Царицын. Пятый ярус резидент-купола «Йота-штрих».

Лиза вошла в режим объём-формата и вождь мирового пролетариата соткался в полный рост. Причём вместе со своим Кремлёвским кабинетом. Вождь восседал в знаменитом кожаном кресле и задумчиво трепал герань, стоявшую в горшочке около пресс-папье. Герань теряла листья безропотно-молча, вождь морщил чело, размышляя о мировых проблемах, и Лизе невольно вспомнился анекдот, когда В.И. выдёргивает герань из горшка, говоря при этом секретарю: «А землю, батенька, отдайте крестьянам!». Она невольно улыбнулась и желанние размазать этого человечка по стенке пригасло, отступило на задний план. Теперь можно было разговаривать с ним спокойно и даже чуточку иронично, как она обычно делала, когда беседовала с неприятными ей людьми.

- Владимир Ильич, перестаньте мучить цветок, - сказала она. - Это ведь не гидра мирового империализма!

- А, что? – вскинулся вождь. – Елизавета Владимировна? День добрый! Очень приятно с Вами увидиться.

Он отодвинул горшок с недотерзанной геранью, смахнул опавшие листья со стола в ладонь и ссыпал их в корзину для бумаг. Прищурился лукаво и заметил:

- Очень я, знаете ли, не люблю этот цветок. С самого детства неприязнь к нему питаю…

Лиза мысленно удивилась, зачем же тогда держать его под рукой? Затем её осенило и она фыркнула:

- А-а-а, так Вы, значит, предпочитаете иметь противников под рукой, чтобы было, кого ощипывать?

- Нездоровая ирония, - хмыкнул вождь. - Я бы даже сказал: оппортунистическая! Это Вам в будущем так мозги засорили?

- В будущем нас научили относиться ко всему критически, - сказала Лиза. – Невзирая на авторитеты…

- Опять же нездоровая тенденция, - вздохнул вождь. - Отдаёт анархизмом самого крайнего толка.

- Знаете, Владимир Ильич, не будь Вы компьютерной программой, я бы Вам сказала, к че-му привёл Ваш не анархизм и не оппортунизм! Увы, в Астрал мне путь закрыт – я же не хроногатор.

- Я так понял, что компьютер – это очень быстрая счётная машина. А хроногация, судя по корню слова, путешествие во времени. Как в сочинениях господина Уэллса…

- Верно догадались, Владимир Ильич. Только компьютер, он ещё и думает.

- Чушь, реакционная чушь – машина думать не может!

- Очень даже может. А со временем и чувствовать научится - хотя бы вограниченных пределах…

- Ладно, я этого не слышал! А что там насчёт Астрала?

- Иное измерение нематериального плана, где пребывают души умерших до их нового воплощения, - сказала Лиза злорадно и глянула на вождя, скопировав его прищур.

- Какая жуткая поповщина! – воскликнул вождь. – И при этом попытка подвести под неё научную базу!

- Почему ж попытка? Уже подвели!

- Сколько мы крови пролили, чтобы Новый Мир создать, - сказал В.И. горестно, - а в итоге такое безобразие! И даже хуже, чем безобразие – полномасштабная вражеская диверсия…

- Видите ли, это зависит от ракурса, с которого на неё глядеть. Лично мы не считаем свой мир безобразием – мы считаем безобразием Ваши деяния и их последствия.

- Говорил глухой с немым! - воскликнул вождь.

- Вот именно: Вы меня слышать не хотите, мне Ваши рассуждения неприемлемы. Начни я излагать Вам дальнейшую историю, Вы же мне всё равно не поверите – скажете: «Вражеская пропаганда!».

- Я уже догадываюсь, что я могу услышать. Лучше не надо, голубушка! Давайте-ка мы о чём-нибудь нейтральном: о музыке, о поэзии…

- Это поэзия-то нейтральна? – изумилась Лиза. – Ну-ну…

- А у вас, поди, и Маяковский, и Горький в разряд реакционеров попали, - сказал вождь полувопросительно.

- Ну, не то чтобы реакционеров… - протянула Лиза. - Ошибались люди, не то говорили и не так. Бывает…

- А по-вашему, то говорили поэтишки, коих мы за бугор выслали? Волошины всякие, Гумилёвы… Хотя нет, Гумилёва мы, кажется, ликвидировали. Надо было и прочих так же! А то пожалели вражин, отпустили с миром.

- Владимир Ильич, поэтов убивают только тираны! Они правдивого слова боятся и душат его вместе с носителями.

- Да какое же оно правдивое? Шипят, как змеи, на народную власть! А их зачем-то в поэты записали…

- Конечно, в поэты, а куда же ещё? – воскликнула девушка.

- Если человек научился пару слов срифмовать – он что, сразу поэтом становится? Поэт должен звать на борьбу, вести за собой в Светлое Будущее – как Горьковский Данко.

- Только не прикидывайтесь идеалистом, Владимир Ильич! - фыркнула Лизавета. - Ваш прагматизм давно всем известен. По крайней мере, у нас…

- У вас много чего известно, - скривился В.И. – Да только, увы, с чужой подачи!

- С чужой подачи детишек двадцать лет учили, какой Вы великий, какой Вы добрый, какой Вы самый-самый…

- А потом?

- А потом подача перешла к нашей команде, как спортсмены выражаются.

- Представляю, что Ваши подали!

- Ага. Вот, например, стихи маленького мальчика:

    Лукавый Ленинский прищур

     С нас обещал содрать семь шкур.

     И кулакам, и кунакам

     Готовил дедушка капкан.

Дальше, увы, не помню…

- Ехидное чадо, - сказал вождь. – Эх, попадись он нам…

- Представляю, - сказала Лиза. – А ведь он стал великим!

* * * кадр 103-й * * *

⇐ Предыдущая24252627282930313233Следующая ⇒

Поделиться: