Алхимия : что это было такое ?

Обеспокоенные имиджем излюбленной ими науки химики выну­ждены внимательно относиться к ее истории, особенно к алхимии. В переводе с арабского алхимия означает просто химия (ал – артикль из арабского языка). Но исторически случились так, что термин алхи­ мия стали считать именем донаучной химии. Разумеется, нет ничего необычного в том, что научной химии предшествует донаучная. Но алхимия привлекает внимание исследователей не только как пред­шественница научной химии. Многих влечет ее в высшей степени необычный образ, очень впечатлительный в веках¹ и, вполне воз­можно, актуальный в определенной степени даже для наших дней². Алхимия показательна также в философском отношении.

Пожалуй, из всех наук именно химия обладает самой яркой ми­ровоззренческой предшественницей, и как раз ею является алхимия. Почему она рядилась в столь необычные философские одежды. Идет ли речь об исторической неизбежности, или же она могла быть ней­тральной в мировоззренческом плане, приближенной, например, к ремеслу?

Разнообразие алхимических концепций способно поразить самое взыскательное воображение (табл. 2.3). Это: 1) мифология божеств, 2) натурфилософские полстроения, 3) монотеистические теории, 4) гилозоизм, 5) мистические теории. Основателем алхимии считается Гермес Трисмегист, легендарный мифологический герой, сочетаю­щий в себе достоинства двух небесных покровителей людей, древне-египитского Тота (Джехути) и греческого Гермеса. Расцвет моноре­лигий привел к трансформации понимания алхимии как подарка бо­гов (donum dei)³.

¹ Рабинович В.Л. Алхимия – как феномен средневековой культуры. М., 1975;
Schü tt H.-W. Auf der Suche nach dem Stein der Weisen. Die Geschichte der Alchemie.
Mü nchen, 2000; Книга алхимии. История, символы, практика. М., 2006;

² По мнению Джеймса Элкинса алхимия наметила путь противостояния отвраще­
нию, вызываемого рационализированными и логизированными образами мира. См.:
Elkins J. Four ways of measuring the distance between alchemy and contemporary art //
Hyle – international journal for philosophy of chemistry. 2003. V. 9. No.1. P. 105–118.

³ Karpenko V. Alchemy as donum dei // Hyle – international journal for philosophy of
chemistry. 1988. V. 4. No. 1 P. 63–80.

205

Таблица 2.3

История алхимии

 

Исторические этапы	Основные представители	Концепции
Греко-египетская ал­химия	Болос Демокритос (ок. 200 до н.э.), Зосим Панополит (ок. 300)	Учение о перво­элементах; мифо­логия божеств
Арабская алхимия	Ал Рухави (769–835), ибн Хайян, или Гербер (721–815), ибн Сина, или Авиценна (980– 1037)	Ртутно-серная тео­рия, принцип трех веществ; алхимия как donum dei (по­дарок богов)
Христианско-европейская алхимия	Альберт Великий (1193–1280), Роджер Бэкон (1214–1292). Раймунд Луллия (1235–1313)	Ранний эмпиризм; мистические тео­рии
Ятрохимия	Парацельс (1493–1541), Анд-реас Либавий (1540–1616)	Гилозоизм
Ремесленно-техническая химия	Ваноччо Бирингуччо (1480– 1539), Георг Бауэр, или Агри-кола (1494–1555)	Технология транс­мутаций

В эпоху средневековья к алхимии мусульмане относились зна­чительно более терпимо, чем христиане. Не случайно алхимиче­ская мистика была более распространена в христианской Европе, чем в исламском мире. Достаточно часто встречавшееся в рамках христианства осуждение алхимии выталкивало ее в сферу мистики.

В рамках алхимии мифологические и религиозные теории не­пременно дополнялись натурфилософскими построениями. Знаме­нитая древнегреческая теория, поддержанная в свое время Плато­ном и Аристотелем, исходила из наличия четырех элементов, теп­лого и холодного, влажного и сухого. В несколько упрощенном варианте их представляли в качестве земли, воды, огня и воздуха. Разнообразные метафизические раздумья вызывало учение о пятом элементе, который у Аристотеля выступал в качестве первомате-рии, возможности всех других материальных образований. От пер-воматерии часто переходили к квинтэссенции – основному элемен­ту якобы небесного происхождения, своеобразному философскому камню, придающему миру единство. Все есть единое – таков ос-206

новной тезис неоплатонизма, который в рамках алхимии выступал как учение о философском камне. Его считали веществом, способ­ным превратить все металлы в золото или серебро.

Развитие мифологических теорий в значительной степени было связано с переходом от диады душа – тело к триаде душа – тело – дух. Проявление божественной триады видели в алхимических элементах: соль телесна (остается после обжига), сера духовна (при обжиге она исчезает), ртуть соединяет дух и тело. Ртутно-серная теория была навеяна религиозными построениями.

Развитие алхимии сопровождалось относительным обособлением ее слабо выраженных концептуальных пластов. Как раз в связи с этим в алхимии последовательно выделились эмпирическое, техно­логическое и медицинское (гилозоистическое) направление. Эмпи­рическое направление благодаря, в частности, Альберту Великому и Роджеру Бэкону привело, в конечном итоге, к развитию европейско­го эмпиризма. Ятрохимия, особенно в варианте Парацельса, была насыщена гилозоистическими мотивами, согласно которым неживое не отличается сколько-нибудь существенно от живого. Он полагал, что чисто химическим путем можно получить не только разнообраз­ные лекарства, но даже маленького человечка, гомункулуса.

Разумеется, можно было бы привести многочисленные примеры достижений выдающихся алхимиков, относящихся, в частности, к технологии получения золота и серебра, к таким технологическим операциям, как прокаливание, переплавка, амальгамирование и дистилляция. На наш взгляд, в данном случае можно обойтись без такой справки. Судя по не уменьшающемуся интересу к алхимии многочисленных ее исследователей, их интересуют не столько ал­химическое знание в противовес подлинно научным знаниям, сколько ее культурологическая всесторонность и полнота.

Упоминавшийся выше эстетик Джеймс Элкинс, считает, что в современной живописи на первый план выходит стратегия значи­мости, предполагающей синтез слова и изображения. В этом отно­шении следует, мол, поучиться у алхимиков. Но вряд ли возможен прямой перенос опыта алхимиков на современную почву. К тому же в отличие от Элкинса нас интересует не искусство живописи, а химическая наука.

207

Нам необходимо противопоставить нечто от ее имени алхими­ческой полноте и всесторонности. Если не делать этого, то в куль­турологическом отношении современная химия выглядит по срав­нению с алхимией бледновато. На наш взгляд, выход из затрудни­тельной ситуации есть и состоит он в разработке трансдисципли­нарного образа современной химии. Алхимическое прошлое опре­деленным образом стимулирует современных подданных химии. Предстоит понять ее место в трансдисциплинарной сети наук. Изо­ляция химии от других наук несостоятельна. Согласно же транс­дисциплинарному подходу любая наука, будучи относительно са­мостоятельной, тем не менее, находится в определенных отноше­ниях буквально со всеми другими науками. Это полностью отно­сится и к химии. В ней как микрокосмосе представлен весь макро­космос современной науки. С этой точки зрения химия предстает не изолированной единицей науки, а одним из узлов современной науки и культуры в целом.

Важно понимать, что алхимия при всем многообразии ее сторон выступает как синкретическое единство, составляющие которого едва-едва начинают отпочковываться друг от друга. А это то и дело приводит к ее отождествлению с другими концепциями, в частно­сти, религиозными. Это основная беда алхимии. Бедствие же со­временной химии состоит в другом, она постоянно попадает в сил­ки изоляционизма, когда кажется, что можно обойтись и без этики, и без эстетики, и без многих других наук. Как уже отмечалось, про­тивоядие от этого бедствия одно, трансдисциплинарный подход. Его прообразом как раз и является алхимия. Но ее уроки свиде­тельствуют и о многочисленных трудностях, с которыми связан трансдисциплинарный подход. Задача состоит в том, чтобы при его проведении быть и осторожным, и тщательным, и многосторонним, избегая всякого изоляционизма.

Химия и физикализм

В построении трансдисциплинарного образа химии особое ме­сто занимает ее связь с физикой. Она обсуждались многократно, но по-прежнему признается насыщенной многочисленными пробле­мами. Видный американский философ химии Эрик Сэри, посвя-208

тивший свою докторскую диссертацию изучению часто задаваемого вопроса о возможности редуцирования химии к физике, не без юмо­ра отмечает, что его ответом на этот вопрос является ответ «Да и нет»¹. Рассматриваемый вопрос действительно сложен. Так что не остается ничего другого, как приступить к его планомерной осаде.

В современной науке господствует глобально-эволюционный подход, согласно которому любая наука имеет дело с изменчивыми объектами. Признавая это, наблюдается редкое для ученых едино­душие относительно понимания истоков ныне существующей из­меняющейся Вселенной. Все началось с Большого Взрыва. Час же химии пробил значительно позже, лишь через 10 миллионов лет, то есть после образования звезд, в недрах которых происходило обра­зование атомов химических элементов. Начиналось все с метамор­фоз физических частиц. С этим утверждением согласны едва ли не все ученые. Но если химические объекты являются результатом взаимодействия физических частиц, то не следует ли отсюда, что химия может быть сведена к физике? Вроде бы этот вопрос поя­вился вполне естественно. Как ответить на него?

Следует отметить, что, пытаясь определить соотношение физи­ческого со всем остальным миром, философы науки всегда испы­тывали серьезные трудности. Недоставало то теоретических, то экспериментальных данных. Пристальное внимание привлекла в 1920–1930-х годах новация знаменитых неопозитивистов Отто Нейрата и Рудольфа Карнапа – авторов концепции физикализма. Они стремились определить незыблемый фундамент всех наук, ко­торым они посчитали язык физики, начинающийся с так называе­мых протокольных предложений, фиксирующих результаты экспе­риментов. Строго говоря, они не утверждали, что все науки могут быть сведены к физике. Они лишь полагали, что язык любой науки должен удовлетворять условию перевода на язык физики, иначе исследователи оказываются вне науки, то есть становятся метафи­зиками. Широкое же философско-научное сообщество поняло Нейрата и Карнапа превратно, приняв их за ортодоксальных пред­ставителей физикализма, согласно которому существует лишь одна

¹ Scerri E.R. The ambiguity of reduction //Hyle– international journal for philosophy of chemistry. 2007. V. 13, No. 2. P. 67.

209

подлинная наука – физика. Но если это так, то почему не удается свести все науки к физике? Этот вопрос и поныне вызывает голов­ную боль у многих мыслителей. Что же касается воззрений неопо­зитивистов, то они в основном относились к эпистемологии. Мно­гие исследователи посчитали, что им явно недостает онтологиче­ского характера. Можно ли без всяких ссылок на теорию познания понять сам переход от физического к нефизическому?

Попыткой ответить на этот вопрос стала диалектико-материалистическое учение Фридриха Энгельса о многообразии форм движения материи. Материи приписывается атрибут разви­тия. Поскольку материя развивается, то она проходит ряд ступеней своего созревания. Развитие сопровождается качественными скач­ками. Именно поэтому качественно различны физическая, биоло­гическая и социальная формы движения материи, равно как и соот­ветствующие им науки.

В этой концепции очень спорен концепт скачка. Скачки всего лишь констатируются, но ничего не сообщается относительно их поэтапной процессуальности. По этой причине диалектико-материалистическое учение о развитии материи вызывает у многих исследователей большие сомнения. В современной западной фило­софии науки редко вспоминают о диалектико-материалистическом процессе развития, призванном объяснить несоизмеримость наук. Но зато в ходу его аналог – эволюционная теория. Логика та же: эволюция ответственна за дискретные скачки.

По сравнению с эволюционной теорией в современной филосо­фии науки значительно более популярна теория супервениенции (от лат. super – дополнительно и venire – появляться). Теория суперве-ниенции была впервые предложена английским этиком Джоном Муром. Она, отрицая качественные скачки, призвана объяснить непрерывность возникновения нового. Согласно определению, су-первенциальные свойства определяют вновь возникшие. К сожа­лению, теория супервениенции при всей ее внешней привлекатель­ности немногое дает для решения вопроса о различении физики и химии. И понятно почему: она не учитывает концептуальное уст­ройство химии.

К этому следует добавить, что физикализм опровергается от имени этики значительно легче, чем от имени химии. Этик имеет

210

возможность сослаться на творческие способности человека, по­зволяющие ему изобретать социальные ценности, не находящиеся в причинно-следственных отношениях с физическими явлениями. В этом смысле весьма показателен концепт ответственности. Он изобретен людьми в процессе налаживания ими своей совместной жизнедеятельности. В указанном процессе творчества нет ничего противоестественного. Люди – творческие существа, следователь­но, они способны изобретать новое. Кстати, именно творчество людей позволяет выявить недостаточность теории супервениенции. Дело в том, что она не согласуема с семиотическими представле­ниями. Один и тот же объект условно может избираться знаком раз­личных ценностей, следовательно, его свойства не супервенируют ценности. В кинофильме Леонида Быкова «В бой идут одни стари­ки» снят весьма правдивый эпизод. Авиационный техник, готовя к полету самолет своего командира, угнанный им от фашистов, снача­ла крестит его, а затем плюет на него. Один и тот же объект высту­пает для техника символом противоположных ценностей.

Вернемся непосредственно к химии. Здесь приходится иметь дело с самой природой. Она не изобретена людьми. Сходство и различие физического и химического необходимо объяснить осо­бенностями самого природного материала. Как это сделать? – Вот в чем вопрос. На этот счет весьма интересные идеи сформулировал английский философ Робин Хендри¹, опирающийся на ряд идей, разработанных другими философами науки. Он руководствуется тезисом о незамкнутости, незаконченности физики. Если бы физи­ка была замкнутой наукой, то ее можно было бы представить как конечную систему предложений. В таком случае вопрос о возмож­ности сведения химии к физике решался бы относительно просто.

Допустим, мы бы обратились к статусу аналитической химии. Было бы достаточно «применить» к ней избранную замкнутую фи­зическую теорию, например квантовую механику, чтобы выяснить действительно ли аналитическая химия сводится к квантовой ме­ханике как физической теории. Но квантовая механика является незамкнутой наукой, физики не представляют ее в форме закон-

¹ Hendry R.F. Molecular models and the question of physicalism // Hyle – international journal for philosophy of chemistry. 1998. V. 5. No. 2. P. 143–160.

211

ченного набора предложений. С учетом этого обстоятельства срав­ним квантовую механику как физическую теорию с квантовой хи­мией. Обе теории незамкнуты, причем по-разному. Учет этого об­стоятельства приводит к выводу о нередуцируемости квантовой химии к квантовой механике. Развивая тезис о незамкнутости фи­зических и химических теорий, Хендри указывает на неординар­ность аппроксимаций, которые, как известно, могут проводиться неоднозначным образом.

Соглашаясь с ним, мы интерпретируем незамкнутость теорий с позиций внутритеоретической трансдукции. Вышеупомянутая не­однозначность относится, пожалуй, к каждому этапу трансдукции. Действительно, уже при записи уравнения Шрёдингера формула для гамильтониана не задается единственным образом, а избирает­ся после целого ряда дополнительных рассуждений. Это обстоя­тельство специально отмечается Робином Хендри. Впрочем, на наш взгляд, его анализ был бы более полным, если бы он рассмот­рел также принцип волновой функции. На первый взгляд, этот принцип является общим для квантовой механики и квантовой хи­мии. Лишь при переходе к уравнению Шрёдингера проявляется незамкнутость двух рассматриваемых теорий.

Равносильность физического и химического принципа волновой функции можно поставить под сомнение, учитывая разные пути его реализации в квантовой механике и квантовой химии. Посколь­ку эти пути действительно различны, постольку и принципы, слу­жащие их исходным началом, также различны. Видимо, этот аргу­мент безупречен. Но, надо полагать, нет и оснований для отказа от представления о единственности принципа волновой функции. Не­ужели принципов волновой функции существует столько, сколько существует квантовых теорий? Трудный вопрос. Чтобы ответить на него, рассмотрим статус принципов. Разумеется, в данном случае нас, прежде всего, интересует принцип волновой функции.

Крайне важно подчеркнуть, что этот принцип стоит во главе многих физических и химических наук, в каждой из которых он реализуется не одинаковым образом. Отсюда следует довольно не­ожиданный вывод: он плюралистичен. Если же его содержание принципа волновой функции интерпретируется как нечто единст-212

венное, то неизбежно переходят от содержательных представлений к поверхностным. В таком случае определение «состояние физиче­ской или химической системы описывается волновой функцией» имеет всего лишь номинальный характер, то есть оно является именем, краткой записью для целого ряда содержательных пред­ставлений, реализующееся в совокупности квантовых физических и химических наук. Это обстоятельство, насколько нам известно, никогда не учитывалось ни физиками, ни химиками. Мы полагаем, что оно является следствием слабости в физике и химии плюрали­стических представлений. А между тем от них не следует укло­няться. Современная физика и химия стоят перед плюралистиче­ским вызовом. Пока это не осознается в полной мере.

Итак, имеется совокупность как физических, так и химических наук, которые, на первый взгляд, руководствуются одним и тем же принципом. Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что в действительности есть ряд принципов, которые все обладают се­мейным сходством. Концепт семейного сходства ввел в филосо­фию Людвиг Витгенштейн. Он его использовал для описания язы­ковых игр. На наш взгляд, в случае анализа квантовых физических и химических теорий концепт семейного сходства довольно уме­стен. Действительно, речь идет о фамильном сходстве, но никак не о тождественности. У физических и химических теорий нет семей­ного сходства, например, с экономическими теориями, для которых характерен не принцип волновой функции, а принцип максимиза­ции ожидаемой полезности. Но и для экономических теорий также характерно семейное сходство, но уже в силу других оснований, чем в случае физических и химических концепций.

Итак, физические и химические теории обладают семейным сходством. В определенном отношении они очень близки друг к другу, но между ними существует и различие, причем это различие неустранимо: члены одной и той же семьи отличаются друг от дру­га, ибо каждый из них самостоятелен. Теперь понятны трудности, с которыми встретились сторонники как редуцирования химии к фи­зике, так и их решительные оппоненты. Одна из спорящих сторон абсолютизировала схожесть физических и химических теорий, а другая их различие. Два рассматриваемых семейства теорий схожи,

213

но не одинаковы, различны, но не чужды друг другу. После много­численных успехов квантовой химии антиредукционисты попали в затруднительное положение. Эти успехи многими были восприня­ты как свидетельство в пользу возможности сведения химии к фи­зике. Иначе трудно объяснить плодотворность в химии квантовых представлений, явно инициированных успехами квантовой физики.

Но не все ладилось и у тех, кто считал сведение химии к физике уже решенным делом. И им было очевидно, что различие химиче­ских и физических теорий не преодолено даже после эффектных достижений квантовой химии. Весьма показательна в этом отно­шении позиция такого авторитетного философа химии, как Эрик Сэри, который критически относится к антиредукционистам. Од­нако встать решительно на позиции редукционистов он не решает­ся. Но в таком случае необходимо как-то объяснить, почему имен­но не удается свести химию к физике. Сэри нашел выход из за­труднительного положения. Состоит он в апелляции к двусмыс­ленности редукции. Согласно его логике мы не можем признать редукцию химии к физике лишенной двусмысленности в силу про­блемного характера самой квантовой физики (принципы Паули и Хунда¹ вводятся автономно от постулата волновой функции, не преодолен корпускулярно-волновой дуализм, отсутствует строгое теоретическое объяснение процесса возникновения атомов и моле-кул)². Позицию, занимаемую им с 1999 года³, можно суммировать следующим образом: эпистемологическое сведение химии к физи­ке возможно, но пока оно не случилось.

На наш взгляд, концептуальная позиция Сэри неубедительна постольку, поскольку она не учитывает подлинные уроки кванто­вой химии. Проблемный характер квантовой механики, конечно же, следует иметь в виду. Но вряд ли он когда-либо будет оконча­тельно преодолен. К проблеме возможности редукции химии к фи-

¹ Согласно правилу Хунда, суммарное спиновое число электронов данного под­
слоя должно быть максимальным.

² Scerri E.R. The ambiguity of reduction // Hyle – international journal for philosophy
of chemistry. 2007. V. 13. No. 2. P. 67–81.

³ Scerri E.R. The quantum mechanical explanation of the periodic system (author re­
ply) // Journal of chemical education. 1999. V. 76. P. 1189.

214

зике он имеет косвенное отношение. Кстати, редукционисту не воз­браняется утверждать, что сведение химии к физике состоялось, но при этом для них характерны одни и те же проблемные вопросы.

Значительно более существенное значение в вопросе о возмож­ности редукции химии к физике имеет плюрализм квантовых тео­рий. Именно об этом свидетельствуют успехи квантовой химии. В свете этого плюрализма, а он набирает темпы, химия никогда не будет сведена к физике. Впрочем, это совсем не означает, что хи­мия отстоит от физики на значительное концептуальное расстоя­ние. Все обстоит как раз наоборот. В концептуальном отношении физика и химия – родные сестры. Подобно тому, как правая рука не может стать левой, химия не в состоянии превратиться в физику.

Термины «физика» и «химия» приобрели ярко выраженный нормативный характер. Можно быть уверенным, что научное со­общество не откажется от их использования. Вряд ли оно воспри­мет спокойно какой-либо термин, например, «физико-химическая наука», который призван заменить собой и «физику» и «химию». Остается отметить, что нормативно-терминологические вопросы, при их должном концептуальном прояснении, не является в науке самыми значимыми.

Выше мы в основном рассматривали работы зарубежных авто­ров. Что касается отечественных авторов советского периода, то они, опираясь на учение о формах движения материи, в основном защищали тезис о несводимости химии к физике¹. Отход от диа-лектико-материалистической схематики сопровождался более взвешенными оценками взаимоотношения физики и химии². В ука­занном отношении, пожалуй, наиболее значимыми оказались рабо­ты А.А. Печёнкина. Его позиция такова: «Благодаря развитию сис­темных представлений химия как бы «убегает» от физикализации:

¹ В этом смысле особенно показательными были работы Ю.А. Жданова. Смотрите,
например: Жданов Ю.А. Материалистическая диалектика и проблема химической
эволюции // Материалы III Всесоюзного совещания по философским вопросам
современного естествознания. М., 1981. С. 97–98. Справедливости ради процити­
руем самого Ф. Энгельса, автора учения о формах движения материи: «обе – как
физика, так и химия – относятся ведь к одному и тому же порядку» (Маркс К.,
Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. М., 1961. Т. 20. С. 565.

² Печёнкин А.А. Взаимодействие физики и химии. М., 1986.

215

на каждый новый шаг по физикализации химии химики реагируют новыми системными химическими идеями, еще не оформленными в физических понятиях и не имеющих твердой физической осно­вы»¹. Как видим, речь идет еще об одной теоретической позиции.

На наш взгляд, термин «физикализация химии» спорен. По на­шему мнению, вполне правомерно подчеркивать междисциплинар­ные связи физики и химии, в силу которых они влияют друг на друга. Учитывая это обстоятельство, можно рассуждать не только о физикализации химии, но и о химизации физики (вспомним, в ча­стности, о ядерной химии, о синтезе веществ, привлекающих вни­мание физиков, в том числе и тех из них, которые изучают нанояв-ления). Строго говоря, термины «физикализация химии» и «хими­зация физики» неудачны. Они наводят на мысль, что происходит внедрение физики и химии друг в друга. Но для них характерны разные принципы, аппроксимации, модели, эксперименты и т.д. Внедрение физики в химию непременно приведет к развалу послед­ней. Химия отторгает чуждые ей ткани. Что действительно происхо­дит, так это рост концептуальной рафинированности как химии, так и физики. Но при этом обе они сохраняют свою специфику.

Итак, подведем итоги. По вопросу о возможности сведения хи­мии существует разные теории. Перечислим основные из них.

• Антиредукционистская позиция: химия, являясь наукой спе­цифического уровня бытия, принципиально отличается от физики и, следовательно, не может быть сведена к ней (Й. Шуммер, Н. Псарос, Я. ван Бракель)².

• Физикалистская позиция: химия - это физика, она не является самостоятельной позицией (К. Поппер, П. Суппес)³.

¹ Печёнкин А.А. Философские проблемы химии // Современные философские про­
блемы естественных, технических и социально-гуманитарных наук. М., 2006. С. 206.

² Schummer J. Towards a philosophy of chemistry // Journal for general philosophy of
science. 1997. V. 28. P. 307–336; Psarros N. Critical rationalism in the test tube? //
Journal for general philosophy of science. 1997. V. 28. P. 297–305; Brakel J. van.
Philosophy of chemistry. Between the manifest and the scientific image. Leuven, 2000.

³ Popper K.R. Scientific reduction and the essential incompleteness of science // F.L.
Ayala, T. Dobzhansky (eds.). Studies in the philosophy of science. Berkeley, CA, 1974.
P. 258–284; Suppes P. Probabilistic metaphysics. Oxford, Blackwell, 1984.

216

• Химия в будущем, видимо, будет сведена к физике, но пока это не случилось (Э. Сэри).

• Химия не сводима к физике, ибо обе они являются незамкну­тыми, незаконченными системами, которые реализуются неодина­ковым образом (Р. Хэндри).

• Происходит физикализация химии, но она всегда не поспева­ет за ее концептуальными новациями (А.А. Печёнкин).

• Физические концепции, с одной стороны, и химические тео­рии, с другой стороны, обладают семейным сходством.

2.7. Еще раз о трансдисциплинарном характере химии

Выше неоднократно отмечался трансдисциплинарный характер химии. Аргументы на этот счет множились, пора подвести опреде­ленные итоги. Крайне важно понимать, что междисциплинарные связи химии не являются чем-то однородным, и, следовательно, необходимо учитывать их специфику. В той или иной форме мы рассматрели междисциплинарные связи химии с математикой, ин­форматикой, физикой, техническими науками, биологией, социаль­ными науками, а также с этикой и эстетикой. Рассмотрим эти свя­зи одна за другой.

Химия и математика. Математика относится к области фор­мальных дисциплин. Для химика математика является образцом формальной строгости. Она нужна ему для выяснения формального устройства самой химии. Таким образом, по отношению к химии математика выступает парадигмальным образцом формальной строгости.

Химия и компьютерные науки. Соотношение компьютерных наук с химией очень напоминает соотношение с ней математики, которое, впрочем, облачено в технические одежды. Следует учитывать, что речь идет не просто о формальной, а о формально-технической строгости.

Химия и физика. На этот раз междисциплинарные связи реали­зуются как семейное сходство.

217

Химия и геология. Как нам представляется, здесь имеет место супервенциальная связь. Напомним, что эта связь состоит в том, что изменения в одной области непременно сопровождаются изме­нениями в другой сфере. Если, например, обратиться к химико-плотностной дифференциации вещества, происходящей в недрах Земли, то мы как раз и обнаружим такие связи. Геологические про­цессы, при всей их специфике следуют за химическими процессами.

Химия и биология. На наш взгляд, и для так называемых биохи­мических процессов характерна супервенциальная связь. Вспом­ним в связи с этим, например, многозвенный процесс синтеза бел­ков. Каждый этап этого процесса описывается некоторой химиче­ской структурной формулой. Поэтому создается впечатление, что налицо всего лишь химический процесс. Но если в синтезе белков видеть переход от генотипа к фенотипу, то очевидно, что речь идет о биологическом процессе. Можно сказать, что биологические па­раметры следуют за химическими. Причем связь эта естественная. Но в случае применения медицинских препаратов она становится искусственной, ибо человек вмешивается в естественный ход про­цессов.

Химия и технические науки. И в этом случае налицо искусст­венная супервенциальная связь. Но она не опосредуется, как в слу­чае с медициной, биологией. К тому же имеет место определенное ценностное вменение: ценности технических наук вменяются хи­мическим признакам.

Химия и искусствоведческие науки. Супервенциальные связи здесь не выступают в таком ярком виде, как в технических науках, они явно слабеют. На первый план начинают выходить отношения ценностного вменения.

Химия и социальные науки. В этом случае на первое место во­дворяются именно отношения ценностного вменения. Химические признаки и процессы рассматриваются в качестве носителей соци­альных ценностей.

Химия и этика. Отношение химии с химической этикой отно­сится к области метанаучных связей. Отношение химии с другими формами этики, например, с технической или медицинской этикой, имеет опосредованно метанаучный характер. Имеется в виду, что эта связь не является прямой, непосредственной, она опосредуется

218

соответствующими базовыми науками. Так, в случае медицинской этики соответствующей базовой наукой является медицина.

Химия и эстетика. Эта связь всецело является опосредованно метанаучной. Напрямую, минуя другие науки, химия с эстетикой не взаимодействует.

Итак, как уже отмечалось, междисциплинарные связи химии с другими науками не являются однородными. Более того, согласно нашей логике, речь должна идти о целом спектре этих отношений. Представим их для обозрения в табличном виде (табл. 2.4).

Таблица 2.4

Трансдисциплинарные связи химии

 

Связь	Тип связи
Химия – математика	Парадигмально-формальная связь
Химия – компьютерные науки	Искусственно-формальная связь
Химия – физика	Связь семейного сходства
Химия – геология	Супервенциальная связь
Химия – биология	Супервенциальная связь
Химия – медицина	Опосредованная супервенциальная связь
Химия – технические науки	Искусственная супервенциальная связь с ценностным вменением
Химия – искусствоведческие науки	Связь ценностного вменения
Химия – социальные науки	Связь ценностного вменения
Химия – этика	Метанаучная связь
Химия – эстетика	Опосредованная метанаучная связь

Приведенная таблица, пожалуй, заслуживает специального комментария. Ее не следует расценивать в качестве некоторой сводки неопровержимых истин. Она представляет собой попытку представить трансдисциплинарные связи химии во всем их богат­стве. Нам не известна ни одна научная или учебная публикация, в которой бы вопрос о трансдисциплинарных связях химии рассмат­ривался бы в достаточно полном объеме. Как правило, дело огра­ничивается рассмотрением связей химии с одной из наук. С учетом

219

этого обстоятельства мы решили сделать попытку рассмотреть трансдисциплинарные связи химии в систематическом виде.

Следует отметить, что философские науки, в частности, фило­софия химии, не в пример базовым наукам, так устроены, что они буквально нашпигованы проблемными вопросами. Здесь высоко ценится не только преодоление какой-либо проблемы, но и поста­новка новых проблем. Именно с этих позиций мы оцениваем акту­альность табл. 2.4. Если у читателя, не отвергающего актуальности вопроса о трансдисциплинарном характере химии, возникнет ост­рое желание поспорить с нами, то это означает, что мы достигли своей цели.

Нанохимия и новая философия

Развитие нанотехнологий вызывает многочисленные споры. На-нооптимисты соревнуются между собой в изобретении радужных проектов, рассчитанных уже на ближайшее будущее. Разнообраз­ные наномашины и нанороботы, а также невиданные ранее нано-вещества, позволят необычайно трансформировать жизнь людей, обеспечивая их лучшее будущее. Лозунг нанооптимистов таков: нынешнее поколение людей будет жить в особо благоприятную для них наноэру.

Нанопессимисты предупреждают о тех опасностях, которые не­сут с собой нанотехнологии и нановещества. В частности, указыва­ется на потерю контроля за саморазмножающейся наносферой, не­способность людей контролировать свои собственные новации и всевозможные злоупотребления. Нанопессимисты полагают, что человек грубо вмешивается в полное неожиданностей и тайн уст­ройство природы и мироздания. Развитие нанотехнологий, очевид­но, является поводом как для оптимизма, так и пессимизма. Несо­мненно и другое, развитие нанотехнологий привело к исключи­тельно специфической ситуации для представителей самых раз­личных научных специализаций. Все они, в том числе и химики, оказались в обстановке, в которой ощущается острая потребность в трансдисциплинарном подходе. Своеобразие наук не исчезло, гра­ницы между ними сохраняются, но никогда ранее они не сближа-220

лись столь решительным образом. Резко возросла концептуальная трансдисциплинарная плотность наук. Такое ранее не случалось.

Феномен роста концептуальной трансдисциплинарной плотно­сти наук заслуживает особого обсуждения. Всего лишь сто лет то­му назад науки располагались на почтительном расстоянии друг от друга. Приблизительно четверть века разделяет квантовую физику от квантовой химии. Лишь в конце 1920-х гг. они вступили в непо­средственный междисциплинарный контакт. Еще через четверть века, особенно в связи с открытием особенностей молекул ДНК (1953), резко уплотнились контакты химии с биологией, прежде всего, с молекулярной биологией. В начале 1970-х гг. стала бурно развиваться технология рекомбинантных клеток, что способство­вало внедрению в биологию, а также и в химию, значительного по­тенциала инженерии с ее основаниями в технических науках. В этот же исторический период началась стремительная трансдисци­плинарная экспансия компьютерных наук. Буквально все науки стали одеваться в компьютерные одежды.

Рассматривая поступь трансдисциплинарности, нельзя не отме­тить, что она совершалась под аккомпанемент вероятностной рево­люции. Первоначально, в рамках развития квантово-механических идей, она случилась в физике, а затем в химии, то есть в двух ли­дерах семантических наук. Но затем вероятностная революция за­хватила собой и все технические, а также общественные науки. Проблемы надежности и безопасности в технике, достижения оп­тимальных результатов в общественных науках оказались

⇐ Предыдущая567891011121314

Поделиться: