Тот же день. Охота. Чаща леса в окрестностях Переславля-Залесского.

 Натура. Весна. День.

      

     Трубит рог. Между деревьями, по ещё влажной после весеннего таяния земле, мчатся всадники. Впереди них – с лаем несутся собаки. Не менее десятка вспугнутых гоном косуль спасаются бегством. Кроме того, охотники вспугнули и пару десятков зайцев, а из густых кустов дюжинами вылетают перепела, вальдшнепы, куропатки. Самые нетерпеливые из охотников стреляют, и некоторые птицы, сбитые стрелами, падают. Но этой мелкой дичью соблазняются только любители показать свою меткость. Охота идёт на косуль и оленей, которых в этот год в лесах немало.

 

   Князь Ярослав Всеволодович, стремясь возбуждением, азартом охоты заглушить свою досаду и тревогу из-за событий, происходивших и ныне происходящих в непокорном Новгороде, скачет в первых рядах охотников.

 

    Его придворный писатель Даниил Заточник, как выясняется, ещё и ловкий наездник, и явно не последний охотник. Он скачет лишь чуть позади вовсю понукающего коня князя. Именно он первым стреляет в показавшуюся между стволами деревьев косулю, и животное падает, поражённое стрелой в шею.

 

     - Ай, Данилко, ну во всём горазд! – Кричит довольный князь. – Эй, ловчие! Косулю подберите! Ну, слёту попал! Эй, слышь, книгописец: что ты там говорят, за чудище летучее детям моим показывал?          

 

    Даниил, пришпорив скакуна, почти догоняет князя и отвечает на ходу:

 

    - Китайского змея бумажного, княже! Есть у меня такой. Хочешь – и тебе покажу.

 

    - Покажешь, покажешь! А покуда гляди: оленя хочу подстрелить. Да не видать… Где олени-то?

 

    - Будут, князь! – Кричит из-за плеча Ярослава один из ловчих. – Этой весной в лесах дичи много. Если сами не оплошаем – много набьём.

 

    - Не оплошаем! – Пдхватывает другой ловчий. – Охотнику плошать – добычу терять!

 

    Вновь трубит рог. Видно, как осаживают коней охотники, стремясь лучше прицелиться, и лишь самые меткие бьют, как Даниил, на всём скаку.

 

   Среди охотников и юные княжичи. Они не уступают старшим: скачут со всеми наравне, стреляют и попадают в дичь.

 

    Взгляд князя Ярослава, наконец, выхватывает среди зарослей крупного оленя, нарочно затаившегося, чтобы пропустить охотников мимо себя. Князь разворачивает коня, направляет к затаившемуся зверю, но тот срывается с места и несётся прочь.

 

  - Мой олень! – Кричит Ярослав.

 

     Погоня уводит его от основной массы охотников на пологий склон, поросший редкими соснами. Здесь оленя виднее, удобнее стрелять. Но зверь опытен, его явно не впервые пытаются загнать. Он петляет между стволами, не давая охотнику прицелиться на скаку, а остановиться – значит дать оленю оторваться от всадника.

 

   - Я ж тебя достану! – В азарте шепчет князь.

 

   Олень вламывается в густой бурелом и вдруг в испуге шарахается назад. Из непролазного бурелома с рёвом появляется медведь. Он не так давно проснулся после зимней спячки, ещё не нагулял жира, а потому зол.

 

   Потревоженный, зверь бросается не на оленя, который едва было в него не врезался, а на истинную причину переполоха, на одинокого всадника, оторвавшегося от остальных охотников.

 

  Ярослав натягивает поводья, собираясь свернуть: ни свалявшийся зимний мех «хозяина», ни его ещё тощее тело не представляют интереса для охотника, а нападать на зверя в одиночку очень опасно. Но на беду конь князя, испуганный неожиданным явлением грозного «хозяина», взвивается на дыбы. Не ожидавший этого Ярослав едва не падает с седла, однако успевает спрыгнуть и, став на одно колено, натягивает лук.

 

   Медведь уже в нескольких шагах. Охотник стреляет, однако одной стрелой трудно остановить разъяренного медведя. Ярослав вытаскивает из ножен охотничий нож.

 

   И в это время сбоку налетает на медведя какой-то невысокого роста охотник и с размаху вонзает ему в бок пику. Громоподобный рёв оглашает весь лес. Медведь разворачивается и неистово бросается на нового врага, нанёсшего ему и в самом деле серьёзную рану. Удар лапы, и пика сломана. Но охотник, оказавшийся подростком лет тринадцати-четырнадцати, бросается наутёк с таким проворством, что зверю сразу не удаётся его настичь.

 

   Ярослав отлично понимает, что при всей быстроте и ловкости мальчику не уйти от разъярённого зверя. Князь срывает с пояса рог, трубит, привлекая охотников, хотя понимает, что те и так слышали рёв медведя. Он вновь натягивает лук, стреляет вдогонку, но на этот раз не попадет и поспешно бросается следом за зверем, понимая, что едва ли сможет сразу поймать и оседлать своего перепуганного коня.

 

   Выскочив на открывшуюся за склоном поляну, Ярослав Всеволодович видит необычайную картину: медведь с рёвом бросается на ствол высокого кряжистого дуба, а на горизонтальном, растущем довольно высоко суку дерева сидит верхом отважный мальчишка и дразнит зверя:

 

    - Эй, Хозяюшко! Ну, чего привязался? Не нужен ты мне! Месяц, как из берлоги вылез… У тебя и шуба вся ещё клочьями, и сала ты не наел! Кому ты такой нужен? Шёл бы себе – не на тебя охота! Слышь, косолапый?

 

  Медведь ревёт и в ярости пытается взобраться по стволу. Но ствол дуба толстый – лапами не обхватить, а когти скользят по твёрдой коре – медведю не достать человека. Видя это, мальчишка наглеет: вскакивает ногами на сук и, приплясывая, распевает:

 

   - Эй, Хозяин, не серчай!

      Выходи – гостей встречай!  

      Гостей незваных,

      Гостюшек нежданных.

     Не рычи, не серчай,

     Нас обедом угощай!

 

  - Вот сумасшедший! – Ярослав улыбается. – Так ведь и пропасть недолго…

 

  И в самом деле – рассвирепевший зверь, наконец, одолевает ствол дерева, взбирается до наклонного сука и начинает на него перелезать.

 

- Эй, эй! – Уже с испугом восклицает мальчишка. – Ты это куда же? – А если сук тебя не выдержит? Эй, косолапый, шёл бы ты…

 

   Встревоженный Ярослав стреляет и… промахивается. А медведь уже почти достал мальчишку, который пятится по суку, не решаясь спрыгнуть – до земли далеко. И тут раздаётся звон тетивы, и стрела вонзается в затылок медведя. Зверь, взвыв, падает и застывает у корней дуба.

 

  Обернувшись, Ярослав видит своего сына Александра, на скаку спустившего тетиву.

 

  - Ну-ну! – Не без досады отвечает он на вопросительный взгляд сына (сам-то промазал! ). – Десяти не сравнялось, а в охоте отца превзтошёл…

 

  И, развернувшись, князь идёт вверх по склону, искать своего коня. Навстречу ему скачут охотники.

 

  Мальчишка, между тем, слезает с дерева и подходит к Александру, соскочившему с седла и разглядывающему убитого им зверя.

 

  - Здрав буди, молодой князь! – Кланяется мальчик. – Благодарствуй! Выручил.

 

  - И ты здрав будь! – Александр улыбается. – Видел я, как ты князю, батюшке моему, помог.

 

  - Я ему, а ты – мне! – У мальчишки задорная, широкая улыбка и веснущатое лицо. – Выходит, поквитались. Спасибо!

 

  - И тебе. Ты кто будешь?

 

  - Я-то? Я – старшего княжьего ловчего Матвея Полочанина сын. И сам уже в ловчих состою. Яшкой меня кличут. Яшка Полочанин.

 

  Александру по душе отважный подросток. Хоть он и старше годами, между ними явно много общего.

 

  - В дружину ко мне пойдёшь? – Спрашивает юный князь.

 

  - А у тебе уже дружина есть? – Так и взвивается Яков. – Пойду!

 

  - Нету пока… - Вздыхает Александр. – Ну, так ведь будет. И ты в ней не последним станешь. А сейчас считай, что ты – мой княжий ловчий.

 

  - Благодарствуй! – Радуется Яша. – Не гляди, что я молод, я уже много умею. Зверя травить, норы искать, собак натаскивать… А, когда надо – песенку спеть, чтоб не тоскливо было.

 

    Вновь трубит рог. Охотники несутся вниз по склону за ещё несколькими косулями. Среди них и вернувшийся в седло князь Ярослав. На ходу он кидает на сына одобрительный, если не восхищённый взгляд. Князю вторит, проносясь мимо, Даниил Заточник. Он показывает мальчику поднятый вверх большой палец – жест, которому, вероятно, научился у тех же греков.

 

Довольный Александр краснеет и тоже прыгает в седло.  

 

             82.

        Объект

Год 1263. Золотая Орда. Ставка хана Менгу-Тимура.                                                                Многочисленные шатры посольств из покорённых стран.                                                                           Натура. Осень. Вечер. Декорации. (Эрих и Сава).

 

   Между шатрами проносится всадник. Летит, минуя стражу, которая его не задерживает, лишь недоуменно смотрит вслед. Следом за ним несутся ещё двое, в которых сразу легко узнать Саву и Эриха. Они преследуют беглеца. Их тоже не останавливают.

 

    Беглец, одетый по-татарски, изо всех сил погоняет коня, но преследователи не отстают. Однако сильно сократить расстояние им тоже не удаётся. Русский немец обмениваются взглядами, и Сава отцепляет от седла аркан. Раскручивает над головой, бросает, и петля прочно захлёстывает туловище беглеца. С коротким криком тот вылетает из седла, катится по земле.

 

   Покуда преследователи не подскакали ближе, татарин, привстав, вытаскивает нож, пытается перерезать верёвку, которую Сава натягивает всё туже.

 

   Эрих, на скаку бьёт пленника кнутом по руке, тот с воплем роняет нож, но вновь за ним тянется.

 

   Немец осаживает коня, соскакивает с седла и, бросившись к татарину, прижимает его к земле.

 

   - Что вам надо? – Визжит тот. – Что вам надо, русские?! Я ничего не знаю!

Я не лекарь и не знахарь!

 

   - А я не русский! – Отвечает Эрих. – Однако по-русски говорю. Вот, и по-татарски тоже, ты же меня понимаешь… И ты не лекарь, но умеешь готовить снадобья и знаешь свойства трав. Это я не от одного человека слышал. И слышал, что несколько дней назад один из живущих в Орде приезжих купил у тебя яд. Кто купил?

 

  Пленник пытается вырваться, но тут же понимает, что это бесполезно.

 

  - Я не яд продавал! – Вопит он. – Это было средство от лошадиной болезни. Чтоб у лошади шкура под седлом не стиралось…

 

- Врёшь! – Кричит Сава. – Лошадиную мазь умеет готовить здесь каждый пятый, и она недорого стоит. А тебе дали золотую гривну, что сейчас видна у тебя на шее. Кто дал?

 

  Сава тоже уже спешился, однако аркан из рук не выпускает и натягивает с прежней силой.

 

   - Я не знаю человека, что дал мне ту гривну! – Скрипит зубами татарин. – Да, он приезжий. То ли из латинян, то ли из Литвы… Сейчас его уже здесь нет, он уехал. Для чего ему нужно было моё зелье, почём мне знать?

 

  - Что это было такое? – Резко спрашивает Сава, положив руку на рукоять меча. – Что это за яд, и как он действует? Говори или…

 

  - Для чего вам это знать?! – Грозные лица русского и немца не сулят пленнику ничего хорошего, и он всё сильнее теряется. – Для чего вы вообще здесь?! Никого из ваших я не травил!

 

   - Ты не травил?! – кричит Эрих. – Так ты, выходит, продаёшь не лошадиную мазь?! Зачем яд был нужен тому приезжему? Ну?! Кого он хотел убить?!

 

   Кинжал немца возле самого горла татарина, над той самой золотой гривной. Раскосые глаза татарина делаются почти круглыми.

 

   - Он отравил своего же слугу… Кажется, тот доносил на него папским послам. Этот латинянин хотел поссорить их с великим ханом. Он в сговоре с кем-то из мулюков… Слуга умер через час после того, как выпил вина…

       

   - Через час? – Переспрашивает Сава, переглядываясь с Эрихом, - Значит, почти сразу умер?

 

   - Да! Это проверенный яд.

 

   - А другого у тебя нет? – Эрих не отнимает ножа от горла пленника. – Такого, чтобы подействовал через несколько дней? Говори!

 

  - Такого нет. – Хрипит татарин. – Такой вообще трудно достать.

 

  - Но можно? Говори, у кого? – Наседает Сава.

 

  - Вы расскажете, и меня убьют… - выдыхает пленник.

 

  - Нам нет нужды никому рассказывать об этом. – Усмехается Эрих фон Раут. – Даже наоборот. А если ты нам не скажешь, кто может сделать и продать медленный яд, я убью тебя сейчас же. Можешь поверить.

 

  - Верю… Китаец Гау. Один из лекарей в войске хана. Мне говорили, что медленный яд может составить он. Из-за этого его не допускают к великому хану… Но, может быть, это и неправда! Но никого другого я не знаю. Клянусь!

 

   Немец убирает кинжал в ножны, встаёт.

 

  - Сава, сними с него аркан. Можешь идти, отравитель. И не бойся: мы никому не скажем, что ты рассказал нам о китайце.

 

   - Караульные видели, как вы за мной гнались! – Татарин сидит, втянув голову в плечи, не спешит вставать. – Они донесут, и меня заподозрят. За вами здесь следят…

 

   - Мы это знаем. – Резко бросает Сава. – А если боишься… Что ж! Мы тебя не догнали!

          

    83.

Объект

Год 1263. Золотая Орда. Ставка хана Менгу-Тимура.                                                                Многочисленные шатры посольств из покорённых стран.                                                                           Натура. Осень. Вечер. Декорации. (Эрих и Сава).

     

   Те же караульные, почти не сдерживая смеха, смотрят, как татарин на своей лохматой лошадке мчится назад, всё так же преследуемый русским и немцем. На этот раз ему удалось оторваться от преследователей довольно далеко, и вот уже он пропадает между шатрами, среди разносимых ветром клочьев дыма многочисленных костров.

 

- Ушёл окаянный! – Сплёвывает Сава, осаживая коня возле караульных. – Эй, что смотрите? Это мы. Мы тут недавно проезжали.

 

- Видим, видим! – Усмехается старший в карауле. – Что вам сделал этот человек? Он всего-то приставлен кормить лошадей.

 

- Вот именно! – С яростью бросает Эрих. – И моя лошадь с утра хромала! Говорят, он поит коней каким-то поганым зельем… Это ему так не пройдёт! Да, мы чужестранцы, но нас принимает сам великий хан. Мы в гостях у него, поэтому травить наших коней никому не дозволено…

 

- Может, конь просто сбил ногу, или между копытом и подковой попал камешек. – Предполагает второй караульный. – Да, про Касыма поговаривают, что он иной раз сводит счёт с иными воинами – притравливает их лошадей. Но этого так никто и не доказал, не то ему уже отрубили бы голову. И вам никто не позволял нападать на татар!

 

  - Если я узнаю точно, что мой конь хромал не просто так, то пожалуюсь хану, и голову этого мошенника насадят на кол! – Обещает фон Раут, и вместе с Савой неспешно проезжает мимо караульных.

 

   Один из них смотрит вслед исчезающим в темноте всадникам и задумчиво произносит:

 

  - Я знаю этого русского: он был в Орде с князем Искандером. Для чего же вернулся вместе с латинянином? Чего они хотят?

 

   Второй караульный пожимает плечами:

 

   - Я бы на месте великого хана убил их обоих. Они что-то вынюхивают, на кого-то шпионят. Для чего они нам здесь?

 

  Старший караула неспешно оборачивается к говорившему:

 

  - И давно ты хочешь быть на месте великого хана, Акмаль?

 

Тот съёживается:

 

- Ты меня неверно понял, Теймур!

 

- Надеюсь…

              84.

         Объект

Год 1263. Золотая Орда. Ставка хана Менгу-Тимура.                                                                Многочисленные шатры посольств из покорённых стран.                                                                           Натура. Осень. Вечер. Декорации. (Эрих и Сава).

        

          Небольшой походный шатёр. Сава и Эрих сидят на своих сёдлах, возле пылающего очажка. Сава разламывает лепёшку, протягивает кусок товарищу, тот кивает в знак благодарности.

 

   Оба едят хлеб, задумчиво глядя на огонь.

 

   - Ну, и где мы станем искать этого китайца Гау? – Сердито спрашивает Сава. – Если он – войсковой лекарь, то может быть и не здесь, а в любом из татарских становищ, а их тут…

 

  - Но если он действительно торгует отравой, то его знают. – Возражает Эрих. – Мой соглядатай Карим-мурза точно знает, где его искать. Только он может и не сказать. Мне не сказать. А своему хазарскому приятелю точно донесёт, что мы ищем китайца.

 

  - Время не терпит, Эрих! – Восклицает Сава. – Если ты прав, и князь отравлен, то каждый день, каждый час отнимает надежду!

 

  - В том-то и дело..! – Опустив голову, Эрих задумывается, потом наливает себе и товарищу кумыса из кожаной фляги. Пьёт, протягивает чашку Саве. – Глотни-ка.

 

   - Да не могу я этим их кумысом давиться! – Кривится Сава, однако отхлёбывает напиток. – Кабы всё же понять, кому спонадобилось убивать Александра? Всё же, как ты думаешь? Папе Римскому? Или Менгу-Тимуру?

    Эрих пожимает плечами:

 

    - Не пойму. Ни тому, ни другому вроде бы невыгодно. Хан знает, что только при Александре на Руси спокойно будет, и дань будет идти, и войн не будет между князьями. А Папа Римский боится войны с татарами и вряд ли хочет, чтобы совсем ослабела Русь. Тогда полчища татарские в два счёта дойдут до Рима. Только Русь их и сдерживает.

 

   - Так кто же? – Нахмурив брови, шепчет Сава.

 

   - А сам как думаешь? – Эрих допивает кумыс и наливает себе ещё. – Кто хотел бы, чтобы ослабела и погибла Русь, а вслед за ней и Европа? Кому ненавистны все христиане, как бы они ни молились?

   - Хазары? – В голосе Савы слышна ненависть.

 

   - А кто же ещё?

 

  - Тогда, может, надо бы изловить этого проклятого волхва, Манасию, или как там его? И узнать от него, чем он отравил князя?

 

  Немец качает головой:

 

  - Он слишком хитёр. Едва ли попадётся. А если спросим открыто, станет божиться, что ни о чём таком и не слыхивал! По иудейской вере можно давать, какие угодно ложные клятвы, если имеешь дело с иноверцем.

 

   Сава морщится:

 

   - Но этак ведь можно и самому Господу Богу соврать!

 

   - А они ему и врут! – Кивает Эрих. – Читал Ветхий Завет? Только и торгуются с Богом, только и выкручиваются перед Ним! Он ведь для них тоже иноверец…

 

   - Кто?! – Таращит глаза Сава.

 

  - Кто, кто? Бог. Он ведь, в любом случае, не иудей. Они считают себя правыми перед целым миром, а целый мир перед ними виноватым. Потому и ненавидят всех нас, и стравливают между собой.

 

   - А мы, как дураки, и стравливаемся! – Подхватывает Сава. – И прём брат на брата! Что там мы с тобой, русские с немцами… Вот наши князья, и те бывает, точно псы дерутся!

  - Наши бароны и герцоги не лучше! – Вздыхает Эрих. – Все хороши… Слушай, Сава, ложись да поспи – утром рано вставать.

 

  - А ты?

 

  - Я потом. Лучше, если один из нас спать не будет.

 

  Сава укладывается головой на то же седло, прикрывается плащом.

 

   - А где ты шатёр добыл? – уже начиная дремать, спрашивает он друга.

 

   Эрих смеётся:

 

   - У татар за деньги всё добыть можно. Я не иудей, но торговаться тоже умею. Не под открытым же небом ночевать… А у Карима-мурзы во сне и прирезать могут… Спи.

 

              85.

         Объект

1263-й год. Возвращение Александра из Орды.

Берега Волги.

Деревенская Церковь.

⇐ Предыдущая17181920212223242526Следующая ⇒

Поделиться: