Журналистика 1826-1830-х годов: становление энциклопедизма в журналистике, возникновение «торгового направления», развитие рекламы. Цензурная политика в конце 20-х и 30-е гг. 19в.

* «Московский телеграф» (1825) был одним из наиболее удачных и популярных журналов после «Вестника Европы» Карамзина. В.Г. Белинский считал его лучшим от начала журналистики в России. По содержанию «Московский телеграф» носил энциклопедический характер. Полевой правильно понял, что время чисто литературного журнала проходит. Грамотный читатель интересовался уже и литературой, и политикой, и торговлей, и вопросами хозяйства. Надо было идти навстречу этому читателю. Еще Карамзин понимал, что успех журнала зависит от числа подписчиков, а это, в свою очередь, зависит от содержания журнала. Но одни журналисты шли навстречу читателю по пути приспособления к его невысоким еще вкусам. Так делали Булгарин, Сенковский. Другие шли сознательно на разрыв с массовым читателем, опираясь на узкий круг образованного дворянства. Так поступали дворянские аристократы. Полевой же принял заказ читателя на массовый разнообразный журнал, не отказавшись от того, чтобы идти впереди читателя, воспитывать его. Журналиста он называл «колонновожатым». Полевой зарекомендовал себя как страстный адепт романтизма, как защитник раннего творчества А.С. Пушкина. В политическом отношении Полевой добивался уравнения в правах дворян с купечеством. Памятник двум героям борьбы против интервенции 1612 г. купцу Минину и князю Пожарскому, установленный в Москве на Красной площади, он считал символом русского государственного устройства. Однако дворянство не собиралось с кем бы то ни было делить государственную власть. Поэтому критика Полевым дворянства как класса, как сословия вызывала враждебное отношение правительства к журналу. И в 1834 г., придравшись к критической рецензии на пьесу драматурга Н.В. Кукольника «Рука всевышнего отечество спасла», правительство закрыло журнал Полевого.

* Становлению энциклопедической журналистики содействовал «Телескоп» Н. И. Надеждина (1836 г). В «Обозрении русской словесности за 1833 год» издатель признал, что «существенное назначение» журналов — «быть отголосками современного духа жизни». Надеждин высказался за четкость направления периодического издания: «Журнал должен быть либо то, либо сьо». В задуманном, но неосуществленном труде но истории русской литературы он отвел отечественной журналистике особое место.

* «Торговое направление» осудил открывшийся в 1835 г. «Москов­ский наблюдатель», сотрудники которого, составившие в дальней­шем лагерь славянофилов (И. Киреевский, А. Хомяков) и представи­телей «официальной народности» (М. Погодин, С. Шевырев), отрицательно относились к буржуазному влиянию вообще. Проти­востояние «торговому направлению» нашло отражение в деклари­ровавшейся ими ориентации на вкусы «любителей изящного», в желании создавать «литературное мнение, которым возвысится сословие литераторов». - Гоголь, исходя из учета читательской психологии, высказал организаторам «Московского наблюдателя» свое мнение о том, как успешнее противостоять «торговому направлению»: «Журнал наш нужно пустить как можно но дешевой цене... Этим одним только можно взять верх и сколько-нибудь оттянуть привал черни к глупой Библиотеке, которая слишком укрепила за собою читателей своею толщиною. Еще как можно более разнообразия! И подлиннее оглав­ление статей! Количеством и массою более всего поражаются люди. Да чтобы смеху, смеху, особенно при конце.

2) Цензура пришла в неистовство. «Комитет 2 апреля», по словам официальных «Исторических сведений о цензуре», рассматривал литературу как «скользкое поприще» и обращал главное внимание на «междустрочный смысл сочинений». «Становится невозможным что-либо писать и печатать!» – негодовал благонамеренный Никитенко. И в самом деле, даже «Москвитянин» оказался в затруднительном положении, выговоры цензуры следовали один за другим – и за пьесу Островского «Свои люди – сочтемся», и за отклик на смерть Гоголя, и за опубликование рассказа В. И. Даля «Ворожейка». 3) Под влиянием цензурного гнета и общей политической реакции русская журналистика существенным образом изменилась. Вполне вероятно, что прекращение «Литературной газеты», «Ералаша» и «Северного обозрения» произошло не без влияния общественно-политических обстоятельств, создавшихся после 1848 г. Прямое вмешательство правительства положило конец выпуску «Московских сборников». Продолжавшие издаваться журналы потеряли свое былое значение. Определенность направлений была утрачена. Естественно, что и писатели перестали быть разборчивыми при выборе журналов, в которых будут помещены их произведения. Сильно упало в журналах качество литературной критики. Авторы статей и обзоров стали осторожно обходить «проклятые вопросы» жизни и старались держаться исключительно в плоскости узкоэстетических тем. Горячие демократические убеждения и революционная страстность сменились холодным беспристрастием и либеральным объективизмом.

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: