И «СТРОКИ К ПЛАЧУЩЕЙ ЛЕДИ»

(материалы к уроку литературы в семейной школе)

 

Сопоставляя два стихотворения Дж. Г. Байрона, Ю. П. Наумов говорит о поэтическом изображении
лицемерия и искренности человеческого лица.

 

«Ты плачешь…» (перевод С. Маршака)	«Строки к плачущей леди» (перевод А. Арго)
I
Ты плачешь – светятся слезой	Плачь, дочь несчастных королей!
Ресницы синих глаз.	Бог покарал твою страну!
Фиалка, полная росой.	И если бы слезой своей
Роняет свой алмаз.	Могла ты смыть отца вину!
	Плачь! Добродетельной мольбе
Ты улыбнулась – пред тобой	Внимает страждущий народ –
Сапфира блеск погас:	За каждую слезу тебе
Его затмил огонь живой	Он утешенье воздаёт!
Сиянье синих глаз.	(Байрон Д. Г. Избранное.
	Детская литература, 1973,
	страница 45)
II
Вечерних облаков кайма	В этом стихотворении Байрон предал гласности одну из сцен, которые часто происходили во дворце: грубый и властный принц-регент (будущий король Георг IV) в присутствии придворных довёл до слёз свою дочь Шарлотту, принцессу Уэльскую. Стихотворение было опубликовано в 1812 году в одной из лондонских газет без указания имени автора и вызвало переполох в «высшем свете». Когда позже Байрон подтвердил в печати своё авторство, реакционные круги обвинили поэта чуть ли не в государственной измене. (Байрон Д. Г. Избранное. М.: Детская литература, 1973, страница 294)
Хранит свой нежный цвет.
Когда весь мир объяла тьма
И солнца в небе нет.
Так пелену душевных туч
Твой озаряет взгляд.
Пускай погас последний луч –
В душе горит закат.
(Байрон Д. Г. Избранное. М.:
Детская литература, 1973,
страница 45)

 

До сих пор я занимался развитием двора – строительством дома и сараев, выращиванием скотины – для того, чтобы иметь возможность строить человечески и двор духовный, внутри вас будить душевные силы и растить вас на художественных творениях. Вы должны понимать, что духовное всегда восхищало своей красотой и кротостью, но не пошляков, а творцов и настоящих мужчин. Понять другого человека, оценить самого себя бывает трудно, поэтому изучают литературу, где душа женщины наиболее ощутима и полно раскрывает свою суть. Ценность дара собственного достоинства велика и многообъёмна.

Вот вам столп лирики английский лорд Байрон. У нас Александр Сергеевич Пушкин, там Джордж Гордон Байрон – это две лирические звезды. Они и жили почти в одно время. Посмотрите, как на двух стихах о плаче художник показывает, с одной стороны, духовную опустошённость людей, плачущих, вроде бы, за народ, а с другой стороны, показывает, как сам представитель народа плачет в лице женщины. Если одна леди замкнута, скупа, в слезах вычурна, то слеза второй насыщена благоуханием жизни. Художник не придумывает – он открывает то, что видит или пусть не видит сам, но хочет видеть. Он знает, что это есть. Именно умение открыть необъятное вполне конкретно и говорит нам о величии поэта. Мы ощущаем непосредственность, простоту и в то же время красоту не словесной палитры, не мазню красок на лице лицедея государственной важности. Но румянец и краску в лице, жизненность и слезу, как росу. Это и есть искусство рисовать, а не размазывать.

Малое обнаруживает великое. Вот задача ученика и творца. Учителя и человека, женщины и мужчины, открывающего женщину. Вот почему поэты считались национальными героями. Не только потому, что они искренне ощущали дух баррикад, хотя и это было в биографии мужественного лорда Байрона, но и то, что он мог в герое или героине своего народа открыть замечательное для других народов. Вот эту психологию, вот эту высоту духа, это нравственное состояние на предмет самосознания никакими взятками не купить, не обесценить. Это касается как мужчин, так и женщин. Это оружие литературы. Вот почему борются с литераторами. И не для того, чтобы оценить. Байрон низвёл высоту властителей
и оценил красоту, потому что одно упирается в лицемерие, а другое является истинностью и искренностью человеческого лица.

 

4 декабря 1997 г.

 

 

РОМАН М. ГОРЬКОГО «МАТЬ»

И СОВРЕМЕННОСТЬ

Духовная сторона горьковского романа «Мать» сегодня актуальна, как никогда. Важно видеть в этом произведении не схему, а последовательный духовный взлёт и возрождение человека. Матери должны понять, что именно их роль в обществе способна изменить положение в нём.

Как могло случиться, что достойных людей стали унижать, а бездарей и ничтожных типов прославлять? Как могло случиться, что общество так опустилось? Ведь кто-то же понимал, что «Мать» Максима Горького – опаснейшее произведение. Оно актуально сегодня, как никогда. Не сюжет этого романа, а его духовная сторона. Именно дети рабочих и их матери достигли высот. Крестьяне спивались вместе с матерями. Давились самогонкой или бардой, потому что литература в селе потеряла свой вес. Цинизм, растление, воровство, ханжество и подлость превратили людей в мерзавцев. Необходимо вновь обратиться к горьковской «Матери», необходимо оживить это произведение. Увидеть в нём не схему, а последовательный духовный взлёт и возрождение человека. Сегодня многие бросились наживаться на вине и подавлять людей, делать их рабами, пленниками вина, особенно в деревне. Не коммунисты ли аппаратчики были и остаются часто пьяницами и первые кинулись делать бизнес на вине и растлении? Как могло такое случиться? А так! Кого растили литераторы? Ничтожество, пьяниц. Особенно в издательствах. Как изменить дело? Как поставить дело? Что для этого нужно? Нужно менять отношение к матери и сыновьям, а равно и к дочерям. Матери должны понять, что именно их роль, их место в обществе способны изменить положение, а не коммерсанты, которые делают барыши на трупах. На низости и опустошении. Именно опустошение в литературе и искусстве прославлялось и двигалось. Вот почему мы имеем такие плоды. Приходили такие женщины в нашу жизнь, которые раскрывали своё нутро распада. В институтах взятки, воровство, пьянки, разврат. Вот что приводило и привело общество к падению. Уход от русского, национального к чужеродному дискоискусству.

Возможно ли изменить дело, как и тему? Да. Но возможно ли осознать процесс растления? Не восхищаться страстями, не подражать их обладателям, а сопротивляться, отрешаться от того, что есть опустошение? Обращение к религиям, обращение к национальным традициям и ценностям наиболее убедительно показывают, что это глубже может влиять на человека, чем космополитизм. Я вбирал именно русские национальные ценности и строил в себе и семье цельное и полное понятие о жизни. Как прийти не к идейным логическим ценностям Павла Власова и Павла Корчагина, а к их человеческим ценностям, которые и возродили в людях стойкость, способность сопротивляться текучести жизни и способность занимать активную позицию в отношении здоровья человека и нации в целом? Только духовное движение от литературы до человека и от человека до литературы сможет изменить мир, а не междоусобные войны на межнациональной ниве, не крайности озлобления и ненависти по отношению к ценностям других народов.

Сейчас убивается интерес к ремеслу, прославляется только коммерция, торговля. Следовательно, удар наносится мастеровому сознанию. Кроме паралича мастерства, мы наблюдаем паралич совести – это когда деньги добываются любым путём. И на этой основе идёт соединение людей, чтобы давить совесть, дело, любовь, творчество и воспитывать себе подобных. Таковы идеалы выпускников бывших партшкол типа бывшего председателя бывшего моркуньского колхоза, к которому когда-то присоединили животноводческую и растениеводческую бригады моего родного села. Это люди, лишившиеся каких-либо норм приличия. Эти люди возглавляли крупное хозяйство, но воспитывали в крестьянах то, что было в них самих вчера и есть сегодня. Пьянка в Моркуни становится опустошительной нормой, когда даже дети тянутся к пиву, когда детей пытаются спаивать родители, близкие, знакомые. Лицо мира весомо изменилось. Продавец пьяный становится тоже обычным делом. Он уже не заботится
о культуре обслуживания. Он думает, как бы обмануть, обсчитать. Лицо Моркуни уже становится образцом
того современного бесплодия, которое породило и исказило облик деревни. Так мы сталкиваемся не с революционной ситуацией, а с чисто человеческой и педагогической. Когда интерес к делу подменяется интересом
к бутылке и разврату.

 

Май 1999 г.

НАУКА ОТКРЫВАЕТ ПРОСТОР

ДЛЯ ПОНИМАНИЯ ЖИЗНИ

(Студенческая научная конференция

в Тамбовском государственном университете имени

Г. Р. Державина. Заседания секций Института филологии)

 

Главным героем заседаний всех секций конференции в Институте филологии был творец художественных текстов и научный исследователь. Студенты в своих выступлениях анализировала произведения русских писателей, пословицы русского народа и даже заговоры.

На первых курсах филологических факультетов стоит больше отводить места формированию у студента собственного взгляда в прочтении литературных творений. С текстами заговоров надо обращаться серьёзно и вразумительно. Дьявольщина в жизни носит далеко не только мистический характер. Главное, чтобы богатство научного знания было в надёжных руках и использовалось во благо людей.

 

Тон заседания секции русской литературы на Студенческой научной конференции в ТГУ имени Г. Р. Державина был задан докладом студентки филологического факультета Марии Знобищевой, которая рассматривала первоисточники Н. В. Гоголя и С. А. Есенина в свете художественных средств и возможностей русского языка, а также рассматривала пространство и время, в котором создавались произведения. Выбор был правилен в том смысле, что поэзия Гоголя по многообразию образов близка поэзии Есенина в традиционном смысле. Хотя Гоголь родился на Украине (в Малороссии), но писал и думал на русском языке, да и жил в сознательные годы в России.

Опираясь на тексты «Мёртвых душ», «Выбранных мест из переписки с друзьями» и ряда других произведений, М. Знобищева нашла сходство творений Гоголя и Есенина и убедительно доказала размах их писательской мысли. И хотя один выступал чаще в лирическом жанре, а другой – в гротескно-сатирическом, однако это были разные этапы развития их мастерства. Настоящий художник проходит в своём становлении все этапы от романтизма до реализма, базируясь на богатстве национального языка. Так, ранние рассказы Гоголя дышат поэзией, и невозможно их читать равнодушно, а «Тараса Бульбу» можно учить наизусть. Сам Гоголь уже в зрелом возрасте называл «Мёртвые души» поэмой. С чем и с кем тут спорить? Есть поэмы зрелого возраста и у С. Есенина. Всё это прослеживается, обосновывается в выступлении, и есть направленность брать высоты научного литературоведения даже с точки зрения русского языка. Именно открытия и археологические находки текстовые помогли докладчику отвечать тем, кто задавал вопросы и хотел бы иметь на них ответы. Жаль, что докладов на секции русской литературы было мало, а обсуждение практически не состоялось. Участников заседания не расшевелил даже профессор А. Л. Шарандин, хотя он брал на себя роль индикатора-полемиста, подталкивающего аудиторию к спору. Но что-то там срывалось на уровне организационном. Правда, не в этом дело. Читать доклады на научной конференции и обсуждать их – разные вещи. При обсуждении нет посторонних людей, и гости включаются в участие. А так свои слушатели могут только молчать. Связь русского языка с художественным творчеством была очевидной, а абстрактные понятия, помогающие понять тайну души русской, выявлялись, как и душа русских художников и их героев. В полемике можно было бы многое уточнить, но утомлять докладчика не захотели, а зря. Мария Знобищева смогла бы дать большой аудитории многое из того, что оказалось невостребованным на пространстве осмысления творчества Гоголя и Есенина.

Я присутствовал и на другой секции этой конференции в Институте филологии – там тоже исследовали самые разные темы с позиций языковых. Возглавляли секцию лингвисты. Направление характеризовалось рядом докладов, в которых исходный материал был изучен достаточно основательно. Проникновение в современные коммуникативные средства с позиций смыслового плана было глубоким. Правда, мистическое начинало превалировать над тактическими соображениями времени. Иногда забывалось, что тексты фольклорного характера, которые реанимированы, – такие, например, как заговоры, – востребованными оказались в наше время. Выступающие с полным пониманием и осознанием дела представляли исследуемый языковой материал. Но молодость лет топила их в мистическом изображении. Полотно такого воздействия настолько объёмно по жизни, что реклама подобных фокусов иллюзии в пространстве чужого сознания стала явью.

Завершила заседание секции одна из заочниц. У другой был отказ. (Две первокурсницы отметились в научном деле невзначай.) Митрофанова Вера напоминала учителя, который выступает в школе с новым материалом. Ей поступил один вопрос от руководителя секции Козловой Р. П.:
«Какие источники брались Вами для изучения русских пословиц и поговорок с религиозной тематикой в плане исследования ментальности русского человека? Или Вы использовали только художественные тексты, то есть сами эти ёмкие произведения?» Вера уверенно демонстрировала своё понимание и отношение к данным созданиям фольклора. И было бы несправедливо читать весь доклад об устном народном творчестве, только уткнувшись в письменные знаки речи. Доклад прозвучал энергично, внятно. Студентка находила как положительные, так и отрицательные моменты в персонажах. Рассматривала каждую пословицу и поговорку свободно и без колебаний. Без предрассудков и предвзятости. Таковы и сами эти короткие устные творения, которые живут в народе и поныне вне письменной речи чаще всего. С детства дети слышат в пространстве нашем эту великую мудрость и радуются тонкости их зарисовок.

Секция завершила работу, но чувствовалось горячее стремление юности на практике испытать знания. Испытать на практике художественного анализа текстов опять же с помощью тех средств, которые открывались создателями и отмечались литературоведами и лингвистами. Это так интересно, что главным героем заседаний всех секций в Институте филологии остаётся творец художественных текстов и научный исследователь. Тем и дорога научная конференция, что она даёт возможность не только выхода в свет, но и возможность публикаций, а также определяет жизненное кредо каждого.

Н. Л. Потанина в своём вступительном слове обозначила значение научного собрания выходом результата. Получение стипендий именных, грантов и просто премий. Кстати, такие премии давали прямо в зале.

Сложилась традиция, когда студенты, учась, занимаются исследовательской работой. Это известно. Но дело в том, что в вузе доводят до конца научное производство: курсовые, выступления на студенческих научных конференциях, защита дипломов и при этом как результат признание на масштабных конференциях высших учебных заведений России, когда уже выходят за рамки института, даже университета, когда защищают диссертацию. Такое бывает, и нередко. Так мы сталкиваемся с теми не парниковыми, а деловыми условиями, которые позволяют определять рост поисков. Не хватает практики иногда при подобных скоростях. Но где ещё помогут, как не в родных стенах! Именно тут и определяется жизнь студента, связывается с конкретной работой по специальности, когда шараханье молодых от рынка, банков до монастырей сводится на нет. Хотя бы талантливые студенты ценят не только и не столько менеджмент бизнеса и предпринимательство, но и любимой профессии оставляют душевный порыв. Только в этом случае учебное заведение вместе со своими питомцами вписывается в государственное пространство, имя которому – Россия.

Сегодня, как мне кажется, уже недостаточно исследований только общих свойств в художественном поэтическом и прозаическом творчестве двух великих писателей разных эпох. Лучше брать писателей одного времени. Но дело не в этом даже. Наука – это особый способ познания, открывающий такие закономерности, которые помогают видеть и понимать неведомое нам доселе. Ведь художник тоже открывает такие образы, которые становятся нам известными и доступными. Проще говоря, наука, как и искусство слова, открывает простор для понимания жизни. Если мы уходим от понимания, если иное проникает в наше сознание и мы стремимся узнать неведомое недозволенными средствами, когда вторжение идёт в личностное запрещённым путём парапсихологии, действия которой под предлогом лечения покоряют человека, то наука должна помочь нам – она должна эти заговоры, их специальную лексику, её строй, направленный на вторжение в человеческую суть с целью приобрести её как предмет, исследовать так, чтобы вооружать нас средствами противодействия. Вооружать лексикой антидействий. Антизаговоры должны существовать. Есть они в Библии, есть у христианских священников, которые молитвами, отпеваниями, соборованиями избавляют от бесовского влияния души людей живых, больных и почивших. Но это всё средства религиозного служения. Я же говорил на секции о том, что такое священническое служение есть и у писателей, учёных, словесников в их творчестве. Стоит отслеживать антиподы. Философ Кант считал, что разум не может выйти за пределы чувственного опыта, а если разум пытается это сделать, то приходит к противоречиям, к равному обоснованию утверждения и отрицания. По учению Канта, можно доказать, что бог есть, и одновременно доказать, что бога нет. Раз можно заговорами, ворожбой и присушками подавлять, подчинять человека, то с таким же успехом можно найти средства противодействия, кроме всевозможных соборований. Мы знаем, что любые тексты харизматичны и влияют на человеческую энергетику или психику, а потому верным является то, что художественные произведения направленного действия сопротивления или отражения вооружают человека на противоборство. Даже математический счёт или определённые молитвы срывают течение воздействия на мозг человеческий и отключают, прерывают поток внушения. С помощью искусства можно перекрывать каналы воздействия, изменять их движение, переключаться. Проще говоря, надо обогащаться защитной ментальностью от ментальности влияния, чем и богата была всегда здоровая Русская душа. Больную душу лечат уже иными средствами, вооружают её, восстанавливают стержень психического здоровья, чтобы он не был подвержен воздействию извне. Вот почему в трагические моменты жизни людей вторгаются в их жизнь всевозможные колдуны. Наука обязана обезоруживать их истребительную силу, направленную на психическое здоровье человека, чтобы он мог жить полноценно и независимо. При современной свободе и демократии всё меньше должно оставаться возможностей у тех, кто сделал своей профессией способность разлучать нас не только с любимыми, но и с полноценной жизнью – той жизнью, что основывается на избранности и законности, но не на тех первобытных способах, которые из цивилизованных людей делают людей неполноценных, теряющих свойства силы, недоступной вторжению извне. Нам надо помогать формированию стойкости, правдивости и нравственного здоровья. Человек теряет свои возможности, когда он подвержен страстям, которые уже не связаны с его здоровой природой. Вот эта трещина и разлом в психике начинает давать повод к навязанному давлению извне. Только полное гармоническое существование, полное нравственное единение людей в любви и дружбе даёт такие средства противостояния, которые невозможно сразить одним взглядом, одним завораживающим взором. А дальше уже идёт борьба за самого себя. Чем меньше поводов для вхождения в твой внутренний мир или вторжения в него, чем выше твоя ментальность, тем меньше шансов на победу тех, кто связан с другими силами. Но дело-то в том, что заговоры, присушки и прочие кодирующие тексты воздействуют по правилам одной из сторон. По правилам того, кто имеет доступ к твоей свободе. И вот через этот канал наносится удар по мишени, по жертве. Примерно по такой же схеме может и должна двигаться обратная струя, образуя противотечение, а не плыть с плеском по заданному кем-то направлению. Наука и образование должны готовить нового человека с новой ментальностью, которая защитит человека от внешнего и внутреннего воздействия. Занятость, индивидуальный и коллективный труд, интерес к делу, любовь – вот то, что даёт меньше возможностей вмешательства в наш внутренний мир. Как только человек теряет интерес к жизни, то сразу подвергается атакам всевозможного волшебства. Когда люди оказываются выброшенными из ментальной своей жизни, то сразу же ими начинают заниматься те, кто желает в расщелины налить своего раствора.

Наука объясняет, раскрывает такие возможности, которые неподвластны первобытным средствам давления. Нельзя человека низводить до первобытной ментальности. Вот вывод из анализа тех созданий, о которых мы услышали на конференции. На это и были направлены исследования. Но шаткость полученного знания и небольшой жизненный опыт не помогают видеть те интересы, которые строятся на специализированном знании, не помогают противостоять им. Однако любую специализацию можно блокировать научным знанием.

Раскрывать необходимо роль словесных комбинаций, повторов в тех же присушках, в наговорах – роль тех сочетаний слов, в которых кроется тайна внушения. Раскрывать надо механизмы привлечения внимания человека к тексту, который строится так, что слова влияют на потерю человеком воли, на переключение его сознания. (Совсем другое дело – собственная умственная деятельность. Вот у меня работают все сферы (участки) мозга, но задействуются не все сразу. Переключаться приходится очень внимательно, чтобы активизировать способность мыслить в полном объёме.)

В народных, любимых всеми песнях – энергия поэтическая, художественная, их хочется петь; в присушках своя энергетика. Есть тексты, на которые пишут душевную музыку, есть тексты, на которые пишут бесовские плясовые. Наука должна содействовать защите людей, а не их покорению.

Что общего на энергетическом уровне у Гоголя и Есенина, которые погибли от натиска Чёрного Человека? Студенты подошли к тому, чтобы ответить на этот вопрос, но как бы и отступили. Надо изучать сенсорные средства воздействия. Нам стоит обратить внимание на структуру, на художественный строй тех текстов, что не дадут возможности хакерам от парапсихологии быстро и беспрепятственно проникать в ту область занятости человека, которой им хочется обладать. Мы должны иметь надёжные средства стойкости, а они лежат в нашем языке,
литературе. Вот почему классика осмысляла образовательную систему – потому что в классическом искусстве слова есть полноценная и здоровая основа. Попытки ввести в строй образования иные мотивы с психическим надломом повлекут за собой потерю здорового влияния школы, колледжа, вуза.

Какова цель сопоставления произведений художников разных эпох? Почему не взять, например, Гоголя и Лермонтова? Сохранение традиций в исследованиях? Повторение Духа Русской нации и её тайн, когда художники начинают раскрывать обратное, скрытное от властей? Ведь за раскрытие тайн душевного порядка грозит неизбежное преследование. Это уже не цензура, а нечто большее. Учёные способны видеть изменённость психологии или приспособляемость, протест или сопротивление, способны видеть, где есть покорение. Но художник повторяет. Эпохи меняются, сменяются режимы и системы, а чёрные тучи духа злодейского в русской душе и мировой тоже сохраняются. Если это так, то есть смысл работать в науке и открывать влияние революционных дел и изменений систем на дух вообще и на душу русского человека в частности.

Художники, как и учёные настоящие, хотят видеть, знать, понимать и выражать всё, что делается на Земле с целью улучшения присутствия на ней жизни. Чтобы течение жизни подчинялось законам развития природы, подчинялось законам, определяющим течение времени, чтобы не только сильные мира сего навязывали свою волю, но влиял на общество также и здравый смысл людей, основанный на самых достойных идеях времени, творцы которых достигают высот классического мышления.

Хотелось бы видеть в исследованиях русского языка, как продвинулся речевой художественный оборот, структура его построения, как психологически изменилась картина речи в обрисовке пространства и человека, взаимоотношений между людьми, входящими в систему, которой наполнено это пространство. Только тогда это не абстракция. Только тогда всякие разговоры о совести, культуре, образовании не будут абстракцией. Чем, как и кем наполняется Русская душа? Главное, чтобы тайна не разрасталась, как опухоль, вытесняя художников из влияния на людей. Учёным иногда мало удаётся взять для изучения души человеческой у авторов, которые исследует героев. Вначале – цензор, потом – редактор, а затем – власть и общество. Все бросаются прикрывать безобразную тайну души, оставляя только прекрасное. А это ещё неполная картина.

Но нельзя и пространство Российское, не заполненное населением, заменить головокружительными думами художника, который поселит в нём искусственно своих героев. Да, охват мыслей творца широк и глубок, но он связан чаще всего не с географией или какими-то другими признаками. Писателя волнуют деяния людей, их общение и взаимоотношения, влияние человека на всё вокруг. Но если исчезает самый важный вид пространства человек, то здесь приходится думать о том, как художник будет рассматривать такое расслоение. Тундра вряд ли привлечёт художника. Может быть, скорее, биолога, но, несомненно, тех привлечёт чужестранцев, кто будет эти территории уводить в иные ценностные границы. Богатство будет захватываться в интересах других…

Работа М. Знобищевой находится на пороге многих научных обоснований, которые могут стать научным открытием. Но насколько источники других авторов, работавших над данной тематикой, превалируют над собственно подходом этой студентки? Сколько вторичного здесь, а сколько первичного? Некоторые исследователи творчества того или иного писателя подменяют личную работу перемалыванием текстов литературоведов. Так и получается, что больше у нас любят тех, кто исследует, у нас лучше понимают материалы научные, чем художественные тексты писателей. В этом отношении Вера Митрофанова дала образец и не читала написанное, а своими словами говорила. Ей не надо было перечитывать кого-то, ибо она уже сама может делать анализ и выводы. Когда в материале мало самостоятельного, когда очень много взято из перечня научных трудов других людей, так и думается, что где-то ты уже это слышал. И не мог не слышать, потому что чужое – это уже известное в литературном мире мнение. Есть такой набор штампов, по которым можно судить о степени научности доклада того или иного участника конференции – излагает он свои или чужие идеи. Так что на первых курсах больше стоит отводить места формированию собственного взгляда в прочтении произведения. Тогда и студенческие работы будут пахнуть свежестью в науке. Научный же подход с разными суждениями, при котором идёт в том числе демонстрация научной осведомлённости, приходит постепенно, когда есть что сказать самому как по тексту писателя, так и по исследовательским текстам. Вот потому и не хотят заводить обсуждений, чтобы не увидеть заблуждений, когда студент путём компиляций старается сразу встать в ряд с маститыми учёными, но проваливает себя в топком знании чужого, а вскоре чужое отравой отбивает желание заниматься поиском, и это конец расцвету таланта. Выдающийся литературовед Ю. М. Лотман говорил на одной из конференций: «Плохо подготовлены студенты», – о тех, кто в своих выступлениях цитировал его. Учёному важно было не себя услышать, а услышать новое.

В 1982-ом и в 1983-ем годах на научных студенческих конференциях в Новосибирском педагогическом институте и в Кемеровском университете прозвучало исследование О. Митрофановой «Образность в языке газеты» (научный руководитель – преподаватель кафедры русского языка НГПИ Ю. В. Фоменко). Эта работа первоначально писалась как курсовая, впоследствии она переросла в дипломную; защита диплома состоялась в 1983-ем году, для пединститута это было тогда делом исключительным. Я присутствовал на защите, потому что исследование мы проводили с Ольгой Митрофановой вместе: я оснащал его теоретической базой, новым видением времени, она собирала литературу по теме, анализировала газетные статьи на предмет выразительности. Данная работа ознаменовала новое направление в изучении российской журналистики, она были решена в полемике с академиком В. Г. Костомаровым и потому на научных конференциях воспринималась остро, вызывала споры. Но этого и ожидают от исследований студентов и аспирантов – новизны и смелости идей и подходов. Диплом «Образность в языке газеты» был с большим одобрением встречен Государственной комиссией во главе с представителем Института истории, филологии и философии Сибирского Отделения Академии наук СССР.

Писатель Анатолий Иванов, будучи в своё время главным редактором издательства «Молодая гвардия», рассказывал мне, что он настраивал себя на писание, на энергетику даже прозы путём чтения любимых писателей. Читая и изучая тексты иного порядка, боюсь, вместо научных открытий в области художественных средств языка некоторые могут открыть в себе дьявольскую способность и станут подобны тем марксистам, которые не применяли знания научного коммунизма при управлении людьми, а просто подавляли людей. Жили раньше и сейчас живут те, кто достигает вершин путём недопустимых средств, отнимая у человека талант и возможность созидать и навязывая ему разрушение, к чему так стремится бесовство разного рода. Это палка о двух концах. Об этом надо хорошо помнить.

Только ли в заговорах и присушках лингвистические особенности и приёмы? Или это дьявольский строй души, который заложен в художественных приёмах? Поэзия и художественные тексты создают гармонию в человеке, молитвы даруют умиротворение, а вот всевозможные дьявольские произведения, боюсь, пробуждают неистовые желания.

Языковые исследования должны определять степень воздействия, но чёрных или светлых сил. То есть специалист выявляет параметры влияния того или иного текста на неподготовленного человека – того влияния, с которым неосведомлённый человек может справиться, а может и нет. Поэтому и не рекомендуют всем подряд углубляться в магические тексты с исследованиями, чтобы самим не подвергнуться порче, а потом ещё и не направлять это на других.

Покорение, лечение, обучение, воспитание – вот что даёт нам слово. Но воздействие идёт не одним словом. Злодеям надо ослабить, отвлечь и поразить человека, а для этого требуется и раздразнить его недозволенными приёмами влияния извне на психику, и это помимо социального воздействия, которое на нас оказывается всей полнотой или неполнотой жизни. Волхвы и другие пророки не уродовали суть человека. Они мольбами и гаданиями управляли силами природы для человека. Кудесник А. С. Пушкина говорит: «И с волей небесною дружен». Волхвы и пророки могли останавливать стихии на морях и на суше. Это благодатное воздействие. Отсюда идёт и прочтение звёздное и т. д. Вот эту часть важно знать. Не загонять человека, когда он один и ничего не знает, не подозревает. Если человек под ненастье болеет или ощущает недомогание, если нарушено равновесие здоровья, особые слова успокаивают такое расстройство, вылечивают психические порчи или нарушения, связанные с физическими травмами, затронувшими психические механизмы жизнедеятельности человека.

Многие даже верующие сталкиваются с тем, что при произношении молитв параллельно в их голове идут потоком другие слова, думы житейские. Оказывается, чтобы этого избежать, надо изменить скорость речи. Специалисты утверждают, что медленное произнесение священных текстов полностью сосредоточивает на божественном слове, удаляя весь параллельный поток сознания; однако у медленной речи есть ещё одна особенность – по частоте колебаний она совпадает с частотой движения нашей планеты. Но колдуны не ублажают, а возбуждают и для того читают молитвы обратно, задом наперёд. Мы не знаем, как читают те или иные лица все эти заговоры. Мы не можем возвращаться к эпохе чудотворцев, которые тоже могли быть знакомы пусть и с благородным, но опасным мастерством. Кто-то мог у них учиться совсем с другими целями. Я-то стою на том мнении, что на все эти атрибуты власти чудодейственного влияния словом должны быть свои противоборствующие возможности стойкости. Когда надо отвлечься и отключить себя от воздействия. Например, в воду с головой, чтобы отрезать волны прямого влияния. Но и вода может быть тоже заряжена колдовством. Алан Чумак про это говорил. Поэтому на Крещение воду освящают, и тогда её уже используют в качестве очищения.

У А. С. Пушкина сказано о волхве: мудрый старец, «в мольбах и гаданьях проведший весь век». Как можно связать мольбу с гаданьем, если иметь в виду мольбу не как просьбу к богу, а как служение? Гадают всё-таки не монахи, хотя знаем, что монашество – это христианская традиция. Отшельники молятся в тиши. Но есть среди них такие, которые могут воздействовать на мозг человека. Сила же художественного слова заключается в том, что оно вызывает восторг. Энергия восторга, или вдохновение, как его называют, и создаёт благозвучную ауру здоровья и великолепия, настраивает на лад созидания. Тогда как другие энергии покушаются на созидание, несут разрушение и дискомфорт в жизнь человеческую.

Пушкин также подчёркивает, что вещий язык волхва «правдив и свободен». Это язык русской души, который пытаются нивелировать в жизни. Вещий язык – предсказывающий тайну, которая вне души человеческой. Тайна пространства вне зависимости от воли человека. В том сила предсказания и сила самого древнеславянского жреца.

То, что в Советское время казалось чистой мистикой и воспринималось почти как придумка, сегодня существует в виде литературных зарисовок – это явь переходного периода. Нестабильное время рисует свою картину изменений человеческой психики и восприятия мира с его странным пространством. Уже почти все вымерли реальные колдуны, а вернее, оборотни, которые умели отводить глаза и превращаться в животных. Остались шарлатаны, которые учатся на людях, которые вводят моду на всевозможные приключения тёмных сил, выдавая их за светлые. Антагонизм растёт, антиномии развиваются. Церковь возрождается с её понятием светлого, но тёмное не дремлет. Оно не хочет упускать свой шанс по соперничеству с молитвенным миром церкви, усиливая воздействие всевозможных присушек, заговоров в целях будто бы лечебных. На самом же деле это конкуренция за рынок, на котором все хотят иметь деньги для прокорма. Все теперь это знают и секретов не строят. Тайна становится явью. Мистика почти реальна. То, что в Советское время воспринималось как фольклор, как устное народное поэтическое творчество, и то почти запрещённое, как это было раньше и в дореволюционной России, сегодня носит магический характер загадок и тайн, потому что тем, кто этот материал использует, есть что скрывать. Например, скрывают то, что не владеют тайными знаниями, но выдают себя за знахарей, за ведунов, чтобы им несли деньги. Либо если и обладают экстрасенсорными способностями, что является опасным делом, то выдают свои снадобья за лекарства и тоже имеют за это деньги. Выражение «Он душу продал бесам» уже не притча, а реальное состояние тех, кто открыто выступает за лечение дьявольскими средствами.

Сегодня гонят туман на всевозможные бредни легко и просто только потому, что многие не понимают того, что происходит на самом деле. Магия выродилась в чистый гипноз, и людям заворачивают голову на бок, чтобы усыпить их бодрствующих, как кур усыпляли на советских сценах психиатры типа Грошева в Новосибирске. Но у него и фамилия такая. «Грош цена» его приёмам. Теперь уже не гроши, а миллионы падают на головы чародеев. Чего бы и не потемнить ради жирного куска мяса! Чего бы не перекрыть дорогу нервным импульсам и крови в нервах и сосудах, которые бегут параллельно!

Некоторые деятели от власти и в Советское время в своей повседневной деятельности руководствовались далеко не Марксизмом-ленинизмом, а совсем другими, далёкими от научности коммунистического построения идеями. Желание влиять любой ценой привело к бешеной гонке за электоратом выборной системы, где тоже есть свои нюансы чародейства.

Дьяволы всё делают наоборот, обратной стороной, потому и сильны. Даже к алтарю становятся задом в церкви, и видит их, говорят, только облачённый священник. Любят они тоже обратным путём, что и помогает им совращать искренние души, губя целебное свойство любви.

Так что стоит с текстами обращаться вразумительно. Дьявольщина в жизни носит далеко не только мистический характер, и относиться нужно к тому серьёзно. Это, конечно, не значит, что воздействие христиан в мантиях несёт в себе одну благодать. Не все священники достойно выполняют свой пастырский долг.

Что такое наука? Это система открытий. Или система исследований, которая ведёт к открытию. А преподавать – это значит нести научное знание. Учить научному предметному знанию, которое кто-то когда-то сделал достоянием человечества. Главное, чтобы это богатство было в надёжных руках и использовалось во благо людей.

 

 

ТОНА И ТЕНИ

Художник кисти, резца, слова подбирает цвет, тона, полутона и самое разнообразное количество теней. Он противопоставляет полноту человеческого сердца захвату сердец злом. Раскрывая в себе сотни и тысячи граней, художник наделяет ими других. Он образец, он современник, и в его зеркале люди видят себя, а в его открытиях открывают себя.

Посмотрите на разнообразие листьев, на солнечные закаты и восходы! В самой природе – границы переходов цвета, их палитра – то мягкая, то нежная, то жёсткая, то пластичная, то эластичная, и всё это достигается за счёт перехода тонов в тень и тени в тон.

Палитра. Художественная палитра. Художник подбирает краску цвета, тона, полутона и самое разнообразное количество теней. Обратите внимание на те растения, которые вы закладываете в книги и сушите. Очень многие цветы – солнечного цвета. Посмотрите, сколько в них красок! Сколько тонов от жёлтых до оранжевых, переходящих в огненный цвет!

Я не художник в прямом смысле слова и не могу на практике показать всё это в рисовальном цехе. Я делаю переходы, но в словесной палитре. Что же касается ткани, то она легче и проще. Но это кажущаяся нить. Как плач. Казалось бы, слёзы льются всегда одинаковые. Но один человек плачет от восторга, другой – от угнетения, третий – от обиды, четвёртый – от страданий, некоторые – от недоеданий. И всё тут упирается в тона и полутона, в яркость тени и её тусклые и яркие переходы.

Художник противопоставляет полноту человеческого сердца захвату сердец злом. Художник владеет всем и беден, ибо не владеет своим до конца. Он порой не интересен, скучен. Такова дилемма. Но люди ценят творца. Они понимают и отличают независимость его суждений и ощущений. Да, творец интересен тем, что искренен. Люди видят свою чистоту хотя бы в зеркале независимого человека, который не забрызгал себя грязью пресмыкательства и лжи. Пресмыкательство и ложь надоедают. Людям хочется видеть себя, им хочется, чтобы был человек, который смог бы оценить их суть и возможности.

Сердце, опустошённое жаждой к власти, к деньгам становится скучным и сухим, как сухие ветки в отличие от зелёной кроны. И, чтобы ощутить настоящее, прекрасное, чтобы увидеть истинную ценность, надо не пресмыкаться, не заискивать, не льстить, не тратить краски, чтобы сочинить лживое ради выгоды. Это так просто. Всё рядом – богатство и бедность, но оказывается, что богатство не в достатке, а бедность не в нищете вовсе. Можно не владеть деньгами, имуществом, но быть свободным для обладания счастьем, и это богатство. В этом отношении очень показателен русский Сергей Есенин, шотландец Роберт Бёрнс и многие поэты, оценённые и любимые простыми людьми. Именно им поклонялся народ и презирал тиранов сердца – жадных, не хотевших замечать ничего, кроме своей власти. Тираны упивались статусами, возможностями приводить в движение армии и сметать стремление человека к достижению высот собственного духа. В своём стихотворение «Правда» я написал, что истинной высотой обладает тот человек, который «духом сильней подпоясан».

Немногие из царей и сановных господ оставались самими собой. Немногие смогли не расплавиться на острие огня страстей и власти, как немногие из художников оставались настоящими создателями, дабы оценить истинное величие творца. Надо сказать, что художники в своё время и царей понимали, проникали в их суть и деятельность и ценили.

Даже Владимир Маяковский, наступивший лире на горло, смог постичь глубину духовной работы вождя пролетариата Владимира Ульянова-Ленина. Он написал об этом человеке восторженную поэму, за что и поплатился. Тиран не смог простить Маяковскому, ибо на фоне вождя слишком видна была мелочность, сухость и чужеродность захватчиков власти. Вот он, урок царей и вельмож простым людям на языке художника. Какие бы системы, какие бы принципы ни попадали в сердца тиранов, они обретают форму догм. И тогда власть становится слабой не от слабости собственной воли – нет. А от той уступчивости инородной воле, которая именуется силой над совестью.

Есть и были на Руси государи и властелины, которые не предавали, не продавали, не обманывали свой народ.
И люди почитали их. А церковь причисляла к лику святых за доброе служение на своём поприще, за деянья и чудеса, которые творили эти властелины, утверждая родную землю и одолевая врагов. К таким государям относились князья Дмитрий Донской и Александр Невский. О них слагались легенды, о них светская и церковная литература создавала исторические произведения – достоверные и художественно оформленные. Они вдохновляли и восхищали в веках людей самых разных народов, но прежде всего у себя на Родине, на Руси Святой…

Художник, раскрывая в себе тона и полутона, сотни и тысячи граней, наделяет ими других. Он образец, он современник, и в нём видят себя люди. В его открытиях люди открывают себя. Люди радуются той щедрости, которой он одаривает их бесплатно и за то они же его и презирают порой под давлением тех, кто владеет всем. Когда люди способны стоять за себя – они ценят творцов, отстаивают и защищают их. Когда люди покорены – им нет дела до открытий творцов. Их дело тогда – выжить.

Теперь нет силы белой, да и красная на исходе. Крученые-верченые торжествуют. Они стали демократами. Они утверждают, что являются демократами. Собственность народа, который создаёт блага, захвачена. Художники же захватывают власть над собой.

Подводя итог сказанному, сделаем вывод. Что же восхищает художника в человеке? Труд, совесть и честь, патриотическое чувство и высокое чувство любви.

 

Декабрь 1997 г.

 

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ

СТАТЬИ

На срезе мысли и психики человека заложены

не годы его жизни, а история развития человека

в обществе – не на коротком отрезке жизни

даже его предков, но гораздо дальше. Это

кодируется в генной структуре, и она просыпается

и будит всё. Прежде всего наш язык и его тайны,

а затем и всё остальное. Удивительное ощущение,

когда ты как бы становишься сам не схемой,

а только формой. В тебе говорит история, её язык,

её чувства…

 

РАБОТЫ, ОБРАЩЁННЫЕ

К  Н. П. БЕХТЕРЕВОЙ

Наталья Петровна Бехтерева – советский

и российский нейрофизиолог, академик АМН СССР,

академик АН СССР, с 1990-го года – научный

руководитель Центра «Мозг» АН СССР,

а с 1992-го года – Института мозга человека РАН

(Санкт-Петербург). Доктор медицинских наук,

профессор. Внучка В. М. Бехтерева.

ДВИЖЕНИЕ ЖИЗНИ

И СХЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ

(к телепередаче «Момент истины» с Н. П. Бехтеревой,

апрель 1997 г.)

 

У человека в голове или на мозговой оболочке есть схема, говорит Наталья Петровна Бехтерева. Но это всего лишь стандарт общих человеческих завоеваний. На мозговом поле Ванги рамки схемы как бы стёрты. Феномен Ванги – телепатическое чудо безграничных возможностей читать чужие схемы и видеть и ощущать то, что заложено в человеке отцами и дедами на психологическом уровне. Стремясь к познанию, мы не даём пробуждаться нашим историческим пластам, затюркиваем их, тогда как болгарская ясновидящая, имея высокие токи, проникала в них, ощущала их и прочитывала.

У человека в голове или на мозговой оболочке есть схема, говорит Наталья Петровна Бехтерева. Но это всего лишь стандарт общих человеческих завоеваний. По мере развития извилины увеличиваются, а значит, схема совершенствуется и принимает не только более совершенные решения на уровне ума, но и в системе управления человеческими органами она становится тоньше, гибче и совершенней. Однако нельзя бесконечно эксплуатировать эти достижения: болезни, параличи – прежде всего сердечно-мозговые – тут же отключают, парализуют отдельные участки тела, а могут отключить сразу или уже в определённой последовательности сердце, мозг, а также участки внешние – ногу, руку, глаз. Одну ногу, одну руку, один глаз, если это касается одной половины мозга, её управления человеческим организмом. Это не значит, что мозговые полушария не связаны друг с другом и безболезненно может отключиться одно из них. Это совсем не так. Второе полушарие будет напряжённей работать, пытаясь обеспечить жизнеспособность той части, которая подверглась деформации или полному отключению.

По Ванге (Вангелии П. Гуштеровой) ничего нового сказано не было. Болгарская провидица общается со всем многообразием того, что есть в человеке. А в человеке заложена вся информация о его предках. Ванга отгадывает бабушек, дедушек – говорит, когда умрут. Я же отгадывал, как жить, отгадывал мысли политиков – тех, которые хотят укладывать какую-то бабушку, такого-то дедушку, такого-то молодого человека.

Что может происходить на мозговом поле у Ванги? Схема ли у неё вообще в мозгу? Вероятней всего, схематизм размыт. А точнее, у неё схемы не образовалось. Рамки схемы у неё как бы стёрты. Они формируются образованием, понятиями, знанием. Ванга, скорее всего, источником открытий имела не образ мышления, а образ измышления, основанный на телепатическом чуде безграничных возможностей читать чужие схемы, с одной стороны, и, с другой стороны, видеть или ощущать то, что заложено отцами и дедами – не на генетическом, не на биологическом, не на физиологическом, а на психологическом уровне. Стремясь к познанию, мы не даём пробуждаться в себе нашим историческим пластам, затюркиваем их, тогда как Ванга, имея высокие токи, проникает в них, ощущает их и прочитывает. Ибо нельзя просчитать судьбу каждого в процессе формирования его поколений. Это невозможно. Но как бы то ни было, мои открытия дают возможность реально прочитывать и просчитывать то, что решают политики, и то, что мешает человеку, что скрывает политик или кто-то другой. Мне нет нужды копаться в династиях прошлого. Поднимать тот уснувший язык, который мелькает иногда у художников светом озарения. Ванга сделала это озарение предметом своих открытий. Пушкин или любой другой истинный художник не есть прорицатель. Его дело – открывать прорицание, как и раскрывать движения душевные. Тогда как Ванга не пытается раскрывать душевные движения, ибо у неё нет схем в аппарате мозга, но зато определены логические схемы в жизни. Подсознание она вводит в обиход. Она переводчица подсознания. Ванга отдаёт Вам Вашу историческую схему, оставляя за собой право избегать её в себе. Ибо она ограничит её до обычного человека. Даже интуитивные озарения могут не оставить границы между реальностью и сверхъестественным миром, ибо эти миры и разделены и в то же время находят свои точки соприкосновения путём токов, которые будят нас и определяют события нашей жизни.

Я отгадывал, но не предрекал. Страшно предрекать убогую жизнь или убогую смерть. Я всегда хотел сказать людям: в их воле конечный результат их жизни. Я говорил человеку: «Ты вот можешь умереть, ты вот погибнешь. Тебе с твоей безобразной жизнью на два года осталось. Не пей – будешь жить». Я не убаюкивал, не пугал, не страшил. Я понимал, что если человек будет пить – смерть неминуема и закономерна. Для меня это не было мистикой. А мы ищем мистику вместо того, чтобы понять глубину и сложность человеческой сути в связи со всей живой природой.

Художник не ставит задачу отгадывать будущее или гадать и на этом зарабатывать, он не ставит задачу и мистифицировать, играя на слабых сторонах человеческой психики. Его дело – предвидеть исход и стараться помочь человеку, если есть предположение о трагической неизбежности. Даже цыганка, гадавшая Александру Сергеевичу Пушкину, не сказала о неизбежности его судьбы. Она сказала, что если он перешагнёт в 37 лет черту своей обречённости – будет жить долго. Она понимала: человек сможет перейти черту обречённости, но могла видеть, что это стоит выше его гордости и выше его возможностей.
А Пушкин не захотел перешагнуть через себя, когда вопрос вставал уже о чести, о национальном достоинстве. Перед ним стояли декабристы, и он не смог ещё раз перешагивать через себя, когда рука властелина и его приспешников пыталась простирать свои возможности на личные отношения. Гражданский долг поэт предпочёл личным интересам. Заплатил жизнью за пощёчину царю и свету.

Вот как смыкается, соединяется сознание и подсознание, реальность и мистика, жизнь и смерть… Цыганка хотела сказать, что не стоит идти вопреки…

На срезе мысли и психики человека заложены не годы его жизни, а история развития человека в обществе – не на коротком отрезке жизни даже его предков, но гораздо дальше. Всё это кодируется в генной структуре, и она просыпается и будит всё. Прежде всего наш язык и его тайны, а затем и всё остальное. Удивительное ощущение, когда ты как бы становишься сам не схемой, а только формой. В тебе говорит история, её язык, её чувства… Я тоже перевожу язык политики и политиков на язык жизни. В том моё предназначение. Или нет? Я не знаю. Но я знаю одно: схемы управления человеком не смогут затмить и превзойти тех гаданий и страданий, которые может описать или предсказать художник. Вот почему чаще всего смиряют себя, свои нервы художники и занимаются искусствами, пытаясь изменять процессы жизни не предсказаниями, не мистикой. Нет. Они стараются, чтобы люди, используя богатство прошлого и настоящего, жили бы в будущем. Но всё время не жизнь или смерть, а жизнь и смерть были великой целесообразностью в деле изменения природы тиранов – их схемы меняли писатели, живописцы, музыканты, скульпторы и архитекторы величием своего подсознания, которое восстаёт против тирании, но и смиряется. Ибо гордость гениев властители не принимают только потому, что пользы от неё столько же, сколько и от схем управления. Величие подсознания людей и заложено не в рабстве и смирении, а в более глубокой мудрости, которая гласит: движение жизни не есть схемы управления.

Зрение будит позывные сигнала, и мозговые клетки принимают решение к действиям на уровне схемы человеческого сознания, но есть процесс мысли, когда идут связи, сопоставительная работа. Когда с опытом, с навыками знаний, с отработкой и волей вступают в работу меры решения, глаза помогают обнаружить ситуацию, но непременно всё это немедленно связывается с мозгом, который после обдумывания приходит к какому-то выводу и к необходимости определённых действий. Однако есть ещё сердечное сопротивление, которое мы именуем волей. И согласие может найтись в экстремальных случаях за секунды, а может появиться способ иной, осмысление.

Лошадь тоже телепат. Она может чувствовать надвигающуюся опасность для человека и для себя. Она тоже принимает решения защиты. Лошадь тоже мыслит, у неё есть схема и не обременённые разумом чувствилища, у неё тоже есть возможность ощущать и понимать. Но нет речевого извлечения. А речь формирует мыслительные процессы. Она их совершенствует, усваивает новое и теряет старое. Поэтому Ванга, видя и ощущая нового человека, старается проникнуть в его психическую даль, в глубину его психики. Ванга способна мыслить, но категориями ощущений. Не знания учебные включают её прорицание. Нет. Её подсознание, её собственные знания открывают человека. Лошадь тоже ощущает человека – может быть, хозяина, а может, его противника – и пытается предотвратить тот сигнал, который появился на схеме мозга или в его чувственном состоянии. Лошадь с тонкостью природы схватила передающие вибрации тревог и тут же реагирует защитой, если она подготовлена к тому природой и развитием, если у неё есть то, что мы называем желанием, способностью или волей вступить в единоборство и оказать сопротивление на позывные тревог хозяина или на излучаемую противником хозяина опасность. Вот почему с древних времён лошади были солдатами сами и помогали солдатам. Вот почему Александр Сергеевич Пушкин так описывает коня в «Песни о вещем Олеге». Вещий Олег мог читать ощущения коня вдобавок к чтению собственного восприятия. Обладая прорицанием политика и вождя, он старался учесть, приблизиться к обнажённым, безграничным, внесхематичным ощущениям своего коня – с одной стороны, понимая суть собственной интуиции. С другой стороны, истинный прорицатель – это кудесник. Но есть ещё и люди. Их опыт, их знания, их воля – тут князь как бы в сегодняшнем дне, а кудесник – прошлое, настоящее и будущее. Конь же – тот самый аккумулятор действий. Олега кудесник ввёл в заблуждение. Князь не мог понять, как сам конь погубит его. Этого, по мнению Олега, не могло быть, и Пушкин понимает состояние равновесия между человеком и близким ему животным. Однако дело в том, что он, Олег Вещий, был мудрым правителем и военачальником, но прорицание воспринял напрямую. Тогда как не конь сам по себе послужил ему смертельной угрозой, не мозг коня, не ощущения или ошибка его в военных действиях, когда бы конь допустил нерасчётливое движение, оплошность. Нет.
С мозгом коня в этом отношении всё в порядке. Дело в том, что в голове коня – именно там, в хранилище некогда мозга, – определила своё место ещё одна природная сила – змея, которая не является помощником, защитником или телепатом для Олега. Змея тоже читает и предрекает, а, скорее, предрешает судьбу. И летопись оставила нам доказательство того, что не стоит бояться прорицаний и не надо соблазняться спасением. Смерть может прийти совсем с другой стороны. И тому доказательство Олег, а вернее, змея, поселившаяся на том участке конского тела, который видел исход боя, но, покинув череп, стал пристанищем для исхода жизни Олега по предсказаниям кудесника. Трудно сказать, что бы было, если бы конь остался жив. Но и летопись и Пушкин хотели сказать одно: смерть нас ждёт по воле совокупных сил природы. И змея тоже входит в эту природную совокупность как создание тех интересов, которые противоположны потребностям божественного созвездия преданности Отечеству. Конь был предан Олегу, а может, и не только ему. И служил жизни князя. Змея служит смерти. Она поселяется в черепе коня. И уже как бы сама выполняет волю судьбы, а не чувство коня, не голова коня – чувствительное вместилище.

«Трудно тебе было это писать?» – спросила меня жена. Я ответил: «Нет, не трудно. Политика для меня трудна. Для меня это так же, как для Пушкина рифмы, про что Наталья Бехтерева говорила. У меня только тут мыслительные рифмы, другие связи».

⇐ Предыдущая19202122232425262728Следующая ⇒

Поделиться: