Дарование плоти (Мутации).

 

Естественные формы тел смертных, избранных Кхорном, будут непрерывно изменяться и искривляться теми извращёнными силами, что начинают течь сквозь них. Часть подобных физических искажений будет подобна тем, что мы можем встретить у некоторых детей-уродов, рождающихся в наших землях, однако другие несут в себе особые отметины, присущие лишь тем, кто поклоняется Трону черепов.

Таким образом, подобные дары плоти могу быть даны для того, чтобы приблизить облик чемпиона к изображениям самого Кхорна или его демонов. Эти дары могут нести силу, проявляющуюся выпирающими и раздутыми в самой неестественной манере мускулами, а могут даровать и способность восстанавливать самые глубокие порезы и вылечивать даже те раны, которые для других были бы смертельны. Кожа чемпионов окрашивается в красный, черный или даже бронзовый цвета, цвета их Владыки, а глаза их становятся безжизненными и белыми, как у демонов. Их лица могут получить черты самого Кхорна или же одного из его демонов: Кровожада, Кровопускателя, Гончей плоти или Джаггернаута.

Кровавый бог также может клеймить чело чемпиона своей руной, проявляя этим перед всеми его избранность, или же превратить его руки в подобие своих сочащихся кровью когтистых лап. Рты чемпионов могут получить возможность источать яд, как это делают Кровопускатели и Гончие плоти. А порой Кхорн может подарить своему избраннику и наиболее уродующий из всех этих даров — сделав его гибридным видом демонического отродья.

 

 

Дарование воли (Извращение духа).

 

Как знать, одно ли из подобных благословений Разрушительных сил или же сама природа человека, живущего и умирающего в услужении им, сама его внутренняя сущность дозволяет ему освободиться от уз человеческого общества? И хотя принятие Тёмных сил всегда выглядит нарушением запретов и безумием, можно ли подвергать сомнению то, что эти чемпионы становятся чем-то большим с того мига, как боги обратят на них свой взор?

Именно дары воли Кхорна наиболее сильно влияют на их помутнённые умы, побуждая их всё больше и больше времени посвящать совершенствованию своих военных навыков. Чтобы улучшить свои навыки владения топором, мечом или луком, с приближением битвы они теряют всякий самоконтроль и рациональные помыслы и вламываются в гущу битвы, страдая, если им что-то мешает в этом. Они становятся способны проигнорировать даже увечье или рану, на волосок отделяющую их от смерти, лишь бы продолжить сражение. В бою они становятся устрашающими противниками, однако с этого момента ничем другим они быть уже не могут и вне поля битвы, вне зловония боя, наполняющего их ноздри, они становятся лишь пустой человеческой оболочкой, как будто уже отдавшей свою душу.

 

 

Дарование титула (Демоническое имя).

 

Последним и самым желанным изо всех даров является тот, когда Кровавый бог сможет написать в душе чемпиона его новое истинное имя в качестве демона, тем самым проявляя своё высочайшее расположение к нему, и дающее ему со временем право присоединиться к рядам его бессмертных легионов, чего желает всякий избранник.

Некоторые чемпионы готовы раструбить это своё новое имя всякому, кто только способен услышать их, в то время как другие скрывают его, боясь, что знание их истинного имени может дать другим власть над ними.

 

 

Рождение Князя демонов.

 

С могучим рёвом восстал он, ярче и беспощаднее самого солнца. В руках его жезл искривлённой кости, скрученный и перекрученный знаком его тёмного владыки, символом его власти, плодом его долгих смертных желаний.

Возвысился он над сторонниками своими, выше их стал он, и с гордыней чёрной взглянул на них, на напуганных рабов своих. Рычал он и слышал в ответ звуки эха благородной ненависти с небес. Взор его был подобен взору дикаря, исполненного бессмертной ярости, и смерть читалась во взгляде его.

Тысячи лиц, искажённых страхом, отражались в пылающих очах его. Тех, кто бежал пред ним, разрывал он на части. Рождение его озарилось багряннейшим из всех красных цветов, и душа его в ужасе покрылась кровью. И те, кто остались, оцепенели и пали ниц пред ним, став на дрожащие колени свои. И ими насытил он воспалённый голод свой, голод свежей плоти, что никогда не будет насыщен. И с каждой смертью, с каждым криком и мольбой он познавал ширину и глубину своей бессмертной жестокости, он познавал свою выпущенную в вечность мощь.

И в той безлюдной пустоши его мертвенно-бледный слуга отвернулся и бежал от присутствия его, гонимый ледяным бездумным ужасом. И в той безлюдной пустоши Князь демонов явил себя миру.

 

(Источник неизвестен, предположительно это еретический текст, известный как «Одинокий пилигрим» пера Лютера Хоффа)  

 

Арсеналы богов

 

Пристальное исследование разнообразных, известных и не очень, вооружений могущественной субстанции Хаоса, включающее несколько страниц из еретического труда «Орудия Отступника» пера Марниуса Гая.  

 

Назовите жителям Старого Света имена Архаона, Кхарана, Гортора или Вальнира, и они начнут дрожать и молить о спасении своих богов, поскольку все они знают о тех зверствах и разрушениях, что принесли эти ужасающие чемпионы Тьмы. Назовите же имена «Убийца королей», «Рыцарский бич» или «Собиратель душ», и вы будете встречены всеобщим невежеством, за исключением, быть может, просвещённых учёных. И лишь жители севера немедленно опознают в этих мрачных именах названия оружия, носимого самыми страшными чемпионами Хаоса. Для северных племён слава этого оружия уступает лишь славе великих воинов, владеющих им.

В тех же землях, наполненных тёмной магией, существует и множество другого зачарованного оружия, много больше, чем его можно найти в землях Империи или Бретоннии. Хаос насыщает собой все те земли и всё, что находится в них. Мечи куются там из руды, добытой в тех же искривлённых землях, а после ковки они охлаждаются водой, также происходящей из той же испорченной земли. Даже сам кузнец, что делает эти мечи, может быть отмечен Хаосом и, куя меч, он третьей рукой своей может нагнетать меха. Мой опыт доказывает, что всякое вооружение, сделанное в тех землях под Тенью, несёт в себе нечто не из нашего мира, равно как и вся жизнь в том регионе, что видно даже невооружённым глазом. Во время моих путешествий в Норску я сделал для себя вывод, что население её имеет лишь два таланта, которыми может поделиться с остальными миром, — это оружие и броня, которую они куют, и сами люди, способные использовать их в бою. Даже знаменитый Рутвенген поразился тому, как незаконченные пластины местной брони легко отклоняют самый острый клинок, будто бы они сделаны из лучших бретоннских сплавов. Он даже утверждал, что его навыки кузнеца ничто по сравнению с теми экземплярами выкованной на границах двух миров демонической брони, которую он там видел.

Магическое оружие чемпионов Хаоса весьма различно. В его завораживающем облике нет ничего лишнего или ненужного. Материалы для его изготовления подбираются тщательнейшим образом, инструменты, которыми оно производится, совершенны и уникальны, ибо часто созданы с нуля. Процесс закалки этого оружия часто сопровождают различные обряды и ритуалы, а огонь, горящий в кузнях, требует особого топлива, и даже при охлаждении используется лишь только жёсткая вода. Сам процесс ковки требует таких знаний и возможностей, которые просто недоступны для большинства кузнецов, и действительно, столь сложные методы производства использует лишь величайшие среди них, разумно полагая, что подобное присуще лишь богам. Сам Рутвенген наивно полагал, что, выковав подобный клинок, сможет наделить его частицей своего духа, и я бы не стал даже говорить об этом, списав это на простое суеверие, если бы не знал, что он уже попытался осуществить подобное, выковав наполненный тьмой меч из обломков варп-камня. Это было огромной авантюрой для такого юного наглеца, как он, и ему очень повезло, что после этого он остался невредим, по крайней мере, физически. Он и по сию пору скрывает это творение своих рук, до смерти боясь как владеть им, так и уничтожить, или же просто избавиться от этого клинка, который, как я могу судить, не содержит в себе какой-либо злой воли и просто валяется в его кладовке, спокойно ожидая чего-то.

Чемпионы Хаоса награждаются подобным оружием в знак признания их заслуг перед богами, однако непосредственно сами боги дарят такое оружие крайне редко. В Саге о Вернере Огненной Длани Вернер нашёл свой Меч ветра, пробираясь с боем по холодным пещерам василисков. Обретение этого меча стало для него знаком благословения Тзинча. В землях, подобных Пустошам Хаоса, по которым постоянно скитаются многочисленные банды мародёров, шанс обнаружить такой меч случайно крайне мал, но, несмотря на это, бесконечный цикл сражений и смерти заставляет столь могущественное оружие переходить от одного чемпиона к другому. Несомненно, что большая часть такого оружия была сделана в демонических кузнях иных миров или, может, даже при ещё более причудливых обстоятельствах. И кто знает, возможно, даже обычные клинки, слишком долго используемые как оружие резни могущественными последователями Хаоса, приобретают частицу их могущества?

Однако этот вечный цикл не всеобщ, такое оружие крайне редко и многие чемпионы живут и умирают, так никогда и не получив в своё владение подобные клинки.

 

На следующих страницах я привожу описание лишь некоторых из огромного разнообразия орудий Хаоса, с которыми я встречался. Наиболее могущественным среди них, называемым демоническим оружием, я думаю, следует уделить особое внимание, поэтому их описание я оставлю для последующих своих трудов, касающихся демонов.

 

 

Орудия Отступника.

 

Меч рыцаря Хаоса лежал на наковальне, и кузнец наносил по нему множество могучих ударов, и всё же никакая метка не проявлялась на клинке. Меч был помещён в самое сердце жаркой печи, и когда настало время, кузнец вынул его и вновь ударил по нему, вложив всё своё мастерство в этот точный удар, однако никакая метка так и не проступила на клинке. И тогда, случайно, мой писец поранил свой палец канцелярским ножом, и небольшая капля крови попала на наковальню, попала на то проклятое лезвие, что лежало на ней. И большая руна тогда проявилась на клинке, алее, чем кровь, и темнее, чем ночь. Мерзкий меч задрожал и запульсировал на наковальне, и все находившиеся в кузне в страхе выбежали прочь.

 

 

Хастир, Царский меч.

 

Отправившийся в дальнее странствие чемпион Тзинча из племени хунгов передал мне эту легенду о Хастире, Царском мече. Это сказание выделяется в этой антологии, поскольку это единственная история не о том, как человек владел оружием, но о том, как оружие владело человеком. История эта повествует о былых столетиях, и она слишком длинна, чтобы воспроизвести её здесь целиком, однако вкратце она такова.

Этот меч был найден воинами племени хунгов в пещере, посвящённой неизвестному божеству. И хотя было ясно, что это тёмное оружие обладает страшной силой, нашедшие его воины хранили в своих рядах тайну о нём, скрытно готовя заговор против вождя своего племени. И они свершили свой план, но после их лидер объявил своих бывших соратников предателями и изгоями, и собственноручно казнил их всех Хастиром, который с того момента стали называть Царским мечом, олицетворявшим власть в этом клане хунгов. Каждый последующий вождь овладевал этим мечом и после отрезал им кусочек своей плоти, дабы Хастир проник в них и овладел их душами. Так продолжалось много поколений, за которые меч, используя этих недальновидных вождей, фактически управлял кланом, используя его в своих тайных целях, пока конец этому не положил герой Ана-мунг, узнавший истинную сущность меча, после того как его брат стал вождём клана. Узнав правду, Ана-мунг убил своего старшего брата, однако племя изгнало его. После его ухода Хастир отверг всех смертных претендентов на обладание им и таинственным образом сам смог править племенем в течение последующих пятидесяти лет. Наконец, когда Ана-мунг вернулся из своих странствий по Северным пустошам, он бросил вызов Хастиру и смог перехитрить этот меч, вонзив его в свою плоть и ускакав прочь на своём демоническом скакуне, приказав бессмертной твари нести его умирающее тело, никогда не останавливаясь в пути и не позволяя ему упасть на землю.

 

 

Копьё погибели.

 

Копьё погибели — это практически мифическое оружие среди племени тахмаков. Тахмаки рассказывают о древнем племени, чей вождь некогда сторговался с одним из богов о том, что с данной ему силой он подчинит себе все племена курган. Взамен на это он пообещал, что после его смерти бог сможет забрать души всех его соплеменников. Бог даровал этому вождю силу, и власть его раскинулась на половину мира. Его сын, однако, в своём честолюбии превзошёл отца, ведь чтобы превзойти своего родителя, он вознамерился подчинить себе царства самих богов. Он узнал о неком колдуне, который бросил вызов божьим законам и отказал им в их жатве душ. Это заинтриговало молодого воина, и он вместе со своими людьми отправился к костяной цитадели колдуна и осадил её. После пяти лет и одного дня, цитадель наконец пала, и колдун в кандалах был доставлен к сыну вождя. Колдун сторговался с ним, что за свою свободу он обучит юношу знанию самых тёмных обрядов и научит его, как выковать оружие, несущее погибель любому слуге богов на этой земле. Однако сын вождя обманул колдуна и убил его, и на пламени его костей он выковал себе копьё, которое после охладил в его же крови.

Чтобы проверить своё новое оружие, сын вождя приказал своим шаманам вызвать демона, и когда тот появился, он воткнул копьё ему в бедро, после чего демон развоплотился, как и обещал колдун. Молодой воин вернулся в своё племя, дабы бросить вызов отцу и начать подготовку к войне, которую бы они вели с самими богами, однако в племени отца уже не было. К тому времени его отец придумал, как обойти заключённый им договор, и заключил пакт с другой тёмной силой, дабы возвыситься к иным планам бытия и править в них как князь демонов. Сын был рад этому, поскольку уход отца позволял ему занять его место. Клинок за клинком он выковывал этих «убийц демонов», подобных его копью, пока, наконец, кости колдуна не стали чёрным пеплом, а его кровь окончательно не иссякла. Выкованным оружием он вооружил своих людей и повёл их на север. Достигнув рубежа смертных владений, он бросил вызов богам, чтобы те предстали и сразились с ним на поле брани. Однако на его призыв явился лишь один бог, принёсший с собой мешок. «Неужели это всё, что боги могут противопоставить мне!?» — вскричал юный воин. «Нет, — ответил бог, — я просто пришёл, чтобы вернуть долг», после чего он превратил тело сына вождя в демона, которого тот некогда смертельно ранил в бедро. После этого вся его могучая армия смертных воинов рассыпалась в прах, который вобрал в себя мешок бога, распухший настолько, что тот еле держал его. И одного лишь сына вождя пощадили боги, сохранив его тело, но лишь затем, чтобы забрать его прямо так в царства богов, чтобы там он испытал все бесчисленные мучения, которые не могла бы испытать одна его душа.

 

 

Убийца кракена Скара.

 

Скар был грабителем из города Исквард (Iskvard). Он находился на борту норсийского корабля, возвращавшегося домой после очередной военной кампании, когда корабль атаковало ужасное чудовище из глубин моря Когтей, влекомое на поверхность некой страшной силой. Нечто стянуло Скара с корабля, и он упал в воду. Он боролся и сражался со щупальцами, пытавшимися отнять его жизнь, в то время как норсийский корабль уже начал погружаться на дно, а само чудище достаточно насытилось свежей норсийской плотью. Однако усилия Скара были напрасны, его лёгкие заполнялись водой и он, наконец, был поглощён жадной утробой твари. В последние мгновения он попытался схватиться за что-либо твёрдое, и, нащупав нечто, ощутил, что его лёгкие вновь расширились от потока свежего воздуха. В руке его оказался меч, лезвие которого торчало из брови морского чудища. Воодушевившись, Скар вогнал меч дальше в череп чудовища, и, вынув его, оттолкнул труп чудовища в тёмные океанские бездны. Вместе с обломками корабля волны вынесли на каменистый берег Искварда Скара, державшего в своей руке закутанный в шагрень меч. Он был единственным выжившим, а вся остальная команда корабля была убита, съедена или же просто утонула в воде, и вышедшие на берег горожане посчитали, что боги благоволят Скару. Морской владыка Скар, как с того времени его начали называть, позже вновь вышел в море и отправился на север, всегда держась в нескольких милях от побережья. Он принимал всякий вызов, бросаемый ему, но при этом не оставлял после себя того следа разрушения, что присущ другим чемпионам Хаоса. В конечном счёте, добравшись до самого северного побережья Тенеземелья, он, казалось, нашёл то, что так долго искал. Он освободил свою команду от их клятв верности ему и уверенно шагнул в тёмные воды, дабы после никогда больше не появиться на этой земле.

 

 

Туман Фоэрбаха.

 

Легенды о замке Фоэрбах, что в Аквитании, повествуют о древнем воине, которому бросил вызов и позже сокрушил первый герцог Фоэрбах, ещё во времена становления его владений. Согласно этой истории, этот воин спустя несколько сотен лет вернулся с мечом тумана, объявив, что вернулся в свои владения, чтобы отомстить потомкам герцога (которыми, из-за вольной сексуальной жизни герцога и его потомков, возможно, были все обитатели замка и его окрестностей). Найдя нынешнего герцога, воин воткнул в его грудь свой меч, после чего исчез.

На первый взгляд всем показалось, что герцог совершенно не пострадал, однако за последующие дни он начал буквально исчезать, пока, наконец, не исчез полностью. Подробный рассказ об этом слишком длинный, чтобы приводить его здесь, но при желании вы можете найти его в бухгалтерских книгах замка Фоэрбах. Более же вычурная художественная версия этих событий была выпущена Антоном Беллемархом как книга «Творец призраков», в которой достаточно подробно описан сам загадочный воин и его вооружение. Конец этой истории кажется невероятным, и в действительности, скорее, все было намного ужаснее.

 

 

Сколаньер.

 

Молодой чемпион, известный как Уртер (Urther), носил этот топор, который, как он утверждал, он выдернул из шеи огромного дракона Сколаньера, которого самолично же и убил. Нося этот топор, Уртер любил показывать широкой публике, как он мог взлетать над землёй или же выдыхать огонь, будто бы он сам был огнедышащим змием, которого убил. Я, однако, сомневаюсь, что это именно он убил дракона, поскольку стоило ему только потерять этот свой топор, как он не смог проявить даже хоть малой доли военного умения, и быстро погиб среди других воинов Кхорна, так и не узнав, кто же выкрал его оружие. Если вам будет интересно, то я прилагаю к этой записи некий топор, который я назвал Сколаньер.

 

 

Грорд.

 

Хольтц Теллерман, маг Янтарного колледжа, входил в состав войск под командованием графа Мидденхаймского, окружившего и уничтожившего банду, систематически опустошавшую ряд деревушек на востоке провинции. В своём дневнике Теллерман отметил, что у лидера этой банды при себе был украшенный рунами и таинственными символами меч, вселявший в него отупляющий ужас и подавляющий его магические способности, даже после того, как сам владелец меча был убит. Поскольку никто из сопровождавших его лесников не испытывал чего-либо похожего, Теллерман предположил, что это оружие влияет лишь на тех, кто управляет магическими энергиями, наполняющими мир. Перед своим исчезновением Теллерман записал в дневнике, что он решил вернуться в родной колледж, чтобы уничтожить там это оружие, однако каких-либо сведений об этом или же о нём самом после этого архивы колледжа не сохранили.

 

Аубентаг (Aubentag), 10-е Ярдрунга (Jahrdrung),2452 года.  

 

За все годы моего изучения болезней и недугов разума я никогда не сталкивался с пациентом столь безжизненным, столь оторванным от этой жизни. Его глаза были абсолютно пусты, хоть и выглядели ясными и живыми. Казалось, что он не был способен к какой-либо мозговой деятельности и проводил все свои дни в тишине своей камеры, погружённый в глубочайшую апатию. Все мои практические навыки в технике манипуляций с черепом по сию пору не вызывали никакой реакции у этого пациента. Действительно, там, где другие бы уже вопили от боли, где бы их уже охватили тягчайшие физические мучения, этот пациент, казалось, лишь немного пробуждался от своего основного недуга. После длительного курса лечения с использованием раскалённого металла и подкожных крючьев, мы добились только того, что он просто пристально посмотрел на нас, повторяя некую странную мантру, значение которой для нас скрыто, так что теперь по настоянию хирурга Крюгера мы завязываем рот этому пациенты во время процедур. Я, однако, полагаю, что в этом отстранённом пении есть некий смысл.

 

 

Конистаг (Konistag), 14-е Ярдрунга 2452 года  

 

Накануне, вгоняя под ногти моего сложного пациента иглы, я заметил ожоги на ладонях его рук. Сильно почерневшие рубцы окаймляли оголённую мясистую часть, будто бы он схватил нечто вроде раскалённого металла и длительное время держал его, не разжимая рук. В этих уродливых шрамах я увидел некий бледный узор (эти шрамы походили на живые отвратительные лица) в складках кожи, практически незаметный, но явно законченный. Когда я смотрел на эти шрамы, то почувствовал унылую боль позади своих глаз. Мои попытки получить у него объяснения о том, откуда взялись эти отметины и каким устройством они были нанесены, остались безрезультатными. Пациент упорно продолжает сопротивляться или же просто не способен к общению.

Таким образом, я решил поморить его голодом какое-то время, возможно, это развяжет ему язык.

 

 

Веллентаг (Wellentag),17-е Ярдрунга 2452 года  

 

Этим утром я беседовал с сестрой моего пациента, дабы внести некоторую ясность в его состояние, которое, к моему сожалению, очень быстро ухудшается. Я уже знал, что до помещения в лечебницу и начала курса моего бережного лечения, мой пациент имел некоторое положение в городе. Действительно, немного найдётся тех, кто бы не слышал о нём или же о его семье известных филантропов, однако лишь немногие знают о его внезапном и ужасающем повреждении в рассудке и последующем заточении в здешние стены. По настоянию его семьи, эта тайна запрещает мне даже называть его имя в своём личном дневнике.

Моё расследование обнаружило некоторые особенно тревожные моменты, такие как его поведение при столь внезапном впадении в безумие, и, что особенно важно, мнение его сестры о причинах этого безумия. Если поверить её словам, то это не какая-то из известных болезней, что сокрушает рассудок больных, а, скорее, некая форма зачарованности.

Будучи человеком науки, я не особо доверяю правдивости этой истории. По моему мнению, семья пациента заинтересована в том, чтобы сокрыть этим суеверным рассказом сомнительного достоинства истинный ментальный недуг их крови, некую наследственную болезнь, жертвой которой стал мой пациент. Подобная позиция понятна, но она мало поможет этому бедному человеку вернуть свой утерянный разум.

Однако всё же стоит пересказать то, о чём она поведала мне. По всей видимости, однажды она обнаружила этого сильного и крепкого человека бьющимся в конвульсиях на полу, сзакатившимися глазами и пальцами, скрюченными, будто у покойника, вокруг чёрного меча, о котором его сестра сказала, что «это было самой уродливой и наиболее чудовищной вещью, которую когда-либо видели мой глаза». За день до этого припадка большой массивный пакет пришёл на имя её брата. В этом не было ничего необычного, ведь его страстью было собирание странных и необычных предметов, особенно непонятного оружия с севера, непрерывным потоком пополнявшего его коллекцию.

Когда я спросил её о том, где сейчас находится этот клинок, она ответила мне, что избавилась от него в водах Рейка. Я удивился, если бы она поступила обдуманно, хотя я удивился бы больше, если бы всё это вообще оказалось правдой. Однако, всё это неважно, хоть история и заинтересовала меня, и мне бы даже хотелось лично изучить этот предмет, если он, конечно же, существует. Просто чтобы удовлетворить моё любопытство. Мне порой даже кажется забавной идея прыгнуть в реку, чтобы достать этот артефакт! Я подумаю над этим.

 

Выдержка из служебного дневника доктора Лотера Драха (главного врача Алльтдорфского сумасшедшего дома).  

 

(Замечание: доктор Драх окончил свои дни в безумии в стенах собственной лечебницы, попав туда после того, как отрезал себе язык и особый образом срезал разделочным ножом кожу со своих ладоней)

 

 

Гилеллионов Ловец душ.

 

Обожествляемый одними и ненавидимый другими среди своего клана скавенгенитов (Skvengenite), ужасный воин, известный как Гилеллион Распутный, владеет клинком, превращающим его жертв в бессмертных слуг своего хозяина. Этот, как я позже выяснил, чемпион Слаанеша отвергал всякую иную компанию, кроме свиты своих жертв. Гилеллион и его слуги-нежить много лет терроризировали земли скавенгенитов, отчаянно сражавшихся с ними, поскольку они боялись того, что, попав в гилеллионовы слуги, они навсегда лишатся возможности присоединиться к своему истинному божеству. Однако, как только эти нападения прекратились, вместе с ними прекратились и сказания о Гилеллионе среди скавенгениов, ставшие для них отныне не более чем позорным мифом. Тем не менее, позже стали появляться новые истории о Гилеллионе среди племён товонаров и эктаров. Похоже, что Гилеллион решил обуздать весь восток.

 

 

Скиттердрил.

 

В заключительной битве перед поражением Вернера Огненного кулака, пал и его ручной василиск — Скиттер (Понос???). Преемник Вернера использовал останки Скиттера при изготовлении своего нового меча, сделав лезвие из прочного хвоста животного, а головку эфеса украсив его черепом. Тем, кому позже не посчастливилось встретиться в бою с этим мечом, каменели от его ударов, будто бы встретив пред собой настоящего василиска.

 

 

Фрор.

 

Ганц Грюнфельд был одним из имперских офицеров в ходе Вторжения Хаоса 2302 года, и вот что он поведал в своём дневнике об одном эпизоде той войны: «Пред нами стоял тёмный воин, закованный в доспехи, менявшиеся и искажавшиеся прямо на наших глазах. Стоило нам воткнуть наши копья в землю, как он вновь привлёк наше внимание, достав меч прямо из своего бедра. Смахнув с меча остатки жидкости, он поднял его над головой, и клинок с яркой вспышкой света запылал, обратившись пламенем. На мгновение в моё сердце проникла надежда, что это адское пламя низвергли на него с небес наши маги, однако, он лишь смеялся над своим пылающим мечом, и одним ударом рассёк наши копья и сокрушил целый ряд моих людей, опалив их одежды и шеи, более не державшие упавшие на землю головы».

 

 

Пиломеч.

 

Это оружие я впервые увидел зажатым в Красной руке Колчиса, однако позже я видел похожие мечи во владении, по крайней мере, трёх других воинов и о ещё большем их числе я читал (например, о Рычащей руке Фсака Кумривера). Сам Колчис, одинокий чемпион Кхорна, нашёл свой меч в дебрях восточной земли черепов, вырезав там на своём пути целое племя темнокожих орков. С виду этот меч похож на любой другой, за тем лишь исключением, что по одной из его кромок расположен ряд бритвенно-острых зубцов. По команде хозяина зубцы начинают двигаться вниз по лезвию, разрывая броню или плоть так легко, будто бы те сделаны из пергамента. В подобные моменты рукоятка меча наполняется звериным воем, но после же, так и не насытившись, она начинает скулить. Неудивительно, что подобный образец тайной технологии я обнаружил практически исключительно во владении у воинов Кхорна, ведь это устройство так точно отражает их тягу к насилию и шуму. Кажется, что сам Кхорн поощряет это оружие, настолько оно неистово, что способно, даже отскочив, впиться в кишки своего бывшего хозяина, как это и случилось с самим Красной рукой Колчисом.

 

 

Минотаврова погибель.

 

Патруль всадников дручии из Хар Ганета уничтожил банду, охранявшую нечестивую адскую кузницу. В этой кузне они нашли наковальню, сделанную из черепов минотавров, и топор, охлаждавшийся в луже крови. Лишь коснувшись лезвия топора, капитан патруля внезапно ощутил страшный голод к плоти павших и немедля накинулся и пожрал трупы. Его люди, испугавшись подобного аппетита, вернулись в кузню лишь тогда, когда их капитан наелся и уснул. Посчитав, что он одержим, они убили его и уничтожили кузню, и, в свойственной лишь дручии безумной манере, второй по старшинству среди них объявил этот зловредный топор своей наградой, с которой отряд позже возвратился в Хар Ганет, дабы преподнести её своему повелителю.

 

 

Лестничный бастион.

 

…и тогда я упал сквозь грязные облака и красные туманы, что вились вокруг земли тёмных руин и великого запустения. Я слышал крики невидимых животных, их наполненное страхом мычание заполняло всё вокруг, так что мне казалось, что эти существа должны быть поистине колоссальных размеров. Но они прятались от моего взора, и я падал дальше, оставляя их позади. Я продолжал падать, несомый затхлыми ветрами к стене из багрового и почерневшего железа. Высоко, высоко надо мной, скрытый в облаках, подпоясанный валунами и черепами, покоится её фундамент, похожий для меня сейчас не более чем на песчинку. И величественна была она в своём неумолимом движении. Стена, насколько её было видно, простиралась несокрушимой в своём ужасающем совершенстве от одного пылающего горизонта к другому.

Страх смутил мой рассудок, ведь се есть Внешнее царство Кхорна, Кровавого бога, а эта стена — бастион его крепости, преграждающий путь к его Внутренним пределам. Мне виделось, что смрад смерти прервал моё движение вниз и направил мой полет к новым ликам отчаяния Хаоса. Затем я узрел пред собой Лестницу, обрамленную столпами, колоннами и арками из крови и резной кости, к коим были прикованы демоны, заключённые в чёрном железе, бронзовых ступенях, безобразно вопящих пастях. Всё что могло шептать или кричать, славило Кхорна и пронзительно голосило песни Крови и Смерти. Сама Лестница, чьи ступени не были созданы для ног рождённых-во-плоти, вздымалась в головокружительные высоты, изредка останавливая извивы перед нечестивыми символами и залитыми кровью алтарями. Внутри этого созданного демонами бастиона виднелись малые площадки, каждая из которых могла бы вместить огромное поместье нашего крохотного мира. Лестница перекручивалась и проходила сквозь самое себя, а демоны безумно ухмылялись от её чудовищной геометрии. И все же она шла вверх, всегда вверх, достигая слоя облаков цвета крови, что кружили над головой.

Во всех своих видениях я не видел ни одного живого животного или же человека.

Сквозь медные врата и бесконечные ступени я летел, и моя душа ужасалась, когда демоны касались моих пяток. И пред глазами моими, когда я приближался к ним, я узрел поля и луга, принадлежащие Кхорну. Раскинувшись за Бастионом, они орошались алой кровью, удобрялись душами, и над ними рядами колосились трупы, как ужасная пародия на зерновые поля. Тысячи тысяч демонов скакали между мертвецами и «ростками» мертвецов, орошаемых запёкшейся кровью из акведуков и багряных канав. Демоны шатались туда и обратно, изредка останавливаясь, чтобы полить неприглядные плоды и спеть им свои песни. И воздух был наполнен медным вкусом крови, острым зловонием скотобойни, шумом крови, медленно доносящимся из бесчисленных глоток, и всё это окрашивалось красным на фоне бронзового неба тех Внутренних царств.

 

— Предположительно фрагмент из «Либер Малефик, Книги Ненавистного Кхорна», пера Мариуса Хеллшера.  

 

Проклятые артефакты

 

Подробное описание многообразных артефактов, которыми обладают и активно применяют наиболее почитаемые последователи Кровавого бога.  

 

 

Броня Хаоса.

 

Хотя практически все последователи Хаоса носят те или иные доспехи, несущие на себе извращённые знаки и отметки почитаемых ими божеств, броня, известная как Доспехи Хаоса, имеет весьма отличающуюся от них природу. На вид она крайне странно выкована из некоего неприродного материала и являет собой свидетельство величайшего уважения Тёмных богов. Она — привилегированный дар Кровавого бога войны.

Дарованная однажды, она навечно сплавляется с телом своего носителя и отныне не может быть отделена от него, став его второй кожей, включающей в себя все искажения и мутации своего владельца.

Доспехи Хаоса обычно состоят из полного набора хорошо сделанных лат, выкованных из некоего неизвестного материала. Они могут включать в себя шлем и щит, сделанные из той же субстанции. От этих доспехов всегда исходит собственное таинственное свечение, переливающееся цветами божества своего хозяина, и поэтому на вид такая броня крайне редко похожа на хорошую сталь или железо. На вид Доспехи Хаоса различны и меняются по стилю в зависимости от расы, к которой принадлежит их носитель. При этом никогда нельзя встретить такие доспехи, которые были бы идентичны тем, что носят простые смертные, ибо сама их природа являет собой тёмную и исковерканную пародию, отражающую внутренне падение её владельца и безграничное зло тех сил, что её ему даровали.

 

 

Кровавые камни.

 

Кровавые камни — это тёмные, испещрённые красными прожилками камни размером с человеческий кулак. Прожилки на них часто сплетаются, образуя на поверхности камней руну-череп. Кровавые камни — это не обычные камни, а скорее обломки оскверненных земель тех мест, где кровь демонов медленно капает на землю, пропитывая её и отторгая от неё отдельные куски.

Эти камни редко можно найти в руках погибших чемпионов или культов, и лишь отдельные их крупицы можно встретить на чёрных алтарях Отнимающего души. Те воины и рыцари, что знают толк в подобных вещах, утверждают, что кровавые камни используют в нечестивых ритуалах перед битвой. Таким образом, я полагаю, что их использование устанавливает связь между мирами, позволяя тёмным последователями Кхорна призывать в наш мир его демонов себе на помощь.

Великодушие Тёмных сил непостоянно, однако, как правило, Кровавый бог откликается на каждый из подобных призывов, который он может получить от своих последователей.

 

 

Адские клинки.

 

Название «Адский клинок» использовалось в письменах людей и других рас для обозначения многих видов оружия, однако чаще всего под ним понимают то, которым вооружены Кровопускатели, низшие демонические слуги Кхорна.

Рассказывают, что адские клинки — это зазубренные лезвия, заточенные душами тех, кто пал в сражении во имя Кровавого бога. Их предназначение — в служении Кхорну и кровавой резне его врагов, и они настолько переполнены энергией, что, как говорят, могут забрать саму душу сражённого ими, а после досуха выпить кровь из его поверженного трупа.

О существовании этого оружия в действительности до сих пор не утихают споры, поскольку ни один из этих клинков не удалось обнаружить даже в тех счастливых случаях, когда членам нашего ордена удавалось сломить этих бесов Кхорна. Те, кто полагают, что они всё же существуют, считают, что эти клинки распадаются на первичные элементы Хаоса сразу после того, как их носителя убивают, другие же уверены, что их не существует вовсе и они лишь продолжение силы демона, материализованное им как своё оружие.

 

 

Ошейники Кхорна.

 

Эти предметы представляют собой нашейные ободки, состоящие из железных или медных звеньев. Говорят, что они выкованы из самого жара ярости Кхорна у самого подножия трона Кровавого бога. Именно эта ярость, направленная против всякого колдовства, защищает носящего этот ошейник от всякого враждебного заклятья или ворожбы. Гончие плоти носят именно такие ошейники, равно как и многие другие последователи Кхорна, хотя у последних они порой являются лишь простыми имитациями стиля его демонических слуг.

 

 

Топоры Кхорна.

 

Так называют могучие топоры, которыми вооружены Кровожады, величайшие слуги Кхорна. Хотя немногие когда-либо сталкивались с Кровожадами, а тем более выжили после этого, всё же есть свидетельства о том, что такое наполненное жаждой смерти и мощью Хаоса оружие существует. Некоторые даже утверждают, что эта мощь исходит из пылающей ненависти одного из слуг Кхорна, заключённого в таком топоре. Хотя подобное предположение кажется неверным, подобное уже случалось, и я рассмотрю это проклятое оружие более подробно в своих последующих исследованиях.

 

Монолиты

 

Исследование нечестивых и разнообразных монолитов Хаоса, установленных по всему северу, начиная от простых деревянных возвышений и вплоть до огромных стоячих камней.  

 

Монолит является монументом, посвящённым кому-либо из героев Хаоса. Обычно они сооружаются последователями чемпиона из подручных материалов, в основном камня, но они также могут быть возведены из древесины или металла, а, возможно, и из таких экзотических материалов, как драгоценные камни, кости или тела. Проклятые гномы Зорн Узкула (Zorn Uzkul) также известны тем, что создают монолиты из твёрдой бронзы, отполированной до зеркального блеска, однако смотрящий в подобное «зеркало» может увидеть в нём не только себя, но и облик самого героя, в честь которого воздвигнут монумент. Также ходят слухи, что в глубине Северных пустошей существуют монументы могучих героев в виде колонн огня или же созданные из погибших душ, и что они настолько велики размерами, что способны заслонить собой солнце.

Подобные «монументы» можно обнаружить повсюду, даже внутри границ Империи, но чаще всего они встречаются в Тенеземелье и Северных пустошах, где являются постоянным местом отдыха для сражающихся там армий и отрядов.

Монолит может быть воздвигнут и в честь различных событий, однако в основном, его прямое назначение прославлять и служить напоминанием о том воине Хаоса, что был вознаграждён за свою службу абсолютным даром демонического бессмертия. Он воздвигается в том месте, где герой возвысился в новом качестве к своему божественному покровителю, и несёт на своих гранях подробную историю смертной жизни воина и описание его славных подвигов, записанные искажёнными рунами тёмного наречия.

Подобные монументы обязательно снабжены изображениями рун новорождённого демона и его божественного покровителя, которые обязаны следить за посвящённым им монументом, иногда даже защищая его от течения времени и разрушения, так что лишь могущественные противники Великих сил способны уничтожить подобный монумент. Что же касается обычных людей, то их пугают те проклятья и заклинания, что как они верят, защищают монолит. Другие же поклонники Хаоса, пусть даже и служащих другим Силам, также относятся к этим монументам с трепетом и уважением, и каждый раз, проходя мимо, они останавливаются, чтобы прочитать историю на монолите, вновь и вновь потом повторяя её у своих костров.

Однако подобные монументы воздвигаются не только для того, чтобы прославлять тех героев, что достигли демоничества, и чьи последователи имели возможность и желание создать такой памятник своему лидеру. Существуют и монолиты, славящие иных героев…

Последователи героя, чьё тело было искажено дарами Хаоса настолько, что он мутировал до уровня отродья Хаоса, тоже могут славить своего вождя подобным образом. В этом случае монумент ставится поверх ямы или клетки, в которой чудовище продолжает влачить своё жалкое существование. Подобные монументы зачастую разрушены и страдают от непогоды, так как представляют мало интереса для того божества, которому они были посвящены. Несмотря на это, другие последователи Хаоса, прочитав о том, кто содержится здесь, стараются передать несчастному какую-либо еду. Они делают это в виде некоторого знака уважения, вместо того чтобы славить павшего. Скорее всего, для них это что-то вроде попытки «откреститься» от подобной участи.

Если герой погибает в сражении, то его соратники также могут воздвигнуть монумент в его честь в качестве знака посмертного уважения. Особенно часто это можно наблюдать после великих сражений, окончившихся победой сил Хаоса, когда множество различных отрядов объединяются вместе для того, чтобы поставить памятник многим героям, павшим в сражении. Такой монумент объединяет в себе несколько пирамид или могил, где покоятся тела героев. Иногда вместе с погибшими хоронят их броню и оружие, но чаще они либо достаются победителю, либо же делятся между его свитой. Однако и сама смерть не всегда может до конца упокоить героя. Часто они могут вставать из могил, охраняя территорию вокруг монумента, и нападают на всякого, кто попытается осквернить его или неосторожно пройти мимо. И тогда монолит становится не только монументом, но и стражем для проклятого места.

Монументы, посвящённые Кхорну, всегда выполнены или украшены его любимыми материалами, такими как кость, кровь и черепа. Если же они выполнены из камня, то обязательно украшены резьбой, изображающей сцены разрушения и резни, которые можно наблюдать неподалёку.

Также нужно отметить, что подобные монументы несут на себе отпечаток ненависти Кхорна ко всем проявлениям магии, и считается, что их присутствие является сущим проклятием для любых колдунов, находящихся рядом с ними. В этой связи считается, что Кхорн с особым вниманием наблюдает за событиями, происходящими рядом с посвящёнными ему монументами, и сражения, выигранные рядом с таким монолитом, или же принесённые в жертву пленники доставляют ему гораздо больше удовольствия, а соответственно приносят и гораздо больше расположения в его глазах. Несомненно, что именно уверенность в этом заставляет чемпионов класть ещё больше голов убитых ими противников к подножию таких монолитов, создавая целые холмы черепов и делая их похожими на трон самого Кровавого бога.

 

Святилища Кхорна

 

Описание множества отвратительных капищ и святилищ, посвященных Кровавому богу, начиная от простых гор черепов и вплоть до обширных и сложных гробниц.  

 

Нет места в мире, где бы последователи Хаоса не возносили молитв своим покровителям. Странствуя, они оставляют за собой различных идолов, тотемы и другие символы своего упадка, заражая землю тенью Хаоса и оставляя своеобразные “маяки” своим соратникам, следующим за ними. По всему миру, от тёмных лесов в землях людей и до гор Земли черепов и ледников Нагаррота, можно встретить святилища Хаоса.

Каждое такое место, независимо от своего размера, является священным для любого последователя сил Хаоса. Некоторые из них представляют собой огромные храмы из меди и камня, что в течение долгих лет строили бесчисленные легионы рабов. В таких храмах служат множество жрецов и священников и проводятся наиболее могущественные ритуалы. Наиболее известными из подобных храмов являются: Каран’аззарр (Karan'azzarr), Золотые башни Даэда (the Golden Towers of Daed), Стальная цитадель (the Steel Citadel) и Неназываемый город (the Unspeakable City). Эти названия известны всем в Тенеземелье, хотя храмы подобных размеров и крайне редки. Требуется огромное количество ресурсов для их строительства, целые армии необходимы для того, чтобы защищать их от соперничающих племён и представителей “слабых” рас, а также, самое важное, необходимо время для их создания. Кто же из чемпионов Хаоса, учитывая всё это, будет тратить на это предоставленную им краткую возможность действовать на своём рискованном путь к вершинам демоничества, до того как безумие Хаоса окончательно поглотит их?

В основном, такие святилища невелики по размеру и скрываются в каком-либо леске или одинокой пещере, расположенной где-нибудь в труднодоступном месте. Каждый из четырёх Великих богов имеет свои святилища, и Кхорн не является исключением из этого правила, хотя число посвящённых ему храмов не так велико, как число поклоняющихся ему. Многие из избранных Кхорна даже не задумываются о таких вещах, как постройка святилища, ибо они понимают, что Лорда Крови не заботят такие мелочи, как молитвы и вычурные монументы. Они знают, что поле боя Его истинный храм, а звон клинков и грохот орудий — лучшая молитва.

Каждое святилище, посвящённое богам, отличается от другого, так как различны были и причины их основания. Самое простое из всех — алтарь, посвящённый одной из Сил. Они во множестве могут быть найдены вокруг любого из поселений в Тенеземелье, в основном вокруг поселений норсов, однако их можно найти и рядом с редкими постоянными лагерями и спрятанными поселениями кочевых курган и хунгов. Люди в этих племенах не питают ни капли иллюзий о том, какой мир окружает их. Пока слабые и вечно напуганные люди южных земель предпочитают считать Великие силы сказками и вымыслом, северяне знают бессмертных богов такими, какие они есть. И также как бретоннский крестьянин узнаёт своего феодала, так и северяне узнают своих бессмертных повелителей, и лишь глупец способен не воздать им должных почестей.

Учитывая, что жизнь в Тенеземелье коротка и полна насилия, неудивительно, что многие племена выбирают Бога воинов главным из своих покровителей. И хотя его имена и разнятся от племени к племени, но на самом деле это не важно, так как его истинное имя всегда одно — Кхорн.

Иногда святилище может находиться в пределах тренировочной площадки или в зале воинов, зачастую на небольшом расстоянии от границ поселения.

Однако всё вышесказанное не означает, что в этих землях могут встретиться только святилища Кхорна. На месте большого побоища победители могут поставить алтарь в честь того из богов, который даровал им помощь в битве, где груда трофеев, взятых с поля боя, будет принесена в его честь. Но так как владыка Кхорн является покровителем войны и кровавой резни, то чаще всего они воздвигаются в его честь, как благодарность ему за дарованную победу. И чем больше было сражение, тем больше будет и святилище, так что после какого-нибудь из великих сражений вполне может быть построено из подручных материалов могучее строение, в котором верные последователи и чемпионы могут продолжать приносить жертвы даже после смерти создателя.

Но всё же большинство таких алтарей являются лишь грубыми памятниками безвестным столкновениям. Заброшенные и покинутые, они рушатся с годами, исчезая в земле, из которой были созданы. Возможно, они будут обнаружены поколения спустя, когда люди давно уже забудут имена тех, кто сражался здесь, равно как и их подвиги и мотивы…

Хотя иногда, если следующее сражение случится неподалёку, старое святилище может стать основой для нового и постепенно разрастись, привлекая внимание всё большего числа банд кочевников и различных чемпионов, странствующих в Пустошах. Противники будут с большей охотой встречаться в его тени, и может даже случиться так, что какое-то из племён изберёт его знаковым местом, посещаемым в течение многих лет, год за годом между летними и зимними кочевьями.

Такие места становятся ужасающими подобиями лабиринтов, полными различных могил, в которых спят великие чемпионы, местами из легенд, окутанными тайной благодаря сокровищам, хранящимся внутри. Множество людей приходит туда, как мотыльки к огню, некоторые — чтобы поклониться, некоторые — попытаться пограбить. Отряды воинов могут отдыхать в их тени в течение дней, месяцев и даже лет, иногда становясь постоянными стражами святилища своего повелителя. В подобных случаях святилище расширяется и над его катакомбами строится настоящая крепость, которая благодаря концентрации в одном месте веры и смерти образует свою Тень Хаоса, а в её глубинах могут появляться собственные демоны.

 

 

Воины-жрецы.

 

Однако наибольшей загадкой являются не сами алтари, а те, кто ухаживает за ними. Среди северян они известны под многими именами, но ни одно из них не является истинным. Они больше всего походят на жречество подобных святилищ, и, как и полагается последователям Кровавого бога, являются бойцами ужасающей силы.

Они бесконечно странствуют от святилища к святилищу, посещая каждое: и могучие храмы, и маленькие алтари, расположенные в центре маленьких деревушек, и даже, возможно, те забытые и заброшенные алтари, что затерялись в Пустошах. Что они делают внутри святилища, никому не известно точно, но их прибытие является шансом для молодых воинов получить божественное благословение. Иногда воины-жрецы отсылают одних юношей назад, других же они атакуют, но лишь немногим они дозволяют войти внутрь святилища, откуда они уже возвращаются изменившимися или же не возвращаются совсем.

Что касается самих загадочных воинов-жрецов, то это могучие личности, сильные как телом, так и духом, облачённые в доспехи своего божества и вечно странствующие в одиночестве, всегда в одиночестве. Они никогда не делят трапезы с теми из северян, что встречаются на их пути, и никогда не пытаются собраться вместе, поэтому никто из ныне живущих и не может сказать, что видел когда-либо больше, чем одного из них единовременно…

 

Сага о Кхорне

 

 

И была страшная битва, расколовшая Землю и потрясшая Небеса. Но настала ночь, победители отправились праздновать победу, а проигравшие скрыли землю под ковром из своих тел.

 

С запада, куда уходит Кровавое солнце, пришёл Красный воин, чей щит был украшен черепами. 

 

С жаркого юга приполз Шёлковый червь, несущий сосуды боли. 

 

Из глубин Востока Человек-ворон привёл караван смерти. 

 

Из вечной тьмы севера пришёл Вечно пылающий и принес лампаду душ. 

 

И у подножия самого большого кургана мёртвых тел эти Четверо встретились и возложили свои дары. Но когда кто-нибудь из них пытался взойти на вершину, чтобы посвятить этих мертвецов своему богу, остальные сбрасывали его вниз, и никто из них не мог завладеть этим сокровищем единолично 

 

И было решено, что каждый чемпион должен попытаться убедить остальных в своей правоте и тот, у кого это получится лучше всего, получит возможность посвятить всех этих мертвых своему богу. 

 

Красный воин ( прим. — И Красный воин облачился в мантию и предал мир Огню — Потерянные души, глава XX, стих 21.) выступил вперёд, так как его божество было старейшим из всех, и заговорил голосом подобным раскатам грома: 

 

«Кровавый бог не просил этого дара. Он не молит, не просит и не пресмыкается, а требует его, как величайший из всех богов. И для того, чтобы отдать ему этот долг, каждый из лежащих здесь пришёл на это поле, и нет во всём мире существа, которое бы не было обязано ему. 

 

«Что правит нашей жизнью, как не Кровь, Гнев и Ненависть, и разве не они подвластны моему Богу? 

 

«Каждая жизнь окрашена в цвета моего повелителя. Даже новорожденный сперва кричит от гнева, и эхо этого крика звучит в нём в течение всей его жизни. 

 

«Любая пища несёт благословение моего Повелителя, ибо любое блюдо на празднике жизни это чья-то смерть. 

 

«Любая битва выигрывается с именем моего Повелителя, и каждый воин знает, что лишь ярость спасёт его в бою. 

 

«И что лучше характеризует всех живущих, как не их ненависть. Та ненависть, что поддерживает нас, та ненависть, что спасает нас. Та ненависть, что защищает нас от ужасов, таящихся в ночи, та ненависть, что ведёт нас вперёд, к новым достижениям. Та ненависть, что распространяется на всё, чего мы можем достичь. 

 

«И разве не узы крови связывает нас, разве не она ослепляет нас? Все мы рождаемся в крови, и когда бег нашей крови по венам останавливается, мы умираем. 

 

«Признайте, что всё подвластно моему Повелителю: и рождение и жизнь, и смерть, как человека, так и любого зверя. И я скажу, что вы трое обязаны Ему ещё больше. 

 

«Вы лицемерите, дурачитесь и потакаете всяким глупостям, возвышая их. Ваши клятвы верности лживы, а ложью и обманом вы прячете своё истинное лицо. 

 

«Кто среди вас может утверждать, что никогда не использовал Его орудия, Кто среди вас может сказать, что никогда не наслаждался дарованной Им ненавистью? 

 

«Мы странствуем, сражаемся и убиваем. Война это наша жизнь, Ненависть — наша страсть, вой вдов — наша колыбельная, а окровавленная земля — свадебное ложе. И кто среди вас на самом деле не идёт Его путём? 

 

«Единственное наше желание — предать всё живое Мечу и создать на крови истинный мир, где Он будет править вечно. 

 

«Мой Господин есть начало и конец всего, Он — истинный властелин смертных и суть наших Мёртвых сердец ( прим. — И покрыл он сердце моё жаром битвы — Кровавый, глава  IX, стих 433.).

 

Отвергая Его, вы отрекаетесь от самих себя, восславьте Его и признайте того, кому мы обязаны всем. 

 

Так сказал Красный Воин, с голосом подобным грому барабанов и, взяв свою секиру, сразил каждого Чемпиона, дабы каждый смог почувствовать настоящее прикосновение Лорда Крови. 

 

 

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: