До полного истощения. А у нее - двое детей, их нечем кормить, все, что могла,

------------------------------------------------------------ ДАНИИЛ ГРАНИН ------------------------------------------------------------ 3

она им отдавала, и она чувствовала, что умирает. Ощущение смерти во время блокады было почти безошибочным. Люди вообще иногда чувствуют смерть, а когда кругом - много смертей, это чувство, наверное, обострилось, и она понимала, что умирает. И дети, им было 4 и 5 лет, это поняли. Она лежит, и они подходят к ней, и начинают просить ее не умирать. Ну, а что она может сделать? Они просят, умоляют, плачут: «Не умирай. Как же ты умрешь? Как мы? Не умирай». У них ничего нет, у нее ничего нет, никаких средств и возможностей. И происходит странная вещь, которую она никогда не могла нам объяснить… Какие-то уже, наверное, неземные силы пришли ей на помощь, и она продержалась еще два дня. А через два дня – о чудо! - пришла посылка от мужа, который был на фронте. И вот тот момент для нее был совершенно мистический, запредельный, который помог ей выжить.

Вот - другая мать, у которой тоже все кончилось, ничего больше нет. Ребенка кормить больше нечем, ребенок умирает у нее на глазах, единственный ребенок. Что она может? И ей приходит в голову мысль вроде безумная, но спасительная… она надрезает себе вену, и поит ребенка своей кровью. Это была последняя пища, которую она могла дать. А потом ее нашел муж и снял перед ней шапку. Он ее сначала не узнал, в таком ужасном она была состоянии. Но потом она окрепла, выжила и когда мы с ней говорили, - спустя тридцать лет, - она была уже нормальной, здоровой женщиной. И спасла ребенка, спасла.

Фото: https://skaramanga-1972.livejournal.com/185475.html

Я хотел бы еще сказать об одной интересной черте, которая нам открылась. Может быть, странной. Есть такое выражение - «духовная пища». Как ни удивительно, но это выражение - вовсе не метафора. Оно имеет под собой действительно чисто физическое основание, мы в этом убедились. Люди, которые во время блокады, заглушая свой голод, как бы отвлекаясь, писали стихи, дневники, читали книги, эти люди выживали гораздо дольше и оказывались более стойкими по отношению к голоду и к физическому разрушению, чем те, которые заботились только о добыче пропитания. Вот эта духовная пища действительно была пищей. И для нас было удивительным открытием: спасались большей частью те люди, которые спасали других, которые стояли в очередях за хлебом, которые ходили разбирать деревянные дома для того, чтобы было чем топить буржуйки, те, кто таскал воду, физически помогал своим близким. Казалось бы, затрачивали драгоценные калории, которые нужны были организму, занимались физической работой для других. Но эти затраты их спасали. Мы говорили с медиками, законы энергетики - ведь это серьезные законы, нерушимые, железные законы. Казалось бы: если человек затрачивает калории, он должен их возместить. Если ему нечем возместить, значит, он должен ложиться, у него нет больше сил и он умирает, и все. И тем не менее, люди, которые помогали другим, спасали других, чаще всего спасались сами. Забота, любовь к своим ближним творила чудеса.

Я хочу сказать, что в блокадную зиму, да и потом, когда уже началась весна, люди были жестоко измучены, в них открылось особое чувство взаимопомощи.

------------------------------------------------------------ ДАНИИЛ ГРАНИН ------------------------------------------------------------ 4

- Вы рассказывали о печнике. Женщина шла, видит, идет человек,

Несет буржуйку. Она говорит – продай.

- Да, она увидела буржуйку. Буржуйки делали, топить-то нечем было, особенно там, где паровое отопление. В некоторых домах сохранялись еще печи и там было легче, а там, где не было печей, приходилось ставить буржуйки, выводить трубы через форточки, и вот таким образом спасаться от страшных морозов.

Ну вот, она увидела – несет человек буржуйку. И она сказала ему – продай

Мне. Ну, разговорились. Продать он ей не продал, а взял ее с детьми к себе домой, туда, где было тепло. Тепло тоже было частью пищи. Тепло спасало людей, потому что люди вымерзали. Как назло в блокадную зиму 41-42 года – морозы стояли 30-35 градусов. Это ужасно. Я помню, как тяжко было на фронте у нас. И немцам, конечно, доставалось. Но все-таки в землянках мы кое-как отогревались, а в городе люди были беспомощны. И вот они на этом бесплатном подаренном тепле прожили какое-то время и тем самым спаслись.

⇐ Предыдущая12

Поделиться: