Всеобщая уверенность в безопасности аборта

Поскольку аборт не запрещен законодательством, считается, что эта процедура полностью безопасна. Широко распространено мне­ние о том, что аборт является неотъемлемым «правом» женщины. Это право (или привилегия) призвано освобождать женщин от не­желательной беременности, принося успокоение, а не боль.

В то время как каждая третья женщина испытывает сожале­ние, чувство потери или подавленность сразу же после аборта, большинство женщин ощущают облегчение². Это объясняется тем, что многие женщины чувствуют колоссальное напряжение перед абортом. Они нервничают из-за предстоящей процедуры, сомневаясь в правильности принятого решения и находясь под давлением людей и обстоятельств, из-за которых беременность стала препятствием в жизни.

Окончание процедуры аборта дает выход накопившимся эмоциям. Все кончено. Пути назад нет. Самое время оставить все в прошлом и начать жить полноценной жизнью. У большей части женщин напряжение, связанное с беременностью и бояз­нью аборта, спадает. По крайней мере, на время.

Однако, принося облегчение, аборт зачастую создает усло­вия для эмоциональных стрессов в будущем. В следующих гла­вах будет подробно описано, как болезненные воспоминания об аборте становятся источником напряжения, которое может проявиться спустя годы самым неожиданным образом.

Отчасти это происходит потому, что аборт затрагивает три основные составляющие самоощущения женщины: сексуаль­ность, нравственность и материнское начало. Кроме того, преры­вание беременности означает потерю ребенка или, по крайней мере, возможности иметь ребенка. В любом случае эту потерю необходимо принять, осмыслить и пережить.

Лишь немногие женщины пытаются разобраться в этих во­просах до совершения аборта. Во время кризиса, переживаемого перед этой процедурой, когда будущее кажется неопределен­ным и бесперспективным, основная масса женщин поддается желанию покончить с беременностью как можно скорее, откла­дывая решение остальных вопросов «на потом». Именно поэто­му внезапное облегчение, которое многие испытывают сразу же после аборта, не может быть гарантией того, что осложнения не проявятся в будущем. Подавленные переживания рано или позд­но потребуют к себе внимания, во многих случаях давая толчок к развитию эмоциональных или поведенческих расстройств.

Эта точка зрения подтверждается наблюдениями доктора Джулиуса Фогеля, психиатра и акушера, лично выполнившего более 20 000 абортов. Будучи долгое время убежденным сторон­ником аборта, доктор Фогель, тем не менее, утверждает:

Для каждой женщины, независимо от ее возраста, воспи­ тания или сексуального здоровья, прерывание беременности представляет собой психологическую травму и затрагивает основу человеческого бытия. Ребенок - это часть ее жизни. Убивая ребенка, она убивает часть себя, что не может прой­ти бесследно. Женщина вступает в борьбу с жизнью. И совсем неважно, верит ли она в то, что у плода есть душа, или нет.

Невозможно отрицать физически ощущаемый процесс созда­ ния живого существа... Часто травма переходит на бессозна­ тельный уровень и больше никогда не проявляется. Но нельзя считать аборт таким безобидным, каким его воспринимают многочисленные сторонники этой процедуры. Совершая аборт, женщина ставит под угрозу свое душевное спокойствие: пла­той за аборт может быть одиночество, отчужденность или притупление материнского инстинкта. Искусственное пре­рывание беременности обязательно вызывает какие-то изме­нения в глубоких слоях женского сознания. Заявляю это как психиатр³.

Распространенное убеждение в том, что аборт «не представ­ляет собой ничего особенного», зачастую не встречает отпора, поскольку, во-первых, негативные реакции, возникающие не­посредственно после процедуры, обычно считаются временны­ми и преходящими, а во-вторых, большинство отрицательных эмоций дают о себе знать значительно позже.

Интересуясь самочувствием женщины сразу после аборта, ее близкие воспринимают любое проявление облегчения как залог отсутствия переживаний в будущем, что не всегда бывает верно. Напротив, если женщина находится в угнетенном состоя­нии, врачи, а также ее родственники и друзья склонны считать это временным явлением, которое вскоре пройдет. По крайней мере, это соответствует их уверенности в том, что аборт должен повернуть время вспять и возвратить жизнь в прежнее русло. Поскольку они настроены именно на такой исход, им не трудно убедить себя в том, что так оно и есть.

Как правило, стоит женщине заявить, что с ней все в порядке, даже самые близкие друзья не станут в дальнейшем спрашивать о совершенном аборте, опасаясь, что эта тема вызовет отрица­тельные эмоции. Никто не хочет углубляться, поскольку неиз­вестно, что таится в глубине.

Как мы увидим в следующей главе, убедившись в том, что женщина нормально перенесла аборт, близкие обычно не дают ей в дальнейшем возможности делиться своими сомнениями или сожалениями. Любая попытка обсудить подобные запозда­лые и болезненные переживания будет доставлять окружающим дискомфорт. В конце концов ей прямо или намеками дадут по­нять, что надо перестать возвращаться к прошлому и пора уже сосредоточиться на будущем. С подобным отношением при­шлось столкнуться Хелен:

Единственным, кто поинтересовался моим самочувствием после аборта, был мой молодой человек. По пути из клиники он спросил, все ли со мной в порядке. До самого дома у меня болел живот, мне хотелось плакать, но я пребывала в оцепенении.

Я сказала ему, что чувствую себя нормально, а он в ответ про­ изнес: «Сразу видно - моя девушка!» Проводив меня домой, он отправился играть в бильярд. Я была ужасно обижена на него за то, что он оставил меня одну, хотя мне необходимо было чье-нибудь присутствие. Впоследствии, если я когда-либо делилась с ним своими переживаниями по поводу аборта, он требовал прекратить вспоминать об этом и называл меня нытиком. Он даже упрекнул меня в том, что я пытаюсь таким образом привлечь к себе внимание. Вскоре после этого мы расстались, и больше о перенесенном аборте я никому не рассказывала. При этом я не могла думать ни о чем, кроме аборта. Не потому, что мне этого хотелось, а потому что у меня действительно не получалось выкинуть эти мысли из головы. В конечном сче­те, я просто подавила в себе все переживания, полагая, что мне следует быть сильной, если я не хочу остаться в одиночестве.

Восприятие аборта подавляющим большинством людей отражают слова, которые женщины часто говорят своим близ­ ким сразу после процедуры: «Со мной все хорошо. Я рада, что все позади, и больше не хочу говорить об этом». К сожалению, такие поверхностные заявления укрепляют общественное мнение о том, что аборт — это пустяк. Друзья и родствен­ники тех, кто уже перенес аборт, часто внушают подобное представление другим женщинам, обдумывающим возмож­ность прерывания беременности, высказываниями наподо­бие «Джуди тоже сделала аборт, и ничего страшного с ней не случилось».

На самом деле аборт — это чрезвычайно сложная и глубо­ко личная проблема. Большинство женщин просто не могут себе позволить заговорить о перенесенном аборте в обычной беседе. Женщинам, заинтересованно обсуждающим за чашкой чая различные истории о беременности и родах, никогда не придет в голову рассказать о своих чувствах и воспоминани­ях, касающихся аборта. Одна из моих пациенток, Беверли, так описала в дневнике неспособность открыть окружающим свои истинные переживания:

Я пытаюсь научиться жить с этим, демонстрируя окру­ жающим, что со мной все в порядке. Иногда я чувствую, что не могу больше притворяться. Внешне может казаться, что я живу, как и прежде, но внутри я ощущаю полный разлад. Еще тяжелее делать вид, будто я получаю удовольствие от жизни, когда единственное, чего мне хочется, - это скрыть­ся от всех и рыдать до тех пор, пока не иссякнут слезы. Но похоже, что они не иссякнут никогда.

Шерон, осознавшая масштаб своей потери уже в послеопера­ционной палате, почувствовала тайную связь с другими женщи­нами, только что перенесшими аборт.

После окончания процедуры меня провели в послеопераци­ онный покой, и я оказалась рядом с женщинами, которых ви­ дела, когда мы еще были беременными. Ни одна из них теперь не выглядела счастливой. Всем было очень тяжело. Во время беседы, прерывавшейся слезами, я сказала, что моей беременно­сти 12 недель. Женщина, сидевшая рядом, посмотрела на меня и поправила: «Было 12 недель». Только тогда я окончательно поняла, что произошло... Я потеряла ребенка, и вернуть его было невозможно... Выходя из клиники, я прошла через послео­ перационный покой, полный новоиспеченных «пациенток», которые совсем недавно еще были беременны. Встретившись с одной из них глазами, я отдала ей честь. Она сделала то же в ответ. При этом мы не обменялись ни одним словом. Но нам и не нужно было. Теперь мы обе были членами тайного обще­ства женщин, которые совершили аборт поневоле, не найдя другого выхода. Как у храбрых солдат на передовой позиции, у нас просто не было выбора.

Совершив аборт, Шерон вступила в «общество отрицания», в котором женщины с аналогичной историей поддерживают друг друга исключительно сочувствующими взглядами. Взгляды безопаснее. Слова — особенно слово «аборт» — болезненны, не­выразительны и даже опасны, так как могут вызвать в собеседни­цах переживания, которые они не в состоянии вынести.

Как правило, женщины не склонны обсуждать перенесенные аборты с такой же легкостью, с какой они говорят об остальных своих беременностях. Единственным исключением являются ак­тивные защитницы аборта, готовые затрагивать эту тему в обыч­ной беседе. Но даже им приходится придерживаться строгих требований: рассказывая о собственных воспоминаниях, они должны скрывать истинные чувства под маской непринужден­ности. Любые упоминания о сомнениях, переживаниях или чув­стве вины неприемлемы. Такие беседы выполняют функцию неформальной групповой терапии, цель которой состоит в укре­плении уверенности в правильности принятого решения.

Необъективность врачей

Убежденность в том, что аборт не имеет серьезных эмоциональ­ных последствий, культивируется большинством клиник, спе­циализирующихся на искусственном прерывании беременно­сти. Игнорируя доступные данные о потенциальной опасности аборта, большая часть психологов-консультантов рассказывают женщинам о низкой вероятности или полном отсутствии каких-либо психологических осложнений. Более того, некоторые из них, как в случае с Пэтти, в разговоре с пациентками исполь­зуют нелепое сравнение, утверждая, что аборт по степени бо­левых ощущений и риска для здоровья ничем не отличается от удаления зуба.

Ретроспективный анализ данных о 252 женщинах, столкнув­шихся с психологическими последствиями аборта, показал, что в 66 % случаев консультанты были крайне положительно настро­ены в отношении прерывания беременности. Это представля­ется особенно важным в свете того, что 40-60 % опрошенных до консультации не были уверены в необходимости аборта. 44 % из всех участвовавших в опросе женщин искренне надеялись на то, что беседа с психологом поможет им найти другой выход. Только 5 % женщин заявили, что их консультанты приветство­вали дополнительные вопросы. По мнению остальных 52-71 % опрошенных, ответы психологов были неполными, уклончивы­ми или примитивными. В целом, более 90 % женщин ощущали недостаток информации для принятия взвешенного решения. Это обстоятельство приобретает особую значимость в связи с тем, что 83 % опрошенных, по их словам, скорее всего, отка­зались бы от мысли об аборте, если бы не чувствовали такого сильного давления со стороны окружающих, в том числе кон­сультировавших их психологов⁴.

Результаты исследований также свидетельствуют о том, что в критической ситуации человек особенно подвержен внешне­му влиянию, которое может быть как положительным, так и де­структивным. Такая зависимость от мнения других, в первую очередь от авторитетных лиц, способных найти выход из кри­зиса, называется повышенной психологической внушаемостью⁵. Женщины, вынужденные выбирать между сохранением ребен­ка и абортом, в большей степени восприимчивы к настоятель­ным рекомендациям психологов отбросить сомнения в сторону. В аналогичной ситуации оказалась и Венди:

Во время групповой консультации я засомневалась в своем решении сделать аборт. Я сказала, что не хочу идти на это, но меня заставляет мой молодой человек. Мне было тяжело, поскольку я понимала, что не могу самостоятельно содержать ребенка. Женщина, консультировавшая нас, тут же заявила, что такая позиция демонстрирует мое желание совершить аборт. По ее мнению, нельзя заводить ребенка, если не имеешь достаточно средств к существованию. Я решила, что ей как специалисту должно быть виднее, что нужно делать в моей ситуации. Сама я не могла принять решение, поскольку была слишком взволнована и напугана. Через неделю после аборта мне было сложно поверить в то, что она позволила мне ли­шиться ребенка, несмотря на мои многочисленные высказыва­ния, подтверждавшие желание стать матерью.

Другая девушка, Мисси, совершила аборт из-за боязни, что рождение ребенка загонит ее в ловушку, лишив возможности вести привычный образ жизни. Психолог, к которому она об­ратилась за помощью, не счел нужным сообщить ей о том, что аборт может оказаться для нее точно такой же ловушкой и из­менить жизнь в худшую сторону.

Женщина-психолог, консультировавшая меня перед абор­том, видела мою озабоченность относительно дальнейших действий. Я уже собиралась уйти, когда она сказала, что с по­явлением ребенка у меня не будет пути назад и моя жизнь ни­когда не станет прежней. Ее слова вселили в меня необходимую уверенность и укрепили мое решение сделать аборт. Тем не менее всякий раз, когда я вспоминаю эти важные моменты, я задаю себе один и тот же вопрос: «Почему я тогда не ушла?» Я знаю, что все могло сложиться иначе, если бы кто-нибудь из окружающих положительно отнесся к сохранению ребенка. Но я не ощутила такой поддержки. Все вокруг считали аборт оптимальным решением.

Когда психологи во время консультации высказывают соб­ственное мнение, пытаясь убедить женщину в целесообразности аборта и при этом не принимая во внимание ее нравственные колебания или материнские чувства, последствия могут быть трагическими. Вот как это описала Мишель в своем дневнике:

Психолог сказала, что мне станет лучше через несколько месяцев. Прошло уже два года, но ничего не изменилось. Мне кажется, что я схожу с ума. По-моему, ничего не может быть хуже этого. Жизнь наедине с собой была и остается для меня адом. Я думала, что сделала правильный выбор, но все мои страдания доказывают обратное. Я не могу больше выносить эту боль... Хочу, чтобы она закончилась. Никто не говорил мне, что я не смогу смириться с тем, что сделала. Все вокруг твердили, что аборт - это лучший выход. Все в один голос убеждали, что со мной все будет в порядке. Но это далеко не так! Моя жизнь никогда не сможет стать прежней. Она будет полна вины, стыда, ощущения никчемности и вечной опусто­шенности. Я больше не могу выносить эту боль. Я в очередной раз задумалась о самоубийстве. Конечно страшно, когда твою голову посещают такие мысли, но, похоже, это единственный способ положить конец моим мучениям.

Дневник Мишель раскрывает во всей глубине ее боль, со­жаления и муки и показывает, что она была совсем не готова к тому, что аборт вызовет такой шквал отрицательных эмоций. К счастью, наши совместные занятия помогли Мишель, Венди и Мисси избавиться от негативных мыслей и отменить приго­вор, который они вынесли сами себе.

Результаты исследований, которые проводились в ряде меди­цинских учреждений, специализирующихся на искусственном прерывании беременности, свидетельствуют о том, что боль­шинство женщин, принимающих решение сделать аборт, не располагают информацией или имеют смутное представление о самой процедуре, ее риске для здоровья и о процессе развития плода⁶. Для большей части женщин консультация в клинике является единственным источником знаний об аборте. Это под­тверждает история Надин:

Я была очень наивной и не понимала, что такое аборт. В описании врачей эта процедура казалась такой простой и безопасной. Они обещали, что аборт решит мою проблему, а я сама стану прежней и смогу делать все, что мне захочется. Сотрудница клиники, консультировавшая меня, даже сказала, что если бы я была ее дочерью, она бы говорила то же самое, по­ скольку аборт, по ее мнению, — самый правильный выход.

Все вокруг уверяли, что причин для беспокойства и страха нет. Консультация в клинике фактически была призывом отбросить мои сомнения, так как процедура безопасна и не вызывает никаких осложнений.

Последние 24 года были для меня сплошной эмоциональ­ ной пыткой. Аборт превратил мою жизнь в смесь депрессии и страха.

Несмотря на убедительные доказательства отрицательного воздействия аборта на здоровье женщины, большинство пси­хологов в клиниках, специализирующихся на искусственном прерывании беременности, формируют у людей ошибочное представление о том, что эта медицинская процедура полно­стью безопасна или в худшем случае сопряжена с незначитель­ным риском для психологического состояния пациентки. При этом мотивы у каждого психолога или клиники свои.

Некоторые консультанты руководствуются финансовыми соображениями, поскольку аборт — основной источник дохо­да клиники, в которой они работают⁷. Для других характерно отеческое отношение к пациенткам: они искренне полагают, что аборт является идеальным решением проблем, связанных с нежелательной беременностью, и считают своим долгом по­мочь им принять единственно «верное» решение⁸. Третьи сами прошли через аборт, и поэтому им важно сознавать, что другие женщины принимают аналогичное решение. Это позволяет им утвердиться в правильности их собственного выбора, ко­торый где-то в глубине души до сих пор мучает их⁹. Поощряя намерение пациенток сделать аборт, такие консультанты тем самым успокаивают себя.

Одна из моих клиенток, Рита, смогла найти в себе мужество разобраться с последствиями своего аборта лишь через 4 года работы психологом в подобной клинике.

Я была одержима желанием помогать женщинам делать вы­ бор в пользу аборта, пропагандируя безопасность и законность этой процедуры. Я не осознавала, насколько настойчивой и не­ объективной я была в беседах с пациентками до тех пор, пока сама не забеременела и не захотела родить ребенка. Близкие тогда очень критически отнеслись к моему желанию, и я по­няла, что вела себя точно так же по отношению ко всем бере­менным женщинам, приходившим в нашу клинику. Казалось, мне и моим коллегам необходимо видеть, как другие женщины ставят крест на беременности, чтобы нам было легче отно­ситься к собственному аборту. Я была настолько озабочена оправданием своего поступка, что не обращала внимания на его болезненные последствия.

Но наиболее тревожные опасения вызывает то, что некоторые специалисты считают аборт средством переустройства общества. Преследуя различные цели, как-то: сокращение количества пре­тендентов на пособия по уходу за ребенком, предотвращение рождения «непригодных» к существованию детей или спасение планеты от перенаселения, — такие специалисты воспринимают аборт как шаг на пути к всеобщему благополучию. Для этой элиты «санитаров общества» дезинформация, обман и «не­значительное чувство вины», которое испытывают женщины и мужчины, сделавшие выбор в пользу аборта, являются всего лишь небольшой платой за достижение «всеобщего блага»¹⁰.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: