Тема 6 Общественные движения во второй половине XIX века

Движение за конституцию. После Манифеста 19 февраля 1861 г. в правительственной политике произошли изменения не в лучшую сторону. Александр II оказался больше не в силах про­тивостоять нажиму со стороны части придворных кругов, старой бюрократии и крепостников. По их настоянию в апреле 1861 г. Н. А. Милютин был удален с поста товарища министра внутрен­них дел. Он ушел, не закончив проекта земской, реформы (был доработай после его отставки). П. Л. Валуев, новый министр внут­ренних дел, старался проводить более осторожный курс.

Однако в стране продолжался общественный подъем, начав­шийся накануне отмены крепостного права. Впервые со времен декабристов встал вопрос о созыве народных представителей, о конституции. В феврале 1862 г. тверские дворяне на своем гу­бернском собрании заявили, что правительство обнаруживает пол­ную несостоятельность. А в адресе на имя императора подчерки­валось: «Созвание выборных от всей земли русской составляет единственное средство к удовлетворительному разрешению вопро­сов, возбужденных, но не разрешенных положением 19 февраля». Через несколько дней в Твери состоялось совещание мировых по­средников. В еще более резкой форме они повторили главные пункты резолюции дворянского собрания.

Все 13 участников совещания мировых посредников были по­сажены в Петропавловскую крепость. Суд приговорил их к лише­нию свободы на срок от двух до двух с половиной лет. Правда, вскоре они были помилованы, но с запрещением занимать выбор­ные должности.

В начале 1863 г. вспыхнуло восстание в Польше. Вскоре оно перекинулось в Литву и Западную Белоруссию. Против повстан­цев были направлены войска. В районе восстания проводились массовые репрессии. Руководители восстания пытались заручить­ся поддержкой иностранных держав и европейского общественно­го мнения. Возникла опасность иностранного вмешательства, а Россия в то время еще не восстановила свой военный потен­циал после Крымской войны. В такой обстановке Валуев предло­жил ввести какое-то подобие представительного органа, чтобы лишить зарубежную общественность предлога для нападок на Россию.

В апреле 1863 г. Александр II созвал совещание для обсужде­ния предложения Валуева. Оно было одобрено, и министру пору­чили составить проект. Предполагалось введение в состав Госу­дарственного совета выборных представителей от земств при сохранении всей полноты самодержавной власти. Но в ноябре 1863 г., когда проект был готов, угроза иностранного вмешатель­ства уже миновала. В Польше и Литве догорали последние очаги восстания. Проект был отправлен в архив. Сам Валуев не вспо­минал о нем 15 лет.

Но произвол и всевластие бюрократии вызывали раздражение даже в высших слоях общества. Это усиливало позиции сторон­ников представительного строя. В январе 1865 г. московское дво­рянство обратилось к царю с адресом: «Довершите, государь, ос­нованное Вами государственное здание созванием общего собрания выборных людей от земли русской для обсуждения нужд, общих всему государству». Принятию адреса предшествовало бур­ное собрание, на котором звучали запальчивые речи против окру­жающих царя «опричников».

Александр был очень недоволен этим адресом, но, не желая портить отноше­ний с влиятельным московским дворянством, не стал прибегать к репрессиям. Он ограничился тем, что в рескрипте на имя Валуева объявил: «Никто не призван при­нимать на себя предо мною ходатайства об общих пользах и нуждах государст­ва». В частной же беседе с одним из московских дворян он сказал, что охотно дал бы «какую угодно конституцию, если бы не боялся, что Россия на другой день после этого распадется на куски».

По-видимому, Александр II преувеличивал. В 1906 г., когда конституцию вве­ли, Российская империя не развалилась «на куски», хотя с введением конститу­ции неизбежно возникали новые проблемы. Но переход к конституционному строю исторически назрел, и никакие возможные последствия не должны были останав­ливать это дело.

В декабре 1865 г. Петербургское губернское земское собрание поставило вопрос о созыве «центрального земского собрания». На этот раз власти вновь ответили репрессиями. Председатель уп­равы И. Ф. Крузе был выслан из столицы, а Петербургское зем­ство было распущено и около года не действовало.

С этого времени движение за конституцию переместилось из дворянских собраний в земские учреждения. Правительство же стало бесконечными придирками и ограничениями мешать земст­вам.

Радикалы и правительство в 60-е гг. В конце 1861 г. в ре­дакции герценовской газеты появился М. А. Бакунин, бежавший из сибирской ссылки и через Японию и США добравшийся до Ан­глии. Вырвавшись из долгого плена, он был одержим множеством блестящих, как ему казалось, замыслов. Герцен же с его много­летним опытом общественной работы ясно видел, что многие из этих планов являются авантюрой. Но под влияние Бакунина по­пал Огарев, неисправимый романтик. Вместе они уговорили Гер­цена поддержать готовившееся польское восстание. В октябре 1862 г. Герцен напечатал в «Колоколе» обращение к русским офи­церам, призывая оказывать содействие польским патриотам. Этот шаг оттолкнул от «Колокола» русских либералов, которые отвер­гали метод вооруженной борьбы.

Недовольство «Колоколом» росло и в радикально-демократи­ческом движении. Многим его участникам казалось, что Герцен стоит на слишком умеренных позициях. В лучшем случае они про­являли к нему снисхождение. Популярность и тираж «Колокола» быстро падали. В 1867 г. он перестал издаваться.

Герцен не смог удержать от раскола некогда единое оппозици­онное движение. А когда либералы и радикальные демократы ра­зошлись, ему не нашлось места ни у тех ни у других, потому что в нем органически сочетались черты либерала и демократа. И не мог он отсечь от себя ни то ни другое. Умер Герцен в Париже в 1870 г.

Ближайшим сотрудником Чернышевского после смерти в 1861 г. Добролюбова стал Н. А. Серно-Соловьевич.Возможно, он участвовал в выпуске подпольных листков «Великорусе», рас­пространявшихся летом и осенью 1861 г. «Великорусе» требо­вал передачи крестьянам всей земли, которой они пользовались до 1861 г., свободы слова и печати, введения конституции. Про­грамма «Великорусса» была рассчитана на союз с либералами. К временному союзу с ними, по-видимому, стал склоняться и Чернышевский, на которого произвело большое впечатление выступление тверских дворян.

Чернышевский был опытным и трезвым политиком. Но, поми­мо его воли, в лагере демократии нарастали радикальные настро­ения. Летом 1861 г. в имении своего отца за пропаганду среди крестьян был арестован московский студент Петр Заичневский. В тюрьме он написал прокламацию «Молодая Россия», которая широко разошлась по стране. Автор призывал к «кровавой, не­умолимой революции, которая должна изменить радикально все, все без исключения основы современного общества и погубить сторонников нынешнего порядка». Предполагалось введение ком­мунистического строя с общественным производством, обществен­ным воспитанием детей, отменой брака и семьи. Появление про­кламации совпало с грандиозными петербургскими пожарами летом 1862 г. Выгорело несколько кварталов, сотни людей оста­лись без крова. Причины пожаров установить не удалось. Среди обывателей ходил слух, что город жгут нигилисты.

Сложившейся обстановкой воспользовались сторонники кру­тых мер. В июле 1862 г. были арестованы Н. Г. Чернышевский и Н. А. Серно-Соловьевич. На несколько месяцев был приоста­новлен «Современник». Чернышевскому приписывали составле­ние прокламации «Барским крестьянам от их доброжелателей по­клон», направленной против помещиков и царя. Около двух лет, пока Третье отделение собирало обвинительный материал, Черны­шевский провел в Петропавловской крепости. На суде он хладно­кровно отрицал все обвинения, тем более что улики были шатки­ми. Однако Сенат приговорил его к семи годам каторги.

Позднее состоялся суд над Серно-Соловьевичем, который был приговорен к ссылке и погиб на пути в Сибирь. Осуждение Чер­нышевского и Серно-Соловьевича усилило радикальные настрое­ния среди молодежи. Еще до ареста Чернышевского возникла пер­вая подпольная революционная организация «Земля и воля». Название было взято из статьи Огарева «Что нужно народу?». Сначала организацию возглавлял Серно-Соловьевич. Ей удалось создать свои отделения в Москве и ряде других городов, наладить выпуск нелегальной литературы. После ареста Серно-Соловьевича тайное общество возглавили малоопытные студенты. Они рассчи­тывали на то, что в 1863 г. произойдет крестьянское восстание. Когда эти надежды рухнули, «Земля и воля» самораспустилась.

Московское отделение не подчинилось решению о самороспус­ке. Оно стало налаживать связи с другими кружками распавшей­ся «Земли и воли», стараясь втянуть их в новую организацию. Ее

возглавили студенты Николай Ишутин и его двоюродный брат Дмитрий Каракозов. Ишутинцы ставили своей задачей подготов­ку крестьянской социалистической революции. На первых порах в их деятельности преобладал пропагандистский уклон. Затем не­которые члены общества стали склоняться к тактике индивидуаль­ного террора. С этой целью была создана особо законспирирован­ная группа «Ад».

4 апреля 1866 г. Александр II гулял в Летнем саду. Когда он вышел из сада и садился в коляску, прозвучал выстрел. Пуля про­летела мимо, потому что человек, оказавшийся рядом с Карако­зовым, успел толкнуть его в руку. Выстрел Каракозова произвел на общество потрясающее впечатление. Распространялись слухи об «адском» заговоре. Заметавшаяся полиция хватала первых по­павшихся. В июне 1866 г. был закрыт «Современник».

Военный министр Д. А. Милютин подал царю записку, в которой доказыва­лось, что только последовательные реформы могут остановить революционное движение. Автором записки был Кавелин. Но она не имела успеха. Потрясенный Александр II сделал поворот в сторону от преобразований. Из правительства бы­ли удалены почти все либеральные министры. Только Милютин остался на своем месте.

Пост министра народного просвещения был вверен Д. А. Тол­стому. Он поставил университеты под контроль полиции и затруд­нил доступ в них малообеспеченной молодежи. Министр действо­вал настолько вызывающе, что именно на нем сосредоточилось общественное негодование. Между тем ключевой фигурой в пра­вительстве стал начальник Третьего отделения П. А. Шувалов. До­кладывая о грозящих царю опасностях, он не давал ему отступать от консервативной политики.

Народничество. На рубеже 50 — 60-х гг. XIX в. среди молоде­жи сложился тот тип нигилиста, который был запечатлен Турге­невым в образе Базарова. Отвергая дворянские предрассудки и официальную идеологию, нигилист изучал естественные науки, становился врачом, инженером, агрономом и приносил конкрет­ную пользу людям, без громких слов и пышных деклараций. Мо­лодые люди из разных сословий потянулись тогда к высшему об­разованию. Однако после студенческих волнений 1861 г. многие студенты были исключены из университетов.

Тогда-то Герцен и написал в «Колоколе»: «Но куда же вам деться, юноши, от которых заперли науку?.. Сказать вам куда?.. В народ! К народу!— вот ваше место, изгнанники науки...» Мно­гие шли «в народ» добровольно, других высылала полиция. Впер­вые столкнувшись с крестьянством, они бывали потрясены его бедностью, темнотой и бесправием. Образ нигилиста померк и отошел на задний план, а в сознании демократической молоде­жи (из дворян и разночинцев) стали укореняться идеи «возвраще­ния долга народу», беззаветного ему служения. «Кающийся дво­рянин» был приметной фигурой конца 60-х — начала 70-х гг. XIX в.

Юноши и девушки становились сельскими учителями, врачами, фельдшерами. А иной раз и совсем уходили «в народ».

Народничество сложилось в мощное движение с собственной идеологией. У ее истоков стояли Герцен и Чернышевский. От них народничество унаследовало самые благородные свои черты: за­щиту интересов простого народа, прежде всего крестьянства, глу­бокий демократизм.

У Герцена и Чернышевского народники восприняли также от­рицательное отношение к буржуазному строю и веру в социалис­тическую утопию. Это порождало известные противоречия. Дейст­вуя в интересах народа, они стремились устранить те крепостнические пережитки, которые мешали народу жить. Но ус­транение этих пережитков (например, помещичьих латифундий или крестьянского бесправия) должно было открыть простор для раз­вития капиталистических отношений в деревне. Значит, народни­ки невольно действовали в пользу того, что отрицали. Но они счи­тали, что Россия, опираясь на свои общинные традиции, сможет «перескочить» через период буржуазного строя — сразу в «ра­зумно устроенное» социалистическое общество.

Народники не придавали особого значения борьбе за конституцию и граж­данские свободы. Считалось, что социальное освобождение (освобождение от бедности и эксплуатации) сразу решит все проблемы. Если же народники участ­вовали в борьбе за гражданские свободы, то потому, что надеялись с их помо­щью расширить свою пропаганду, чтобы взять власть и ввести социализм. Это бы­ло теневой стороной идеологии народничества.

Три течения в народничестве. Главными идеологами народни­чества были П. Л. Лавров, М. А. Бакунин и П. Н. Ткачев. Они идейно обосновали три его течения: пропагандистское, бунтар­ское и заговорщическое.

Петр Лаврович Лавров (1823—1900) был профессором ма­тематики в Артиллерийской академии, имел звание полковника. Был близок к Чернышевскому. В ранних своих работах выступал как сторонник реформ. Но, разочаровавшись в переменчивой по­литике Александра II, видя царящий в стране произвол, Лавров пришел к мысли о революции. В 1867 г. его выслали в Вологод­скую губернию.

В ссылке Лавров написал свои знаменитые «Исторические письма». Именно он высказал мысль о «неоплатном долге» перед народом. Лавров разделял веру в социализм и ряд других народ­нических идей (самобытность исторического развития России, об­щина как основа ее будущего строя, второстепенность политиче­ских вопросов перед социальными). Утвердившись в мысли о необходимости социальной революции, он до конца своих дней стоял на этом. Но вместе с тем он критиковал революционный авантюризм. Он указывал, что нельзя «торопить» историю. По­спешность в деле подготовки революции не даст ничего, кроме крови и напрасных жертв. Революция, считал Лавров, должна готовиться теоретическими работами интеллигенции и ее неустан­ной пропагандой среди народа. Насилие в революции, писал он, должно быть сведено к минимуму: «Мы не хотим новой насильст­венной власти на смену старой». В 1870 г. Лавров бежал из ссыл­ки и приехал в Париж. За границей он издавал журнал и газету под общим названием «Вперед!». В конце XIX в. Лавров отошел от политической деятельности и остаток жизни посвятил исследо­ваниям в области социологии.

М. А. Бакунин после польского восстания сосредоточил свою деятельность в международном социалистическом движении. Тео­рия разрушения, которую он давно вынашивал, оформилась у не­го в законченное анархистское учение. Все современные государ­ства, говорил он, построены на подавлении человека. Никакие реформы не изменят их антигуманной сущности. Их надо смести революционным путем и заменить свободными автономными об­ществами, организованными «снизу вверх». Бакунин требовал пе­редачи всей земли крестьянам, фабрик, заводов и капиталов — рабочим союзам, упразднения семьи и брака, введения обществен­ного воспитания детей в духе материализма и атеизма.

Бакунин был членом I Интернационала со времени его осно­вания. Внутри этой организации он повел борьбу с К. Марксом. В 1872 г. Марксу удалось добиться исключения Бакунина из Ин­тернационала. Но вместе с Бакуниным из него вышли многие ра­бочие союзы южных стран Европы. Интернационал вскоре рас­пался, а Бакунин сосредоточился на организации европейского анархистского движения. Наибольшего успеха он добился на юге Европы, прежде всего в Италии. Особенно охотно на проповедь анархизма откликались самые неквалифицированные слои рабо­чих, а также люмпен-пролетариат. Бакунин объявил их авангар­дом рабочего движения. В России он связывал все надежды с кресть­янством. Русского крестьянина он считал «прирожденным социалистом».

Среди малообразованного народа, полагал Бакунин, самой действенной явля­ется «пропаганда фактами», т. е. устройство непрерывных бунтов, восстаний, вол­нений. Имея привычку подтверждать свои теории на практике, он организовал вос­стание в Италии (близ Болоньи). Авантюра закончилась крахом. Последние годы жизни он провел в большой нужде. Умер Бакунин в 1876 г. в Берне (Швейцария) в больнице для чернорабочих, куда его поместили по его настоянию.

Последователи Бакунина действовали во многих странах. В России они со­ставляли значительный отряд народников и порой действительно пытались прибег­нуть к «пропаганде фактами».

В 1869 г. среди революционно настроенной молодежи в Моск­ве появился бывший студент Сергей Нечаев. Он уверял, что при­ехал по заданию некоего «Центрального комитета», который яко­бы объединяет всех русских революционеров. Решительный и безнравственный, Нечаев говорил, что революционер должен по­давить в себе все человеческие чувства, порвать с законами, приличиями и моралью старого общества, что для достижения высоких целей годятся все средства, даже те, которые считаются низкими.

Многие молодые люди попали тогда под влияние Нечаева. Ему удалось быстро собрать воедино осколки ишутинского кружка. Свою организацию Нечаев разбил на «пятерки» и построил в по­рядке строгой подчиненности. Нижестоящая «пятерка» подчиня­лась вышестоящей, зная только одного ее члена, который доводил до нее приказания сверху и следил за их исполнением. «Главная пятерка» получала приказания от Нечаева как члена мифическо­го «Центрального комитета». Одного из членов «главной пятер­ки», студента Ивана Иванова, Нечаев заподозрил в отступниче­стве и велел убить, чтобы «сцементировать кровью» свою организацию. Следы преступления замести не удалось, и Нечаев бежал за границу.

Следствие выявило неприглядную картину нечаевских дел, и власти решили использовать открытый суд. На скамье подсуди­мых оказались 87 человек. Четверых членов «главной пятерки» суд приговорил к каторге, 27 человек — к тюремному заключению на разные сроки, остальные были оправданы.

Нечаевский процесс многих оттолкнул от революционного движения. Ф. М. Достоевский написал тогда роман «Бесы». Нечаевщина оказалась не случай­ным эпизодом, а признаком опасных явлений, назревавших в революционном дви­жении. В 1872 г. Швейцария выдала Нечаева России как уголовного преступника.

Членом нечаевской организации был Петр Никитич Ткачев (1844—1885). Осужденный по делу Нечаева, он отбыл срок за­ключения и был выслан в Псковскую губернию. Оттуда бежал за границу, где издавал газету «Набат». Ткачев утверждал, что бли­жайшая цель социалистов должна состоять в создании хорошо за­конспирированной, дисциплинированной революционной организа­ции. Не теряя времени на пропаганду, она должна захватить власть. После этого, проповедовал Ткачев, революционная орга­низация подавляет и уничтожает консервативные и реакционные элементы общества, упраздняет старые государственные учрежде­ния и создает новую государственность. В отличие от бакунистов Ткачев считал, что государство (притом сильное, централизован­ное) сохранится и после победы революции.

С конца 70-х гг. идеи Ткачева стали одерживать верх в народ­ническом движении. Сам же он в 1882 г. заболел душевным рас­стройством и через три года умер.

Одним из идейных предшественников Ткачева был Заичневский, мечтавший о «кровавой, неумолимой революции». Но основные свои идеи Ткачев почерпнул из нечаевского опыта. Он понял, что главное в этом опыте — создание мощной и послушной воле руководителя организации, нацеленной на захват власти.

Народнические кружки в начале 70-х гг. С начала 70-х гг. в Петербурге существовало несколько народнических кружков, во главе которых стояли М. А. Натансон, С. Л. Перовская и И. В. Чайковский. В 1871 г. они объединились, и членов под­польного общества стали называть «чайковцами», по имени одно­го из лидеров. Здесь не было строгой подчиненности. Работа стро­илась на добровольном рвении всех и каждого. Отделения тайного общества «чайковцев» возникли в Москве, Казани и других горо­дах. Всего в этой федерации кружков состояло около 100 чело­век.

В 1872 г. в петербургский кружок «чайковцев» вступил князь Петр Алексеевич Кропоткин (1842—1921), ученый-географ, впоследствии — теоретик анархизма. С его приходом в кружке стали распространяться идеи бакунизма, а прежде кружок стоял на позициях лавризма. Главным делом «чайковцев» была пропа­ганда среди рабочих. Делались попытки наладить работу и в де­ревне. В начале 1874 г. многие «чайковцы» были арестованы.

Но аресты не остановили намеченного на 1874 г. «хождения в народ». Впрочем, это было даже и не организованное меропри­ятие, а стихийное движение радикальной молодежи. В кружках «чайковцев» никогда не было столько членов, сколько людей дви­нулось «в народ» весной 1874 г. — из Петербурга, Москвы, Сара­това, Самары.

В деревню пошли и лавристы, и бакунисты: первые — с дол­говременной целью перевоспитать народ в революционном духе, вторые — в надежде поднять его на восстание. Революционеры переодевались в крестьянскую одежду, запасались подложными паспортами, нанимались плотниками, грузчиками, коробейника­ми. Особого размаха «хождение в народ» достигло в Поволжье. Основной костяк странствующих пропагандистов составляли бывшие студенты, но много было и отставных офицеров, чинов­ников, встречались отдельные помещики и даже девушки-арис­тократки.

Крестьяне охотно откликались на разговоры о малоземелье, о тяжести выкупных платежей. Но проповедь социализма успеха не имела. Торопливость, с какой велась тогда пропаганда, не поз­волила народникам сделать трезвые выводы насчет того, отвечает ли социалистическое учение народным взглядам.

Поднять восстание нигде не удалось. Полиция всполошилась и начала вылав­ливать всех подозрительных. К дознанию было привлечено 770 человек. Уцелевшие пропагандисты бежали в города. «Хождение в народ» подорвало идеи бакунизма и способствовало распространению ткачевских идей. Среди народников зрело убеж­дение, что для подготовки революции надо создать крепкую организацию.

В 1876 г. возникла новая организация со старым названием — «Земля и воля». В ее состав вошел ряд уцелевших от арестов уча­стников «хождения в народ» — М. А. Натансон, Г. В. Плеханов и др. Позднее в нее вступила С. Л. Перовская. В организации на­считывалось свыше 150 человек. «Земля и воля» была построена на началах централизма, хотя еще слабого. Ядром ее был «основ­ной кружок». Общество делилось на несколько групп. «Деревенщики», самая большая группа, направлялись на работу среди кре­стьян. Другие группы должны были вести пропаганду среди рабо­чих и студентов. «Дезорганизаторская группа» имела целью вно­сить расстройство в ряды врагов, разоблачать шпионов.

Главная цель общества состояла в подготовке народной соци­алистической революции. Члены «Земли и воли» должны были вести разъяснительную работу среди крестьянства — как в сло­весной форме, так и в виде «пропаганды фактами». Террористи­ческая деятельность допускалась только в отдельных случаях для самозащиты.

В программе общества говорилось о переходе всей земли в ру­ки крестьян и о свободе мирского самоуправления. Землевольцы извлекли урок из недавнего «хождения», выдвинув близкие и по­нятные крестьянам требования.

6 декабря 1876 г. «Земля и воля» организовала демонстрацию перед Казан­ским собором в Петербурге. Надеялись собрать несколько тысяч человек, пройти по городу с красным знаменем. Но собралось всего 300—400 человек. Полиция натравила на них дворников, приказчиков, грузчиков, и началось избиение. Око­ло 20 человек было арестовано, другие разбежались. Вскоре пятерых отправили на каторгу, 10 человек сослали. Столь суровая расправа над участниками мирной демонстрации вызвала недоумение и ропот в обществе.

После неудачной демонстрации народники решили вновь со­средоточиться на работе в деревне. Отказавшись от «летучей про­паганды», землевольцы поселялись группами в Поволжье, на До­ну и Кубани. Им казалось, что именно там, где живы традиции казачьей вольницы, предания о Разине и Пугачеве, легче всего поднять народ на восстание.

Больших успехов «оседлая» деятельность не принесла. Земле­вольцы падали духом, не понимая, сколь наивны их попытки под­нять немедленно народ на восстание. Народнические поселения выслеживались полицией. К осени 1877 г. их почти не осталось. В «Земле и воле» назревал серьезный кризис.

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться: