Утро в Вейре Бенден; предрассветный час в Вейре Плоскогорье

 

Как только Ф'нору удалось покинуть зал Совета, он забрал из незаметной ниши в коридоре горшок с отвратительными личинками и направился в королевский вейр в поисках Ф'лара.

«Он у себя», – сообщил Кант своему всаднику.

– Спроси Мнемента, как он?

Наступила пауза. «О чем говорят драконы между собой? – с внезапным интересом подумал Ф'нор. – Про то же, что и с людьми?»

«Мнемент не беспокоится за него.»

Ф'нор уловил интонацию, с которой коричневый выделил «за него», и собирался продолжить расспросы, но тут на его плечо, трепеща крылышками, опустилась маленькая Гралл. Она уцепилась хвостом за шею всадника и с радостным писком потерлась о его щеку.

– Совсем осмелела, малышка? – мысленно излучая одобрение, весело пробормотал Ф'нор.

Гралл завозилась, устраиваясь на его плече, от нее исходило ощущение довольства. Она сложила крылья и вцепилась коготками в кожаную накладку, которую Брекки специально для этого нашила на левое плечо куртки Ф'нора.

В проеме спальни возникла фигура Ф'лара; заметив, что Ф'нор в одиночестве ждет его, он нетерпеливо устремился к брату.

– Ты привез личинки? Отлично. Идем.

– Обожди минуту, – попросил Ф'нор, придерживая вождя Бенден за локоть.

– Идем! У нас еще будет время поговорить. – Они направились к выходу из вейра, спустились по ступенькам, затем Ф'лар повел брата к зияющему отверстию пещеры, где в теплом песке зрел новый выводок Рамоты. – Все довольны дележом яиц? – спросил бронзовый всадник. Они шагнули в пещеру, и Ф'лар усмехнулся, когда Гралл боязливо прижалась к щеке Ф'нора.

– Ну, Грох, конечно, перекричал всех. Лорды Исты и Айгена, Уорбрет и Лоуди, великодушно уступили свою долю, заявив, что на их землях тоже водятся файры. Но Сэнджел из Южного Болла ухватил пару. Лайтол не взял ни одного.

Ф'лар вздохнул, с сожалением покачав головой.

– Я не рассчитывал, что он захочет завести файра, но все же надеялся… Конечно, это не заменит Ларта, его погибшего дракона, однако… Ну, ладно.

Они находились теперь в ярко освещенном коридоре, расчищенном совсем недавно; раньше Ф'нор здесь не бывал. Невольно посмотрев направо, он увидел, что проход в пещеру перегораживала деревянная решетка.

– А это еще зачем?

– Что? – удивленно переспросил Ф'лар. – А, это… Лесса сказала, что Рамота не любит, когда возле яиц толкаются мальчишки. И то же самое подтвердил Мнемент. – Ф'лар смущенно улыбнулся – видимо, вспомнил, как в детстве они с братом тайком пробирались запретным коридором, чтобы бросить взгляд на свернувшуюся рядом с яйцами Неморту. Потом он кивнул на освещенный проход: – Тут есть помещение, которое вполне подходит для моей цели…

– Какой?

Ф'лар колебался, задумчиво глядя на брата.

– С каких это пор ты считаешь, что я не способен сохранить секрет?

– Дело очень важное…

– Сначала скажи!

Они достигли первой комнаты заброшенного пещерного лабиринта, который нашли Джексом и Фелессан. Но бронзовый всадник не дал Ф'нору подивиться на великолепную роспись стен и превосходно сделанные сундуки и столы. Он потащил его дальше, через вторую комнату, в самое большое помещение, вдоль всех стен которого стояли глубокие каменные баки прямоугольной формы, открытые сверху. Остальные древние устройства были убраны, и от них остались только загадочные отверстия и желобки в стенах. Однако изумило Ф'нора другое: баки оказались заполнены землей, в которую были высажены разные виды трав и кустарников. Над несколькими баками поднимались колосья зерновых, которые росли и на полях холдов; в одном, самом большом, тянулись саженцы лунных деревьев. Ф'лар жестом попросил передать горшок с личинками, и Ф'нор с готовностью протянул брату свою добычу.

– Теперь я положу немного личинок во все, кроме этого, – произнес Ф'лар, указывая на отдельно стоящий бак средних размеров. Затем он начал распределять по каменным емкостям извивающихся личинок.

– Что ты хочешь проверить?

Многозначительный взгляд брата напомнил Ф'нору те времена, когда они, мальчишками, замышляли очередную проказу.

Он ухмыльнулся.

– Так что же ты хочешь проверить?

– Во-первых, смогут ли эти личинки с юга размножаться в почве северного материка, среди наших растений…

– И?..

–…что они будут так же способны уничтожать Нити, как в западных болотах Южного Вейра.

Со смешанным чувством надежды и отвращения братья наблюдали, как шевелящиеся беловатые комья стали распадаться на части, потом каждая личинка начала буравить ход, зарываясь в мягкую темную почву.

Ф'нор в растерянности прикрыл ладонью глаза; картины прошлого поплыли под его сомкнутыми веками. Он видел Ф'лара-подростка, убеждавшего его пробраться в большую пещеру и бросить взгляд на загадочную площадку рождений. Потом Ф'нор увидел брата взрослым, в помещении Архивов, окруженного стопками старых пергаментов… когда он заявил, что можно прыгнуть назад через межвременной Промежуток и отбить атаку у Нерата… Теперь осталось только представить реакцию Ф'лара, когда он, Ф'нор, изложит ему дерзкую просьбу… о Канте, готовом бороться с бронзовыми за благосклонность Вирент…

– Но мы не видели, что на самом деле происходило там с Нитями, – сказал он, вынырнув из воображаемых глубин пространства и времени.

– А что еще могло с ними случиться в этих болотах? Ты же знаешь, падение длилось четыре часа, а мы захватили только вторую половину атаки. Ты сам видел отметки на деревьях и кустарнике. Ты видел почву, кишащую этими личинками.. И я подозреваю, что сегодня ты долго копался в земле, чтобы набрать полный горшок. Они, похоже, подымаются на поверхность только во время падения Нитей… В конце концов, ты можешь вернуться туда сквозь временной Промежуток и увидеть все еще раз. Ф'нор скорчил гримасу, припомнив, что ему действительно пришлось потратить немало времени, чтобы наполнить горшок. Неприятные минуты… Каждый его нерв был натянут как струна – патруль Т'кула мог в любой момент свалиться сверху… Он помассировал пальцами висок.

– Но как мы сможем проверить это? Нити пока не собираются падать над Бенденом…

– Сегодня в полдень начнется атака между Телгаром и Руатом. Ты будешь там… и попробуешь изловить несколько Нитей.

Если бы Ф'нор не заметил насмешливого огонька в глазах брата, то решил бы, что тот сошел с ума.

– Не сомневаюсь, ты уже придумал, как отколоть такую штуку, – с едкой иронией сказал он.

Ф'лар отбросил со лба прядь волос.

– Ну, я готов выслушать любые предложения…

– Очень любезно с твоей стороны… если учесть, что я рискую своей шкурой.

– Кант и Гралл помогут…

– Если вконец сойдут с ума…

– Мнемент все объяснит Канту…

– Полезная мысль…

– Я не стал бы просить тебя, если бы мог справиться сам! – Ф'лар стиснул зубы – Я знаю! – с силой произнес коричневый всадник и вдруг лукаво ухмыльнулся: он был уверен, что сделает это!

– Отлично, – Ф'лар улыбнулся в ответ. – Ты должен двигаться низко, рядом с королевами. Выбери хороший, плотный клок и следуй за ним к земле. Кант отлично летает. Он сможет приблизиться настолько, чтобы ты мог дотянуться до сгустка кузнечным ковшом с длинной рукояткой. Знаешь, такими разливают металл. А Гралл разделается с любой Нитью, которая попытается зарыться в почву. Ничего другого я не сумел придумать. Конечно, если мы будем сражаться где-нибудь над каменистым плато… но и тогда…

– Ну хорошо, допустим, я поймаю живую Нить, – коричневый всадник вздрогнул, воочию представив себе такую перспективу, – и допустим, что эти личинки действительно уничтожат ее. Что тогда?

На губах Ф'лара появилась едва уловимая улыбка; он широко развел руки, словно хотел обнять весь Бенден, весь северный материк, весь Перн.

– Тогда, о брат мой, славный сын моего отца, мы начнем бочками высеивать эти прожорливые личинки и распространим их по всей планете. Ф'нор стиснул кулаки на поясном ремне. Пожалуй, сегодня вождь Бендена склонен к фантазиям…

– Нет, я не фантазирую, Ф'нор, – бронзовый всадник присел на краешек ближайшего бака. – Если мы сумеем использовать их, – он положил ладонь на опустевший горшок, словно тот был краеугольным камнем его теории, – то Нити могут падать когда и где им угодно. И это не приведет к панике и опустошению, которые постоянно грозили нам. – Он задумчиво опустил голову, потом посмотрел прямо в лицо Ф'нору.

– Подумай, в наших Архивах и в записях арфистов нет ничего даже отдаленно намекающего на такие события… Почему? И почему мы так долго осваивали северный континент? Я не раз задавал себе этот вопрос… Ведь если население Перна росло так же, как последние четыреста Оборотов, то за тысячелетия люди должны были заполнить материк от моря до моря, Наконец, почему никто не пытался достичь Алой Звезды – если для дракона это всего лишь один прыжок в Промежутке?

– Лесса рассказывала мне о требованиях Гроха, – заметил Ф'нор, пытаясь в то же время осмыслить удивительные вопросы брата.

– Дело не только в том, что мы не могли увидеть ее поверхность, не могли получить ориентиров для прыжка, – настойчиво продолжал Ф'лар. – У людей далекого прошлого были нужные приборы. Они сумели надежно сохранить их… Даже Фандарел не знает, каким образом. Но для кого они их сохраняли? Возможно, для нас? Для тех времен, когда мы сумеем справиться с последним препятствием?

– И что же ты называешь последним препятствием? – саркастически спросил Ф'нор, подумав сразу о девяти или десяти.

– Их пока немало, я знаю, – согласился Ф'лар и стал загибать пальцы:

– защита Перна на время отсутствия Вейров – возможно, для нее достаточно этих личинок в почве и хорошо организованных наземных команд. Размеры и интеллект драконов – достаточный, чтобы они поняли нашу цель. Ты, конечно, заметил, что наши звери больше и сообразительнее тех, что пришли с Древними. И если предположить, что драконы были выведены для решения этой задачи из созданий, подобных твоей Гралл, то нужно немало времени, чтобы они достигли огромных размеров. Возьми, к примеру, длинноногих бегунов, с которыми столько лет возился мастер скотоводов… Эта работа начата четыреста Оборотов назад! Г'нериш говорил мне, что в старые времена таких животных не существовало.

Нечто странное звучало в интонациях Ф'лара, внезапно осознал Ф'нор, – какая-то неуверенность, словно вождя Бендена самого смущали эти крамольные мысли… Но разве главная цель всадников не в том, чтобы полностью и навсегда очистить небеса Перна? Или же нет? Собственно, ни в одной строке обучающих баллад и саг подобных утверждений не встречалось; баллады напоминали, что всадники должны защищать и охранять Перн во время Прохождения Алой Звезды. Защищать и охранять – но не больше; нигде ни намека даже на времена, когда Нити навсегда исчезнут.

– Может быть, мы достигли высшей точки своего развития, момента, запланированного тысячи Оборотов назад? – тихо произнес Ф'лар. – Посмотри, сколько совпадений… Резко выросшее население, изобретения Фандарела, открытие этих комнат и приборов, личинки с Южного материка – все, все…

– Кроме одного, – медленно сказал Ф'нор. В этот миг он ненавидел себя.

– Чего? – задумчивая теплота в голосе Ф'лара исчезла; свой короткий вопрос он задал сухим холодным тоном.

– Брат мой, мудрейший из сыновей моего отца, – начал Ф'нор, глубоко вдохнув сухой воздух подземелья, – если всадники очистят Алую Звезду от Нитей, то какова дальнейшая цель их существования?

Ф'лар поднялся на ноги; лицо его было бледным и разочарованным.

– Ну, надеюсь, ты ответишь и на этот вопрос, – продолжал Ф'нор, старательно избегая взгляда брата. – А сейчас… где этот ковш с длинной рукояткой, которым я должен поймать Нить?

Еще несколько минут они обсуждали детали предстоящей операции и меры по сохранению тайны – лишь Лесса с Рамотой были в нее посвящены. Затем братья расстались, заверив друг друга, что отправляются завтракать и отдыхать.

Хотя Ф'нору импонировала дерзость замысла Ф'лара, он ясно видел ожидавшие его трудности и риск. Его немного угнетало и то, что он не успел обсудить с братом идеи собственного нововведения. Правда, полет коричневого с королевой теперь представлялся ему гораздо меньшим бунтарством, чем коренные изменения традиций Вейров, задуманные Ф'ларом. Если исходить из собственных теорий Ф'лара, касающихся получения здорового потомства, главными факторами являлись размеры и интеллект дракона. Если коричневый достаточно силен и сумеет обогнать бронзовых в брачном полете – что ж, значит, королева достанется ему. Дело удачи, в конце концов, и вряд ли его стоит рассматривать как серьезный проступок. Утешаясь подобными мыслями, Ф'нор направился в Нижние Пещеры, чтобы посмотреть, не отыщется ли у кого-либо из помощниц Маноры ковша наподобие кузнечного. Затем он вернулся к себе. Кто-то – вероятно, Манора, – навел порядок в его вейре, пока он был в Южном. На постели лежали новые мягкие шкуры, деревянные стулья и стол лоснились от воска, стенную нишу заполняла чистая одежда. Кант сообщил, что песок, скопившийся на его каменном ложе, убран и больше не натирает ему кожу на животе.

С благодарным вздохом Ф'нор растянулся на шелковистых шкурах. Подживающая рана на руке чесалась, и он поскреб шрам через повязку. «От зуда хорошо помогает масло, – посоветовал Кант. – Поврежденная шкура может треснуть в Промежутке.»

«Успокойся, парень. У меня не шкура, а кожа», – сообщил Ф'нор коричневому.

В комнате появилась Гралл и, изо всех сил работая крыльями, зависла над Ф'нором. Поток прохладного воздуха коснулся лица Ф'нора. Ящерка была любопытной; Ф'нор и сейчас ощущал, как от нее исходит это чувство – со слабой примесью тревоги и настороженности.

Он улыбнулся, стараясь мысленно успокоить файра. Сверкающие глаза Гралл стали вращаться медленнее; она поднялась к потолку и приступила к благосклонному осмотру жилища Ф'нора. Коричневый всадник услышал ее возбужденный писк, когда она обнаружила бассейн; затем раздался плеск воды и довольное жужжание. Он прикрыл глаза. Нужно было отдохнуть. И не хотелось бы думать о том, что предстоит после полудня.

Если личинки действительно пожирают Нити, и если Ф'лар сумеет склонить напуганных лордов и мастеров в пользу своею решения, что тогда? Эти люди не глупы… Они понимают, что безопасность Перна не может больше зависеть только от всадников… Конечно, они согласятся. И чем же будут заниматься они, благородные защитники планеты? Что они станут есть? Немало лордов – Грох, Сэнджел, Нессел, Мерон и Винсет – тут же перестанут платить десятину. А какие товары может предложить Вейр мастерским и холдам в обмен на их продукцию? Сам Ф'нор был бы не прочь изучить какое-нибудь ремесло, но он понимал, что многие проекты Ф'лара рухнут без материальной поддержки. Скажем, их первое поселение на Южном материке, благодатный климат которого так подходит для разведения драконов… Неужели все это достанется Древним?

Возможно, Ф'лар надеется, что отношения с Т'кулом со временем наладятся? Или же… Да, конечно, они ведь не имеют представления, насколько велик Южный континент! На западе, за пустынями и болотами, и на востоке, за неизвестными, неисследованными морями, могут лежать новые плодородные земли. Ф'лар… Знает ли он больше, чем говорит? Жалобный щебет Гралл раздался возле уха. Ящерка вцепилась в толстый шерстяной плед, прикрывавший плечи Ф'нора, после купания ее шкурка отливала золотом. Он погладил нежную кожу спины, стараясь сообразить, нуждается ли она в смазке. Гралл росла – но далеко не с такой скоростью, как драконы в первые недели после появления на свет.

Не иначе, как ящерку взволновали его мысли. Нужно успокоиться… Он коснулся разума Канта – большой коричневый спал. Это утешительно. Ф'нор устроился поудобнее и снова закрыл глаза. Гралл перестала чирикать, и вскоре он почувствовал на своей груди теплое тело файра. Как там Брекки? Что она делает сейчас в новом своем жилище, в Плоскогорье? Лицо девушки всплыло перед всадником. Не такое, каким Ф'нор запомнил его в последний раз – сердитое, озабоченное поспешными сборами, когда Т'кул свалился на голову ничего не подозревавших обитателей Южного… Он видел ее нежную, ласковую улыбку… ее глаза, полные любви… Скоро она сбудет с ним… будет с ним… навсегда… навсегда… Сквозь охватившую его дрему Ф'нор подумал, что Брекки еще спит. Там, в Вейре Плоскогорье, еще ночь…

 

* * *

 

Но Брекки не спала. Она пробудилась рано, как привыкла в Южном, где окружавшая ее темнота была не холодным безмолвным мраком одной из внутренних пещер Вейра, но полной очаровательного уединения южной ночью. Берд, бронзовый самец, тоже встрепенулся; его сияющие глаза были единственным источником света в темной комнате. Он тревожно свистнул. Брекки погладила файра и прислушалась к Вирент. Но ее королева спала глубоким сном на своем каменном ложе.

Брекки расслабилась, пытаясь тоже уснуть, но безуспешно. В Вейре Плоскогорье еще царила глубокая ночь, но в Южном уже разгорался рассвет – и она подчинялась привычному ритму. Девушка со вздохом поднялась и погладила Берда, который беспокойно возился рядом. Файр последовал за ней в бассейн; взбивая крыльями теплую воду, он резвился среди хлопьев пены от моющего песка; затем вспорхнул на скамью, поднял голову и испустил одну из тех мягких музыкальных трелей, что так изумляли Брекки.

В общем-то было неплохо подняться рано и, пока никто не отвлекает, приступить к делам. У людей, переселившихся на новое место, возникает немало проблем, и Брекки решила заняться самыми неотложными. Здесь было мало пищи, особенно свежей. Т'кул оставил только старых, жилистых быков, самую плохую обстановку, ухитрился увезти запасы одежды, шерсти, кожи, вина. К тому же он ловко воспрепятствовал попыткам обитателей Южного раскрыть двери своих складов. О, если бы у нее было хотя бы два-три часа!

Брекки вздохнула. Очевидно, эта Мерика еще хуже управлялась с хозяйством Вейра, чем Килара – повсюду следы такого запустения… Помогут ли им окрестные холды? Возможно, Ф'лар замолвит слово, и они получат хотя бы самое необходимое… Нет, с просьбами не стоит торопиться. Вначале она проверит и пересчитает все, что здесь осталось, выяснит первоочередные нужды, посмотрит, с чем они могли бы справиться сами… Внезапно Брекки осенило: кажется, ей придется привыкнуть к совершенно новой жизни, зависящей от щедрости холдов. В Южном у них было так много всего, к чему можно приложить руки… Словно в мастерской ее отца.

– Ясно одно, – пробормотала Брекки, – Килара ничего не станет делать!

Она натянула кожаный полетный костюм, который был теплее и не так стеснял движения, как длинное платье, Возможно, придется весь день копаться в кладовых и в Нижних Пещерах..

Ей очень не нравился остролицый Мерон, лорд Набола. Не хотелось бы оказаться в долгу у такого человека. Впрочем, посмотрим… и постараемся обойтись без его помощи.

Вирент слабо шевельнула хвостом, когда Брекки проходила мимо. Королева спала так глубоко, что девушка даже не замедлила шагов, чтобы привычно коснуться ладонью гладкой шеи. Вчера ее дракону пришлось поработать. Вчера… Неужели это было только вчера?

Пролетая мимо королевы, Берд самодовольно зачирикал. Брекки рассмеялась – этот лакомый кусочек был великоват для малютки-бронзового. Файр тряхнул крыльями, капельки воды упали ей на лицо. Вода… да, конечно, вода! Ей надо проверить озерцо, лежащее в котловине Вейра. Ранелли сказала вчера, что вода в нем плохая – нарочно испорчена людьми Т'кула.

Как приятно было выйти на свежий, живительный воздух с привкусом ночного морозца! Брекки сделала глубокий вдох, бросила взгляд на фигуру часового у Звездной Скалы и поспешила по лестнице к Нижним Пещерам. Угли в печах уже подернулись пеплом, но котел с водой был еще достаточно горячим. Она заварила кла, разыскала хлеб и фрукты для себя и немного мяса для Берда.

Позавтракав и заправив маслом светильники, Брекки отправилась в кладовые и приступила н раскопкам. Берд преданно сопровождал ее, выбирая себе подходящий насест в тех местах, где она развивала особенно кипучую деятельность.

Четырьмя часами позже, когда Вейр начал пробуждаться, она уже провела ревизию имевшихся запасов. Брекки переполняло презрение и прежней домоправительнице Плоскогорья. Ее мучило подозрение, что лучшие ткани и кожи – как, впрочем, и вина – были переправлены на юг или загадочно осели в ближайших холдах.

Озеро действительно оказалось заваленным кухонными отбросами, и его требовалось очистить. По крайней мере, несколько дней из него нельзя будет брать воду. А под руками не было никакой приличной емкости, чтобы привезти воды из ближайшего горного источника. Посылать дракона с парой горшков – пожалуй, это выглядит глупо. Так она и сказала Т'бору и Киларе.

– Я привезу бочонки из Набола, – заявила Килара, отвлекаясь на миг от многословного осуждения мелочности Т'кула.

Брекки понимала, что Т'бор не в восторге от подобного решения. Однако у него хватало других дел и не оставалось времени на препирательства. «Во всяком случае, – решила Брекки, – Килара проявила хоть какой-то интерес к делам Вейра.»

Итак, Килара взмыла над чашей Плоскогорья, И ее Придита сверкнула золотом в лучах восходящего солнца. Вскоре Т'бор с несколькими Крыльями отправился в облет территории; ему надо было познакомиться с ориентирами на местности, расставить наблюдательные посты и наметить маршруты патрулирования. Брекки и Ванира с помощью Пильгры, единственной золотой всадницы Плоскогорья, решившей остаться, занялись самыми неотложными делами. Они отправили подростков чистить озеро, а юношей постарше послали за свежей водой и припасами.

Занятая пересчетом мешков с мукой, Брекки не услышала первого крика проснувшейся Вирент. Берд с тревожным свистом поднялся в воздух и начал кружить около девушки, пытаясь привлечь ее внимание.

Брекки коснулась сознания Вирент и застыла, пораженная диким всплеском эмоций. Встревожившись, она бросилась к лестнице. Что могло приключиться с ее королевой, которая еще недавно так мирно спала? В одном из коридоров Нижних Пещер Брекки столкнулась с Пильгрой; глаза ее горели возбуждением.

– Вирент готова подняться, Брекки! Она идет к площадке для кормления. Я вызвала обратно всадников! Ты знаешь, что делать?

Брекки замерла, уставившись на молодую женщину. Потом, словно в трансе, позволила Пильгре проводить ее на дно чаши. Когда они подбежали к песчаной площадке, Вирент уже с криком металась над ней Испуганные животные бросились врассыпную, добавляя напряжения своим паническим ревом.

– Давай, Брекки! – подтолкнула девушку Пильгра. – Помни, ей нельзя есть! Она не сможет долго летать!

– Помоги мне! – с мольбой пробормотала Брекки.

Пильгра обняла девушку за плечи, странная улыбка блуждала на ее губах.

– Не бойся… Это чудесно!

– Я.. я не могу!

Пильгра встряхнула ее.

– Ты сможешь, конечно, сможешь. Ты должна! Я сейчас подыму свою Сегрит. И Ванира тоже отправилась подальше со своей королевой.

– Отправилась подальше?

– Конечно. Не будь глупышкой. Сейчас тут не должно быть других королев. Вот только Килара с Придитой застряли в Наболе. Слишком близко…

И Пильгра, в последний раз подтолкнув Брекки, побежала к своей королеве.

Внезапно рядом с Брекки очутилась Ранелли. Старуха крепко схватила ее за локоть, другой рукой отгоняя файра, который возбужденно метался над ними.

– Убирайся прочь, прочь! А ты, девушка, держи свою королеву! Держи ее, или тебе не бывать Госпожой Вейра! Не давай ей наедаться!

Воздух наполнился плеском крыльев – бронзовые вернулись. И Брекки поняла, что неизбежное должно свершиться. Только она может помочь Вирент! Девушка шагнула к площадке, туман плыл у нее перед глазами. Она ощущала нарастающую чувственность бронзовых, выжидательное внимание коричневых, голубых и зеленых, которые расселись на карнизах своих вейров, готовые наблюдать за спектаклем.

– Ф'нор! Ф'нор! Что мне делать? – простонала Брекки.

Затем она поняла, что Вирент ринулась вниз, прямо на неповоротливого самца – незнакомая, непокорная Вирент, которую вели сейчас только голод и жажда крови.

– Она не должна есть! – раздался чей-то крик.

Кто-то крепко схватил ее за руки:

– Не позволяй ей есть, Брекки!

Но Брекки уже была с Вирент, вместе с ней ощущая непреодолимое желание впиться в теплое сырое мясо, почувствовать вкус крови во рту и благодатную тяжесть пищи в желудке. До сих пор Брекки и представить себе не могла, что когда Вирент поднимется в полет, она, Брекки, будет охвачена эмоциями и вожделениями своего дракона – вопреки всему, во что верила и чем гордилась.

Вирент разодрала тушу животного, и теперь Брекки боролась с ней, не позволяя вонзить зубы в теплую плоть. Она сражалась – и победила, используя всю мощь нерушимой связи, всю силу любви, объединявшую ее с золотой королевой. Когда Вирент взмыла над окровавленными останками, Брехни на мгновение почувствовала тяжелый, жаркий запах мужских тел. Она подняла голову, неистовым взглядом скользнув по лицам сгрудившихся вокруг бронзовых всадников. Внимание всех было сосредоточено на площадке – внимание и какой-то странный, чувственный интерес, до неузнаваемости искажавший знакомые лица.

– Брекки! Следи за ней! – раздался яростный рев над ее ухом, и чьи-то пальцы сжали локоть, словно клещами.

Это было неправильно! Все было неправильно! Зло сжав губы, она глухо застонала, мысленно изо всех сил взывая к Ф'нору. Он сказал, что придет… Он обещал, что только Кант догонит Вирент… Кант! Кант! Вирент уже подбиралась к горлу животного – но не для того, чтобы напиться крови. Нет, она жаждала мяса, теплого мяса!

Две воли, две силы вновь вступили в поединок над истоптанным, залитым кровью песком. И Брекки, истерзанная, израненная, как плоть мертвого животного, опять победила. Но что возьмет верх в ее собственной душе? Вейр или мастерская? Она цеплялась за надежду, что появится третья возможность – придет Ф'нор.

Вирент высосала кровь из четвертого быка; ее золотистая шкура, казалось, начала светиться. Внезапно она подпрыгнула и взмыла ввысь. Торжествующий рев раскатился над чашей Вейра; звуки, отразившись от скалистых стен, болезненно ударили в уши. Бронзовые ринулись вверх, поток воздуха от их крыльев бросил пыль и песок в лица столпившихся у площадки людей.

Но Брекки не сознавала ничего; она была с Вирент. Она вдруг стала самой Вирент и, бросив презрительный взгляд на бронзовых, пытавшихся ее догнать, устремилась ввысь, на восток, подымаясь над горами и равнинами, пока земля внизу не стала пестрым серовато-желтым ковром, расшитым сияющими на солнце ниточками рек и блестящими глазами озер. Вверх и вверх мчалась она, подымаясь над облаками, туда, где холодный разреженный воздух не ограничивал скорости полета.

А затем из облачного моря внизу вынырнул другой дракон. Королева, как и она сама, сверкающая ярким золотом. Королева? Она собирается перехватить ее самцов? Драконов, которые принадлежат только ей, Вирент?

Протестующе вскрикнув, Вирент бросилась на соперницу; ее тело, расслабленное в полете, напряглось в предчувствии схватки, когти угрожающе растопырились.

Но золотая, преградившая путь Вирент, легко отклонилась в сторону, затем повернулась, и когти ее прочертили кровавый след на боку молодой королевы. Удар был нанесен с такой стремительностью, что Вирент не успела защититься. Она почувствовала боль, унижение, страх – и, пытаясь прийти в себя, скользнула вниз, в спасительный полумрак облаков! Бронзовые парили в небе, испуская трубные скорбные вопли. Они хотели продолжить любовную игру; сила, бурлившая в их телах, искала выхода. Королева – это была Придита – призывно качнула крыльями самцам, торжествующим криком возвестив победу над соперницей.

Ярость затмила боль унижения, и Вирент рванулась вверх. Она взмыла над облаками, пронзительно протрубив свой вызов сопернице, свой призыв самцам.

Ее соперница была здесь, ниже Вирент! Молодая королева сложила крылья и камнем ринулась на врага – так стремительно, словно в воздухе промелькнула золотая молния. Ее атака была столь неожиданной и быстрой, что Придита не сумела избежать столкновения. Когда лапы Вирент сомкнулись на ее спине, Придита скорчилась от боли, кончики крыльев попали меж когтей, и она никак не могла освободить их. Обе королевы, сцепившись, падали, подобно горящим Нитям, прямо на остроконечные скалистые вершины. Бронзовые сопровождали их, оглашая воздух безумным трубным ревом.

Внезапно Придита освободила крылья и отчаянно рванулась вперед. Когти Вирент оставили зияющие рани на ее плечах, но она выиграла высоту. В следующий момент Придита обрушилась на незащищенную голову молодой королевы, нацелив удар прямо в ее сверкающий глаз.

Ужасный крик Вирент потряс небеса – и, словно в ответ на него, в воздухе появились другие королевы. Их плотная группа немедленно разделилась – одни последовали за Придитой, другие сомкнулись вокруг Вирент.

Будто живая сеть неумолимо сужалась вокруг молодой королевы, оттесняя ее от Придиты. Но Вирент, яростная, разгневанная, чувствовала только одно – ее лишают мести, лишают победы над врагом! Лишь один путь бегства оставался у нее – и, сложив крылья, она упала вниз, вырвалась из кольца и устремилась к королевам, окружавшим соперницу. Вирент скользнула над золотыми телами, над треугольниками взбивающих воздух крыльев. Еще мгновение – и ее когти глубоко вонзились в спину Придиты, а зубы впились в шею старшей королевы. Теперь они снова падали. Крылья Вирент слабо трепетали; она не делала попыток замедлить опасный, стремительный спуск. Она не обращала внимания на тревожные крики других королев, на кружившихся рядом бронзовых… Затем кто-то схватил ее и с чудовищной силой потянул вверх…

Правый глаз Вирент был залит кровью. Она выпустила свою жертву и повернула голову, пытаясь разглядеть новую опасность. Теперь она видела блеск огромного золотого тела королевы, поддерживающей Придиту. А над ней… над ней – Кант! Кант? Предатель! Вирент яростно зашипела. Она была уже не в состоянии понять, что коричневый дракон пытался спасти ее от верной смерти на вершинах скалистых утесов, что Рамота из последних сил тормозит их стремительное падение…

Внезапно челюсти Придиты сомкнулись на шее Вирент – рядом с плечом, там, где проходила главная артерия. Предсмертный крик молодой королевы оборвался последним судорожным вздохом. Израненная врагом, потерявшая надежду на друзей, Вирент отчаянно ринулась в Промежуток. И Придита, смертельной хваткой сжимавшая шею соперницы, канула во тьму вместе с ней.

Берд, бронзовый файр, появился перед Ф'нором в тот момент, когда он уже собирался присоединиться к Крыльям, вылетающим на западные луга Телгара. Вначале коричневый всадник, удивленный появлением крошки-бронзового в Бендене, так далеко от его хозяйки, не понял, чем это вызвано. Зато Кант понял сразу.

«Вирент поднялась!»

Забыв обо всем, Ф'нор бросился вслед за Кантом к карнизу. Гралл спланировала на его правое плечо, туго обхватила хвостом за шею – Ф'нор дернул головой, пытаясь ослабить захват. Теперь Берд не мог устроиться на привычном месте – и они потеряли несколько драгоценных мгновений, пока Кант убеждал бронзового файра, что левое плечо ничем не хуже правого. Наконец, Берд уселся. Кант ринулся с карниза с таким чудовищным ревом, что сверху, с утесов, откликнулся Мнемент, а Рамота протяжно затрубила со своего лежбища на площадке рождений.

Ф'нор не думал сейчас о причине столь необычного поведения своего дракона. Он резко послал Канта вверх, пытаясь прикинуть, сколько времени понадобилось маленькому файру, чтобы добраться в Бенден, долго ли Вирент будет пить кровь, и какие бронзовые драконы сейчас находятся в Плоскогорье. Он благословлял судьбу, что Ф'лар с Т'бором не объявили этот полет открытым. С несколькими бронзовыми Кант не мог соперничать. Когда они вынырнули из Промежутка над Вейром Плоскогорье, Ф'нор понял, что оправдались его худшие ожидания. Площадка для кормления была залита кровью, но королевы там не было. Как и бронзовых драконов, расположившихся на скалистых вершинах Вейра.

Не дожидаясь приказа, Кант с головокружительной скоростью направился вниз.

«Берд знает, где Вирент. Он поведет меня.»

Малыш бронзовый перебрался на шею Канта, вонзившись крохотными коготками в толстую кожу. Ф'нор соскользнул с плеча дракона на землю и бросился в сторону, освобождая пространство для взлета.

«Придита тоже поднялась!» – эта мысль и резкий вскрик одновременно достигли его. Со скал ответили другие драконы, в тревоге расправляя крылья.

– Сообщи Рамоте! – закричал Ф'нор; на мгновение он застыл, парализованный ужасом. – Сообщи Рамоте! Подыми всех бронзовых! – Он повернулся к людям, потоком хлынувшим из Нижних Пещер: – Придита поднялась! Где Т'бор, Килара? Где Пильгра? Ванира? – Ф'нор бросился к вейру Брекки, расталкивая столпившихся вокруг. «Придита поднялась! Как это могло случиться? Даже самая глупая из золотых всадниц знает, что нельзя оставлять своего дракона в Вейре, когда другая королева подымается в брачный полет… Как могла Килара…»

– Т'бор!

Ф'нор взлетел по короткому лестничному маршу к помчался по коридору; стремительный бег толчками боли отдавался в раненой руке. Но боль разогнала туман, окутывавший его разум, и когда он ворвался в пещеру вейра, паника уже улеглась. Его остановил гневный крик Брекки; окружавшие ее бронзовые всадники выглядели растерянными.

– Что она здесь делает? Как она посмела! – голос Брекки дрожал от ярости и страстного, необоримого желания. – Это мои драконы! Как она смеет! Я убью ее! Убью! – Ее возгласы прервались криком боли; Брекки сложилась почти пополам, выставив вперед правое плечо, словно хотела защитить голову.

– Мой глаз! Глаз! Глаз! – Она прижала ладонь к правому глазу, тело ее дергалось, словно в припадке падучей болезни, послушное перипетиям далекой схватки в воздухе.

– Убью! Я убью ее! Нет! Нет! Я не дам ей уйти! Прочь, убирайтесь прочь! – Внезапно лицо Брекки побледнело, она скорчилась от боли.

Бронзовые всадники зашевелились, освобождаясь от ментальной связи со своими драконами. Страх, сомнение, безнадежность читались на их лицах. Человеческий разум отчасти вернулся к ним, вступив в борьбу с эмоциями драконов, с их безумным стремлением продолжать брачный полет. Т'бор шагнул к Брекки, в глазах его вспыхнул ужас.

Но девушка все еще была во власти Вирент. На лице Брекки сиял восторг – молодая королева вонзила клыки в шею Придиты, прорвавшись сквозь охранявший ее заслон.

– Придита поднялась, Т'бор! Королевы бьются! – вскричал Ф'нор.

Один из всадников застонал; эти звуки привели в сознание двух других. Мужчины растерянно озирались по сторонам, потом нерешительно двинулись к Брекки, корчившейся на полу.

– Не трогайте ее! – крикнул Ф'нор, отшвырнув прочь Т'бора и еще одного всадника. Он склонился над девушкой, но ее одичавшие глаза, казалось, не замечали ни его, ни остальных людей в вейре.

Внезапно тело Брекки выгнулось, левый, широко раскрытый глаз загорелся торжеством, губы приоткрылись, рот раскрылся, затем зубы сжались опять, стискивая невидимую добычу. Она захрипела, склонив голову и правому плечу; ужас, ненависть, отчаяние мелькнули на лице девушки. Она забилась в конвульсиях, снова глухо вскрикнула – последним, смертельным криком, полным безнадежности и боли. Прикрыв горло одной рукой, Брекки словно отталкивала другой неумолимого врага. Вдруг ее тело затрепетало в агонии; с воплем, больше похожим на всхлип, она судорожно вытянулась и замерла. Глаза девушки неподвижно уставились в потолок, но душа Брекки, – измученная, истерзанная, – снова светилась в них. Затем веки ее сомкнулись.

Ф'нор поднял ее на руки. Казалось, каменные стены вейра дрожали от скорбных криков драконов. – Т'бор, пошли кого-нибудь за Манорой, – хрипло сказал коричневый всадник. Он понес Брекки к постели, удивляясь, каким невесомым стало ее тело – словно плоть внезапно испарилась, растаяв под сводом пещеры. Прижимая ее к груди, он коснулся пальцами тонкой шеи, пытаясь нащупать пульс. Он бился – но слабо, очень слабо.

Что же произошло? Как могла Килара допустить, чтобы ее королева оказалась рядом с Вирент?

– Они ушли обе, – произнес Т'бор, шагнув в спальню и тяжело опускаясь на сундук с одеждой.

– Где Килара? Где она?

– Не знаю. Утром я отправился на патрулирование. – Т'бор потер ладонью лицо; сквозь загар проступала бледность, след пережитого потрясения. – Озеро было грязным…

Ф'нор набросил шерстяное покрывало на неподвижное тело Брекки. О каком озере толкует Т'бор? Он положил ладонь на грудь Брекки, ощущая едва слышные, редкие удары сердца.

«Ф'нор?»

Это был Кант; он позвал так слабо, жалобно, что всадник прикрыл глаза, чувствуя боль и горечь в беззвучном голосе дракона.

Внезапно его плечо сжала чья-то рука. Ф'нор поднял веки, поймав виноватый, сочувственный взгляд Т'бора.

– Больше ты ничего не сможешь сделать для нее, Ф'нор…

– Она захочет умереть. Я не дам ей! – упрямо качнул головой коричневый всадник. – Я не дам Брекки уйти!

Кант опустился на карниз, его глаза тускло мерцали. Он покачнулся в изнеможении. Ф'нор обхватил руками склонившуюся к нему голову; боль и горе пылали в сердцах человека и зверя.

«Было слишком поздно. Придита поднялась. Близко, очень близко к Вирент. Даже другие королевы не могли помочь. Я пытался, Ф'нор… Я пытался! Она… она падала так быстро! Она видела меня… Потом ушла в Промежуток… Я не сумел найти ее там…»

Они стояли рядом, безмолвные, недвижимые.

Лесса и Манора следили, как Рамота кругами спускается в чашу Вейра Плоскогорье. Получасом раньше, услышав рев Канта, Рамота покинула площадку рождений, громко призывая свою всадницу, которая потребовала объяснить ей, что происходит.

Но Ф'лар, полагавший, что Кант отправляется выполнять его поручение, успокоил Лессу. Однако вскоре Рамота сообщила им, что Вирент поднялась. Немедленно узнала она и о том, что Придита тоже поднялась, – и через Промежуток ринулась в Набол, чтобы остановить смертельную схватку королев. Когда Вирент вместе с Придитой исчезли в Промежутке, Рамота вернулась в Бенден за Лессой и Манорой. Тоскливый крик драконов стоял над Вейром; люди уже знали о случившейся беде.

Госпожа Бендена и ее помощница шагнули на карниз, где недвижно застыли человек и дракон. Женщины тревожно переглянулись. Потом Манора покачала головой:

– Они переживут это горе вместе… Они сейчас вместе – больше, чем когда-либо прежде… – Манора снова покачала головой и быстро пошла по коридору в вейр Брекки.

Лесса посмотрела ей вслед, затем позвала Рамоту. Она не сомневалась в мудрости Маноры, но видеть Ф'нора в таком безмолвном горе… Тревога охватила ее. Ф'нор так походил на брата.

Рамота сложила крылья и низко, протяжно свистнула. Драконы, сидевшие на скалах вокруг чаши Вейра, зашевелились, выведенные этим свистом из горестного транса.

Переступив порог вейра, Лесса бросила взгляд на опустевшее каменное ложе Вирент и остановилась.

Трагедия заняла лишь несколько минут, и девять бронзовых всадников еще не вполне оправились от шока.

«Им тяжело сейчас…» – подумала Лесса с сочувствием и симпатией. Полчаса назад они взмыли на крыльях своих драконов в сияющее небо, вступив в бескровную борьбу за подругу… а потом… потом их надежды были обмануты… хуже – они потеряли двух королев! Такая беда затрагивала каждого. Какой бы дракон ни побеждал в полете, между королевой и всеми бронзовыми ее Вейра существовала невидимая, но глубокая связь.

Лесса нерешительно повернулась к выходу, собираясь поискать в Нижних Пещерах какое-нибудь стимулирующее средство, способное восстановить силы всадников. Внезапно из прохода донеслись звуки торопливых шагов и тяжелого дыхания, словно кто-то бегом мчался по коридору. Два зеленых файра ворвались в пещеру и, возбужденно чирикая, заметались под потолком. Затем на пороге появилась девочка-подросток с тяжелым подносом в руках.

– Ой! – вскрикнула она при виде Лессы. Глотая слезы, девочка попыталась присесть в вежливом реверансе и одновременно вытереть о плечо мокрый нос.

– Похоже, ты неглупый ребенок, – суховато, но не без симпатии сказала Лесса. Она, придержав край подноса, помогла девочке водрузить его на стол. – Есть тут что-нибудь бодрящее, способное поднять дух? – спросила она, кивнув на многочисленные глиняные бутылки.

– Все, что я смогла найти и… – рыдание оборвало конец фразы.

– Помоги мне. – Кивнув на ближайшего всадника, Лесса протянула ей кружку с вином. Но девочка застыла на месте, устремив взгляд на занавес, прикрывавший вход в спальню. Губы ее дрожали, слезы бежали по щекам. Наконец, она умоляющим жестом сложила ладони, сжав их так сильно, что кожа на костяшках пальцев побелела.

Лесса покачала головой.

– Тебя зовут Миррим?

Девочка кивнула, не спуская глаз с занавеса. Зеленые файры носились над ней, их печальный свист эхом отдавался в огромной пещере.

– С Брекки Манора, Миррим. – Но… но она умрет… Она умрет! Люди говорят, что всадник умирает, когда гибнет его дракон…

– Люди говорят слишком много… – начала Лесса и смолкла. На пороге спальни появилась Манора.

– Она жива. Спит. Сейчас сон – лучшее средство. – Женщина задернула занавес и бросила взгляд на всадников. – Им тоже лучше уснуть. Их драконы вернулись? – Она шагнула вперед и заметила Миррим. – Кто это? Миррим? – Манора ласково коснулась щеки девочки. – Я слышала, у тебя есть зеленые ящерки.

«Миррим притащила сюда целый поднос», – кивнув на стол, шепнула Лесса на ухо Маноре.

– Брекки… Брекки может… – Девочка пыталась справиться с рыданиями.

– Брекки – очень разумная девушка, – бодро сказала Манора и, сунув в руки Миррим кружку, подтолкнула к всадникам. – Оставайся с ними. Этим людям нужна помощь.

Миррим, ошеломленная, заставила себя подойти к всаднику и помогла ему напиться. Пальцы мужчины тряслись, он не мог удержать кружку.

– Моя Госпожа, – прошептала Манора, – надо вызвать Предводителя Вейра. Иста и Телгар сейчас сражаются с Нитями и…

– Я здесь, – произнес Ф'лар, появляясь из коридора. – И я тоже не откажусь от глотка вина. Холод Промежутка проморозил меня до костей. – Кажется, ты делаешь больше глупостей, чем позволяет здоровье, – заметила Леса, но на лице ее мелькнуло облегчение.

– Где Т'бор?

Манора кивнула в сторону комнаты Брекки.

– Хорошо. А где же Килара?

В голосе его ощущался ледяной холод Промежутка.

Только к вечеру в Вейр Плоскогорье вернулось какое-то подобие порядка. Бронзовые драконы вернулись и поели; затем вместе со своими одурманенными лекарствами и вином всадниками погрузились в сон.

Килару тоже нашли. Точнее, ее почти силой привез зеленый всадник с наблюдательного поста вблизи холда Набол.

– Надо послать туда кого-нибудь, – сказал он с угрюмой усмешкой, – только не меня с моим зеленым.

– Рассказывай, С'горал. – Ф'лар одобрительно кивнул, понимая, какие чувства обуревают всадником.

– Она примчалась в холд утром – с какой-то историей о запакощенном озере и бочонках для воды. Мне показалось, что шкура Придиты блестит слишком ярко – ты же знаешь, у нее и раньше бывали нарушения цикла… Однако она устроилась на скале рядом с моим зеленым и, казалось, все было в порядке. Я отправился в холд – обучать жителей, как обращаться с огненными ящерицами… – Судя по тону, С'горал не был уверен, что его уроки пойдут впрок. – Килара поднялась к наболскому лорду. Позднее я увидел их файров – они грелись на солнце… на карнизе его спальни. – Всадник сделал паузу и обвел взглядом присутствующих. Выглядел он еще угрюмее, чем прежде. – Мы как раз решили немного передохнуть… И тут взревел мой зеленый. В небе, высоко, были драконы. Я знал, что это брачный полет… в таких делах невозможно ошибиться. Потом затрубила Придита. Она бросилась в долину, к лугу, где пасутся лучшие стада. Я подождал немного – думал, Килара знает, что происходит. Но ее не было видно, и я пошел посмотреть У дверей стояли телохранители. Лорд, говорят, занят, велел не беспокоить Ну, я так его побеспокоил… и ее тоже… надолго запомнят! Но дело было сделано! Оно-то и спровоцировало Придиту… Да еще брачный полет… так близко. В общем, она тоже поднялась. – С'горал покачал головой. – Мы с моим зеленым ничего не могли поделать. Сообщили в Форт Вейр, их королевам, но… – Он беспомощно развел руки.

– Ты сделал все как должно, С'горал, – сказал ему Ф'лар.

– Мы ничем не могли помочь, – словно пытаясь избавиться от ощущения вины, повторил всадник.

– Хорошо, что ты оказался там, – заметила Лесса. – Иначе мы бы никогда не узнали, где была Килара. И чем она занималась.

– Я хотел бы знать, что с ней теперь будет? – мстительное выражение стерло остатки вины и стыда с лица С'горала.

– Разве потеря дракона – не достаточное наказание? – быстро спросил Т'бор.

– Брекки тоже лишилась дракона, – сердито возразил всадник. – Но она сделала все, что могла!

– Гнев и ненависть – плохие советчики, С'горал, когда надо принимать решение. – Ф'лар поднялся на ноги. – И у нас нет прецедентов… – Он повернулся к Д'раму и Г'неришу. – Во всяком случае, не в наше время… – Да, гнев и ненависть – плохие советчики, – эхом отозвался Д'рам, – но в наше время такие случаи бывали. – Внезапно кровь бросилась ему в лицо. – Нам лучше прислать сюда несколько бронзовых всадников, Ф'лар. Люди и звери Плоскогорья еще и завтра не придут в себя… Но Нити падают каждый день, и ни один Вейр не должен терять бдительности… во всем.

 

Глава 13

 

 

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: