Гимн 57: О том, что смерть касается и более крепких по природе

Изумительную новость услыхал я:

Природа невещественная, крепчайшая камня,

Равная (так) называемому адаманту, поддалась.

Тот, кого не укрощал ни огонь, ни железо,

Сделался воском, быв сплетен со свинцом.

Теперь я верю, что малая капля воды

От времени долбит крепость камня;

И поистине (нет) ничего неизменного в жизни.

Да не подумает кто-либо отсюда, что я обольщаю.

Горе тому, кто смотрит на скоротечные (блага) сей жизни,

Как на удержимые, и услаждается ими;

Он убедится в том, в чем и я несчастный.

Ночь разлучила меня от сладчайшего брата,

Прервав нераздельный свет (нашей) любви.

 

 

Гимн 58: Как этот Божественный Отец, видя славу Божию, был действуем Св. Духом. И о том, что Боже­ство находится внутри и вне всего (mиpa), но Оно и уловимо и неуловимо для достойных; и что мы— дом .Давидов; и что Христос и Бог, соделывающийся многими нашими членами, есть один и тот же и пребывает нераздельным и неизменным.

Когда Ты открываешь Себя, Владыко всяческих, и яснее показываешь славу лица Твоего, я весь трепещу, созерцая Тебя вверху, насколько доступно мне низкому по природе, и объятый страхом и изумлением говорю: все Твое, Боже мой, превосходит мое понимание; ибо я нечист и совер­шенно недостоин взирать на Тебя, чистого и святого Вла­дыку, Которого боятся Ангелы и с трепетом служат (Ему), и от лица Которого трясется (и трепещет) вся тварь. Когда же, сказав это, я сомкну очи, т. е. долу обращу ум свой, не будучи в состоянии видеть или созерцать непокровенного Твоего зрака, тогда плачу, лишаясь красоты Твоей, Боже мой, я не вынося удаления от Тебя, единого Человеколюбца. Ты же плачущего и рыдающего всего меня, о диво, озаряешь (светом), и я поражаюсь и еще более плачу, дивясь благоутробию Твоему ко мне блудному. Тогда, видя великое неблагообразие тела (своего) и недостоинство жал­кой души моей (и пораженный умом от этого созерцания, я восклицаю:) кто я, о Боже и Творче всего, и что я сделал вообще доброе в жизни, или какую заповедь Твою я когда-либо вполне сотворил, что Ты прославляешь меня презренного такою славою? И почему или ради чего Ты удостоил меня жалкого днем и ночью озарять таким (светом)? В самом деле, жаждал ли я когда-либо, ища Тебя, Царю мой? злопострадал ли чрез законы Твоих запове­дей? потерпел ли искушения и бичевания, как все претерпевшие это святые от века, чтобы и меня, Христе, сопричислив к ним, спас Ты, не без дел ведь Ты сопри­чтешь (к ним) и спасешь меня? Хотя и весьма человеколюбив Ты, как Создатель людей, (однако) я слышу Иакова, говорящего, что вера без дел мертва (Иак. 2, 20), и тре­пещу наказания, ожидающего, без сомнения, там меня— презренного (человечка). Итак, каким образом, Владыко, я могу надеяться, как верный, быть причтенным к тем, которые прежде поработали (Тебе), когда я ни одной Твоей заповеди никогда не соблюл? Но я знаю, что Ты все мо­жешь, все делаешь, что хочешь: Ты и последним, Владыко, даешь, как и первым, и (что особенно) дивно—сперва последним из этих первых [т. е. из последних]. Когда я говорю Тебе это, Творцу миpa, прежде вверху являющемуся, и некогда сокрытому от меня, и после всего меня окружающему лучами; внезапно усматриваю всего Тебя во мне, Того, Который прежде являлся вверху, но снова скрылся, подобно тому как солнце, (покрытое более тонкими) облаками, сокращает лучи. Как оно доступно тогда для видящих и словно лучше видится для всех; так и Ты, неприступ­ный, бываешь доступен мне, сокрывшись внутри меня, бывая видим, как знаешь Ты, для моих умных очей, мало-по­малу возрастая, все яснее являясь и все более блистая. В другой же раз Ты снова для меня совершенно неприступен. Поэтому и величаю я непостижимость Твою и благость Твою и громогласно взываю к Тебе: слава прославившему так естество наше, слава безмерному снисхождению Твоему, Спасе, слава могуществу Твоему,. слава благоутробию, слава Тебе, что, пребывая непреложным и неизменным, Ты весь недвижим, (хотя) и приснодвижен, весь вне твари, но весь и во всей твари, весь наполняешь все, будучи весь и вне всего; Ты—превыше всего, Владыко, превыше всякого начала, превыше всякой сущности, превыше естества при­роды, превыше всех веков, превыше всякого света, Спа­сителю, превыше умных существ, потому что и они суть Твое, лучше же—мысли Твоей дело. Ведь Ты—ничто из всего, но превысший всего; ибо Ты причина существующего, как Творец всего. И потому Ты отделен от всего, мы­слимый где-то вверху, превыше всего существующего, невидимый, неприступный, неуловимый, неприкосновенный и, будучи непостижим, пребываешь неизменным. Являясь же совершенно простым, Ты (однако весь) разновиден; и вообще ум (мой) не может уразуметь разнообразия славы и великолепия красоты Твоей.

Итак, не будучи ничем из всего, как превысший все­го, Ты, Который находишься вне всего, как Бог всего, невидимый, неприступный, неуловимый а неприкосновенный, Ты Сам соделался смертным, вошел в мир и для всех явился доступным чрез вocnpиятиe плоти. Ты (даже) познан был смертными во славе Божества (Твоего) и, со­вершенно неуловимый, сделался уловимым для них и, для всех невидимый, весь был видим (ими), и они ви­дели славу Божественного Божества Твоего; одни верные — (видели) и видят; все же неверные, увидев Тебя—Свет миpa, остались слепыми. Итак, верные и тогда и теперь— всегда Тебя видят и имеют с собою, Тебя—Творца всяческих, сопребывающего и обитающего (с ними) во тьме сей жизни, как солнце неприступное, как неугасимый светильник, который совершенно не объемлешься тьмою, но всегда просвещаешь видящих Тебя. А так как Ты находишься, как сказано, вне всего, то и тех, которых про­свещаешь, Ты делаешь вне видимого; и подобно тому, как Ты, пребывая там вверху со Отцом Твоим, несомненно, и с нами весь Сам находишься и, будучи опять в миpe, невмеетим для миpa, ибо, находясь Сам во всем, Ты явля­ешься превыше всего; так и нас, рабов Твоих, находя­щихся среди чувственных и видимых (вещей), Ты изводишь и, осияваемых светом Твоим, (всецело) совозносишь с Со­бою горе, и додаешь из смертных бессмертными; и мы, оста­ваясь тем, чем и были, делаемся по благодати Твоей сынами, подобными Тебе, и Богами, видящими Бога. Итак, кто не прибегнет к Тебе, единому Человеколюбцу? кто не последует Тебе? кто из любви не скажет: вот, бросив все, мы последуем Тебе, сострадательному, кроткому и благоутробному Владыке, всегда ожидающему нашего обращения и не хотящему смерти согрешивших Тебе (Иезек. 33, 11), (Который) и ныне совершаешь в нас страшное, о чем слыша, (как) имеющем быть некогда в доме Давидовом, мы дивимся, что бы это могло быть? Дом Давидов это—мы, как сродники его (Давида); ибо Сам Ты, Творец всего, сделался сыном его, мы же — сыны Твои по благодати. Ты сродник наш по плоти а мы (Твои)—по Божеству Твоему. Ибо, восприняв плоть. Ты дал нам Божественного Духа, и мы все вместе стали единым домом Давидовым по свойству Твоему и по родству к Тебе. Итак, Ты Господь Давида (по Духу), а мы все (сыны Давида), Твое Божественное семя. Соединяясь же, мы делаемся единым домом, т. е. все мы сродники, все мы братья Твои. И как не страшное чудо? или как не содрогнется всяк, размышляющий об этом и взвешивающий это, что Ты пребываешь с нами ныне и во веки, и делаешь каждого жилищем и обитаешь во всех, и Сам являешься жилищем для всех, и мы обитаем в Тебе: каждый из нас в отдельности с Тобою, Спасителю, весь со всем, и Ты (взаимно) с каждым в отдельности, один с одним находишься, и превыше нас весь пребы­ваешь единым? Итак, Ты и ныне совершаешь в нас все ужасное. Что же ужасное?—выслушайте немногое из многого. И хотя все то, о чем мы сказали (доселе), более чем изумительно, однако послушай теперь и об еще .более ужасном, чем то.

Мы делаемся членами Христовыми, а Христос нашими членами. И рука (у меня) несчастнейшего и нога моя—Хри­стос. Я же жалкий—и рука Христова и нога Христова. Я двигаю рукою, и рука моя есть весь Христос, ибо Боже­ственное Божество, согласись со мною, нераздельно; двигаю ногою, и вот она блистает, как и Он. Не скажи, что я богохульствую, но приими это и поклонись Христу, таковым тебя содевающему. Ибо если и ты пожелаешь, то сделаешься членом Его. И таким образом все члены каждого из нас в отдельности сделаются членами Христовыми и Хри­стос—нашими членами; и все неблагообразные (члены) Он сделает благообразными, украшая их красотою и славою Божества (Своего); и мы вместе (с тем) сделаемся Богами, сопребывающими с Богом, совершенно не усматривая неблагообразия в теле (своем), но все уподобившись всему телу—Христу, а каждый из нас—член (его), весь Христос есть.

Итак, узнав, что таковы все, ты не устрашился или не постыдился [признать], что и палец мой—Христос и дето­родный член?—Но Бог не устыдился сделаться подобным тебе, а ты стыдишься стать подобным Ему?—Не Ему подоб­ным стыжусь я сделаться, но чтобы Он (стал) подобным постыдному члену; я заподозрил, что ты изрек хулу.— Худо, следовательно, ты понял [меня], ибо не это—постыд­ное. Члены Христовы суть и скрытые (члены), ибо они бывают покрываемы; и потому они важнее прочих (I Кор. 12, 22-т24), как незримые для всех, сокрытые члены Сокровенного, от Которого в Божественном сочетании дается и семя Божественное, ужасно вообразившееся в Божественный образ, (дается) от Самого Божества, ибо (от) всего (Божества) весь Бог Тот, Кто соединяется с нами, о страшное таинство! и поистине бывает брак, неизреченный и Божественный. Он сочетавается, снова скажу я об этом, с каждым в отдельности, и каждый по причине удовольствия соединяется со Владыкою. Итак, если ты облекся во всего Христа всею своею плотью, то ты без стыда будешь помышлять о всем том, о чем говорю я. Если же вовсе нет, или ты душою своею (только) облекся в малый покров пречистого хитона, Христа, говорю; то все прочие члены, будучи в ветхом одеянии, в одном, конечно, месте, и стыдятся. Имея же совершенно нечистое тело, или лучше—облекшись в нечистое, как ты не будешь краснеть? Когда я говорю это ужасное о святых членах, и вижу великую славу, и просвещаюсь умом, когда (даже) и плоть (моя) несмысленная радуется; ты видишь свою плоть оскверненною, припоминаешь свои непристойные деяния, и ум твой, как червь, всегда пресмыкается в них. Потому, ты и приписываешь Христу и мне стыд и говоришь: не стыдно ли тебе [говорить] о постыдном, лучше же—низво­дить Христа в постыдные члены? Я же снова говорю тебе: усмотри Христа и в (женских) ложеснах и помысли о том, что в ложеснах, и о Том, Кто вышел из ложесн, (которые) прошел и Бог мой, изойдя оттуда. И что бы ты мог найти еще большее сверх того, о чем я сказал, что воспринял и Он к нашей славе, дабы, подражая Ему, никто не стыдился, ни говоря о том, что Он претерпел, ни сам (то) претерпевая? Он был весь человек и поистине весь Бог; Он един, неразделен, всеконечно совершенный человек, и Он же самый и Бог есть, весь во всех членах. Так было и ныне (бывает) в последние времена. Св. Симеон Благоговейный, Студит, (вот) он не стыдился членов всякого человека, (не стыдился) ни ви­деть некоторых обнаженными, ни (сам) быть видимым обнаженным. Ибо он имел всего Христа и сам весь был Христом, и все свои члены и члены всякого другого, по одному и все (вместе), он всегда созерцал, как Христа, и оставался недвижимым, невредимым и бесстрастным, как сам будучи всецело Христом, (так) и усматривая Христа во всех крестившихся и облекшихся во всего Христа.

Если же ты, будучи нагим, (когда) плоть (твоя) прикос­нется к плоти, делаешься женонеистовым, как осел или как конь; то зачем дерзаешь клеветать на святого и изрекаешь хулу на Христа, соединившегося с нами и давшего бесстрастие святым рабам своим? И в самом деле, Он бывает женихом, (как) слышишь ты повсе­дневно, а невестами—души всех тех, с которыми соеди­няется Творец и они с Ним взаимно, и (тогда) проис­ходит брак. Сочетаваясь с ними духовно, богоприлично, Он отнюдь не растлевает (их), да не будет, но если и растленными воспринял и соединился с ними, то немед­ленно делает (их) нетленными. И они, видя прежде оскверненное растлением все святым, нетленным и совершенно исцеленным, прославляют Благоутробного, возлюбляют Прекрасного и всецелою любовью все прилепляются к Нему; лучше же, восприняв святое семя, как мы сказали, они внутри себя имеют всего вообразившегося Бога. Что же не истина ли это, отцы? не право ли изрекли мы о Божественных вещах? не подлинное ли [учение] Писаний я бесспорно поведал?

Итак, если Ты облекся в срамоту плоти Твоей, ни ума не обнажившись, ни души не совлекшись, (если) Ты, покрытый тьмою, не мог видеть света; то что я сотворю Тебе? как выкажу Тебе благоговение? как, увы мне, введу (Тебя) в дом Давидов? Ибо он неприступен для нерадивых, как я, весь невидим для слепых, подобных мне, совершенно далек от неверных и ленивых, далек от всех злых, от всех миролюбцев, от тщеславных же он так несравненно удален, как (если бы был) пре­выше высоты небесной или глубже глубины бездны. Да и кто вообще или каким образом взыдет на небо? или снидет под землю, (чтобы) исследовать бездны? и как, взыскав, возмогу я найти жемчужину, малейшую, как гор­чичное зерно? Но, о чада, соберитесь, о матери приидите, о отцы, предварите, прежде чем не придет конец?.и со мною все восплачьте и возрыдайте о том, что, восприняв малыми Бога в крещении, лучше же—младенцами соделавшись сынами Божиими, мы, согрешив, вскоре были извер­жены вне, из дома Давидова, не восчувствовав этого; и потечем чрез покаяние, ибо чрез него вступают все изверженные; иначе же невозможно ни войти внутрь, не заблуждайтесь, ни видеть того, что в нем совершилось, и ныне совершается, и в бесконечные веки, во Христе, Боге моем, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение ныне и во веки. Аминь.

 

Гимн 59: Послание к монаху, вопрошавшему (св. Отца): как ты отделяешь Сына от Отца, мыслью или делом? В нем найдешь богатство богословия, опровергающего его (вопрошателя) хуление.

Ты воссиял и явил свет славы (Твоей), неприступный свет существа Твоего, Спасе, и просветил омраченную душу, лучше же ту, которая есть тьма от греха,

как потерявшую природную красоту, и как бы из ада возвел лежащую, и дал увидеть свет Божественного дня, и озаряться лучами Солнца, и самой сделаться светом, о великое чудо!

[Чему] не верят не презревшие славы человеческой, как Ты заповедал.

Ибо они не вкусили Божественной славы, которую Ты, .Боже мой, дал и ныне даешь тем, которые от души и всецелым произволением взыскали Тебя—вечную славу, Тебя воистину Бога прославленного, увидеть Которого не дано громкой славе.

Удостоившийся же всегда видеть Тебя достиг, конечно, ангельского достоинства, хотя и связан по природе плотью.

Если же и Ты восхотел пребывать у него, не предпочтя остаться в Себе, то Ты исполнил Твое домостроительство, соделав тленного подобным Тебе Богом, Ты—Бог пребезначальный, сопребывающий естеством с Богом собезначальным, Сыном и Словом, рожденным ог Тебя, который не мыслью отделяется от Тебя,- но делом неотделим от Тебя.

Если же и отделяется Он, то не естеством, а скорее ипостасью или лицом; ибо делом— [свойственно говорить] нечестивым и безбожным, мыслью же—совершенно омраченным.

В самом деле (если) ум имеет слово, рождающееся непрестанно, конечно, то как же оно отделено?

Если же Оно (Бог-Слово) действительно рождается и происходит, то и отделено, в ипостасном Слове, но и пребывает внутри родившего, т. е. внутри Отчего лона, должно думать,

и проходит чрез весь мир,

и все все наполняет без Отца,

и с Отцом Само все находится;

переходит же Оно, конечно, действиями, и перехождение (Его) мыслится чрез озарение.

Ты слышал ведь, что Оно и ходит и пребывает [на месте], и отвращает лицо и обращает, нисходит и опять восходит, «приходит и обратно улетает, и многое другое, (касающееся) Божественного действия, возвещают все Божественные Писания, что изрек Всесвятой Дух, неизреченно исшедший от Отца и чрез сына ниспосланный людям:

не неверным, не славолюбцам,

не риторам, не философам,

не тем, которые изучили эллинские сочинения,

не тем, которые прочли внешние писания,

не тем, которые упражнялись в сценических представлениях,

не тем, которые говорят много и красно,

не тем, которые произносят великие имена,

не тем, которые приобрели дружбу славных,

не тем, которые содействовали действовавшим бесчестно,

не тем, которые приглашают и приглашаемы бывают,

не тем, которые потешают и потешаются;

но нищим духом и жизнью, чистым сердцем и телом, стяжавшим простое слово и еще более простую жизнь и простейший образ мыслей, бегающим славы, как огня геенского, и от души ненавидящим льстецов, ибо Дух не принимает лести и не выносит слышать о том, чего нет; взирающим на одну только славу души и на спасение всех братий и (даже) в малом сердечном движении не питающим сочувствия к чему-либо мирскому, к похвалам, например, или славе человеческой, или всякому другому удовольствию или страсти.

Ибо они мертвы, смиренны духом и сердцем, кротки и ревнители о Господе.

Они нечестивы для нечестивых и благоухание жизни для избранников Господних.

Они (даже) и блудники для блудных сердцем и равноангельные для девственных душою.

Они и среди славы смиренны и в бедности славны,

они нищету считают как бы царством и царство как бы нищетою.

Они, вкушая (пищу), находятся в воздержании и, постясь, насыщаются всяким видом (ея).

Они не снисходят к неправде и не могут презреть угнетенного и притесняемого богатыми.

Они не стыдятся лица человеческого, ибо видят лицо Господне.

Они не смягчаются сердцем чрез дары и не презирают закона справедливости, ибо имёют неотъемлемое богатство и все, что в миpе, считают как бы навозом.

Имея учителем Духа, они не нуждаются в научении от людей, но, озаряемые светом Его, созерцают Сына, видят Отца и поклоняются Троице лицами, Единому Богу, соединенному естеством несказанно.

От Отца же опять они тайно научаются, что Сын рождается нераздельно, как Он один знает.

Я же не могу изречь (этого), ибо если бы мог, то слово, конечно, могло бы выразить то, что превыше слова и ума, и все то, что вверху, стало бы внизу.

Ибо если бы тварь изучила Творца и всего уразумела, каков Он, и могла высказать словом и написать; то дело стало бы лучше делателя.

Оставь, человек, содрогнись, смертный по природе, и помысли, что ты произведен из небытия и, вышедши из матерней утробы, увидел мир, произведенный прежде тебя.

И если ты можешь познать высоту неба, или показать, какова сущность Солнца, луны и звезд, где они утверждены и как совершают течение, будучи бездушными и бесчувственно двигаясь; или если бы ты узнал границу и меру, широту и величину самой земли, из которой сам ты взят, и на чем она ходит, и что это опять такое, или где оно совершает свой ход; если бы ты познал (все) это и для каждого в от­дельности нашел предел;

и если бы ты исчислил песок морской,

и мог распознать природу себя самого,

и изъяснить это дело премудрости [Божией]; тогда ты уразумел бы и Самого Творца, как в Троице—Единица неслиянно, и в Единице—Троица нераздельно.

Взыщи Духа, будь вне миpa, не дай очам сна совершенна и не заботься о настоящей жизни, плачь и рыдай о том времени, которое ты потерял;

быть может, ты умолишь Бога, и Он даст (тебе), как прежде дал видеть мир и солнце и дневной свет, так и ныне сподобит озарить,

и показать тебе умный мир,

и просветить тебя трисолнечным светом.

Когда же его ты увидишь, тогда познаешь и то, о чем говорю я, тогда уразумеешь благодать Духа, что Он, и отсутствуя, присутствует силою, и присутствуя, невидим в Божественном естестве, но и везде есть и нигде.

Ибо если станешь искать, чтобы чувственно увидеть Его, То где ты найдешь (Его)?—нигде, конечно, должен сказать ты.

Если же возможешь умно прозреть, лучше же—(когда) Он озарит ум твой и откроет зеницы сердца твоего, тогда ты не будешь отрицать, что Он везде есть, но чрез Него ты всему научишься, хотя бы ты был неученым и простецом.

Если же ты не познал, что око ума твоего отверсто и увидело свет, и не ощутил еще Божественной сладости;

если не просвещен ты Божественным Духом,

если не плакал беспечальными слезами,

если не увидел, что ум твой омыт, и не познал, что сердце твое очищено

и просияло светлыми отблесками;

и (если) нежданно не нашел ты Христа внутри себя,

и не пришел в изумление, увидев Божественную красоту,

и не забыл человеческой природы, всего себя видя измененным, то как, скажи, не трепещешь ты говорить о Боге?

Как, будучи сам весь плотью и не соделавшись еще духом, как Павел, смеешь философствовать или говорить о Духе, который, (как) слышишь ты, не обитает в таковых, как и Слово, потому что они суть плоть (Быт. 6, 8)?

Написал же я это для того, чтобы ты знал, как я верую, и если пожелаешь ты, то поверишь мне и опечалишься.

Ибо поистине если ты не имеешь того сокровища, которого мир не может вместить, если ты не получил еще славу рыбарей, приявшие которую поистине восприняли Бога; то оставишь миp и то, что в миpe, и, вскочив на ноги, потечешь, прежде чем не заклю­чатся для тебя врата, жизни и здешнего зрелища,

и окончится праздник сей жизни,

и омрачится солнце и звезды,

и прейдет земля и отверзется ад,

и наступит всякая тьма и хаос.

и тогда узнаешь ты, любезная душа, и изведаешь, что не имеющие Божественного Духа, светящего в уме, наподобие светильника, и обитающего в сердце неизъяснимо, отсылаются в вечную тьму.

Ибо и Дух есть Господь, и Бог Отец Господа—Дух, один, конечно, Дух, ибо Он не разделяется.

Имеющий Его поистине имеет трех, но неслиянно, хотя и нераздельно.

Ибо есть Отец, и как Он будет Сыном, ведь Он по существу нерожденный?

Есть и Сын, и как Он сделается Духом?

Дух же есть Дух, и как Он явится Отцом?

Отец есть Отец, потому что всегда Он—родитель.

Как же бывает это вечное рождение, что (Сын) совершенно не отделяется от Отца и весь происходит неизъяснимо, всегда пребывая в Отчем лоне и всегда происходя неизреченно?

Сын вечно видится в Отце: родившись, Он пребывает неразлучным, происходя, Он не отделяется от корня; но и отдельно является нераздельным

и будучи соединен весь с Отцом живым,

и Сам есть жизнь, доставляя всем жизнь.

Что есть Отец, то и Сын,

и что Сын, то и Отец также.

Видя Сына, я вижу и Отца, равно и Отец видится с Сыном;

однако один рождает, другой же рождается, и отдельно от Отца есть то, что Он есть.

Что же Он есть, скажи и изъясни этим людям? —

Бог безначальный, как и Творец всех, так как Он был и будет Богом равным Отцу по существу и по естеству, и по власти, и.по образу воистину, и по виду, и по времени Он еще не был без Отца.

Как Он происходит?—как слово из ума.

Как отделяется?—как голос от слова.

Как Он воплотился?—как слово написанное.

Быв низведен от вышних к нижним, я опечалился чрез себя самого, и оплакивал род человеческий; так как, ища необычайных доказательств, [люди] приводят человеческие понятия и вещи и слова, и думают, что изображают Божественное естество, то естество, которого никто ни из Ангелов, ни из людей не мог ни увидеть, ни наименовать.

И в самом деле, чем можно было бы назвать Твор­ца всех?

Ведь имена и вещи и слова— все произошло по повелению Бога.

Ибо и имена положил Он делам (Своим), каждой вещи свое название;

не всем же—Сам, но дал, чтобы и твари в свою очередь (своим) делам полагали имена: и одна другую и называет и называема бывает.

Его же имя нам еще не известно, кроме (имени) „Сущий" неизреченный Бог, как сказал Он (Исх. 3, 14).

Итак, если Он неизреченен, если не имеет имени;

если невидим, если сокровен;

если неприступен, если один Он превыше слова, превыше представления не только человеческого, но и—невещественных умов;

ибо Он положил тьму покровом (Своим) (Псал. 17,12),

и потому все прочее находится во тьме,

и один только Он, как свет, вне тьмы;

то как ты вводишь о Нем понятие?

Или ты делом увидел отделенного?

Откуда же и как прошел ты чрез тьму, один отделившись от всех тварей?

Если же это не свойственно тебе, но другому, то, удивляюсь, кому же?—спрашиваю тебя, чтобы нау­читься, ангелу или кому-либо другому из невещественных [умов]?

Да и не читал ли ты, что и лица и ноги они имёют покровенными благоговейно и прилично Божественными крылами?

Если эти некие крылья ты будешь понимать не (иначе, как) покров от неприступной славы, ибо не естество (Божие) они видят, но славу славы; то какому же человеку—посмеешь сказать ты?

Иоанну или великому Павлу?

Но один взывает и всем проповедует, что ремня одного или ремешка обуви он не может развязать (Лук. 3, 16),

Другой же, когда взошел на третье небо и после того взят был в рай, не сказал ли тебе одному чего-либо частным образом, что ты скрыл и ныне желаешь возвестить?

Ибо мы не слыхали, чтобы и он что-либо сообщил об этом письменно, но и он громогласно говорит: я слышал глаголы, которых не могу изречь (2 Кор. 12, 4);

обитает же Бог в неприступном свете (1 Тим. 6,16).

Итак, Иоанн не развязывает ремня и недостоин развязать ремешка одного,

Павел не мог изъяснить глаголов, которые он слышал, называя их неизреченными; кто же [после этого] исследовал так Бога,

и остался неопалимым от неприступного света?

и, проникнув в это обиталище [Бога],

узрел самое естество Владыки, чтобы нечто большее Иоанна и Павла дерзнул он, несчастный, сказать?

Ибо кто не содрогнется и кто не восплачет об ослеплении и омрачении ныне говорящих и вводящих новую и поистине странную ересь, низвергающую в одну пропасть всех, вопрошающих и вопрошаемых.

Ибо мыслью ли они отделяют Слово или делом—зломудренно заблуждаются,

с той и другой стороны попадая в ересь.

Ведь (отделять) делом значит рассекать Слово (от Отца), мыслью же—наоборот сливать Его, как бы Оно совершенно не отделялось.

Содрогнись, человече, познай себя самого, поведай о себе, поведай, если уж хочешь нечто (поведать); быть может, и ты, как Давид, воззовешь, говоря: дивна для меня премудрость Твоя и ведение Твое, Боже мой (Псал. 138, 6).

Ей, оставь любопытство, отложи богохульные слова и скажи прежде, как нам спастись; затем скажи, как сам ты спасся, чтобы не оказалось, что ты учишь нас (только) словом, но и делом показываешь усерднейшими, если ты не намерен самого себя наказать и осудить, как не делавший того, о чем говоришь, и чрез то стать выше слов, как никогда не положивший таковыми начала.

Положи сперва камень в основание, ибо на воздухе не строится здание.

Сотвори заповеди Христа—Камня, Строителя Божественной Церкви, новых людей—словесных овец.

Сделай и скажи, созидая на этом Камне, лучше же—сам созидайся на Камне.

Он да будет для тебя и пастырем, и архитектором, и основанием жизни.

Какая нужда в кровле прежде основания?

Сперва основание и тогда кровля: делание с познанием, и [только] таким образом созерцание.

Как прежде сбора винограда хочешь ты пить вино?

Оно не вмещается в ветхом мешке.

Как прежде посева думаешь ты собирать снопы и другим сообщать пустоту?

Если хочешь, иди, не уклоняясь от пути, но научись глубине судеб человеческих, как одни счастливо живут, и без сомнения, злые и неведущие Бога, а другие несчастны, знающие Бога и Богом одним знаемые;

одни бедны и, вероятно, неблагодарны, другие же несут нищету с благодарностью, а иные и богаты и злобно непризнательны; иные же, похищая и поступая несправедливо, думают, что Богу служат чрез это, и многое другое, что видишь ты повседневно, что смертные делают и наоборот переносят;

и Бог, Творец всех, терпит, да не сочли бы Его как-нибудь несправедливым беззаконные или подобные мне малодушные.

Поучись еще Божественному суду, о том дне и часе, в который все мы обнаженными предстанем пред судилищем Бога моего и Спасителя, и за здешние деяния и слова, помышления и вместе намерения получим достойное возмездие.

Поведай, кто будет там дерзновенным и кто напротив посрамленным?

Можешь ли говорить об этом без опыта?

После же этого внимай и творению, ибо другую бездну ты найдешь в нем.

Взгляни на небо, солнце и звезды, посмотри на землю—мать и могилу всех нас, происшедшую по повелению [Божию].

Придя же сюда, поведай о смерти, философствуй о многом неизбежном

и полезном для друзей и вместе для сродников, для богатых так же, как и для славных.

И если ты со всеми будешь толковать [об этом], то тебе станет говорить (даже) до смерти, и по смерти это принесет тебе пользу.

Взгляни затем на окружающий мир: на находящаяся внутри его породы всевозможных животных, на пестрый вид пернатых и вместе на голоса маленьких птичек, на широту, величину я границы моря;

подивись, изумись и скажи в ответ:

О глубина богатства и ведения Божественного!

О (глубина) премудрости Твоей, всемилостивый Боже мой!

Здесь-то и смирись чрез внешние (предметы); собравши ум, вникни в себя самого, лучше же—философствуй о себе самом и о том, что относится к тебе;

и что бы ни видел ты, найди в видимых (вещах)

в каждой учителя себе в добродетели

или изображение порочной страсти, дабы из величия и красоты тварей познал ты непостижимую премудрость Божию и мысленную брань, которую предызобразил Создатель всех.

И, как змея, стяжи, конечно, мудрость, яд же злобы изблюй.

Как конь, беги на пути от зла, ржать же, разумеется, к женскому полу ты не будешь.

Ты станешь кошкой, стерегущей мысленную мышь, но отнюдь не похищающей принадлежащего ближнему и не смотрящей на долю братий твоих.

Но и [будучи] мышью, противных мышей ты будешь гнать, конечно, из своего дома.

Волком не будешь ты, но от волков беги, лучше же—сделайся собакою Владыки,

всею своею яростью дыша против них и выслеживая пути Владыки твоего;

доколе не найдешь ты и не настигнешь Божественную добычу, не обратись вспять и не сделайся добычею мысленных зверей.

Подражай зайцу, если не можешь собаке,

и, стяжав Христа скалою и прибежищем своим, скройся там, где (совершенно) нет страха.

Либо, как олень, взойди на горы, убегая от рук охотников;

или расправь (крылья), как хорошая птица, и пари над всеми сетями,

под крыльями же разумей святую любовь, без которой никуда не уйдешь.

Подражай жребяти, носящему Творца (Mф. 21, 7),

будь волом, влекущим Божественный плуг и режущим сладкую борозду слова.

Всему подражай, кроме худого:

худое (дело)—лисица, живущая лицемерием, которая (в действительности) одно, а показывается другим; ибо она притворяется, (будто) издохла, дабы похитить что-либо.

(Нечто) страшное—медведица: если где-либо и на меч она наткнется, то не останавливается, разрывая свою рану, до тех пор, пока сама не издохнет от нее.

худое—свинья, жрущая ненасытно,

худое—аспид, ибо он затыкает уши,

худо (все) худое, и если, желая исследовать его, ты и избежать постараешься, любезная душа, то поистине обретешь истинную мудрость.

Шествуя путем, о если бы шел ты к лучшему, и вместе со всеми (тварями) познал и себя самого!

Когда я спрашиваю, тогда ты отвечаешь мне словом, конечно, которое произносишь и которое я воспринимаю.

Есть ли оно в тебе, переходя и ко мне, или оно оставляет тебя лишенным слова?

Я знаю ведь, ты скажешь, что оно и ко мне пе­решло и все остается в тебе, не отделившись от тебя.

Скажи мне об этом и оставь ныне Бога, чтобы вся вместе тварь, вострепетав, не пала

и не раздробила твою тучную плоть,

и не сокрушила твою плотяную душу,

и не попалила огнем ума твоего, который вдается в бесполезное и пустое занятие.

Ибо ни делом ни мыслью Нераздельное Слово не отделяется (от Отца).

Ведь тот, кто заключен внутри дома, но имеет ум, блуждающий вне, не остался в доме без ума, но и с ним и вне (его), конечно, находится.

Итак, это отделение чем ты наименуешь?

Делом назовешь или мыслью—скажешь?

Если мыслью, то как весь он (ум) находится вне?

Если же делом, то как—внутри дома?

Но что, конечно, значит этот пример в сравнении с превосходящим ум и мысль Словом?

Ибо посланное от Отца Слово, низойдя (на землю) и вселившись в утробу Девы, все было и во Отце и все во чреве, будучи невместимо и во всей (вселенной).

Не сократившись, не умалившись, конечно, Оно вошло все [во чрево]

и, оставшись неизменным, приняло образ раба,

и, родившись, по всему сделалось человеком, все пройдя (матернюю) утробу и придя в мир,

и все опять возвратившись туда, откуда не отлучилось.

Итак, мыслью или делом произошло это?

Мог ли бы ты совершенно смело сказать (это) о том, что неизреченно для всех

Ангелов и Архангелов и для всякой тварной при­роды?

И в самом деле, оно поистине мыслится, но не вы­сказывается всецело и отнюдь не постигается умом совершенно.

Каким образом Он—Бог и человек, и наоборот человек и Бог?

И Сын есть Отца, весь нераздельный от Него,

и, произойдя в миpe, сделался (сыном) Девы,

и остался, как сказано, невместимым для всех?

Мыслью, скажи, или делом —конечно, те­перь ты замолчишь; ибо хотя бы и хотел сказать, ум твой не даст слова, и многоречивый язык твой останется праздным.

Если же ты пожелал бы назвать Божественное есте­ство вещью, то скажи, конечно, и какого рода, ибо я не знаю.

Слава Тебе, Отче и Сыне и Св. Душе, Божество неописанное, нераздельное естеством.

Тебе в Духе Святом все мы поклоняемся, имеющие Духа Твоего и от Тебя получившие (Его); и, видя славу Твою, не любопытствуем, но в Нем (Духе) созерцаем Тебя, нерожденного Отца, и от Тебя рожденное и происходящее Слово; (итак), поклоняемся нераздельной и неслиянной Троице во едином Божестве, и начале, и силе. Аминь.

⇐ Предыдущая28293031323334353637

Поделиться: