УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, А.Л. Кононова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева, В.Г. Ярославцева,

заслушав в пленарном заседании заключение судьи А.Л. Кононова, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона " О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина Т.Р. Суринова,

установил:

1. Приговором Басманного районного суда города Москвы от 5 февраля 2007 года гражданин Т.Р. Суринов был признан виновным в том, что совместно с другими лицами совершил хищение государственного имущества - аэронавигационного оборудования фирмы " Томсон", установленного в международном аэропорту " Казань", в результате чего был причинен ущерб бюджету Республики Татарстан, и осужден за совершение преступлений, предусмотренных пунктами " а" и " б" части третьей статьи 159 " Мошенничество", частью третьей статьи 174.1 " Легализация денежных средств, приобретенных в результате совершения преступления" и частью второй статьи 330 " Самоуправство" УК Российской Федерации. Кассационная жалоба Т.Р. Суринова на данный приговор, обосновываемая ссылками на то, что решениями арбитражных судов совершенные с его участием сделки с аэронавигационным оборудованием были признаны соответствующими закону, была отклонена судебной коллегией по уголовным делам Московского городского суда, которая в определении от 11 мая 2007 года указала, что не находит нарушения судом, постановившим приговор, преюдициальной силы ранее принятых судебных актов.

Как следует из представленных документов, принадлежность спорного оборудования, в хищении которого обвинен заявитель, и законность его отчуждения по гражданско-правовой сделке были предметом неоднократного исследования в арбитражных судах. Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 14 января 2005 года отчуждение этого оборудования на торгах и последующая его перепродажа признаны законными, открытое акционерное общество, которое возглавлял Т.Р. Суринов, признано надлежащим собственником, доводы же истца о принадлежности спорного оборудования Российской Федерации и Республике Татарстан отклонены. Выводы Арбитражного суда Республики Татарстан, отказавшего в признании сделки купли-продажи аэронавигационного оборудования фирмы " Томсон", установленного в международном аэропорту " Казань", недействительной (ничтожной), подтверждены апелляционной инстанцией того же суда в Постановлении от 20 апреля 2005 года и кассационной инстанцией - Федеральным арбитражным судом Поволжского округа в Постановлении от 29 июня 2005 года. Высший Арбитражный Суд Российской Федерации не нашел оснований для передачи дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (определение от 11 ноября 2005 года).

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации Т.Р. Суринов оспаривает конституционность статьи 90 УПК Российской Федерации. По мнению заявителя, данная норма, на основании которой судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки признаются только те обстоятельства, которые установлены вступившим в законную силу приговором, позволила проигнорировать при производстве по его уголовному делу вступившие в законную силу решения арбитражных судов как не имеющие преюдициального значения, в результате чего были нарушены его права на свободу и судебную защиту ( статья 22, часть 1; статья 46, часть 1, Конституции Российской Федерации), а также являющиеся необходимой гарантией права на справедливое правосудие принципы судебной власти, провозглашающие независимость судов и обязательность судебных решений ( статьи 118 и 120 Конституции Российской Федерации).

2. Согласно статье 90 УПК Российской Федерации в качестве преюдиции рассматривается обязательность признания судом, а также прокурором, следователем или дознавателем, в производстве которых находится уголовное дело, обстоятельств, установленных ранее вступившим в законную силу приговором, без их дополнительной проверки, если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда; при этом такой приговор не может предрешать виновность лиц, не являвшихся участниками уголовного дела, по которому вынесен данный приговор.

Статья 90 УПК Российской Федерации указывает на преюдициальное значение лишь таких не вызывающих сомнения фактических обстоятельств, которые ранее были предметом доказывания по уголовному делу и подтверждены вступившим в законную силу приговором, в связи с чем они признаются установленными и не нуждающимися в дополнительной проверке, т.е. данная статья рассматривает вопрос о преюдициальном значении только одного судебного акта - приговора по уголовному делу и не касается возможности признания в уголовном процессе имеющих юридическое значение фактов, установленных судом в порядке гражданского или арбитражного судопроизводства.

Как признание, так и отрицание преюдициального значения фактических обстоятельств, установленных окончательным судебным решением в этих видах судопроизводства, не может основываться на статье 90 УПК Российской Федерации и обусловливается взаимосвязанными положениями процессуального законодательства, регулирующими исполнение и пересмотр вступивших в законную силу судебных актов, а также правовыми нормами более высокого уровня, определяющими место и роль суда в правовой системе Российской Федерации, юридическую силу и значение его решений ( статьи 10 и 118 Конституции Российской Федерации, статья 6 Федерального конституционного закона " О судебной системе Российской Федерации" ).

Исходя из этого в Постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации от 11 мая 2005 года N 5-П и от 5 февраля 2007 года N 2-П сделан вывод о том, что исключительная по своему существу возможность преодоления окончательности вступивших в законную силу судебных актов предполагает установление таких особых процедурных условий их пересмотра, которые отвечали бы прежде всего требованиям правовой определенности, обеспечиваемой признанием законной силы судебных решений, их неопровержимости, что в ординарных судебных процедурах может быть поколеблено, лишь если какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство или обнаруженные фундаментальные нарушения неоспоримо свидетельствуют о судебной ошибке, без устранения которой компетентным судом невозможно возмещение причиненного ею ущерба.

Определение названных исключительных условий, при которых только и допускается аннулирование законной силы судебного акта, относится к дискреции законодателя. Изменение правового статуса лиц, права и обязанности которых уже определены судебным решением, принятым в законных процедурах, отвечающих требованиям справедливого правосудия, - при отсутствии соответствующего законодательного регулирования - могло бы приводить к произволу при осуществлении судебной власти, что противоречило бы ее конституционному назначению, как это вытекает из указанных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, сохраняющих свою силу.

Согласно прямому указанию законодателя, содержащемуся в статье 90 УПК Российской Федерации, дознаватель, следователь, прокурор и суд освобождаются от обязанности исследовать те обстоятельства уголовного дела, которые уже были установлены ранее в ходе уголовного судопроизводства по другому делу и подтверждены вынесенным приговором. Во всех остальных случаях выводы об обстоятельствах дела, содержащиеся в иных судебных решениях, в ходе уголовного судопроизводства подлежат исследованию и оценке в соответствии с общими процедурами доказывания.

В силу статьи 17 УПК Российской Федерации оценка доказательств осуществляется судьей, присяжными заседателями, а также прокурором, следователем, дознавателем по их внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, исходя из того, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. При этом все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, толкуются в его пользу, поскольку до полного опровержения его невиновности обвиняемый продолжает считаться невиновным ( части первая и третья статьи 14 УПК Российской Федерации).

Данные правила повторяют закрепленные в Конституции Российской Федерации принципы, в соответствии с которыми каждый обвиняемый считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда; неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого ( статья 49, части 1 и 3 ). Следуя этим предписаниям, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации устанавливает более строгие требования именно к доказыванию виновности лица, поскольку презумпция невиновности диктует признание судом всех фактов, свидетельствующих в пользу обвиняемого, - пока они не опровергнуты стороной обвинения в должной процессуальной форме.

Что касается фактических обстоятельств, которые рассмотрены и установлены в судебных актах арбитражного суда, осуществляющего гражданское судопроизводство в соответствии с компетенцией, определенной Конституцией Российской Федерации и Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, то его выводы относительно этих обстоятельств, если ими, по существу, предрешается вопрос о виновности или невиновности лица в ходе уголовного судопроизводства, подлежат исследованию и оценке в соответствии с общими принципами доказывания, закрепленными в статье 49 Конституции Российской Федерации, при том что подтвержденные арбитражным судом обстоятельства, свидетельствующие в пользу обвиняемого, могут быть отвергнуты лишь после того, как вступивший в законную силу исполняемый судебный акт арбитражного суда будет аннулирован в предусмотренных для этого процедурах. Иное не соответствовало бы Конституции Российской Федерации и установленным на ее основании уголовно-процессуальным законодательством правилам доказывания.

Таким образом, статья 90 УПК Российской Федерации не предполагает возможность при разрешении уголовного дела не принимать во внимание обстоятельства, установленные не отмененными решениями арбитражного суда по гражданскому делу, которые вступили в законную силу, пока они не опровергнуты стороной обвинения, и потому не может расцениваться как нарушающая конституционные права Т.Р. Суринова. Проверка же законности и обоснованности решений, принятых по уголовному делу заявителя, является прерогативой вышестоящих судов общей юрисдикции и не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона " О Конституционном Суде Российской Федерации".

Вместе с тем не исключается дальнейшее совершенствование федеральным законодателем процессуального регулирования, направленного на преодоление коллизий, связанных с выводами о фактах, которые входят в предмет доказывания одновременно по уголовным и гражданским делам и устанавливаются соответственно судами общей юрисдикции и арбитражными судами.

 

Итак, в 2008 году ситуация изменилась. За этим делом на самом деле стоит конфликт президиума ВС и КС. Арбитражные суды сказали, что сделка дейсвительна, а его благополучно упаковали за мошейничество, он дошел до КС, получил определение это, а ВС сказал – вор должен сидеть в тюрьме. И отказался пересматривать приговор, не смотря не на какую преюдицию арбиражных судов. Длительно бегал между КС и ВС, но ВС был неприклонен. Дело было шумное.

Что такое стандарт доказывания в угол деле и что такое стандарт доказывания в деле арбитражном? Средства доказывания, гносеологический режим уголовного процесса и арбитражного процесса – очевидно разные и разные источники и связать уголовный суд квалификациями арбитражного суда - ВС сказал нет. Дальше вмешался законодатель и внес изменения в 90 УПК и сказал, что преюдицировать будут уже не тока приговоры, но и решения гражданские и арбитражные, правда преюдицировать асиметрично. Все что оправдывает – преюдицирует, что обвиняет – нет. Здесь приведена мысль, которая всем знакома из курса уголовного процесса – угол-проц форма это форма единственная в которой опровергается презумция невиновности. Поэтому ни в каких иных формах опровержения быть не может, поэтому все что обвиняет преюдицировать не будет. 

 

В силу статьи 17 УПК Российской Федерации оценка доказательств осуществляется судьей, присяжными заседателями, а также прокурором, следователем, дознавателем по их внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, исходя из того, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

 

Но что касается фактических обстоятельств, которые установлены в гражданской юрисдикции. То выводы такого суда – если ими предрешается вопрос о виновности или невиновности, подлежат оценки в соответствии с 49 статьей Конституции, а это статья о презумции невиновности. Притом однако – и вот она асиметрия – то что установлено арбитражным судом и свидетельствует в пользу обвиняемого может быть отвергнуто только после анулирования решения гражданского или арбитражного суда. Все таки асиметричная преюдиция возможна, при этом это не та асиметрия о которой мы говорили выше, там была асиметрия по кругу лиц – для истца преюдицирует, для ответчика – нет или в зависимости от того на ком было бремя доказывания. Тут асиметрия другая, тут асиметрия по кругу фактов. Факты оправдания – преюдицируют, факты обвинения – не преюдицирут. И поэтому 90 статья УПк не предполагала возможности не принимать во внимания обстоятельства установленные решениями арбитражного суда, пока они не опровергнуты стороной обвинения. а как сторона обвинения может их опровергунть? Если она их опровергает в смысле свободной оценки доказательств, то тогда понятно как, она просто представляет доказательства и убеждает суд в том, что арбитражные суды ошиблись. А если она их должна опровергнуть путем анулирования решения арбитражного суда, то сторона обвинения подавать надзорные, апелляционные, кассационные жалобы на решения арбитражного суда все же наверное не может. А то мы дойдем до того. Что под лицом непринимающим участие в деле о правах и обязанностях которых принят судебный акт мы будем понимать и органы следствия – кто подал жалобу на решение арбитражного суда – следователь, а почему? А мешает мне это решение привлекать обвиняемого к уголовной ответственности. Как иначе он опровергнет то? В тарой редакции было понятно как поровергать – вызывает сомнение у суда, вот и опровергли. А если пока они не анулированы – опровергнуть можно только путем отмены, а как следователь отменет? Никак не отменит. Ну, тыт надо подчеркнуть что КС сам слегка запутался, потому что с одной стороны получилось анулирование, с другой стороны опровержение органами следствия, которые конечно лишены какой либо возможности это делать. Не допустим же мы мысль что следователь будет подавать жалобу на вступившее в силу решение арбитражного суда. Это нонсенс. 

И вот видимо не находя выхода из этого противоречия законодатель меняет 90 УПК статью в 2009 году. Когда преюдицируют любое решение – уголовный приговр, арбитражное, гражданское, но по смыслу правовой позиции КС, преюдицируют конечно только в оправдание, в обвинение – нет. Победила преюдиция в схватке со свободной оценкой доказательств. В 2001 было наоборот. Дальше мы приходим к вопросу – а в каких условиях принят преуюдицирующий судебный акт. А вот это – в каких условиях принят и есть гносеологическое обусловленность преюдиции.

Гносеологическая обусловленность преюдиции. Мы должны посмотреть какой гносеологический режим того правоприменения, которое завершилось принятием акта претендующего на преюдициальность.

Вот ИФНС установил размер недоимки – и вот именно средствами НК именно в этом гносеологическом режиме единственный и может устанавливаться данный факт. Конечно можно так рассуждать если мы считаем что эти средства достаточные, объективные, не ущемляют ничьих прав, и позволяют действительно говорить, что если ИФНС установил размер недоимки, то это уже установлено раз и навсегда – в том числе для следователя, в том числе для уголовного суда. Вот тогда можно ставить вопрос о том, что мы возьмем из НК эту «преюдицию» - факта и размера недоимки. А если мы говорим, что разве можно так рассуждать – презумпция невиновности опровергается только средствами уголов процесса, гносеологический режим уголвоного процесса принципиально иной, гораздо более детальный, развитой, дифференцированный и тд и вообще стандарт доказывания в уголовном процессе. И как вообще мы можем говорить, что недоимку установил налоговый орган – конечно только органы следствия, со всем их аппаратом могут установить, при участие обвиняемого и всех остальных заинтресованных лиц могут установить размер! Как это вообще можно приравнять? Как можно приравнять выводы арбитражного суда о действительности сделки и материалы следствия, о том что обвиняемый все украл? В арбитражных судах гносеологический режим иной, обстоятельства другие, процедуры другие чем в уголовном процессе., бремя доказывания другое – тут публичная власть со всем ее аппаратом. Что это такое? Это все и есть независимость суда.

Что такое гносеологическая обсусловленность? Откроем цитату из постановлени президиума ВАС 15000/05

Общество с ограниченной ответственностью " РусМеталлИнвест" (далее - общество, экспортер) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о признании недействительным решения Инспекции Министерства Российской Федерации по налогам и сборам N 5 по Центральному административному округу города Москвы (в настоящее время - Инспекция Федеральной налоговой службы N 5 по городу Москве; далее - инспекция) от 30.09.2004 N 14/118 об уменьшении на 115 202 440 рублей сумм налога на добавленную стоимость, в отношении которых по результатам камеральных налоговых проверок ранее принимались решения о возмещении налога из федерального бюджета по налоговым декларациям за июнь, июль и август 2002 года, а также за апрель и октябрь 2003 года.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 24.01.2005 заявленное требование удовлетворено.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 26.07.2005 решение суда первой инстанции отменено, обществу в удовлетворении требования отказано.

Федеральный арбитражный суд Московского округа Постановлением от 13.10.2005 Постановление от 26.07.2005 отменил, решение от 24.01.2005 оставил в силе.

В заявлении о пересмотре в порядке надзора постановления суда кассационной инстанции, поданном в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, инспекция просит отменить этот судебный акт, ссылаясь на неправильное применение норм материального и процессуального права, и оставить без изменения постановление суда апелляционной инстанции.

Проверив обоснованность доводов, изложенных в заявлении и выступлении присутствующего в заседании представителя участвующего в деле лица, Президиум считает, что обжалуемое постановление суда кассационной инстанции подлежит отмене, постановление суда апелляционной инстанции - оставлению без изменения по следующим основаниям.

Принимая по результатам выездной налоговой проверки решение от 30.09.2004 N 14/118 об уменьшении на 115 202 440 рублей сумм налога на добавленную стоимость, в отношении которых ранее состоялись решения о возмещении налога из федерального бюджета, инспекция, в числе прочих, сослалась на следующие обстоятельства.

По налоговым декларациям по налогу на добавленную стоимость по налоговой ставке 0 процентов за июнь, июль, август 2002 года и октябрь 2003 года общество предъявило к возмещению соответственно 3 568 299 рублей, 17 595 178 рублей, 51 712 813 рублей, 40 870 808 рублей налога по операциям реализации на экспорт комплектующих и запасных частей к авиадвигателям производства федерального государственного унитарного предприятия " Завод имени Климова" и не указанных в таможенных документах российских производителей. По одноименной декларации за апрель 2003 года общество предъявило к возмещению 1 455 342 рубля налога по операции реализации на экспорт профилировочно-гибочной машины, автоматов чистильных и штучных пластин производства Московского экспериментального завода N 1.

Как установила инспекция, все отправленные на экспорт товары общество-экспортер покупало у общества с ограниченной ответственностью " Кифатос", которое приобретало товар у общества с ограниченной ответственностью " Дэгас". В свою очередь, его поставщиками по различным налоговым периодам выступали общества с ограниченной ответственностью " Азия Хэндлинг" и " Альянс Бизнес Трейд". Поставщиками последних являлись общества с ограниченной ответственностью " Промтехлит" и " Квадро Луч".

На момент проведения мероприятий налогового контроля все названные поставщики не располагались по указанным ими юридическим и фактическим адресам, их руководители от явки в налоговые органы уклонялись, налоговая отчетность либо не представлялась, либо пересылалась через органы почтовой связи. По ряду упомянутых поставщиков не было выявлено признаков осуществления какой-либо хозяйственной деятельности, один из них ликвидирован.

Совокупность этих обстоятельств воспрепятствовала проведению встречных налоговых проверок и установлению цепочки предшествующих договорных связей, а также выявлению изготовителей комплектующих к авиадвигателям воздушных судов, перемещенных обществом через границу без внесения сведений об их изготовителях в грузовые таможенные декларации. В ходе выездной налоговой проверки сведений об изготовителях этих комплектующих общество не представило. Что касается ФГУП " Завод имени Климова" и Московского экспериментального завода N 1, указанных обществом в грузовых таможенных декларациях в качестве изготовителей остальной части товаров, вывезенных на экспорт, то данные организации не подтвердили факта производства этих товаров, а также наличия взаимоотношений с экспортером.

Признавая недействительным решение инспекции об уменьшении обществу на 115 202 440 рублей налога на добавленную стоимость, предъявленного им к возмещению из федерального бюджета, суд первой инстанции сослался на то, что обществом были выполнены требования Налогового кодекса Российской Федерации (далее - Кодекс) по представлению в инспекцию комплекта документов в отношении экспортных операций. С учетом действующей в налоговых отношениях презумпции добросовестности налогоплательщика общество не может нести ответственности за действия всех предшествующих поставщиков и невозможность проведения их встречных проверок. Не предусматривает налоговое законодательство и такого основания для отказа в возмещении налога на добавленную стоимость, как отсутствие сведений о производителе отправленного на экспорт товара. Кроме того, суд сослался на обязательность решения Арбитражного суда города Москвы по другому делу (N А40-20958/04-75-199) о признании незаконным бездействия инспекции по возмещению обществу налога на добавленную стоимость по декларации за октябрь 2003 года и обязании инспекции возместить налог путем его возврата.

Между тем судом не было учтено, что представление полного комплекта документов, соответствующих требованиям статьи 165 Кодекса, и подтверждение налогоплательщику ставки 0 процентов по экспортной операции не влекут автоматического возмещения тому же налогоплательщику налога на добавленную стоимость, уплаченного им поставщикам. Положения статьи 176 Кодекса находятся во взаимосвязи со статьями 171 и 172 Кодекса и предполагают возможность возмещения налога из федерального бюджета при наличии реального осуществления хозяйственных операций с товарами, в отношении которых заявлено возмещение.

Данная правовая позиция была высказана в Постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 09.03.2004 N 12073/03, от 03.08.2004 N 2870/04, от 08.02.2005 N 10423/04 и ряде других.

Приведенные инспекцией доводы и доказательства, связанные с невозможностью общества-экспортера приобрести товары, указанные в качестве экспортированных в грузовых таможенных декларациях, в их взаимосвязи и совокупности были оценены судом апелляционной инстанции. Рассматривая дело, данный суд запросил всех потенциальных российских производителей комплектующих к авиадвигателям воздушных судов о наличии у них взаимоотношений с обществами с ограниченной ответственностью " Кифатос", " Дэгас", " Азия Хэндлинг", " Альянс Бизнес Трейд", " Промтехлит" и " Квадро Луч". С учетом материалов данного дела и в связи с необходимостью обеспечить при его разрешении баланс публичных и частных интересов такая инициатива суда не является чрезмерной и не нарушает положений статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации о распределении бремени доказывания. От изготовителей авиационной техники получены ответы, что с перечисленными в запросах суда лицами они во взаимоотношения не вступали и товары им не реализовывали.

Общество-экспортер не представило суду ни сведений о производителях технически сложных изделий, указанных им в качестве экспортированных товаров, ни технической документации на изделия, ни документов о лицах, несущих обязательства их гарантийного, постгарантийного обслуживания и ремонта.

Между тем по требованиям, обычно предъявляемым условиями гражданского оборота к отношениям, связанным с поставкой технически сложных изделий, соответствующие обязательства, как правило, несут производители или поставщики. Ввиду специфичности рынка предложения и сбыта авиационной техники, ее влияния на безопасность полетов купля-продажа этой техники неизвестных изготовителей исключена.

При таких условиях суд апелляционной инстанции обоснованно пришел к выводу, что обществом были экспортированы иные, а не заявленные товары. Поскольку невозможность проверки условий формирования налоговых вычетов, определения производителей техники и участников ее перепродажи возникла исключительно вследствие действий самого общества-экспортера, суд апелляционной инстанции признал его недобросовестным и в удовлетворении требования о признании недействительным оспариваемого им решения инспекции правомерно отказал.

Доводы суда кассационной инстанции, положенные в основу отмены постановления суда апелляционной инстанции, противоречат законодательству и судебной практике по вопросам возмещения налога на добавленную стоимость по экспортным операциям.

Принятие инспекцией решений о возмещении налога на добавленную стоимость по камеральным проверкам не исключает ее возможности скорректировать впоследствии по итогам выездных налоговых проверок суммы налога, в отношении которых приняты такие решения, при установлении обстоятельств, свидетельствующих о необоснованности возмещения.

Данный вывод содержится в Постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 16.11.2004 N 5872/04 и от 08.02.2005 N 10423/04. Решение арбитражного суда, обязавшего инспекцию возместить налог на добавленную стоимость исключительно в связи с нарушением трехмесячного срока проведения камеральной проверки, также не является препятствием для проведения инспекцией выездной налоговой проверки и реализации ее результатов. В подобных судебных делах различны и предмет, и основания заявленных требований.

Налогоплательщик-экспортер действительно не несет ответственности за действия всех организаций, участвующих в многостадийном процессе уплаты налога на добавленную стоимость в федеральный бюджет, однако при установлении его недобросовестности не может претендовать на возмещение названного налога.

Утверждение суда кассационной инстанции о необходимости выявления финансовой схемы в качестве обязательного условия для признания налогоплательщика недобросовестным является неправильным. При предъявлении требований о возмещении из бюджета налога в отношении товаров, которые на самом деле не экспортировались, налогоплательщики рассчитывают на незаконный финансовый результат.

Кроме того, переоценивая в третий раз доказательства по делу, суд кассационной инстанции нарушил требования статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, устанавливающие пределы рассмотрения дела в арбитражном суде кассационной инстанции.

При названных условиях следует признать, что обжалуемое постановление суда кассационной инстанции нарушает единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права, что в соответствии с пунктом 1 статьи 304 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для его отмены.

Все мы помним из НК что есть камеральные и выездные проверки. Камеральная – это проверка по декларации и первичные документы к ней если и могут быть истребованы то только в крайне ограниченном размере. А выездная – это по всей первичной документации с выездом на место. Это разный гносеологический режим. Это разные изначально заданные гносеологические условия установления фактов. По результатам камеральной проверки принято решение, налог-к обжаловал это решение в суд и выиграл, но ведь суд тоже был связан доказательствами которые фигурировали в этой камеральной проверке. А потом пришла выездная. И налог-к говорит, что суд то уже все установил. А ифнс - ссылается что установлено судом по спору из результатов камеральной проверки, а сейчас идет выездная. И президиум Вас говорит – что выводы по камериальной могут быть скорретикрованы. Дата, когда вышло это постановлении в 2006 году – это дата когда умерла преюдиция решений арбитражных судов принятых по спорам возникшим из камерал проверок. Преюдиция умерла для будущих споров из выездных проверок. Потому что разные гносеологические условия.  

Мы подошли к вопросу о гносеологической обусловленности преюдиции – нельзя игнорировать другими словами, условия в которых выносится акт, нет такой абстрактной преюдиции. И вот даже эта истина объективная, формальная, судебная – как ее там не назови, она все равно предопределена. Она предопределена тем по каким правилам ведется доказывание и игнорировать это невозможно. И поэтому можно корректировать выводы - и если ифнс может корректировать выводы то и суды могут тоже и своей преюдицией связаны не будут! Поэтому с этого дня – 22.03.2006 года – а до этого практика была дпругая, суды считали что если есть решение по итогам камеральной проверки, то оно преюдицирует будущее решение по итогам выездной – вот в этот день эта преюдиция умерла. И это правильно. Это еще раз доказывает, что вложить преюдицию в формулу кодекса – обстоятельство установленные – этого мало.

Читаем постановление КС от 17.03.2009 5-П о проверке пункта 10 статьи 89 НК – это повторная налоговая проверка. Повторная налог проверка может быть проведена вышестоящим налг органом в порядке контроля за нижестоящим. Суть спора – общество проверила ифнс и приняла решение. ООО оспорило это решение и выиграло. После чего пришла повторная проверка. И ООО посчитало, что новая проверка пытается преодолеть вступившее в силу решение суда. А это недопустимо по 16 АПК и 6 ст ФЗ о Суд системе – вступившее в законную силу решение суда обязательно для всех без исключения и в первую очередь для гос органов. И если суд оценил размер обязательств – то такие выводы обязательны в том числе и для вышестоящего нал орагана. Поэтому административное преодоление судебных актов недопускается. В КС ООО выиграло.

 

Что мы видим в пункте 4, то что можно смело назвать гимном суду. Это 10 раз повторенная мысль о том, что никто не смеет даже помыслить поднять руку на акт правосудия:

4. Согласно статье 118 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. По смыслу данной статьи во взаимосвязи со статьей 10 Конституции Российской Федерации, именно суду принадлежит исключительное полномочие принимать окончательные решения в споре о праве, в том числе по делам, возникающим из налоговых правоотношений, что, в свою очередь, означает недопустимость преодоления вынесенного судом решения посредством юрисдикционного акта административного органа.

Преодоление судебного решения путем принятия административным органом юрисдикционного акт а, влекущего для участников спора, по которому было принято судебное решение, иные последствия, нежели определенные этим судебным решением, означает нарушение установленных Конституцией Российской Федерации судебных гарантий прав и свобод, не соответствует самой природе правосудия, которое осуществляется только судом, и несовместимо с конституционными принципами самостоятельности судебной власти, независимости суда и его подчинения только Конституции Российской Федерации и федеральному закону.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлениях от 11 мая 2005 года N 5-П и от 5 февраля 2007 года N 2-П, исключительная по своему существу возможность преодоления вступивших в законную силу окончательных судебных актов предполагает установление таких особых процедурных условий их пересмотра, которые отвечали бы прежде всего требованиям правовой определенности, обеспечиваемой признанием законной силы судебных решений, их неопровержимости, что, как правило, даже в судебных процедурах может быть поколеблено, только лишь если какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство или обнаруженные фундаментальные нарушения неоспоримо свидетельствуют о судебной ошибке, без устранения которой компетентным судом невозможно возмещение причиненного ею ущерба. Тем более недопустимо дезавуирование судебного решения во внесудебной процедуре.

Конкретизируя вытекающее из статей 10 и 118 Конституции Российской Федерации положение о юридической силе актов судебной власти применительно к делам, разрешаемым арбитражными судами, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает, что вступившие в законную силу судебные акты арбитражных судов являются обязательными для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории Российской Федерации (часть 1 статьи 16). Это означает, что судебный акт, принятый по спору между действующим от имени государства налоговым органом и налогоплательщиком, впредь до его опровержения в судебном же порядке не может быть отвергнут никаким другим налоговым органом, в том числе вышестоящим.

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться: