Заметки на полях. О новом, и новаторстве

Ощущение новых ритмов, умение подмечать типическое, нахожде­ние новых красок зависит от глубины познания жизни, от гражданской позиции художника-творца, от его мировоззрения.

Разумеется, новое не рождается вдруг, оно созревает в недрах ста­рых приемов, являя собой закономерную преемственность. Конечно, традиции достойны уважения, но чувствовать их надо, как отзвук про­шедшего. Как показывает практика, беда для режиссера возникает то­гда, когда он многие устаревшие, утратившие свое воздействие приемы считает незыблемыми.

Непременным условием развития любого вида искусства является новаторство. Это положение в полной мере относится и к эстрадному искусству. Более того, стремление к новому, процесс рождения новых жанров, обогащения старых - явление для эстрады необходимое.

Развитие современной эстрады можно увидеть и в более широком, чем ранее, размыве жанровых границ номера, в так называемой диффу­зии эстрадных жанров, когда в одном номере, если это оправдано ре­жиссерским и авторским замыслом, его решением, используются (сли­ваются) вокал, пантомима, речь и другие жанры, в том числе и ориги­нальные. Современный опыт эстрады показывает, что иногда полезно не вычленять жанр, а как бы забыв о жанровых границах, придумывать и создавать нечто новое. Яркое доказательство тому - появление различ­ных вокально-танцевальных номеров. Важно только, чтобы это новое бы­ло художественно убедительным! Для меня новое - это и новая осмыс­ленная форма, а не желание любой ценой ошеломить зрителя. Я имею ввиду то, что новизна номера - это новизна не только его содержания, но и решения. В последнем же наша сегодняшняя эстрада терпит за­метные убытки, поскольку подменяет новизну решения внешними аксес­суарами, бессмысленно роскошными костюмами. При этом, как правило, создатели таких «зрелищ» ссылаются на зарубежную эстраду. Но если внимательно вглядеться в представления большинства ведущих зару­бежных эстрадных театров, в показываемые ими программы, то в этих действительно роскошных, чрезвычайно эффектных сценических костю­мах всегда есть смысл, сверхзадача: не столько поразить воображение публики безудержной фантазией художника по костюмам, но прежде всего подчеркнуть красоту и грациозность человеческого тела (отсюда -смелые обнажения), раскрыть внутреннюю сущность исполнителя, со­держание исполняемого номера.

В то же время, искание новых путей, новых приемов не отвергает всего того, что накопила практика. Если вдуматься, то понимаешь, что главное в поиске нового - это умение режиссуры создавать новое, от­талкиваясь от уже существующего. Более того, в современных театрали­зованных концертах новые приемы обычно органически переплетаются со старыми. Главное, в моем понимании, - это, что нового добавил ре­жиссер к уже существовавшему ранее. Ведь утверждается новое в жизни и становится заметным лишь в том случае, когда рождение его связано с художником, имеющим свое оригинальное видение мира.

Поиск и утверждение нового, новых приемов, находок не означает выдумывания чего-то оригинального ради оригинальности. Замена мыс­ли каким-либо эффектным приемом или решением, по сути псевдонова­торство. То же самое можно сказать и о том, когда режиссер, вопреки логике содержания, действия, не считаясь с ними, желая «произвести впечатление», загромождает театрализованный концерт модными прие­мами, изобразительными решениями пространства, использует ради эффектов новую технологию и т.д. Весьма справедливо о моде в искус­стве высказался А.К. Гладков. «Мода, - говорил он, - лжеискусство. Во-первых, потому, что настоящее искусство всегда ново, то есть идет впе­реди моды, которой всегда присущи распространенность и массовый тираж... Мода - это всегда множество копий, будь то покрой платья, ме­бель, или прическа. А настоящее искусство всегда единолично, неповто­римо и тем самым оригинально».

Поиск нового, в том числе и поиск новых ритмов, основывается на знании и ощущении пульса времени сегодняшнего дня, сегодняшней жизни во всей ее сложности, многогранности и обновлении. «Мысль ре­жиссера дает неожиданные свежие сценические решения только тогда, когда она развивает идею, связывая эту идею с современностью» (А.Попов). Важно, чтобы найденный режиссером образ не только будо­ражил его фантазию, давал возможность увидеть, как будет раскры­ваться тема всего концерта, как будет раскрываться содержание концер­та, сам концерт, каждый его номер (эпизод), а являлся, по убеждению (в данном случае, в данный момент) режиссера, единственно возможным для наиболее полного и яркого раскрытия темы, содержания концерта, мысли концерта.

Эстрада, по своей природе тесно связанная с другими искусствами, развивается по-своему, используя то новое, что появляется в этих видах творчества, а часто и сама становится площадкой для экспериментов. В то же время нельзя забывать, что во многом появление новых форм под­сказано нынешней жизнью с ее стремительными ритмами.

За многие годы жизни театрализованные концерты постоянно обо­гащались не только новыми выразительными средствами, но и новыми режиссерскими приемами, находками.

Нельзя не подчеркнуть одно весьма важное обстоятельство, отно­сящееся к особенностям режиссуры театрализованных концертов. Ис­пользование таких выразительных средств, как сводные коллективы (танцевальные, хоровые, оркестровые) или таких приемов, как массовое хоровое речитативное скандирование стихов, мгновенный переброс действия с одной сценической площадки на другую, так же, как исполь­зование так называемого «живого занавеса» и других постановочных приемов, как правило, решается при написании сценария. Позволю себе привести несколько примеров решений, которые были найдены еще на уровне создания сценария. Скажем, в театрализованном концерте «На­чало пути» процессия приближающихся, а затем уходящих ссыльных в эпизоде «каторжане» изображена с использованием приема теней, даю­щего возможность увеличивать и уменьшать силуэты идущих. В другом представлении такой же прием был использован в эпизоде «Дороги».

Ранее я уже говорил о роли фантазии в работе режиссера над теат­рализованными тематическими концертами. Особенно наглядно эта немаловажная составляющая режиссерскую профессию сторона прояв­ляется в нахождении самых различных новых интересных и, зачастую, неожиданных приемов действенного зримого решения какого-то мо­мента концерта.

К сожалению, многие режиссеры не очень утруждают себя поиском оригинального сюжетного хода, а предпочитают использовать лежащий на поверхности, чаще всего кем-то уже использованный прием. Долгие годы особенно популярным был набивший оскомину сюжетный ход, который я называю «От штурма Зимнего до штурма космоса». Ход этот очень быстро стал штампом и подразумевал построение представления по раз и навсегда установившейся схеме. Первый эпизод - «Револю­ция», в котором обязательно использовались кинокадры штурма Зимне­го; второй эпизод - «Гражданская война», в котором, как правило, зву­чала песня «Дан приказ ему на Запад»; третий эпизод, как не трудно догадаться, конечно, был посвящен «Первым пятилеткам». В конце его обязательно исполнялась массовая пляска, которая внезапно прерыва­лась свистом «падающей бомбы» и наступившей в это же мгновение темнотой. После чего сразу начинался эпизод «Отечественная война», который поначалу заканчивался песней «Давно мы дома не были», а позже - песней Давида Тухманова «День Победы». Содержанием сле­дующего эпизода была «Борьба за мир». В нем, естественно, централь­ное место отводилось детям, исполнявшим так называемые «речевки». Заканчивался эпизод общим детским танцем. Последний, завершающий представление эпизод, эпизод о сегодняшнем дне, ничтоже сумняшеся, обычно назывался «К звездам» и заканчивался построением под торже­ственную музыку, пирамиды, которую венчала фигура космонавта. Вот и получалось, что вся многообразная история страны умещалась в ба­нальном сюжетном ходе: «От штурма Зимнего до штурма космоса». Думаю, что комментировать этот «сюжетный ход» нет нужды, как и нет нужды говорить о том, что такие, взятые напрокат клишированные сю­жетные ходы, ничего кроме вреда принести не могут.

Если вдуматься, то становится ясным, что сюжетный ход это не столько внешний, сколько внутренний, ассоциативный прием последо­вательного раскрытия содержания представления через сценическое действие. Однако тот или другой сюжетный ход сам по себе остается мертвым, если и здесь фантазия режиссера-автора не подскажет худо­жественно-образные пути его выражения в построении действия каждо­го эпизода и всего представления в целом.

Поскольку событие, которому посвящено представление, его со­держание можно раскрыть множеством сюжетных ходов, то поиск сю­жетного хода дело не такое легкое, как может показаться на первый взгляд. Приходится мысленно перебирать десятки подсказываемых фантазией ходов, каждый из них соотносить с замыслом, пока не най­дется тот единственный, который позволит образно выявить идею, тему и содержание представления, и в определенной логике выстроить его сквозное действие, чтобы в результате зритель увидел не разрозненные номера и эпизоды, а единое действие.

При этом всегда выясняется еще одна из его особенностей: сюжет­ный ход, его конкретная образность всегда носит явно субъективное отношение режиссера-автора к теме и идее будущего представления, что накладывает определенный отпечаток на режиссерско-авторское решение представления, свойственное только этому режиссеру-автору. То есть, замысел и его постановочное решение всегда выражает творче­ский почерк режиссера-автора, манеру раскрытия своего замысла.

Сюжетных ходов, которые послужили бы основой режиссерско-авторского замысла, может быть великое множество. Все зависит от творческой фантазии, желания мыслить самостоятельно, а не брать уже кем-то использованное. Доказательством тому - такие великолепные театрализованные представления об Отечественной войне «Пусть све­тят только мирные огни» (автор и режиссер Б. Глан), «15 сестер» (ре­жиссер И. Туманов), «Мы твои рядовые, Россия» (автор и режиссер А. Орлеанский), «Реквием» (автор и режиссер А.Силин). А разве не могут тему Отечественной войны выразить, скажем, такие сюжетные ходы, как «Навеки в памяти народной», или «Струны оборванные звуки», или «Река нашей памяти»...

Я уже несколько раз говорил, что хотя в работе режиссера над теат­рализованным тематическим концертом-представлением есть опреде­ленная последовательность, но сам процесс его создания не однозначен, не прямолинеен. Так, например, поиск сюжетного хода, как правило, идет параллельно поиску режиссерского замысла представления. При­чем, чаще всего не только параллельно, но и одновременно. Как прави­ло, оторвать поиск сюжетного хода от поиска замысла представления практически невозможно.

Часто образ будущего представления, его видение, его замысел, в том числе и сюжетный ход, возникал у меня во время знакомства с ис­полнительскими силами, во время просмотра номеров. В другой раз толчком становился какой-то поразивший меня факт, обнаруженный при изучении материала, связанного с событием, которому посвящено представление; или возникшая вдруг ассоциация, связанная с его темой. А иногда даже строка песни, неожиданно увиденная по-новому.

Как вы понимаете, момент первоначального «озарения» не возни­кает сам по себе. Он тоже результат внутреннего процесса, идущего в нашем сознании. Процесса «постоянного думания». Именно это приво­дит к тому, что в какой-то момент в результате какого-либо, чаще всего внешнего толчка и вызванных им ассоциаций, все, накопленное режис­сером переходит в качественно новое образование - в мысленно уви­денное образное решение концерта. Предугадать, что явится толчком для нашей фантазии, что ее раз­будит, труд бесполезный. Так однажды, возвращаясь поздней зимней ночью по переброшенному через пруд мосточку, увидев под кружа­щимся, медленно падающим снегом далеко внизу черную ледяную за­стывшую зеркальную гладь воды, и услышав скрип собственных шагов по свежему насту, я вдруг понял, как решить постановку предстоящего большого новогоднего представления. Причем, возникло чуть ли не во всех подробностях его видение.

А если «озарения», «толчка» нет? И замысел при всем «неотступ­ном думанье» не возникает? Если на беду фантазия спит, подсознание молчит, а дату представления отодвинуть нельзя? Что же, ходить и уго­варивать себя: «Осени!» - или ждать, когда «приснится»? Во-первых, это бесполезно, может и не «присниться». Во-вторых, «неотступное думанье» относительно быстро приводит к желаемому результату. В-третьих, и это, пожалуй, главное - есть способ, который может «разбудить» и направить фантазию в нужном направлении.

Если фантазия режиссера «спит», что у него, как у любого творче­ского человека случается редко, следует сознательно воспользоваться удивительным свойством нашего ума - способностью ассоциативного мышления, способностью выстраивать ассоциативный ряд, когда какое-либо слово (лучше всего обозначающее какой-нибудь предмет), ассо­циативно вызывает в нашем сознании определенное ощущение, виде­ние. Причем каждое новое видение вызывает следующее, затем еще одно и т.д., создавая своеобразную цепочку - «ряд». Например: Весна -Трава - Шелест листьев - Ветер, или Дружба - Рукопожатие - Круг людей- Хоровод или Зеркало - Солнечный зайчик - Луч лазера - Белый халат - Ученые, склонившиеся над снимками Земли - Глобус - Волчок

- Калейдоскоп... Это так называемые «прямые ассоциации». Сущест­вуют и более сложные. Например, Путешествие - Пирушка - Рыцар­ский турнир - Палач - Свадьба - Железо - Гора и т.д. Выстраивать ас­социативные ряды можно бесконечно. Возникновение того или другого ассоциативного ряда зависит от внутренних, психофизических качеств человека, от особенностей его мышления, от его памяти, образа жизни, жизненного опыта, знаний и т.д. Почему это происходит, его механизм

- не предмет нашего разговора. Нам важно, что человек обладает такой способностью, и то, что мы можем использовать ее в нужных нам це­лях.

Конечно, само по себе выстраивание ассоциативного ряда ничего не дает, если мы каждую возникшую новую ассоциацию и вызванное им видение, ощущение не будем соотносить с тем, может ли оно (видение, ощущение) стать толчком к возникновению образного решения будущего произведения. Именно ради поиска такого решения, которое сможет наиболее точно, ярко и неожиданно выразить идею и тему бу­дущего пре

Нам с вами необходимо осуществить постановку театрализованно­го представления, посвященного празднованию 60-летия Победы.

Все, что дальше будет написано - это по сути мои внутренние мо­нологи, возникающие в моем сознании во время поиска, обдумывания решения представления и его сюжетного хода. Почему возникли имен­но такие ассоциации, а не другие. И почему они возникли в таком по­рядке, а не в другом, - объяснить не могу. Да это в данном случае мне и ни к чему. Главное, что они возникают. По всей вероятности это зави­сит от свойств мышления, воображения, опыта, эмоциональной памяти и т. д. Об этом я уже говорил. Мне важно лишь добраться до такого видения, которое сможет стать основой решения задуманного представ­ления.

Чтобы начать выстраивать ассоциативный ряд, назовем какое-либо слово, обозначающее понятие или предмет. Лучше предмет. Все равно какой. Ведь у меня поставленной перед собой цели, никаких заготовок нет.

Итак, начнем. Возьмем, к примеру, слово «Лампа». Начинаем выстраивать ассоциативный ряд. И не просто выстраи­вать, а каждую возникающую ассоциацию соотносить с поставленной перед нами целью.

...Лампа... электрическая лампа... огонь... костер...люди греются у костра ... солдат... медсестра... раненый (эти персонажи стоит за­помнить - они могут нам пригодиться). Пойдем дальше ... «Сережка с Малой Бронной» - пригодится... «Ах, война, что ты сделала подлая» -тоже может пригодиться. (Почему память подбрасывает мне эти карти­ны и строчки? Наверное потому, что в моем подсознании они связаны с Отечественной войной. Кстати, содержание этого стихотворения стоит запомнить). Пойдем дальше... Взрыв ... дорога... шоссейная... просе­лочная... Стоп! «Дорога» - это и образ мыслей, образ жизни... Дорога к воплощению мечты... «Дорога» - это дела, поступки. Это 1418 дней войны. ... «Дорога Побед», нет «Дорогами Победы». Вроде образ и сквозной ход найдены. Но что-то меня «жмет». Ощущение такое, что где-то, когда-то я что-то не то читал, не то видел... Какой-то в этом ре­шении есть повтор, приниженность - ведь - 60 лет! Затронет ли такой образ тех, кто о войне знает только понаслышке. Продолжим. Дорога... путешествие... привал... Теркин...байки... байки о войне. Стоп, стоп,

101

стоп... Рассказ о войне? - не очень действенно, но что-то есть. А если «Сказание* о Войне»? Нет, исходя из нашей идеи, точнее «Сказание о Победе»? Да не просто «Сказание о Победе», а «Сказание о Победе, или 1418 дней и ночей Победы». Победы над врагом, победы над собой, победы над лишениями и страданиями, победа Человека над всем, что олицетворяет Недочеловек.

Хочу отметить одно, но очень важное для меня обстоятельство, я никогда не принимал большинство прошлых представлений о войне, которые, говоря о Победе, всегда ходили «по колено в крови», напрочь забывая о том, что это праздник Победы!

Однако тот или другой сюжетный ход сам по себе останется мерт­вым, если фантазия режиссера-автора не подскажет художественно-образные пути его выражения в построении действия каждого эпизода и

всего концерта в целом.

Думаю, что действие нашего театрализованного тематического концерта лучше всего построить по принципу раскрытия в каждом эпи­зоде какого-либо порой незаметного на первый взгляд события из исто­рии Отечественной войны, но связанного с судьбой человека, чтобы на глазах у зрителей складывалось величие его подвига, а значит - подвига

народа.

Сегодня успех театрализованного тематического концерта в боль­шой степени зависит от нестандартности художественно-образного ре-жиссерско-авторского замысла, сюжетного хода, выраженного в точной для этого замысла форме. То есть, каков будет наш режиссерский замы­сел, какую мы найдем форму для его воплощения.

Важно только, чтобы найденный режиссером образ не только будо­ражил его фантазию, давал возможность увидеть как будет раскры­ваться тема всего концерта, как будет раскрываться содержание кон­церта, сам концерт, каждый его эпизод, а являлся по убеждению режис­сера, единственно возможным для наиболее полного и яркого раскры­тия темы, содержания концерта, мысли концерта.

Сказание - чаще всего торжественное повествование о прошлом, характерное особым пониманием прошлого с позиций более позднего времени. Например, «Сказание о граде Китеже», «Сказание о Мамаевом побоище».

 

Беседа четырнадцатая. О форме театра­лизованного тематического концерта

Еще одна особенность театрализованного тематического концерта, влияющая, еще на уровне создания сценария, на замысел концерта - это его форма.

⇐ Предыдущая14151617181920212223Следующая ⇒

Поделиться: