Процедура принятия решения, риски и сопутствующие мероприятия

В рамках данной работы выдвижение конкретных предложений и кандидатов на роль новой столицы мне кажется чрезвычайно рискованным и безответственным предприятием. Я выскажу лишь несколько предварительных соображений, не претендующих на полноту и окончательность и только намечающих возможности развития дальнейшего диалога.

Из вышеизложенных возражений понятны некоторые посылки и компоненты моей позиции. Для создания современной архитектурной и транспортной инфраструктуры и новых национальных символов необходимо строительство абсолютно нового города. Его основные задачи будут сосредоточены на выполнении административных функций, но он не должен быть полностью изьят и из экономической жизни. Он должен быть естественным и комфортным местом прежде всего для бизнесов и образовательных учреждений, естественным образом связанных с деятельностью правительства (консалтинговые службы, исследовательские учреждения, небольшие технологические компании и тому подобные организации).

Наиболее перспективным в плане его расположения, на взгляд автора, является район Поволжья. В таком расположении был бы и большой символический смысл. Начиная с XIX века Волга приобретает колоссальное значение в русской истории. Перенос столицы в Поволжье не только приблизил бы страну к географическому центру, но одновременно позволил бы не слишком далеко отделить ее от демографического ядра страны.

В Поволжье сосредоточены верные русскому делу тюркские и финно-угорские народы – чуваши, татары, мордва и марийцы. Здесь великой русской рекой соединяются религии – православие, мусульманство, буддизм, немецкий протестантизм. Отсюда открывается путь в Сибирь. Здесь сочетаются браком пространства Европы с бескрайними пространствами русской Азии. Волгой соединяются Русский Север с Русским Югом и прикаспийскими автономиями (Дагестан и Калмыкия). В направлении Поволжья указывают и центрографические подсчеты, приведенные выше и исходящие из критериев удобства людей, а не из гигантизма и громадья геополитических планов.

Но гораздо более принципиальной и фундаментальной в этом вопросе автору представляется сама процедура принятия решения, – организация и идеология переноса, – которые сами по себе могли бы дать импульс демократическому развитию страны. Чрезвычайно важной в этом отношении является выработка консенсуса по этому вопросу и процедуры, включающей в себя всех субьектов федерации. Именно существование такого консенсуса, как мы показали выше, было одним из наиболее важных факторов успеха, на которые обращали внимание исследователи этой проблемы [Corey, 2004].

В процессе построения такого консенсуса важно предотвратить различные деструктивные и конфликтные сценарии развития событий, которые могут привести к появлению антагонизмов, связанных с балансом интересов субьектов федерации. Наиболее опасен сценарий отчужденной столицы, изъятой из порядка взаимодействия и с игрой на понижение социальных протестов. Опасность представляют также акцентации местнических и московских интересов в утверждении и реализации этого проекта. Хотя процесс переноса и выбора новой столицы, безусловно, имеет принципиальную политическую составляющую, его нельзя излишне искусственно политизировать.

Наиболее релевантным для России в отношении процедуры принятия решения мне кажется опыт Японии, который мы обсуждали выше.

Первый этап такого анализа может быть связан с экспертной оценкой различных аргументов и кандидатур. На этом этапе вопрос рассматривается междисциплинарной комиссией специалистов, которая должна сформулировать экспертные заключения на основе анализа данных и различных стратегий развития. Различные pro и contra, а также приоритеты и соотношения различных комплексных показателей должен проанализировать коллектив, состоящий из экономистов, урбанологов, архитекторов, политических аналитиков и других экспертов в конкретных областях. Второй этап связан с попытками достичь консенсуса с публичными дебатами и широким обсуждением этого вопроса. На третьем этапе вопрос может быть вынесен на уровень национального референдума.

Необходимо также рассмотреть различные фазы и этапы переноса и сопутствующие мероприятия в контексте территориального развития страны, сделать прогнозы о прямых и косвенных последствиях такого переноса в терминах и в категориях системной динамики [Lee, Choi, Park, 2005].

В настоящее время, как мы уже могли убедиться на некоторых примерах, многие проекты переноса столицы искусственно перегружены метафизическими смыслами, геополитической мистикой и оккультными спекуляциями. Главный недостаток этих проектов – излишняя акцентация символических измерений в ущерб соображениям рациональным. Эмоциональная компонента смены столицы, безусловно, является чрезвычайно важной в таком огромном национальном деле, но это только один из множества факторов, причем подлежащий квантификации наряду с другими, более прозаическими. В глазах тех, у кого есть потребность в такой мистике, всякое рациональное решение обрастет само собой нужной символикой без специального участия руководителей, инициаторов и идеологов этого проекта.

Наконец, следует особенно подчеркнуть, что перенос столицы в другое место не отменяет, а, напротив, диктует необходимость качественного скачка в развитии автономии регионов по отношению к московской метрополии и экономического развития Сибири и других областей. Россия отстает от развитых стран в плане специализации и экономической дифференциации экономических пространств. Дает о себе знать плановое хозяйство с его распределением экономических полномочий и сверхцентрализованная система хозяйства. Хотя такую специализацию и сегментацию пространств не всегда можно планировать сверху, необходимы также административные шаги и анализ возможностей развития различных урбанистических экономик.

Во многих дискуссиях противопоставляются деловая и административно-политическая столица России: считается, что в случае переноса, Москва оста нется главным деловым центром. На мой взгляд, учитывая огромные размеры страны, Россия нуждается, по крайней мере, в нескольких новых специализированных деловых центрах, которые могли бы стать своего рода экономическими столицами целых индустрий. На примере США в качестве прототипов таких специализированных деловых центров можно назвать Хьюстон (столицу мировой энергетики и второй после Нью-Йорка город по количеству штаб-квартир крупнейших мировых корпораций), Детройт (столицу автомобилестроения), Сан-Диего (одну из мировых столиц мобильных коммуникаций и фармацевтической промышленности). Даже в одной только финансовой сфере в США существуют города, дублирующие Нью-Йорк и способные составить ему конкуренцию в своих узких финансовых нишах. Это, например, Чикаго или Даллас. В Германии такими городами выступают, например, Штутгарт, Франкфурт, Лейпциг, Мюнхен и Гамбург. В Россию на эту роль могли бы претендовать Красноярск, Иркутск, Самара, Краснодар, Ростов, Новосибирск, и для этого вовсе не обязательно наделять эти города какими-то формальными столичными полномочиями. Именно этих городов, но в более крупной проекции, выросших на основании закона Зипфа, не хватает на карте России.

В этом же ключе и на основании развития автономии регионов может происходить "децентрализация" высшей школы и приближение центров производства специалистов к тем районам, где на них может возникнуть спрос. Сами университеты во многих развитых демократиях создают экономические оазисы, формируя вокруг себя целые индустрии. Такие экономические оазисы и ядра роста возникли, например, в виде Силиконовой Долины в США, Силиконовых холмов вокруг Техасского университета в городе Остин, Университетов Карнеги Мелон, Массачусетского технологического института, в Исследовательском Треугольнике Каролины (Чапел-Хилл, Дарем и Роли) и вокруг других всемирно известных учебных заведений. Канадский социолог Ричард Флорида, например, замечает, что если в прошлом предприятия возникали вблизи от источников сырья, то сегодня они появляются там, где есть качественный и квалифицированный человеческий капитал, что часто связано именно с небольшими университетскими городами [Florida, 2005].

В Москве проживает почти 1 миллион студентов [Пряников, 2007]. Однако темп и стоимость жизни российской столицы отнюдь не располагают к учебе и научной работе, которые требуют неспешности и удаленности от шумных и дорогих метрополисов. Русские Гарвард, Стэнфорд и Йель могли бы обосноваться в таких живописных старинных русских городах, как Елец, Кимры, Елабуга или Кинешма, которые гораздо больше располагают к ученым занятиям. То же самое, в еще большей степени, относится и ко многим чисто исследовательским центрам и учреждениям. Именно такая традиция размещения научных центров и университетских кампусов вне пределов крупных городов существует в ведущих научных державах – США, Великобритании и Германии, которые превосходят все остальные страны по количеству Нобелевских лауреатов. В этих странах важнейшие научные центры находятся в небольших, но всемирно известных городах – Оксфорд, Йель, Мичиган, Пало-Альто, Беркли, Гарвард, Гейдельберг, Констанц, Фрайбург и другие.

Заключение

Итак, мы выделили три фундаментальные причины, которые делают перенос столицы актуальным и желательным.

Подсчеты экономистов и мировой опыт говорят о неэффективности совмещения экономических и политических функций в одном городе в крупных государствах. Российская столица также превзошла общие критерии эффективности крупного мегаполиса и экономически оптимальные размеры.

Федеративные принципы государственного устройства и накопленный многолетний баланс несправедливого распределения ресурсов подорвали доверие к Москве со стороны регионов и диктуют необходимость смены урбанистических вех. Вредная инерция скопления и стягивания всех функций и всех материальных благ в один город плохо совмещается с принципами федерализма. Существующее устройство, кроме того, подрывает основания и возможности для обеспечения единства нации и национальной консолидации в условиях существующих разрывов в уровне дохода между центром и периферией.

Необходимость строительства нации со своими символами и иконографией на руинах СССР и освобождение от тоталитарной советской архитектуры и идеографии делают Москву малоподходящим кандидатом на роль национальной столицы. Помимо старой коммунистической номенклатуры постсоветская Россия адаптировала многие советские и царские здания и символы. Псевдоморфоза нациостроительного и антиимперского импульса реформ 1990-х годов в старые советские пространства, архитектуру и урбанистическую иерархию исказила политический смысл этих реформ и оказалась неадекватной их целям и движущим силам, что, конечно, было свойственно и любым другим типам исторических псевдоморфоз. Заявленные новые политические и экономические смыслы, вложенные в старые мехи архитектурных и политических форм, не смогли сохранить их изначальную харизму и энергетику. Незавершенность процессов национального строительства настоятельно требует создания новых пространственных, прежде всего урбанистических, воплощений для новых политических смыслов.

Мы также обратили внимание на чрезвычайные сложности на пути адекватной технической реконструкции инфраструктуры Москвы, стоимость которой легко может превзойти или стать сопоставимой со строительством новой столицы.

Совокупность этих причин уже дает серьезные основания для принятия решения по этому вопросу. С точки зрения автора, первая причина указывает на желательность переноса столицы, вторая и третья – на отсутствие достойных альтернатив этого шага. Транспортные проблемы в Москве и необходимость развития Сибири, напротив, вряд ли дают необходимые или достаточные основания для принятия такого грандиозного решения.

Естественно коррумпированная политическая система не может преобразиться в национальную за счет такого рода проекта. Успех его зависит от политического режима и лидеров, пользующихся широкой поддержкой и могущих сделать это решение благоприятным или хотя бы приемлемым для всех регионов и большинства россиян. Помимо очевидных проблем с имплементацией и наличием адекватных для решения этих задач политических лидеров, главными сложностями на этом пути являются, однако, те интеллектуальные и политические инерции мышления, которые могут давать ложные идеологические ориентиры и контексты для географии и политического воплощения такого переноса – инерции, которые мы уже крат ко охарактеризовали в введении к книге.

* * *

Спор о новой столице наглядно демонстрирует некоторые тупиковые способы мышления о российском пространстве и столичности.

В обсуждении проблемы столицы мистика власти накладывается на мистику пространства, и эти две загадочные силы, которые всегда гипнотизировали, озадачивали и приводили в смятение умы людей, еще больше мистифицируют друг друга. Власть мистифицирует пространство, а пространство мистифицирует саму власть. Власть отождествляется с пространством, стараясь его охватить. Пространство сливается с властью, становясь лишь одной из ее проекций и отражений.

Привычка обсуждать мистифицированные самой практикой политической жизни проблемы в мистических же категориях порождает фантастические теоретические конструкции, а иногда – политических и интеллектуальных чудовищ. Примером может служить привычка рассуждать о столичных городах как избранных или естественных центрах. Она выражается также в насквозь мифологизированной градософии, – к аргументам которой, несмотря на их архаичность, как показало наше исследование, до сих пор охотно апеллируют определенные круги российских политиков и интеллектуалов.

Другим, гораздо более опасным примером такого рода, является превратно понятая геополитика, дающая авторам этих планов вместо подсказок ложные но, как им часто кажется, обьективные ориентиры для принятия решений. Эти геополитические теории, которые становятся фундаментом для некоторых направлений в дискуссии о столице, нередко являются не столько когнитивными инструментами осмысления пространства, сколько самими симптомами болезни. Для понимания роли такой геополитики уместно описать исторический фон дебатов о переносе столицы. Именно интеллектуальный климат и ситуация поиска утраченного времени, характерные для постсоветского общества, дают ключ к пониманию популярности геополитических идей.

Советский человек был изьят из времени и пространства, вырван из мировой системы координат, ограничен возможностями путешествовать по свету и помещен судьбой в официальную советскую версию истории. Исторический материализм изображал советского человека находящимся на самом гребне общественного прогресса и истории, тем самым изымая его из потока времени. Путешествия за границу были доступны только весьма небольшой прослойке советских людей. Уровень мобильности населения внутри страны диктовался прежде всего официальными мероприятиями по освоению земель и территорий. Политически структурированное и утрамбованное государством пространство было организовано империей извне и сверху. Более или менее освоенными вне командировок и армии были только малое пространство родного края и поездки в Москву. Политическая либерализация и реформы 1990-х годов поставили во весь рост вопрос о возвращении бывшего советского человека обратно в историю и географию.

Тем не менее это возвращение оказалось во многом эфемерным и половинчатым.

По оценкам специалистов, в постсоветский период интенсивность внутренних миграций и обьем внутреннего туризма, которые могут служить добротными индикаторами освоенности территорий, интегрированности страны и циркуляции социальной энергии, значительно снизились даже по сравнению с эпохой СССР [Мкртчян, 2009; Андриенко, Гуриев, 2005] (см. табл. 8 и 9).

Пространственный поворот, который начал происходить в постсоветской политической жизни, на месте часто справедливо разрушенных мифов – прежде всего связанных с аспациальностью советского сознания в осмыслении социальных реальностей – создал не меньшее количество иллюзий[43].

В этом новом интересе к пространству и одержимости геополитическими категориями, которые стали расхожими и модными, также проступили определенные патологические черты, вернувшие мышление о пространстве в старое скрипучее колесо чрезвычайно политизированных и идеологизированных категорий. При этом геополитическим жаргоном, смазывающим унылый скрип этого заезженого колеса и одевающим старые политические дилеммы в новые геополитические одеяния, заразились даже некоторые либералы.

Постсоветская геополитика стала служить своего рода компенсаторным механизмом освоения отчужденной территории, освоением, которое из физического переводится в чисто ментальную и фантастическую сферу.

Проснувшийся вкус к геополитике, как и прочие современные теоретические игры с пространством и в пространство, парадоксальным образом обнажили язвы и пароксизмы имперского сознания. Именно неоимперские конструкции часто служили вполне предсказуемым выводом из этих геополитических теорий.

В неоимперских идеологиях возрождаются древние магические ритуалы, в которых авторы пытаются сбрызнуть "живой водой" недавно узнанных геополитических концепций мертвое имперское пространство, указывая на новые возможные уровни сопричастности к нему – в том числе и через предложения надеть столичный хомут на утекающие территории. В некоторых своих изводах и ответвлениях дебаты о переносе столицы вписываются в эту же магическую тенденцию ментального освоения необьятных российских пространств. Обсужденные нами имперские проекты столицы не дают ответов на вызовы времени, перенося центр тяжести вовне, а не внутрь страны. Они осложняют отношения с соседями, мистифицируют реальные проблемы и концепции центральности.

Другим крайне сомнительным сопутствующим элементом постсоветских геополитических доктрин стали попытки избавления от собственно политического измерения различных государственных решений. Идеологи геополитики часто сопрягали решение чисто политических вопросов, которые подразумевают прежде всего волю, права и свободу, с безличным номосом земли или требованиями самого евразийского пространства. Геополитика сокращает зону собственно политических и моральных решений, замещая их механикой геополитического расчета, которая, вопреки видимости, зиждется на достаточно произвольных и хлипких идеологических основаниях.

Субьективность собственных мнений при этом выдается за закон или голос самой территории. О произвольности подобных выводов и рекомендаций, на которых построены некоторые обсужденные нами рецепты столиц, свидетельствует, например, то, что одна и та же геополитическая теория может в равной степени успешно обосновывать множество разных кандидатур на роль столицы. При этом откровенно спорным и совершенно умозрительным спекуляциям приписывается ложная обязательность.

Такая геополитика пытается выводить нормативность или нормы внешней политики государства из самой географической фактичности – расположения, соседства, близости к морю. Тем самым часто скрадывается собственно политическое и моральное измерение и содержание решений, и вопрос переводится из собственно политической плоскости в область метафизики противостояния внешнему врагу. Приставка гео-, которая к месту и не к месту добавляется ко всем словам, призвана подчеркнуть именно научный аспект таких спекуляций. Подобно своим предшественникам, научным коммунистам, постсоветские геополитики пытаются представить свои метафизические выводы в качестве строгой науки. Другим естественным следствием такой трактовки геополитики является понимание ее в качестве доктрины и идеологии, которая диктует единственно верные императивы для постсоветской внешней и внутренней политики.

Чтобы пояснить отличие постсоветской идеологической геополитики от некоторых ее альтернативных трактовок можно обратиться к примеру использования геополитических теорий в некоторых других странах. Так во Франции геополитика традиционно как раз противопоставлялась идеям и идеологии. После эпохи революции обращение к геополитике стало здесь одним из способов соединения с реальностью политической жизни и отказа от идеологии (в данном случае – универсальной доктрины прав человека). Геополитика обещала заземлить внешнюю политику и дать ей какие-то реальные ориентиры с точки зрения интересов Франции, главным образом с точки зрения естественных географических возможностей и ограничений, а также субьективных интересов людей, населяющих данную территорию, а не с точки зрения метафизических представлений о противостоянии суши и моря или конспирологических моделей противостояния атлантистов и евразийцев дугинского толка. В интерпретации французов геополитика служит определению минимальных требований к внешней политике, исходя из географических преимуществ и особенностей положения Франции. Так человек, который много лет был сосредоточен только на духовной или душевной работе, обращается, наконец, за советом к своему телу, которое часто оказывается мудрее его разума.

В постсоветском контексте геополитика часто приобретала прямо противоположный этому смысл. Она эмансипировалась от реальных интересов и воли людей, все более замещая их абстрактными и полностью оторванными от них геополитическими максимами. Номосы почвы, земли и евразийской судьбы заменяют в ней реальный анализ многообразных и многогранных интересов людей, этносов, горожан и прочих человеческих общностей. В центре внимания такой превратно понятой геополитики оказывается не тело государства и земные интуиции его граждан, а опять же идеи и доктрины. Вместо минимума она пытается сомнительными средствами извлечь из географии геополитический максимум идеологии. В такой трактовке постсоветская геополитика выплескивается из берегов, забывая о границах своей компетенции и применимости и замещая человеческие формы взаимодействия с пространством и знание о нем идеологическими клише, которые редко дают нужные ориентиры. Эти идеологические клише контрабандой привносятся в пространство и выдаются за его собственный логос и голос.

Элементы такого понимания пространства, вечно расширяющегося, но не всегда благоустроенного и безразличного к интересам его населения, присутствуют, видимо, и в некоторых устойчивых традициях русской политической и интеллектуальной истории, в концепциях империи, которые мы уже кратко описали. Такая национальная интоксикация пространством составляет интеллектуальный фон и оправдание постсоветских геополитических концепций.

С точки зрения автора, альтернативой идеологизированной геополитике может служить человеческая политика и география. Именно она может помочь в переходе от компенсаторных ментальных освоений пространства к более человеческому его пониманию, тем самым обеспечивая движение от мнимостей идеологии и геополитики к очевидностям повседневных интересов, жизненных миров и стремлений людей, которые находят себе выражение в политической вовлеченности. Доминирующая концепция идентичности могла бы освободиться от идолопоклонства обесчеловеченному пространству, включив в себя фундаментальное человеческое измерение.

На контуры и очертания той человеческой географии, которую мы имеем в виду, указывает следующая важная дистинкция, предложенная известным российским урбанологом Вячеславов Глазычевым. В своей последней книге он различает три уровня причастности к пространству и территории – освоение, присвоение и усвоение [Глазычев, 2011: 173].

Имперское пространство СССР скрадывало, прежде всего, пространство национальное, с которым человек может отождествить себя, – пространство очеловеченное, охватное, усвоенное в путешествиях, проветренное циркуляцией трудовых миграций и интимно известное из продуктивной деятельности. Возвращение бывшего советского человека в пространство через такие практики могло бы означать также возвращение в историю огромных территорий и колоссального человеческого капитала.

При определенных условиях создание новой столицы в русле описанной федеративной стратегии может способствовать именно такому усвоению пространства в противоположность обсужденным нами имперским проектам, направленным главным образом на его присвоение или в лучшем случае освоение. Очеловеченная столица, освобожденная от ненужного бремени сакральности и от решения геополитических и геоэкономических задач, могла быть гораздо более эффективной в решении задач человеческих и прежде всего собственно политических и экономических.

За вопросом о новой столице скрывается клубок куда более важных и глубоких вопросов – прежде всего, об общности и разрушенных социальных связях. Именно страх распада страны служит одним из не всегда различимых центров дискуссии о столице. В глазах некоторых авторов последняя становится инструментом укрепления и сохранения единства государства. Однако материал этого спора еще раз заставляет задуматься о том, насколько действительным и реальным является единство страны, если для его обеспечения требуется жесткая центральная вертикаль власти, построенная вокруг старой или новой доминирующей столицы, и щедрые дотации центра для большинства российских регионов. Она также заставляет задуматься о том, что может послужить основой для более реальной интеграции регионов помимо новых циклов централизации и укрепления вертикали.

Участники дискуссии в различной мере осознают этот контекст социальности, предлагая новые формы и форматы для национальной консолидации. При этом геополитические и пространственные категории иногда не столько заостряют, сколько скрадывают собственно человеческое и социальное содержание всей дискуссии. Социальные проблемы предстают в мистифицированном виде пространственных проблем. Они указывают на необходимость восстановления утраченных и прежде неразвитых социальных связей, возвращения в утраченное пространство, соединенное с человеческим интересом, на необходимость создания или воссоздания этих широких социальных связей вне государственного посредничества. Утечка пространства, которую оплакивают радетели империи, скрывают за собой невероятную по масштабам утечку мозгов, социальной энергии и огромных человеческих потерь, связанных с сверхцентрализованной системой управления. Сосредоточенность на "пространстве территорий" и продолжающаяся политика сверхцентрализации оборачиваются депопуляцией, миграциями, обезлюживанием, отчуждением и массовой иммиграцией из страны, где все пространство замкнуто на один центр. Это "пространство территорий" заменяет человеческую общность, общественные связи и становится протезом собственно человеческого общежития.

Широкая поддержка планов по переносу столицы могла бы вывести эту дисуссию из сферы чисто государственной, из кулуарных бесед политиков и чиновников, в сферу интересов гражданского общества. В сегодняшних разговорах о новой столице воплощается далеко не только зависть и ресентимент провинциалов, как кажется некоторым участникам дискуссии. В них прежде всего реализуется мечта о национальном делании, о новом характере национального сообщества, а также тоска по разрушенной системе социального доверия и социальных связей.

Вопреки некоторым утверждениям приведенным выше, среди наиболее активных и креативных участников дискуссии мы не видим чиновников или людей, особенно тесно связанных с вертикалью власти. Отношение и московских, и федеральных чиновников к этому проекту как раз скорее резко негативное (Лужков, Ресин, Дискин, Матвиенко, Путин). Удивление вызывает скорее как раз то, что огромная армия чиновников до сих пор не только не выступила с какими-то развернутыми планами такого рода, но и не подготовила никаких, даже критических, докладов или серьезных исследований на эту тему. Конспирологические представления о том, что эту тему кто-то искусственно "вбрасывает" – чиновники, шаманисты, сионисты или какие-то другие враги России – никак не подтверждаются приведенным выше анализом. О растущей популярности этой идеи, напротив, свидетельствует широкое обсуждение темы в социальных сетях, растущее количество публикаций и огромный интерес, в том числе и за пределами Москвы и московских интеллектуальных политических кругов (см. табл. 3). На сегодняшний день эту идею вряд ли можно назвать вполне маргинальной, как кажется некоторым критикам.

Усвоенное пространство не предполагает сгущения всего человеческого капитала в одной точке, в столице, и болезненных споров о пальме первенства, поскольку статус столицы в либерально-демократических государствах не является синонимом победы в игре и не дает решающих преимуществ.

Основание новой столицы могло бы послужить одним из элементов возвращения и реконституции утраченного пространства, важной вехой в его приручении и усвоении. Оно могло бы также послужить первым символическим шагом к возвращению регионов в политику и в пространство власти через политическую реконструкцию отношений между центром и периферией.

Создание договорного политического центра позволило бы ввести страну в систему координат гражданской нации и вывести из сферы действия гравитационных полей наднациональной бюрократии и безвоздушных имперских ортогональных политических конструкций, нечувствительных к устройству самого пространства и нуждам населения в нем живущих. Подобно выбору политических лидеров страны, в выборе столицы критически важно участие на равных и честных основаниях всех субьектов федерации и всех регионов. В такой интерпретации новая столица, безусловно, могла бы послужить делу интеграции российского пространства.

* * *

Согласно известной лаконичной формуле Освальда Шпенглера, мировая история – это история городов (Weltgeschichte ist Stadtgeschichte). В коррумпированных странах с плохо развитой урбанистической системой собственно вся историческая динамика и культура почти без остатка оседает в столицах и убывает из собственно городской сферы. Провинции и провинциалы лишаются настоящей исторической жизни и изымаются из кругооборота истории. В таких странах не остается никаких полноценных субьектов истории кроме столиц.

Эта ситуация обедняет культурную жизнь нации, не дает возможности осуществляться процессам диффузии инноваций, снижает социальную мобильность и динамику, а также примитивизирует и оскудняет экономическую деятельность. Кровеносная система горизонтальных связей перекрывается тотальной вертикалью – от устройства власти до урбанистической системы. Такие государства возвышают столицы за счет других городов, создают для них привилегии, маргинализируют урбанистическую жизнь в менее крупных городах, что обычно притупляет специфическую городскую динамику и в самом политическом центре, превращая его во двор или королевскую столицу. Отличие такого двора от столицы национального государства состоит в том, что первая служит, прежде всего, персонификацией личной или безличной власти, а вторая – репрезентацией интересов граждан страны.

В государствах с доминирующими столицами само городское начало, даже если оно было когда-то развито, постепенно стачивается и притупляется. В них более фундаментальным по отношению к дистинкции между городом и деревней оказывается различение столиц и провинции, столичных жителей и провинциалов, лимитчиков и старых москвичей. Гордое имя горожанина, который когда-то был праобразом гражданина национального государства, становится синонимом банального провинциала, то есть гражданина и горожанина второго сорта.

В таких государствах, как в восточных сатрапиях, даже сами столицы не являются полноценными городами, так как идентичность их жителей в большей мере определяется отношениями к власти, чем городскими формами экономической жизни, сознания и солидарности. В таких обществах дистинкция столицы и провинции организует и структурирует целые комплексы прочих социальных отношений, определяет элементы социальной стратификации, а также важные аспекты морали, политики и экономики. Здесь собственно моральные и эстетические категории трансформируются в антитезы столичного чванства и провинциальной застенчивости, столичной открытости и провинциальной зашоренности, столичной рафинированности и провинциальной неотесанности, столичного лоска и провинциальной заскорузлости.

Новая Россия, к сожалению, помимо недостаточно развитой промышленной системы и проблематичных форм управления, унаследовала еще и дисфункциональную урбанистическую систему, которая в постсоветский период еще более уродливо деформировалась в моноцефальную структуру. Эта система служит естественной питательной средой для коррупции, для постоянного ее воспроизводства, для формирования патологических форм гражданского самосознания. Увеличение социальной дистанции между столицей и провинцией свидетельствует о том, что столица не стала интегральной частью этой территории и не стала по-настоящему национальной столицей.

Проблематичность такой столицы связана прежде всего с тем, что социальное неравенство закрепляется среди прочего и в пространственной организации урбанистической сети.

Для того чтобы вывести Россию из состояния культурной и экономической провинциальности, вернуть ее столице блеск международного интеллектуального и инновационнного центра, а провинциям достоинство подлинных городов и предотвратить скатывание в плоскую и малопродуктивную иерархию, структурированную местопребыванием политической власти, необходима фундаментальная реконструкция урбанистической сети.

Алекасндр Герцен в свое время писал о диалектике как об алгебре революции. Новым российским политическим реформаторам в самое ближайшее время помимо алгебры потребуется еще и новая геометрия. Такой геометрией, на мой взгляд, может стать уже упомянутая очеловеченная геометрия или аналитическая география с человеческим лицом. Она поможет распознать новые пространственные координаты и место для новой столицы на основе жизненных интересов населяющих страну людей. Поток пассионарной волны возникающей нации, более не умещаясь в старые структуры, и активизация и пробуждение долго дремавшей политической активности масс в последние годы с неизбежностью будут направлены на производство новых форм и политических сущностей. Важной частью такого развития событий может также стать революция символов, которые сменят ветхие советские, царские или заимствованные символы старой власти.

Целостная программа реформ, заявленная когда-то реформаторами и транзитологами, – переход от империи к федерации, от авторитаризма к демократии и от плановой экономики к рыночной – может получить новое подкрепление и в переходе от непродуктивной моноцефальности к регионализму через фундаментальное изменение и оптимизацию урбанистической иерархии. Гипертрофированная столица представляет собой бремя и неблагоприятную среду для проведения полномасштабных реформ во всех вышеперечисленных сферах. Характер деформации российского пространства и урбанистической сети указывают на его удивительную симметричность политическим деформациям, что в свою очередь указывает на их общий источник – деформации и искажения общественного сознания и социальных отношений.

Перенос столицы мог бы стать одним из принципиальных звеньев в числе комплексных мероприятий по децентрализации, деимериализации и возможно десоветизации, создании более инклюзивной столицы, самой нации, активизации исторических городских центров, а в более долгосрочной перспективе, возможно, и создании новых точек роста. Именно эти вопросы справедливо заостряются наиболее прозорливыми и чуткими авторами, предлагающими различные проекты переноса, обсужденные нами выше.

В долгосрочной перспективе эти мероприятия могли бы помочь вывести постсоветское пространство из летаргии вертикальной зависимости и разомкнуть дуги существующих соподчинений, включив их в систему более гибких горизонатальных связей и горизонтальных отношений, а также открыть города новым международным и внутрироссийским контактам.

Перенос столицы может дать толчок эволюции системы, который, возможно, чрезвычайно медленно, но будет продвигать страну в правильном и важном направлении. Он может способствовать выведению системы из одномерной вертикальной плоскости и приданию ей дополнительных измерений. Он может стать сигналом к строительству альтернативных центров и сетей взаимодейстивия – транспортных, культурных, экономических, социальных и политических. Если это и утопия, то утопия нужная и вполне реалистическая.

На данный момент сложившаяся ситуация требует, по меньшей мере, признания и трезвого осознания степени и характера деформации отношений между центром и периферией. Вместо мимикрии под Париж и Лондон, замазывания обьективных неадекватностей этой структуры и системы отношений необходимы конкретные шаги по изменению сложившегося дисбаланса и приведение столицы в соответствие с федеративными принципами конституции.

Особенно принципиально также осознание того факта, что спор столиц и городов в урбанистической системе страны вовсе не обязательно является игрой с нулевой суммой. Сила нации состоит в силе городов и регионов, а не в перетягивании каната рентоискательства.

Если мы представим себе глобус как огромную шахматную доску, где каждая страна представляет собой набор фигур или городов и решает как фигуры могут ходить, то выбор столицы можно уподобить расположению короля. Успех партии определяется не столько расположением короля на определенном стратегическом квадрате, сколько маневренностью и количеством других фигур, которые его поддерживают и защищают. Если страна располагает достаточным количеством фигур с разнообразными функциями, то у нее больше опций для комбинаций. Международный престиж короля связан, таким образом, не только с его размером и внутренними параметрами, но главным образом с положнием относительно него других фигур, в том числе и ферзя – экономической столицы. Наилучшее местоположение столицы – это нахождение среди других крупных городов в богатой и разветвленной урбанистической системе, где города максимально дифференцированы по своим ходам-функциям. Наличие только пешек на фоне крупного короля указывает на уязвимость такой позиции и сулит поражение в экономическом или политическом соревновании с другими государствами.

В этом вопросе для России, конечно, чрезвычайно важен учет европейского опыта развития и организации урбанистической системы. Специфику европейских государств составляет диверсификация городов по их функциям, отсутствие монолитных иерархий, пересечения в их функциях. Пространственная дифференциация урбанистической структуры страны, а также перекрещивающиеся и пористые идентичности городов дают большую прочность и устойчивость политике и экономике этих стран.

Безусловно, в Европе возникновению этой системы предшествовал многовековой и богатый исторический опыт балансирования различных сил и интересов, дифференциация функций и их пространственное распределение. Разумеется, было бы нереалистичным ожидать, что такой опыт можно быстро воспроизвести в российских условиях даже путем форсированного создания десятков новых городов с помощью государственных субсидий, что предлагают некоторые оптимистичные реформаторы [Крупнов, 2009]. Тем более важным кажется перенос столицы в качестве жеста и знака высвобождения урбанистической сети из своей устаревшей и неспособной откликаться на вызовы современности, остроугольной и дезурбанизированной геометрии.

* * *

Многолетняя экономическая практика, основанная на мегапроектах, сформировала во многом справедливое и стойкое предубеждение против идеи всяких крупных государственных мероприятий, в том числе и спроектированных городов. Большевистские экперименты научили людей бояться всяких директивных изменений сверху. Опыт большевиков и сталинского СССР, а также постсоветские сверхкоррумпированные большие стройки и мероприятия во многом дискредитировали саму идею мегапроекта в глазах большинства россиян. Поэтому многими критиками идея построения новой столицы воспринимается или как некий проект общественных работ вроде сооружения великой китайской стены, строительства Беломорканала и БАМа, освоения целины и поворота великих сибирских рек, или как гигантская возможность для отмывания денег правящей бюрократией и гигантского по своим масштабам распила бюджета.

Все эти опасения, к сожалению, вполне реальны. Очевидную опасность представляют различные деструктивные сценарии смены столицы, которые ставят перед собой фракционно-тактические или сугубо частные цели, – сценарий отчужденной столицы, узурпация этого проекта группой особых интересов, его коммерциализация, направленная на хищение средств из государственного бюджета, а также попытки его чрезмерной политизации. Опасность здесь состоит также в возможности антагонизации отношений на основе этого проекта между центром и периферией, москвичами и остальной страной (и такие попытки, увы, уже предпринимались некоторыми известными чиновниками), в стремлениях местных элит использовать стратегический национальный проект для укрепления собственной власти и престижа на основе своих сугубо местнических интересов. Именно из-за этих опасностей здесь чрезвычайно важен здоровый баланс между энтузиазмом и осторожностью.

Критерий инклюзивности особенно принципиален, а возможность создания отчужденной столицы особенно опасна в силу того, что строительство гражданской нации, прежде всего, требует национального и договорного центра, разомкнутого и открытого для всех субьектов федерации. Создание новой столицы должно послужить в том числе и преодолению отчуждения от власти и от пространства, приватизированного и структурированного государством. В случае благоприятного стечения обстоятельств такой перенос послужит усвоению пространства гражданами страны, его федерализации и очеловечиванию. Инклюзивная столица, чуждая имперскому характеру прежних российских столиц, должна создать эффект сопричастности к ней регионов и этносов России. Реформы государственной социальной и политической системы России и возможная смена политических лидеров неизбежно поставят в самое ближайшее время на повестку дня этот проект, как уже не только некий абстрактный теоретический вопрос.

Избранная библиография

Аверьянов Ю. Москва – национальный центр русского народа // Российский этнограф. 1993. № 3.

Аксаков К. С. Значение столицы (1856) // Москва – Петербург: pro et contra. Диалог культур в истории национального самосознания. СПб., 2000.

Аксаков И. Петербург или Киев? // День. 1862. 17 ноября.

Алексеев А. Дорогие мои столицы // Коммерсант. 1999. № 160 (1804). 4 сентября.

Алексеев А. Год великого переноса // Коммерсант. 2008. № 13 (767). 7 апреля.

Андреева Т. Сбились с курса. Отечественный рынок авиаперевозок развивается за счет международных рейсов // Российская газета. 2012. 28 июня.

Андриенко Ю., Гуриев С. Географическая мобильность населения в России // Служба занятости. 2005. С. 66–74. Октябрь.

Антипин Вл. Гражданин Сибири // Русский репортер. 2011. 22 февраля.

Архангельская Н. Полчаса от дома до работы // Эксперт. 2008. 18 августа.

Аскарио К. Центр России // запись в блоге. 2009. Июнь. <http://www.skyscrapercity.com/showthread.php?t=899482>

Бабаян Р. Перенос столицы // дискуссия на 3-м канале телевидения. Программа "Право голоса". Вып. 21. 2011. Январь.

Балацкий Е. Москва без москвичей: столичный средний класс вымирает // интернет-журнал "Тенденции": kapital-rus.ru. 2008. 22 сентября.

Балацкий Е., Гусев А., Саакянц К. Пределы роста мегаполисов // Пространственная экономика. 2006. № 4. С. 34–58.

Бандарь В. Гиганские проблемы Москвы сопоставимы с ее гигантскими размерами // Однако. 2011. 3 декабря.

Бауман З. Национальное государство: что дальше? // Отечественные записки. 2002. № 6.

Баунов А. Куда перенести столицу из Москвы // slon. ru. 2011. 21 июня.

Башкатова А. Столичный округ защитит чиновников от электората // Новая газета. 2011. 20 июня.

Белковский С. Жизнь после Лужкова // Ежедневный Журнал. 2009. 16 сентября.

Бенлиян А., Мукашев К. Перенос столицы: рациональное предложение или политическая акция? // Вечерний Бишкек. 2010. 16 июля.

Бердяев Н. О власти пространства над русской душой (1918) // Судьба России. М., 1990.

Бехтерева Н., Бунимович Е. Из Москвы в Петербург // Литературная газета. 2002. № 1.

Билалов А. Триллион долларов мимо российской кассы // Эхо Москвы. 2012. 20 марта.

Блинкин М. Этиология и патогенез московских пробок // Лекция на политру 2008. 24 января.

Буко А., Буко Л. Паранойя, репрессии и наркобизнес в Бирме // Свободная мысль. 2006. № 9-10.

Бурлака Д. Москва-Петербург: pro et contra. Русский христианский гуманитарный институт. СПб., 2000.

Вельтман Н. Преодоление Московии // Нация Свободы. 2011. 14 апреля. <http://www.freedomnation.ru/ viewphp?id=42>

Вильковский М. Символическая география архитектуры городского пространства на примере Вашингтона, Москвы и Санкт-Петербурга // Материалы конференции "Символическое и архетипическое в культуре и социальных отношениях". М.: Социосфера, 2012.

Вите О. Столица vs. окраина. Через 10 лет Москва перестанет быть единственным городом в стране // Интервью Петру Мирошнику. Опубл. в интернет-альманахе IV Рим. 2010. Август. <http://wwwivrome. ru/2010/08/stolica-vs-okraina/>

Вишневский Р. Перенос Третьего Рима. Диверсификация столицы – единственный путь перехода к модели равномерно развитой страны // slon.ru. 2010. 2 марта.

В поисках Нью-Васюков // Эхо планеты. 2011. 16 марта.

Володихин Дм. Суперстолица России – Успенский собор в Кремле // АПН.2006. 14 июня.

Володихин Дм. Мысленный собор. Образ Москвы у славянофилов // Русский обозреватель. 2010. 5 июля.

Воробьев М. Система пяти столиц чжурчжэней // Доклады отделений и комиссий Географического общества СССР. Вып. 5. Ленинград, 1968.

Вучик В. Транспорт в городах, удобных для жизни. М.: Территория будущего, 2011.

Вучик В. Дорожное движение и городской транспорт в Москве и других российских городах // Письмо профессора-урбаниста, советника министра транспорта США Вукана Вучика / пер., предисл. М. Блинкина. Политру, 2009. 10 декабря.

ВЦИОМ. Условия и факторы развития малого предпринимательства в регионах России. М., 2006.

Габуев А. Формирование региональной идентичности политии в Китае III–II вв. до н. э. (по материалам Ши цзи) // Путь Востока. Культурная, этническая и религиозная идентичность. Серия Symposium. СПб., 2004. Вып. 33. С. 71–74.

Гайдар Т. Почему в Москве жить хорошо // Московские новости. 1998. 19 февраля.

Галкин А. Столицу нужно перенести. И не в мегаполис // Новая газета. 2012. 12 апреля.

Герцен А. Россия и Европа // Собр. соч.: в 30 т. Т. 7. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1956.

Глазычев В. Город без границ. М.: Территория будущего, 2012.

Глазычев В. Москва отстала от столиц мира лет на 70 // Интервью с Максимом Соколовым для радио "Свобода". 2007. 10 августа.

Глазычев В. Тяготение к центру. Развитие макрорегиональных столиц – свершившийся факт // Политический журнал. 2005. № 43. 19 декабря.

Глазычев В. Станет ли Москва городом? // Знание-Сила. 1997. № 8.

Гольц Г. Культура и экономика России за три века, XVIII – ХХ вв. Т. 1. Менталитет, транспорт, информация (прошлое, настоящее, будущее). Новосибирск, 2002.

Горячева В. Чиновники хоронят бюджет Москвы в цветочных клумбах // Digest-News. 2009. 23 июня.

Градировский С, Переслегин С. Многостоличье // Консерватор. 2003. № 15(31). 25 апреля.

Гришаев С. Иркутск – Новая столицы России? // Красноярский рабочий. 2012. 27 апреля.

Гурдин К. Абсурдные статьи расходов бюджета Москвы-2009. От финансирования придворных СМИ до самой дорогой дороги в мире // Аргументы недели. 2009. 19 марта.

Гуриев С, Рачинский А. Неравенство: Рио-де-Москва // Ведомости. 2006. № 85. 15 мая.

Делягин М. Столицу нужно переносить в захолустье // mirtv. 2012. 19 апреля. <http://www.mirtv.ru/ programms/4390776/episode/4886262>

Денжуа Ж. Истоки централизации и абсолютной власти в государстве // Логос. 2003. № 6 (40).

Доброчеев О. Семь безумных рецептов для обустройства России // Новая газета. 2000. 13 мая.

Доброчеев О. Столицы поднимаются на гребне пассионарной волны // Перемены. 10.05.2012. <http:// www.peremeny.ru/books/osminog/5757>

Дробижева Л. Москва многонациональная: формирование гражданской солидарности, культуры мира и согласия // Центр исследования межнациональных отношений Института социологии РАН. М., 2006.

Дружинин Н. Декабрист Никита Муравьев. М., 1933.

Дугин А. Основы геополитики. М., 1997.

Дугин А. Третья столица // Завтра. 2000. 24 мая.

Дугин А. Третья столица Евразии. Евразийская идея и современность. М.: Изд-во РУДН, 2000.

Дьячков С, Иноземцев В. Новый регионализм, а не новая столица // Ведомости. 2012. 13 июля.

Жарков В. Куда перенести столицу? 10.04.2012. <http://www.russia.ru/video/diskurs_13100>

Задорожнюк И. Север России как площадка для общего продуктивного дела Востока и Запада // Concept. Журнал Ухтинского государственного технического университета. 2010. № 2.

Закатнова Т. Правое дело предлагает перенести столицу из Москвы в Тверь // Российская газета. 2009. 12 мая.

Замятин Д. Метагеография русских столиц // Октябрь. 2003. № 4.

Замятина Н. Новая столица России: кастинг // Русский журнал. 2012. 13 марта.

Замятина Н. Перенос столицы: культурные установки против экономики // Русский журнал. 2012. 16 мая.

Зубаревич Н. Москва как много в этом звуке: Город, агломерация, жители, система управления // Текст лекции на политру 2011. 20 октября.

Зубаревич Н. Московская система // Текст лекции на политру. 2012. 01 февраля.

Зубаревич Н. Агломерационный эффект или административный угар? // Российское экспертное обозрение. 2007. № 4–5.

Зубаревич Н., Косарева Н. Пятнистая Россия: агломерации и периферия // Научный семинар. 2012. 25 июня.

Изюмов Ал. День переезда столицы // Власть. 2009. № 44. 9 ноября.

Илларионова Т. От социального государства – к электронному правительству // Стратегия России. 2011. № 4.

Исупов К. Диалог столиц в историческом движении // Полития. 2002. № 3. С. 29–67.

Четвертый Рим // Итоги. 2011. № 1/ 760. 11 января.

Каганов Г. Санкт-Петербург. Образы пространства. М.: ИД Ивана Лимбаха, 2004.

Каганский В. Интервью в рамках исследовательского проекта автора. 2010. 20 октября.

Каждан А., Литаврин Г. Очерки истории Византии и южных славян. М.: Государственное учебно-педагогическое изд-во министерства просвещения РФСР, 1958.

Караганов С. России нужна еще одна столица – сибирская // Российская газета. 2012. № 5783. 17 мая.

Караганов С. России снова везет // Ведомости. 2012. 22 февраля.

Карамзин Н. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М.: Наука, 1991.

Касьянова К. Россия переживает период перехода к национальному государству. О русском национальном характере. М.: Деловая книга, 2003.

Комарович В. Китежская легенда. Опыт изучения местных легенд. Лениград: Наука,1936.

Кордонский С. Главным социальным слоем в России были, есть и будут помещики // Частный корреспондент. 2009. 23 января.

Корнев С, Штепа, В. После Третьего Рима – Китеж (Отрывок из футурологического проекта Европа от Китежа до Аляски // Завтра. 2000. № 1–2 (31–32). 18 января.

Королев С. Нужна ли России новая столица? Глобальный эксперимент как панацея от всех зол // Философские науки. 2000. № 4.

Королев С. Бесконечное пространство. Гео– и социографические образы власти в России. М., 1997.

Крупнов Ю. Россия между Западом и Востоком. Курс Норд-Ост. СПб.: Нева, 2004.

Крупнов Ю. Солнце в России восходит с Востока. М.: Молодая гвардия, 2006.

Крупнов Ю. Перенос столицы: за и против (тезисы выступлений на круглом столе). 2009. 13 октября. <www.ivrome.ru>

Крупнов Ю. Тысяча новых городов для России. 2009. 4 октября. <http://1000gorodov.ru>

Кто в Европе самый бедный? // Indeuschland. 2011. <http://indeutschland.ru/blog/leben/246.html>

Куда бы столицу перенести? // Коммерсантъ Власть. 1999. № 17 (318). 4 мая.

Кудрявцев М. Москва – Третий Рим. Историко-градостроительное исследование. М.: Троица, 2007.

Курбатов Г. История Византии. От античности к феодализму. М., 1984.

Лаппо Г. Территориальная структура России в начале XXI века // География. 2002. № 33. С. 9–24.

Лебедева Е. Красное солнце. 2005. 11 июня. <pravoslavie.ru>

Леонтьев К. Византизм и славянство. М.: Хранитель, 2007.

Лидов А. Новые Иерусалимы. Иеротопия и иконография сакральных пространств. М., 2009.

Лихачев Д. Русская культура в современном мире // Избранные труды по русской и мировой культуре. СПб., 2006.

Малер А. Отступать некуда, позади Москва! // Русский журнал. 2007. 25 января.

Мартынов В. Тенденции занятости в нефтегазовом комплексе // Нефть России. 2004. № 1.

Масленников А. Где быть столице России? Оптимальным ее местоположением мог бы стать Урал // Новая газета. 2012. 27 апреля.

Масонский город в самом сердце Евразии // Земля. Хроники жизни. Июнь 2012.

Мацих Л. Метафизика Северной столицы // Лекция в серии Академия на канале Культура. 2011. 19 января.

Межуев Б. Уход на Восток, или движение по кругу – о целесообразности переноса столицы // Известия. 2012. 12 апреля.

Менделеев Д. К познанию России. М., 2002.

Мечников Л. Цивилизация и великие исторические реки. М.: Прогресс, 1995.

Миодушевская Т. Круглый стол экспертов: "Гиперборизация Москвы – катастрофа, а завтра уже гибель страны! // Аргументы и факты. 2007. 10 февраля.

Миронов В. России нужна новая столица // Новая газета. 1994. 27 сентября.

Мичурин В. Лекарство при переломах или нечто о смене столиц // Дети фельдмаршала. 2001. № 3.

Мишура А. Ресурсная рента и межрегиональное неравенство в России // ЭКО. 2011. № 5. С. 155–167.

Мкртчян Н. Миграционная мобильность в России: оценки и проблемы анализа // Spero. 2009. № 11. Осень-Зима.

Можегов В. О новойгардарике и московских пирогах // АПН. 2006. 17 августа.

Москвичам купят бесснежную зиму // Водитель Петербурга. 2009. 19 октября. <http://www.spbvoditel. ru/2009/10/19/003/>

Москвичей в России ненавидят уже две трети сограждан // Newsland. 2009. 18 февраля.

Немцов Б. Лужков. Итоги. Независимый экспертный доклад. 2009. Сентябрь.

Нефедов С. Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России. Конец XV – начало XX века. Екатеринбург: Изд-во УГГУ, 2005.

Николаев И. и др. Экономическая дифференциация регионов: оценки, динамика, сравнения. М.: ФБК, 2011.

Окара А. В поисках имперской перспективы. Суждено ли Киеву стать центром пост-византийской цивилизации // Новая газета. 2000. 25 октября. Полный вариант опубликован в журнале "Волшебная гора". Т. 4. 2000.

Панарин А. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. М., 1998.

Патраков В. Рождение столиц: от прошлого к будущему. Харьков, 2008.

Патраков В. Россия – витязь на распутье // Полярная звезда. 2011. 27 января.

Пепперштейн П. Открытое письмо президенту Путину, губернатору Санкт-Петербурга Матвиенко и мэру Москвы Юрию Лужкову.

Переезд федеральных ведомств в Подмосковье слишком дорог и не решает проблем Москвы. Институт Международной финансовой отчетности. 2011. 15 августа.

Петрова В. Продавцы впечатлений: strana.ru. 2011. 28 сентября.

Погорельская С. Боннский стиль, берлинский дух // Эксперт. 2011. № 26 (760). Июль.

Поляковская М. Византия. Византийцы. Византинисты. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2003.

Полян П., Нефедова Т., Трейвиш А. (ред.). Город и деревня в европейской России: сто лет перемен. М.: ОГИ, 2001.

Попов Г. Дорогая моя столица. Десять вариантов развития событий // Новая газета. 2000. 17 мая.

Постников В. Тихий океан как "средиземное море будущего": история идеи (середина XIX – начало XX вв.) // Проблемы Дальнего Востока. 2010. № 4.

Похлёбкин В. Столицы России. История их смены и причина окончательного установления столицы в Москве. М., 1997.

Проблемы урбанизации на рубеже веков / под ред. А. Г. Махрова. Смоленск: Ойкумена, 2002.

Проект Тверь – столица России // Вече Твери сегодня. 2001. Июнь.

Пряников П., Размахнин А., Трещанин Д. Москвичи не похожи на россиян // Свободная пресса. 2010. 15 ноября.

Пряников П. Как сократить Москву на пять миллионов человек. Интервью с урбанологом Игорем Бестужевым-Лада // Русская жизнь. 2007. 26 октября.

Пряников П. Куда перенести столицу России // Свободная пресса. 2011. 13 февраля.

Рахматуллин Р. Третьеримская задача от нас сегодня предельно далека // Интернет-альманах IV Рим. 2011.

Рахматуллин Р. Две Москвы, или метафизика столицы. M.: АСТ: Олимп, 2008.

Рахматуллин Р. Крым. Обещание Севастополя. 2004. 13 мая. <www.pravaya.ru>

Ремнев А. Россия и Сибирь в меняющемся пространстве империи. Российская империя в сравнительной перспективе // Сб. ст. / под ред. А. Миллера. М.: НЛО, 2004. С. 286–319.

Ремчугов К. Децентрализация для России: Тезисы Константина Ремчугова // Новая газета. 2011. 29 июня.

Розов Н. Цикличность российской политической истории как болезнь: возможно ли выздоровление? // Полис (политические Исследования). 2006. № 2.

Росбалт. Эксперт: В случае переноса столицы России Казахстан придется присоединить. 2009. 26 февраля.

Россия сильно поплатилась за перенос столицы // Деловой Петербург. 2001. 16 мая.

Россман В. Мистерия центра: Идентичность и организация социального пространства в современных и традиционных обществах // Вопросы философии. 2008. № 2. С. 42–57.

Россман В. Перенос столицы России: Схема анализа // Представительная власть. 2010.

Россман В. Столицы государств: их многообразие, закономерности развития и перемещения. М.: Изд-во института Гайдара, 2013.

Рубл Б. Я не понимаю решения о расширении Москвы // Финансовая газета. 2011. 11 ноября.

Светляковский Е., Иллс У. Центрографический методирегиональный анализ // География и хозяйство. Вып. 3. Центрографический метод в экономической географии. Л.: Изд-во географического общества СССР, 1989.

Семёнов-Тян-Шанский П. О могущественном территориальном владении применительно к России. Петроград, 1915.

Семёнов-Тян-Шанский В. Центр России, его особенности и значение для страны // География и хозяйство. Вып. 3. Центрографический метод в экономической географии. Л.: Изд-во Географического общества СССР, 1989.

Сванидзе А. Средневековый город: вертикаль прогресса // Знание – сила. 1995. № 2.

Скрынников Р. Вологда в планах Ивана Грозного // Колесников П. А. Живые голоса истории. Архангельск: Северо-западное книжное издательство, 1981.

Смена столицы в России. Шансы, претенденты, реалии // Ленинградская правда. 2006. 1 июня.

Смирнягин Л. Русские в пространстве и пространство русских // Знание – сила. 1995. № 3. С. 73–80.

Смирнягин Л. Культура русского пространства // Космополис. 2002/2003. № 2. С. 50–59.

Смирнягин Л. Путешествия столиц. Историко-географический очерк. 1998. <http://neweurasia.info/ archive/98/book.html>

Соловьев С. Публичные чтения о Петре Великом. Чтение восьмое. М.: Наука, 1984.

Сравнение стоимости строительства автодорог в Москве, России и зарубежом. Институт экономики города. 2010. 27 августа.

Струве П. Великая Россия. Из размышлений о проблеме русского могущества // Русская мысль. Кн. 1. 1908. С. 143–157.

Тархов С. Переносы столиц // География. 2007. № 5–6.

Толкователь (блог Павла Пряникова). В России прекратился рост урбанизации. 2011. 29 июня.

Толкователь. Какое будущее ждет Москву? 2011. 30 марта.

Толкователь. Насколько Москва объедает Россию? 2012. 29 февраля.

Толкователь. Пока россияне бедны, демократии в стране не будет. 2012. 3 марта.

Толкователь. Российское государство как кочевник, природный анархист и технократ. 2012. 20 августа.

Трейвиш А. Инерция российского пространства и динамика его главных центров // Отечественные записки. 2002. № 6.

Третьяков В. Нужно ли, а если нужно то куда переносить столицу России // Программа на телеканале Культура. 2007. 24 июня.

Третьяков В. Россия: последний прыжок в будущее. Тезисы программы для нового президента // Новая газета. 2000. 24 февраля.

ТТП-Информ. Пойдут ли новые земли Москве на пользу? 2012. 21 января.

Туровский Р. Центр и регионы: проблемы политических отношений. М.: Изд-во ГУ-ВШЭ, 2007.

Туровский Р. Баланс политических отношений между центром и регионами в процессах государственного строительства // Автореф. дисс… док. полит. наук. М., 2007.

Тынянова О. Текущая государственная политика и модель России и экстраполяционный прогноз ее среднесрочных результатов в мировых координатах // Научный эксперт. 2011. № 4. С. 36–67.

Успенский Ф. История Византийской империи, VI–IX вв. М.: Мысль, 1996.

Федотов Г. Три столицы // Вёрсты. Париж, 1926. № 1. С. 147–163.

Федоров В. Крушение Европы // Вестник Европы. 2008. № 22.

Федоров Н. О полярной столице // Собр. соч.: в 4 т. Т. 3. М.: Прогресс, 1997.

Фролов К. Попытки оспорить столичный статус Москвы чреваты национальным расколом. 2006. 27 декабря. <www.km.ru>

Хайтун А. Новая Москва. Причины, которые могли бы оправдать перенос столицы за Урал // Новая газета. 2012. 24 апреля.

Хатунцев С. Идите все, идите… на Урал! Политический центр России должен быть перенесен на Восток // Политический класс. 2007. № 12. С. 28–45.

Хоскинг Дж. Россия: народ и империя 1552–1917. Смоленск: Русич, 2000.

Хлебников В. Учитель и ученик. Председатель земного шара. СПб.: Азбука-классика, 2008.

Цымбурский В. Остров Россия. Геополитические и хронополитические работы. 1993–2006 // незащищенная докт. дисс. "Морфология российской геополитики". М., 2007.

Цымбурский В. Россия – Земля за Великим Лимитрофом: Цивилизация и ее геополитика. М., 2000.

Цымбурский В. Циклы похищения Европы. (Большое примечание к Острову Россия") // Иное. Хрестоматия нового российского самосознания. М., 1995.

Цымбурский В. Зауральский Петербург: альтернатива для российской цивилизации // Бизнес и политика. 1995. № 1.

Цымбурский В. Тютчев как геополитик // Общественные науки и современность. 1995. № 6. С. 86–98.

Чернявский А. Бюджетная децентрализация в странах с переходной Экономикой // Вопросы экономики. 2004. № 11.

Шакиев В. Центры тяжести страны сходятся в Башкортостане. Интервью с руководителем Федеральной службы государственной статистики Башкортостана Акрамом Ганиевым // Республика Башкортостан. 2005. № 187.

Швыдкой М. Рукописи в виртуальном мире // Российская газета. 2010. 13 октября.

Шеремет П. Советы постороннему // Огонёк. 2010. № 42 (5151). 25 октября.

Широпаев А. Тюрьма народа: Русский взгляд на Россию. М.: Фэри-В, 2001.

Широпаев А. От России – к Руси. Ещё раз о русском сепаратизме. М., 2003. <http://rusrepublic.ru/nnpr1/stat/ shir/russep2.htm>

Шлегель К. Постигая Москву. Город как книга. М.: Российская политическая энциклопедия, 2010.

Шмелев Н., Федоров В. России нужна новая столица. Москва должна уйти в отставку и тем помочь сохранению государственной целостности // Новая газета. 2012. 4 апреля.

Штепа В. Многополярная Россия // АПН. 2006. 16 июня.

Шумский А. Перенесение столицы означает гибель страны! Ответ священника Александра Шумского на статью Юрия Крупнова. 2012. 11 апреля.

Юровицкий В. России нужна новая столица // Полис. 2003. № 6.

Юровицкий В. Время для смены столицы пришло // Вестник ДФО – Пульс Дальнего Востока. 2008. № 7. С. 30–39.

Ades A. F., Glaeser E. L. Trade and Circuses: Explaining Urban Giants //Quarterly Journal of Economics. 1995. No. 110. Р. 195–227.

Anderson B. The Imagined Community. London: Verso, 1991.

Akam S. Not Such a Capital Idea Afer All // Independent. 2011. Feb. 24.

Argenbright R. New Moscow: An Exploratory Assessment // Eurasian Geography and Economics. 2011. No. 6. Vol. 52. Р. 857–875.

Bae Se-Young. The Efects of Capital City Relocation in Korea Based on Total Factor Productivity Analysis // Japan Economic Policy Association Annual Conference. 2004. Nov. 11.

Berry B. Urbanization, Urban Ecology. An International Perspective on the Interaction between Humans and Nature / J. Marzluf et al. (eds). N.Y.: Springer, 2008.

Bertaud A. The Spatial Organization of Cities: Deliberate Outcome or Unforseen Consequence? Institute of Urban and Regional Development: University of California at Berkeley, 2004.

Bettencourt L.M.A., Lobo J., Helbing D., Kuhnert C,West G.B. Growth, Innovation, Scaling, and the Pace of Life in Cities // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2007. No. 104 (17). Р. 7301–7306.

Bianchini А . The ten ‘Grand Paris’ projects for the coming decades // Actualité en France. 2009. No. 15. April.

Bowring B. Moscow: Third Rome, Model Communist City, Eurasian Antagonist – and Power as Power // A London Metropolitan University Research Institute. Polis, 2005–2006.

Brade I., Rudolph R. Moscow, the Global City? The Position of the Russian Capital Within the European System of Metropolitan Areas // Area. 2004. No. 36.1. Р. 69–80.

Braudel F. The Function of Capital Cities, Civilization and Capitalism, 15th-18th Century: The Structure of Everyday Life. Berkeley & LA: Berkeley University Press, 1992. Р. 527–563.

Braudel F. Aferthoughts on Material Civilization and Capitalism. Baltimore; London: John Hopkins University, 1977.

Braun D. How Centralized Federations Avoid Overcentralization // Regional & Federal Studies. 2011. Vol. 21. Р. 1, 35–54.

Campbell S. The Changing Role and Identity of Capital Cities in the Global Era // Paper Presented at the Association of American Geographers. Pittsbourgh, 2000.

Campbell S. The Enduring Importance of National Capital Cities in the Global Era // Working Papers Series. University of Michigan, 2003.

Cerutti F, Lucarelli S. (eds). The Search for a European. Identity: Values, Policies and Legitimacyof the EuropeanUnion. London; N.Y.: Routledge, 2008.

Chase-Dunn C, Willard A. Systems of Cities and World-Systems: Settlement Size Hierarchies and Cycles of Political Centralization, 2000 BC-1988 AD // Paper Presented at the International Studies Association Meeting. Acapulco: Mexico, 1993. March 24–27.

Chevrant-Breton M. Selling the World City: A Comparison of Promotional Strategies in Paris and London // European Planning Studies. 2007. Vol. 5. Iss. 2. Р. 137–161.

Cohen G., Szabo F (eds). Embodiments of Power. Building Baroque Cities in Europe. N.Y., Oxford: Berghan, 2008.

Corey K. Relocation of National Capitals // International Symposium on the Capital Relocation. Seoul. 2004. Sept. 22. Р. 43–107.

Dagron G. Naissance d’unecapitale. Constantinople etses institutions de 330 à 451. Paris: Presses universitaires de France, 1974.

Dascher K. Are Politics and Geography Related? Evidence from a Cross-Section of Capital Cities. Public Choice. 2000. Р. 105, 373–392.

Daum A., Mauch C. (eds). Berlin-Washington. 1800–2000. Capital Cities, Cultural Representations, and National Identities. N.Y.: Cambridge University Press, 2009.

Dogan M. Four Hundred Giant Cities Atop the World // International Social Science Journal. 2004. Sept. Р. 347–360.

Eaton J., Zvi E. Cities And Growth: Theory And Evidence From France And Japan // Regional Science and Urban Economics. 1997. Vol. 27. Aug. 4–5. Р. 443–474.

Eisenstadt Shmuel N., Shachar A. Society, Culture, and Urbanization. Sage: Newbury Park, 1987.

Eldredge H. World Capitals: Toward Guided Urbanization. N.Y.: Anchor Press, Garden City, 1975.

European Commission & Belgian Presidency. Brussels, Capital of Europe // Final Report. 2001. Oct.

Florida R. Cities and the Creative Class. N.Y.: Routledge, 2005.

Geerz C. The Interpretation of Cultures. Selected Essays. N.Y.: Basic Books, 1973.

Geyer H.S., Kontuly T. Diferential Urbanization: Integrating Spatial Models. London: Arnold, 1996.

Gilbert A. Moving the Capital of Argentina: A Further Example of Utopian Planning? // Cities. 1989. No. 6. Р. 234–242.

Gordon D.L.A., Seasons M.L. Administrative and Financial Strategies for Implementing Plans in Political Capitals // Canadian Journal of Urban Research. 2009. June.

Gordon I.R. Capital Needs, Capital Growth and Global City Rhetoric in Mayor Livingstones London Plan. Research paper. London: LSE, 2006.

Gottmann J. The Study of FormerCapitals // Ekistics. 1985. No. 314/315. Sept./Oct.-Nov./Dec. Р. 541–546.

Gottman J. Capital Cities // Afer Megapolisis. The Urban Writings of Jean Gottman. Baltimore, 1990. Р. 63–82.

Gravier J.-F. Paris and the French Desert. Paris: Portulan, 1947.

Hall CM. Tourism in Capital Cities // Tourism: An International Interdisciplinary Journal. 2002. No. 50(3). Р. 235–248.

Hall P. The Changing Role of Capital Cities: Six Types of Capital City // Capital Cities. Les Capitales: Perspectives Internationales/International Perspectives / J. Taylor, J.G. Lengelle, C. Andrew (eds). Ottawa: Carleton University Press, 1993.

Hamdan G. Capitals in the New Africa // Economic Geography. 1964. No. 40. Р. 239–253.

Hansen N., Higgins B., Savoie D. Regional Policy in a Changing World. N.Y.: Plenum Press,1990.

Harris C. Cities of the Soviet Union.Chicago: Chicago University Press, 1970.

Hein C. (ed.). European Brussels: Whose Capital? Whose City? Brussels: La Lettre Vole, 2006.

Henderson V. Urban Primacy, External Costs and Quality of Life // Resource and Energy Economics. 2005. Vol. 24. Iss. 1–2. Р. 95–106.

Hiromi O. A Study on the National Capital City. Relocating Capital City Functions: The SignifIcance in Japan and Other Countries // City Planning Review. 1999. No. 218. Р. 25–28.

Hirst P. Space and Power: Politics, War and Architecture. Cambridge: Polity, 2005.

Hohenberg P., Lees L. The Making of Urban Europe, 1000–1950. Cambridge: Harvard University Press, 1985.

Hoselitz B. Generative and Parasitic Cities //Economic Development and Cultural Change. 1955. Vol. 3. No. 3. Apr. Р. 278–294.

Hosking G. Russia: People and Empire, 1552–1917. Harvard University Press, 1998.

Innovation Cities™ Top 100 Index. 2thinknow Innovation Cities Analysis Report, Melbourne. 2010. <http:// www.innovation-cities.com/innovation-cities-top-100-in-dex-top-cities/>

Inwood S. A History of London. London: Carroll & Graf Publishers, 1998.

Izazola H. Migration to and from Mexico City, 1995–2000 // Environment & Urbanization. 2004. Vol. 16. No. 1.

Jofe A. Disembedded Capitals in Western Asian Perspective // Society for Comparative Study of Society & History. 1998.

Keating M. Decentralization in Mitterand’s France // Public Administration. 1983. No. 61. Р. 237–252.

Kearns K. C. Belmopan: Perspective on a New Capital // Geographic Review. 1973. No. 63. P. 147–169.

Keyes S. How Capital Cities Can Turn into Parasites? // Money Week. 2012. Mar. 13.

Kim Yeong-Hyun, Short J. Cities and Economies. N.Y.: Routledge, 2008.

Kirkup J. Londoners’ £2000 tax Subsidy for Rest of UK // The Telegraph. 2008. Sept. 30.

Kironde J., Lusugga M. Will Dodoma Ever be the New Capital of Tanzania? // Geoforum. 1993. Vol. 24. Iss. 4. Nov. Р. 435–453.

Kolbe L. Helsinki: From Provincial to National Centre // Planning Twentieth-Century Capital Cities / D. Gordon (ed.). London: Routledge, 2006.

Krugman P. Urban Concentration: The Role of Increasing Returns and Transport Costs // Proceedings of the World Bank Annual Conference on Development Economics. 1995.

Kuper H. The Language of Sites in the Politics of Space // American Anthropologist. 1972. No. 74. Р. 411–425.

Lee Man-Hyung, Choi Nam-Hee, Park Moonseo. A Systems Tinking Approach to the New Administrative Capital in Korea: Balanced Development or Not? // System Dynamics Review. 2005. Vol. 21(1). Р. 69–85.

Lee R., Pelizzon S. Hegemonic Cities in the Modern World-System // Cities in the World-System: Studies in the Political Economy of the World-System / R. Kasaba, I. Wallerstein (eds). N.Y.: Greenwood Press, 1991.

Lilly I. (ed.) Moscow and Petersburg: The City in Russian Culture. Nottingham: Astra Press, 2002.

Lin P. Options Are Plentiful for the Capital’s Relocation // Taipei Times. 2006. Oct. 26.

London B. Is the Primate City Parasitic? The Regional Implications of National Decision Making in Thailand // The Journal of Developing Areas. 1977. Vol. 12. No. 1. Oct. Р. 49–68.

London ‘s Place in the UK Economy. London: London School of Economics, 2009–2010.

Mango C. Constantinople: Capital of the Oikoumene? // Presented at ‘Byzantium as Oecumene’ Conference, Published by the Institute for Byzantine Research. Athens, Greece 2001. Athens, 2005.

Markusen A. Second Tier Cities: Rapid Growth Beyond the Metropolis. University of Minnesota Press, 1999.

McKinsey Global Institute, Urban World: Mapping the Economic Power City.

McLynn F. Napoleon. Biography. N.Y.: Arcade Publishing, 1997.

Meining D. Heartland and Rimland in Eurasian History // The Western Political Quarterly. 1956. Vol. 9. No. 3. Sept. Р. 553–569.

Moomaw R., Alwosabi M. An Empirical Analysis of Competing Explanations of Urban Primacy. Evidence from Asia & the Americas // The Annals of Regional Science. 2004. No. 38. Р. 149–171.

Morrill J. Stuart Britain: A Very Short Introduction. Oxford: Oxford Paperbacks, 2000.

Moser G., Rogers S., Van Til R. Nigeria: Experience With Structural Adjustment // IMF Occasional Papers. Washington DC. 1997. March.

Mumford L. The City in History: Its Origins, Its Transformations, and Its Prospects. N.Y.: Harvest Books, 1968.

Myers D. The Dynamics of Local Empowerment: An Overview // Capital City Politics in Latin America: Democratization and Empowerment. Boulder, CO: Lynne Riener, 2002. Р. 1–27.

Nagel K.-J. Capital Cities of Federations. On the Way to Analysing the Normative Base of their Asymmetrical Status // Working Paper. Barcelona: Universitat Pompeu Fabra, 2011.

Nagel K.-J. Der Status der Bundeshauptstädte: Plädoyer für eine vergleichende Hauptstadtforschung // Europäisches Zentrum für Föderalismus-Forschung Tübingen (Hrsg.). Jahrbuch des Föderalismus 2011. Föderalismus, Subsidiaritä und Regionen in Europa. Baden-Baden: Nomos Verlagsgesellschaft, 2011. S. 57–66.

NCC (National Capital Commission).Planning Canada’s Capital Region. Ottawa: National Capital Commission, 2000.

Neal Z. Diferentiating Centrality and Power in the World City Network // Urban Studies. 2011. Vol. 48. No. 13.

Nedrebø T. City-belt Europe or Imperial Europe? Stein Rokkan and European History // Europæus norvegicus. 2012. Mars 30. Originally Published in Nervegian // Nytt Norsk Tidsskrift. 2012. No. 3.

Neue Zürcher Zeitung. Russland heimliche Hauptstadt. Neue Debatten um den alten Status St. Petersburgs. 2002. März 5.

Nietsch V. Does History Matter for urban Primacy? The case of Vienna // Regional Science and Urban Economics. 2003. Vol. 33 (4). Р. 401–418.

Nieuwkoop R. von. City Size and City Growth // Lecture. Department of Management, Technology and Economics, ETH Zurich. 2012. Nov. 2. <http://www.cepe.ethz.ch/education/UrbanSpatial/L07>

Ortega y Gasset J. La redención de lasprovincias y La decencianacional. Articulos de 1927 y 1930. Madrid: Alianza, 1967.

Pacione M. The City in Global Context. London; N.Y.: Routledge, 2002.

Parkinson J. Symbolic Representation in Public Space: Capital Cities, Presence and Memory. Democracy and Public Space. Oxford: Oxford University Press, 2012.

Perception Survey on Quality of Life in European Cities // Analytical Report. Conducted by the Gallup Organization, Hungary, for European Commission. 2009.

Pinto C. Riddles in Stone: The Secret Architecture of Washington D.C. USA, 2007.

Pipes D. The Muslim Claim to Jerusalem // Middle East Quarterly. 2001. Sept.

Prakoso H. Moving Capital City to Improve Transport Conditions? The Case of Jakarta // Colloque international La fabrique du movement. Paris, 2012. March 26–27.

Przeworski A., Alvarez M. E., Cheibub J. A., Limongi F. Democracy and Development; Political Institutions and Well-Being in the World, 1950–1990. N.Y.: Cambridge University Press, 2000.

Radović S. From Center to Periphery and Vice Versa: The Politics of Toponyms in the Transitional Capital // Bulletin of the Institute of Ethnography. 2008. No. 56 (2). Р. 53–74.

Rawat R. Capital City Relocation: Global-Local Perspectives in the Search for an Alternative Modernity //Annual Meeting of the Association of American Geographers. Chicago, Illinois, 2006. March 8.

Reichart T. Städte ohne Wettbewerb. Bern: Haupt, 1993.

Remington T. The Politics of Inequality in Russia. Cambridge: Cambridge University Press, 2011.

Remington T. Russian Regional Inequality in Comparative Perspective // Paper prepared for Benjamin F. Shambaugh Conference Lessons from Subnational Comparative Politics: Teory and Method in the Third Decade of Studying Russia’s Regions. University of Iowa. 2011. Oct. 6–9.

Richardson H. W. National Urban Development Strategies in Developing Countries // Urban Studies. 1981. No. 18. Р. 267–283.

Richardson H. W. The Location and Relocation of National and State Capitals in North America and the Rest of the World // The International Symposium on a Planning Policy for Korea’s New Capital City. Seoul: Korea Planners Association, 2003.

Ringrose D. Capital Cities, Urbanization and Modernization in Early Modern Europe // Journal of Urban History. 1998. Vol. 24(2). Jan. Р. 155–183.

Röber M., Schröter E. Governing the Capital – Comparing Institutional Reform in Berlin, London, and Paris // Working Paper PRI-8. 2004.

Robertson J. Stuart London and the Idea of a Royal Capital City // Renaissance Studies. 2001. Vol. 15. No. 1. Р. 37–58.

Rokkan S. State Formation, Nation-Building, and Mass Politics in Europe / P. Florida (ed.). Oxford: Oxford University Press, 1999.

Rokkan S. Dimensions of State Formation and Nation Building: A Possible Paradigm for Research on Variations WithinEurope // The Formation of National States in Europe / C. Tilly (ed.). Princeton: Princeton University Press, 1976.

Rokkan S.Territories, Centers and Peripheries: Toward a Geoethnic, Geoeconomic, Geopolitical Model of Diferentiation Within Western Europe // Centre and Periphery. Spatial Variations in Politics / J. Gottman (ed.). Sage: Beverly Hills, 1980.

Rowland D. Moscow – The Third Rome or New Israel // Russian Review. 1996. Vol. 55. No. 4. Р. 591–614.

Ruble B. Leningrad. Shaping a Soviet City. Berkeley: University of California Press, 1990.

Sassen S. Cities in a World Economy. Tousand Oaks, California: Pine Forge Press, 2011.

Schatz E. What Capital Cities Say About State and Nation Building // Nationalism and Ethnic Politics. 2003. No. 9(4). Р. 111–140.

Schlögel K. Jenseits des Grossen Oktober, Das Laboratorium der Moderne, Petersburg 1909–1921. Berlin: Siedler, 1988.

Sellers J. Re-Placing the Nation, An Agenda for Comparative Urban Politics // Urban Affairs Review. 2005. Vol. 40. Р. 419–445.

Shevryev A. The Axis Petersburg-Moscow: Outward and Inward Russian Capitals // Journal of Urban History. 2003. No. 30(1). Р. 70–84.

Siegenthaler P. Japanese Domestic Tourism and the Search for National Identity // The CUHK Journal for Humanities. 1999. No. 3. Р. 178–195.

Slack E., Chattopadhyay R. Finance and Governance of Capital Cities in Federal Systems. Montreal: McGill-Queens University Press, 2009.

State of the Worlds Cities 2008/2009 // Harmonious Cities. N.Y.: UN-Habitat, 2008.

Taking the Capital Out of a City // BBC News. 2009. Nov. 3.

Taylor P. Political Geography: World-Economy, Nation-State, Locality. London; N.Y.: Longman, 1985.

The Economist // The Laws of the City. 2012. June 23.

The Economist // The Pros and Cons of Capital Flight. 2004. Aug. 13.

The Economist // On a high. London. Special Report. 2012. June 30.

The Economist // The City Roars Back. 2012. July 21.

Terborn G., Bekker S. (eds). African Capital Cities. Power and powerlessness. Cape Town and Dakar: HSRC Press, 2011.

Teborn G., Ho Kong Chong (eds). Capital Cities and their Contested Roles in the Life of Nations // City. 2009. Vol. 13(1).

Terborn G. Identity and Capital Cities: European Nation and European Union // The Search for a European Identity: Values, Policies and Legitimacy of the European Union / F. Cerutti, S. Lucarelli (ed.). N.Y.: Routledge, 2008.

Terborn G. Monumental Europe. The National Years. On the Iconography of European Capital Cities // Housing Theory and Society. 2002. No. 1.

Terborn G. Eastern Drama. Capitals of Eastern Europe, 1830s–2006: An Introductory Overview //International Review of Sociology – Revue Internationale de Sociologie. 2006. No. 16(2). Р. 209–242.

Tilly C. Violence, Capital and European States. Cambridge: Cambridge University Press, 1992. P. 990.

Toynbee A. Capital Cities: Teir Distinctive Features. Capital Cities: Melting-Pots and Powder-Kegs // Cities on the Move. N.Y.; London: Oxford University Press, 1970. Р. 67–78, 143–152.

Turner S., Turner R. Capital Cities: a Special Case in Urban Development // Annals of Regional Science. 2011. No. 46. Р. 19–35.

Tyrwhitt J., Gottmann J. (eds). Capital Cities // Ekistics. Oslo, Warsaw, Rome, Tokyo, and Washington D.C. 1983. No. 50. March/Apr.

Vedder R. Capital Crimes, Political Centers and Parasite Economies // Cato Policy Analysis. 1996. No. 250. Febr.

Vries Jan de. European Urbanization, 1500–1800. London: Methuen, 1984.

Wagenaar M. The Capital as a Representation of a Nation // The Territorial Factor: Political Geography in a Globalizing World / G. Dijkink, H. Knippenberg (eds). Amsterdam: Vossiuspers, 2001.

Wagenaar M. Townscapes of Power // GeoJournal. 2000. No. 51. Р. 1–2.

Weber M. Economy and Society: An Outline of Interpretive Sociology. Berkeley: California University Press, 1978. Originally Published in 1925.

Wellhofer E. S. Core and Periphery: Territorial Dimensions in Politics // Urban Studies. 1989. No. 26. Р. 340–355.

Wise M. A Capital of Europe? // The New York Times. 2002. March 2.

Wolfel R. L. North to Astana: Nationalistic Motives for the Movement of the Kazakh Capital // Nationalities Papers. 2002. No. 30(3). Р. 485–506.

World Bank. From Transition to Development. A Country Economic Memorandum for the Russian Federation // Report No. 32308-RU. 2005. March.

Wusten H. van der. Dictators and Their Capital Cities: Moscow and Berlin in the 1930s // Geojournal. 2001. Vol. 52. No. 4. Р. 331–352.

Zimmerman H. Do Diferent Types of Capital Cities Make a Diference for Economic Dynamism? // Environment and Planning C: Government and Policy. 2010. Vol. 28. Р. 761–767.

 

Приложения

ТАБЛИЦА 1. Города – кандидаты на роль новой столицы: результаты опроса (в %)

ТАБЛИЦА 2. Динамика смены отношения к идее переноса столицы

ИСТОЧНИК: Составлено автором на основе данных опросов общественного мнения агентств новостей и центров по изучению общественного мнения. Данные читателей различных новостных изданий, конечно, не репрезентативны, но и они по-своему интересны в качестве отражения предпочтений аудиторий различных изданий.

ТАБЛИЦА 3. Региональные предпочтения

Различие москвичей и представителей некоторых других регионов России в их отношении к вопросу о переносе столицы (в %)

ИСТОЧНИК: Опросы, проведенные ВЦИОМ и другими компаниями.

 

ТАБЛИЦА 4. Обеспеченность метрополитеном в европейских городах

Сравнение 10 столичных городов Европы по параметрам обеспеченности метрополитеном

ИСТОЧНИК: <http://aldanov.livejournal.com/429961.html?thread=2762633>.

 

ТАБЛИЦА 5. Улично-дорожная сеть как процент городской площади

 

РИСУНОК 1. Коэффициент Джини

Коэффициент Джини по столицам различных регионов мира

ИСТОЧНИК: Создана автором на основе оценок коэффициента Джини различных столиц и мировых городов, которые приводятся в отчете ЮНЕСКО за 2008 год. State of the World’s Cities 2008/2009: Harmonious Cities (N.Y.: UN-Habitat. 2008). Цифра по Москве [Гуриев, Рачинский, 2006].

 

ТАБЛИЦА 6. Сравнение бюджетов российских городов (2011)

 

РИСУНОК 2. Бюджет города Москвы

ИСТОЧНИК: Сайт Московской мэрии (2012).

 

ТАБЛИЦА 7. Стоимость недавних российских мегапроектов

 

ТАБЛИЦА 8. Сравнение географической мобильности населения в нескольких странах

ИСТОЧНИК: Бесстремянная (2001); по данным национальных статистических комитетов.

ТАБЛИЦА 9. Интенсивность внутренней межрегиональной миграции в нескольких странах (2005)

ИСТОЧНИК: [Мкртчян, 2009].

 

РИСУНОК 3. Центрограммы движения населения России

Центрограмма сдвигов населения Российской империи – СССР – Российской Федерации и центры их территорий в XX веке. Центр движения населения России с 1897 по 2002 год

 

РИСУНОК 4. Смещение центра населения в России – СССР, согласно схеме В. Семенова-Тян-Шанского

1 – траектория перемещения центра населения в 1613–1926 годах

2 – траектория перемещения центра территории в 1300–1926 годах

 

ТАБЛИЦА 10. Актуальные бюджеты или оценки стоимости переносов столиц в разных странах мира

 

ИСТОЧНИКИ: Малави . ВНП в 1975: Gross Domestic Product (GDP) of Malawi, 1970–2010. <http://kushnirs.org/macroeconomics/gdp/gdp_malawi.html#t2_l>. Первоначальный бюджет на перенос столицы в 60–70 миллионов долларов (50–60 миллионов MWK) (Potts, 1985: 189) был значительно превзойден. Кроме того, в сумму официальных затрат не вошли значительные расходы на строительство аэропорта и новых транспортных линий, связавших столицу со страной. 120 миллионов долларов является более реалистической оценкой.

Танзания. Оценка стоимости дается на 1993 год: 4,9 миллиарда танзанийских шиллингов (TZS) [Kironde, Lusugga, 1993: 448]. ВНП в 1974: Gross Domestic Product (GDP) of Malawi and its neighbors, billions dollars, 1970–2010. Курс обмена на 1993 год: Krichene N. Purchasing Power Parities in Five East African Countries // IMF Working Paper. 1998. October.

Бразилия. Оценка стоимости новой столицы страны дается в долларах на 2010 (Baldussi, 2010). ВНП Бразилии в 1957 году (17,6 миллиарда долларов) конвертируется в доллары 2010 года (137,5 миллиарда долларов). Pessoa M. Fiscal Policy in Brazil and Japan: what can be learned. Tokio, 2004: 47.

Нигерия. 10 миллиардов долларов было потрачено за 12 лет, с 1985 по 1997 год. По оценкам экспертов в 1997 году, для завершения проекта требовалось от 2 до 4 миллиардов долларов. Gary M., Scott R., Van Til Reinhold. Nigeria: Experience With Structural Adjustment // IMF Occasional Papers (Washington DC). 1997. March. P. 37. В 1985–1992 годах ВНП Нигерии значительно вырос. При расчете с учетом среднего ВНП за эти 7 лет (244 миллиарда долларов) процент расходов на строительство новой столицы составляет 5 или 6,3 % от ВНП.

Россия. Первая оценка принадлежит Юрию Лужкову (2002), вторая Иосифу Дискину [Бабаян, 2011].

Мьянма. Оценка стоимости Шона Тернелла (Sean Turnell), эксперта по бирманской экономике. Built to Order: Myanmar's New Capital Isolates and Insulates Junta // The New York Times. 2008. June 24.

Казахстан. По официальным оценкам, на перенос было потрачено 2 миллиарда долларов из государственного бюджета и 2 миллиарда из частных фондов к 1998 году. Эти цифры некоторые эксперты считают заниженными. С 2002 года только в строительство правительственного комплекса частными компаниями было инвестировано около 5 миллиардов долларов.

Афганистан. Частные фонды – 23 миллиарда, государственный бюджет – 11 миллиардов.

 

Таблица 11. Самые крупные города мира по населению собственно города

ИСТОЧНИК: Википедия. Статья List of cities proper by population. <http://en.wikipedia.org/wiki/List_of_cities_proper_by_ population#cite_note-indial-8>.

 

 

Сведения об авторе

Вадим Россман (1964) – приглашенный профессор в Международном колледже по изучению проблем устойчивого развития, Университета Шринакаринвирот в Бангкоке, партнер Берлинского Института глобальных урбанистических проблем. Окончил философский факультет МГУ (1987), аспирантуру Институтов Дальнего Востока и Института философии Академии наук РАН (кандидат наук, 1991).

Доктор философии и политических наук (University of Texas at Austin, 1998) и MBA (UT, Austin, 2000). Вел преподавательскую и исследовательскую работу в университетах России, Израиля, США и Таиланда. Консультировал крупные международные компании. Автор книг и статей по востоковедению, европейской и российской интеллектуальной истории и философии, проблемам национализма и новых правых движений, урбанистики, а также исследований и эссе по истории культуры, опубликованных в российских и международных научных журналах. Последние несколько лет занимается вопросами переносов столиц в глобальной перспективе.

Примечания

1

Глазычев опровергает распространенное заблуждение по поводу высокого уровня развития городов в домонгольской Руси, указывая, во-первых, на ложное толкование скандинавского названия Руси ("гардарики") как якобы страны городов, а, во-вторых, указывая на негородские источники главного продукта русского экспортного хозяйства – пушнины [Глазычев, 2012: 13].

2

Закон Зипфа принадлежит к числу естественных эмпирических законов. Известный американский экономист Пол Кругман остроумно замечает в этой связи: "экономическую теорию часто упрекают в том, что ее модели являются слишком упрощенными и предлагают слишком удобные взгляды на сложную и неоднозначную реальность. В случае закона Зипфа верно как раз обратное: в противоположность нашим сложным и неоднозначным моделям реальность как раз удобна и проста" (цит. по: [Vedder, 1996]). Реальность практически всех городских сетей выявляет весьма простой закон, который отражен в законе Зипфа и который, в силу не имеющих отношения к собственно экономике обстоятельств, не действует в России.

3

Официальная численность Санкт-Петербурга, третьего по величине города в Европе, на начало Первой мировой войны – свыше 2 миллионов человек (1914). В 1920 году – 722 тысячи. Из статьи "Санкт-Петербург" в Википедии: <http://ru.wikipedia.org/wiki/Санкт-Петербург>.

4

В серии работ российско-американский исследователь советской экономической политики Елена Осокина приводит множество цифр и фактов, описывающих и уточняющих особые стандарты снабжения Москвы. Согласно ее подсчетам, в начале 1930-х годов прошлого века москвичи, то есть 2 % совокупного населения страны, получали до 20 % фондов промышленных товаров и продуктов питания. Еще 10 % получал Ленинград. "До революции столицы также имели особый статус, – пишет Елена Осокина. – Именно там располагались крупные и дорогие магазины, продававшие предметы роскоши, заморские товары. Однако никогда эти два города не имели исключительного права на получение самых обыденных предметов обихода и жизненно важных продуктов. В любом заштатном городке дореволюционной России мелкие частные лавочки и казенные магазины обеспечивали население всем необходимым". Осокина Е. За фасадом сталинского изобилия. М.: РОССПЭН, 2008. С. 109–110, 137–138.

5

По населению Москву превосходят Мумбай, Шанхай, Карачи и Стамбул. Ни один из этих городов не является столицей соответствующих стран. Кроме того, в первой десятке городов всего три столицы, Москва, Пекин и Дели. При этом столицей Индии считается только город Нью-Дели, часть агломерации Дели (см. табл. 11).

6

"В СССР политический класс (номенклатура плюс военные всех типов) составлял 0,1 % от численности населения, – пишет социолог Ольга Крыштановская. – К 2009 году численность политического класса перевалила за 3 миллиона, что составляет 2 % населения страны".

7

Коэффициент Джини – мера отклонения кривой распределения доходов Лоренца от кривой отсутствия неравенства. В европейских странах значение этого коэффициента составляет приблизительно 0,3. В США – 0,45. В Бразилии – 0,61. По оценкам Гуриева (ректор Российской экономической школы) и Рачинского, в 2004 году коэффициент Джини в Москве составлял 0,63 [Гуриев, Рачинский, 2006].

8

Техники такого маркетингового продвижения столичных городов обсуждаются в ряде работ [Chevrant-Breton, 2007].

9

По свидетельству дендролога, профессора МГУ, Валерии Горячевой, "на цветочное оформление Москва ежегодно тратит больше, чем вся Западная Европа" [Горячева, 2009].

10

В Великобритании, к напримеру, Лондон распространяет свои богатства прежде всего как раз на прилегающие к нему части страны, восток и юго-восток [The Economist, 2012: 5].

11

Эти данные приводит Александр Коган, заместитель председателя комитета по бюджету и налогам ГД.

12

Согласно этой теории, города сначала испытывают период экспоненциального роста, затем происходит поляризация (polarization reversal) и, наконец, контрурбанизация. Теория дифференциальной урбанизации излагается, например, в книгах Майкла Пациони [Pacioni, 2002: 239–245], а также Гейера и Контули [Geyer, Kontuly, 1996].

13

Еще более расширяя референтную группу стран и городов не только географически, но и исторически, можно заметить, что во многих других странах пояса городов лучшие университеты находились на некотором отдалении от крупных экономических и политических центров – в Падуе, а не в Венеции; в Павии, а не в Милане.

14

"World’s top destinations for 2012 named", Mastercard World-wide Index of Global Destination Cities; http://www.smh.com.au/executive-style. 12.06. 2012.

15

Рыжов В. Эксперты назвали проблемы внутреннего туризма в России; сайт: www.KM.ru.2011. 5 декабря.

16

Описывая феномен нового отходничества и "вахтовый метод" освоения столицы, Симон Кордонский замечает, что Москва втягивает в себя активное население на расстоянии до 500 километров [Кордонский, 2009].

17

В XIX веке термин "parisiénisme" использовался исключительно в дескриптивном смысле, для описания манер, стиля, ментальных привычек и поведения парижан. Гораздо позднее он приобрел некоторые негативные коннотации, связанные с тенденцией некоторых групп жителей столицы рассматривать все проблемы через призму парижских проблем и с точки зрения Парижа.

18

В рейтинге 2010 Global Cities Index, составленном консалтинговой компанией A.T. Kearney и журналом "Foreign Policy", Москва заняла 25-е место в списке лидеров мировой глобализации.

19

Историк Лондона Инвуд замечает, что авторы доклада Королевской комиссии по распределению промышленного населения 1940 года не смогли привести никаких доказательств того, что индустрия Лондона растет за счет других регионов или городов страны [Inwood, 1998: 428]

20

Публичные блага (public goods) – музеи, театры, выставки, международные и национальные праздники – через систему налогов финансируются в равной степени всеми жителями страны, в то время как главными бенефициарами этих благ являются жители столицы.

21

"Brazil lists 5 cities as top GDP contributors"; www.xinhuanet.com. 20.12.2007.

22

В числе кратковременных столиц также называют Ростов Великий, который был столицей с 1212 по 1216 год при Константине Ростовском.

23

Соловьев всячески подчеркивает непроизвольность и естественность этих переносов, которые вписывались в различные циклы самопознания народа через свою территорию, а также отсутствие конкуренции между русскими столицами. Позволим себе более развернутую цитату: "С детства в школах мы узнаем из учебников…, что у нас переносятся столицы из одного места в другое… Откуда это явление, отчего мы не видим его… в государствах Западной Европы? Причина уясняется при первом взгляде на карту. Чрезвычайная обширность государственной области, особенно при малочисленности населения и отсутствии цивилизации, необходимо условливала это явление. Как человек, находящийся в очень обширном помещении, не может, оставаясь неподвижно в каком-нибудь углу, ясно обозревать всего помещения… и потому необходимо сосредоточивает свое внимание на одном каком-нибудь круге предметов, особенно ему нужных… и потом переходит на другое место, обратившее на себя его внимание… так и правительство чрезвычайно обширной страны принуждено переносить свое местопребывание… по мере прилива и отлива народных сил в ту или другую сторону, по мере сосредоточения народных интересов, народного внимания здесь или там; следовательно, это перенесение правительственных местопребываний не может являться в истории чем-то произвольным" [Соловьев, 1984: 132].

24

"Утаим ли от себя еще одну блестящую ошибку Петра Великого? Разумею основание новой столицы на северном крае государства, среди зыбей болотных, в местах, осужденных породою на бесплодие и недостаток. Еще не имея ни Риги, ни Ревеля, он мог заложить на берегах Невы купеческий город для ввоза и вывоза товаров; но мысль утвердить там пребывание государей была, есть и будет вредною. Сколько людей погибло, сколько миллионов и трудов употреблено для приведения в действо сего намерения? Можно сказать, что Петербург основан на слезах и трупах" [Карамзин, 1991: 26].

25

Екатерина Великая весьма серьезно относилась к идее создания Великой Греко-российской восточной державы, и Константинополь стал конечной точкой притязаний екатерининской политики. Возможности возрождения русского Константинополя Екатерина связывала со своим внуком Константином. Новый Константин должен был продолжить миссию двух других Константинов – первого и последнего византийского императоров. Этой екатерининской идее русского Константинополя симпатизаровал и писатель Федор Достоевский. См.: Достоевский Ф. М. Дневник писателя. Толки о мире // Собр. соч.: в 15 т. СПб., 1995. С. 359.

26

См.: Пестель П. И. Русская Правда // Восстание декабристов. Документы. Т. 8. М., 1958. С. 113–168.

27

Интересное изложение и подробный анализ славянофильских дискуссий по поводу российских столиц, главным образом в связи с Петербургом и Москвой, содержится в статье Володихина [Володихин, 2010].

28

Дмитрий Менделеев, уроженец Тобольска, также придерживался этой точки зрения: "Государство достигнет наивысшего расцвета, когда три его центра: демографический, экономический и географический сольются воедино". Менделеев Д. К познанию России. М., 2002.

29

Аксаков И. Заметки о хозяйственном положении России // Русский Вестник. 1862. Сентябрь.

30

Коренные москвичи за перенос столицы. <http://perenoss-tolitsy.ucoz.ru/index/0-12>

31

Аркаим, который привлек к себе огромное внимание российских мидиа, описывался как древнейший центр арийской цивилизации, а также как город Мандалы и Свастики.

32

Имеется в виду, например, Сибирский Державный Союз Александра Будникова.

33

Сторонники "киево-иерусалимской идеи" противопоставляют Москву как Третий Рим Киеву как Новому Иерусалиму. В мифологии Киева Днепр предстает новым Иорданом, а собор Святой Софии – новым иерусалимским храмом. Подобно тому, как Богородица предоставила свою утробу для Боговоплощения, Киев становится обителью Бога Живого. Киевские книжники мыслили Киев не только "иконой" исторического Иерусалима, но и образом таинственного "Нового Иерусалима", который возникнет в конце времен. Идеалом Руси здесь предстает не идеал последней империи, а идеал святости.

34

Северный морской путь является альтернативным транспортным каналом для доставки товаров из Китая в Европу. Маршрут из Шанхая до Гамбурга через Северный морской путь, проходящий от Берингова пролива на востоке до Новой земли на западе, на 6400 километров короче южного. В связи с таянием ледников этот альтернативный путь привлекает все больший интерес китайского бизнеса. По некоторым оценкам, Арктика может стать судоходной уже к 2020 году, что сулит хорошие перспективы экономике Сибири и северным портам.

35

Некоторые исследователи видят негативные антимосковские коннотации даже в знаменитой формуле Филофея Москва – Третий Рим. Так Дмитирий Стремухов (1902–1961), профессор русской истории в Сорбонне, пытался доказать, что в Пскове, где эта формула впервые возникла, она первоначально указывала на бестиальность Москвы и имела одним из своих идейных источников текст более поздней III Псковской летописи о взятии Пскова в 1510 году, крайне антимосковской по своей направленности. На Русь здесь опрокидывается библейская историософия из Апокалипсиса о шестом звере-царстве, после которого приходит Антихрист (Откр. 17, 10). Первые пять империй в такой интерпретации – Вавилонская, Персидская, Македонская, Римская и Византийская. Москва представляет здесь шестое царство. Стремоухов Д. Москва – Третий Рим: источник доктрины. Из истории русской культуры. Т. II. Кн. 1. Киевская и Московская Русь. М.: Языки славянской культуры, 2002. С. 425–441.

36

Широпаев ссылается на исследование историка-слависта Комаровича, который рассматривая Китежскую легенду, показал, что слово "татары" использовалось в ней в качестве цензурной зашифровки Москвы. Легенда отразила перипетии противостояния Нижегородско-Суздальского княжества Москве, которая захватывала город за городом и устанавливала в них новые порядки. При этом нижегородские князья как раз ориентировались на монголо-татар в противостоянии князьям московским и приняли участие в нападении Тохтамыша на Москву в 1381 году [Комарович, 1936]. Подобным же образом в "Песне о Роланде", согласно историкам, воспоминания о реальном противостоянии басков Карлу Великому облеклись в форму повествования об их мифической битве с сарацинами.

37

Последователи нарративной техники прообразов склонны к отождествлению исторических событий и личностей для легитимизации статуса. Так, например, апостол Петр является праобразом митрополита Петра, который перенес кафедру митрополита в Москву, что в глазах сторонников московского мифа еще раз подтвердило тождественность Москвы Риму.

38

Многие столицы новых и средневековых европейских государств претендовали на роль нового Иерусалима. Примерами здесь могут служить такие разные города, как Вена, Нюремберг, Киев и Великое Тырново в Болгарии, хотя их претензии на этот статус характеризовались разной степенью интенсивности и последовательности. В Нюремберге как одной из столиц Священной Римской империи как бы воспроизводятся некоторые элементы топографии Иерусалима (например, Масличная гора). То же самое относится к Киеву. Stupperrich R. Kiev – das zweite Jerusalem // Zeitshrif fur slavische Philologie. 1935. S. 12.

39

Интересно отметить, что Париж первоначально также был религиозным центром: он был связан с культом Святого Дионисия и аббатством Сен-Дени, которое служило некрополем для большинства французских королей. Но с приобретением политических полномочий город постепенно уступает свой статус главного религиозного центра Реймсу.

40

Один из авторов такого рода анализа, например, установил, что только по отношению к Владимиру европейские и азиатские столицы лежат как бы на окружности, которая сама указывает на центральность этого города не только в российской, но и мировой системе.

41

Одним из редких исключений в Европе является Хофбург, резиденция Габсбургов, которая продолжает оставаться резиденцией австрийского президента.

42

В некоторых нациях один аспект доминирует над другим: французы, швейцарцы, американцы – нации прежде всего "гражданские", тогда как немцы и восточноевропейские народы, скорее, "этнические".

43

Термин аспациальность был введен российским географом Леонидом Смирнягиным для обозначения притупленной чувствительности к пространству, ослабленной реакции на него в России и неразвитостью региональных идентичностей. Он связывает этот феномен, в том числе, и с отсутствием или недостатком естественных границ в российском пространстве [Смирнягин, 1995; 2002].

 

https://profilib.net/chtenie/49611/vadim-rossman-v-poiskakh-chetvertogo-rima-rossiyskie-debaty-o-perenose-stolitsy.php

 

⇐ Предыдущая22232425262728293031

Поделиться: