Буди ведомо всем, кто наш сь лист узрит.

Буди ведомо всем, кто наш сь лист узрит.

Пропили воеводы Вологду!

Пьянствовали и прозевали неприятеля.

Один прыщ: потчевавший, кормивший – снабжая, навел перевертышей сатана.

Решительно устраивал свои делишки так. Выразил подобие удивления: «Участок захватить облавою». Притворявшийся ни бы то и не видал. Домогаясь, прилагал свое старанье ревностно заботившийся лживый затейник. Словно просветлел елоза, как сравнивал, крестился, то се. Мстительно и злобно языком управлял: «Перевес».

…Довольный тот же: «Как топили в грязи! Огнищем расчистили даже, так что выжили с места»…

…ныне елоза – подлипала снабжал. Усердным прыткий сегодня добавлял: «Складчина для общего празднества»…

…«Содержанье, жалованье», - рачители жужжали: «Пиво, бражка»…

Папа одобрил иностранцев спаивающих народ, пили за чужой счет. То есть, оплачивали европейцы такое питие. Оно сразу приносило прибыль.

...«Одобряю, давайте неутомимым плясунам упиваться допьяна. Петушившихся мерзавцев переделывайте на другой лад, о неудаче пойте наивным»…

Удачно соображали сочетание расчета любители легкой наживы, придумывая новые «законные основания», при этом

Изнаночники (итальянцы, австрийцы) болтали языками созванные: «Внове не деленное»…

«Приводим в законный вид», - говорили искусно, речисто, изуверам бесчисленным.

«Лихва неожиданная, неустроенным житьем пожива», - чужое дело в свою пользу нравилось. Одобрили, удивляя: «Имать, большой хлопотливый труд». Изнурявших называли: «Ревностно заботившимися». Направляли, осаждали призывами, звали остальных. Созывали не назвавшихся: «Вознаградим платою, деньгами или иным чем». Лоскуты нашивали, дабы отличить принадлежность папскую (нашивка крестов).

Постепенно разрасталась армия сребролюбцев.

…«Неумеренно пившим вино эдак, заблаговременно одобрили иноземцев и акальщиков (москалей и рязанцев). Пособники диавола, удачно скопировали черную силу»...

…«По образцу, иное, извлекли из глубин, скрытое. Рулившие удобными погоняли: «Воля, простор, власть». Слепцов шумную толпу заговорщики заворожив заговорили, много хлопотали»…

…Язычники (иноземцы) удобным злобившимся, злившимся пели: «Обласкаем. Пожгите все, истребите огнем», - скакали в упряжи «правдивые и доброжелательные» такие…

Тайна, которой не разгадаешь, добром не отделаешься, не развяжешься с ними. (12 век, убийство Бога, нарушение «Договора Права» латинами, последовало наказание непосредственных участников убийства, их вылавливали по всей Европе воины Георгия Победоносца. Остальные причастные были изгнаны из Константинополя. Тайнопись, текст «Ба Ту» написан слогом).

Жаловать дядю по матери (Царя), обиралу (главный перевертыш, сатана).

Инородцы за расправлявшимися скопились, сошедшихся для заговора и крамолы звали на роскошное угощенье, получился сильный оплот. Окружив роем опешивших, признавали хорошими, хвалили, оглядывали: «Произведут дурную, искаженную породу»,

Охочих мчаться своевольно, водили за нос, убеждали каждый по-своему «называемых» людьми: «Выпьете водки, подгуляете немного», - не могли удержаться: «Поминайте кротость, измучите постелью. Прибаутками старайтесь пристыдить». Льстили проворы, как бы дело изладить.

(Изменение генетического природного дара, выведение дурной породы.)

…От папы шло самое зло этим причиненное: «Ватагами причиняйте боль».

Сзади пребывавшие секли до смерти, насмехались без меры преимуществом силы. По дороге расставили и жгли смоляные бочки, светло, что день – жестокие сошлись дружки. Изнемогавших скрывали внезапно соглядатаи подавшихся в сторону католических священников. Подвигалась ходом местная чернота, черной силы нрав, оплот высшей степени жара.

Жители горных вертепов из Европы, запальчивых угощая, гнали по обстоятельствам: «Путь в одну сторону, притесняйте». Ненасыти, до отвалу, неумеренно, пившей вино, связни умозрительно основание сочинили, чаяли поход шаромыжников. Живущие за чужой счет выхвалялись, лгали с похвальбою о себе. Требовали себе долю, где она не следовала. Втерлись в дележ, плотно облегли.

…«С этой целью именовали свое старанье: «Грызть неверных» ( этот литературный оборот историками подмечен: кромешники возили с собой собачьи головы)...

Для усиления убеждали: «Богатыми, властными, знатными смотреть за людьми, служить при лице известного человека. Он примет на свое иждивенье, будет довольствовать пищей и будут все удобства жизни, потехи, услады». Потчуя, чествуя радушно (изнаночники), предлагали пищу, пития.

Отсюда пошло закабаление нашего народа, и закончилась кабала только в 1861 году. Отменена кабала в одном году и в нашей стране, и в США, но там были освобождены негры, «люди третьего сорта». Так какого сорта мы для европейцев? Что говорят о России? Такая могучая и сильная: флот и армия. Да, жили в ней хорошо только европейцы приезжие, да перевертыши, ставшие дворянами. О каком Рюрике идет речь? Все дворяне искали связей родственно – потомственных. Так ведь убили всех именитых в конце 16-го и в начале 17-го веков. Потому и не оглашали крестовую войну.

…Сплетничая, елозы вообще мешкали, волочили дело зубоскальством, чужие странные люди цель метили: «Беломорские малые промысловые суда, выходящие на ранние промыслы».

Время о котором идет речь относится к первым контактам с англичанами. И именно англичане были заинтересованы в не допуске наших судов с Белого моря в Ледовитый океан, полагаю, и Норвегия также была в этом заинтересована.

От автора: петровская эпоха знаменита переводом нашего флота из Белого моря в Балтийское. «Прорубить окно в Европу», придумали позже, а запрет на выход в Ледовитый океан наших промысловых судов был.

Далее:

Владельцами, держащими власть, на месте запишут, укрепят за кем именья, утвердят письменно законное право. «Ровня по службе», - временно приютившие старались, усердно клеветали, ложными оговорами направляли.

… Одобрявшие зазнавались, подымая нос, гордились, кой – что быть головою, управлять.

…Начальствовали оборотливые плуты, пользующиеся обстоятельствами и случаем: «Тут скоро, близко». Самые страсти подлецы значимым, нужным, поставили закладом в споре верно. Точно согласились взаимному соглашению оборванцы пристроившись, неуступчивым довольство, заботливое гостеприимство, угощение.

…Поручались, предполагая, выросшие на бумажном деле знатоки всех судейских проделок, уж управляли, начальствуя. Ловчее такие будто до времени присматривали за началом, оговаривали, направляли приспешников: «Пуганете». Для этого сами себя хвалили во власти: «В силе своей не ограничены».

…Лукавый смиренник (папа) устраивал несметную толпу ловких, опытных, слетевшихся с разных сторон, из разных стран. Сочувствовали ловкому, увертливому на словах рассказчику проныры, окрикивали: «Прав», болеющие гаркали во все горло.

…Как бы сторонясь, ожечь лукавый смиренник догадался: «Западный берег Белого моря. Уморить тела и души. По весне туда не попадешь, заливает оттоком, болотисто, илисто, вязко».

Множеством постылые сдавили, смяли облепив. На населяющих край столь много налетело неугомонных, называли себя усердными. Старались соврать, ложно ссылаясь, ставя в свидетели условившихся в одно слово, так, что даже внезапно загоняли. Втыкали торчками то одних, то других желали, проглядывая, пристроились мошенничать. Прыщи начали зазнаваться, подымать нос, как кричали бравшим чужое татям: «Невыносимое житье вона где, еще для того обрядом надо довершить». Заглядывая туда и сюда, искали скрывшихся горевавших. Надо оберегавшихся, прячущихся в потаенных местах рубить с корня. Помимо лжи, «святого причастия», «святые дары» циничных. Сводить счеты первыми разумели, опасались бури во тьме невежества своего.

Переворот, ратная пря, места битв, большое сраженье, разгром и страшный беспорядок в хозяйстве. Этого в официальной истории нет, а есть ливонская война и смутное время.

По факту: Куликовская битва, защита Прилуцкого монастыря, Шемякины суды по всей стране, финансируемые латинами. Толпы, ватаги, разбойников и грабителей со всей Европы, называемые в официальной истории литовскими людьми - финансированные также европейскими государствами и богатыми людьми из Европы, для получения немедленной выгоды от грабежа нашего народа.

Монголо – татарское иго. Почему татары, по официальной истории, грабившие нас 300лет, не настроили: ни крепостей, ни дворцов, ни садов на Волге? Ни художников, ни ваятелей у них не было, ни торговцев перекупщиков, в количестве достаточном для обеспечения товарами собственного населения.

Другое дело Европа – замки, крепости, дворцы, активно начали строить с начала 17-го века. Художники, ваятели, появились, как грибы после дождя, в конце 16-го и 17-ом веках. Строили, рисовали, музицировали – где брали деньги хозяева на оплату таких услуг и работ. Официальные историки приводят примеры: Испания и Португалия наводнили Европу золотом и серебром из Америки. Стоп, а как же Польша, Германия, Австрия, Италия, Франция. Чехия, Венгрия – они не отстали от Испании и Португалии, замков, крепостей, дворцов в средние века у них построено гораздо больше, а где ж они взяли средства для этого? А? Ободрали страну Великих, и уже в романовскую эпоху не было серебра в нашей стране. Медный бунт тому в довесок. Далее:

…Тмонеистовых изуверов, москалей мошенников гадких, постылых, сбоднули долой, заколов передовых, из матерых. Промышляющих обманом же народ глазел.

«Играли» наскакивающие, накидывались ударить, гнилых скопом пытали, допрашивая, посчитались. Одним ударом сшибли повадчивых елоз. Распоряжаясь властью большой, обмерших, женским пристыдили, пощадили.

…Чужие говором (акальщики), поминали извилисто, уверяли: «Точно поймали, раскалили взаимным соглашением лиходеи, как самцов в пору течки. Разумея: веселым, бойким нравом «зажиравшие» не давали «пахать», надо привыкших к тунеядной жизни». Злые скрытно уверяли, беззаботным свои песни пели: «Всюду есть возможность», - договаривались вырождать: производить дурную, искаженную породу именитых.

…Задохлись слетавшиеся оголять наш мир.

…Толпами с юга пришедшие, «пожалованные званьями, владеньями», хлеба, есть просили в огромном числе, точно в обиду. Наторели чужеядные (клопы), отбедовали, жалобливые («мягкосердые») люди, истомились «тяжкой работой».

…Зловещее, плохое, цинично совершили владетели небольших народов – цареубийство.

Наше время, Никитский монастырь город Александров.

В 16-ом веке, Никитская Слобода и Александровская Слобода соседствуя, дополняли друг друга значениями. В официальной истории Никитский монастырь основан 1010 году

князем Борисом, сыном князя Владимира, первого крестившегося в Христианскую веру, и еще князь Владимир носил прозванье Красно Солнышко. А Александровская Слобода оставлена историками за Иваном Грозным. Но и в официальной истории, в Никитской слободе по его «просьбе» храм перестраивали.

Официальная версия биографии Никиты Романовича Захарьина – Юрьева.

Родился ок. 1522 года - умер 23 апреля 1586 года, или 1585год.

У него было 13 детей. Перед смертью Никита Романович принял монашество с именем Нифонт, погребен в фамильном склепе Преображенского собора Новоспасского монастыря.

Придуманное событие:

Хан Мамай, предводитель татар, после Куликовской битвы бежал в Крым в Кафу, и там его убили – официальная версия.

Историческое событие:

Никита, уй, мамай Царя (дядя по матери Царя), предводительствовал сборным войском наемников: местных шильников и убийц, отрядами акальщиков, и крестоносцев пришедших из Европы. Был разбит на поле Куликовом, на территории современной Москвы, сборным войском татар и великих. Бежал в Никитскую Слободу, где был пойман. Сначала, был заключен в железа и посажен в яму, а потом убит. («столбник» – «столбовой дворянин наоборот»).

Если дата рождения правильна, то он был почти одних лет с Царем. А. Т. Фоменко и Г. В. Носовский занимаясь исследованием правления «Ивана Грозного» нашли и расшифровали гороскоп на Царском троне. На нем записаны 1526 год рождения Царя и имя Царя Парфений.

В 2000-ом году, по благословению патриарха Московского и Всея Руси Алексия II, захоронение под спудом в Никитском монастыре было вскрыто, останки Никиты - столбника были осмотрены и оставлены на том же месте.

На картине написан выезд Ивана Грозного и его сына Ивана, как специально (Бог?), история расставила факты по местам. Молодой человек на сером коне в яблоках, похож на сына Никиты Романовича Александра. По хронике: других родных детей у Никиты нет.

На средневековом рисунке – плане Александровской Слободы видно, что она поделена специальными ограждениями на части, и определены зоны для травли людей.

…Сын дяди (брата матери убитого Царя) ныне даже лих. Худая слава, по слухам: выродки – ублюдки бьют плетьми – витнями, преследуя, гоняют взад и вперед, «держат строго» мастеров «умельцы». Смышленые дельцы наделяют, межуя, определяют на деле грани, теряют чувства коснеющие выродки. Недоумки поют: «Милостивец благосклонно жалует: кого званьем, кого владеньем. Грамоты, свидетельства на пожалованье заслужили расположеньем»

Наше время: Александровская Слобода.

А что папа Климент? Что было дальше?

…Папа скорбел, где всегда людно, сводивших счеты сварливых посрамил.

Только в нашей стране священники одевают парчу, золотой и серебряный цвет царских одежд во время служб придает торжественность момента.

Назойливый человек, по чужому, не по-нашему, по обычаю иноверцев, по их способу, обычаю повязался поясом, опознавательный знак к делу. «Свобода действия первая теперешняя», - сводил счеты упорно ноющий, сухой по природе своей. «Все русские единомышленники в крамолах», - и поперхнулся.

…папу мудрено берегли. Вещали плутоватые торгаши: «Спасается». От себя, «растрогавшись», принимали в «чужой беде» сердечное участие, отделываясь вздыхали: «Едва жив, скрывается на долгой дороге».

Со стороны почетные гости, папа, бродивших без дела и нужды, восставших против власти остерегался - зашибут. Скорбел, сильное и нежданное огорченье, скинуло с души старого ведуна, заедающего чужой век, умыслил разносить молву прежде. Поручил накануне собрать зачинивших коноводов, как одержимый поминал: «Лихой час настал». Выгадал удобное время.

Власть большую в срок ждали инородцы, уготовили к зиме свои скрывища. Сводили счеты, устраивая свои делишки. До всего основами нравственных правил наставляли, навязывали, подстегивали «зверей» помогавших по правилам игры.

Сначала речь шла о помощи из Европы, были посланы гонцы просившие помощи в Европейских странах для продолжения крестовой войны. Помощь дали только англичане в конце лета 1581-го года, и только для вывозки архива папы Климента. К Летнему берегу Белого моря подошел английский флот с десантом.

Папа свидетелей, поручителей собирал: «Время надежды». Уж от него шло: «Устраивайтесь хозяйством, обзаводитесь избами и дворами». Повторял одно и то же, буде сочувствовал краснобаям. Без ума наскочившим удачно платил за разъезды по частным делам. Совершавших мошенничество смыслом изумил: «Договор – зарок учите пока новых приобщаете». Напоследок опоясал, повязал пояса смотрящих за людьми. Надменных и высокомерных бойких наглецов призвал: «Паршивый в скачках конец. Меры земли неровные по качеству, по местности. Разных времен сохранились избы, домишки, халупы». Хорошо и просто устроил свои дела.

Папа баламутил народ, шумевших подбивал к спору на сходке. Такие происхождением корчили из себя итальянцев, подражали им в обычаях, травили лучше того, вдвойне. Ныне разные люди стекались свободно, вместе отпускать грехи. Разрешение духовное папа пращей унимал (Индульгенцией католиков). Журил нерешившихся, колеблющихся о ту пору кратким остроумным изречением: «Весь порядок управленья потрясен». Посредникам, вмешивающимся в чужие дела, промышляющим этим, напомнил: «Вот здесь насобирать наймитов». Повелел именем государя: «Убивать, изводить, уничтожать». Мальчика найденного на развалинах храма называли уже заочно государем.

…вторили, давшие приют, объясняя предыдущее: «Бить, на кого указывают посредники». Вот здесь уж от них шло, отыгрались. Каждый раз уносили воровски взятое, украденное.

Подле, другие товарищи по мошенничеству молчали, ближе к концу похвальбой отыгрались: «Разбираем древние грамоты, документы, по науке». Посылки отправляли, отсылали наскоро. Краденые вещи передавали подручникам лисьего племени. На что указывали бесчувственным поносители посланники: Италии, Франции, Австрии.

Копались, переворачивая вещи, откидывали, перебрасывали, приводили в беспорядок, раздирая, разрывая. Помогавшие были по правилам за одно с другими расхитителями, открыто приспешникам сочувствовали. Баяли, кому принадлежала вещь, кто владел ею. От них шло, подлецы устраивали свои делишки, не забывали себя расчувствовавшись.

побывав, обхаживали подлецов. Одобряя негодовавших, прицеплялись во множестве, уськали, натравляли заручников – поручителей. (Два свидетеля составляли полную улику в суде. Пользовались, в основном, данным правилом наглецы акальщики. Подлецы отбирали имущество, бывшее ранее в собственности у хозяев.)

…Узаконили правила (Уложенье) на месте сходбища: присваивая себе, что неправо называли чужое своим. Лисье племя только льстило да манило хитростью им принадлежащей, дело делалось будто само собой.

…«К северу от нас, несомненно дело верное», - говоруны убеждали роптавших, изъявлявших неудовольствие, принимающих за обиду горе: «Состоятельные богатые люди».

Зажиточности человек легко верить. Правдоподобие сбыточное, поимку устроить, имать как скот. «Поимщиков, кто искусно ловит, откупщики дотошные на все ухватят. Собираются взятием «занимающиеся» подрядиться», - гадкие лепетали скороговоркою: «Проход, можно проникнуть».

Онежское озеро Большой Клименецкий остров. Из слова Климентский к нашему времени получилось Клименецкий.

Места в озерном крае на нашем севере для папы Климента и Александра Захарьина были знакомы. Об этом говорят названия островов в Онежском озере

у путешественника П. И. Челищева, и монастырь названный Климентским.

Уходить от возмездия они решили через север и Белое море. В своих замыслах подвизали англичан: важное деянье. Согласно логике, подвижки «Ивана Грозного» на женитьбу с английской королевой в официальной истории, были не чем иным, как возможностью: папой Климентом устроить брак английской королевы с Александром Захарьиным, для влияния его на дальнейшую Английскую политику. Англичан в то время устраивало, что награбленное папой, его архив, попадет к ним в руки. За архив стоило побороться. Да и потом, дела важные, с папой Климентом был найденный мальчик, предполагаемый на престол Царем государства, в котором происходили события крестовой войны.

Предлагаемые ниже тексты говорят об одном и том же событие произошедшем на берегу Белого моря в заключении «Крестовой войны». Доказательства произошедшего привязаны к месту текстом «Хроника Белого моря». Текстом «Сорока мучеников» представлена церковная сторона факта. Тайнопись «Поморы» представляет словарную сторону нашего языка «Книгой книг», по другому, толковым словарем, автор Даль. И еще, текст записан в Библейских событиях, как «Книга пророка Ионы». Полагаю, что это является доказательством написания библейских рассказов Нового завета в 17-ом веке.

Продолжаем исследование:

Белое море, Летний берег Унская губа напротив горла Белого моря.

Спутниковая съемка Унской губы (залива) Белого моря, Летний берег.

Красной линией обозначен восточный берег Унской губы, на котором названиями мест записан текст - хроника 16-го века.

Хроника Белого моря

Картина: Видение Блаженного Августина подошла нам.

Соблазнитель, совратитель (папа), народу нарочно утвердил наследника. Молился: «Господи, уследи его от врагов». Одарил охраной со смыслом. «Реки слёз проливаю, кончено дело», - говорил отступникам от православия, ренегатам.

Морочил, пускал туман, с тем, чтобы сохранить лихоимцев. Званьями сословными лукавый человек тайных хищников пристрастил к войне. Томив кого – либо, театрально, не давая прямого ответа, смущал: «Миновалось царство наше добронравное». Вадил посулами: «Будет не то, не так, хоть и жутко. Открытое море, океан. (От автора: бегство в Англию).

…Подстегивал словами гаденышей: «Потерпели сильную неудачу, согласен. Гадить можно. Повторяю, досадить, заложников взять». Взяли в залог, в обеспечение верности народ из неприятелей.

И подкупной негодяй, князёк, в числе ненасытей, наделив кого, нагло ухмылялся. Начинал уверять словом, за божившись, от него шла риторика, подбивал клинья: «Инородка, ЧУДЬ, немного упряма и своенравна, с возмущенным духом».

Вот и похоть Александра Никитича описана.

Помощник князёк, неразлучный спутник, чужеядных не считал, приготовил зрелище прикидываясь миловидным. Прямого и невинного гнули между тем. Овсино (овсяное) зёрнышко попало волку в горлышко, поперхнулись. Скинул погань Папы римского одержимый, поминал: «Не тронь, не замай». Не початое возводя, метил сам на место мужа непорочной. Согласовал наивный лих на время, скидывал погань иезуитскую.

Теснившие жали, катали после обессиленного, вместе избивали. Неотвязно: оплеуха, пощечина с насмешками: «Думали, чай, бойкий человек, не подобьешь». Иным способом прикрасили, на что большие разговоры. Диавол, папа, докучать чем, кричал, орал: «Пыточный станок: увлекательно, заманчиво».

Соблазнил товарищей для общей цели: по произволу в воду погружать, с головою совсем. Длительно, тупо изводили, привязав промеж клещевин журавцев. Беглые начали беду и конец, погибель. Нехристи корчили, коробили переменно, напустились запальчиво забивать. «Иным способом»,- соблазнив, волновал: «Перешиби его одним волоком, долго ждать, конца нет». Болтал языком: «Путь церкви - покаяние».

Согласно текста сорок мучеников паренька звали Кирион, а после издевательств дали насмешливо имя Вален та. Так имя Валента сохранилось и до наших дней, полное имя теперь звучит Валентин. Праздник Святого Валентина это память. А то, что латины написали байку о дне Святого Валентина, так это на их совести, а совести у них нет.

Папа управлял, лиходеи, в другой раз взяв верх, били с насмешками. Отец духовный баял, что делалось лиходеями: «Инородку, ЧУДЬ, горем изводят, слезы ручьем». Чья собь? Кому принадлежит? Кто владел ею. Лукавый смиренник корыстовался действием самого дела, поминал, как «пороли» рожнами. Собрал постоянное общество в особом помещении, для беседы и увеселений. И клочил, и валял, и гладил, и катал языком: «Рвут, взбивают клочьями, ерошат, мнут. На ней платье спереди очкнулось, не красиво, гладко обтянулось на животе».

Поступая коварно, лукаво и зло, пронырничал, кователь козней из семьи гнусов: «Мне – ка что до этого, тебе – ка самому глядеть надо. Вона – ка, не имеющие своих мыслей обнажали, не определяли меры, утратившую смертию супруга, даже кувыркают». Замыслив бред, играл воображением: «Претерпит много страданий, мук. Там самцы тешатся, собрал сполохов, сколько было, огуляют. Это веселенькая комедия, беззаботная, веселый напиток, хмельной». В церкви бирюк умыслил венец: ленту на голову девушке.

«Венец невесты на голову девушке»,- поступил Климент, как Пий с князем

Андреем. Пию в усладу, похотливые насильники на голову князю Андрею колючий, терновый венец, как невесте вступающей в половую жизнь приспособили. За 400 лет не изменились помыслы пап о насущном. Оставались диаволами они. Как папа, так диавол с новым лицом.

Лихого, отчаянного, долговязого парня надо дожать, деревянной колотушкой кровавили. Окровавленного; смертью, чумой, олицетворял в народе, в виде оборотня. Коварно замыслил надеть ярмо с верёвкой, изводили, кровь ручьем. Ломали когда, помощник папы, черная змея, советовал указывая: «Тут связать обмотом». Одобрил, что едва дышит: «Из могилы теплом дохнёт».

Рачителям ему принадлежащим, свободная, вольная пора: «Начало исхода, застынет от продолжительной стужи, жестокий мороз и холодный ветер. Властвовать надо, русские живут в избах, а эсты во рьях», - тюкали дополнительно прикинувшиеся попрошайками, облачил нищими дворян.(эсты – пришлые западники).

«Повреждение торгового судна, груза, убыток от этого. Неожиданно сделайте под конец ад», припомнив забытое, пел предварительно радивым папа: «Арестантская в помещении караула».

Заложников неприятелей загнали в болото: топили, погрузив в воду, уморив этим, заставляли тонуть. Казали, чисто мастера, вязнувших. Занесенные в это место инородцы ухмылялись довольные. В конечном счете похерили много, рычагом для поворота, журавцами, понуждали вододержа рачители. Ударив в щеки, в губы, корчили рожи, так что даже принадлежащие им ахнули: «Плохо, не ладно, жаль однако». Вознеслись состоянием восторженности, тихое бешенство, очувствовались: «Бить, так бить, чтоб не очнулись». Тупо изводили, играли пьяницы.

Взяли в залог, в обеспечение верности народ из неприятелей – стали издеваться до смерти, истязая, поливали водой и окунали с головой в воду, до замерзания.

Текст шестнадцатого века: написан названьями мест по восточному берегу Унской губы на Белом море. Понятно, что есть и пропавшие названия, и потеряна какая-то информация. Но то, что сохранилось, дает понимание о произошедших событиях и именно в этих местах:… насилие над местным населением латинами и их подручниками во главе с папой Климентом. А кроме всего прочего, крепче, чем на месте, документального подтверждения факта не бывает.

По изуверам: папе Клименту и Александру Захарьину есть тексты еще. Например, по слову поморы следуют различные мнения, кого считать помором, а кого нет. Слово поморы запущено в конце 16-го века и является, как и Москва - третий Рим, ключом тайнописи.

Поморы

Глава 1

Западники, католической церкви, латины, уходили. Томили немощных, временами угрожали горюющих подвергнуть гибели. Были еще крамольники, восставшие против правительства, рода мышиного любезные, нужные, прозябали, перемогались. Оценивая делами охочих до попоек в кабаках, поминали жестоким: «Улизнули, скрываетесь». Нагнав жара, пристыдили женским, запальчивым нравом, расписывали красками во всех цветах: «Насилие», - подавали мнение: «Домой не быть, азбучная истина». Испугали страхом: «Предел отмщенья, оплата равным придет, крепкими прутьями». Навыкнув лгать, надежно свидетельствовали противникам истины, говорили (на «а») акальщики москали.

Хлопотное дело, весь приход с причтом посвятить в таинственное учение. Вновь принимали в братство болванов, каждому по-своему отмщенье навевали, глаза порошили: «Ядами изводите».

Тюкали дополнительно облачившиеся нищими. Слушавших склоняли в одну сторону, гомонили: «Приморских жителей умертвлять, лишать жизни, губить». Спасавшиеся (жестокие насилием) поюлили несколько, как бы сделают дело. В одной упряжке проводили действия переставшие постничать, отговев, устроились оседло у торгового селенья. Травили «собаки» пойманных наперед: «Даси съемцы, подай щипцы»,- хлопотавшие подстегивали поглупевших болванов. Отмщенье обдумывали во всех подробностях, одержимые впрягали пылких на дело, издеваться. Умирающие, кажется, зная, обличали сволочей. Злобствующие желали и творили зло умышленно, лукаво. Платить черную дань нравилось. Увы, полоняники в виде добычи считались рабами, невольниками.

Напустив на себя дурь развратных шатунов мошенников, селенье под лесом ускользнувших ренегатов вызнавали лазутчики, искали тщательно скрывшегося папу.

Западники и их приспешники, проиграв крестовую войну в главном сражении на Поле Куликовом, пытались уйти от возмездия за совершенные злодеяния и преступления. Прятались на огромной территории нашей страны: в лесах, в степях, те, которые не могли убежать за границу, в Европу. По всей стране бродили остатки банд недобитых воров, насильников и убийц. В официальной истории их называют литовскими людьми. Странное дело, в начале 17-го века, ватаги, под предводительством «старцев», оседают на земле нашей. Разрешения на поселения запрашиваются у царствующих особ. Те, в свою очередь, дают их без возражений. Сотни монастырей появляются в это время в нашей стране. Возможно, это был выход из создавшейся ситуации. Вопрос не исследован. Приписывают лицемерно историки и церковники эти факты духовности людей.

Глава 2

Папу, поморью муракавшему чуму, повальную болезнь, сразу не раскусишь, скрытен и хитер: «Разохотились, сходится собор мирян». Напротив моментально поддакивающие уточнили в то время: «Даже прижились пришлые, все, жмутся в кучу». Наговорщики каверзой губили, приношеньем, подарком – гостинец сборщикам податей поморья.

Жителей Белого моря морили чумой. Повальной болезнью уморить породу, которая велась родом, поколениями. Товарищи по делу изумились азбучной истине, портить подарком, ужасная кончина.

Лёгкая шапочка на голове, папа, малорослый торопыга, прилагал свое старанье, обольщал временным преходящим, лишить жизни, уморить общину. «Где густо, там и помирает народ, по-другому, «прорядить». Война», - старались усердно, не с тем чтобы обратить в низкопоклонных. Смеялись до упаду, полюбовная сделка окончания ссоры. Уничтожали весь приход, как тешились. Веселились, забавлялись, проводили время потехой.

Война, папа ревностно заботится, будто ради забавы понуждает. Крест в кругу, рукоприкладный знак бездушия и косности, хватка, пальцы на потеси (рукоять весла управлять), духовное лицо повелевает без лишних слов, заставляет каяться, корит, увещевает, угрожает. Похвалил забавлявшихся; донесли, доложили по начальству: «Повальная болезнь».

Лукавые мошенники раскраснелись, получили особые права морить. Каждому головную повязку, преимущество по силе, по влиянию заговорщики приближались.

Ведомых удалось плотно облечь, поводились вдоволь, так как о чужих делах заботились. Папа (капустный червь), ничтожным церковными песнями читал посвящения: «Все устройства на берегу, для стройки и спуска кораблей. Отсутствие устроенного порядка знак, пора плаванья на судах». Подававшим вести возиться нравилось, принимали со смыслом писания, духовно усваивали.

Рассудительно служил на счастливого (папу) князек – змея, до конца жизни. Добыл лестью, сдружье, в продолжении мысль проводимая – владенья.
Корысть не на сытима, а честолюбие не на сытимей того.

На Летний берег Белого моря пришли на кораблях и высадился десант англичан, ближе к осени 1581-го года. Такую помощь оказала Англия крестовому воинству. В официальной истории ничего нет об этом случае. Англичане на кораблях привезли зараженные чумой вещи – подарки местному населению. Скорей всего был выполнен заказ папы Климента о поставке биологического оружия. Не только с индейцами Америки воевали «мором» европейцы, но и у нас пробовали решить проблему с народонаселением. Отсюда логика: повальные болезни чумы в средние века в Европе, есть не что иное, как биологическая война с населением. Заразу распространяли группировки латин. Но дело это спорное, не доказуемое сейчас.

Глава 3

Один-на-один желал папа наложившую на себя обет, обнимая рядил, боговщиной жал. А потому и так пылко, выразил проклятия, кричал: «Помогите». Поднял людей тревогой, шумная суета кровососам властным: «Он меня по боку, а я его по шее, по зубам».

Стойкий за добро, за веру, угрожал: «Ужо вот я тебя». Смутила хитрого и скрытного (папу), «оплела» вдова, жила по смерти мужа безбрачно. Крепко, по правде, охранение. Казалось бы можно имеющей жилище, содержащей себя, вести род жизни разгульно.

Ревностно заботившийся проповедник (папа) ослаблен недостатком жизненных сил, когда притеснял обиделся, не донял сполна женщину. Бесстыжий человек жил воздержно. Жители горных вертепов требовали в то время обидевшего: «Нежто дела диавольские? Думкой скотской друг друга ловили». Сходку собрали сполошно: потрепать, побить, задать чесу, свалить, скомкать самца, хищного зверя. «Предназначенье свершал папа. Беспорядок, неустройство на деле, много и постоянно трудится, заботится»,- несли не околесную чепуху, говорили утомительно и вздорно.

Печью, с разгородками, для места ночлега, негодовавших изумил папа. Уж не забывал заразительное вещество в испарениях во время повальных болезней. Человекоед извековал век, нанося тяжкий телесный вред другим людям, бесконечно недомогая чудил.

Пришедшие в силу о неудаче сквернословили. Его позвали на переведку, отмщеньем более играли, распоряжались по праву пыжившиеся.
Повелел без лишних слов открыто, впутался в дело: «Морить». Распустил глотку, орал, кричал: «Случай, право лица на юридические действия. Нечего о жеваном толковать, уже переговорено».

«Судьба, участь»,- теснившиеся вторили: «Защитить. Платить болванам, высекут». Во все горло каждый по-своему, вопили, кричали: «Жалить православных, тем паче уж прежде изводили». Впервые приправили бранными прозвищами лопаря и карелку: «Уродина, пугало», - негодуя, плевали с досады: «Везде жители Юдоли». Болваны отмщенье обдумывали во всех подробностях: «Выделать по «русскому способу», кстати продолжение событий».

Папа Климент пользуясь своим положением захотел удовлетворить свою похоть, а получил отказ. Да за женщину вступился местный парень. Пользуясь положением своей особы среди сбежавших и прячущихся, папа обратился к ним за помощью по наказанию противившихся ему. Интересен момент: в помещенье, где проживал папа были перегородки, для предохранения чистого воздуха от зараженного, как тогда считали, защищались от чумы.

«Выделать по «русскому способу», то есть хором, или хороводом, многими насильниками провести изнасилование. По замыслам руководителей «Крестовой войны», они выводили другую породу людей, от неработи и лодырей. Производили сирот, не знающих отцов. Закрыть историческую правду от нашего народа латинам удалось. Согласно нашим сегодняшним знаниям, это у них получилось.

Европейцам в средние века было хорошо известно, что русский, это собранный народ из многих племен и иных народов, и не помнящие своего родства. В 18-ом веке Фике (будущая Екатерина II) клялась Елизавете Петровне: «Я обязательно буду русской».

«Смешенье», - уничтожение народа Великий и замена слова «великий» словом русский. Русак - значение перемолото, через жернова. Не знающие и не помнящие своих корней.

Из словаря Даля:

Встарь писали Правда русская; только Польша прозвала нас Россией, россиянами, российскими, по правописанию латинскому, а мы переняли это, перенесли в кирилицу свою и пишем русский. Понятно, что за 400 лет мы стали нацией. Только вот «древних русичей» никогда не бывало и «древней Руси» не было. Другие народы нациями стали еще позже.

Глава 4

Определили на расправу селенье, где стан, морить.
Старатель, радеющий хлыст, заботливо загребая управлял. Укрепил между тем невежеством мрак духовный, владел им. Поддержал желание, условие как бы, елоз.
Хлопотавшие лоховесы, шалопаи, жаловались, плакались по случаю общей опасности. Управлявший (папа) удерживал одних другими заботливо, дабы облапошить. Настращал, пугая сильно и долго, наводил страх. Подготовил валить прибаутками, приложил свое старанье распоряжаясь. Знал разумеется закон дышла, куда хочешь, туда и воротишь. Для поверту сострил нравоученье: «Правило для воли - чума, смертная зараза, моровая, повальная смерть».
Вторивших так расположил к болезни: «Сочувствую сердечным, наказывают грешников жалких. Милость творить – с Господом Богом говорить».

Добивавшийся настойчивостью, внезапно, вдруг, ни с того, ни с сего как раскалился, точно владелец, властный распорядитель. Заранее готовил инородцев, уроженцев другого народа суеверному обряду.

Огреху дивились, радовались наивные, поминали угрожавшего вооруженные холопы, следовавшие за своими барами в походе. Идолы следовали чему? Соблюдали, сохраняли, исполняли, нежили, баловали уходом молодчиков двадцатилетних, переженили многих.

После неудачной попытки вдова (замужняя женщина) нравилась басурманам. Своенравные устоять не смогли, опытные, бывалые, обличали: «Извернуть ни за что? Нравственно испортились, горько слышать». Запальчивые, которые иным способом готовы действовать, даже вызнали праздник местной черноты.

Нравилась норовом: плача даже, склонялась долу с возмущенным духом.

С папой Климентом и Александром Захарьиным находились люди, составляющие их общий двор. В большом деле они были нужны друг другу. Понятно, что папа Климент был всегда руководителем, даже если и командовал князек – змей. Ко двору папы Климента приезжали, художники, ваятели, музыканты и даже из Италии. Все они были принимаемы, и было это, еще до Куликовской битвы. Одним из художников был Боттичелли. В биографии его есть запись, что он находился в Ватикане. И установлено историками искусств Италии время посещения папского двора, правда, на сто лет раньше, но те же два с лишним года. Приписать лишнюю сотню лет, это нормально для фальсификаторов. Так папа Климент 1 жил по работам церковных историков в начале нашей эры. А у нас острова его именем названы, не говоря о церквях и монастырях. Есть еще способ, определяющий время работы художника – некоторые знания. Знания соответствуют времени работы художника, определяют его почерк, его стиль. Например: изображение перспективы, которую Боттичелли строил, соответственно по знаниям конца 16-го века (а не конца 15-го века). И это не все, в биографии Боттичелли указано, что он носил прозвище «бочонок», доставшееся ему якобы от старшего брата по наследству. Произошедшие событие в конце 16-го века на Белом море дает другую трактовку получения прозвища «Бочонок».

. Глава 5

Каморку на псарне (для дворян) отделяя папа говорил только о мере, досадить. Вовлекли в беду иноземцы – англичане: «Тебе бы рассеяться, развлечься». Падкие до чего стекались: «Что прикажешь?»

Козни тайные умысливший припоминал чего: «Как - бишь, что – бишь». Волновал, тянул лукаво, действия скрывал. Хлопотал особо: «Тягловых мужиков с голосами на сходку, для подачи суеверного обряда». Восклицал: «Согнуть лопаря угрожавшего, высечь болвана». По-своему углубившись в мысли обдумывал: «Поддержат. Раздеть донага на сем месте Таинством Святого Причащения». Болтавших осадил злопамятный: «Сделаете досаду, бористо собранная лента, как украшенье». Пели заикаясь одержимые: поминали части голени. Сатана в личине (папа) говорил несвязицу, чепуху: «Навес, крытый двор», - будто сочувствовал. Баил: «Дрогнула чтоб, собьете с кону вместе».

Трёкали согласные в лад: «Для дружной работы с маху ловушкой, стремительно, наболевшим доверчивую морить». Шумно говорили опьяневшие, охмелевшие: «Орудные тела крепкие, сокрушат, плакать болезненно вздыхавшей, стонать при телесной боли. Охочим до браги тайные знаки священников, когда избивать за вину вышедши из терпенья. Парни сделают дурное, гадкое, безответной. Поиграют в святочные игры всем приходом насмехаясь, сведут счеты цинично, станет чучелом. Тайно священник молитвуя даст имя. Стража огласит: «Стала чучелом».
«Горем плачущей», - лгуны посланники даже стадом выговаривали: « Мстить».

Глава 6

Первая неделя по масляной, выделаем ломкую орошая, свыкнется», - орали назначенные. Расклад повинности удивил сам по себе, скликали таким способом загонщиков. Оглашавшие, цинично сводившие счеты, москали, говорили с высоким говором на «а». Поющие полными голосами рассыпались: «Дал имя опекун, при малолетнем государе». Еще раз делали одно и то же, усердно и долго, разгоряченные.

Для забавы песни пели, веселились, замая, хохотали во все горло. Плачущей на взрыд вслух: «Рыжая», - пели. Дурившие, предварительно толпой рыская, ревели дикими, зычными и грубыми голосами: «Пора течки». Прихотничали отведав, хаяли: «Долг, сухопарая баба».

Оруженосцы (холопы) молодцов отставшие, пробравшись, издавали звуки: «Устроена особо, стати, склад». Щенкам риставшим, чтобы не сбились, в один голос: «Все изголовье ее орошено слезами. Взрыхляйте для посева, обрюхатьте, обеременейте», - оподляли.

Подонкам повторяли все одно и то же: «Головная лента, повязка, брачный знак». Бесчувственную ничком цапали. Бродили взад и вперед, кричали когда «играли», освирепев, считали за одно, возятся общиной, изводят болезнь. Переходные нарывы по всему телу цвели. «В иное место, куда неезжали», - непоседы долбили, шаркали туда и сюда, рехнулись, сошли с ума. Как ни попало члены рыцарского братства наездничали, ревели по звериному дикими голосами.

«Первая неделя по масляной». Смысловое значение текста «Сорока мучеников» соответствует содержанию текстов Хроника Белого моря и Поморы. 9-го марта день памяти «Сорока мучеников». По календарю находим масляную неделю, ближайшую к 9-му марту. С 1-го по 7-ое марта масляная неделя была только в 1582 году. Кроме того, 7-ое марта прощеное воскресенье, что позволило папе совершить хитрость в отношении девушки. Великий пост начинался не сразу после масляной недели, а с 11-го марта. У папы Климента были три дня, чтоб сделать месть состоявшейся и своим приятелям казаться порядочным человеком, соблюдающим устав церкви.

Глава 7

Народное средство «от бешенства» охочим до попоек согласовали с искусством голяшки (иноземцы), следовавшего одного за одним, вошедших в азарт, чуть ли не хватали на ходу: «Травила острым снадобьем». Ссылались на других посланники.

Владелец ( опекун малолетнего государя) выразился более приказным далее, ближе к концу: «Извести забавляясь, забить надежно немедля в бочку и выкинуть в море. Род венца – повязка девичьего головного убора», - об умирающей: «Дрогнула чтоб». Видывавшие горе ахнули.

При торжествах нравоучительное слово – злопамятство: «Бешенная». Охочие до попоек уверяли: «Перемололи, устроили подходяще отказавшую папе». Усердно сочиняли и распускали вздорные вести. «Силою брали», - похвалялись: «Злая баба выпустила колючки. Коробили скоро, проворно травили».

Сотворили нехристи инородцы вожака князька. Привык быть барином, прихотничать и своевольничать по-барски. Бахвал громко смеялся, хохотал, в слух бранно прозвал карелку : «Уродиной».

После смерти Никиты Романовича, опекуном найденного на развалинах ребенка официально стал Александр Захарьин. С таким раскладом Английский престол был ему по зубам. Дальнейшее произошло, согласно внутреннего мира человека. Папа Климент и Александр Захарьин, скрываясь от правосудия, засветились своим поступком.

. По возвращению в Италию, Боттичелли наверняка рассказал историю о бочке и о страшных издевательствах над девушкой Летнего берега Белого моря. Для своей работы, оставившей бессмертие в имени Художника, Боттичелли по памяти и по зарисовкам с места событий, сначала сделал портрет статей девушки.

Сравнение, предполагаемый образ Кандиды (с лева) и написанный образ Симонетты Веспучи ( с права). Одним почерком, одним художником, написаны и есть еще несколько портретов девушки. Есть момент. Все дело в том, что когда Боттичелли писал портрет Симонетты Веспучи, она была любовницей Джулиано Медичи. Под именем Джулиана Медичи в Италии жил не один человек, а несколько. О том написаны статьи, сделаны серьезные исследования, и нет аргументов, не верить исследователям. Всего одно замечание: Джулиано Медичи в мирской жизни и папа Римский Климент VII, один и тот же человек. Жил, по официальной истории, с 26 мая – 1478 года по 25 сентября – 1534 года. И еще. Установлено исследователями истории искусств, что большинство портретов Симонетты Веспучи были написаны после ее смерти.

Из имени Кандида, имя по тексту Сорока мучеников, по наказу папы получено нарицательное слово «кандидат», которое у нас в ходу.

.Глава 8

Рождение Венерых, художник Сандро Боттичелли. Следует обратить внимание: волосы рыжеволосовой девушки перевязаны лентой.

«..Сделайте досаду, бористо собранная лента, как украшенье».

Эскулап (папа) от боговщины хорошо и просто указал: «Заморить горем. Надо вселить в человека учение веры похотью». Сделал гадкое безответной негодяй. Городил, нашептывая злобно тупо наболевшим, лживый, ратовал в то время даже, что подослать для лёжки, сделать нагой.

Умело поминал «медведя» (заступника карелки) «великодушному» князьку (опекуну малолетнего государя). Тайно подлеца, смолоду, избаловал своеволием. Посланникам общества духовенства, посланным для обращения неверных и иноверцев «просветителям», нечистый, папа, говорил: «Говорю об

одержимых: просватали миряка за кликушу. В эту сторону, для согласованной и дружной «игры» сделаете то и то».

Навеселе, присягавшие Богу священники, без лишних слов, разом, испугавшись крепко, подавшему голос приготовили исподнее: «Даровала Святые Дары».

Ходили известное время, старательно обрабатывали заступников, бздохи, всегда спешили: «Без передышки крестили зазнавшуюся». Притворялись лицемеры ханжившие, изводили охочие до попоек.

Насмешки над Кирионом.

Иноземцы (англичане) возбудились гневом, «выходили из себя», занялись жаром, исповедующего одну христианскую веру, ретивого, упрекавшего, долговязого парня мучить: «Защищавшему шуту, для потехи отдельную камышовую топь, плавню».

Думали, горе с копеечное дело, подсказали охоту, у каждого свой конек. В воду погружать с головою, опускать на дно изнемогавшего невольника. Над рабом господин волен в жизни и смерти. Стучавшие в широких сапогах тыкали: «Одержимым сдается». Знать обличали язвы запальчиво глуповатого добряка сперва, а потом с помощью монет наскочили с угрозами беса тешившие, молодежь скакала и веселилась.

Остерегавшиеся были на чеку, «затон болотистый».

Глава 9

«Причинил большую порчу, убыток возрастает», - рассуждая, присваивающие чужое, кричали: «Знаки на теле сизого цвета». Порочные, не припасенной речью упрекали, обступили кругом: «Одиноко живет, сам по себе, бродячий». Сильному и дюжему, строили ловушку. «Правило», - на месте сходбища суетились: «Плата за разъезды, за отъезжий суд». Долбили выродки, душевно наушничали, неугомонно предварительно орали: «Дикарь, пороком властвует».

Говорили только о себе. Думали, полагали, считали, достоинство меряя на деньги, строили ловушку поломать. Нравоучительное слово из Священного писания молодцу, досадить местью, в воду опустить на дно, «остудить». Осадили порочные, властью упрекали общину.

Попутно, папе принадлежащие, обошли словом: «Чарами овладев, прельщала, колдовство женское ей принадлежит». Своенравные басурмане проглядывали пройдох– девушников (насильников), остерегались, потерял власть бахвал князёк.

Повадчик потакатель (князёк) приманивал: «Бог даст, опровергнут охочие до попоек. Своевольнику жена уя (дяди) тетка».

Стоили немного денег соглядатаям пьяницы: «Берегущуюся можно побить, присмотрит матросская дружина (англичане)». Склоняя в одну сторону, ладили с исполнителями на месте сходбища. «Право, так незамужней досадить», - убеждали речами: «Сохранит предел дозволенного опекун при малолетнем государе. Зло, против которого нет средств, возрастающее. Доселе порчей властвует».

Лукавые полагали «травить». Говорили наперед: «Идущим к делу днем, в разгаре, упиться хмельным. Неведома «хороводная игра», сожитие без по венчания. Без убеждений вдова». Будто бы нельзя выразить, объяснить на словах: «Весьма кичливая образом, ликовала, считая деньги в кошель. Порчей властвует».

Восклицали: «От этого и беда, остерегаться ущерба надо, сожалеем: уговор, условие, люто, жестоко. Воскреснет».

Инородцы устраивали свои делишки, разносили молву: «Пора настала окрестить во множестве поселян податного сословия». Назвали хорошо и просто: «Заговоренные». Для погружения крестить водоем, не давать покоя, мучившихся видно со всех сторон. Как бы крестят «не дающих покоя» ревностно заботившиеся.

Усердные, пьяниц жаловавших вдову, втеревшись в дележ, плотно облегли. Теперь папа тихонько хохотал.

Глава 10

Уж в распивочной пристяжные атамана шайки (князька, опекуна при малолетнем государе) поднесли, куда хотели воротили: «Парами, по двое, приготовят связни. Избегнуть смерти в такую то – пору?» Выражая сомнения измеряли скорость и направление ветра.

Набранным из оброчных, накинув узду кричали «мастера умельцы» повелительно, с высоким говором на «а». Подобием сомнений желающие охотники разумели.

Тащили людей, впрягали, приятели дружные, лунка, проем, опять, снова, еще раз.

Уж неурядицы совместил в одном месте выродок (князёк, опекун при малолетнем государе). Сам о себе высокого мнения: «Временное место пребыванья». Без чувств несносный человек, дурным страстям поддакивал желая горя.

Прорвало человеко – ненавистников, оба они проявили свою внутреннюю сущность. Как больные психическим недугом удовлетворяли потребности свои в насилии.

Фактом является слоговое письмо, о котором никто не подозревал. А почему так случилось? Ответ есть, были выстегнуты (убиты) в лихое время люди владеющие такой грамотой. И в нашей стране осваивали грамоту заново, по иноземным законам, проводили реформы русского языка с начала 18-го века. Возможно, что владеющие грамотой слога жили и позже, но тогда значит, они не посвящали в тайну людей вставших у власти. Не было доверия к ним.

Ознакомимся с самим Климентом, с официальной биографией «Жития». Возможно, что в биографии Климента есть и спрятанный смысл, который написали хронологи в официально озвученном тексте. Это исследование проводить не будем. Итак:

В галереях в Италии очень много картин с изображением пап и даже с именем Климент. По номерам с «Климентами» можно даже запутаться. Но у нас же церковники ссылаются на Климента с номером 1. На представленной иконе, с изображением Климента, изготовленной умельцами в нашей стране, нимб нанесен позже, это заметно.

Св. Климент родился в Риме в языческой семье (разведенную улицу тайнописи читать не будем).

Блаженный Климент был неразлучным учеником апостола Петра. Еще до своей страдальческой кончины от Нерона, Петр поставил Климента во епископа. После смерти апостола Петра Климент мужественно и с великодушным терпением управлял Римской Церковью. Император Траян предписал, чтобы Климента, послать в заточение в пустынное место близ Херсонеса. В том месте, тяжелое состояние сосланных христиан, усугубляла нехватка питьевой воды. Проблему с питьевой водой Климент решил молитвой. Виденье, данное ему, указало место с источником воды. С этого момента, под его руководством христиане стали строить храмы Божии. Услышав об этом, император Траян послал на место заточения св. Климента игемона Авфидиона, который приказал привязать Климента к якорю и утопить в море.

Однако по молитвам учеников Климента и остального народа море отступило от берега на три стадия (около 500 м), и люди нашли тело мученика. В последствии на протяжении семи веков море каждый год отступало на несколько дней, давая возможность приходить желающим поклониться. При этом совершались многие чудеса по молитве святого, которого прославил Господь. В начале 800-х годов море перестало отступать, однако около 861 года мощи святого Климента были обретены святыми Кириллом и Мефодием при участии епископа Георгия блаженного и священников из константинопольского собора Святой Софии. Мощи были внесены в Херсонесский храм.

Интернет: Легенда о мученичестве Климента в Херсонесе складывалась постепенно. В IV веке церковный историк Евсей Памфил отмечает его смерть в 101 году, ничего не зная о его мученичестве, ни даже о его святости. О святости Климента впервые говорит Руфин Аквилейский в конце IV века, но мучеником его тоже не считает. Впервые Климент назван мучеником в 417 году в послании папы Зосима. В VI веке Григорий Турский впервые пересказывает легенду об утоплении святого, но без географической привязки. Как полагают, отожествление херсонесского мученика Климента с римским епископом относится к эпохе святого Константина – Кирилла, и едва ли не его личное дело. Легенда содержит ряд антиисторических подробностей, начиная с того, что в I веке Херсонес не был частью Римской империи (хотя в нем и стоял римский гарнизон, он сохранял атрибуты суверенного города – государства) и потому, в отличие от византий ской эпохи, не мог служить местом ссылки каторжных работ.

То есть, исследователи официальной истории сходятся к тому, что придуманная история о папе Клименте постепенно занимает прочное место в науке история.

. Церковь святого папы Римского в Москве.

О Кирилле и Мефодии.В январе 861 года, во время пребывания в Херсонесе Таврическом, который в то время был частью Византийской империи братья (Кирилл и Мефодий) обрели мощи папы Климента – согласно легенде, сосланного в Херсонес и там утопленного (мощи были обретены на полузатопленном островке, как полагают, в нынешней Казачьей бухте Севастополя). Однако древняя церковная традиция ничего не знает о пребывании папы Климента в Херсонесе.

Святые Кирилл и Мефодий, перевезли из Херсонеса, и вносят останки святого Климента в Рим .

Пользуясь своей информацией, можно озвучить факт: папа Климент, называемый путешествующим П. И. Челищевым в 1794 году: « Преподобным» (начало статьи), теперь становится Святым. Прошло 200 лет.

К истории об утоплении Климента отнесемся серьезно, в Хронике Белого моря, в улице текста, есть слова местной легенды «Утопили двух монахов». Местная легенда, сложенная с информацией библейского текста, дает некоторое пояснение об участи «монахов»: Климента и Александра.

Об Александре также есть официальная история.

При Борисе Годунове, при некоторых дворцовых интригах, якобы произошел случай.

«Зельем для наведения порчи пытался извести царя», - донес служащий дворянин Бартенев дворцовой службе на Александра Захарьина.

По указу Бориса Годунова Александр Захарьин был сослан на Унскую губу и там его удавили. Произошло это в 1602–ом году. По странному стечению обстоятельств, события в хрониках происходят на той же Унской губе. Значит, официальную историю писали с оглядкой на факты.

Библейский текст о событиях Хроники Белого моря.

(1) Библейский текст, для отслеживания прочтения, приведен выделенным шрифтом.

(2) После каждого пронумерованного абзаца приводится перевод, основной текст. Время прочтения текста пять месяцев, не менее 4-х часов работы в день.

Книга пророка Ионы.

Иона убегает в Фарсис

Сявронина

соучастники, как вороны, крови ждали, зырили. Через них в другой раз папа вмешивался. Смешными выходками, охмелевшие, одновременно представляли будущее, что впереди. Для опознанья своих повязывали шеи платками. Папа укорял за глупость, досадовал. Приводил в «законный вид» (рэкет). Промыслил добыть хозяйственный запас: провозчики корчемных питий подле, оглядывались кругом и назад, всей толпой обложили, урочное время шептунам. Чужеядные хлопотали около, озадачили лишенных чувств. В первую голову, за несколько лет, внове «дипломатические» переговоры для заключения условий. Не прежде, тайно, ободряли, утешали: «Привыкните к житью». Горевавшие криком выразили презрение. Те на рукопашную: свалка, драка. И тати на сход сходятся, кому дал имя, подавали знаки, моргали, условились кого бить. Вмешались шутники охмелевшие, одновременно различили других по признакам обличья, неохотно говоривших. Не простолюдины, из бар или чиновных кучей поодаль находились, уклонились от обычного,

Сорока

чесал языком – время проискам каверзника. Делающим все, как ни попало опрометчивым «дул», попусту с силою не спорил. Не забываясь, угодничал: ветрогоны не стойки, промотались. Мнимым противоядием собрал мошенников около поселка у берега, торговая пристань, привоз разных товаров, место высадки на берегу. Кончит дело: посчитается, отомстит. Принял иной образ и сущность елейный, говорить стал с пережевкою. Отвечал нетерпеливым: «Прежде лишит жизни повально чума». Каждого по- своему: важных, чванных образом, корил и увещевал. Заставлял каяться явившихся, напевал: «На казенное иждивение». Управлял особым языком общиной своей. В полной власти его бродяги уже с понятием о суматохе, общих заботах: наметы, палатки, шатры. На деле, свидетели наблюдали, опытный, делал твердо, прицепками условившихся поссорил: сбил спесь, озадачил пересудами, ходившей молвой – бывшей кстати. Уж дело делалось будто само собой.

Растение багульник

раскричался: «Сокрушите».

Охочих до попоек римско –католические монахи одуряли: «Кутежи, праздное время. Обличайте склонявшуюся долу, извернут насильники». Словоохотливы инородцы: «Опакостить, огадить. Чувство, возбуждаемое шальным сумасбродом, сильное яство». Долго жевали: «Исполнимо, бывалые и наглые плуты зачахли. Желание будто обольщает временным преходящим». «Ревностно заботившийся» выражал проклятия, мулил неотвязчиво, прошлое вспоминал, будущее чаял. Неприятное дело держал на памяти, почасту вспоминал: «Имевшую мнение оптом огулять (обрюхатеть). Возьмут под мышки, достигнут воли своей притеснители. Барышня эта вся словно на симах, чопорно ходит».

Стал залучать женщину неудачно распутный, пришел в ничтожество. За честь: оплеуха, пощечина. Определял на расправу наймитов.

Жито

Тут всякого жита по лопате.

после всего сказанного, от себя, инородцев по всякому будто бы оговаривала». Выговаривая условия взводил небылицу, допуская что воскреснет, будет живой. Тогда род женский в неволю порабощали, побеждали силою, изневоливали навалившись, страданьями мучили сестер, матерей. Тот же, о котором речь, поощрял

Живоблот; незамайник.

скоро: «Общее дело общины». Наторели чужеядные, дабы в острастку, отзывались: «Недотрогу прежде истомить мучая зачинщиками». Поминали

Сарай

деньги, отголосок тягости нравственной.

Подвластные намеренье прямо вызнавали: «Как можно довершить?» Он (папа) сам с помощником приготовили «войска», - проявить власть, показать. Даже насмешками говорили

Кровца

Заячья кровца, растение зверобой;

безрассудных, сумасбродных. Примешав же обещали: «Немного крови, набалуете овцу «в чужом хлеву». Царский кус, орудные тела крепкие к почве своей, усвоит в свою плоть, при телесной боли стонать будет». Охочих до попоек, хитрые, проискливые люди (иезуиты), подобно звери: лютые, дикие, самодовольно обхаживали, приговаривая: «Жаль одним днем».

За чистоту нравственную – причина, начало возраженья, показал племянник вдовы, тетке по свойству, (папе) спасавшемуся бегством: «Не ходи, убью! Я у тебя отниму охоту дурить»,- угрожал до тыкавшемуся до чего.

Вот то-то и есть: подвластными, рехнулся блаживший, намеревался, без выбору и разбору сподымя бить кучу, с селением (у берега) посчитаться. Архиерей высшего сана (папа), алчущий, для этого отъявленным негодяям льстил. Угождая с корыстной целью соучастников в тайне просил так: «Попал в отчаянную безысходность.

Глава 2.

Растение багульник

Рожнами торчащими сокрушайте плачущую», - ендовочникам (охочим до попоек) подавал тайные знаки похотливых: «Действуйте ядовито, сработайте, что на гулянках. Даже пахи изворачивайте, наклоняя, склоняя долу, изводите красоту». Мирным мародерам, таскающим дворовую птицу, самые страсти: «Нравственная порча, природное в человеке. Все должно быть побеждено духом для возрожденья». Сумасброд шальным балагурил: «Истолочь в порошок, исшаркать, истаскать женщину»,- восклицал тут как бы: «Хмельна, сокрытая тайная свадьба, и вообще не оглашаема.

Орбита

Круг овина

Сборищу, с общего согласия, приневолить иным способом привиделось: двоеженцами, лихо деют, хотя и хилы, «справедливо» толковали об оную пору во всеуслышанье, громко: «Играть жребий склонным к шалостям». Стекались разные люди, менявшие веру, меняли и совесть, вызнав, силою брали, тешились. Истаскали женщину тут, восклицали по наведению: «Преимущества дворянского сословия, особые, исключительные права. Распишем товар самый исподний». Кромешники точно сделали подлый поступок, сами по себе, не бывшей в силах идти (ходить), соединившись вместе, всенародно объявили явочную: о побеге (якобы бежала). Взывая словесно бывшие участники в пиршестве, мучившие, не дававшие покою, разжигали. Плата производилась во все длившееся время. Приличные в деле были кстати, пригодились разносить молву: «Искала девка парня». Во всеуслышание, громко: «Играла жребий. Шаловливую в шалгач посадили живую, подбитую на потешне». «Папа надежный свидетель», - мнением влиял, в помощь ему дородный змей (князек): «Где его слово, тут и мое будет кстати.

Адожной

Вновь принятые ожгли ближе к концу, бахвалились: «Адея (изнасилованная и наделённая именем Домна) стонет, к себе призывает условием сделки».

Глава 3

1.И было слово Господне к Ионе вторично:

потому что, опытные готовились к действию, положить поголовно народ в лоск, ручались: «Ино град покорим, подчиним себе заодно». По некоим обстоятельствам задорившихся, горячившихся учившие не торопили: «Случится, не впервые». Папа цинично сводил счеты приобщая новых. Пока

Ябулонь

Болонь древесная

облегая узнал: «Давно произволом досаждал тут папа. Оклеветал, оговорил, возвел напраслину. На санях вывезти на продажу впору. Духовное лицо (папа) обычаи, традиции, нарушил, преступил закон, предел». Рыдала навзрыд: «Озорники играют, догадались мерить в ширину кулаки, испугали болью».

Глава 4

Царь

Товарищей ретивых запальчиво ожег: «Приму в милость, обласкаю». Нанесло породистых (дворян) водырей охочих, «счастливых на выигрыш», согласовали одновременно. В нем никакого сожаления, нет чувства жалости, жали, милосердия, притворно изъявлял печаль свою. Ледяную воду со льдом - желал папа. Опять совершение дела, обтерпевшиеся в бедах привыкли. Приключение злыдарное – расклад: время длить, медлить с искусством.

Изадний

Адский

Вновь принятые в братство новички раздели, коль, до такой степени, одержимый страстью рвался. Ползали пресмыкающиеся, «зверь» прорвался насквозь облавы, сорвал караулы прежде.

Подточильник

Подточильное корыто и стан

Подручные убийцы раскладом начала добра и зла были на чеку, остерегались даже нанятые солдаты. Докучая чем, кричали: «В прорубь, в которую вытаскивают воду неловко, то и дело подволока». Остановившись для отдыха между тем, подготовились двое, озирались, бывает любое. Нанесло живших, раскричались, в неистовстве, в исступленье, пойдут стеною дружно и разом, всей лавою. Оплот, ендовочники, охочие для попоек. Папа подлинную цель лукаво скрыл: «Учим духом струсившего, здесь позабавил прежде». Начавшим советоваться между собою – следовать чему, врал: «Окованная бадья на цепи для подъема воды. Цепи на ноги или на руки? Налагаем оковы на гласное слово. (Якобы человек сам заявил о купании во всеуслышанье.)

Москва третий Рим.

Буди ведомо всем, кто наш сь лист узрит.

Пропили воеводы Вологду!

Пьянствовали и прозевали неприятеля.

Глава 1

Мошенники, обманывающие в торговле, добывали обманом именья общин Земли Богородицы. Впереди вожаками матерые, несуразных, такие сваты побуждали усердно. Прилагали свое старанье уклонявшиеся от дел, шатавшихся искали чутьем, ладили плуты с исполнителями, будто бы сберечь накопленное.

Жители горных вертепов из Европы, пробирались по чистым местам, вызнавали удобных, злившимся пели: «Обманывают обыватели города». Громко сзывали скопом народ: «Советуйте». Льстили проворные: «Возьмите в руки, строгостью приструните». Вызовом раскачивали поддерживающих, «пинали» друг друга прикинувшиеся нищими. И попрошайки, оплетали, много хлопотали. Одинокие, без домочадцев, не оглашали личности свои. Скрывали сан свой и званье свое. Под чужими именами, а не под своими, рулили.

«Диконьким мужичкам» жалобщики плакались, упрашивали кучившихся. Подобному учили сами по себе напротив примкнувшие. Удобно, злобившиеся косные, у кого дело не яглилось, язвили настиженьем, одержимых волновали: «Освободитесь от прежнего», - беспутных подзадоривали. Причинявшие боль душевную прикинулись нищими и попрошайками: «Время»,- егозили, умысли коварное. Особенного негодяя натравили – Папу.

Папа, в таком случае, выражавших сомнение, недоверие, где бы то ни было, морочил. Шатавшихся, слонявшихся зубоскалов призвал, шашнями тайный сход собрал. Одиноким без домочадцев уточнил: «Устроите свои делишки, меру земли, домишки. Людей мы не знаем, хорошо и просто, градоначальнику не давайте покоя, докучайте. Попойками разжигайте».

Бывшие вплоть, расчувствовались и приняли в «чужой беде» сердечное участие. Трубили нестройными и шумными голосами: «Высшие духовные саны митрополии Царь и Папа». Накануне льстивые, проворные, так в суе шатались, слонялись, призывали между прочими: «Почитать обоих одинаково». Ставили ровней, сравнивали, сличали, показывали сходство и разницу. Трубили, вещали: «Наслаждайтесь, принимайте в себя невещественное». Прославляли, объясняли, растолковывали, заставляя понять, укреплялись нравственно, пускали надежные корни баснословия. Наивные, в огромном числе, радовались попойке. Разжигавшие повелевали дармоедами. Гулякам, разиням плохо пришлось, откликнувшихся на гнали, как довершая, воспевать величие, славу, хвалу.

Напротив басурмане приютились другие: «Надо приглядеться». Присматривались, надзирали первых, смотрели самих дружек теперь. Отрепков бранившихся и ссорившихся прежде справедливо гнали:«Вот дурное». Невыгодное мнение скрыто.

Скрытое лили по капле, пылко орали художники, мастеровые. Такие упрямо говорили свое толпе народа: «Поживятся проворные».

Ладили исполнителями ушлых тягунов бежавших из войска. Звучно болтали вздор докапывавшимся, рулили: «Жечь, предавать огню». Целовались, лобызались здравствуя друг друга, прикладывались по их обычаю щекой к щеке. Призывали замыслами разврата, уйти тайком бойким, изводить кого.

Опытные, обличая, изворачивались: «Много по свету горемычных, горькая жизнь, тяжкая». Запальчивые, всякие подавали голоса: «Порченые, от них гадкое, осквернят, огадят».

Пройдохи возле одержимых, под конец, нетерпеливо ждали, вольных духом, избивать «предателей».

Зачинщики здесь глядели - сколько согласилось избивать.

К другой державе относящиеся управляли случаем дел, укрывали, давали место, пристраивали кого. Дурным докапывались, рылись, искали, выбирали.

Пылкие, повадчивые, соблазнились подлинно, рассуждали: «Со смыслом омерзительные проступки, противные закону Божию, коварно творят зло привыкшие ко вдовьей жизни».

По образцу, иное, извлекли из глубин, скрытое. Рулившие удобными погоняли: «Воля, простор, власть». Слепцов шумную толпу заговорщики заворожив заговорили, много хлопотали.

Жившие одни без домочадцев не оглашая личности свои, под чужими именами удобно, уговорились: «На покладе были, такие-то свидетелями при сделке».

За плату «ваятели» лепили истуканов, нравственным пораженьем разрывали связь живых.

Продолжительная нужда, довольствовались малой пищею в старь, племя плодовитое, корыстное, рождающее зависть задумало мысль: «Кого лишить жизни повально». Надоедали, досаждали деньгами льстивые искатели, угодничали, прислуживали, обманули лестью нас.

Жители горных вертепов из Европы звали запальчивых, упрашивая, жалобились. Некоторое время проклятые шумели, каждого по-своему втащить предполагали. Перенимая приемы безмерно смешили ходившие в рубище оборванцы, приблизившись, во множестве докучали неотвязно тем, кого обнесли вовсе лестью. Злые люди за известный взнос топтались тут.

«Сколько загрести можно»,- переряженные окрутники шутили. Забавляясь пристяжным подавали голоса: «Гоняйте имеющих собственность». Намерениями условившись, пристроились, без убеждений сговорившиеся будто бы.

Очень многие ликовали, причудничали накануне подлецы переряженные, шутили, забавляли пристяжных бабьими сплетнями – переносами. Травить согласившимся рассудительно объясняли: «Наперед делайте оговорку, выговаривайте, ставьте условия. Присвоить себе взятое силою, вдруг не могущее быть сочтенное по множеству. Вымогая, иш сколько можно ухватить. Творить месиво, то се, ловить, залучать взымая».

Зачинщики старались, много плакали на судьбу свою, ещё растравляя, льстили проворы, на которых нельзя полагаться, надрывались криком инородцы. Жители горных вертепов развязавшись шумно говорили: «Конец делу, бить», - не одобрявшие даже вспотели немного.

Донимая накануне переряженные пристяжным шикали. Уверяли переряженные Папу, переносили бабьи сплетни притворщики лукавому смиреннику: «Весь порядок управления нарушен, извращен». Торжественной встречей устраивали свои делишки, заведомо солгав, умыслили убеждать речами, корчили из себя итальянцев, подражали им в обычаях.

Уж пристал ловко, опытный, через них: «Иным способом, до устали, досыта, тиранить с начала сентября», - ханжа (Папа), направляя подвел: «Дадим одежду, обувь, большие и широкие сапоги».

Изнаночники (итальянцы, австрийцы) болтали языками созванные: «Внове не деленное».

Папа шлюндающим не давал покоя. Приветливый и доброжелательный, в пору жаркой работы, кому лгать за обычай, дакал: «В другом месте до устали мучить, докучать рекрутами из первой очереди».

Много хлопотали, плотно облегли прикинувшиеся нищими: заприметив, просватав пивших хмельное за счет другого, гнули надежно.

«Одобряю, давайте неутомимым плясунам упиваться допьяна. Петушившихся мерзавцев переделывайте на другой лад, о неудаче пойте наивным».

Согнули влазней: «Должны»,- лгали неутомимым плясунам упившимся допьяна. Надоедая пели идолы, обязали по обещанью противников истины, ведь до устали не давали покоя «правдивые и доброжелательные» такие.

Таким способом горячили, задорно подавали голоса: недоговаривали, недосказывали, говорили намеками, обиняками, иносказательно. Забияк морочили, обманщики управляли поводом, пьянствующим в волю основания сочиняли. Строили лукавые судейские крючки: «Уж ни прежде, ни после не случится, не водилось обращаться. Угощайтесь», - гнали по обстоятельствам.

«Дело шатовато, ненадежно», - опасались правосудия: «Уж проспятся, протрезвятся сном, не согласятся, будут иного мнения: неосторожны, нескромны, не на своем месте лукавые, наговаривая, поселяют раздор». Корчившие из себя итальянцев опутывавших будто не видели, притворялись. Опасаясь, знатоки всех судейских проделок, прежде пропьянствовали некоторое время.

Неумеренно пившим вино эдак, заблаговременно одобрили иноземцев и акальщиков (москалей и рязанцев). Пособники диавола, удачно скопировали черную силу. Приноровились принимать в милость болванов: усердных, пылких, на дело.

Без лишних слов разгоряченным сочинили перечень задач, сделали обычным, обиходным правоту свою, присваивать. Тянули, волновали стекавшихся разных людей корыстные льстецы ахинеей, несвязными речами закрутив, устраивали порядок. Прибеднялись прикидывающиеся нищими, как нарочно подготавливали образ мыслей, способ достижения. Шелковыми одеждами доработали, одаривали подручных убийц.

Народ глазел, начавшие беспорядки, трубили, ломались, дурачились для потехи. Понятно, четко, расписали наглецам согласившимся, спустили собак, краснобаи: «Уничтожайте на кого указываем».

В одной упряжке ветхо законники, занимающиеся сочинением и писанием книг: «Пора настала, исполнение дела, ловить иных». Ворчали: «Распутица, слякоть осенняя, потерял чувство видения Папа».

Негодовавшие дрались кулаками. Папа обвинил клеветников оговаривавших, давших обет приманил нарочно, мчавшихся своевольно унял. Справедливо сверх того укорял: «Покончите странствия свои, воротитесь восвояси». Цель: нравственное пораженье причинить, искал тщательно людей.

Оборотливые плуты пользуясь обстоятельствами, без конца, пока травили, собирали сполохов. Предисловье сочинили: «Залегших на зиму в логовище, опачкают, огадят загребающие», - управляли толпой.

Кучами, вереницами то там, то сям, собирались наймиты. Нанимали мучителей: «Дорого яичко к велико дню», - то есть, услуга во время. Разборчивым на выбор, кто режет, убивает, губит, морит людей.

«Загоним, замучаем, сживем со свету», - сварливые сами себя хвалили. Неженкам в работе мололи вздор, наущали уйти тайком поникших: «Идите на сделку: щипать, бить. Предварительно уведомим об отправке».

Двуязычные хитрили, уклончиво обхаживали, сами искали привета, ласкали самолюбие тех, в ком искали участия. Сплетничая, наговаривали, поселяя раздор, кроили. Кричали гнилым, пристально глядя, всматривались нечистые: «Сыми шапку, да поклонись». Ныне теперь будто бы исполнение дела, то есть, иначе начать действовать.

Говорили о государе, о династии последовательно царствовавших. «Любящие все удобства и услады не смыслящие отравят», - толковали много о том.

Глава 2

Один прыщ: потчевавший, кормивший – снабжая, навел перевертышей сатана.

Так, бившие кулаками, попали в клещи кровососу. Наносными речами отборную сволочь липнувшую уколол, риторикой подбил клинья. Еще раз немного переиначил на другой лад, акальщиков скликнул.

Безразличным навыкнул лгать. Прежде лукавый бес походил, пошагал вдоволь, ведал: изладят. Местных ограниченно, можно вырубить. Нравом не укорял вишь шатунов. Кликал, со смыслом приготовил зрелище прибедняясь. Надо вишь ходокам лакомство, кто гостит.

Действовал стечением народа, потому что торжества.

Уж «широко шагавших» заставил, сгущая усугубил: «Ратные воины на деле сражаются».

Охочие до брани тронулись с места. За шатунами, шлендами, уваривая, построились как на ученье. Делавший прямое кривым велел сойти с коней, вести их в поводу, посылал в дело пеши, вместо пехоты. Снова подвигавшихся шагом насмешил пошлыми приемами.

Льстил провор поводом управляя. Шибко шагали, грамотно попугайничал, чтобы умозрительно наводить, дергал в том месте: «Вона, где утекают». Удовлетворили друг друга взаимно, разделались начисто, свели счеты, собравшись сполошно.

«Как искать и находить людей мы не знаем», - черная сила ругавшимся, поминавшим черта придал вид, обелил. «Надо», - он говорит: «Еще раз». Уж будто дело делалось само собой. Такие помощники – сила, возможность власти. Богатство как средство.

Придворный хирург, лекарь для служащих, черную силу обелил. Надо заплечным мастерам (палачам) особняк удобный для посела.

Стаились, стадились, ватажились, стекались в одно место пить хмельное неумеренно, упиваясь пили, допьяна. Дававшие есть, снабжали, старались, повод лживым затейникам. Надмевались винопойцы, беспутные, тунеядные люди, дело делалось будто само собой.

Им принадлежащие наемники упивались допьяна, певники, втягивая в беду, укреплялись наущеньем. Заранее тайком условились, ныне елоза – подлипала снабжал. Усердным прыткий сегодня добавлял: «Складчина для общего празднества». Довольный тот же: «Как топили в грязи! Огнищем расчистили даже, так что выжили с места».

Почетным гостям старательно лукавил: «Идти к берегам достижимо». Напившиеся пьяными караулили ротозеев шлявшихся, упрекали сомневающихся довольные.

Дрянное сполна установили занимающиеся писанием, сочинением книг, толкуя много об одном и том же. «Приманили», - доносчики прояснили Папе. От него шло: «Препиравшихся, восклицающих сожаленья, одержимых, как других образом, готов принять».

«Содержанье, жалованье», - рачители жужжали: «Пиво, бражка».

Места занимали актеры по роду игры установленной. Занимающиеся писанием книг, толковали много: «Ухватили пленников», «Жившие без нужды, угасая, померкнут», «Вступивши в бой, всеми силами противились».

Внезапно скрылись рачители изводить, злобным вместе донимать надо. Управляли корыстные льстецы: сплетничали, наговаривали, шипели по-змеиному, упражнялись вместе для согласованной и дружной игры. Заставили принять участие, заманив, запутав подпадающих страстям. Сущности (бесы), богатыми именуемые, направляли со стороны пришедших.

В замешательстве заречные жители тайным образом низменных смотрели там удаленно.

Злобные (бесы) скучающих наняли в работу. Сомневались долго: одолеют обессиленных, бездомки шаромыжничавшие, живущие на чужой счет.

Заговорщики знахаря побуждать старались, усердно много хлопотали, важиваясь сблизились, дергали обирал любителей. Охотники, до чего прилагавшие свое старанье, предложили приобщать знающих резать, пластать, сечь, колоть, тяпать. Одобрили для этого орясины (оружие). Наделавшим крючков, приказных прижимок и других пакостей клялись подпадающие страстям, угодливо орали. От них шло то самое: «Местные ко времени, кстати продолжение событий. Перехватим с кулака на кулак».

С начавшими первыми то самое воспевали хвалу, славу, величие. Спесивому хвала лучше дара. Давали незримое, пустое, бесчисленную бессмыслицу, околесицу, чепуху.

Заречных жителей сбивали доводами с пути, склоняли на другое, по-своему сневоливали. Нудили тихо: «Средства, возможности, силой власти, притеснениями добудете». Вдохновленные внушали, речами корчили из себя итальянцев, подражали им в обычаях. Неустроенных житьем во власть свою сговорили огулом (оптом), точно поймали.

Папа ведал притоном пакостных стервятников, распространял по всему свету, собирал, нанимал, наймитов. Все те, кои через него пошагали вдоволь, управляли военными чинами. Начальствуя, сплетничали, наговаривали, поселяли раздор открытым предписаньем. Свыкнувшиеся сдружились в общей туге.

«Приводим в законный вид», - говорили искусно, речисто, изуверам бесчисленным.

С этой целью именовали свое старанье: «Грызть неверных» (из этого литературного оборота, в истории о Иване Грозном, кромешники возили с собой собачьи головы).

Сомнительных, ненадежных, на которых нельзя положиться наводили на ум: «Совершая, ощупывайте кругом». Тщеславно корчили богачей: «Для почину плата за освобождение пленных, за имущество».Обеляя, грубо и пошло шутили, ломались для забавы и приманки черни. Восхищались дармоедами – проедалами, местной чернотой, упрямо придавали вид душевным качествам и совести.

Внутренние чувства ведуны понимали. Знающе подделывались, к кому подольщаясь, сдабривали прибавкой, прибавили вдвое последним согласившимся. Так одобрили же акальщиков (москалей и рязанцев) помощниками иноземцев. Соблазнители диавола (папы) закружили головы терявшихся в мыслях, баловней уверяли справедливостью. Равнодушных к делу, не радеющих, желавшие горячо дергали неожиданностями: «Невыносимое житье».

Однако все-таки колебались подпадающие страстям собравшись сполошно. Подле оборванцы помалу теперь утомляли. Начавшие первыми при всем том наставляли поученьем. Перессорили людей сплетнями бесы диавола, «знатоки», смышленые дельцы. Насулили в общем совете хозяевам: «Вымогайте, буде когда жать, обретете, добудете вместе».

Укреплялись нравственно, пускали надежные корни. При других событиях выражавшим сомнение где бы то ни было отвечали, в каком месте ныне жать нас удаленных. Соглашавшихся со словами других тайными знаками собирали принадлежащие инкогнито ведавшему притоном (папе). Удачно сообразили сочетание расчета, придумывали необычайное, дурачили кого. Умниками помыкали папе принадлежавшие. От него шло самое зло этим причиненное: «Ватагами причиняйте боль».

Подкопщиков: подкопных и приступных дел мастеров мимоходом в сем случае навел на ум, в досаду добавил: «Обломайте тяжестью негодных». Гнал по обстоятельствам: притесняющие будто бы изменили облик. Звучно болтал вздор: «Препятствуют, затрудняют, озорники связками задирают. Опустились, стали непорядочными, безвластие, духовное слабоумие, препоны, противности. Не на своем месте».

Корыстные стяжатели, сребролюбцы начали первыми: ученьем о сущности, бытии, сути. Вишь плевали с досады негодуя мошенники, примкнули ныне, кому не сиделось: «Препоны, противности», - поддували. Бранчливо орали: «Поприще скачек». Картавили (французы) бездушно: «Безвластие, Духовное слабоумие». Грезившим сполохам особо, отдельно шутливые кстати, к слову, упоминали мимоходом: «Взятие житейского, насущного». Льстили проворам: «Вона где достойные, заслуживающие награды».

Подлец, понуждавший участок захватить облавою, подхватил наскоро, простовато подольщаясь примазались лгуны посланники. Наглецы выпившие до капли, досуха, глядели исподлобья нахмурясь сердито: надо попавшихся возражавших пытать.

Вопрошая дравшие каверзили, проворно сшибали одним ударом возившиеся около, старались усердно, дело делалось будто само собой выпившими лишнего.

Нечистые, некошеные бесы духовного лица (папы) осьего гнезда собрали нанятых: «Исполнению дела пора настала. Истребляйте огнем».

Пожелали жалованье бродячие. Рассудительные обнесли вокруг под присмотром воздававших, приготовили, обрядили подлецов наивных, требовавших уплаты за горе.

Огонь разожгли под пеплом шаявший, без лишних слов подрядились: нужен плач горя. Свободно донимали, пахло гарью, горели без пламени уж мышцы тел.

Примешавшись к делу, посторонние запутывали: «Владенье кто имеет, полоняник в виде добычи». Гнали по обстоятельствам поганцы, тогда замучили до конца случайных людей.

За столом подававшие яства удивлялись, неустроенные житьем до отвалу неумеренно пили вино ковшом, ныне выпивали не все разом, покидали остаток. Докучавшие не давали покоя, кому лгать за обычай, говорили от себя «особые права». Выпивавшие не все разом пили до известного случая, не дававшие покоя забулдыг спровадили, отправили за делом. «Надо ежившихся припугнуть», - задорили «приветливые и доброжелательные»: «Уликами изобличенные жахаются (пугаются) сведующих в церковном праве».

Не изменявших своего места положения именовали двуязычные: «Лояльными диконькими мужичками». Изводивших без пользы выбирали в упряжку скрытно певникам – скаредам. Мерзавцы поганцев добавляли в меру тогда. В то время лукавые бесы нахалов бесстыжих за столом опасались, грезами травили до отвалу. Неумеренно пивших вино связней, даже на которых нельзя положиться, упившиеся допьяна певники повадчивые собирались нанять. Управляли поводом сребролюбцы. Поевшим в волю городили: «Имать в поле по нраву негожих». Мятежники ладили с исполнителями.

«День пути надо», - проповедью папа копил неумеренно употреблявших, под конец угощая притесняющих обжор добавил: «С походом, Белозерских ловить».

Внезапно скрылись рассудительные обрядиться, признали лихими сочинявших и распускавших вздорные вести. «Лишайте жизни повально», - досаждали злобные, высматривали избивать. Убеждали разносившие вести: «Валить всех подряд без разбора».

То есть упряжные щедростью куда хотели, туда и воротили. Знали егозившие, зычно обличали предстоящим: молились до услышанья молитв. Досаждали: «Вероотступников изнурять». Безумно смешили, брань добавляя заговорщикам.

Себялюбы охочих до браги попоек приохотили, оглаживали со всех сторон. Будучи вплотную, раскачивали снагалу негодующих. Набушевавшись, буянам в яндовах подавали питье насилу, до изнеможения не спали. «В неге чувств, звонкой серебряной монетой незапятнанны», - лгали противники истины.

Жители горных вертепов из Европы попавших в беду стремились бить, дрогнули чтоб, сбить с кону жестоко. Жестокие стали дружками, не отступая тянули лямку совместно с Папой, надо ретивыми, запальчивыми горячить скоп народа. Опять иноземцы строили искательных прошлецов. Льстили вкрадчиво забулдыгам: «Прищипите, дополнительно прибавим поголовно».

Силившиеся домогаться маялись: белели, серели. Обмолвившиеся придирчиво рылись, ковырялись нашептывая, наговаривая: «Драное, худое платье, мерзавцы, поганцы».

Язычники (иноземцы) удобным злобившимся, злившимся пели: «Обласкаем. Пожгите все, истребите огнем», - скакали в упряжи «правдивые и доброжелательные» такие.

Действуя, поступая, платили, уговаривали согласиться взаимным соглашением. Заботились, радели о хозяйстве, собирали, припасали, готовили звонкую серебряную монету говоруны, калякали, балясничали.

Глава 3

Ворочал по-своему жрец (папа), даже баил, боль одобряя: «Испугавшиеся склонятся, уступят права другому. Приятелей следует пачкать кровью. Бредом досадят владельцам. Низвергнут «Юродивого», выжившего из ума (Набегает вопрос о Василии Блаженном). Способными мыслить, чернить, пятнать, нарушать грамоту (присягу), тянуть время, пробавляться. «Правдивые и доброжелательные» дармоедов обманом одурачат. Отнимая высказывают все, ругают кого-то жидами. Жаловать дядю по матери (Царя), обиралу (главный перевертышь, сатана).

Замыслил коварное, вболтал хвоставших, нахватался вдоволь, царем пыжится. Уж дурит, насмехаясь, издеваясь, над кем? «Избегает общества людей, почти затворник, не выходит в люди, чуждается их». Отличая относит к дикарям поступками жестоко. Ставшим дружками, выговорил наградные нашивки, сошедшихся для крамолы торопыг быстро увлек».

Папа одобрил этим дышащего, противный человек подлинно. Вот как козни тайные умыслили ухищрениями. Цокали: «Дикий человек, одичалый, почти затворник, не выходит в люди, чуждается их».

Духовное епархиальное место под управлением самого Царя.

Шалившие дурили, насмехались издеваясь: «Странный, необычайный сумасшедший». Двуязычный (папа) наущал собрать сход. Сочувствующе болтал выпившим водки, как сидевшим на месте выпустить колючки еще раз.

В другом месте одобрил прихотничавших: «Должны надежно свидетельствовать: состояния, собственность, кто имеет владенья», - говорил с ними, согласовал с искусством пересмешников по большим дорогам грабивших. Льстивые искатели, волокитчики, ему принадлежащие, состояния дикого в меньшей степени, дурили. Сходивших с ума дурачили, шалили повесничая. Глядевшим в изумление дивовище.

Неудивительно, папа сословным, помалу, как стали пьяными, охмелели, одурели от пьяного напитка, основание сочинил драматическое. Эдаких ведая, разумел, твердо помнил, обращал в друзей отступивших. Отличительные принадлежности присваивал, кому знаки, кому предметы отличия: трости, перевязи. Так что уж Папу называли: «Ревностно заботившимся».

Старались усердные: « Что надо»? - снабжали обильно обремененных работой в солдатах. Пели: «Приведете в законный вид». Задушевностью язвы поднырнули, гнойный ход, разведка. Баловали уходом иной масти, раздавали подарки, ради забавы исполнение дела. Таким способом порицали и увещевали связней.

«Поставим рекрутов лично, не заменяя найма», - наушничали. Расписывали пестро, желали, хотели нечто, придавали чему по обрядам церкви святость. Сговорили, убедили, сладили, приделывали новые переды ловким оборотливым плутам, которые пользовались обстоятельствами и случаем.

Добили пронырством и пролазничеством, целую неделю проводившие время в пьянстве одурели от пьяного напитка. Засуетились люди без человеческого достоинства, сбылось: учили обирать других, наказывать театрально. Елозили льстивые проворы: «Отыщите, догоните, настигнув, захватите». Честолюбивые эгоисты, равнодушные ко благу ближнего своего, нехорошим, гадким делом прибедняясь, гарцевали целую неделю, проводили время в пьянстве подвизавшись на поприще. Пивших хмельное за счет других подлецы не одобрили, способные мыслить мельтешивших призвали умолкнуть, успокоили. Прежде всего предать огню, жечь. Лившие масло в огонь, подливали, разжигали, усердно старались, одобряли позади будто искателей: « Кто ищет, кого щемить, тискать, больно сжать».

Сплетничая, елозы вообще мешкали, волочили дело зубоскальством, чужие странные люди цель метили: «Беломорские малые промысловые суда, выходящие на ранние промыслы».

Оборванцам зачинщикам передел в другом месте начать первым: «При всем том поохотитесь, сколько хочется». Оборванцы угорели, угодили во время, удивлялись одобрению, то есть бездушию лукавых бесов, для чего помалу, недавно случившимся новых приобщали, углубляли веред.

Прыщи попугайничали: «Поприще для скачек». Проводившие время забавлялись обвороженные подачей вестей, предварительно об отправке уведомят наблюдавшие. Впереди все негодное и недоброе, дух пакостей. Собирались наймиты нанятые, дело делалось будто само собой. Одобрявшие зазнавались, подымая нос, гордились, кой – что быть головою, управлять.

Начальствовали оборотливые плуты, пользующиеся обстоятельствами и случаем: «Тут скоро, близко». Самые страсти подлецы значимым, нужным поставили закладом в споре верно. Точно согласились взаимному соглашению оборванцы пристроившись, неуступчивым довольство, заботливое гостеприимство, угощение.

Поручались, предполагая, выросшие на бумажном деле знатоки всех судейских проделок, уж управляли, начальствуя. Ловчее такие будто до времени присматривали за началом, оговаривали, направляли приспешников: «Пуганете». Для этого сами себя хвалили во власти: «В силе своей неограничены».

Все понимающие лакомства подносили гостям с приговорами: «Пей до дна». Острословили, придавая известными приемами более остроты. Толковали много об одном и том же, слушавшие братались, тешившие обхаживали места, хлопотали по делу. Долбили бесчисленные водившие за нос.

Направлял папа, копил утайкою живших нелюдимыми. Дрянных дергал, отделяя, нудил, надседая сварливостью, стрекотал: «Совсем довершить союз государств». Оборванцев, зачинивших передел, лукавый смиренник устроил. Приворожил изводивших, соединил часть мерзавцев, корчивших из себя итальянцев, подражавших им в обычаях, состряпал крайность.

Замешкавшиеся у него, ему лично принадлежащие, осаждали надобностью письменного производства по службе для опознанья своих. Играли в ималки шалопаи по рекрутству из первой очереди, и в первую голову, как бы условие последнее, согласившиеся проветривались, освежившись, кутались в тряпье. Льстивые проворы платили деньги «благородным», самый разгар, оветшали елозы, обносились мерзавцы, корчившие из себя итальянцев. Эдакие одежные и обувные деньги употреблялись как снадобье. Ожидали причащения состоящие в духовном родстве.

Нас здесь по-хозяйски хлопотавшие истязали, веревками, таская, удавливали, нервничая. Изощряясь, внезапно, врасплох, сдабривали прибавкой чего исправлять инородцы, выскакивали: «Случайный человек», - ждали травить. Срочную плату покоренному народу (Иго) устроили, изводили горем, печалью.

Соединились: соблазнительные, повадчивые, собрали, наймитов, управляя поводом, сплошь обносили петлями – удавками. Кого обвинили, рассудив неправо собравшись сполошно: полоняник в виде добычи, ярлык со значком на шею. Бездушные не давали потачки, так точно устраивали заготовленное впрок продажные негодяи.

Местной черноте нравилось удивлять, одобряли имать, бойкие нравом, изъявляя признательность, молотили, старательно резали, пластали. Полыснув, изорвав, трепали за виски, злорадствуя, лишали способности жить. Получали удовольствие ничтожные, погоняя, помыкая.

Уже снова лжеепископы устраивали «жаливших», принимать великий ангельский образ, облекали в схиму, избирая из многих особо выгадывающих, присваивающих себе, бравших на себя помыслы (присвоение ангельского чина).

Папа за вымороченное именье, добытое обманом, выманенное, вылукавленное соборовал, помазывал миром, наложением рук благославлял.

Руководящие наставники указывали затейникам, забавлявшимся, занимавшимся пустяками принуждать, приневоливать в других, в иных местах. Велеречиво повторяли одно и то же разными словами и оборотами, усиливали убеждения актеры по роду игры, изводить горем, печалью: «…Наймоваху уй, мамай царя, злых смердов, убийц, шильников…, даже сторонних, бывалых, ловких, тертых и опытных, втеревшихся в дележ» (в тайнописи: предварительное слово дает информацию о последующих словах текста).

Дядя по матери царя: Здесь следует изложить все подробнее.

Из словаря Даля:

Уй, (Вуй) дядя по матери, материн брат.

Уец, Вуец племя, сын дяди.

Уйка, Вуйка, жена уя, тетка по свойству. А так же: тетка родная, по матери, сестра её.

Прочтем часть летописи: «…наймаваху уй, мамай царя, злых смердов…» Кто? Кто прочитал летопись через заднее место? Что за спецы по истории написали из «мамай царя» Царя Мамая? А где взяли так называемые документы о Царе Мамае? Где документация о главном событии Царя Мамая: Куликовской битве. А там, если помните и Дмитрий Донской, и Сергий Радонежский, и Пересвет, и Осляба. Все мы изучали в школе это событие, и оно являлось нашей гордостью, главной мыслью построения нашего мира.

Передавая назначение или цель действия смотрящие за людьми строго стерегли, держали в руках скупо, строжили под большой карою. С запретом играли самодовольные, не прежде, хозяйский присмотр всего дороже.

Склоняя тревожили, суетливые заботились, искони условно принятые преданья, все, что устно перешло от одного поколенья на другое, перво – наперво прежде загнать, забить.

Увязли, пропустили певшие, злились угрожавшие подлецы, услышавшие сновали, бегали и суетились молча. Без лишних слов разгоряченным рюмку вина на прощанье. «Знаки власти архиерея сохраним», - клянчили эдак одежные и обувные деньги: «Когда начнем, всех перевешаем, поголовно чтоб висели». Кой – как, надрываясь лганьем, запутались во лжи своей назначенные. В разгаре петли – удавки заготовили впрок всему приходу.

Лукавый смиренник (папа) устраивал несметную толпу ловких, опытных, слетевшихся с разных сторон, из разных стран. Сочувствовали ловкому, увертливому на словах рассказчику проныры, окрикивали: «Прав», болеющие гаркали во все горло.

Гуляк – мотишек, живущих за чужой счет, заставили примазаться заботники, заступниками охочими. Заставляли вражины насмехаться над священными предметами, бранно и пошло осквернять. Суесловили беседами безнравственными: достижение выгоды, крепость, вид на пользование, на владения, вводные листы офицерским чинам.

Зачинявшие безотцовщину, лишившись присутствия духа, исчезли, отскочили притворщики лукавые случайные. Временное войско ратников иначе папа укреплял, выжимали богатых. Знатных обносили петлями – удавками, несметными толпами окрикивали, как упряжных собак

Как бы сторонясь, ожечь лукавый смиренник догадался: «Западный берег Белого моря. Уморить тела и души. По весне туда не попадешь, заливает оттоком, болотисто, илисто, вязко». Злились угрожавшие: «Тяжелый путь, размокшая почва, земля с водою, мокредь по земле». Брюзжали притворщики: «Западный берег Белого моря уморим», - усердно издавали грозные звуки.

Горячее лукавый смиренник (папа) устроил. Он по обету вековечному прятался (звание папа запачкано убийством Бога). Внезапно, недуманно и негаданно обращеньем, свободой донимая, удивил. Остроумными изречениями убедительно не допускал спора, возражений, сомнений. Обожали его католики, высшая степень славы. Заключением: « Вперед» наводил умозрительно.

Противные делу обстоятельства папа не трогал, учил о сущности бытия, сути, «бестолковых». Теребил каждого по-своему, подзывал опасавшихся в другой раз, сердцем дрогнувших чуть ли не хватал на ходу. От него шло: «По образцу ихний». Ему принадлежащие управляли, начальствовали, были головами. Бесстыжие забулдыги - подспорье, начиная действовать, вякали повелительно съежившимся.

«Духовное лицо всем мирянам (папа) ревностно заботится», - усердные прилагали свое старанье, управляли, пристыдив, посрамив, унижать в глазах людей надо дородных. Изводившие, горем привороженные трепать здесь искали, рылись сипевшие, шикали оборванцам зачинщики. Перемигиваясь, делая скрытые знаки, подлые и искательные сердились, позволяли дурные поступки.

Неловко старались ревностную заботу в то время выразить, что лично глупо раскрашивали. Охочих мчаться своевольно водили за нос, убеждали каждый по-своему «называемых» людьми: «Выпьете водки, подгуляете немного», - не могли удержаться: «Поминайте кротость, измучите постелью. Прибаутками старайтесь пристыдить». Льстили проворы, как бы дело изладить. Учили оборванцев, переделали тайные знаки им принадлежащие. От них шло: «Кого обвините или рассудите неправо, уничтожайте, заслужите награду. Кара заключает в себе известную цену».

Подлецы не одобрявших задирали вместе дружно, с маху умертвляли. Льстивых проворов слушали окончившие ученье толпой, огромным множеством тучу народа били, дрогнули чтоб.

Цинично сводившие счеты, как доселе другие оборванцы, застали унизительное: набегом Папа торговался с подрядчиками и поставщиками на предмет места продажи и купли. Нудил, тянул сварливый, отчаянно надседал. Ужалил задиравшими оборванцами, заболевшими от угару. Угоревшие попугайничали в том месте, зудили, насмехаясь, дразнили друг друга, умышленно сердили насмешками и перекором. Впервые брались сработать, во тьме невежества своего занимающиеся мелочными делами.

Басурмане подгулявшие немного, выпившие водки, омерзительно торговались: исторгнуть согласие вынудили сварливого.

Воспламенившиеся с жаром всюду уверяли: «Точно видны приморские пески». Задирали: «Вредить, губить», - глупо умничали.

Глава 4

Поездившие много, участки делили меж собой, призывали понуждать обывателей города именитых. Сблизившиеся надмевались, напыщались: «Лучше, надежней, сбить с толку необходимо, подкопать подземный ход для взрыва, мину заложить. Силой принудим». Собрались поездившие много: «Успех на владение – время и способ достижения». Призвали задиравших. Горевших без пламени, тлевших, раскалили вместе: «Губить. Примут беду разные люди, стекшиеся вместе. Необходим подкоп, подземный ход».

Торопили здесь устраивающие: «Чинить расправу неосторожными, опрометчивыми людьми. Сами по себе, товарищи, помогут по мошенничеству бродячими.

Глава 5

Выжидая, папа молчал. Понятно, ясно, людей не знал. Хорошо и просто договорились поганцы, повторяли одно и то же: «Ныне власть».

Уж одно из двух, не все одно, лживые вздорили, кричали: «Время страда, рубить, резать», - обещались будто бы, потому что знаками оборванцев, выученные, уверяли: «Справедливо «мастерами дела» понуждать».

Собрались в кучу: «Незачем с мякинным рылом, да в калачный ряд. Басурмане не соблюдают установлений церкви». Обносились оборванцы выучившие доподлинно право, земляков притесняя, каркали с акальщиками – пособниками, простодушными обещаньями побуждали.

Старался один обносок, угорел, заболел от чаду. Угодил вовремя лукавым мерзавцам землей, любил шушукаться, шептаться. Сам один помощник по мошенничеству высмотрел, не хватило духу оборванцу захватить будто бы землю. Потчевал, угощал: «Спрятались именитые, день пути», - разгорячил. Устроили потом подонки делу исход, слепившие чертей, пившие запоем слетелись с разных сторон подспорьем.

Папа узаконил правило: заклад под сохранение. За известный взнос разбирали вещи по жеребью. Опутали кругом люди, признаваемые погаными, с которыми не должно сообщаться, хлебать из одной чашки.

Бить начали первыми мелочных торгашей выученные. Вчинили справедливость, не успокаивались, выдумками затевали изводить. Боли испугавшись, бежали лживые затейники.

«Состояние полного довольства», - вещали изменникам властные, ворочавшие всем подавали знаки, манили, мигали: «Приласкаем теплом». Им принадлежащие кабалили, обращали в холопы, приписывали в крепость себе.

«А ныне они людей себе похолопили, присвоив за плату».

Басурмане основание сочинили, уверяя справедливостью оборванцев: «Угодили вовремя». «Праведники» ученье о сущности, бытии, сути, начали. Самые боевые оборванцы бежали без оглядки.

С осени сошли с ума «бешенные», так что льстили проворам заговорщики знахаря (папы). Старались усердно изнаночники (итальянцы), приготовили обычай опрометчиво: сошедшимся для крамолы бегать взапуски при песнях. Братались, вызнав сборщиками податей оборванцев.

Учением о сущности бытия, сути угорели, заболели от чаду, многоречиво, многословно, повторяли одно и то же разными словами и оборотами. Для усиления убеждали: «Богатыми, властными, знатными смотреть за людьми, служить при лице известного человека. Он примет на свое иждивенье, будет довольствовать пищей и будут все удобства жизни, потехи, услады». Потчуя, чествуя радушно (изнаночники), предлагали пищу, пития.

Прозябавшие перемогались, жили воздержно, до времени хвалились. Вызвавшиеся выскочки изготовились, желали исполнить собравшись: «Приспособимся, имущества достаточно наживем вассалами, состоящими при должности, занимая место с известными обязанностями». По своей воле оказывали услуги, прислуживая, были орудием, средством для цели.

Идти в дело пора настала, тронулись с места, плату положенную произвели за оборванцев зачинщики. «Топкая грязь засохла», - щедрые сновали, суетились усердно: «Где бы то ни было расправятся помощники, дюжие, крепкие, здоровые».

Установили на месте сходбища розгами наказывать «задиравших» в тех местах. Обманкой надеялись наиграться: «Сделаем, получат. Изловим препятствующих».

Задиравшая местная чернота черной силе нравилась. Напротив такие имавшие весело бойкого нравом ломали, слышали, как этот будто бы плачущий пить хотел.

Тайком, втихомолку переносили бабьи сплетни: как лютуют неистовые люди, злодеи - изверги по злобе. «Веровавшие» ожидавшим предположили угрозу, когда дергая притянут, привесят при дороге.

Поганцы – язычники (европейцы крестоносцы) пришли в замешательство по не смелости своей, опешили, сробели. Нетерпеливо ждущие, приурочив к месту, попятившихся осадили, прикинулись наивными и простодушными. Такие «угрожавшие» пересмешники по большим дорогам грабили. Заискивая униженно, угодливо, «святочных» окрутников подкупили задать потасовку акальщики. Позади под конец цинично придирались, задорно: «Выволочите, советуем вон там».

Избрали забулдыг, место видели со всех сторон – желание акальщиков. Разгорячили неустроенных житьем, умыслившие заведомо убеждали речами: «Пригнести», - либо желали разыграть. Досаждать удобное время, горячили, подстегивали и удерживали лихоимцев. Закрепили условие заздравной чаркой по обычаю иноверцев, не по-нашему. Отправившиеся пеши с известной целью размышляли про себя: «Безобидно выставим удаль, обозначим. Во мраке, чуть посветим». Мережу унесли воровски, украсть соблазнили бесы сведущие.

Приманивали нарочно повадчики: «Лучше наживать мастерством этим. Удача, приволье, летняя пора. Жители летнего берега Белого моря бесчисленны, ей–ей точно удобное время толпой искать, дурить. Помужников из бояр (боярин – государственный служащий) отоптать, кого догнать, настигнуть погоней».

Убеждали ясно, понятно, не допуская спора, возражений и сомнений. Отправлявшиеся пеши с определенной целью корчили из себя итальянцев, на известном месте похвалились на обещания. По образцу угодливо пиром угощали: «Сдавите, сгнетете, изрубите. Скоро просохнет, сухой путь, сухая дорога. Передовые, лучшие линейные казаки». (Казак – наемник, наймит в услужении). Неприметно, незаметно охотники опаивать, гостей поили до пьяна, то есть согласовали с искусством им принадлежащий повод. Наговаривая сказки, готовили к действиям: положить поголовно оставшихся именитых.

«Тянувшие лямку совместно» в другом месте ставили бочку вина, напоили до пьяна многих: гульба, пьяное угощенье. Икали несколько одержимых разорять церкви, наводили умозрительно иноземцы, вишь кожу скинули, занадобилось. Приспело прежде всего опошлять через меру, следствие безобразного пьянства. Злопамятным удобное время, горячили, подстегивали лихоимцев. Выпили могарычи, закрепили условия по их обычаю. В одну упряжку безрассудных людей, улучив время, призывали приманкой лакомой, заманчивой. Знающе подливали масло в огонь, разжигая, друг к другу прикрепляли поводом соблазнители диавола.

«Оденем, снабдим, вооружим», - не божились: «Великих бить с двух сторон. Специальными орудиями с осени ударите». Сговорились по чужому, не по-нашему, по обычаю иноверцев, мыслившие иначе держались других убеждений, взмутили перекидышей-оборотней. Гнали по обстоятельствам, возражающих изымали, знали обличавших себялюбы. Циничных, охочих до пива, браги, попоек не напрасно жаловали. Усердным предложили весьма тонко дошлые знатоки дела: «Вон, которые великие, хватайте на ходу». Эдаким припасали деньги сдаваемые с платы, как излишек. Напоили до отвалу, повертелись суетливо, размышляли про себя: «Молодчики горячие, легкомысленные, слабость духовная обозначилась во мраке». Выдумывая затею согнуть опасались бури инородцы.

Следующих, скинуло с души лихоимцев, находящихся за пропастью пилили в течение времени. Обделали заносившихся иначе в том месте, повторяли одно и то же: «Сидите на месте». Добавляли кучами гарцующих для поприща, некоторое время опаивая. Равно поганцев, чертыкавшихся, местную черноту, черной силе поверстать надо. Подлинно свыкнулись, слюбились ротозеи, опять, на другой лад на гневавшись, перестали сердиться бездушные. Косившие глазами наговаривали, поселяли раздор, обделали так, что согнули надежно против. Тут воспевали величие, славу, хвалу. Надо, волнуя, тянуть, склонить выражавших сомнение на обещания. Перевертышам: оборотням, помощникам сильным, дюжим, крепким основание сочинили: «Вона, где начало». Почин наносной, игра людей рода человеческого, но без человеческого достоинства.

Что делалось? Совершители вторили чужим речам.

Затеявшие изменения, переделывавшие на другой удивили баснословием. «Нет толку в речах», - неустроенные житьем негодовали: «Побить, потрепать проповедников», - оглашавших испугали. «Примешали, дело не мое», - мямлили заговорщики знахаря (папы). Нашепты изменились нравом, как охрипли «подлинно наживавшие имущество».

Наконец, после всего, окончательная заздравная чарка на путь – дорогу.

Мелочные купцы, промышляющие воровским провозом товаров, без пользы и толку неумеренно пивших вино, упрекая, долго «крутили»: «Общее дело общины», - будто желание. Здесь льстивые проворы подали браги в распивочной, прикидывающихся, притворявшихся соблазнили к делу идти силой, облизали гарцующих.

Глава 6

Тешились беспризорным ребенком, от него шло под присмотром непочатое. Метивший сам на место в чин (дядя по матери убитого Царя), загребая, управлял именем. «Чьему счастью радуюсь, того люблю», - будто бы кричал. Одобрял потом вечером, когда уверял: «Точно выход исключительный, надо путь обелить». Погонял клятых: «Начали валить, с корня валите». Накинулись, ухватились в том месте, пора деловая, рабочая, «святочные окрутники» отелились, важничали на хозяйстве.

Старший зачинщик (дядя по матери убитого Царя) плевал с досады, негодуя: «Подсечь, подготовить для рони (рубить с корня) южную сторону (Ярославле дворище)». Неустроенным житьем деваться некуда, бродяги, одержимые жестокостью, становились дружками теперь. Искали тщательно поверенных по делам, жаловали тайным образом, надеялись до конца дойти, побуждали ходить по пятам за охотниками.

Обильно отпуская остроты, окрикнул разгоряченных ворочавший по-своему (дядя по матери убитого Царя): «Надобно действовать». Зеваки толкались около подлеца, жители города слушали острившего. Без лишних слов условились, сговорились, были соумышленниками стоящие, заодно зубоскалили, нагло издеваясь, тешились: «Беспризорный ребенок изумляет единовластием. Много всего было, да все утратилось куда то, не было пригляду, порядку».

Охочие драться, трепали за виски, изорвав на месте, сошедшихся положили поголовно: «Беспризорного ребенка указанье». Тут тянули лямку совместно иные зложелатели, с кем сошлись по мыслям, избивали, хватали для представленья в суд. «Которых?» - говорили от себя пившие хмельное за счет других, уточняли. На наделавших предосудительных поступков разного рода негодовали вдоволь, недалекого ума люди гнали по обстоятельствам.

Неудивительно, папа начал о причине: «Нерассудительно, кто не любит делиться с другими, норовит захватить все себе. Чему удивляюсь». Диво, папа торгующих виноградным вином, кого обвинял, опять учил: «Недеятельным, без внешнего побуждения бездушия недостает», - нетопырям, как бишь обмолвился.

Запамятав, изменившиеся приняли иной образ, за здравие молились о государе, опасались бури инородцы.

Редкий случай, занимавшимся пустяками предложили начать: взбудоражить, напугать многих, наделать тревоги. Полубритые подбородки, бессмысленные, бесстыжие лубяные глаза, крестовые братья, укоряли за «глупость». Оглашая, рассказывали, объясняли: «Начальные основания от удачи зависят, случайные, роковые». Буйных, вспыльчивых, горячих, озорники выводили из себя, из терпенья, азартом. Папа пресмыкающихся, оползчивых гадов, уликами изобличенных, устроил позже.

Подонки слетались с разных сторон подспорьем, коробили, сжимали «великих». Настойчиво, угодливо донимали, на другой лад обратились обычаями в немцев ненавистных.

Временное войско, иначе, монашеское, целовались, лобызались, здравствуя друг друга, прикладывались по их обычаю щекой к щеке.

Приятели, водившие хлеб соль при скудости, собрались толпой. Скучившись, сгрудившись слушали прежде: «Наперед древних, старинных», – урочная выть, как снадобье, будто бы бывших в неге: «Голкая затравить поношеньем».

В первые смотрины папа баснословил о будущей посмертной жизни, корчившие из себя итальянцев подражали ему. Такие гады нагло бранились, не дорожили, изводили без пользы.

Управлял загребая правитель за Царя, натравлял, кого начинали сечь наказывали телесно до смерти. Отделил честолюбивых, равнодушных к благу ближнего. Не хорошее, гадкое делающие, распутное, дурной нравственности и поведения, подобно случайные происшествия.

«Ребенок встал уже на ноги», - лакомство пережевывал: «Приглядный, ладный, нравный на вид по наружности, чтоб нам провалиться». Врал вздор, образ сообразил, рассчитывал момент: «Богом дан, одарен разумом и волею, духовное существо». Благодарил на словах пустым, «спасибо» прикрепляя, недоумевавших изумил: корчил из себя итальянца. Обманщик слонявшихся, терзавших кой – как подсластил, делал обидный намек, укоряя вишь в том месте конечно захожих, иноземцев отгоняли окриком, то есть не все одно.

Духовное лицо (папа) важничавшего и замлевшего несколько, в речах не было толку, целовал, лобызал, прикладываясь по их обычаю щекой к щеке. Католические священники крякали, как вороны, самые страсти. Негодовавшие, отдельные, нарочно присматривали за началом, нравилось развязно орать, шумно говорить.

Неустроенные житьем, неумеренно употреблявшие, редкий случай, из ряду вон странно забавлялись: предложили торгующим вином прикинуться нищими и попрошайничать, удивили к делу беззаботные. Свои песни пели циничные, сводили счеты, еще что, смиренно нравилось горе заносить: «Всякому свой путь, примут беду, закон дышло, куда хочешь туда и воротишь».

Глава 7

Дурившие блажили, злоумышляли коварные намерения, будто нарвало страждущих удушьем: рубить, резать надо.

В том месте дурачки малоумные терзали женщин. Сотворяли дикое диконравные. Странные и необычайного вида, в состоянии диком весьма кичливо целовались, лобызались, прикладываясь по их обычаю.

Слабеющую охотной страстью вынуждали, вынекав из нее повелительно. «Дана диким», - кратко пели. Несоглашавшихся перекоряли: «Вынуждаешь отказом». Странные дикообразные слова толковали, сказывая письма, что, кому сказывать писали дословно.

Сказанное для письма диктовали сказыватели – сидни. Не ходивших судили самоуверенно и глупо, для забавы баяли, кому принадлежит лунка. «Влез, ни взад, ни вперед», - воспаляли, наводили умозрительно способствующими мыслями.

Неотступно лукавые «смиренники» дуревшее разыгрывали по жребью за известный взнос. Способные мыслить наболевшим, циничным, сделавшим не по-человечески поддакивали, сознавали свои поступки. Замужних женщин присваивали чужие, беззаботно свои песни пели, сводили счеты циничные, переносили дело в высшую степень, обжаловали решение судебным порядком наговорив образ (Шемякин суд).

Сведущих в церковном праве восхваляли. Напускаясь ненасытные травили, тянули тяжестью своей вздор, подразумевая распутство, поступок, противный закону Божию.

Еще раз одобрили иноземцы акальщиков пособниками. Лютующие поголовно распустились, орали. Жадные, падкие корчили из себя итальянцев, подражая им в обычаях, пыжились.

Лишившихся присутствия духа, смешавшихся и оробевших, плачущих и ревущих, каждую по-своему объезжая, передавали влазни томить. Истязали сильно и длительно телесно страданиями всей общиной, шумной и крикливой толпой, поступали противно закону Божию. «Напасть, бедствие, снова безвременье», - орали, вопили желанья, стремились уклонявшихся, склонив долу, изводить. Взялись наживать беду поступками противными закону Божию.

Снова будто бы наигравшись, плачущих, ревущих одержимые ломали силою соединяться «рожном». Пьянствовавшие как бы происками сплетничали, пакостили, мутили людей. Всей общиной вымогатели, катая, били: «Нут-ка, дай-ка, пока он говорит, покажу, договорюсь». Сравнивали как можно: «Распекая, соблазнил». Плетьми играли «ребятишки», записанные в ожидании очереди сведущих в церковном праве. Вымогатели пакостили, причудничая, выбирали допекать какую до конца. Рассуждали: «Изведем сословие».

Заплечным мастерам (палачам) морщась, показал неудовольствие архиерей пребывавший (папа). Управлять окрикнул «собак», придирчивый. Кочующими инородцами шайку хищников убаюкал. Устроил разного рода забавы, увеселенья, хлопотал дело: «Два свидетеля не отводимых составляют полную улику». Нанесло бывших неустроенных житьем неумеренно употреблявших под конец, едва слова толковали.

Речили относительно произношения, говора, все те, кои негодовали. В этом месте поганцы льстили проворно местной черноте. Не смея рта разинуть, приноровились, исподним прибавили сладкого, только бы горе не умолкало.

Картавые (французы) мошенничали, передовые из матерых почином играли, накомкали сплетен, дело сматорили, спроворили. Как обманули вожаков бахвалившихся, наняли наймитами. Собрали отборное войско свершению, исполнению дела. Корчившие из себя итальянцев заговорили на «а» с высоким говором. Жестокие сошлись дружки теперь употребляющие (чью) доверенность во зло.

Язвы затаенные, холопки, холуйки в том месте высекали порченых. Вместе, первым побоищем палками с корневищами, коковками, колотушками по голове коварные намерения укрепляли. Вдосталь пили и хлебали, речами противными истине болванам портившим подражали в обычаях. Уж подавали, разносили вести, наделяя любовными делишками, сплетничали, были причиною раздора, скрытно и лукаво творили, много хлопотали. Удавалось по-всякому, так же не давали ходу, держали во власти своей. Вздыхали безразлично: «Смешенье». Неотступно вокруг коварно творили зло, умышленно.

Выхвалялись, лгали с похвальбою о себе, желая прославиться. Без выражения своих мыслей подражали в обычаях итальянцам. Державшим власть на месте кучей воспевали величие, славу, хвалу. Травили замужних женщин, добродетельных, согласных с совестью, с законами правды, с достоинством человека. Ведали, разумеется, законом дышла, куда хочешь, туда и воротишь. Изнуряя мученьем, томили снова и снова. Описывая коварное, ставили ловушки. Замышляя, , искали чутьем проступившихся, надували наболевшим несогласных.

Папа сотворил изменивших облик, выражал чрезвычайно отвращение защищающим свое скрывище (дом, землю, Родину) смутил кротких, тихих, смирных.

Сплетники людей ссорили, подстрекали к беспорядкам, призывая баснословием, божились. Обиду преднамеренно умыслив исподволь роднились, сближались, привыкали к чему. Исподним насытили, утолили голод трудом телесным, гнули противников. «Тут гляди семя останется», - скрытно и лукаво понуждали всеми силами с возмущением духа.

Тмонеистовых изуверов, москалей мошенников гадких, постылых, сбоднули долой, заколов передовых, из матерых. Промышляющих обманом же народ глазел. «Играли» наскакивающие, накидывались ударить, гнилых скопом пытали, допрашивая, посчитались. Одним ударом сшибли повадчивых елоз. Распоряжаясь властью большой обмерших, женским пристыдили, пощадили.

«Меньшой в семье - сын владельца малоумных к делу привязал, изводя, владеть до срока, указал» (сын дяди по матери убитого Царя. Автор текста называет его сыном владельца, а не Царя.).

Буде еще, владели ими инородцы – нехристи. Чужие говором, поминали извилисто, уверяли: «Точно поймали, раскалили взаимным соглашением лиходеи, как самцов в пору течки. Разумея, веселым, бойким нравом «зажиравшие» не давали «пахать», надо привыкших к тунеядной жизни». Злые скрытно уверяли, беззаботным свои песни пели: «Всюду есть возможность», - договаривались вырождать: производить дурную, искаженную породу именитых. Пригнести сверху выводки семейные проезжими спешниками, нарочными, идущими на промысел.

«Передышка всему приходу», - опомнившиеся тихо утекали, оголившиеся заметно беспокоились непотребным, распутным смотром «невест». «Ратники» постылые, единомышленники в крамолах, сами себя хвалили».

Передающие события косо глядели, испугались, может статься, ада. Неустроенных житьем плотно облегли, искали тщательно гаденышей угоревших, отделявших кус, во время застали участвующих. Задохлись слетавшиеся оголять наш мир. Дескать: «Слабых смололи», - изменились, переиначили на другой лад. На долго обязались по условию, по обещанью выражали смирение: «Распутьем», - называли, старались подававшие питья на пирах даже. Неуживчивые сварливые, что жили без души, скликали цвета разных оттенков выродков. Будущее, что впереди, обличали вздорные люди. Суетились, пыжились, но более по пусту и только на словах.

Толпами с юга пришедшие, «пожалованные званьями, владеньями», хлеба, есть просили в огромном числе, точно в обиду. Наторели чужеядные (клопы), отбедовали, жалобливые («мягкосердые») люди, истомились «тяжкой работой».

Зачинили одержимые, поминая кротость, позавидовали владетели небольших народов, совершили цареубийство. Нарушившим Договор Права на что большие разговоры, знай свое каркали, всегда есть охочие до пива, браги, попоек. В сем случае неотступно припасенными деньгами сдабривали изуверов. Преследовали разномыслящих именем веры, будто изредка запальчивость нрава – все превратное.

Глава 8

Как скроили: образ, вид. Кто принял, дал этим согласие сомневавшимся соблазнителям сатаны.

Что, с кого сговаривали в суде, признавая первый донос обвинения ложным. Очистив от напраслины оправдывали кого новым показанием – последний в семье владелец. Кому не так, слушали, как врут неотступно, пока строят лукавые судейские крючки знатоки всех судейских проделок. Тяжебники останавливали, задерживали, не давали ходу: «Инородка, нерусская женщина» (корела, чудь). То законники, выросшие на бумажном деле, загнившие внутри извернуться старались. К чему усердно соревновались заботливостью: «Лункой играла».

Омерзительное припасали, деньгами сдабривали спесивых, прикинулись нищими постылые единомышленники в крамолах. Сами себя хвалили: «Так хорошо». Бродягам дармоедам наушники сквалыг, согласовав с искусством: орали, серебром надменных направляли. Водившие за нос сами по себе отдельно обманывали, горячим и запальчивым нравом говорили: «Спорно». Наперекор кроили образ давшему согласие быть кумом негодовавших подлецов. Своенравные рачители ради зла владельцам благонравным, согласным с совестью, с законами правды, с достоинством человека иначе подавали голос, совет. Погрешив в чем каверзами, делали назло вовсе, стрекотали: «Сознаем поступки свои, жалеем о том, что сами сделали». Корили сами себя со смиреньем, на авось обманывали, назойливые люди, доносов касаясь, клещами впивались, горем управляли, удерживая одних другими. Перед тем условными знаками холопам неправедным стяжатели щербили чужое дело в свою пользу, отымали сварливые с высоким говором на «а».

Папа скорбел, где всегда людно сводивших счеты сварливых посрамил.

Укорял ризными одеяниями священников при богослужении, подмазал итальянцам тягость нравственную: «Управляющих чужеземцев затравили». Вещал: «Вовсе твердых выстегали так, на мах».

Назойливый человек, по чужому не по-нашему, по обычаю иноверцев, по их способу, обычаю повязался поясом, опознавательный знак к делу. «Свобода действия первая теперешняя», - сводил счеты упорно ноющий, сухой по природе своей. «Все русские единомышленники в крамолах», - и поперхнулся.

Скопище проезжих спешников, нарочными идущие на промысел, отдыхало всем приходом. Через них он сам недавно обманывал и управлял, игра мошенническая нравилась. Надо весь приход сбить доводами с пути, склонить на другое, по-своему.

Принявшие сан, на все пригодные, скакали в упряжи. Изворотливый умело взялся за дело, волновал оборотней, тянул разных людей: «Исцелю от горя, избавлю от недуга».

Вмешались посланники нечистой силы, упорно архиереи высшего сана, правящие делами целых областей, орали досадуя, сердились соглашению – «условию сделки». Кричали иноземцы пособникам : «Высматривайте изводить».

Для забавы бойко именитых, оказывавших большие услуги, отделали: кромсали, крошили. Грезили твари сотворить ад под конец. Будто драть распустившихся кричали, орали каждый по-своему, «общество веселилось». Пели все: брали криком, бранью затыкали, кого заставляли молчать. Утоляя голод свой насильники всех мяли.

Разбираться, знатные обдержавшиеся брали мужиков работных бить. Избивать кланявшимися дело не спорилось: управлять нажили одних, удерживали другие. Шум, брань, содом, рукопашная: отогнали проповедников, глоткой немного навоюешь.

Брагу пившие битыми были за поклеп. Как играли пить просившие толпой, наступавших кус просили не вырывать. Чему досадовали: «Надо весь приход схимников сошвырнуть долой». Поминая изюмщиков (итальянцев), отродье розгами водили туда и сюда, распутывали дело, разобрали, выяснили, отделив путаницу.

«К северу от нас, несомненно дело верное», - говоруны убеждали роптавших, изъявлявших неудовольствие, принимающих за обиду горе: «Состоятельные богатые люди». Зажиточности человек легко верить. Правдоподобие сбыточное, поимку устроить, имать как скот. «Поимщиков, кто искусно ловит, откупщики дотошные на все ухватят. Собираются взятием «занимающиеся» подрядиться», - гадкие лепетали скороговоркою: «Проход, можно проникнуть». Скаредам, сквалыгам попрошайки, наянливые (навязчивые) плуты, барышничающие на мене и продаже докучали. Сварливые, вздорные, промышляющие обманом, мошенничеством канючили, скверное болтали пустомели: «Власть большая прилаживается, присматривается. Выдавая кого, лишаешь себя добровольно корму. Не смеешь говорить, поручать мерзкие поступки, подбирают, плетьми цепляя. Одурели спесивые внесенные в служебные списки, неохотно идут, стали никуда не годны – сквасились».

Угрюмый человек, отверженный, приговаривает как малым детям, лихву хлопочет: «Способные мыслить, глубоко лишились присутствия духа, сознательного рассудка и соображения. Бежат стремглав». Набойчился молоть вздор: «Угнести поплотнее, пуститься на грабеж, шайками ушкуйничать». Окриками порицая, порочил жонок: «Хвостали из баньки, да в ямку оборванцы». Рядился, возился с чем долго, угощал разводок отпущенных мужами. Задержавшие устранили помеху – слетел. Свободой наделили, мерой, в ширину кулака, перехватывали с кулака на кулак. Испугали болью сердитые люди угрюмого человека.

Глава 9

На днях поручители, посредники для мировой, «свидетелей» разбирали судом. «Плохих» отдавали в оброк: «Промытил, прожил на чужой счет. Тот сам по себе без дружки». Податных, ускорявшие брожение, приурочив к месту, изладили, папу мудрено берегли. Вещали плутоватые торгаши: «Спасается». От себя, «растрогавшись» принимали в «чужой беде» сердечное участие, отделываясь вздыхали: «Едва жив, скрывается на долгой дороге».

Для забавы «метали икру», следствию как бы просвет, глядели исподлобья – тревога, опознавательный знак гадов: настаивать на своем шумной, крикливой толпой. Всей общиной вымогатели до времени хвалились женится на третьих женах, что вообще почиталось укором. Прожившие за время имущество стекались вместе, радость неописуемую передающие события объясняли устно: «Первыми надо вашим пристроиться». Укрывавшие заговорщиков знахаря (папы) побуждали к усердию. Женатые на третьих женах, ежели семья, не годились теребить, морщились показывая неудовольствие, глядели исподлобья.

Выдаивавшие за один раз испугали негодовавших, подлецы переиначили дело. Достигнуть чего надеялись тайно сокрытыми елозами – хвостами. О чем все одно речи испускали: «Медали, монеты выбиты на память событий для раздачи». Владенья удельные, недвижимое, сомневались, так ли отдадут в оброк.

Подле другие товарищи по мошенничеству молчали, ближе к концу похвальбой отыгрались: «Разбираем древние грамоты, документы, по науке». Посылки отправляли, отсылали наскоро краденые вещи, передавали подручникам лисьего племени, на что указывали бесчувственным поносители (западникам: Италия, Франция, Австрия).

Наветчики учили: «Роясь в чем, перебирая книги, бумаги или вещи, найти что затерянное, забытое. Вообще добывать, находить, отыскивать ветхое, древнее».

Отлынивали бегавшие от дела «ветхого», беседуя, дельно рассуждали: «Со смыслом надо для ускорения ожечь разбирающих древние грамоты, документы. Переезжаем на новое житье (местожительство), в край податей, вертепов» (Москва).

Папу раздражали, расчувствовались. Идти отнекались, потому что дом, двор, семья.

Приготовили обычай: «душевный друг» - участливы. Распоряжаясь устройством, бессвязно докладывали по начальству. Встреч, кому делали на зло, или шли во всем наперекор, остерегались. Надеялись взять мошенничеством, тайком коварное замыслив, совались, сочувствуя краснобаям без ума. Воинам тяжелой кницы собирали на угощенье, братались до дурных последствий, смертного греха, убивали собратьев.

Папа отличая, присваивал званья, знаки: трость, булава, перевязь. Три раза поганцам устраивал обряд.

Переворот, ратная пря, места битв, большое сраженье, разгром и страшный беспорядок в хозяйстве. (Ничего этого в официальной истории нет).

Со стороны почетные гости, папа, бродивших без дела и нужды, восставших против власти строжился, принимая строгий вид, остерегался, зашибут. Скорбел, сильное и нежданное огорченье, скинуло с души старого ведуна, заедающего чужой век, умыслил разносить молву уж. Поручил накануне собрать зачинивших коноводов, как одержимый поминал: «Лихой час настал». Выгадал удобное время.

Власть большую в срок ждали инородцы, уготовили к зиме свои скрывища. Сводили счеты, устраивая свои делишки. Семействами коварно творили зло, умышленно, пора, время, совались всюду, попадали извиваясь. До всего основами нравственных правил наставляли, навязывали, подстегивали «зверей» помогавших по правилам игры.

Заодно с другими ходатаи, стряпчие были вхожи к духовному лицу «всех мирян». Папа свидетелей, поручителей собирал: «Время надежды». Уж от него шло: «Устраивайтесь хозяйством, обзаводитесь избами и дворами». Повторял одно и то же, буде сочувствовал краснобаям. Без ума наскочившим удачно платил за разъезды по частным делам. Совершавших мошенничество смыслом изумил: «Договор – зарок учите пока новых приобщаете». Напоследок опоясал, повязал пояса смотрящих за людьми. Надменных и высокомерных бойких наглецов призвал: «Паршивый в скачках конец. Меры земли неровные по качеству, по местности. Разных времен сохранились избы, домишки, халупы». Хорошо и просто устроил свои дела.

Зловещее, плохое, цинично совершили владетели небольших народов – цареубийство. Рядились порядком действия сварливые: «Надо прозябающими начать. Без лишних слов дело будет делаться, будто само собой». Присвоили знаки отличительной принадлежности, званья. Вмешиваясь в чужие дела льстили проворы за подававших питья на пирах: «Не подлежат никакому суду». Умышленно начинали орать присматривая за началом. Негодные к чему люди принимали должности. Особым приемом в самом начале встречая и принимая гостей согласовывали с искусством препятствия и затруднения. Говоривших разумели, понимали плачущих: «Надо туда-сюда, полно вам нищиться».

Отозвались, вторили, давшие приют, объясняя предыдущее: «Бить, на кого указывают посредники». Вот здесь уж от них шло, отыгрались. Каждый раз уносили воровски взятое, украденное. Уминая, утолакивая, иноземцы и акальщики суетились. Распоряжавшиеся средствами только пробирались. Первые в счете, начальные, за которыми следовали вторые и прочие, прибирали к ногтю.

Гнали по обстоятельствам, притесняли неожиданно, чего не ждали каждый раз. Украденное посредники, льстивые проворы собирали зачинившим коноводам (старшим на хозяйстве), старались одержимые, как состояли в духовном родстве с ворами. «Пора», - к делу выкрикивали слушавшим: «Уйти безбожникам. Сколько за выгоду?» - пристяжные сторонним, насмехаясь над священными предметами, суесловили беседой безнравственной об них бранно и пошло.

Глава 10

Бражничали бывшие на попойке, делились бабьими сплетнями – переносами: как помощник диакона захватил работающих подстоем раскладом, столь обличали сторожей легкомысленно. Навалились во множестве спешно писать бумаги лентяи нерасторопные, хитрившие лисьего племени в эту сторону дергали мошенников, промышляющих игрою в кости.

Посадские люди из тягла вышли, остановились на отдых, между тем молчали, нервничали. Лукавые (делившиеся сплетнями) объехали вкруг собравшись сполошно: «На престоле, в столице местопребывание служителя алтаря». В самом начале, в этом деле особый прием, поминали злопамятство. «Готовы мстить», - подметили, предисловие сочиняли драматическое: «Заляжем на зиму в логовище. Война оголодила край, мы ныне отощали». Обаяли в недобрый час: «Знать так Богу угодно». Перелобанили изможденных. Терпевшие нужду не успели «оголосить» одного горя, тут другое, веско поговорили. Посредники вмешиваясь в чужие дела, эдак имали.

Уж определяли на расправу сшибкой вместе дружно. Лукавые высматривали лазутчиков беспрестанно, Таинство Святого Причащения довольно быстро наговаривали, нашептывали, всякие знаки чертили (масоны пользуются тайными знаками).

Было вишь, задиравших запальчивость нрава вызнали, происшествие, приключение злыдарное последнее. Так подлинно несущие вред, глупо, непонятно блажили. Не рассуждали и не слушали совета, безрассудными поступками именитыми от имени духовного лица (папы) повелевали. Промышляли этим, вмешивались в чужие дела посредников, накануне пленили холопов за опознавательные знаки.

Осамевшие (теряющиеся в мыслях от головокружения) одним миром мазаны, скрываясь самовольно, временные нахлебники, злопамятствуя, долго помнили, держали в памяти про себя. Бесчисленным во тьме невежества своего тмонеистовым изуверам не прети, дай волю. Бахвалились, величались, без выражения своих мыслей итальянили.

За состоянья замужних жен обвенчались духовной крепостью доблестные хозяева, свойством жестоким недостаток чувств притворяли. Прикидываясь, стремительно втащив, изумляли моментально, соединенные пары (четы) под венцом спутывались. Прилагавшие свое старанье битьем устраивали свои делишки. Не забывали себя посредники промышляющие этим.

Накануне льстивых проворов собирали старшие на хозяйствах, ревностно заботились, уж по образцу их первые начали ставить вехи. Такие обиралы бездомных шаромыжников, живущих за чужой счет, хвалили, без своих мыслей род «леших» корчил из себя итальянцев. «Засвидетельствовали поручителями вот здесь», - уж от них шло: оговаривали честных людей, путных, дельных. «Приданое», - потарантев, поговорив накануне, посредники промышляющие этим собирали: «Уж справедливо», - уверяли влазней. Волки в овечьих шкурах собирали сполохов не заключающих условий опрометчиво, легко призвали запальчивых нравом.

Вызнал козодой (папа), ни с того, ни с сего внезапно: «Тешитесь. Начнете первыми». Для чего морок с туманом подсластил лживый затейник, ослушников, спорщиков соединил «кусом» серебра для тяги. Направил вниманье, хотел сразу тогда подлецам назвать имя судьи для третейского суда. Заручники поручители льстили проворно: «Истинно справедлив папа, не идет против обычаев. Изобличая, доказательно обвиняет в преступлении. Опорочивших не одобряет в поведении, признает лихими».

Сводили счеты, устраивали свои делишки: «Предопределенье неминучее в быту земном, чему суждено быть», - поднесли словесной речью. С кого брать, собирать, залучить нас с землей отдельной не общей, - эгоисты думали, голосами на сходке представляли пользу духовного лица.

Папа непосредственно возводил, посвящал, рукополагал в священники, в диаконы. Подававшие вести предварительно уведомляли папу. Избранных земских судей совершителей переделывал не только обещаниями, чувствами желающего. Журил наветчиков: «Приятель, дружище, избран земский судья всеми мирянами».

Старался, усердно поводом управлял, облюбовал привязавшихся сердцем и душой, любезничал несколько. Обоюдное согласие, полюбовная сделка по желанью. Заслужил расположенье забулдыг смиреньем. Нравилось одобрявшим, что имать, изнурять беспокойная обязанность, колотить – тяжкая работа.

Папа знал пластавших, держал в памяти про себя одобрявших «акальщиков» замыслы, наделял для этого эгоистов думающих только о себе «землею отдельною». Представители пользы духовного лица обходили разные места, повсюду ходившие побывав, обхаживали подлецов. Одобряя негодовавших, прицеплялись во множестве, уськали, натравляли заручников – поручителей.

«Притомные бытчики» получали удовольствие властью, как одержимые похищали, крали, воровали. Схимистив что, бред говорили, насмехались над священными предметами, бранно и пошло суесловили.

Узаконили правила (Уложенье) на месте сходбища: присваивая себе, что неправо называли чужое своим. Лисье племя только льстило да манило хитростью им принадлежащей, дело делалось будто само собой.

Папа замыслами наделял: «Не на своем месте пришлые. Умеете обиходить, сноровка». Твердели поднявшие нос, зазнавались, гордились. Напоминали поручители: «Вот здесь уж им принадлежащее жаль». Выражали подобие беспокойства, тревожно с возмущением духа, в общем совете насулили состоянье наживавших истереть в порошок.

Глава 11

Сын дяди (брата матери убитого Царя) ныне даже лих. Худая слава, по слухам: выродки – ублюдки бьют плетьми – витнями, преследуя, гоняют взад и вперед, «держат строго» мастеров «умельцы». Смышленые дельцы наделяют, межуя, определяют на деле грани, теряют чувства коснеющие выродки. Недоумки поют: «Милостивец благосклонно жалует: кого званьем, кого владеньем. Грамоты, свидетельства на пожалованье заслужили расположеньем» (Александр Никитич Захарьин, известен, как Романов и …как Александр Невский).

Баяли устраивающие свои делишки посредники: «Накануне льстивых провор собирали старшие на хозяйствах тайными знаками, Ставили во священники, в диаконы, возводили торжественно. Уж долго наш мир будет молоться», - размышляли про себя неверно. «По рекрутству из первой очереди в первую голову», - сами себя хвалившие «напуск» лукавому смиреннику растолковывали. Излагали свои мысли, описывая события письмом: «Вертятся выскочки и юлят, напрягая, стягивают в неволю, запись засвидетельствованную в суде, условие передачи кабальной крепостной, расписывают на сговоре выписками из дела».

Описывающие события письмом переступали с ноги на ногу от долгого стоянья. Риторической речью по данным правилам, по-свойски, соратников, товарищей по делу подлец (папа) изумил: «Достаток, собственность - поименно, имена личные».

Удивившиеся не забывали себя. Вмешались в чужие дела посредниками, вот здесь, уж им принадлежит. Два свидетеля не отводимых составляли полную улику. В том месте, где были, ходили поганцы, эдакое освященное по обрядам церкви в разных случаях правдой на верх всплывало.

Точно прижилась тошная сила, нечистые бесы нудили, гадили, мутили, на душе делали дурно. Сброду ахинею присяжные чиновники свидетельствовали, договоры и обязательства предоставляли, жаловали усердных, прилагавших свое старанье вещественным обеспечением в верность уплаты обязательств. Неожиданное сделали под конец посредники для мировой, льстивые проворы зажадничали: «Наложи на себя зарок, обед». Поручались руководящие наставники, наложением рук благословляли.

Приходили в силу приятели, с кем водили хлеб соль возводившие напраслину. Наговаривавшие соблюдали, исполняли, следуя чему, хранили в памяти, даже охочие до попоек, тайные знаки посредников.

Льстивые проворы, зачинившие усердных на «им принадлежащее», не бывавшее до селе, опытны, готовили действие: тихо и гладко по обычаю дарили «дородному», ровно в помощь ему. Два свидетеля, не отводимых, составляли полную улику. Поганцы льстили проворам: «Освятим по обрядам церкви. Справедливо взыскано». Начали за свидетелей вмешиваться в чужие дела: «Вот здесь уж неладно направили, земли пахотные, годные под пашню. Ожидаем причащения». Изворотливые себе на уме, хотя местных обывателей призывали на помощь: «Возьмем нятых людей, как бы дело изладить».

Выхваляясь лгали с похвальбою о себе: «Выбрали, вытаскивая, беремся с умением». Решительные и ловкие, все понимающие ловко хватали мотишек, гуляк, пьянчуг. Раздробляли целое на известное число для надела, для раздачи каждому участнику по делу. Брань, ругань наветчиков, прятали, приютив встретившихся накануне посредники. Льстивые проворы уж шумели, говорили с ними ядом, злобой: «Изрубим в драке». Вмешались в чужие дела посредники: «Вот тут уж плохо, неладно, жаль им принадлежит доля». Поминали, кого, как обходить, с кем, что случилось, напоминали в тумане слов. Ретивые иных сгубили, досадившим мстили, спрятавшихся, внезапно достав, донимали.

Ублажать опять крещеными «возрожденных духовно» гнали ловившие кипою перед собой. Попросили выпившие гостинцев: лакомства свадебные. Лисьему племени принадлежащие хитро управляли, обоюдными действиями рядились пройдохи – девушники, цинично уверяли способствующими мыслями. Женщинам сладкое говорили, бздюхи вонючие. Тайно умыслили, ухищрениями исполнение дела: «Вот здесь зловещее, плохое, получим удовольствие похотью». Тайными знаками показывали очевидное: будут исщупаны «самцами». Волки в овечьих шкурах опять, как одержимые, дурили, проказили. Вероотступники бесчувственные сочувствовали без ума мерзавцам, поганцам, пакостникам, разгорелись донимать. Обучались охочие попоек, как ослепли товарищи по делу. Соратников подлецы изумляли орудиями тела, метались от нетерпенья. Меж действиями напоминали: случится, получим удовольствие похотью. Цинично уверяли: «Верны грезы о счастье. Все мечтательное, то одно, то другое, то туда, то сюда», - неугомонно говорили одно и то же. Силой вмешавшись в дело к толпе относящихся уверяли: «Иначе сведем счеты, три раза которые буде, когда разные люди стекутся вместе». Дозволили, уступили женщины высоких сословий.

Житейские записки: события описаны очевидцем. «К папе иду, ранняя служба.

Накануне, что делалось, случилось третий раз, получали удовольствие похотливые, властвовали цинично. Страх, укор, позор им принадлежит».

Карты : хроника Белого моря

Ун/а,	Соблазнитель, совратитель (папа) народу нарочно утвердил наследника. Молился: «Господи, уследи его от врагов,» - одарил охраной/ со смыслом.
ре/ка	«Реки слез проливаю, кончено дело,» - говорил/ отступникам от православия (ренегатам).
Лу/да,	Морочил, пускал туман,/ с тем, чтобы
Бе/ре/зо/во,	сохранить/ лихоимцев./ Званьями сословными лукавый человек тайных хищников
Ра/то/ми/нс/ки/й	пристрастил к войне./ Томив кого – либо,/ театрально, не давал прямого ответа, смущал: «Миновалось царство наше/ добронравное»./ Вадил посулами: «Будет не то, не так, хоть и жутко. Открытое море, океан (бегство в Англию). Начнем/ взымать подати». Бранился: «А с них, с царского рода, никаких поборов, никогда не имывано.(царский род - местное население)
мы/с,	За ними долг, что за Богом!» (Оказывается, Бог латинам должен. Автор). Подстегивал словами гаденышей:/ «Потерпели сильную неудачу ( текст 16 – го века Москва третий Рим)
ре/ка	согласен,/ гадить,
Ле/то/вк/а,	можно,/ повторяю, / досадить,/ заложников взять». Взяли в залог в обеспечение верности народ из неприятелей.
Ма/нс/ур/ов/ск/ий	Женщин обманывал,/ нравственностью духовной/ приноровился шалить./ Сам себя хвалил, до такой степени/ одержимый,
на/во/ло/к,	соблазнял. Покрыв,/ волнуясь,/ болтал языком:/ «Путь церкви»,/ к делу
Со/йм/ин/ск/ое,	снимал сливки./ Говорил с ними: ими, вишь, и свет стоит./ Наущеньем/ козырял:/ «Подать в Западной Руси.
Ра/то/ми/нс/ка/я	Война/ истомила,/ момент прошедший,/ духовный»./ Корил сам себя со смиреньем./ Извращенным воспитаньем разливал нравственный яд.
до/ро/жк/а,	Нарочно подготовив способ:/ рожном/ жалил/ безбожник.
Те/ля/чь/е,	Прост, ласков, везде языком достанет./ Хитрые и льстивые речи:/ «Чья собь? Кто владеет ею?» - нет щедрей его на обещанья./ (И) подкупной негодяй (князек)
Ме/жр/уч/ь/е,	в числе/ ненасытей,/ наделив кого, нагло ухмылялся./ Начиная уверять словом, за божившись,/ от него шла
Кл/ин/чи/к,	риторика, подбивал клинья:/ «Инородка (чудь)/ немного упряма и своенравна,/ с возмущенным духом».
Му/ры,	Нес небылицу: «Малорослая женщина/ устроена особо, неловко замали».
ре/ка	Говорил/ подобием удивления, через какое средство, каким образом
Ки/нж/уг/а,	«для уколу»,/а изуродовали вовсе./ Лихого, отчаянного парня, погрязшие/ убедительно
по/жн/и	добывали славу,/ не дававшего «пахать» (девушку) катали после обессиленного./ Изумил
Ша/ту/н,	нечистый/ жрец, без вины, без причины,/ как не старался, а не удалась
Ку/рг/ан,	ловушка (оскопить желал папа отчаянного парня)./ Нудил: «Гадить/ простаку».
Па/траковщина,	Высший начальник духовенства
Па(тр)аковщина,	ямщики
ям/щи/ки	гнал/ сторонних/ для огрузки.
Па(тр)/ак/ов/щи/на,	Помощник (князек), неразлучный спутник,/ чужеядных не считал,/ приготовил зрелище/ прикидываясь миловидным.
Ив/ан/ов/ск/ий	Прямого и невинного гнули/ между тем./ Овсино зернышко попало волку в горлышко – поперхнулись./ Скинул погань папы римского/ одержимый, поминал:
ру/че/й,	«Не тронь, не замай»./ Не початое возводя, метил сам на место - мужем непорочной./ Согласовал,
Ив/ан/ов/ск/ие	наивный,/ лих/ на время,/ скидывал погань/ иезуитскую.
по/жн/и,	Теснившие жали,/ катали после обессиленного,/ вместе
Из/бн/ое,	избивали./ Неотвязно: оплеуха, пощечина/ с насмешками:
Ча/йг/ин/о,	«Думали, чать,/ бойкий человек, не подобьешь»./ Иным способом/ прикрасили,
Кр/ас/но/е,	на что большие разговоры./ Диавол (папа)/ докучать чем,/ кричал, орал:
Кр/ас/ны/й	«Пыточный станок – увлекательно, заманчиво»./ Соблазнил товарищей для общей цели:/ по произволу вводу погружать, с головою совсем. Длительно, тупо/ изводили,
ру/че/й,	привязав промеж клещевин журавцев./ Беглые/ начали
Ма/тв/ее/вс/ки/й	беду и конец, погибель./ Нехристи/ корчили, коробили переменно,/ напустились запальчиво/ забивать./ «Иным способом»,
на/во/ло/к,	- соблазнив/ волновал: «Перешиби его одним волоком, долго ждать, конца нет»./ Болтал языком: «Путь церкви/- покаяние».
Ба/де/йн/ое,	Папа управлял,/ лиходеи,/ в другой раз/ взяв верх, били с насмешками.
Ба/де/йн/ы/й	Отец духовный баял,/ что делалось лиходеями:/ «Инородку (чудь)/ горем/ изводят,
ру/че/й,	слезы ручьем»./ Чья собь? Кому принадлежит? Кто владел ею./ Лукавый смиренник
по/жн/и	корыстовался/ действием самого дела,/ поминал, как «пороли» рожнами.
Кл/оч/ко/ва/тк/а,	«Собрал постоянное общество в особом помещении, для беседы и увеселений». И клочил, и валял, и гладил, и катал языком: «Рвут, взбивают клочьями, ерошат, мнут./ На ней платье спереди очкнулось, не красиво, гладко обтянулось на животе»./ Поступая коварно, лукаво и зло, пронырничал кователь козней из семьи гнусов:/ «Мне – ка что до этого, тебе – ка самому глядеть надо. Вона – ка,/ не имеющие своих мыслей
Ли/ст/ов/ат/ки,	обнажали,/ не определяли меру,/ утратившую смертию супруга/ даже/ кувыркают».
Со/сн/ов/ец,	Замыслив/ бред, играл воображением: «Претерпит много страданий, мук./ Там самцы/ тешатся, собрал сполохов,
Ве/се/лы/й	сколько было, огуляют. Это веселенькая комедия, беззаботная. Веселый напиток, хмельной»./ В церкви/ бирюк/ умыслил
уг/ор/ы/ше/к,	венец (ленту на голову девушке). Лихого, отчаянного/ долговязого парня/ надо/ дожать,/ деревянной колотушкой
Ко/ро/ви/й	кровавили. Окровавленного – смертью, чумой, олицетворял в народе, в виде оборотня./ Коварно замыслил/ надеть ярмо с веревкой,/ изводили,
ру/че/й,	кровь ручьем,/ ломали/ когда.
Жу/па/ев/ск/а/я	Помощник папы (князёк - черная змея)/ советовал/ указывая: «Тут/ связать обмотом»./ Одобрил, что/ едва дышит:
го/рк/а,	«Из могилы теплом дохнет»./ Рачителям ему принадлежащим,/ свободная, вольная пора:
мо/на/ст/ы/рь	«Начало исхода,/ застынет от продолжительной стужи,/ жестокий мороз и холодный ветер»./ Властвовать надо,/ русские живут в избах, а эсты во рьях»,
Ря/би/нк/а,	- тюкали/ дополнительно/ прикинувшиеся попрошайками, облачил нищими (дворян). / «Повреждение торгового судна, груза, убыток от этого».
кл/ад/би/ще,	«Неожиданно сделайте под конец/ ад»,/- припомнив забытое,/ пел
Ва/ра/га,	предварительно/ радивым/ папа: «Арестантская в помещении караула».
ут/оп/ил/и	Заложников неприятелей загнали в болото: топили, погрузив в воду, уморив этим, заставляли тонуть./ Казали, чисто мастера,/ вязнувших. Занесенные/ в это место
дв/ух	инородцы/ ухмылялись довольные.
мо/на/хо/в,	В конечном счете/ похерили много,/ рычагом для поворота, журавцами,/ понуждали
го/ра	вододержа/ рачители.
Гр/иб/ан/их/а,	Ударив в щеки, в губы, корчили рожи,/ так что даже/ принадлежащие им ахнули: «Плохо, не ладно, жаль/ однако».
Во/ст/оч/ны/й	Вознеслись состоянием восторженности,/ тихое бешенство,/ очувствовались: «Бить, так бить, чтоб не очнулись»./ Тупо/ изводили,
Ро/г.	играли/ пьяницы.

В тексте ясно написано: эсты – жители западной Европы, не как сейчас, из финского народа сделаны эстонцы историками – просветителями. Слово Рья – крытая земляная яма.

Сорок мучеников

Глава 1

Берёгших совесть, как святыню, имали, залучали омерзительно. Усердные, состязаясь всей толпой, обложив, болтали пустяки. Рукоприкладством с возмущеньем духа изнуряли телесно и духовно. «В притоне изводить никого нет», - вредное замыслив, общие начала ворочали чохом. На лицо сколько есть, кто, говорили. Слушали сплетни, пересуды, вражду в людях сеявшие отделяли крупных от мелких, развлечься. Подданные, обязанные высшему владельцу: прыгали, скакали, погоняли, настигали, как одержимые. Поминали тайно пошедших в скит: «Все дело пропало». В верхних кафтанах со стоячими воротниками отталкивавшие и валившие утомились, устали. Москали и рязанцы (акальщики), записавшись, ожидали очереди для занятия мест, должностей. Нравилось в этом месте негодяям, полная воля давить. Ударив изо всей силы, мяли до конца, метавшихся от боли ныне помечали знаками. По сему поводу списками о наличных людях отсутствующих зажиточным не давали покою. Нажитое добро, имущество – сюда. Полоняников в виде добычи именовали по достоинству, все что их, вытаскивали «крючками» доводчики – доносители. Говорили, рассуждали, договаривались, угощая, удивляли испугавшихся одобрением. Подавая советы детям богачей среднего сословия, важным и гордым, расставляли паутину пауки. Падшие свыкались, привыкали дружному и согласованному: «Чудесно охраняться, избегните ран, смерти». Ходивших нечесаными помаленьку сомкнули. Надо поганцам открытый дом, хлебосольный, обманули клеймом: «Особый сбор за приложение». Потом, что поиск, доправили по суду, им принадлежащие избивали. Злобно изводили приурочили железный совок на уголье, обещали жестокость. Сошлись дружки улизнувшего, скрывшегося внезапно безумного, выжившего из ума, дряхлого старика папы.

Глава 2

Папа способствовал мыслями: кровенить, рушить, зорить. Дар пророчества: святая тайна крови Христовой. Со смыслом, диавол (папа) этим дышал, последнюю собирал дань. Перебранные старые бумаги запечатал именным перстнем, побочные обстоятельства, холодок омрачал ныне, вещее взныло. Как одержимый окликал людей с требованием ответа.

Приучил, ввел во вкус увальней лентяев, приблизил во множестве. В огромном числе владельцев привел в нищету, довел до нее причетниками. «Кто в беде Бога не маливал?» - подливал масла в огонь, разжигал, обольщал временным преходящим, старались прыткие.

«Неправо, противно закону Божию», - папе возражали владельцы. Условно принятым уведомил на сговоре: взыскивать особый сбор за приложение клейма. Приурочил, ударил по больному месту: «Государя в октябре поминать, годовщина. Обряд, самый разгар», - пылко повторял прибаутками: «Прискочат находящиеся у скита, разыщем место пребывания».

Вассалы владельца изменили мнение: «Мы это дело уладим»,- опасались бури. Немного, скрытный и лукавый, успокоил склонных к присвоению себе чужого: «Послужи на меня, а я на тебя».

Женщин из инородок (племена чудь) учил, даже детей по крестил. Выкрикивал: «Проходите вдоль, вереницею». Проступившись, бедой греха волновались «язычницы» православные: «Подобные тебе, сами себя хвалили, вместе наделали сирот, были причиною сиротства сим способом», – сице рцыте ему (так говорили ему), лукавых бранили и хаяли. Без пользы и толку плакали тихомолком про себя до крайности бедные, неимущие. Похвалявшиеся окорнали по-английски, подрезали жизнь, мастера этого дела. Подкупили злых людей делать на зло, за известный взнос, от которых всегда вонь. Буяны озорничали: утомляли, доводили до изнеможения вызывающими поступками едва дышащих клянчивших.

Жители вертепов запальчиво порицали, осуждали, корили и увещевали, заставляли каяться, голые места приправляли насмешками, обличали приметами каждую, всякие «оковы надевали». Англичане рекли: «Это хорошо, каждый ничего не знает, кто он?»

Подражали в приемах англичанам страстные приверженцы всего английского. Пристрастились к англичанам, к языку и быту их, холопы. Хамам, на что обещались подавшиеся, определили срок предварительно, уведомили об отправке. Согласовав с искусством одержимым поминали потом, опасавшиеся бури «залежались», нервничали. Похваляясь, говорили с высока «акальщики: москали и рязанцы» ожигавшие, будто бы «за вину» избивали. Матросская дружина, воинская управа, низменные силою и хитростью управляли: живо, скоро.

Глава 3

Шальной бахвал (князёк) проповедовал, от него шли: жалованные достоинства, почет, знатные должности – нравился вторившим. Отзывались подобные ему вязкие исполнители: «За вину избиваем». Гоготали, горели усердием ожидая причащения, заикнулись изгнать владельцев земли.

Злобные клеветники переменились, подручник – бахвал исправлял временно должность духовной особы высшего сана, человек с грыжею плохой работник.

Нанесло мерзавцев, перемутили все, цель, чего желали достигнуть: истязать, мучить, тиранить. Рукоприкладными знаками, замужней женщиной для всякой забавы бойко играли «шаловливые». Ручная баба для битья глиняной посуды, кровопускательный снарядец одержимых на расстоянии, как холодным оружием лишили чувств.

Народ не в одно льяло вылит: овдовевший, утративший смертию супругу болью испугал. Взывал о правосудии: «Грудь, передняя часть тела до живота», - распустил глотку, орал, кричал. В этом месте сказывающий передавая события плакал: «Понуждали». Братки уже выяснив, делали расчёт: «Трапеза, место пребывания и сан». Увы, подал голос властвующий князёк: «Под никитки его, этого цвету (невест) много по свету».

Гам, шум, окрикивающий подручника князька, как скотину гнал, упрекая избивал: «Приставали, не тронь, не замай». Учивший: о сущности, бытии, призывал: «Такие угроза, внезапно одурел». Подручнику князьку помянул будто верёвку, ударил вкось, черкнул надбровье. Помощники подручника князька балаганили, двое ловили усердно с жаром, утомили, обессилили отверженного.

Потом пьяные толпой бранили озорника, ожидали сподвижников для нападенья. Похвальбой настойчивой заслужили награду.

Нетерпеливо, злопамятно пели: «Изводить рвавшегося мстить». Схватили кричавшего к несчастью простофилю – недоумка. Мололи вздор сверх того: «Зажиточных валить», - иноземцы (англичане). «Морозить, студить, холода с северо-восточными ветрами», - убеждали двое запальчивых связней «благочинного» папу. Сатана понятием зла, вреда, бедствия ворочал.

Глава 4

Жестокие сошлись дружки, суетились туда – сюда: «В воду погружать с головой, опускать на дно по произволу. Удобное время, смерть близка именитым в толчее. Устройство для пытки очеп колодезный, рассоха с перевесом». Упрямившихся, упорно стоящих на своем искали.

Работники для копки, с заступами, место вытолкли. Пайки получающим службу оправлять надо. Брались с уменьем, решительные и ловкие, все понимающие жадные. С насмешками били, особо по себе совладали, на кого указывали выродки: «Именитых последними подымать».

Урочное время, крамольникам, католическим священникам подболтать: «В драке, перехватывая с кулака на кулак, повредили торговое судно, убыток от этого».

«Им этого в голову не вобьешь, не заставишь понять», - наблюдал с башни крепостной постройки товарища папа. Такая внезапная блажь, странность, причуда, недобрый на него стих нашел. С умыслу придумал: «Отрепье обличать», - так, что даже искали тщательней, окрикивали «упряжные собаки» местную черноту. Нравится омерзительное: «Столбовой дворянин надежная опора». Согнуть надеется знающе: «Стегать сильно, кнутом ожигать». Учил о нравственности высшей, духовной, по вере.

Ему принадлежит: «Тягость нравственная, гнет управления чужеземного владычества, ярмо. На убой стадо собирайте в кучу, сгоняйте в толпу», - кричал приставленным для присмотра вымогателям. Удивили, отговаривающиеся, отнекивающиеся, не хватило духу, подличавших искал: «Негодяями отъявленными сделать гласно, не скрываясь. Если же сгибнут (погибнут), помянем», - согласовал с искусством неладное, надумал: «Пьяные посчитаются сборищем».

Повесы вскинулись, кичились бездомки – обиралы, живущие за чужой счет. «Скачкам конец», - напевают про себя клятые. Облачились толочь, радуются, ватагой зябли долго вместе.

Этим дышит диавол (папа), бранился: «Избивайте».

Непорочных стали хватать, начало горя, расправлялись усердно. Урочное время «ратникам», страдальцев цепом изводили.

Коварные намеренья замыслили ворочавшие: навык, привычка, на лицо. Вражду в людях сеявшие развлекались. Подданные обязаны высшему владельцу повинностями: погоня, настиженье, как согласовали с искусством скомкать одежду, глину, снег, при укладке. По церковным обрядам давали имена. При молитве священник крестил водную котловину, плохое место.

Прорубь, к нему иду. Истязая изнурят, причинят телесное и духовное страданье.

Тороватому берестяную трубочку, на которую наматывается уток, со вставкой тайный знак. Дело сделается само собой.

«Улица» текста сорок мучеников сделана перечислением имён, Кирион, Кандида – имена юноши и девушки до истязаний. Домна – после истязания дал в насмешку девушке пособник папы Климента Александр Захарьин. Имя юноши, после издевательств и такого «крещения» Валента. День святого Валентина – сумеете прочувствовать всю ложь и подлость церковников латин и масон?

Буди ведомо всем, кто наш сь лист узрит.

Пропили воеводы Вологду!

Пьянствовали и прозевали неприятеля.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Последнее изменение этой страницы: 2019-03-22; Просмотров: 296; Нарушение авторского права страницы