Марк широко развел колени в стороны и поставил на них локти. Опустил голову и взлохматил волосы.

- Знаешь, каково это, быть брошенным кем-то? Тем более той, кого так сильно любил? Как вся эта тоска не покидает тебя? А еще вопрос: почему она так поступила? За что она так со мной? Когда сильно ненавидишь и понимаешь, что все еще любишь? И будешь любить, несмотря ни на что? С годами все затихает, но не забывается, нет. – Марк покачал головой. – И вот, спустя столько лет ты встречаешь её, и её детей, и вся эта ненависть, вперемешку с любовью и предательством, и желанием одновременно убить и снова обладать ею, вспыхивают с новой силой. И гребаная правда всплывает наружу. Вся эта обида, жажда мести, боль - они смешиваются внутри тебя в такой комок злости! И ты говоришь и делаешь такие вещи, о которых потом очень сильно жалеешь. Но исправить уже ничего нельзя. Слова, они, знаешь, режут больнее лезвия. И рубцы от них остаются на всю жизнь… А я столько всего наговорил. И сделал… Но я любил её, свою Джейс. И все, что мне было надо сделать, это просить её вернуться ко мне. Фил, она и так была моей, только моей все эти годы! Ты понимаешь это? Никого, ни одного мужика, кроме меня… Но вот любила ли?

- Пф! – Фил удобнее устроился на диване, вытянув ноги, - Спросил бы напрямую! И сам сказал.

- Было поздно. Она стала бояться меня. Ты протягиваешь руку, чтобы помочь спуститься с трапа яхты, а она шарахается и смотрит так, как будто ты змею в рукаве прячешь! И я стал действовать осторожно, неспешно. Я возвращал себе её доверие. И не смотри на меня, как на… горелый пончик. Я исправлял. Клянусь. И я все исправил. Потому что понял, что она нужна мне. Да, казалось бы, виновата она, а накосячил я. Я должен был почувствовать еще тогда, шесть лет назад, что что-то не так. Её слезы, паника… и мой отец. И вот судьба дает мне второй шанс и говорит: «Так используй его!», потому что Джейс, та самая редкая ценность, которую я хочу охранять от посторонних глаз, холить и лелеять. Так почему не попытаться еще раз? Вернуть себе её поцелуи, её смех, её любовь? Вернуть те дни, когда она была для меня единственным возможным будущим. Да ничего же не изменилось! И единственное верное решение, это сделать её своей женой. Тогда она будет уверена во мне, в завтрашнем дне, в нас. Я повез её показать этот дом, как раз и кольцо было готово. Но слова, те самые, застряли в горле в самый нужный момент. Джейс обратила все в шутку. А я не стал её разубеждать. И это была моя очередная ошибка. Вот она и решила, что все это несерьезно. И она испугалась. Я потом понял, чего именно. Она следила за моей жизнью без неё. Как-то обмолвилась, так, как будто это ничего не значит. Но я видел её боль, я чувствовал её. И те бессонные ночи, когда она рыдала в подушку, видя, как я менял женщин, на месте которых должна была быть она. Она боялась, что все это, - Марк обвел руками вокруг, - мне надоест. Что я оставлю её и детей. Предложила, попробовать пожить своей семьей до Рождества, а потом решить, что делать дальше. Но я знаю, как её убедить, что все это по-настоящему: мои чувства к ней; мое желание быть с ними рядом всегда; быть неразрывной частью друг друга. Когда твой вдох, это её выдох. Пусть считает, что все это фарс, прекрасно режиссированное представление. Но это свяжет её, привяжет ко мне навсегда. А для закрепления результата, мы родим еще сына. Или дочь. А лучше, сразу двоих. Николас, ты же хочешь младшего брата? Или сестру?

Марк протянул руку сыну, которой вошел в гостиную, сонно потирая глаза:

- Мелкого? Такого, как Мэтт? Не-а. – Ники сел рядом с отцом, прижимаясь к его боку. – Они все плаксивые.

- Ну, они не всегда плаксивые. Должно быть. – Марк прижал мальчишку к себе, приглаживая его вихры. – Но это, знаешь, очень ответственно, быть старшим братом, да. Мелкий или мелкая всегда и во всем будет брать пример с тебя. Ты многому научишь их, как меня когда-то научил мой старший брат. Как думаешь, справишься?

- Попробовать можно, - Ники махнул рукой. – Только, давай брата, а. Девчонка у нас уже есть. Подерутся еще чего доброго с Бри за игрушки там, или за платье. Не, давай брата. Ты, я и он. Втроем-то и в бейсбол сыграть можно.

- Ну вот! – Марк широко улыбнулся. – Дело решенное! Будем работать над братом!

Но Фил не был настроен так оптимистично:

- Она тебя не простит.

- Простит, Фил, вот увидишь.

- Ну, да. Конечно! Любая женщина, если она не бесхребетное животное, позволит управлять своей жизнью! Вмешиваться в неё. А ты так и сделал! А с этим гребаным Соглашением ты сделаешь еще хуже.

- Это чем? – Марк приподнял бровь. – Тем, что решил устроить свадьбу её мечты? Фил, ну ты же знаешь её! Она никогда, никогда не думала о себе. Только о себе. Плюет на себя, на свои потребности, на свою гордость, и заботится о других. Так вот, сейчас я хочу позаботиться о ней. И что в этом плохого? И я же сказал тебе: забудь нахер об этом Соглашении! И в чем я опять не прав?

- В том, что ты подкупил её менеджера в свадебном салоне? – Фил фыркнул.

- Я не видел платье! И не просил его мне показывать. Но та девушка сама сказала мне, что Джейс колебалась! Одно платье понравилось Габриэль, другое маме, третье твоей жене. И вот она думала, как угодить им всем. Но это её день! День моей Джейс! Вот я и спросил, какое платье понравилось ей самой. А там дело техники! Ну и нескольких сотен баксов. Несколько штрихов от дизайнера платья; лучшее белье; удобные кожаные туфельки, а не те, которое она выбрала первоначально. Да, еще и балетки. Черт, терпеть не могу, когда она в этих тапках, но, менеджер убедила меня, что они необходимы! Потому что провести целый день на каблуках, пытка для ножек любой женщины. А если ты о букете невесты… Фил, да, я знаю, Джейс любит лилии, но ими будет украшено все вокруг. А на том видео, что дал мне её брат, та, маленькая Джейс шла к своему принцу с букетом ромашек. Еще на ней была фата…

- Ну, да, а та менеджер сказала тебе…

- …что Джейс решила, что достаточно и той диадемы, о которой проговорилась моя болтливая дочь. Ей доставят фату, а там, пусть решает сама.

- Она убьет тебя за все это!

           - Нет! Она все поймет. Она же женщина.

- Женщины, - Филипп фыркнул. – Кто, вообще способен их понять? Иногда мне кажется, что Фондовый рынок предсказать гораздо легче, чем их. Знаешь, что я понял за годы семейной жизни? Нихрена!

- Эй! Полегче! И кодовое слово у нас «пончики», - Марк покосился на сына.

- Хорошо, ни одного черствого пончика я не понял! Так лучше?

- Гораздо.

- Лив хочет, чтобы я обеспечил ей и Мэтту жизнь, где они бы ни в чем не нуждались. Но при этом ноет, что я мало времени провожу с ней и сыном, вечно торча на работе. Как? Это же две крайности! Ты, либо вкалывай с утра до ночи, прилично зарабатывая, либо довольствуйся «раем в шалаше». Ну, невозможно получить все и сразу! Я уделяю ей недостаточно внимания! Редко говорю, как сильно люблю её и прочая хрено… пончиковая слащавость! Но начинает смотреть на тебя крайне подозрительно, когда ты, второй раз за неделю приносишь ей букет цветов просто так! «Это неспроста! У тебя кто-то появился?». Для них слова важнее поступков! Ну как так-то? Почему все эти «солнышки, зайки, рыбки, котики» важнее кофе в постель со свежим круассаном, что я купил, возвращаясь с пробежки рано утром?

- Потому что, мудак-товый пончик, - Марк покосился на сына. – Это такая новая начинка, Ники. Она готовит для тебя этот самый кофе каждое утро, провожая тебя на работу. Ты замечаешь это?

- А еще она может раздуть ссору на пустом месте и непонятно, по какой причине. Ходит весь день мимо тебя и не говорит ни слова. А на вопрос: «Солнышко, что случилось?», ты получаешь вразумительный ответ: «О! А ты сам не догадался? Ну, тогда мне нечего тебе сказать». – Марк усмехнулся, с этим он был согласен, потому что совсем недавно Джейс ответила ему точно так же. - И что? Что это, за гребаный пончик было?! ты перебираешь в уме все свои косяки, прекрасно зная, что ничего не натворил и не спалился, потому что палиться нечем. Ты весь день ведешь себя настолько идеально, что самого начинает тошнить; идешь на прогулку с сыном, отдавая ей свою кредитку на растерзание, и приходишь в ужас от того, что получаешь СМС-сообщения с суммами, потраченными на СПА и прочие пончики в глазури, а на ночь тебя награждают поцелуем со словами: «Только больше так не делай». Как, как твои пончики, не делай? – Марк съехал по спинке дивана вниз и беззвучно смеялся от обилия пончиков в монологе друга, причем, с весьма разной начинкой. – И оказывается, что это молчание было потому, что я взял не ту ложку, когда решил сварить кофе! Видите ли, помолотый кофе надо доставать из специальной банки специальной ложкой! Как будто вкус кофе от этого зависит! Да еще и эту банку поставить точно на то место и точно так, как ты её взял! Или оставил чайный пакетик на блюдце и не выкинул его! Её может вывести из себя любая мелочь! И это в обычные дни. Я уже не говорю, что может твориться тогда, когда у неё ПМС.

- А это что за хрень? Прости, Ники, пончик с какой начинкой? Оливия чем-то больна?

- О, старик, я вижу, ты еще с этим не столкнулся?! – Фил сочувственно похлопал друга по плечу. – Выясни заранее, какой торт любит твоя Джессика и пихни его в холодильник на видное место!

- Мама любит мороженое и пончики. – Ники сонно зевнул.

- Сын тебе в помощь! – Фил усмехнулся. - Предугадывай каждое её желание и будь паинькой. Потому что в эти дни у них обостряется не только слух, нюх, но и напрочь пропадает чувство юмора. Оливию раздражает все! Мой голос, мой храп ночью, хотя я не храплю, а, оказывается, громко дышу! и запах духов моей секретарши, которая в отпуске уже две недели, но они, каким-то образом, впитались в мой пиджак! Да духи старушки Мэйбел впитаются в кого угодно! Но у неё такой опыт работы и такой возраст, что я готов её терпеть! – Марк кивнул, вспоминая, что Мэйбел Пайн было под пятьдесят, и Оливия не ревновала к ней своего мужа. - А еще, не дай Бог, я отпущу в её адрес какую-нибудь шуточку или пошлость, касательно её притягательного для меня во всех отношениях, тела! Мне кранты! Сразу: «О, так ты считаешь, что я толстая? Я недостаточно хороша для тебя?». И как не пытайся, но любое слово, что я скажу, чтобы доказать, что я без ума от её тела, будет использовано против меня.

- Одного понять не могу, если твоя Оливия такой дракон в юбке, какого, прости, черствого пончика, вы вместе?

- Я люблю её, - Филипп развел руками, как будто подвел черту под всем выше сказанным. – Она не просто красивая, милая, добрая, она «та самая», единственная! Она прекрасный друг, советчик. Я уже не говорю, что том, что происходит между нами за закрытыми дверями спальни, сводит меня с ума и удерживает всех других женщин на расстоянии! Поэтому, - Фил потянулся за своим стаканом и приподнял его вверх. – Давай выпьем за них, за наших женщин! – Он сделал очередной глоток и потряс головой. – Святой пончик! Я неимоверно пьян! Но завтра я собираюсь напиться еще больше, как, ни как, но лучший друг, мой брат, решил расстаться с холостяцкой жизнью! И дай Бог, все пройдет гладко…

           Филипп зевнул и решил прилечь, устраивая голову на подлокотнике дивана. Марк усмехнулся: его друг и в самом деле был чертовски пьян. И, видимо, высказав все, отрубался.

- Ребенок, пойдем и мы с тобой, - Марк взял сына на руки. – Можем устроиться в какой-нибудь гостевой. Или, я перекантуюсь и на полу, в детской. Что выбираешь?

- Давай, в гостевой, вместе, - Ники зевнул и опустил голову на плечо отца.

- Давай, у нас с тобой завтра ответственный день, дружок. Нам надо выспаться. Вот только, принесу дяде Филиппу подушку и плед.

⇐ Предыдущая53545556575859606162Следующая ⇒

Поделиться: