ОБЩЕСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО И ПОЛИТИКА

 

Государство древних майя было не теократией, не примитивной демократией, а классовым обществом с сильной политической властью, сосредоточенной в руках наследственной элиты. Чтобы понять базис го­сударства, существовавшего в XVI в. на полуострове Юкатан, следует очень внимательно изучить, какие отношения существовали тогда между людьми.

На Юкатане каждый взрослый человек-майя имел два имени. Первое он получал от матери, и оно могло передаваться только от женщины к ее ребенку, то есть по материнской линии. Второе имя человек наследовал от отца, то есть по муж­ской линии. Сейчас имеется огромное множество данных, свидетельствующих о том, что эти два име­ни представляли собой нечто вроде перекрестных ссылок на то, в какие именно из множества на­следственных групп, по линии отца и по линии матери, входил конкретный человек. Во времена Конкисты на Юкатане существовало приблизитель­но 250 групп, объединенных общностью происхож­дения по мужской линии, и из сообщений Диего де Ланды мы знаем о том, насколько важна была для майя принадлежность к такой группе. Например, внутри таких групп были запрещены браки, насле­дование имущества шло исключительно по отцов­ской линии, и люди, объединенные общим про­исхождением по мужской линии, образовывали группу, связанную жесткими обязательствами вза­имовыручки. Титулы, происхождение которых про­слеживается с самого начала колониальных вре­мен, доказывают, что такие группы имели право собственности на землю, и, возможно, именно это и имеет в виду Ланда, утверждая, что поля находи­лись в общинной собственности. Что же касается происхождения по второй, материнской линии, оно, возможно, играло важную роль в системе ре­гулирования возможностей заключения браков. У майя разрешалось заключение брака с женщиной, являющейся дочерью дяди или тети, но более близ­кородственные браки были запрещены. У многих народов земли, находящихся на менее высокой сту­пени развития, все члены таких больших родов имеют равные права, но у майя это было не так.

Для майя было очень важно иметь возможность проследить происхождение каждого человека вплоть до его очень отдаленных предков, и социальный статус человека определялся именно его принадлеж­ностью к той или другой генеалогической линии. Учитывалось происхождение как с отцовской, так и с материнской стороны.

Существовали строго определенные классы лю­дей. На вершине общественной иерархии майя на­ходились знатные люди — «альмехены», чья родо­словная была безупречна по обеим линиям. Эти люди владели землей, занимали ответственные по­сты в государстве и высшие должности в армии, они были богатыми землевладельцами, купцами и пред­ставителями высшего духовенства.

Люди незнатного происхождения были свобод­ными гражданами общества, которые, возможно, как это было принято у родственного майя народа ацтеков, получали от своих знатных родственников, связанных с ними общим происхождением по от­цовской линии, право пользования участком земли, который они могли расчистить от леса и использо­вать как сельскохозяйственные угодья. Эта прослой­ка тоже была неоднородной, среди них были как богатые, так и бедные.

Есть данные, что у майя были крепостные, ко­торые обрабатывали земли, принадлежавшие знати. В самом низу общественной иерархии находились рабы, которые в большинстве своем являлись про­столюдинами, захваченными в плен в ходе военных действий. Пленников высокого ранга обычно при­носили в жертву. Дети рабов тоже становились рабами. Эти люди могли быть выкуплены за пла­ту, собранную их родственниками по отцовской линии.

Ко времени появления в Америке испанцев по­литическая власть в области майя находилась в руках каст, ведущих свое происхождение из Мек­сики. Вся политика Юкатана находилась под кон­тролем таких групп, которые конечно же провоз­глашали, что ведут свой род прямиком из Тулы и Зуиуа — легендарной прародины, расположенной на западе. Существовал обычай, согласно которо­му любой человек, претендующий на то, чтобы за­нять высокий пост, должен был пройти некий ок­культный экзамен, известный под названием «Язык Зуиуа».

В каждом из небольших районов Юкатана имел­ся местный правитель, которого называли «халач уиник» — «настоящий человек», получивший свой пост по наследству, по мужской линии, хотя в бо­лее ранние эпохи у майя, живущих в горной облас­ти, были настоящие короли — «ахау», которые име­ли власть над довольно обширными территориями. Резиденции халач уиников находились в крупных городах. Каждый из таких правителей существовал как на те средства, которые приносила ему его собственная земля, обрабатываемая рабами, так и на собираемую дань.

Правителями небольших провинциальных горо­дов были «батабы», которых халач уиники назнача­ли из знатных людей, связанных с ними общим происхождением по отцовской линии. Батабы пра­вили городами через местный совет, состоящий из пожилых богатых людей. Главой такого совета обычно был человек незнатного происхождения, который выбирался каждые четыре года среди жи­телей четырех кварталов, которые в совокупности образовывали поселение.

Кроме того, что батабы выполняли администра­тивные и судебные обязанности, каждый из них был еще и военным вождем, но командование войсками он делил с Накомом, человеком, на которого было наложено огромное множество различных табу и который обычно занимал эту должность на протя­жении трех лет.

Майя были просто помешаны на войне. Хрони­ки индейцев народности какчикель и эпос «Пополь Вух» рассказывают о небольшом конфликте, вспых­нувшем между жителями горной области, который затем привел к тому, что все 16 государств Юката­на оказались втянутыми в бесконечную войну друг с другом, причиной которой послужили как терри­ториальные притязания, так и желание отстоять честь своего рода. Если к этим хроникам кровопро­литий добавить данные, полученные при изучении архитектурных памятников и надписей классичес­кого периода, материалы и дошедшие до нас свиде­тельства очевидцев — испанских конкистадоров, можно представить себе, как именно майя вели свои войны. «Блоканы», что означает «храбрые», были пехотинцами. Эти воины носили доспехи, сделанные из простеганной хлопковой ткани или из кожи тапира. Вооружены они были копьями с кремневы­ми наконечниками и дротиками с приспособлени­ями для их метания — атлатлами, а в посткласси­ческую эпоху к их вооружению добавились еще и луки и стрелы. Военные действия обычно начина­лись с необъявленного партизанского рейда во вра­жеский лагерь с целью захвата пленных, а началу крупных сражений предшествовала ужасающая ка­кофония, в которой смешивались грохот барабанов, визг свистулек, звуки сделанных из раковин труб и боевые крики. Вождей и идолов каждой из сража­ющихся сторон сопровождало несколько жрецов, которые располагались на флангах пехоты, воины которой выпускали во врага целый дождь дротиков, стрел и камней, для метания которых использова­лись пращи. Если врагам удавалось осуществить вторжение на территорию противника, то на первый план выходили партизанские методы ведения бое­вых действий, которые включали в себя засады и разнообразные ловушки. Незнатные люди, которых захватывали в плен, становились рабами, а у знат­ных пленников и военных вождей вырезали сердце на жертвенном камне.

 

Глава 7

МИРОВОЗЗРЕНИЕ МАЙЯ

 

 

У любой из известных цивилизаций древности примитивные научные знания были настолько орга­нично вписаны в контекст религиозных представле­ний, что очень сложно отделить одно от другого, но это отнюдь не означает, что древние народы, напри­мер майя или шумеры, не имели значительного объема эмпирической информации об окружающем мире. Как мы скоро увидим, знания древних майя об астрономии и арифметике достигали уровня, вполне сравнимого с тем уровнем знаний, которы­ми обладали древние вавилоняне, и в некоторых аспектах даже превосходили те, которыми обладали древние египтяне. Но уровень их знаний не стоит преувеличивать. У майя не было науки в привычном для нас понимании. Вместо нее у всех цивилизаций Мезоамерики существовала своеобразная смесь из данных точных астрономических наблюдений и того, что можно было бы назвать нумерологией. Вся эта сложная система была разработана жрецами и использовалась ими в своих целях. Следует учиты­вать, что все наши знания об образе мыслей древ­них майя являются всего лишь крошечными фраг­ментами общей картины. Из тысяч книг, в которых

содержались сведения об их знаниях и ритуалах, до нашего времени сохранились только три (представь­те себе, что было бы, если бы все представления наших потомков о современной эпохе основывались всего лишь на двух-трех книгах религиозного содер­жания). Книги майя написаны на длинных полосах коричневой бумаги, покрытой слоем белого гипса, и складываются гармошкой. В соответствии с дан­ными из источников, относящихся к ранним време­нам, книги майя содержали исторические хроники, предсказания, тексты песнопений, «научную» ин­формацию и родословные, но те три экземпляра, которые имеются в распоряжении современных уче­ных, содержат только описания ритуалов, а точнее, они описывают связь между астрономическими на­блюдениями неба и проведением ритуалов.

Все три книги происходят из северной области и являются довольно поздними компиляциями. По вре­мени создания они относятся к постклассическому периоду. Самой значимой из этих книг является так называемый «Дрезденский кодекс». Его высота со­ставляет 20 сантиметров, а длина — 36 метров. Эта «книга» имеет ряд признаков, которые позволяют предположить, что она была написана на территории штата Кампече, хотя советский ученый Юрий Кнорозов считает, что она была создана в Чичен-Ице в пе­риод тольтекского владычества. Две другие книги — «Мадридский кодекс» и «Парижский кодекс» (после­дний из двух представлен всего лишь несколькими фрагментами) — гораздо беднее по оформлению, чем «Дрезденский кодекс», и относятся к еще более по­зднему времени. Томпсон выдвинул предположение, что «Мадридский кодекс» мог попасть в руки испан­ских священников в Тайясале.

К числу источников информации о майя следует приплюсовать и календарные надписи классической эпохи, по крайней мере, те из них, которые могут быть прочитаны или хотя бы частично поняты. И кроме того, в нашем распоряжении имеется как огромное количество весьма ценной информации о ритуалах майя, содержащейся в документах перио­да после испанского завоевания, так и различные эзотерические тексты, наподобие книг «Чилам Ба­лам», которые написаны на языке майя, хотя для записи в них использовались буквы испанского ал­фавита. Исходя из сведений, содержащихся в этих документах, можно с полной уверенностью сделать вывод, что вся жизнь майя была очень глубоко про­питана религиозными чувствами и именно тради­ции и ритуалы составляли смысл жизни майя и при­давали им чувство уверенности.

БОГИ И МИРОЗДАНИЕ

 

Для религий Мезоамерики, так же как для рели­гий Востока, характерны представления о повторя­ющихся циклах сотворения и разрушения. Ацтеки, например, полагали, что мироздание прошло уже через четыре таких цикла и наша эпоха является пятым циклом творения, которому суждено погиб­нуть из-за землетрясений. Представления майя были похожими. В них тоже предполагалось суще­ствование временных циклов большой продолжи­тельности. В этом аспекте представления майя схо­жи с индуистскими представлениями о кальпах.

Есть данные, свидетельствующие о том, что длина каждого из этих циклов составляла 13 Бактунов — немногим менее 5200 лет — и что Армагеддон, несу­щий гибель вырождающимся народам мира и всем живым существам, должен наступить в последний день тринадцатого Бактуна. Таким образом, следуя рассчитанной Томпсоном схеме соответствия между календарем майя и христианским, можно подсчитать, что наш мир был сотворен в 3113 г. до н. э., а конец света должен наступить 24 декабря 2011 г. н. э., когда по календарю «длинного счета» наступит окончание очередного великого цикла.

Реконструкция космологии майя является задачей чрезвычайной сложности, учитывая, сколь неполной информацией мы располагаем. Согласно представле­ниям майя, земля была плоской и имела четырех­угольную форму. Каждый из углов четырехугольной земли был направлен на одну из сторон света, и каж­дая из сторон света имела соответствующий ей цвет: красный был цветом востока, белый — севера, чер­ный — запада, а желтый — юга. Центру земли соот­ветствовал зеленый цвет. Небеса были многоярусны­ми. Их поддерживали расположенные в углах земли четыре Бакаба, четыре бога, выполняющие в религии майя ту же функцию, что и древнегреческий Атлант. Эти четыре бога также были связаны с цветами, обозначающими стороны света.

Существовала и другая версия, согласно которой небеса поддерживались че­тырьмя различными деревьями четырех различных цветов, а в центре небеса поддерживало зеленое дере­во капок, которое еще иногда называют шерстяным деревом. Каждый из 13 слоев небес имел своего бога. Богом самого верхнего яруса неба была птица муан — одна из разновидностей ушастой совы. Подземный мир насчитывал девять ярусов, каждый из которых находился под властью одного из Владык ночи, в это холодное и страшное место после смерти попадали большинство майя. По подземному миру, между сво­им закатом и восходом, странствовали все небесные тела, например Солнце и Луна. Если судить по изо­бражениям классической эпохи и документам, относя­щимся к постклассической, майя полагали, что плоская четырехугольная земля размещалась на спине огромного крокодила, плававшего в пруду, на повер­хности которого росли кувшинки. Небесным двойни­ком крокодила был двуглавый змей. Весьма вероят­но, что своим появлением это представление обязано тому, что в языке майя слова «небо» и «змея» имеют одинаковое звучание. Тело небесного змея украшали не только перекрещивающиеся узоры его собствен­ной змеиной кожи, но также Солнце, Луна, Венера и другие небесные светила.

До нас дошло очень мало сведений о пантеоне богов, которым поклонялись майя. Олимп майя был населен таким количеством богов, что разобраться в них совершенно невозможно. Общее представле­ние о количестве богов майя можно почерпнуть из манускрипта XVIII в., озаглавленного «Ритуалы Бакабов», в котором упомянуты по имени 166 богов, или из кодексов, относящихся к кануну испанского завоевания. В текстах этих кодексов можно встре­тить упоминания более чем о тридцати богах.

Причиной такой теогонической множественнос­ти было то, что каждый из богов имел огромное число различных ипостасей. Во-первых, каждый из них представлял собой не одну, а целых четыре ин­дивидуальности, соотнесенные с одной из четырех сторон света. Во-вторых, целый ряд богов имел двойников противоположного пола, которые явля­лись их супругами, что стало отражением дуализма, присущего философии народов Мезоамерики. И на­конец, каждый из богов, олицетворяющих собой ка­кое-либо из небесных тел, имел еще одно воплоще­ние — на тот период времени, когда он умирал и был обречен странствовать по подземному миру. Перед тем как снова появиться на небе, он превра­щался в одного из богов подземного мира.

Хотя некоторые источники утверждают, что майя верили в существование единого бога (Хунаб Ку), который был воплощением всемогущего бестелесно­го духа, тем не менее главным из богов, которым поклонялись майя, был, несомненно, бог Ицамна, чье имя означает «Дом Ящерицы». В рукописях майя этого бога изображали в виде пожилого чело­века с ястребиным — «римским» — носом. Этого бога почитали как изобретателя письменности и покровителя ученых и учености. Его супругой была Иш Чель — «Госпожа радуги», старая богиня, под покровительством которой находились ткачество, медицина и деторождение. Она же, по всей вероят­ности, была богиней старой луны. Змеи, украша­ющие ее прическу, и когти на концах пальцев ее рук и ног доказывают, что в религии майя эта богиня играла ту же роль, что и ацтекская богиня Коатликуэ — мать богов и людей. Все остальные боги, включая и Бакабов, были, очевидно, потомками этой пары.

Бог солнца, Ах Кинчил, в кодексах изображался очень похожим на Ицамна, и возможно, что он яв­лялся одной из его ипостасей. Во время своего ноч­ного путешествия под землей, от заката до восхода, он превращался в бога-ягуара — своего пугающего двой­ника, изображения которого очень часто встречают­ся на монументах классической эпохи. Считается, что молодая полуобнаженная женщина, очень запомина­ющееся изображение которой можно найти в «Дрезденском кодексе», представляет собой богиню Луны Иш Ч'ап (Женщину), которая, возможно, являлась супругой Ах Кинчила. Другими богами, связанными с небесными светилами, были бог Полярной звезды и различные воплощения Венеры.

В углах плоской земли жили добрые боги дождя, каждый из которых именовался Чак и имел свой цвет. Майя очень почитали Чаков, проявления силы кото­рых они видели в громе и молнии. В пантеоне майя присутствовали также четыре Пауахтана, боги с со­вершенно неясными функциями, и четверка Бакабов, каждый из которых по очереди отвечал за одну из четвертей 260-дневного календарного цикла. В самом низу мироздания располагался ад, власть в котором принадлежала целому ряду зловещих богов, самым страшным из которых был бог смерти, которого зна­ли под разными именами, в том числе под именами Камхау, Ах Пач и Сизин.

Менее значительными божествами были покро­вители различных слоев общества и видов деятель­ности. Во главе этого списка находился Кукулкан — бог-покровитель правящей касты. Хотя культ Кукулкана достиг высшей точки своего расцвета во времена правления тольтеков, существуют изобра­жения Пернатого Змея, относящиеся к более ран­ним периодам времени. Находки, свидетельствую­щие о том, что культ этого бога существовал в области майя гораздо раньше прихода тольтекских завоевателей, сделаны в некоторых из поселений майя, например в Тикале.

Воины почитали нескольких богов войны, неко­торые из них, очевидно, были героями, обожеств­ленными за свои военные удачи. Купцам и тем, кто занимался выращиванием какао, покровительство­вал бог Эк Чуах, которого изображали с черным лицом и длинным, как у Буратино, носом. Кроме этих богов, существовало множество других, покро­вительствовавших охотникам, рыбакам, тем, кто занимался изготовлением татуировок, комедиантам, певцам, поэтам, танцовщикам, влюбленным и даже самоубийцам.

Гораздо сложнее разобраться с теми из богов, которые были, по всей вероятности, связаны с пред­ставлениями о различных родах и линиях происхож­дения людей. Одним из таких богов был Болон Цакаб, чье имя примерно переводится как «Множество Праматерей». Изображение лица этого бога с харак­терным, причудливо разветвленным носом можно увидеть на ритуальных полосах и резных скипетрах, которые держат в руках знатные персонажи, изо­браженные на монументах классической эпохи.

ЖРЕЦЫ И РИТУАЛЫ

 

В отличие от ацтекских жрецы майя не были обя­заны соблюдать обет безбрачия. Их сыновья тоже становились жрецами. Некоторые из жрецов были вторыми сыновьями правителей. Жрецы носили титул Ах Кин («тот, что принадлежит солнцу»), что лишний раз доказывает их близкую связь с кален­дарем и астрономией.

Список обязанностей жрецов, очерченный Дие­го де Ландой, позволяет понять, что они занима­лись не только проведением ритуалов, но и обуче­нием. В ведении жрецов находились «исчисление лет, месяцев и дней, праздники и церемонии, про­ведение святых таинств, определение роковых дней и сезонов, гадания и прорицания, различные собы­тия и лечение болезней, различные древности и то, как читать и писать, используя буквы и иерогли­фы...». Жрецы также занимались составлением и хранением генеалогий.

Во времена расцвета Майяпана наследственный верховный жрец проживал в этом городе. Судя по всему, основная функция верховного жреца состояла в том, чтобы надзирать за специальным учебным заве­дением, в котором проходили подготовку те, кто со­бирался присоединиться к жреческому сословию. Ни в одном из документов нельзя найти ни малейшего намека на то, что верховный жрец обладал каким-либо влиянием, или на то, что жрецы каким-то обра­зом подменяли собой гражданские власти.

Во время проведения ритуалов, связанных с че­ловеческими жертвоприношениями, жрецу помога­ли четверо пожилых мужчин, которых, в честь бо­гов дождя, именовали Чаками. Они держали руки и ноги жертвы, в то время как ее грудь вскрывалась еще одним человеком, который носил титул Наком (титул военного вождя). Другим служителем культа был Чилам, своего рода шаман-духовидец, который, находясь в состоянии транса, получал «послания» от богов. Его пророчества обычно интерпретировались собраниями жрецов.

Проведение всех ритуалов жестко определялось календарем, и прежде всего календарем 260-дневно­го цикла. Ритуальные священнодействия были на­сыщены символическим смыслом, в них, например, очень часто фигурировали цифры 4, 9 и 13 и указа­ния на цвета, связанные со сторонами света. До ритуала и во время его проведения запрещалось принимать пищу и было необходимо соблюдать строгое половое воздержание. Нередки были риту­альные самоистязания, во время которых майя на­носили себе уколы иголками или иглами морского ежа в уши, щеки, губы, язык или пенис. Добытой таким образом кровью обрызгивали бумагу или ис­пользовали ее для того, чтобы смазывать идолов. Накануне испанского завоевания жрецы обкурива­ли таких идолов смолами и каучуком и проводили их ритуальные кормления.

Для человеческих жертвоприношений использо­вали пленников и рабов, но чаще всего в жертву приносили детей (незаконнорожденных или сирот, которых покупали специально для этой цели). До установления господства тольтеков в жертву прино­сили чаще все же не людей, а животных. Известно, что дикие индейки, собаки, белки и игуаны счита­лись вполне подходящими приношениями для богов майя.

Наши знания о том, какой именно была последо­вательность проводимых юкатеками ритуалов, очень отрывочны. Одной из причин является то, что Диего де Ланда не сумел в некоторых случаях уловить раз­личие между тем, что он называл «непостоянными праздниками», то есть ритуалами, определяемыми 260-дневным календарным счетом, и ритуалами, на­ходящимися в зависимости от цикла, состоящего из 19 месяцев 365-дневного «нечеткого года».

Нет сомнений в том, что важнейшие церемонии были приурочены к наступлению нового года. Эти церемонии проводились каждой общиной в течение периода, называемого Уайэб. Пять дней этого пери­ода, которые завершали предыдущий год, не имели имен и считались несчастливыми. Среди церемо­ний, посвященных встрече нового года, была такая церемония, как строительство специальной дороги, напоминающей те «скабы», которые строились в классическую эпоху. Эта дорога вела к одному из идолов, которые находились за пределами поселе­ния в определенном месте, расположенном в на­правлении одной из сторон света. Для строительства дороги каждый год выбиралось новое направление, и, таким образом, церемония проходила свой круг за четыре года.

Майя очень внимательно следили за тем, какой год, хороший или дурной, предвещали им различные знамения. Несчастья, которые могли прийти вслед за неблагоприятными предзнаменованиями, можно было отвести при помощи искупительных ритуалов, таких, как, например, широко известный ритуал хождения по огню, во время которого жрец босиком ходил по раскаленным докрасна углям.

В течение всего года проводились ритуалы и це­ремонии, связанные с земледелием, охотой, пче­ловодством, рыбной ловлей и художественными ремеслами. Возможно, церемонии проводились в соответствии с циклом 260-дневного календаря. Упоминания об этом можно отыскать в «Мадридс­ком кодексе». Целью проведения подобных церемо­ний было увеличение количества пойманной дичи, изобилие меда и воска и тому подобное. Очень ча­сто они основывались на действиях, которые Джеймс Фрейзер в свое время назвал «симпатичес­кой магией». Например, при проведении ритуала вызывания дождя люди, одетые в костюмы бога Чака, выливали в костер воду из горшков.

СЧЕТ И КАЛЕНДАРЬ

 

Историк Отто Негебауер рассматривает позици­онную или разрядную систему счисления как «одно из наиболее плодотворных изобретений человече­ства», сравнимую по значимости с изобретением алфавита. Вместо неуклюжей присоединительной системы счисления, которая использовалась римля­нами и представителями многих других культур мира, некоторые народы использовали «систему, основывающуюся на том, что позиция численного символа определяет его значимость и, следователь­но, для выражения сколь угодно большого числа достаточно ограниченного количества уже существующих символов, то есть нет необходимости во введении новых».

Майя, а возможно, что до них и ольмеки опериро­вали всего лишь тремя символами: точкой, обознача­ющей единицу, черточкой, обозначающей число 5, и стилизованным изображением раковины, которое обозначало понятие нуля. В отличие от нашей, заим­ствованной у индусов системы счисления, которая является десятичной и значения разрядов в которой увеличиваются справа налево, система счисления майя была двадцатичной, числа записывались в виде вертикальной колонки и возрастание разрядов проис­ходило снизу вверх. Таким образом, левая, самая нижняя позиция имела разрядность единиц, следую­щая имела разрядность двадцаток, затем шел разряд 400 (20 х 20) и так далее. Понятно, что, например, запись числа 20 должна иметь символ нуля в разряде единиц и точку, обозначающую единицу, — в разря­де двадцаток, хотя для записи этого числа имелся и другой символ, обозначающий непосредственно «20». Профессор Санчес продемонстрировал, с какой лег­костью в такой системе счисления можно проводить арифметические операции типа сложения или вычи­тания. Согласно его предположениям, такая система счисления позволяет производить и такие операции, как умножение и деление, хотя ни в одном из источ­ников не упоминается, что майя были знакомы с та­кими математическими действиями.

Какие же именно вычисления производились майя и для каких целей? Из сообщений епископа Ланды мы знаем, что чисто двадцатичная система счисления использовалась купцами, особенно теми, кто произ­водил расчеты в бобах какао. Ланда также упоминает о том, что вычисления выполнялись «на земле или на плоской поверхности» путем прямого пересчета; в качестве счетного материала, вероятно, использовались бобы какао, зерна маиса или что-то подобное. Но прежде всего арифметические действия предна­значались для календарных расчетов. Для этой цели использовалась несколько модифицированная систе­ма счисления: при подсчете дней, если расчеты были связаны с календарной системой «длинного счета», ценность единицы первых двух разрядных позиций оставалась неизменной — 1 и 20, а ценность еди­ницы третьей разрядной позиции определялась как 365 дней — 1 Тан или «нечеткий год» (18 х 20) и так далее по всем высшим разрядам.

Когда производились расчеты, связанные с неве­роятно запутанным календарем майя, который, по­мимо всего прочего, включал еще и пересчет дат системы «длинного счета» в даты 52-летнего «календар­ного круга», жрецы майя прибегали к помощи «таб­лицы умножения»; в «Дрезденском кодексе» такая таблица включает в себя перемножение цифр 13, 52, 65, 78 и 91 (последняя цифра является округлением до целого числа, равного количеству дней в одной четверти года). В системе счисления майя не суще­ствовало дробей — они всегда старались достичь со­гласованности циклов, состоящих из целых чисел, например: 73 х 260 = 52 х 365 дней.

Существует несколько типов дат, которые встреча­ются на монументах майя и в «Дрезденском кодексе». Наиболее распространенными являются даты, отно­сящиеся к так называемой «вводной серии», — даты по календарной системе «длинного счета», перед ко­торыми стоит «вводный иероглиф» с изображением одного из 19 богов, отвечающих за определенный месяц. Сразу за этим иероглифом идет указание на день, связанный с системой 260-дневного календар­ного цикла, за которым следуют еще несколько иероглифов, после которых указывается день месяца по 365-дневному счету. Иероглифы, которые распо­лагаются между указаниями на дни по 260- и 365-дневному календарному счету, показывают, какой из 9 богов подземного мира правил этим днем (отсчет этих богов происходил по 9-дневному циклу), и связаны с расчетом лунных циклов, о которых более по­дробно будет рассказано ниже. Однако на этом про­блемы не кончаются, поскольку на одном и том же монументе обычно присутствует еще и целый ряд дру­гих дат.

Они обычно связаны с «отдаленными числа­ми», которые указывают на то, сколько дней нужно отсчитать вперед или назад по времени от базисной даты. Обычно интервалы, указанные такими числа­ми, не слишком длинны, но в ряде случаев имеются указания на интервалы, продолжительность которых составляет миллионы лет. Кроме того, в надписях присутствуют и так называемые «даты окончания ка­лендарных циклов», которые служат для того, чтобы отмечать завершение к'атунов, полук'атунов («лахун-тунов», то есть десяти тунов), четверть к'атунов («хо-тунов») и тунов. Как пример можно привести дату, обозначающую окончание к'атуна, которая по кален­дарю майя записывается как 9.18.0.0.0. Эта дата «ши­роко отмечалась» по всей центральной области майя. В надписях, относящихся к классической эпохе, встречается и огромное количество других «годов­щин». Они представляют собой даты «календарного круга», также отсчитываемые по количествам к'ату­нов и тунов от определенных дат, но не совпадают с теми, которые являются «датами окончания кален­дарных циклов».

Откуда же взялась такая навязчивая одержимость датировками и календарем? Что означает присут­ствие столь огромного количества дат на монумен­тах классической эпохи? До недавнего времени это объяснялось действиями жрецов, рассчитывающих позиции календарных и небесных циклов в рамках религии, основой которой было поклонение само­му течению времени. Как мы скоро увидим, не только возможно, но и является вполне вероятным совершенно другое объяснение.

СОЛНЦЕ И ЛУНА

 

Благодаря записям Диего де Ланды нам извест­но, что начало «нечеткого года» отмечалось юкатеками 16 июля. Длина цикла продолжительностью в 365 дней — 18 месяцев по 20 дней и плюс пять до­полнительных дней периода Уайэб — почти точно соответствует длине солнечного года. Майя не осо­бенно интересовало, что существует разница в дли­не реального и календарного года. В действительно­сти Земля совершает полный оборот вокруг Солнца за 365 и 1/4 дня, поэтому при отсчете времени по «нечетким годам» должно было постепенно накап­ливаться рассогласование календаря с настоящим циклом смены сезонов, которую он постепенно об­гонял. Мы знаем, что ни в одной из культур майя не прибавляли дней к високосному году. Не прово­дилось и какой-либо иной корректировки годового цикла, наподобие тех, которые используются в со­временном календаре. Ученые сумели доказать, что все предположения о том, что майя корректирова­ли календарь при помощи каких-либо более слож­ных схем, являются не более чем выдумкой. Тем не менее записи майя, связанные с расчетом лунных циклов, показывают, что майя имели достаточно точные представления об истинной продолжитель­ности солнечного года в тропических широтах.

Любопытно, что майя были чрезвычайно озабо­чены тем фактом, что период движения Луны не являлся целым числом. В надписях, относящихся к «вводной серии», вслед за датой обычно следуют так называемые «лунные последовательности», ко­торые содержат до 8 иероглифов, связанных с цик­лами этого небесного тела. Одна из таких записей указывает на то, что лунный месяц считался рав­ным 29 или 30 дням, а другая запись говорит о возрасте Луны, появление которой в небесах свя­зывалось с определенной датой «длинного счета». Майя, как и все остальные цивилизованные наро­ды, пытались найти способ приведения своего лун­ного календаря в соответствие с календарем сол­нечным, но вряд ли они использовали для этой цели что-то вроде метонического цикла — 19-лет­него лунно-солнечного цикла, на котором, в част­ности, основано «золотое число» «Книги общей молитвы» — литургии англиканской церкви. Вмес­то этого с середины IV столетия н. э. в каждом из центров майя производились различные, отличаю­щиеся друг от друга коррекции, призванные при­вести эти циклы в соответствие друг с другом. В 682 г. н. э. жрецы Копана начали вести вычисле­ния по формуле: 149 лунных месяцев = 4400 дней. Некоторое время спустя эту систему начали ис­пользовать во всех культурных центрах майя. Майя считали, что продолжительность лунного цикла составляет 2 953 020 дней, что очень близко к со­временным представлениям, согласно которым лунный цикл составляет 2 953 059 дней!

Большой интерес как для специалистов по майя, так и для астрономов представляют таблицы затме­ний, которые можно найти на нескольких страни­цах «Дрезденского кодекса». Они указывают на то, что у майя существовал цикл в 405 лунных месяцев, или 11 960 дней, что приблизительно соответствует 46 х 260 дням. Эта формула была необычайно важ­на для майя, поскольку, пользуясь таким уравнени­ем, можно было скоординировать движение этого небесного тела со временем проведения их самых пугающих ритуалов. Уже к середине VIII в. н. э., а возможно, что и раньше, древние майя знали о том, что лунные и солнечные затмения могут происхо­дить только в интервале, начинающемся за 18 дней продолжающемся еще 18 дней от так называемой узловой точки, то есть точки, в которой Луна, в своем видимом движении по небу, пересекает ли­нию видимого движения Солнца. Таблицы затмений представляют собой указания на подобные узловые моменты — периоды, когда существовала вероят­ность затмений. Судя по всему, майя знали, что постепенно происходит сдвиг периода узловых то­чек или, по крайней мере, со временем в нем про­исходят изменения. Эрик Томпсон выдвинул пред­положение, что астрономические таблицы подвер­гались корректировке примерно раз в 50 лет.

ПЛАНЕТЫ И ЗВЕЗДЫ

 

Говоря о разделе астрономии майя, связанном с наблюдением и расчетом движения планет, мы мо­жем с полной уверенностью утверждать лишь, что майя вели расчеты движения планеты Венера. В отличие от греков эпохи Гомера они знали, что ве­черняя и утренняя звезды представляют собой одно и то же небесное тело. Синодический цикл Венеры считался у майя равным 584 дням. По современным расчетам, он равняется 583,92 дня, то есть астроно­мы майя рассчитали эту цифру достаточно точно. Этот цикл майя делили на четыре периода: период, когда Венера появлялась на небе как утренняя звез­да, исчезновение планеты в верхнем соединении, появление Венеры как вечерней звезды и исчезно­вение ее в нижнем соединении. Пять циклов сино­дического движения Венеры соответствовали 8 го­дам солнечного цикла «нечеткого года» 5 х 584 = 8 х 365 = 2920 дней. Таблицу движения Венеры, рас­считанную по 8-летним циклам, можно найти в «Дрезденском кодексе».

Если задаться вопросом, занимались ли майя наблюдением за движением других планет, кроме Венеры, то ответ, скорее всего, должен быть утвер­дительным. Трудно представить себе, что одна из таблиц «Дрезденского кодекса», включающая в себя таблицу умножения числа 78, может быть чем-либо иным, кроме как таблицей расчета движения Марса, синодический цикл которого составляет 780 дней. Также трудно представить, что такие интеллектуалы, как майя, могли проглядеть тот факт, что число 117, которое получается в результате перемножения двух магических чисел нумерологии, 13 и 9, приблизи­тельно равняется синодическому циклу Меркурия, по современным вычислениям — 116 дням. Были высказаны предположения о том, что майя интере­совались и Юпитером. Но следует учесть, что майя были не столько астрономами, сколько астролога­ми, и все небесные тела, блуждающие по небу на фоне звезд, должны были, с их точки зрения, вли­ять на их судьбу.

Халдейские и египетские астрологи делили небо на различные участки, каждый из которых соотно­сился с определенной фигурой, составленной из звезд, — созвездием. Делалось это для того, чтобы было легче отслеживать видимый путь Солнца по мере того, как оно в течение года переходило из одного сектора неба в другой, и для того, чтобы обеспечить наблюдение за временем ночью. Самой известной из систем такого деления неба является зодиак, который был разработан в Месопотамии. Имели ли майя что-либо похожее на зодиак? По этому вопросу среди ученых существует множество разногласий, но некоторые из них находят, что у майя существовал свой собственный зодиак. На поврежденных страницах «Дрезденского кодекса» можно увидеть изображения скорпиона, черепахи, гремучей змеи, которые, подобно украшениям, све­шиваются с ленты, обозначающей небо.

В нашем распоряжении имеется крайне мало материалов, позволяющих нам понять, что именно майя знали о звездах, но есть данные о том, что в небе майя имелось созвездие, называемое Цаб (По­гремушка Гремучей Змеи), которое соответствовало нашему созвездию Плеяд, и созвездие Ак (Черепа­ха), состоящее из звезд созвездия Близнецов. Майя использовали их для определения времени в ночные часы. Поэтому вполне разумно предположить, что у майя был свой зодиак.

⇐ Предыдущая16171819202122232425Следующая ⇒

Поделиться: