Глава 20. Поиск новых людей

 

     Было бы неправильно не сказать ничего о подружках Эталь, зная, что она всегда являлась думой компании, а ведь тех было много, не одна Любовь, далеко не одна. Просто все они, простые, особо ничем не выделялись, ничем не увлекались, были такие, как все. Многие из того же кафе, с другими она училась в школе.

     Раньше девушка поддерживала отношения со всеми, но в последние годы стала более замкнутой и сосредоточилась на одной Любе. Наваждение с «ожившими» книгами заставило уединиться и бросить прошлую беззаботность… Хотя изредка она чувствовала себя прежней и пыталась закрыть на всё глаза. Как бы там ни было, сегодня выдалась отличная возможность для встречи старых друзей. Точней они сами пришли в ней, Китти праздновала своё День рождения. Девушки заказали целую гору угощений, а когда увидели Эталь с подносами, завизжали от радости и стали восхвалять заведение.

- Сколько лет!

- Вы чего здесь? – удивилась розововолосая, а после поняла, как глупа. – Как я могла… И правда!

     Рыженькая Китти надула щёчки и презрительно фыркнула.

- Мы уже поняли, что ты забыла про нас.

- Или ты сейчас только работаешь?

- А нравится тут?

- Сколько платят?..

     Вопросы сыпались один за другим, Эталь не успевала с ответом, оборачивалась то к одной, то к другой, стараясь уловить суть и одновременно с тем не сказать ничего лишнего. Она помнила эту компанию – «вечно молодых и вечно пьяных». Хотя именно Китти была на деле другой. Она – самая тихая из компании, девочка-тень, которая всегда хотела найти собеседников. Что сказать? Нашла. Но вряд ли была очень счастлива. Одно время Эталь общалась с ней близко, но это довольно давно. Разница темпераментов оттолкнула их друг от друга, Кит почувствовала себя лишней и сама отстранилась. Удивительно, что она до сих пор улыбалась при виде Эталь.

- Прости. - повторила ещё раз. – Правда, с этой работой можно про всё забыть! Но тут весело, меня всё устраивает… - неуверенный голос выдавал долю сомнений. Последовал ещё вопрос.

     И так какое-то время, подружки продолжали смеяться и расспрашивать Эталь, после рассказали о себе. Одна из них уже успела выйти успешно замуж, другая ждала помолвки.

- И ещё у нас ребёночек скоро будет… - улыбаясь, прошептала Лим и погладила себя по животу.

     Другая подруга, Мина, тоже призналась в том, что хочет создать семью.

- Ну, а ты, Эт? Чем занимаешься-то? Только работаешь или уже есть парень? Помнится, ты всегда молчала на эту тему…

      Видимо, молчала не зря! Эталь ненавидела подобные расспросы подруг не меньше, чем жизнь, смысл которой сводится только к детям. Существовала работа и масса других интересов, и именно их хотела понять она, а не «возиться до старости в памперсах». Кто-то назовёт это странным, пусть, в душе Эталь по-прежнему считала себя ребёнком. Работа в кафе нравилась ей из-за возможности попробовать сладости, а ещё как бы случайно заставляла раскрыться, услышать много историй. Не для того, что после записать их, но и эта мысль стала иногда ей навязываться. Начатый и успешно заброшенный дневник с дня на день мог пополниться новой фразой. Кажется, именно сегодня он снова вдохнёт в себя жизнь.

     Ещё одна причина, по которой Эталь предпочла девчонкам Любу, заключалась в том, что Люба никогда и никого не допрашивала. Даже больше того, соглашалась с любым мнением, а иногда – очень часто – знала слова наперёд. Угадывала ли или была настолько умна, но скромна? Сложно сказать. Она непростой человек. Очень скрытный и так же очень доверчивый. Она просто устала от одиночества и не могла показать доброту, но доброта была написана у неё на лице, там же, где значилась странность. Эталь видела это и знала, и поняла ещё в первый день.

- Нет... я одна. Но мне и без того весело. – бариста стала вкратце рассказывать о том, почему остригла шикарные волосы и как весело было ей, когда началось «будущее».

- А мы и не заметили его… Все в делах!

- Как не заметить такое?

- Вот был бы у тебя муж – только его бы и видела! Он – космос! – продолжала хватиться Мина. – Фантастика! Не нужно ничего более!

- Представляю…

- Нет, куда там тебе!

     Эталь правда видела перед глазами картину: своих некогда лучших подруг, и поцелуи парней. Больше им ничего ведь не надо? В двенадцать уже мечтают о сексе. О нём же и пишут. Кстати почти каждая пишет. Возможно, все кроме Кит. А можно и Китти. Эталь никого не читала, потому и не знала точно. Она создала себе репутацию довольно своеобразного читателя, а на самом деле просто боялась банальности. В детстве, то есть за долго до «книжного помешательства», она читала и фантастику, и много различных книг, но поняла, что они одинаковы и постепенно совсем отошла.

- Парень есть. Она вас стесняется! - неожиданно прозвучало из-за спины. Севастьян аккуратно обнял подругу со спины и заулыбался. Эталь на мгновенье опешила.

- Какой красивый… - тут же вставила Мина, кажется, вмиг забывшая всех своих бывших парней и мужа.

     Черноволосый и правда был сегодня красив. Длинные волосы волнами окутывали плечи, не были смятыми или липкими. Кажется, он просто вымыл их после вчерашнего дня. Или это из-за того, что на лице заискрилась улыбка?

- И молодой. И богатый, наверно…

- Хватит!

- Пусть завидуют. – Севастьян отстранился и сделал пригласительный жест. – Нам надо бы кое-что обсудить. Девчонки, подождёте нас?

- Ну, если парень зовёт!

- Да, да, иди... – закивали все, почти в такт.

      Двое покинули помещение.

- Что ты творишь?! Я потом не оберусь разговоров! – скривившись, начала Эталь. – Я еле-еле избавилась от них в прошлый раз и думала, что уже не увижу! - она кривила лицо ещё по пути к кухне, а теперь превзошла себя. – Они же такие… такие… сам видел.

- Я думал тебе помочь. Работы много. А они со своей болтовнёй…

- Да. Ты помог. – глубоко выдохнула девушка и даже выдавила улыбку. – Что ж, спасибо… Я бы застряла там. – покраснев, прошептала она, а после как будто очнулась: Только больше не называй себя моим парнем! Я сама решу, кому им быть. Хорошо? Не слышу ответа, Севастьян! Иначе мы скоро рассоримся!

 

 - Наконец, ты так долго! – Мина снова стала рассказывать про свою жизнь.

     Её пирожные были давно уже съедены, а добавка и холодный мохито с вишнёвым соком – новый хит этого лета – лежали не тронутыми.

- Берите ещё!

- Всё бесплатно! – решил пошутить Севастьян. И не только шутить, его глаза стреляли в каждую девушку. И те томно вздыхали, завидуя своей подруге.

- Ты же «мышкой» была, а нашла…

- Мышонка. – вставила Эталь, краснея до самых ушей. Она уже не раз переглядывалась с черноволосым, вопрошая о том, чтобы это немедленно прекратилось. Видимо, даже думала, он всерьёз, и подружки завидовали, а она молча смеялась с них.

 

- Я всё-таки не верю, что вы не видели нового мира! Он ведь всегда так близко, сразу же, за окном... Не заметить нельзя. А знаете, что он такое?

     Девицы удивлённо захлопали глазами. Ни одна из них не верила словам Севастьяна.

- Что же?

- Сразу не объяснить… Это странное наваждение. Кажется, даже волшебное. Хотите остановить? Я знаю один способ, который, возможно, сработает! И знаю человека, который может помочь.

     Изрядно выпившие девчонки не могли вникнуть в проблему и только томно вздыхали. Лим кивала и всё время поддакивала, даже когда не понимала, о чём идёт речь.

      К сожалению, никто из них не понял, что из-за каких-то книг так изменилась реальность, никто не стал возражать.

- Подумаешь, бред написали. Ну не читай. Не твоё…

- А другой прочитает… Другой поймёт. Увидит не так, как надо. Будет книга про самоубийство – так же начнёт считать дни и кончит в лучшем случае инвалидом… Что хорошего? Ничего. – Севастьян разошёлся в речах. Кажется, его слышала со всех столиков.

- Зачем ты говоришь это? – с опаской прошептала Эталь. – Они всё равно не поймут!

- Говорить надо. Возможно, ты ошибаешься. Толк может появится, пусть и не сразу. И каждый может прозреть. Лишь тогда мир изменится к лучшему!..

***

     Севастьян всё же оказался прав. Кое-что девчонкам запомнилось. На следующий день даже завязалась беседа.

     Подружка Эталь и та самая именинница, рыженькая Китти, девушка, с прямыми, как солома, волосами, которая сидела вчера тише всех и не пила, призналась сегодня, что решила написать книгу и даже издала её. Была так рада. Особенно, если подруга прочтет. К её сожалению, Эталь не разделяла радости. Она, как уже говорилось, стала совсем равнодушна к книгам и перестала следить за тем, что нынче в моде «на день». Ей было наплевать не только на книги, но и на них, конечно.

     Мода, действительно, менялась быстро. Подростки и молодёжь по-прежнему создавали миры, но едва ли единицы из них могли написать что-то стоящее. Из-за большого количества графоманов, хорошие авторы терялись и в итоге перегорали. К сожалению, даже гения сложно найти в толпе, если не знать, что он там находится. А с рекламой сложно. Особенно в сфере творчества.

     Мысли Эталь были заполнены только «избранными»: самыми яркими, самыми неправильными книгами. На остальных банально не оставалось времени. Или желания? Теперь уже сложно сказать. Она просто внушила, что других нет и отчасти не хотела искать хороших. Боялась ли не найти или потеряла всю веру в лучшее? Многие варианты событий могли оправдать неуверенность. Многие, предложенные Любовью авторы, продолжали сидеть на полке.

- Прочитаешь? Я придумала сон о любви. Там девушка пойдёт на море и… Почему нет? А я думала, мы с тобой… подруги?

     Кит не могла понять того, что творилось в душе у Эталь, к слову, но она была единственной, кто помнил слова Севастьяна. Пусть и молчала, но помнила. Только не до конца верила. Кто вообще в здравом уме согласится с тем, что сюжеты некоторых книг обязаны воплотиться в реальности? И что воплощаются лишь плохие? Почему так не происходит с хорошими?

     Отказ показался резким и категоричным. Грусть засветилась на лице легкой дрожью, бледность смешалась с краской. Глаза Эталь так же не знали, что делать, они метались по сторонам, ей точно было неудобно перед подругой.

- Прости, не сейчас. Может, завтра. – и так дала второй шанс, сама того не понимая, Эталь позволила себе измениться и впустить в себя чей-то мир.

***

      Книга Китти была просто и наивна, но у неё чётко прослеживался мотив и действия описывались красиво.

- Сама пишешь?

- Да. – автор сияла от восторга и выражала его всеми способами – румянцем и растрёпанными волосами, возбуждением в голосе, учащённым сердцебиением.

- Тогда хорошо. – это простое слово, звучащее от своенравной Эталь, равнялось хорошему отзыву.

     Кит стала говорить о том, как придумала книгу.

- А можешь…

- Что?

- Написать о том, что я попрошу тебя?

     Рыжеволосая девушка не давала ни малейшего намёка на отказ.

- Хорошо. Но про что же?

     И тут Эталь решила снова поведать ей историю книг. Вкратце описала Любу и её «теорию Авторов».

- Она хочет, чтобы хороших книг стало больше. Тогда, возможно, и они найдут своё место в реальности. Просто напиши том, чём мечтаешь, как хотела бы жить, куда поехать…

- И оно исполнится? Если да, я буду очень благодарна тебе…

- Не мне.

      Китти на мгновенье задумалась.

- Возможно, исполнится. – пауза.

- Знаешь, никогда прежде мои опусы не воплощались в жизнь. Я не нашла того самого парня, и Энтони в меня не влюбился. Это плохой знак, да?

      Эталь не хотела давать прогнозов, но, рассуждая логически, понимала: Китти права. В конце концов не всем дано быть писателями, даже если написать книгу! Нужен талант, удача, широкий кругозор и… Так много «и!» Чем больше – тем лучше.

***

       Люба обрадовалась, услышав такое предложение и даже сказала, что надо было раньше искать союзников, и что Китти ей вполне подойдёт.

- Я, конечно, не знаю её работ и на данный момент не предполагаю никаких шедевров, но, в конце концов, все начинали с малого… Попробовать мы должны. Возможно, тогда мир изменится. Потихоньку, по маленькой капельке мы разбавим океан глупых слов, который создала мода.

- Ты хочешь собрать «армию» хороших авторов, чтобы сила их слова победила силу плохих? Но не ты ли говорила, что современные не имеют ни малейшего шанса?

      Блондинка посмотрела на Эталь вымученными пустыми глазами. Она признавалась в словах и не хотела сейчас их оспаривать.

- Нет, я ничего не хочу. Я и сама не знаю. И ты. Я знаю только, что надо что-то предпринимать. Поэтому согласна попробовать. Я посмотрю рукопись и, конечно же, скажу, что думаю. После перезвоню.

 

      Звонок раздался ближе к вечеру. Голос не говорил об особой заинтересованности, но и в тоже время выражал приятную смесь: симпатию и лёгкое расслабление.

- Знаешь, я не против. – начала Люба загадочным голосом. В нём не слышалось приближения страшного слова «но» и, кажется, была даже радость.

- Значит, я могу сказать Кит, что у неё есть будущее?

- Если будет писать – да. Только если не поведётся на моду.

- Она ещё говорила мне, что чувствует свои мысли странными.

- Может быть, старыми? Что ж, ей не кажется. Кстати… мы вот сейчас говорим. А ты, сама ты читала? Думаю, нет. Знаю, не хочешь тратиться на неизвестных, но не хочу сейчас это слушать. Такими же неизвестными были когда-то и лучшие. Кому-то пришлось прочитать впервые, потом рассказать другим. Дальше – проще. Впрочем, ты поняла.

       Голос Эталь был немного обиженным, приглушенным, тихим.

- Я поняла.

- Скажи Китти, что мне понравилось. Но учиться ей предстоит ещё многому. И это скажи, но не так прямо, намекни, чтоб девчонка не бросила. Потому что я знаю таких: один день пишут, разумеется, не гениально; и скажешь человеку об этом, пусть и вежливо, и укажешь хотя бы одну ошибку, и всё, завтра уже он не увлечён. В лучшем случае будут думать, что у них нет будущего. В худшем ещё и повесятся… Думаю, Китти нормальная. У неё светлое видение. И описанная любовь – наивная, детская, к слову, мне нравится такая, да. Именно такая – это и есть любовь, тело я зову по-другому.

       Эталь стала кивать, как если бы подруга могла увидеть эти движения. Зажатая в руках трубка стала потной от мокрых ладоней.

- Всё поняла?

- Да.

- Только не перефразируй ничего, обещаешь?

 

Глава 21. Всё однажды случается…

 

       Жёлто-рыжие волосы волнами ложились на белую бумагу. Девушке очень нравился её запах, она даже думала, что могла бы часами вдыхать его, лишь его. Аромат новой бумаги и новых книг вдохновлял на что-то хорошее. Хотелось творить, и она писала. Китти понимала, что не родилась кем-то великим и что сейчас вообще невозможно стать таким, но просто писать всегда можно. Хотя бы в стол, для друзей. Но теперь – лучше всего – для читателей.

      Девчушка была на седьмом небе, услышав одобрение Любы. Она до конца не знала, кто та, но, ощутив в тоне Эталь уважение, подумала, Любовь – это взрослая женщина. У неё немало опыта и сама она, должно быть, очень известная. И, если такая, как она, оценила наивные записи Китти, значит, у неё правда есть будущее.

     Случайные мысли ложились на белый лист. Красивые буквы, выведенные голубыми чернилами, были почти каллиграфическими. Намечался ещё один стих.

     «Не знаю, что у меня получится. Я почти не умею писать стихи. Не знаю, есть ли в них смысл…» - тревожные думы прервались резким звонком.

      Китти вскочила. Её резкий характер привык к переменам, и потому ручка и листок были тут же отброшены в сторону. Следующие несколько минут девчонка радостно щебетала с подругами. А после она, рыженькая, как солнечный свет, бежала к магазину и ела мороженое. По пути она снова думала про Любу, ту самую неизвестную писательницу, с который бы, наверное, хотела встретится. Очень хотела, да.

      «Жаль, Эт сказала, что Любовь почти не выходит из дома. Почему – не знаю. Возможно, она больна или очень стара. В любом случае я бы могла прийти к ней в гости и попроситься дать мне советы, расспросить о её личном творчестве...

      Мне ведь оно очень нравится творчество. И меня не интересует то, что сейчас это модно. Пусть пишут под моду другие, а я просто не могу ничего не писать. Я живу этим. Чувствую себя только в слове. Мне нравится сам процесс. И ещё нравится мир, созданный своими фантазиями. В реальности ведь ничего не будет. Ничего не случится… хорошего… Никогда не будет любви…

      Говорят, что мир изменился. Я долго не верила в это, но признаю, что-то здесь происходит. Этого не может быть, но оно есть. И пусть версия Эталь не самая правдоподобная, она объясняет это в отличии от многих других. Странные изменения – не совпадения, в которые пытаются нас убедить новости. И не…» - она перебирала другие идеи, с которых обычно смеялась. «Люди не настолько глупы, чтобы всё выдумать или быть подверженными массовому помешательству. Здесь происходит иное, кому-то надо признать. Должно быть, однажды всё кончится…

      Даже если так, наша жизнь никогда не станет прежней. Мы не забудем летающих кораблей и резко изменившихся знакомых. Наверное, каждый за это время успел потерять друга, кто-то даже похоронить…»

***

     Люба сидела за столом и в десятый раз пересматривала «Сон о любви». Чёркала вчера оставленные сроки и переделывала их, немного изменяла сюжет. Ей больше не нравилось то, что она посчитала вчера хорошим. Категоричность характера вынуждала корпеть над словом, нервничать и переиначивать всё. Такой уж она была, хотела всего и сразу, пыталась добиться идеала и в этом была упряма. Если не сказать, чересчур.

      Она сравнивала рукописи, написанные Ренпиром, за глаза получившего прозвище Второй Автор, и теми наивными строками, которые сочинили Кит. В обоих была тема любви. В обоих действие происходило у моря. Такая связь, на самом деле случайная, показалась девушку знаком.

     «Если бы Кит только знала, зачем я хочу научить молодежь писать… Впрочем, пусть учится. Лично от неё и её историй не станет никому хуже. Если бы все были такими… но таких, как она, почти нет. Не понимаю, что стало причиной, из-за чего книги становятся модными, только если включают в себя пошлость и нецензуру? Неужели истины, живущие во времена того же Шекспира больше никому не нужны?»

***

     Люба редко гуляла на улице – её, действительно, было сложно заставить, вечно какие-то дела, то одно, то другое, всё отвлекало, и редко выпадали дни, когда ни у неё, ни у Эталь не было никаких планов. Впрочем, и такое случалось. Тогда подружки пытались отвлечься от всего, не думать о странных Авторах и как бы вернуться в реальность, походить по магазинам, по набережной, искупаться у моря или съездить куда-нибудь.

     Блондинка почти всегда ездила с зонтиком, в шутку говорила, что она – вампир и потому всегда настолько бледная, как турист. На самом деле она просто была такой – особенной и, разумеется, никаким не вампиром. Это с одной стороны, а с другой – от такого человека, как Люба, можно всего ожидать. И солнечное разоблачение, возможно, не было выдумкой. И, возможно, не первой.

      Они говорили о жизни, своих друзьях, смеялись по мелочам и вспоминали минуты прошлого. После зашли в кафетерий и решили перекусить. Толпа симпатичных парней сидела за соседним столиком.

- Мне кажется, или они не просто так на нас смотрят? – Люба передёрнулась от такой мысли и заёрзала на сидении деревянного стула.

       В глазах Эталь сегодня играл огонёк радости, и она сказала, как есть:

- Возможно, мы им понравились?

- Если так – это плохо! Давай лучше уйдём… от них… - скованность в голове быстро перерастала в ужас.

- Чего ты их испугалась?

- Идём. По пути расскажу!

      Девушка вынуждала схватить горячий кофе и уйти, даже не допив до середины.

- По дороге допьешь! Идём! – кивнула она и резко поспешил к выходу.

- Подожди, объясни всё!

      Лишь сидя на скамейке у моря, Люба согласилась раскрыть страшный секрет:

- Ты, может, не знаешь, а, если узнаешь, то не поймёшь. Я не хочу, чтобы мужчины воспринимали меня как «женщину».

- Они ведь просто смеялись…

- Даже так. Я не намерена заводить семью. Не хочу. Вопрос не обсуждается. Пусть смотрят на других… На тебя, например. Я разочарую каждого.

      При упоминании себя, Эталь немного покраснела и так же помотала головой.

- Ещё чего! Я тоже пока не планирую. Хватило брата, который родился, когда я сама была ещё маленькой. Или не совсем маленькой, я подростком тогда была. В осознанном возрасте прошла через пелёнки и крики. И мне хватило этого. Как будто только вчера…

- Нет, ты всё равно не поймёшь… - Люба покачала своей белокурой головой и склонила её на бок, устремив в сторону моря. – Однажды ты вырастешь и захочешь иметь мужчину. У вас появятся дети, семья, однажды – внуки. Это лишь вопрос времени, Эталь, все проходили через него… А я…

- Чем же ты так отличаешься от всех нас?

- Я? - вновь повторила белая. – Нет, это не отличие. – вдохнула и отвернулась ещё ближе к морю. Она сидела так, вполоборота специально, как будто желая скрыть свою печаль или слёзы. – Я… не могу. И не хочу. Я… В конце концов, никто не захочет соединить свою жизнь с такой… странной! – засмеялась и как бы перевела всё в шутку, но вышло совсем не смешно.

- Я бы не удивилась тут, если бы ты сказала, что больна чем-то… - осторожна вставила Эталь, боясь, что каждым ненужным словом разрушит внезапное откровение.

- Нет, я не больна. – тут же прозвучало в ответ. – Просто я знаю одну вещь, которую никто не знает.

- Ты не можешь сказать?

- Почему же? – Люба охотно решила посвятить в свои ряды. – Могу рассказать, если хочешь.

     И ответ, как обычно, «да».

- Я знаю, что прожила уже большую часть своей жизни.

- В твои-то… - Эталь всегда спотыкалась на точном возрасте Любы.

- В мои-то годы, да. – решила поддержать тайну, снова упустив цифру. – Это суть не меняет. Я просто знаю, что однажды уйду. Так должно быть. И так будет. Немного осталось мне. Очень скоро…

- Но… Почему?! – шокировано прошептала розововолосая. – Что может остановить это и удержать тебя?

- Ничего. Это просто однажды случится. В нужный срок и с тобой, но у тебя очень длинная жизнь.

- Откуда ты можешь знать?!

      Блаженная лёгкая улыбка всегда была предвестником каких-то тайн. Покачала головой.

- Не поймёшь. Да я и сама не знаю! – неожиданно расхохоталась Любовь. - Я просто знаю. Понимаешь меня?

- Нет. Нет! Не понимаю вообще ничего! – Эталь сорвалась на крик, а после обняла белокурую. - Всё-то ты выдумываешь! Ничего такого не будет! Возьми себя в руки и даже не думай о смерти! Однажды она придёт, да, но дай слово, что ничего с собой ты не сделаешь? – Эталь, кажется, поняла, на что клонила подруга и, испугавшись такого решения, поняла, что должна сделать всё и не дать ей свершить задуманное.

 

- Нам надо прояснить ситуацию Китти. Что делать с ней?

- Ничего. Пусть пишет себе. Скажи, чтобы советовала и другим.

- Которые и без нас пишут! – поправила Эталь, недоумённо.

- Да. Только пусть пишут исключительно на хорошие темы. Никакого насилия и сумасбродства. Этого хватает и без того.

- Сказать Китти, чтобы она попросила в этом подружек?

- Если сможет. Будет прекрасно. Кстати, заметь, - Люба снова понизила голос, – за последние два дня не случилось ничего странного… Это с одной стороны хорошо…

- А с другой?

- Они могут быть. У кого-то. Мы просто не знаем, не слышали. И скорее всего не узнаем.

***

- Самое главное, - продолжила убеждать белая, глядя на рыженькую Кит, стеснение который читалось не только в лице, но и в позе. Девчушка сидела, не двигаясь, отрешённо смотрела по сторонам. Её милое веснусчатое личико было искривлено от страха. Она мялась с ответом и не знала, что же сказать. Кажется, девчушка представляла Любу иной, во всяком случае намного старше. Образ молодой девушки, больше похожей на подростка, не внушал доверия к тому, что такая – профессионал. Возможно, только казалось.

- Я поняла Вас. – насилу прошептала Кит, выдавив из себя улыбку, и глубоко печально вздохнула. – Но я заранее извинюсь. Я не смогу быть чем-то полезна. Других переубеждать не умею, а сама я так редко пишу… - эти слова ещё долго крутились в голове белокурой. А после, глядя на Эт, она повторяла одну единственную фразу: «Слишком неопытны – слишком молоды. Берутся, не могут, начинают всё и бросают! Бессильное поколение. Наивный возраст!»

- Китти не согласилась. – поняла из слов Эталь. Разговор проходил не при ней и потому она не знала деталей.

- Ещё один промах. Да. В который раз понимаю: всё надо делать самой!

 

 

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться: