Отрывки из произведения Анастасии Новых

«ПТИЦЫ И КАМЕНЬ. ИСКОННЫЙ ШАМБАЛЫ»

 

* * *

Дни пробегали, мгновения улетучивались, а Макс всё колебался, как маятник из стороны в сторону, от материального к духовному. Его мятежная сущность никак не могла обрести точку опоры. Он метался в поисках ответов на свои вопросы. Натыкался на разные варианты. Подвергал одно за другим сомнению и вновь оставался один на один с теми же вопросами. Это становилось его естественным состоянием. Однако, пребывая рядом с Сэнсэем, он ощущал себя другим. Он не мог ничего объяснить, но чувствовал необычное спокойствие... Иногда Макс слушал Сэнсэя, но совершенно не слышал его. Скорее, ему нравилось просто звучание их обоюдного диалога. Но бывали и такие моменты, когда Эго отпускало свои узды, и Макс не только слышал, что говорил Сэнсэй, но и чувствовал, как трепещет его собственная душа, наполняя тело необыкновенной радостью. Такие моменты и всплывали сейчас из глубинной памяти. Моменты встреч, где важны были даже не сами слова, а то, что происходило в душе, какой-то внутренний всплеск, во время которого разум заполняла любовь ко всему сущему, а животное начало временно уступало свои позиции.

Макс снова чётко услышал слова Сэнсэя, уводящие его в те незабываемые мгновения прожитой жизни. В тот день после тренировки он со своим другом остался на дополнительные занятия исключительно ради интереса поболтать с Сэнсэем.

А начались эти нерегулярные посещения дополнительных занятий с того, что однажды, случайно задержавшись после обычной тренировки, Макс услышал, как личные ученики Сэнсэя обсуждали между собой довольно-таки интересную для Макса духовную практику «Цветок лотоса». Его поразило, что это была не просто медитация. Это была практика, которая привела к духовному пробуждению самого Сиддхартхи Гаутамы, сотворив из него богоподобное существо — Будду. Именно ею владели избранные фараоны Древнего Египта. Отголоски совершенства данной практики восхвалялись в индуистских книгах, написанных ещё на санскрите, в трактатах китайских мудрецов, в эпосе Древней Греции. Такую информацию Макс просто не мог пропустить. Его привлекало здесь всё одновременно: и древность, и таинственность, и божественная святость, которой достигали те, кто занимался этой практикой. Он расценил её как возможность преобразовать себя и главное — стать значимым в этом мире.

Макс пристал к Сэнсэю с расспросами о данной духовной практике. И, добившись своего, побежал домой, радуясь, как воришка украденному сокровищу. Первые три дня он старательно всё выполнял и у него, как ни странно, эта практика получалась гораздо лучше, чем другие медитации по внутреннему созерцанию, которые Сэнсэй давал на занятиях по восточным единоборствам. Потом Макс отвлёкся на текущие проблемы материального бытия и его желание заниматься духовной практикой потухло. Вскоре и быт заел до основания. Для Макса наступил дежурный период уныния, во время которого он снова стал предпринимать безрезультатные попытки взрастить в себе «цветок». И поскольку ничего не получалось, он побежал к Сэнсэю «плакаться в жилетку» и вновь искать ответы на свои безутешные вопросы.

— Сэнсэй, где же я ошибся? Вроде делал всё правильно... В состоянии покоя представил, что сажаю внутрь себя в области солнечного сплетения зерно. Затем стал «подпитывать» его силой Любви, держал позитив мыслей в голове... Вначале я даже почувствовал какую-то лёгкую вибрацию в районе солнечного сплетения, представил, вроде как оно у меня проросло... А потом прошло несколько дней — и ничего... Даже этой самой первичной теплоты не могу почувствовать...

— Ну правильно. Когда ты делал всё именно с чувством Любви, у тебя получалось. А когда отвлёкся и попытался делать только умом, у тебя ничего не вышло. Это естественно. «Цветок лотоса» — это постоянный контроль и постоянное вожделение Любви. Для того чтобы взрастить «цветок», нужно всегда настраивать себя на любовь к Богу, ко всему сущему. Поддерживать это внутреннее состояние, несмотря ни на какие перипетии судьбы. И я ещё раз подчёркиваю — нужно растить «цветок» не мыслями, а искренним чувством. Суть этой духовной практики заключается в пробуждении чувства Любви с последующим его усилением и постоянным, повторяю, постоянным сохранением, вплоть до проявления физического ощущения в области солнечного сплетения.

— А почему именно там? Это вообще как-то объясняется с точки зрения физиологии человека? — понесло Макса в расспросах.

Сэнсэй еле заметно усмехнулся. В это время к ним на лавку подсел Володя. А так как время дополнительных занятий подходило к концу, за ним потянулись и другие ребята.

— Можно объяснить и с точки зрения физиологии человека, так сказать на самом грубом, примитивном уровне, — ответил Сэнсэй.

— А почему физиология — примитивный уровень? — со своей любимой издёвкой спросил Макс, чувствуя, что его персона находится в центре всеобщего внимания.

— О, ещё какой примитив! — улыбнулся Сэнсэй. — Человек на самом деле — чистейшая физика, сплошные формулы движения энергий. И вся его химия проистекает именно оттуда. А то, что я пытаюсь тебе объяснить, — это всего лишь самый примитивный расклад на пальцах в виде твоих физиологических ассоциаций.

— Я бы тоже с большим удовольствием лишний разок послушал об этом «примитивном раскладе», — пробасил Володя. — Хотя в твоём исполнении «лишний разок» никогда не бывает лишним. Всё время слышу какое-то новенькое дополнение.

— И я того же мнения, — промолвил Стас, высокий парень атлетического телосложения.

Его друг Женька, не уступающий ему по росту и габаритам, привстал с лавочки и в шутку торжественно потряс руки Стасу и Володе.

— Абсолютно с вами согласен.

— Ну, раз пошла такая петрушка, то поехали, — махнул рукой Сэнсэй. — Повторим урок из прошлого. Итак, все вы представляете, что такое солнечное сплетение. — Он остановил взгляд на Максе, который растерянно кивнул, не сказав ни да ни нет. — Так, понял. Данное сплетение, которое ещё называют чревным сплетением, представляет собой совокупность различной величины и формы нервных узлов, связанных между собой большим количеством соединительных ветвей разнообразной длины и толщины. Оно очень варьируется как по количеству подходящих к нему нервных стволов и входящих в его состав узлов, так и по форме этого мощного конгломерата. В своём центре солнечное сплетение больше напоминает соединённые вершины треугольника. А по общей внешней форме — чаще всего неровный круг, так как нервы от солнечного сплетения радиально расходятся во все стороны к органам брюшной полости, как свет от солнца. Ну и, естественно, там имеется множество нервных окончаний. Солнечное сплетение относится к самым крупным вегетативным сплетениям. Его даже называют «брюшным мозгом».

Так вот, что происходит, когда человек выполняет духовную практику «Цветок лотоса»? Если процесс циркуляции внутренних энергий образно спроецировать на физиологию человека, то получится следующая картина. При целенаправленной концентрации внимания на солнечном сплетении с чувством, подчёркиваю, положительным чувством, происходит раздражение нервных окончаний, в том числе и nerva Vagusa, одного из двенадцати пар черепных нервов, или так называемого блуждающего нерва. Кстати, хочу обратить ваше внимание, что в образовании солнечного сплетения в качестве парасимпатической его части принимают участие как правый, так и левый блуждающий нерв. Более того, в состав сплетения входит большей своей частью общий задний ствол обоих блуждающих нервов. Теперь возвращаемся к нашему сосредоточению. После раздражения блуждающего нерва сигналы передаются по нему в головной мозг. И проходя через распределительные узлы, попадают в гипоталамус.

— Гипоталамус? — встрепенулся Макс и уже явно заинтересованно спросил: — Это не тот, что называют «древним мозгом» или «змеиным мозгом»?

— Да, — подтвердил Сэнсэй. — И «первичным мозгом», и «мозгом динозавра», и «мозгом рептилий», как его только не называют. Гипоталамус действительно одно из древнейших образований. Прообраз гипоталамической области существует даже у хордовых, то есть самых примитивных из всех позвоночных. В человеке же гипоталамус можно сказать доведён до совершенства.

— А почему его называют именно мозгом рептилий, динозавров, а не, к примеру, мозгом хордовых или амфибий?

— Понимаешь в чём дело, именно во времена древнейших рептилий, поскольку это были первые по-настоящему наземные позвоночные, гипоталамус пришлось значительно усовершенствовать и дифференцировать с учётом адаптации для наземного существования. А человеческий вариант гипоталамуса — это всего лишь надстройка над базовой разработкой гипоталамической области древнейших рептилий. И разница между ними... ну, скажем, как между моделью первого ЭВМ и моделью современного компьютера. В принципе одно и то же, но совершенно другие возможности...

— Нормально, — только и ответил Макс, поражённый услышанным.

— Так вот, вернёмся к нашему человеческому гипоталамусу. Чтобы понять, что именно там происходит после передачи возбуждения, давайте вспомним сначала, что представляет собой гипоталамус, хотя бы то, что известно о нём на сегодняшний день. Гипоталамус — высший центр, в котором собираются все данные о внутреннем состоянии организма. Он словно посредник между нервной системой, внутренними органами, тканевыми жидкостями и, я бы ещё добавил, преобразователь энергии. Получая нервные импульсы из мозговой коры, гипоталамус перешифровывает их на язык, понятный жидкостным средам организма.

— А это как?

— Ну, меняет там соотношение, концентрацию в них гормонов, ферментов, солей и так далее. Между прочим, ни одна часть головного мозга не находится в таком привилегированном положении по снабжению кровью, как гипоталамическая область. Химические вещества, поступающие из крови, постоянно сигнализируют, в каком состоянии находятся внутренние органы и системы в каждый отдельный момент. Проще говоря, гипоталамус — это хороший управляющий, который отлично ладит как с хозяином предприятия, так и с рабочими, и умело распоряжается вверенными ему ресурсами. Оттого и предприятие работает как единый механизм. В общем, этот управляющий обеспечивает предприятию полный гомеостаз.

— Гоме... чего, чего? — тихо переспросил Макс у сидящего рядом Женьки.

Тот еле заметно улыбнулся и так же тихо, на полном серьёзе ему ответил:

— Таз, конечно. Что, не слышал такое выражение? Это когда на предприятии давно не было налогового инспектора.

— А-а-а, — многозначительно протянул Макс и растерянно добавил: — Да, теперь припоминаю.

Сэнсэй, услышав это, улыбнулся:

— Гомеостаз — это постоянство внутренней среды организма.

Он посмотрел с лёгким укором на Женьку. Но тот состроил невозмутимое лицо и стал оправдываться:

— А я чё? Я так и сказал. Когда на предприятии постоянство внутренней среды? Когда там давно не было налогового инспектора.

Ребята засмеялись, а Сэнсэй безнадёжно махнул рукой в его сторону.

— А кто же хозяин организма? — поинтересовался Макс у Сэнсэя, с опаской косясь в сторону Женьки.

— Эпифиз, — просто ответил Сэнсэй, словно само собой разумеющееся. — Итак выяснили, что гипоталамус — главный подкорковый центр вегетативного обеспечения и контроля. Он принимает самое активное участие в регулировании деятельности сердечно-сосудистой системы, желудочно-кишечного тракта, температуры тела, биохимии организма, также регулирует биоритмы, чувство голода, аппетита, жажды, влияет на половое поведение и так далее. Ну и, конечно, гипоталамус координирует самые разнообразные формы нервной деятельности, начиная от состояния бодрствования, сна и заканчивая формированием положительных и отрицательных эмоций, поведением организма во время реакции адаптации... Но, как говорится, это всё к сведению, чтобы вы лучше понимали последующее. Теперь о главном. Именно в гипоталамусе находятся два древнейших центра. Если на черепную коробку смотреть сверху, то эти центры в совокупности с шишковидной железой составляют своеобразный внутренний треугольник, вершина которого — эпифиз. В разные времена они назывались по-разному, но суть их от этого не менялась. Одно из их названий, упоминающихся в древних рукописях, — «агатодемон» и «какодемон». Агатодемон стимулирует рождение положительных мыслей, а какодемон — рождение отрицательных мыслей.

— Как, как? «Демон»? — переспросил Макс. — Это что в переводе типа «дьявол»?

— В переводе с греческого «демон» (daimon) означает «божество», «дух». А уже позже христианство позаимствовало это слово у греков и наделило его таким определением, как ты сказал.

— А «како»? — вновь спросил Макс.

— «Како» оно и есть «како», — пошутил Сэнсэй. — Приставка «како» происходит от греческого «kakos», что означает «плохой».

— Вот! И я всегда говорил о многофункциональности этого интернационального слова, — весело подметил Женька.

Ребята опять рассмеялись.

— Значит, если «како» — «плохой», то «агато», следовательно, — «хороший»? — уточнил Макс.

— Совершенно верно, — «благой». Между прочим, это определение центра положительных мыслей было известно ещё древним египтянам. И отнюдь не случайно в Древнем Египте появился медальон, ставший позже талисманом, названный в греко-египетской традиции «агатодемоном». На нём было изображение змеи с головой льва и семью сияющими звёздами (которые позже переделали в короны).

— Так получается, греки эти знания переняли у египтян? — спросил Володя.

— Да. И если у египтян хоть что-то присутствовало из разряда первоначальных знаний, то греки, позаимствовав, превратили знания в мифологию. Так в греческой традиции появился агатодемон — добрый дух, следующий за человеком в течение жизни. Он считался посредником между людьми и богами.

— И сделав из внутреннего внешнее, люди его утратили, — с улыбкой прокомментировал Володя, используя выражение Сэнсэя.

— Совершенно верно.

— Так мысли рождаются именно в гипоталамусе? — Макс поспешил вернуться к разговору на столь интересующую его тему.

— Ну не в самом куске материи, как ты думаешь, — ответил Сэнсэй. — Я же сказал, это образное сопоставление, проектирование энергий на материю. Мысли рождаются не именно в веществе мозга под названием гипоталамус. Они рождаются в этих центрах, о которых я говорил. А данные центры — своеобразные чакраны тонкой материи, из природы которой и состоят наши мысли. И если тебе удалят данный участок мозга, то у тебя будут наблюдаться нарушения определённых психических функций мышления, восприятия, памяти и так далее, но мыслить ты от этого не перестанешь.

— Ясно.

— Данные центры — своеобразные полупроводники между тонкой материей и нервной системой. Они принимают сигналы нервной системы, переводя их в тонкую материю, и в то же время сами могут кодировать информацию в сигнал и, что называется, посылать по нервным путям «приказ мысли»... Добавлю к этому уже известные вам сведения, что при возбуждении как положительных эмоций, так и отрицательных преобладает активность парасимпатического отдела нервной системы, один из важнейших нервов которого — блуждающий нерв.

Вернёмся теперь к началу. Что происходит при выполнении духовной практики «Цветок лотоса»? Когда в гипоталамус поступает раздражение от блуждающего нерва, вызванное именно таким сосредоточением положительных чувств, то эти нервные сигналы, в свою очередь, проходят через оба центра. Причём наряду с большей стимуляцией агатодемона происходит также и менее выраженная стимуляция какодемона. При стимуляции центра агатодемона данной разновидностью энергий, скажем проще, энергией «Любви», человек ощущает состояние блаженства, всеобъемлющей радости.

Теперь рассмотрим случай с Максом. Через нечто подобное, в принципе, проходят почти все начинающие. Стоит человеку ослабить своё внимание или полностью отвлечься на своё животное чувство, как происходит всплеск, накопленный одновременной стимуляцией центра какодемона. Это выражается сначала в виде появления отрицательных мыслей, возбуждением отрицательных эмоций. Отсюда рождаются сомнения. А когда ты, прошу особо отметить, придаёшь этим мыслям свою силу, внимание, то, как следствие данного синтеза, происходит возбуждение ряда других центров нервной системы, из-за чего человек впадает в депрессию, появляется угнетающее, подавленное настроение или агрессия. Затем этот процесс захвата твоего внимания отрицательными мыслями ещё больше усугубляется, тем самым сильнее стимулируя центр какодемона. Получается замкнутый круг. И человек, как говорится, вновь попадает в сети своего животного начала.

— А как же разорвать этот замкнутый круг? — поинтересовался Макс.

— В том-то и весь фокус! Мозг человека с рождения настроен на частоту животного начала, хотя это самая примитивная программа из всех его возможностей. Центр какодемона практически постоянно стимулируется человеком, который живёт обычной жизнью, не принимая участия в развитии своего духовного начала. Поэтому в данном индивиде устойчиво присутствуют такие элементы, как зависть, злоба, ненависть, жадность, корысть, ревность, страх, эгоизм и так далее. У кого-то они более выражены, у кого-то — менее. Но изо дня в день эти люди сами себя кусают за собственный хвост и от этого укуса ещё больше страдают. Стимуляция агатодемона у них происходит крайне редко. В основном лишь в виде незначительных раздражений данного центра и то на очень короткий промежуток времени. Причём с последующим подавлением этого всплеска более простимулированным центром какодемона.

А вот люди, идущие по духовному пути, целенаправленно занимаются стимуляцией центра агатодемона. К чему это приводит? Возьмём, в частности, «Цветок лотоса», поскольку именно его схема работы в организме человека является итогом любого духовного пути, скажем так — приводящего к одним и тем же внутренним Вратам. Итак, если правильно выполнять «Цветок лотоса», контролировать свои эмоции, мысли, силу своего внимания и постараться большую часть времени, а ещё лучше постоянно пребывать в состоянии Любви, локализуя это чувство в области солнечного сплетения, то можно добиться следующего. Постоянное раздражение и стимуляция центра агатодемона усиливает его работу, включая определённые механизмы, которые заглушают малую побочную стимуляцию центра какодемона... Тут уже идёт чистая физика, поэтому я не буду вдаваться в непонятные для вас подробности. Короче, если опять-таки образно выразиться на языке физиологии, происходит нечто похожее на полное или частичное торможение участка какодемона. В результате освобождается энергия, которая резко усиливает работу агатодемона, что в свою очередь приводит к всплеску, активно стимулирующему работу шишковидной железы. Её ещё называют эпифизом или пинеальной железой. И именно в результате работы эпифиза в обновлённых условиях, проще говоря, изменения волновой частоты, у человека и открывается духовное видение, или, как называют на Востоке, «Третий Глаз». Ну, а это в свою очередь уже способствует пробуждению колоссальных сил души. Человек не просто меняется внутренне, ему открывается кладезь настоящих знаний, реалии высших миров...

 Сэнсэй умолк.

— И всё-таки я не понимаю, — проговорил Макс, пожимая плечами, — как какая-то шишковидная железа может так глобально преобразовывать человека? Я ещё допускаю центральная нервная система. Но эпифиз?!

— ЦНС действительно занимает одно из привилегированных мест в системе управления организмом. Но хозяин всего внутреннего — именно эпифиз. Это своеобразный орган высшего контроля, который оказывает своё значительное влияние только тогда, когда в человеке происходят по-настоящему глобальные изменения. А если этого нет, он просто «наблюдает», время от времени контролируя общий настрой структур мозга, корректируя его работу: либо активизируя, либо подавляя те или иные процессы. Но самое главное, именно в эпифизе содержатся информационные матрицы, своеобразные голограммы, в которых хранится информация обо всем, что касается данного индивида, в том числе и о его предыдущих жизнях. Это самый секретный «сейф» памяти, имеющий «двойное несгораемое дно», поскольку является ещё и чакраном. Всё, что ты видишь за жизнь, ощущаешь, переживаешь, в общем всё твоё внутреннее и внешнее фиксируется именно в шишковидной железе. Это своего рода внутренний Страж Врат, который всегда всё знает о тебе, все твои тайные и явные желания. Кстати, у первых последователей Христа эта информация интерпретировалась как личная страничка в книге жизни в руках у Бога, где записывалось всё о человеке... И поэтому, если в тебе преобладает животное, мыслишки о неустанном накоплении материального, то как бы ты внешне не занимался показухой своей «ангельской» натуры, все твои старания будут «до лампочки». Врата могут открыться только через духовное, постоянное искреннее желание, наполненное твоей чистой Верой и Любовью... И вот ещё что интересно. Этот Страж не просто фиксирует помыслы и деяния человека, но и усиливает то, что доминирует в мыслях. То есть, если ты переключаешь своё внимание на негативное восприятие, — Страж будет поддерживать в тебе негатив, усугубляя то, что имеешь. Если переключишь на добро, — Страж будет усиливать в тебе эти чувства.

— А эпифиз такой же древний, как и гипоталамус? — поинтересовался Макс.

— Безусловно. Эпифиз, как и гипоталамическая область, — древнейшие образования. Эпифиз имеется у всех позвоночных, хотя и неодинаков по своей организации. К примеру, у низших позвоночных животных (ящериц, амфибий, некоторых видов рыб) шишковидная железа представлена парным органом в виде внутримозговой и поверхностно расположенных частей.

— Поверхностно расположенных? — переспросил Стас. — А это как?

— Ну в виде третьего, так называемого теменного глаза, находящегося непосредственно под кожей и крышкой черепа.

— И что, ящерица видит через этот теменной глаз?

— А как же! Там имеется и своеобразный хрусталик в виде верхней стенки глазного пузырька, и полость, заполненная светопреломляющим веществом, и пигмент, — всё как положено.

— Она что, видит прямо через кожу? — удивился Макс.

— Да. Эпифизарная роговица, то есть кожа над теменным глазом, — она ведь прозрачная. А высшие позвоночные обладают непарным эпифизом. У человека вообще данная шишковидная железа, находящаяся в задней части третьего желудочка между буграми четверохолмия, представляет собой нечто уникальное и особенное. Эпифиз человека, по сравнению с этим органом других высших позвоночных, был существенно преобразован в связи с двойственностью индивида: материальной и духовной. Поэтому эпифиз является не только хозяином тела человеческого, но и вратами в духовный, более высший мир, своеобразным порталом. Так что любое изменение состояния сознания проходит именно под контролем эпифиза.

— А как он выглядит, этот эпифиз? — задумчиво проговорил Макс.

— Да такое небольшое шероховатое образование треугольно-овальной формы, несколько уплощённое в передне-заднем направлении. На вид серовато-розовый, хотя цвет может изменяться в зависимости от степени наполнения кровеносных сосудов. А на вес... у каждого, конечно, индивидуально. Но где-то в среднем 0, 130 грамма. Хотя у совсем потерянных личностей его вес может быть гораздо меньше, иногда достигает всего лишь 0, 025 грамма. А у духовно развитых людей бывает и 0, 430 грамма, и более. У кого как.

— Надо же, такой маленький, а такой крутой! — удивился Макс.

— Ты рассуждаешь чисто субъективно, меряешь привычной материальной меркой. А если рассматривать объективно, по существу, то размеры в пространстве для энергетических объектов особой роли не играют. Вот, к примеру, частица «По». Она настолько мала, что до неё до сих пор не могут докопаться современные учёные со всеми их передовыми технологиями. Но из её наложений соткано всё: не только мы, но весь бесконечный Космос со всеми галактиками. Так что, по сути, размеры — понятие относительное.

— А эпифиз как-то растёт в течение жизни?

— Как сказать... Вес эпифиза постоянно нарастает до достижения человеком десяти — четырнадцати лет, то есть до периода полового созревания. Затем происходит существенный всплеск жизненной энергии — праны. И начиная с этого времени, если человек грязнет в материальном, как свинья в луже, вес эпифиза практически не изменяется. А если работает над собой духовно — это уже другой вопрос... Подними хотя бы медицинскую литературу о проявлении у людей, в том числе и детей, необыкновенных умственных способностей при увеличенной пинеальной железе, и ты сам всё поймёшь.

— Но если эта шишковидная железа столь важна в человеке, почему о ней нигде нет такой информации? — с лёгким упрёком произнёс Макс.

— Ну, как это нет?! — возмутился Сэнсэй. — А ты кардинально искал? Ведь нет же! Удивительно, как люди обожают утверждать, что нигде нет упоминаний, абсолютно не прилагая усилий для поиска. Запомни, Макс: кто ищет, тот всегда найдёт, кто стучится, тому отверзнется.

А про шишковидную железу знали давно и именно как железу, а не какое-то другое образование. Возьми хотя бы древнюю Индию. За две тысячи лет до нашей эры там был целый расцвет учения об эпифизе. Уже тогда знали, что данная железа является в человеке не только органом ясновидения, памятью о прежних воплощениях души, но и основным чакраном концентрации высших энергий... Более того, эти же знания имелись ещё раньше, в Древнем Египте у первых фараонов, хотя в несколько иной интерпретации. О шишковидной железе знали и в Древнем Китае, в том же Тибете. Кстати, там издревле существовал ритуал сожжения умерших высоких духовных лиц, после которого ближайшие ученики начинали отыскивать в пепле так называемое рингсэ. Это твёрдое вещество, больше похожее на янтарный камушек. По нему ученики судили о степени духовности своего Учителя. Считалось, чем оно больше, тем духовно выше был умерший человек. Так вот, рингсэ — не что иное, как мозговой песок эпифиза. Этот песок до сих пор остаётся загадкой из загадок для современных учёных. А в древнем Тибете о нём уже знали как о месте накопления психической энергии...

Так что о шишковидной железе было известно очень давно. Только называли этот орган по-разному. В принципе, шишковидной её начали называть со второго века нашей эры, когда древнеримский врач Гален сравнил её с сосновой шишкой. Так оно и пошло. В переводе на латинский язык эпифиз стали называть glandula pinealis, по названию итальянской сосны — пинии.

— А эпифизом?

— Эпифиз — это уже греческое название «epiphysis», что означает «приросток».

— Да, запутаться можно с этими «обзываниями», — пошутил Женька.

— Но самое интересное в том, что чем больше люди отдалялись от древних познаний, чем интенсивнее развивалась ортодоксальная медицина, тем быстрее утрачивались настоящие знания о функциях этой железы. Эпифиз длительное время вообще считали рудиментом. Хотя пытливые умы всё равно, так или иначе, докапывались до истины. Взять хотя бы Рене Декарта, жившего в начале семнадцатого века. Замечательный человек! Неудивительно, что с его умом и стремлением к самосовершенствованию он был и философом, и математиком, и физиком, и методологом наук одновременно. Так вот, он тоже высказал мнение о том, что душа имеет своё местонахождение в маленькой шишковидной железе, расположенной в центре мозга. Скажем так, он был близок к истине и почти докопался до сути... Более того, ещё в те времена Декарт указывал на наличие функциональной связи между шишковидной железой и зрительной системой, что было доказано гораздо позже.

— Ты думаешь, людям когда-нибудь удастся научно доказать связь эпифиза с душой? — недоверчиво спросил Макс.

— Вполне. Ведь сейчас уже ведётся интенсивное изучение эпифиза, хотя только на стадии химизма. Но уже признаётся его ведущая роль в организме как важнейшего звена нейрогуморальной системы и нейроэндокринного органа. Ни у кого уже не вызывает сомнения, что эпифиз — главный посредник между внешней и внутренней средой организма, обеспечивающий регуляцию жизнедеятельности всех органов и систем в зависимости от условий обитания, то есть смены дня и ночи, времён года, температуры, влажности, активности электромагнитного поля Земли, уровня ионизирующей радиации и так далее. Известно, что именно шишковидная железа оказывает значительное влияние на поведение, в частности на исследовательское поведение, способность к обучению, память, локомоторную и судорожную активность, половое и агрессивное поведение. Уже открыли не только взаимодействие шишковидной железы с гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковым комплексом, но и наличие эпиталамо-эпифизарной системы как параллельного дублирующего механизма при чрезвычайных ситуациях. Изучают иннервацию эпифиза с верхними шейными позвонками, то есть симпатическими нервами. Предпринимаются попытки изучить его связь с парасимпатикой. Отмечается влияние шишковидной железы на иммунитет, на нейроэндокринные железы... Благодаря последним достижениям науки, людям стала доступна информация о гистоструктуре, химическом составе, о некоторых эпифизарных гормонах и гормоноидах. Ведётся изучение частотных характеристик шишковидной железы...

Но это только старт к познанию загадочного во многих отношениях органа. Всё изученное на сегодняшний день — всего лишь соринка на поверхности воды. Люди пока даже не знают, что эта вода — океан, не говоря уже об отсутствии сведений о свойствах самого океана. Хотя медицина будущего, если, конечно, такое будущее настанет, раскроет тайну эпифиза. Это, в принципе, не так уж сложно. Достаточно научиться считывать информацию с его голограмм. Но если людская наука успеет добраться до этого, то мир перевернётся.

— В какую сторону?

— Всё зависит от людей. Если сейчас люди копаются в изучении материального мира и грубых энергий, механизмов его управления, то, расшифровав структуры и информацию голограмм эпифиза, люди смогут научиться управлять и тонкими энергиями...

— Да... Я, наверное, не доживу до столь просвещённых веков, — пошутил Макс.

— А зачем тебе их ждать? — таким же тоном ответил Сэнсэй. — Кто захочет, тот всегда отыщет эти знания в себе, причём в любое время, вне зависимости от общего уровня просвещения человечества. То, что пытаются сейчас сделать люди сообща, с помощью своей науки — всего лишь попытка, мягко говоря, достать правой рукой левое ухо. Несколько усложнено, но как занимательно... Древние знали более короткий путь — через своё внутреннее. Ведь по большому счёту суть не в том, чтобы дотянуться до уха, а понять, что это за орган и как им пользоваться.

Для отдельно взятой личности всегда важнее проходить через своё внутреннее, чем бестолково созерцать внешнее. Ведь, в принципе, если кто-то, трудясь над собой, достигнет каких-то духовных высот, то лично тебе легче от этого не станет. Ведь каждый должен самостоятельно трудиться на своём внутреннем поле, чтобы обрести ценный для себя урожай.

А инструментов для возделывания своего духовного всегда было в изобилии. Выбирай, какой хочешь. Но, работая с ними, так или иначе человек всегда приходил к одному и тому же результату — через взращивание силы Любви с преодолением в себе животного (древнего дракона), то бишь гипоталамуса, к стимуляции эпифиза. Это закономерность, которая и была отражена в самой первой, изначальной духовной практике «Цветка лотоса» из науки «Беляо Дзы», адаптированной в своё время для людей. А всё, что наросло потом, — всего лишь различные усложнённые комбинации данной практики, которые, в итоге, так или иначе приводят к первоначальному зерну.

— Ну, в частности, понятно, — кивнул Макс, поскольку ему показалось, что Сэнсэй скорее объяснял ему, чем ребятам. — Но, по большому счёту... ничего не понятно. Как «Лотос» мог стать основой всего, если в мире масса самых разнообразных путей? В моей голове, например, «Цветок лотоса» больше ассоциируется с буддизмом. Но есть же и христианство, и мусульманство, и, я знаю, кришнаиты. И если тут, как ты говоришь, динамическая медитация, то там идут молитвы, какие-то словесные вдалбливания в подсознание. Это совершенно другое воздействие на организм!

— Как тебе сказать... Первоначальное воздействие другое, — промолвил Сэнсэй. — Однако это лишь различные способы избавления от отрицательных мыслей, от своего животного. Но последующий путь к пробуждению души у всех одинаков.

Вот возьми христианство, к примеру то же Православие. В духовной практике для достижения состояния святости там используется древняя внутренняя молитва, называемая в христианстве как «непрестанная молитва», «умная молитва» или «сердечная молитва», но больше она известна как «Молитва Иисусова». Состоит она всего из нескольких слов: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Или сокращённо: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». И, в принципе, она приводит к тому, что человек, постоянно повторяя её «устами, затем умом, а после сердцем», постепенно погружается в то состояние, которое достигается в «Цветке лотоса». Многие люди с её помощью пришли к пробуждению души.

Эта молитва очень сильная и действенная. Подробно она расписана в старинной книге «Добротолюбие». Для людей умных и сведущих в духовных таинствах данное произведение — вторая книга после «Евангелия». В ней излагаются советы и наставления двадцати пяти мужей, которые описывают практику по этой молитве. И хотя им всем и приписывают «святость», но, к сожалению, лишь немногие из них в действительности её достигли, познав таинство внутренней молитвы. Старцы описывают три ключа этой молитвы: частое повторение имени Христа и обращение к нему, внимание к молитве или, проще говоря, полное сосредоточение на ней без посторонних мыслей, и, наконец, уход в себя, что считается церковниками великим таинством этой молитвы и называется ими «вхождением ума в сердце».

В принципе, это религиозный, более длинный путь к чистому знанию, то есть к тому же пробуждению в «Цветке лотоса», раскрытию души. Но на этом пути в христианстве, заметьте именно для начинающих, а не для людей, уже следующих этой молитве, применяется определённые религиозные правила. Им запрещают начинать практиковать без соответствующего руководства, то есть живого наставника. Мотивируют это тем, что якобы те, кто будет без наставника читать эту молитву, попадут «вдруг во власть каких-то неуправляемых психических состояний».

А фактически, ничего там страшного нет, поскольку начинающий проходит самый обыкновенный аутотренинг, самодисциплинируя себя, самые первые ступеньки в медитации, учится концентрировать своё внимание на молитве, убирая все посторонние мысли и постепенно увеличивая время её исполнения. Так что, по большому счёту, те этапы, что проходит начинающий, произнося эту молитву «устами, а затем умом», — это попросту вбивание её в подсознание, чтобы легче было бороться со своим животным началом, концентрируясь именно на молитве и добиваясь тем самым «чистоты помыслов».

Многие приступают к данной внутренней молитве либо из-за страха «мук адовых», либо из-за личной корысти в будущем. Хотя те святые мужи, которых эта молитва действительно привела к открытию собственного внутреннего храма души, писали, предупреждая, что «боязнь муки адовой есть путь раба, а желание награды в Царствии, — при этих словах Сэнсэй глянул на Макса каким-то необычным, проницательным взглядом, у Макса даже мурашки по спине пробежали, — есть путь наёмника. А Бог хочет, чтобы вы шли к Нему путём сыновним, то есть из любви и усердия к Нему вели себя честно и наслаждались бы спасительным соединением с ним в душе и сердце». Бога можно постичь только с помощью внутренней, чистой Любви. В Иоанне в 4 главе 18 стихе упоминается: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение; боящийся не совершенен в любви». Как писал в своих наставлениях Григорий Синаит в «Добротолюбии», в первой части на странице, — Сэнсэй прикрыл глаза, припоминая, — на странице 119 об Иисусовой молитве: «Эту одну возлюби и взревнуй стяжать в сердце твоём, храни ум всегда не мечтательным. С нею не бойся ничего; ибо Тот, Кто сказал: дерзайте, Аз есмь, не бойтеся, — Сам с нами». «Иже будет во Мне и Аз в нём, той сотворит плод мног», — как сказано в «Новом Завете» Иоанном в 15 главе 5 стиха.

Так вот, первые два этапа молитвы «устами и умом» — это всего лишь прелюдия. Самое же большое таинство у церковников считается «снишествие ума в сердце», когда «имя Иисуса Христа, сходя в глубину сердечную, смирит змия пагубного, душу же оживотворит», когда молитва «опускается умом в сердце и сердце начинает её произносить». Это есть, в принципе, переход от словесного к чувственному, проще говоря, начало медитации. Ибо медитация есть не что иное, как работа именно на чувственном уровне без слов.

Сведущий человек, читая «Добротолюбие», отметая религиозную шелуху, поймёт в чём суть этого пути и взгляд его отыщет нужное. К примеру, Симеон Новый Богослов в 68-м Слове «Добротолюбия», излагая способы «вхождения в сердце», писал: «Три вещи надлежит тебе соблюсти прежде всего другого: безпопечение о всём, даже благословном, а не только не благословном и суетном, или иначе умертвие всему, совесть чистую во всём, так чтобы она ни в чём не обличала тебя, и совершенное беспристрастие, чтобы помысл твой не клонился ни к какой вещи». Это есть первейшие основы к раскрытию души.

В «Добротолюбии» можно найти разные способы, с помощью которых познававшие таинство внутренней молитвы достигали «умом вхождение в сердце».

— А почему разные? — поинтересовался Макс.

— Ну, каждый человек по-своему индивидуален, так сказать у каждого своя ширина шага... Так вот, одни, сосредотачиваясь на сердце, пытались умом вообразить, как с каждым ударом сердца произносится молитва. Другие упражнялись в дыхании, произнося на вдохе: «Господи, Иисусе Христе», а на выдохе — «помилуй мя! » и, опять-таки, сосредотачивая эти слова на сердце. Третьи просто занимались самосозерцанием. К примеру, тот же Григорий Синаит упоминает так: «...низведи ум свой из головы в сердце и придержи его там: и оттоле взывай умно-сердечно: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя! » Удерживай при этом и дыхание, чтоб недерзостно дышать, потому что это может рассеивать мысли. Если увидишь, что возникают помыслы, не внимай им, хотя бы они были простые и добрые, а не только суетные и нечистые». Или, к примеру, Никифор Монах во второй части «Добротолюбия» советует, если не получается с помощью дыхания во внутрь, то «...понудь себя, вместо всякой иной речи (мысли), это одно вопить внутри. Продержись терпеливо в этом делании только несколько времени, и тебе откроется через это вход в сердце без всякого сомнения, как и мы сами опытом это дознали».

Всё это замечательно. Но они сосредотачивались на сердце. Поэтому в скором времени те, кто практиковал внутреннюю молитву, начинали чувствовать боль в этом органе. И на такой острый крючок многие попадались. В каком плане? Сердце — это мышца, мотор организма, там никогда не было души. Сердце должно работать автономно. И сосредоточение на этом органе — огромный риск. Риск в чём? Если у человека во время сосредоточения появляются хоть малейшие сомнения, если он упражняется в этой молитве ради праздного эксперимента, не меняя глобально свою внутреннюю жизнь, не приняв твёрдого решения следовать своей душе, то есть не пробуждая в себе истинной веры в Бога, а просто играет ею по прихоти своего хорошего настроения, то может схлопотать себе хорошенький инфаркт. Но истинно духовные люди со стойкой верой, искренней, чистой любовью к Богу, проходили и этот этап, хотя и не безболезненно для сердца, пока не уходили в глубь души, в область солнечного сплетения. Они ощущали, как их сознание словно опускается туда. И именно оттуда начинали чувствовать тепло, растекающееся из груди по всему телу и вызывающее приятные ощущения. Как писали святые мужи, «возгорался костерок, который охватывает изнутри тебя пламенем Любви Божьей». Проще говоря, начинал работать чакран солнечного сплетения. И человек чувствовал, как из груди исходила вибрация, тёплая волна, которая как бы несла в себе эти слова из глубины души: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя». Человек ощущал в себе излияние Любви Божьей и сам усиливал эту Любовь своим последующим сосредоточением на ней. «Блаженни чистии сердцем, яко тии Бога узрят». Как написано в изречениях Феолипта Митрополита во второй части «Добротолюбия»: «Уединившись внешне, покушайся далее войти во внутреннейшее стражбище (сторожевую башню) души, которое есть дом Христов, где всегда присущи мир, радость и тишина. Мысленное солнце Христос дары сии, как некие лучи из Себя испускает, и как некую мзду подаёт душе Его приемлющей с верою и добротолюбием».

— Что-то я насчёт сердца не совсем понял, — сказал Макс. — Как это у духовно продвинутых так получалось, что их инфаркт обходил? Ведь они тоже концентрировали своё внимание на сердце, а срабатывало солнечное сплетение.

— Потому что, если человек открывается с Любовью к Богу, Любовь Божья его и убережёт, каким бы путём он ни шёл. Главное — стремление в пути. Тогда, рано или поздно, ищущий придёт к нужному результату. По существу, если человек стоек в своём духовном рвении и даже в мыслях не допускает никаких сомнений, то всё срабатывает так, как должно сработать.

Макс смотрел на Сэнсэя по-прежнему непонимающим взглядом.

— Ну, как тебе ещё объяснить... Если ты не поленишься раскрыть нейрофизиологию человека, то увидишь, что сердце иннервацией связано с солнечным сплетением.

— Ну, и...

— Сила Любви есть определённая энергия. Постоянное её чистое сосредоточение, даже на сердце, всё равно, так или иначе, будет локализовать эту силу в солнечном сплетении.

— А-а-а, — наигранно протянул Макс. — Тогда понятно.

— Ну, слава Богу, — таким же тоном произнёс Сэнсэй, в шутку вытирая «пот» со лба.

Окружающие ребята заулыбались.

— В начале разговора ты упомянул, что молитва древняя, — напомнил Володя, желая продолжить тему.

— Да. Её корни уходят в глубь веков. Когда-то её называли «Молитвой души» и сосредотачивались именно на центре «между грудью и животом», то есть на солнечном сплетении. В общем, это — своеобразная адаптация «Цветка лотоса». Внутреннюю молитву можно отыскать в тайнознании любой серьёзной религии.

— А почему в христианстве она называется «Молитвой Иисусовой»? Иисус что, давал её своим ученикам? — поинтересовался Макс.

— Ну, скажем так, для себя и своих личных учеников Иисус использовал чистые знания, тот же «Цветок лотоса» как самый простой и эффективный способ укрощения животного начала, поскольку работа здесь шла на чувственном уровне. Для умных людей он давал внутреннюю молитву как наиболее приемлемую для них привычную форму духовной практики. Конечно, небольшой крюк через словесность и подсознание, но результат — опять-таки выход на чувственный уровень. Ну а для остальных, в которых всё-таки главенствовало животное начало, Иисус излагал знания в виде притч с двояким ключом, который подходил как для ума мирянина, так и для сведущего человека. Каждый открывал этим ключом свои внутренние сокровища.

После Иисуса внутренняя молитва стала ключевой для основного состава его истинных последователей. И апостолы передавали её своим ученикам уже с присутствием в ней имени Иисуса, поскольку Его имя, как сына Бога, у многих людей и по сей день вызывает абсолютное доверие, что весьма важно. Ведь когда отметаются все сомнения, это значительно упрощает шествие по духовному пути. Так её и стали называть «Молитвой Иисусовой», а также «сердечной молитвой». Ведь Иисус часто употреблял слово «сердечный» в значении «душевный», как было в те времена. И, кстати, вначале она передавалась правильно, как и учил Иисус — с последующим сосредоточением в области солнечного сплетения. Очень многие люди из первых последователей Христа освобождались благодаря ей от своих материальных оков.

Но по прошествии времени в среде христиан стали появляться такие индивиды, которые, нахватавшись верхов Учения, пытались организовать с помощью этих знаний свой культ, утвердить собственную значимость в массах, прикрываясь именем Христа. Люди, по большому счёту, всё-таки остаются людьми... Вот именно от них и пошло сокрытие истинных знаний, исполнение внутренней молитвы с последующим сосредоточением на сердце. И всё же некоторые истинные последователи Христа сумели сохранить знания для своих потомков в чистом виде. Они называли свою тайну между собой не иначе как великой.

— А в Библии есть упоминания о внутренней молитве?

— Да так, сохранились кое-где. Библия же формировалась по выборочным записям, тем более под контролем императора Константина. То, что там сохранилось, это в основном притчи да косвенные намёки на данную внутреннюю молитву.

— Ну, к примеру? — не отставал Макс.

— Ну, к примеру, притча Иисуса о мытаре. Она описана в Евангелии от Луки в главе 18 с 10 по 14 стих. Там говорится, как два человека пришли в храм помолиться. Один фарисей, второй мытарь. «Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи или как этот мытарь. Пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже, будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошёл оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится».

Конечно, это не точные слова Иисуса, кое-что добавлено, кое-что не дописано, но общий смысл верен. Для основной массы людей Иисус пытался раскрыть в притче самые элементарные понятия о сущности человеческой... Поскольку невозможно животному рассказать, что такое духовное в чистом виде. Это всё равно, что объяснять слепому от рождения, проведшему всю жизнь в песках пустыни, что такое красота осеннего леса во время заката солнца. Поэтому и приходится пользоваться ассоциативными сравнениями и образами. Духовные же люди понимают друг друга без слов. Это совершенно другой уровень восприятия.

— В этой притче опять есть упоминание о «грешнике», — заметил Женька. — Ох, и любят попы эту заморочку!

— От того и любят, что это их хлеб. Вменяя человеку, стоящему на духовном пути, греховность, они вбивают ему в подсознание комплекс вины. А это в дороге «аки камень, привязанный к ногам»... На пути же к Богу не должно быть никаких сомнений, всё отбрасывается, остаётся только чистая Любовь. Если человек становится внутри истинно свободным, отметая всё, кроме Любви, Любви к Богу, любые путы просто исчезают. Потому что они — не что иное, как иллюзия. Человек осознаёт, что его тело — лишь повозка. И она поедет туда, куда хочет он истинный, то есть его душа.

— Так получается, что человек, следуя путём внутренней молитвы, тоже вначале уравновешивает в себе духовное и материальное начало? — задумчиво произнёс Макс.

— Да, просто потратит на это больше времени.

— А для выполняющего эту внутреннюю молитву, вот эти стадии «уст» и «ума» и будут тем самым генеральным сражением, личным Армагеддоном, о котором ты рассказывал? — уточнил Макс, пытаясь для себя что-то уяснить.

— Нет, — ответил Сэнсэй. — Это так, артподготовка. Генеральное сражение для человека, движущегося по духовному пути, будет тогда, когда начнётся серьёзная внутренняя работа, когда человек, отметая все условности, будет по-настоящему взращивать внутреннюю Любовь, идти к Богу, несмотря ни на что, как говорится напролом. Проще говоря, когда он будет приближаться к Вратам, вступая на единственно ведущий к ним мост или тропу, как угодно это называй. В принципе, этот главный конечный отрезок предстоит пройти всем людям, достигающим определённой степени духовной зрелости. Причём независимо, каким именно путём они пришли к нему. По большому счёту, все эти разнообразные пути — всего лишь различные способы поиска, нащупывания той единственной тропы, которая ведёт к Вратам.

* * *

Время стремительно летело, как стрела, выпущенная из тугого лука. А Макс всё пребывал в утопии своих иллюзий, тщательно взвешивая все «за» и «против» в философии Сэнсэя. Он беспечно раскачивался на качелях своего ума, восхищаясь то высотой духовного, то высотой своего животного. И тешил своё самолюбие тем, что имел собственное мнение и даже острил по поводу положения обоюдных сторон. Ему нравилось рассуждать, копаться в сути. Но все эти навороты ума в действительности представляли собой лишь лёгкие завихрения воздуха, рождаемые в полете. На ветер всё чаще бросались слова, которые в основном сотрясали воздух, но не трогали душу. Его качели продолжали раскачиваться, несмотря на быстротечность уходящих дней. И только крайне редко, когда Сэнсэй необыкновенно искренне общался с Максом, тот начинал понимать немного больше. Такие моменты, моменты потерянного «рая», и всплывали сейчас с невероятной отчётливостью перед ним.

* * *

Он сидел в машине с Сэнсэем, дожидаясь встречи с одним человеком по вопросам фирмы «Кассандра». Макс переживал, как ему казалось, не самые лучшие дни в своей жизни. На душе было муторно от всей этой суеты мира. Макс вспомнил, как несколько дней тому назад он в очередной раз забросил упражнения по духовной практике «Цветка лотоса», мотивируя для себя это тем, что у него мало путного что получается. Да и проблем по работе, которые требовали безотлагательного решения, навалилась целая куча. Но как он ни старался им уделить всё своё внимание, их не уменьшалось ни на толику. На Макса напало очередное уныние, и он вновь стал подумывать о том, как бы начать серьёзно заниматься духовным... Об этих проблемах и завёл он разговор с Сэнсэем, воспользовавшись случаем поговорить наедине.

— Ну почему у меня опять ничего не получается? — жаловался Макс. — Вроде начинаю делать «лотос», ощущаю прилив радости. А потом...

Он махнул рукой.

— Это естественный процесс, — ответил Сэнсэй. — У многих такое происходит. Вначале все ощущают прилив своеобразного духовного возбуждения, можно сказать душевный подъём и необычайно ясное понимание глубины божественного естества. Многим кажется это настолько простым, что они удивляются, как до сих пор не могли понять такого элементарного. То есть, человек как бы пробуждается духовно. Но... проходит денёк, другой, и начинается духовный спад. Активизируется животное начало. Человек уже не чувствует былого возбуждения. Его начинают атаковать подлые и грязные мыслишки, что всё это духовное — ерунда, какой-то «развод». Он начинает думать, что это маразм, глупость, что попросту сходит с ума, бредит, что у него чуть ли не шизофрения началась, поскольку он становится не такой, как все. Ему уже лень молиться, медитировать. У него в голове возникает тысяча отговорок, что он устал, что ему некогда... Зарождается ощущение какой-то неловкости, порой давящее чувство вины за пережитые мгновения духовной возвышенности. Но вины перед кем? Перед собственным животным началом! Или же начинают наваливаться какие-то проблемы, что-то случается. Человек погружается в эти заботы. В общем, делается всё, чтобы отвлечь его внимание от духовного. И человек, поддаваясь на данные провокации, просто проигрывает этот бой своему животному, забывая напрочь то, что было буквально два дня назад.

Умный же человек разберётся в себе, постарается понять, почему нет такого желания, такого возбуждения, нет былого удовольствия от выполнения духовной практики. Он поймёт, что у него просто-напросто активизировалось животное начало... А глупый человек пойдёт на поводу у своей материи. Но, спустя какое-то время, когда ослабеет натиск животного, он снова бросится в поиски духовного, начнёт читать, перечитывать... Ему всё время нужны примеры, какие-то доказательства, демонстрации духовных возможностей. Всё это опять даст большой духовный всплеск. Данный процесс можно сравнить с выбросом адреналина при чрезмерном возбуждении. Но в дальнейшем, когда прекращается действие скажем этих «гормонов», у человека снова упадок сил, во время которого он опять сдаётся животному. Для того чтобы этого не произошло, нужно чётко знать многое, представлять себе своё положение и быть готовым к предстоящим состязаниям. Когда возникает такой материальный барьер, нужно его просто убрать в сторону, скажем так — разделить «Кесарю — кесарево, Богу — богово». Оставаться на стороне духовного и вдвойне усилить свой натиск. Смысл в том, чтобы выйти из ситуаций, смоделированных животным началом, правильно, с сохранённым «цветком». Ты должен отвлекаться от навязываемого тебе негатива, который будет давить на тебя со всех сторон. Отвлечься на внутреннюю любовь, на положительное. В тебе должна присутствовать твёрдость убеждения, потому что твоя вера — это твоя будущая реальность.

— Сложно поддерживать в себе внутреннюю любовь, — посетовал Макс.

— На самом деле, это только кажется, что сложно. Сложно, потому что много соблазнов вокруг, потому что в тебе начинает прокручиваться множество мыслей, на которые ты рассеиваешь своё внимание. А по существу всё просто. Тебе ведь не сложно выпить стакан воды? Нет. Это же не отвлечёт тебя от той мысли, которую ты обдумываешь? Нет. Так и здесь... Человек по жизни точно бежит через лес, кишащий мыслями материального начала. И в этом лесу очень много уловок, зацепок, расставленных сетей, вырытых ям. Но человек должен бежать с открытыми глазами. Должен учиться уклоняться и видеть эти ловушки, понимать, что всё это не его.

— Да, цепляет животное капитально.

— Естественно. Оно и должно цеплять. Его цель — подчинить тебя себе, иначе оно будет в твоём подчинении. Это война, Макс. Твоя война, где главное твоё оружие — вера. Выбравшему духовный путь нужно просто отбросить все пустые иллюзии, «аки мираж в пустыне», как говорили святые. Ему нужно научиться понимать, что весь этот материальный мир — всего лишь мгновение перед вечностью. Но вся беда в том, что многие в начале этого пути спотыкаются об один и тот же камень преткновения: человек не может поверить в бесконечность будущего существования, в то, что там жизнь вечная, а здесь — временная. Ему нужны доказательства. А когда он получит эти доказательства, порой бывает слишком поздно что-либо изменить. Но если в человеке достаточно силы, то он не нуждается в каких-либо доказательствах. Он и так всё чувствует и понимает.

— А ты какую силу имеешь в виду?

— Силу души. Это частица самого Бога в человеке! Но частица эта, скажем так, не активирована. А катализатор для активации — наш истинный выбор. Святыми становятся здесь, на Земле. Человек, победивший своё животное и достигший просветления, не умирает, он уходит к Богу...

— Но что же лично у меня не так? Я же не совсем конченный? — пошутил Макс.

— Не совсем, — так же в шутку ответил Сэнсэй. — Надежда, как говорится, умирает последней.

— Так в чём же моя проблема?

Сэнсэй устало посмотрел на Макса.

— В том, в чём и у многих. Ты любишь смотреть на поле боя издали и рассуждать о битве, но не принимать в ней участие. Твои сомнения — это не просто ложка дёгтя в бочке с мёдом. Это целый черпак цианистого калия. Потому что они не только портят, а убивают всё самое лучшее в тебе... Тебе нужно преодолеть свои сомнения, пока они не завели в омут. Откинь их подальше! Живи по-доброму, по-хорошему, с Богом в душе. Ничего не делай плохого, даже если тебе это невыгодно... Истинно духовному человеку на все эти материальные проблемы и «заморочки» по большому счёту глубоко наплевать. Потому что всё это мираж и иллюзия, которая сгинет и рассеется.

— Нет, ну как это наплевать? А как же жить в мире? Ведь как-то нужно решать проблемы. Не сидеть же сложа руки, тем более, если эти проблемы касаются не только тебя, но и твоих близких.

— Ты меня не понял. Решать проблемы, безусловно, нужно, но не превращать их в смысл своего существования. И главное, что бы ни случилось, как бы тебя ни кидало из проблемы в проблему, важно всегда оставаться Человеком. Потому что любая твоя заморочка по жизни — это, в первую очередь, не что иное, как проверка на твою животную «вшивость». Поэтому духовно устойчивому человеку просто наплевать на то, что у него периодически возникают те или иные сложности. Он с ними справляется, но не допускает их порабощающего главенства в мыслях. А глупый человек поддаётся на эту провокацию своего животного и позволяет себя вести, как ослика на подвешенную перед ним морковку, даже не замечая, что приближается к краю пропасти. Так что, по существу, любая внешняя проблема, которую ты серьёзно воспринял, есть твоя внутренняя проблема, личный внутренний конфликт между тобой и твоим животным. Всё в тебе!

После этих слов Макс воспрянул духом, даже какое-то время держался устойчиво на положительной волне. Но потом слова Сэнсэя забылись, и Макс снова по старой привычке с головой окунулся в свои дела, отдаляясь от духовного и погружаясь в ещё более запутанные лабиринты жизни животного начала.

* * *

Однажды, беседуя с Сэнсэем, Макс услышал поразившие его тогда слова, которые вновь склонили его сознание в сторону души. Макс, как обычно в шутку, рассказывал о шествии кришнаитов по городу, ряженных в свои одежды. На что Сэнсэй отреагировал совершенно неожиданно, переведя его шутку в серьёзный разговор, чем его и удивил, поскольку обычно шутки Макса заканчивались очередными весёлыми комментариями Сэнсэя.

— Люди играют в веру в Бога, но не верят в действительности, не живут ею. Многие из них напяливают на себя различную отличительную атрибутику, одежды, но всё это лишь, по большому счёту, актёрство. Ведь настоящая вера в Бога — это сугубо внутренняя чистота. По-настоящему духовный человек никогда не будет заниматься показухой, потому что его истинное внутреннее сокровище — его тайна, ведомая Богу. Человек, идущий по своему духовному пути, не будет выпендриваться в толпе, махать флагом, мол, посмотрите, какой я верующий! Никогда. Максимум, что он может себе позволить, это спросить или подсказать направление, или поделиться опытом со своим попутчиком, но не более. Поскольку люди, которые идут к Богу, действительно верят, а не хвастаются своей верой, играя в этот образ... Они прекрасно понимают, что такое этот мир и каков его объединяющий разум.

— Объединяющий разум?

— Да. Есть индивидуальный разум, есть коллективный духовный разум, а есть и объединяющий животный разум человечества, который, кстати говоря, управляем...

— Как это? Как муравьями, что ли, или стадом бизонов во время миграции?

— Приблизительно, — усмехнувшись, ответил Сэнсэй. — Животное — оно и есть животное. Этот объединяющий животный разум человечества существует по своим определённым законам. В нём имеется своя внутренняя и внешняя иерархия. И в основном люди живут в умелой организации этого животного разума, который подчиняет их своей системе, навязывает им правила игры и условия существования. И в принципе, когда человек идёт по духовному пути, когда он живёт внутри себя с Богом, то не афиширует это, понимая, что моментально вызовет агрессию со стороны животного разума. И это естественная реакция. Животный разум — непримиримый враг всего духовного. Поэтому обычно высокодуховные люди, к примеру Бодхисатвы, рождённые в теле, попадая в систему животного бытия общества, стараются играть во внешнем мире в простого человека, ничем себя не выдавая, оставаясь при этом внутри себя Сущностью и пребывая истинно с Богом и в Боге.

* * *

Странно, но тогда Макс так и не понял до конца слова Сэнсэя. Зато сейчас ясно осознавал, почему не понял. Потому что тогда сам жил в системе ценностей общечеловеческого животного разума. И даже этого не замечал. Хотя этот факт был очевиден. Да и сейчас он понимал возможно только потому, что слишком свежи были в душе посмертные воспоминания, мучения этого перерождения, слишком разительны понятия «там» и «тут». На фоне всего пережитого Макс уже совершенно иначе смотрел на мир и переосмысливал то, о чём когда-то говорил Сэнсэй. Он сожалел о прошлом, прокручивая в памяти мгновение под названием «жизнь». Если бы тогда его разум не был столь тщеславен и эгоистичен, если бы тогда он нашёл в себе мужество не играть в веру, а верить по-настоящему, если бы постоянно не откладывал духовные занятия на потом... Если бы, если бы, если бы... Были лишь одни иллюзорные условия, и не было никакого реального, практического результата. А ведь сколько раз ему давался ШАНС! Сколько раз после бесед с Сэнсэем в нём пробуждалась душа. Ему бы поддержать её, отстоять, защитить от животного и вырваться... А он душил на корню это пробуждение своими сомнениями. И опять падал в грязь материального. И опять всё шло по кругу. Все эти мгновения в телесности, во власти животного, теперь казались такой глупостью, такими испепеляющими... Становилось невыносимо больно за такую суицидную трату, бездарное разбазаривание огромной жизненной силы — этого трамплина в вечность. А как трепетала душа, пребывая рядом с Тем, кто уже достиг подобных высот... И тут Макс прозрел окончательно. Ведь Сэнсэй был не кто иной, как... В памяти Макса до мельчайших подробностей всплыли два кульминационных фрагмента из его прошлой жизни. Это были мгновения самой высшей точки его духовного подъёма. Теперь, созерцая их с позиции пережитого, Макс понимал, что именно в то время оказался очень близок к раскрытию души. Она тогда не просто трепетала, она стучалась и ломилась в двери его разума, кричала, что было сил, чтобы он услышал и обратил на неё силу своего внимания. Как ни парадоксально, но, находясь именно в другом теле, он полноценно ощущал тот восхитительный полет души. И именно сейчас осознавал всю горечь его утраты, утраты великого шанса обрести свою Нирвану — вечную жизнь в Боге, в абсолютной Любви.

* * *

Та поездка в Киев стала для Макса незабываемой. Память воспроизводила её до мельчайших подробностей. Он поехал вместе с Сэнсэем оформлять лицензионные документы для фирмы. Полдня они обивали пороги чиновничьих кабинетов. И только после обеда смогли вырваться из этой бюрократической суеты и походить по знаменитым улицам старинного города, основанного, как предполагают историки, ещё в пятом веке как центр восточнославянских племён полян.

Киев в старину называли городом трёх холмов, затем семи холмов за его уникальное расположение на правобережных кручах Днепра. Чем дальше продвигалась цивилизация, тем больше холмов она занимала. Город сумел сохранить свою привлекательность и в эпоху научно-технического прогресса, сочетая новостройки не только с древними строениями, но и с островками первозданной природы. Киев был и по сей день остаётся одним из самых загадочных городов на Земле.

Макс был удивлён, увидев здесь столько церквей, древних храмов, а также представителей разных религиозных конфессий. Когда он высказал своё изумление Сэнсэю, тот лишь, как всегда загадочно, улыбнулся и ответил:

— Свято место пусто не бывает.

Больше всего, конечно, в Киеве было православных старинных храмов. Это понятно. Всё-таки как историю ни крути, а крещение Руси пошло именно из Киева, некогда бывшего столицей древнерусского государства... Насмотревшись на архитектурные памятники, Сэнсэй предложил Максу съездить в Киево-Печерскую лавру. Доехать туда не составляло особого труда, поскольку любой киевлянин объяснял дорогу так детально, как своим ближайшим родственникам.

Киево-Печерская лавра величественно стояла на двух крутых холмах, утопающих в зелени. Оттуда открывался великолепный вид на Днепр. Дух захватывало от одного только созерцания этого живописного уголка природы. Вокруг лавры была сооружена семиметровая каменная стена, некогда, очевидно, выполнявшая фортификационную функцию. А за ней виднелись целые плеяды сверкающих куполов, среди которых особо выделялся по высоте золотой купол Большой Лаврской колокольни.

Макс с Сэнсэем купили билеты в Верхнюю лавру — музей-заповедник, включенный в список Всемирного наследия, и вошли через центральный вход. Главные ворота располагались под Троицкой церковью. Они представляли собой своеобразную арку. Едва Сэнсэй вступил с Максом под свод ворот, внезапно раздался заливистый перезвон Лаврских колоколов. Некоторые из находившихся на внутренней площадке туристов, а также проходившие мимо монахи с удивлением посмотрели на колокольню и, остановившись, стали креститься... Макс вздрогнул от неожиданного звона.

— Надо же, как красиво звонят. Никогда такого звона не слышал. Праздник сегодня, что ли?!

— Ну, это для кого как, — ответил Сэнсэй каким-то необычным мягким, мелодичным голосом.

Макс глянул на Сэнсэя и удивился переменам в его лице. В это время они как раз вышли на свет из-под арки Троицкой церкви. Сэнсэй словно преобразился. Глаза его сияли необычным светом, излучая мощную силу какой-то гармонии и внутренней чистоты. Он слегка наклонил голову, словно здоровался с этим местом. От Сэнсэя исходила незримая благодать, от которой у самого Макса возникло чувство необычного умиротворения и спокойствия. Его состояние напоминало блаженную, тихую радость. В этот момент даже говорить ни о чём не хотелось. Макс набрал полной грудью воздух и посмотрел вокруг. Одно слово — лепота. Тогда он не понял, отчего ему вдруг стало так хорошо на душе. «Наверное, место здесь такое», — подумал Макс. В этом необычном, возвышенном состоянии ему почудилось, что он попал в совершенно иной мир, мир нереального бытия, где даже до небес, казалось, легко дотянуться рукой. Макс на радостях, увидев ближайшую иконную лавку, побежал покупать всё, что было глазу мило. Сэнсэй же, ожидая его, созерцал всё вокруг и в особенности людей. Насладившись, каждый по-своему, таким гостеприимством, они стали осматривать территорию.

Чего только не было в этом музее-заповеднике! Помимо старинных церквей, общежития для монахов, там размещался музей исторических ценностей, где демонстрировались различные золотые и серебряные украшения скифских времён, музей театральный, музыкальный, музей киноискусства, историческая библиотека, музей книги и типографии, музей народного декоративного искусства. И это уже не говоря о многочисленных торговых лавках, продающих всё, что только можно продать, от икон и книг до ювелирных украшений и еды. Сэнсэй без особого энтузиазма, в отличие от Макса, обошёл все эти «достопримечательности» Верхней лавры, задержавшись больше в старинных церквях, возле книг да на смотровой площадке. Оттуда открывался великолепный вид на Нижнюю Лавру и знаменитую реку, называемую в разные времена по-разному — Борисфен, Славутич, Днепр. Сэнсэй долго стоял там, задумчиво глядя куда-то вдаль, пока Макс обходил торговые лавки. Наконец, они пошли в святая святых — на территорию Нижней лавры, где, собственно говоря, и зародилась Киево-Печерская лавра.

Спустившись по довольно крутому спуску, вымощенному камнями, они попали на монастырскую улицу. Там был целый ряд книжных и иконных ларьков. В конце этой улицы находился свободный вход на территорию Нижней лавры, предусмотренный для верующих. Невдалеке располагались кассы для желающих посетить пещеры с экскурсоводом. Макс предложил Сэнсэю присоединиться к формирующейся группе. Их гидом оказался мужчина лет сорока. Набрав достаточное количество людей, он повёл группу под гору по широкой мостовой улице мимо монастырского сада. Достигнув Крестовоздвиженской церкви, где был вход в ближние пещеры, экскурсовод начал свой рассказ.

— Мы находимся на территории мужского монастыря Киево-Печерской лавры, которая дала Православию гораздо больше святых, чем любой другой монастырь. Издревле это место называли обителью Святого Духа, Земным Раем. История Печерского монастыря уходит в XI век, когда были созданы главные достопримечательности сегодняшней Лавры — Антониевы и Феодосиевы пещеры или так называемые Ближние и Дальние пещеры, по степени отдалённости от Успенского собора. Годом основания считается 1051...

Согласно летописи, некий человек по имени Антипий из града Любичи, расположенного в Черниговской земле, совершил паломничество в один из монастырей Афона. Там он принял монашество и ему дано было имя Антоний. В то время христианство на Руси только зарождалось. Антоний был послан игуменом Афонского монастыря в Киев, чтобы основать там новую обитель. Согласно «Киево-Печерскому патерику» Антоний дважды посещал Киев: в 1013 и в 1051 годах, когда произошла перемена власти. В своё первое посещение он жил в Варяжской пещере. Она существует и сейчас и является частью Феодосиевых пещер. Во второй раз он поселился в небольшой пещере на этой же горе. Кто её выкопал, ответить трудно из-за расхождений в старинных летописях. Так или иначе, но Антоний стал жить там, расширяя свою пещеру и молясь о спасении души. Слух о святом пещерном затворнике, обладавшим необычным даром исцеления и пророчества, стал распространяться по русской земле. К Антонию начали сходиться люди, некоторые оставались жить вместе с ним. Подземелье постоянно углублялось. Вскоре оно превратилось в целый лабиринт Дальних пещер с кельями и церквями. Около 1062 года Антоний поставил над братией игумена Варлаама, а сам, желая уединения, переселился на соседний холм. Там начал копать себе новую пещеру, впоследствии получившей название Антониевой. Старец умер в 1073 году и был захоронен в Ближних пещерах...

Феодосий прославился тем, что основал на месте пещерного скита наземный монастырь. Он стал игуменом Печерского монастыря в том же 1062 году, в связи с переводом Варлаама в другое место. Преподобный Феодосий в своё время был достаточно известным церковно-политическим деятелем. Родился он в 1036 году в городе Василькове под Киевом в состоятельной семье, которая владела большими поместьями. В детстве любил читать божественные книги. В юности его постоянно била мать за попытки сбежать из дома в Святую землю. В последний свой побег он смог добраться до Киева, где и остановился в пещерах у Антония. В 1058 году был пострижен Никоном в монахи. Став игуменом, Феодосий первый ввёл в своей обители Студийский устав, требующий от каждого монаха строгой дисциплины и полного подчинения игумену, отречения от всех форм собственности. Позже его примеру последовали остальные монастыри Киевской Руси. Феодосий правил в Печерском монастыре твёрдой рукой. Неповиновение, невыполнение обязанностей и поручений расценивалось как тяжкий грех и подлежало наказанию. При игуменстве Феодосия были сооружены все основные храмовые постройки и кельи. Кроме того, близ монастыря были выстроены дом и церковь святого первомученика Стефана для больных и нищих. Умер он через год после Антония в 1074 и был похоронен в Дальних пещерах. Об особом значении деятельности Феодосия для православной церкви говорит тот факт, что он стал вторым святым, судя по хронологическим датам, канонизированным в 1108 году.

— А кто был первым? Антоний? — спросил кто-то из группы.

— Нет. Первых причислили к лику святых в 1020 году князей-мучеников Бориса и Глеба, убитых в 1015 году по приказу князя Святополка. Они выступали как поборники христианских идеалов. Ведь в те времена Русь была языческая. И новая христианская вера насаждалась с трудом. Так что канонизация Феодосия, во время игуменства которого обитель в пещерах превратилась в первый на Руси монастырь, утвердила позиции Киево-Печерской обители как ведущего центра Киевской Руси, в противовес митрополичьей кафедре. В ожидании этой канонизации было написано «Житие Феодосия Печерского» Нестором-летописцем, который, как вы знаете, написал «Повесть временных лет». Нетленные мощи Нестора также лежат здесь, в Ближней пещере. А теперь мы спустимся непосредственно в пещеру...

Группа вошла в Крестовоздвиженскую церковь, построенную, как объяснил экскурсовод, в 1700 году. Спускаясь в подземелье, каждый зажёг по церковной свечке, ибо единственным освещением этих пещер были лампадки возле образов святых. Эта полутьма создавала у Макса особое настроение из смеси любопытства, страха и какой-то таинственности окружающего.

— В настоящее время длина Ближних пещер составляет триста пятьдесят два метра. Дальних вместе с Варяжскими пещерами — четыреста восемьдесят девять метров. Пещеры вырыты в слое пористого песчаника. Благодаря этому природному материалу, температура в лаврских пещерах в течение всего года постоянная — плюс десять – двенадцать по Цельсию. Глубина пещер от четырёх до двенадцати метров. Ширина их коридоров полтора метра, высота потолков — два метра... Вдоль коридора расположены аркосолии, своеобразные ниши длиной около двух метров. В них — гробницы с мощами лаврских святых под стеклом. Гробницы в основном сделаны из кипариса. Кипарис считается священным деревом с тех пор, как на кипарисовом кресте был распят Иисус. Возле гробниц, как вы видите, висят портреты и горят лампадки. Лампадки считаются символом души...

Экскурсовод стал вкратце выборочно рассказывать, где кто лежит и чем этот святой прославился. Верующие из группы крестились, прикладываясь к стеклянным крышкам гробов. Другие просто рассматривали портреты, а также лежавшие в некоторых гробах усохшие тёмно-коричневые кисти рук на покрытых парчовыми тканями останках святых. Группа посетила келью и подземную церковь преподобного Антония Печерского, откуда по преданию начинаются подземные ходы под Днепр и Верхнюю лавру, подземную церковь Варлаама Печерского, гробницы других святых.

— А здесь находятся святые нетленные мощи Афанасия Затворника, известного своим чудесным исцелением в пещере. После этого он прожил в затворе двенадцать лет. Вообще затворничество было делом добровольным. Считалось, что путём отречения от всех мирских благ, в непрестанной молитве, можно получить благодать на Небе. Монах входил в келью. Вход наглухо закладывался кирпичом. Еда, состоявшая в основном из хлеба и воды, подавалась через единственное оставшееся маленькое окошко. И когда монах, приносящий затворнику еду, не получал ответа на просьбу благословить его, то есть не протягивалась из кельи благословляющая рука, у него возникало сомнение, не умер ли затворник. Келью размуровывали и убеждались, жив монах или мёртв. Если он умер, то тело либо оставляли в келье, которая превращалась в погребальную нишу, либо извлекали, обворачивали широкой и длинной тканью и выставляли в нише для поклонения верующим... В затворах проводили разное время. Иногда затворник умирал спустя несколько месяцев, иногда жил там несколько лет...

Группа прошлась по лабиринтам петляющих коридоров. Заблудиться здесь было невозможно, поскольку многие ходы были перекрыты да и дежурила пара монахов.

— В этой крипте покоятся мощи Ильи Муромца, реально существовавшего богатыря, родом из города Мурома, прославленного героя народного эпоса. Предполагают, что первоначально он был захоронен в Софийском соборе. Его мощи были перенесены в Киево-Печерскую лавру в середине XVIII века, когда Духовный собор, рассмотрев его жизненный путь, причислил к лику святых. Он считается покровителем всех мужчин. Мужчины приходят к его гробнице помолиться и попросить, чтобы Илья наполнил силой и энергией... Существует целый список, какой святой кому покровительствует. Вот, к примеру, в этой маленькой гробнице под стенкой находятся нетленные мощи младенца Иоанна. Он погиб в 983 году вместе со своим отцом Фёдором. Этот младенец считается покровителем всех маленьких детей, а также помогает женщинам, страдающим от бесплодия. Слева находится гробница Луки, эконома Печерского...

В это время Макс подошёл к стенке напротив и стал рассматривать настенный рисунок Божьей матери. Он тихонько позвал Сэнсэя.

— Смотри, у Божьей Матери «Третий глаз».

— Да это...

Сэнсэй не успел договорить, поскольку в это время подошёл экскурсовод.

— А здесь покоится Никон Сухий, умерший в 1101 году. Прославился тем, что в 1096 году был взят в плен половецким ханом Боняком, искалечен там. Но чудесным образом перенёсся в Печерский монастырь... Также тут вы видите участок настенной росписи. Это ещё одна из загадочных тайн Лаврских пещер. Эта роспись совершенно случайно была обнаружена археологами во время последних раскопок в 1978 году и вызвала немало удивлений и споров. Всегда считалось, что в древности стены монастырских подземелий были просто из песчаника, либо в более позднее время обложены кирпичом, отштукатурены и побелены. Поэтому никто не подозревал, что под слоем побелки могут оказаться такие фрески. Данные росписи предположительно относятся к XVIII веку. Но наибольшее удивление вызвало то, что эта роспись наносилась поверх ещё более древней росписи. В частности, это мы видим сейчас. Здесь изображена Божья Матерь, которая держит на руках Бога-младенца. Роспись XVIII века наложилась на более раннюю. Это обнаружили во время реставрации. Фрагменты этих фресок расчищены только частично, хотя нетрудно заметить, что все они имеют продолжение под побелкой стен... А теперь мы пройдём в подземную церковь Введения во Храм Пресвятой Богородицы... Это место — одно из самых загадочных мест Ближних пещер...

Когда они вошли туда, Макс склонился над ухом Сэнсэя и восхищённо прошептал:

— Глянь, в центре иконостаса печать Шамбалы, — кивнул он на треугольник с глазом внутри, обрамлённый солнечными лучами. — Откуда она тут?

— Это особое место, — также тихо ответил Сэнсэй. — Кроме того, в этих пещерах покоятся останки Бодхисатвы Агапита...

— Кого? — переспросил Макс.

— Потом расскажу...

— В этом месте зафиксирован необычный фон энергетики, — продолжал экскурсовод. — Тут покоятся нетленные мощи преподобного Агапита врача безмездного, одного из самых знаменитых лекарей XI века... Нам неизвестно, когда и где он родился. Предполагают, что он из Киева. Агапит один из первых пришёл к Антонию, который постриг его в монахи. Согласно «Киево-Печерскому патерику» Антоний оставил Агапита своим наместником в чудотворном искусстве врачевания. Агапит был образцом гуманности, граничащей с самопожертвованием. Он исцелял от тяжёлых внутренних болезней, причём всех — и бедных, и богатых. Излечивал и таких, за которых не брался уже никто. Он не отходил от больного, пока его окончательно не ставил на ноги. Его называли «Лечец», лекарем от Бога, ибо «сам Господь даровал ему дар исцеления»... Агапит был талантливым и знающим целителем. Он хорошо разбирался в народной медицине, знал труды Гиппократа, Галена. Свободно владел греческим языком... Приходил туда, где остро нуждались в его помощи. Своим человеколюбием и сердечным отношением к больным Агапит снискал небывалую славу в народе, причём не только в Киеве, но и далеко за его пределами. Он вылечил также черниговского князя Владимира Мономаха, который серьёзно заболел и находился при смерти... Умер Агапит в октябре 1095 года. До наших дней сохранились его мумифицированные останки...

В 1988–1990 годах учёными были исследованы более пятидесяти мощей из Ближних пещер, изучены антропометрические и морфологические характеристики. Антропологические измерения позволили восстановить внешний облик таких святых, как Агапит, Нестор Летописец, Илья Муромец, Варлаам, Поликарп... Более того, киевскими исследователями-биоэнергетиками было установлено, что мощи Агапита обладают колоссальными биомоторными характеристиками, то есть являются ускорителями роста, что подтверждено на семенах различных растений. Кроме того, обнаружено, что эти мощи защищают от радиации, а также оказывают очень сильное бактерицидное воздействие на состояние воздуха в Ближних пещерах. Ну и, пожалуй, самое главное — уже в наше время зафиксировано несколько тысяч случаев исцеления людей мощами Агапита. Вот такая у него была духовная исцеляющая сила, даже после смерти он продолжает врачевать людей на протяжении девяти веков... А теперь пройдёмте дальше по коридору, заканчивая нашу экскурсию...

Часть группы пошла за экскурсоводом, часть столпилась у гроба преподобного Агапита. Некоторые молились, некоторые просто рассматривали подземную церковь Введения во Храм Пресвятой Богородицы. Макс с Сэнсэем находились позади людей, ожидая своей очереди, чтобы подойти к гробнице. Рядом с ними стояла пожилая старушка с палочкой, скромно одетая, с дорожной сумкой в руках. Она постоянно отставала от группы, сильно прихрамывая на ногу, и старалась приложиться к каждой гробнице, шепча молитвы. По её лицу было видно, что это ей давалось с большим трудом, очевидно приходилось преодолевать острую боль. Но её упорству и внутренней силе духа оставалось лишь позавидовать. Ещё раньше, в одном из переходов по пещере, Макс «сочувственно» заметил: «Ну, бабка даёт, еле же ходит...» На что Сэнсэй ответил: «Человек в глубокой вере... Ты не представляешь какую боль она испытывает при ходьбе. У неё деформирующий артроз тазобедренного сустава». «Да?! » — удивился Макс, оборачиваясь в сторону женщины. Теперь они вместе стояли почти последними в очереди к гробнице преподобного Агапита.

Когда основная масса людей вышла, Макс приблизился к мощам, а Сэнсэй пропустил вперёд старушку. Та взглянула на него с благодарностью и пробормотала: «Спасибо, сыночек». Она подошла к гробнице и стала шептать молитву. Макс в это время пытался прочитать строчки молитвы преподобного Агапита, помещённые слева на стене в рамочке. Он хотел что-то спросить у Сэнсэя. Но, обернувшись, увидел, что Сэнсэй стоял с закрытыми глазами. Его лицо было сосредоточенным. В это время Максу стало как-то необычно жарко. Сначала он подумал, что это его чисто субъективное ощущение. Но тут заметил, как у мужчины, стоящего рядом, потёк пот со лба, причём несколькими струйками. Мальчик лет семи легонько дёрнул молившуюся маму и тихо произнёс: «Мам, тут жарко сделалось». На что та ответила: «Это хорошо, сына. Это Дух Святой снизошёл в обитель сию от наших молитв». Бабка начала усиленно креститься, бормоча молитву. У Макса создалось такое впечатление, что волна необычного жара точно прокатилась через него к гробнице Агапита. В момент пика этого неестественного напряжения у старушки вырвался возглас: «Господи, прости меня! » Её костыль с грохотом упал оземь. Все присутствующие вздрогнули и обернулись. Сэнсэй плавно открыл глаза и сделал глубокий вдох-выдох. Бабуся, видно, сама испугалась такого грохота и, словно извиняясь перед присутствующими за нарушение тишины, резво подскочила и подняла свою палку. Макс с возрастающим удивлением посмотрел на помолодевшую в движениях старушку. Та не сразу поняла, что произошло. Потом с изумлением оглядела себя, прошлась взад-вперёд, ощупывая свой сустав. На её глазах заблестели слезы. От охватившего её волнения она не могла произнести ни слова, а лишь восхищённо смотрела то на свой сустав, то на гробницу, то на окружающих людей. Те тоже молча глядели на неё, не веря своим глазам. Бабка подбежала к Сэнсэю, единственному человеку, с которым она немного общалась в пещерах, и радостно затараторила: «Я хожу, я хожу, не могу поверить, я хожу! Я же пять лет...» Тут она взглянула в глаза Сэнсэю и умолкла, вскинув в удивлении брови. Перевела взгляд на портрет Агапита, потом на Сэнсэя. И, словно очнувшись, произнесла: «Ой, извините, у меня всё преподобный Агапит перед глазами стоит. Счастье-то какое, пойду свечек накуплю...» Она подбежала к святым мощам, поцеловала, перекрестилась и поспешила к выходу, всё время изумлённо оборачиваясь на Сэнсэя и радостно крестясь в молитве. Оставшиеся присутствующие, в том числе и Макс, столпились у гробницы. Сэнсэй по-прежнему стоял около колонн храма.

— А ваш знакомый действительно очень похож на Агапита, только в старости, — произнёс мужчина, который стоял возле Макса.

— Не может быть! — пытался протиснуться Макс со своей свечой к портрету. — Где?

— Вот, посмотрите сами. Я, молодой человек, профессиональный художник, у меня абсолютная память на лица и образы.

Максу, наконец, удалось рассмотреть портрет.

— Хм, точно! Глянь... — Макс повернулся, чтобы обратить внимание Сэнсэя на это сходство. Но того уже не было в помещении. Макс поспешил выбраться из кучки столпившихся людей и догнал Сэнсэя уже на выходе из пещер.

— Пойди, посмотри! Представляешь, там висит твой портрет в старости!

— Да видел я, — как-то обыденно сказал Сэнсэй, словно речь шла о давно знакомом ему образе.

Они пошли к выходу, который вёл непосредственно внутрь Крестовоздвиженской церкви. Их группа уже разошлась. Макс с Сэнсэем прошлись по помещению наземной церкви. Вышли на улицу и отправились к Дальним пещерам. Макс всё ещё находился под впечатлением увиденного.

— Ну, надо же, как бабка исцелилась! А может быть это какая-нибудь подставная была? Хотя, с другой стороны, какая же она подставная, ведь большая часть людей уже ушла! Нет, ну как это у неё получилось?! Сэнсэй, как?

— Да как... Обычно. Вера великая сила... и хороший проводник.

— Это всё понятно. Но как это произошло?

— Вот пристал, — с ноткой юмора в голосе произнёс Сэнсэй. — Слышал же, исследования проводились, приборы зашкаливало возле этих мощей и всё такое...

— Нет, ну почему же у других людей не было такого явного проявления силы воздействия? Ведь возле мощей Агапита больше всего стояло народу?

— Ну так ещё Иисус сказал, что по вере вашей да будет вам.

Макс понял, что на сей раз ему не удастся вытянуть из Сэнсэя интересующую его более подробную информацию. И он, не теряя времени, перешёл к другому вопросу.

— А что ты там говорил про Агапита? Он был Бодхисатвой? Значит, из Шамбалы?

Сэнсэй кивнул.

— Тогда, судя по всему, экскурсовод трактовал несколько иначе известную тебе историю, — продолжал закидывать удочки Макс.

— В общем да. Но это не вина экскурсовода, — таинственно улыбнувшись, ответил Сэнсэй.

— В чём же пробел?

— Агапит не был учеником Антония. Скорее наоборот. И дело вовсе не в возрасте. Антоний познакомился с Агапитом на Афоне. И именно Агапит научил его настоящему искусству врачевания молитвами и травами. Но это не главное. Именно благодаря Агапиту Антоний был посвящён в хранители храма Лотоса, расположенного на территории Киева с древних времён... Агапит же, выполнив свою миссию на Востоке, пришёл к Антонию в пещеры, где и доживал в теле свой земной срок. И то, что здесь происходят исцеления, так это благодаря нахождению останков Агапита, в которых некогда пребывал сам Святой Дух на Земле. Неудивительно, что и другие мощи, пролежавшие рядом с ним, становятся целительными. Здесь любому обращающемуся с чистой верой к Богу, к какой бы религии он не принадлежал, воздастся... — Сэнсэй задумался о чём-то своём, а потом произнёс: — Жаль только, что до сих пор многие люди просят не о спасении своей души, а об исцелении телес своих. Ведь во власти Святого Духа освободить души. А что телеса? Всего лишь перемена одежды...

Макс немного помолчал и вновь спросил:

— А откуда в те времена здесь взяться храму Лотоса?

— Этот храм был здесь задолго до того, есть и сейчас.

— А «задолго до того» — это когда? — попытался уточнить Макс.

— Во времена предыдущей цивилизации Альт-Ланды.

— Атлантиды?!

— Да, — кивнул Сэнсэй. — Тогда ещё «резиденция» Ригдена Джаппо располагалась практически на середине Чёрного моря. В те времена моря не было. Там находилось лишь небольшое озеро с прекрасными, живописными берегами... Так вот, именно в то время в здешних местах и был заложен подземный храм Лотоса с фрагментом Чинтомания в качестве источника силы и места будущего духовного возрождения человечества. Отсюда и такая привлекательность по сей день к данному месту для людей духовных.

— Но если этот храм есть и сейчас, значит есть и его хранители? — с тонким намёком спросил Макс.

— Ну, если есть что охранять, значит есть и охрана, — в тон ответил Сэнсэй. — Хотя по факту, этот храм и так недоступен для обычного человека, как и Шамбала.

— А ты сам там был? — полушутя, полусерьёзно поинтересовался Макс, очевидно, рассчитывая, если это шутка, посмеяться вместе, а если это правда, напроситься его посмотреть.

Сэнсэй улыбнулся и так же непросто ему ответил:

— Макс, я же тебе сказал, он недоступен для обычных людей.

В это время они дошли до Дальних пещер, вход в которые располагался в Аннозачатиевской церкви, построенной в XVII–XIX веках. Самостоятельно прошлись по галереям пещер, где тоже стояли гробницы с мощами святых более поздних времён. Там же, в нише за решёткой, в шкафу под стеклом, находились и знаменитые мироточивые головы неизвестных святых. Макс, как ни старался, но так и не смог в свете свечки толком ничего рассмотреть. Естественно, он сразу высказался по поводу фальсификации. На что Сэнсэй ответил: «Макс, внешний вид нужен лишь твоему уму, чтобы доказать то, что в доказательствах не нуждается. Ты закрой глаза и доверься своей интуиции. Она тебе скажет гораздо больше, где фальсификация, а где истинный святой источник. Если человек душой стремится к Богу, его трудно обмануть, ибо он внутренне ощущает гораздо больше, чем видят его глаза»...

Выйдя из пещер, они ещё какое-то время постояли на кручах холма, всматриваясь в красоту окружающей природы. Затем стали спускаться. Навстречу им попадалось много монахов различных рангов, поскольку рядом были расположены их кельи, а также Духовная семинария. Некоторые, рангом повыше, проезжали мимо в дорогих машинах. Макс посмотрел на их благосостояние, послушал обыденные речи случайных попутчиков, облачённых в чёрную рясу, и с улыбкой сказал: «Может и мне в попы пойти? Судя по их лицам, их тут неплохо кормят».

В это время вдали из-за поворота вышел сухонький старец, принадлежащий к братии, очевидно со времён атеизма. Он шёл, углубившись в себя, и непрестанно шевелил губами, читая молитву. «Этот не считается, этот исключение», — поспешил добавить Макс. На что Сэнсэй ответил: «Макс, чего ты от них хочешь? Они такие же простые люди, как и ты, с такими же проблемами и заморочками по жизни. Они просто учатся и выполняют свою работу, так же, как и ты учился в институте, а потом пошёл работать по специальности. Эти ребята — обыкновенные люди. А вот этот монах — совершенно другое. Он истинно идёт по пути к Богу. И разница между ним и ими огромная, хотя они носят одинаковые одежды».Макс с Сэнсэем прошли Ближние пещеры и стали подниматься по монастырской улице вверх на выход. В это время колокола снова зазвучали своим перекатистым звоном. Улица была довольно оживлённой, кто-то выходил из пещер, кто-то только собирался посетить их. На самом выходе-входе стояли монахини, прибывшие в Лавру с дальних монастырей. Они собирали пожертвования. Раздавая деньги, Сэнсэй подошёл к одной пожилой монахине, которая из-за своего преклонного возраста сидела на табуретке. Не успел Сэнсэй положить ей в коробку деньги, как она встрепенулась и неожиданно схватив Сэнсэя за руку, упала на колени, опрокинув коробку с зазвеневшей, разлетающейся мелочью. «Благослови, благослови мою душу». Макс, шедший рядом, от такой внезапности даже инстинктивно шарахнулся в сторону от неё. Остальные люди остановились и с любопытством стали наблюдать издали за происходящим. Сэнсэй попытался её поднять, что-то шепча ей на ухо. Женщина не соглашалась, потом просияла и, привстав, стала креститься и шептать молитву. Молодая монашка, стоявшая недалеко от них, подбежала к своей пожилой сестре и стала собирать разбросанные деньги. Когда Сэнсэй с Максом отошли на значительное расстояние от женщины, Макс несколько пришёл в себя и произнёс: «Тю ты, напугала меня до смерти! Сумасшедшая она, что ли? Сидела, сидела, никого не трогала, и тут на тебе! Чего она от тебя хотела? » «Да так», — с неохотой сказал Сэнсэй, видимо, не желая об этом говорить, и перевёл тему разговора в житейское русло.

* * *

Сейчас Макс разумел, как трудно было достучаться до него душе, даже когда тело пребывало в состоянии наибольшего душевного подъёма. Ведь его разум оценивал мир через призму материального бытия. Он постоянно убеждал Макса, что это и есть единственно верное отражение действительности. Теперь же Макс понимал, насколько криво было зеркало. Да что толку сейчас от этого понимания? Ведь сила преобразовать себя и реальный шанс вырваться из цепи реинкарнаций существовали тогда. Поэтому его животное так усердно и пудрило мозги да туманило очи своими иллюзорными обманами. А нужно-то было всего лишь изменить угол зрения, убрать все сомнения и полностью довериться своему духовному началу, а не отдавать приоритеты животным инстинктам. Как ясно это видится сейчас и как невероятно сложно это казалось тогда! До боли обидно за свою глупость. Ведь если бы был только один шанс... Но шансов была масса! Сколько их давалось за всю жизнь! Такое количество сейчас трудно не заметить. И нет себе оправдания. А ведь ему действительно тогда выпал счастливый билет. В памяти Макса всплыл самый яркий момент из его утерянных возможностей...

* * *

Макс увидел себя сидящим на деревянной лавке в компании ребят. Находились они внутри небольшого аккуратного домика, где принимал пациентов Сэнсэй. Слава об искусном костоправе простиралась далеко за пределами региона. В этот небольшой частный домик, расположенный на окраине промышленного шахтёрского города, съезжались со своей болью люди с разных уголков. Сэнсэй принимал до пятисот человек в день. И никому в приёме не отказывал, зачастую заканчивая работу и в два, и в три часа ночи. Но сегодня Сэнсэй освободился довольно рано по его меркам — в одиннадцать часов вечера. Ребята съезжались ближе к концу приёма. Всяк по своей причине, но в основном поболтать о жизни насущной. Их просто тянуло видеть Сэнсэя каждый день после дневной бытовой суеты. Такие поездки стали для них своего рода традицией. Дело, как говорится, молодое, в свободном времени недостатка нет.

Из приёмной вышли последние пациенты. Приёмной называлась небольшая комнатушка, где стоял топчан, два стула да в углу иконка с зажжённой лампадкой. Вот и всё убранство. Ребята сидели в следующей комнатке, несколько пошире приёмной, но не менее скромно обставленной. Лавки, вешалка, да печь, невесть как сохранившаяся с былых времён.

Несмотря на то что людей уже не было, Сэнсэй не торопился уходить домой, точно ожидая кого-то. Минут через пятнадцать в коридоре действительно послышалась неторопливая поступь. Кто-то вежливо постучал. Дверь открылась. Вошли две пожилые монашки, которые придерживали под руки необычного вида старика. На вид ему было лет девяносто. Суховат. Очень высокого роста, где-то под метр девяносто. Правильные славянские черты лица. Его борода и слегка вьющиеся длинные волосы были белыми как снег. Одет он был в тёплую, несколько старинного покроя рясу. На ногах сельские стёганые бурки. Ноги старца явно были больными, поскольку каждое движение давалось ему с большим трудом. Несмотря на такую внешнюю дремучесть, глаза его излучали живительную доброту и внутреннюю силу.

— Мир вам, мир этому дому, — произнёс старец, перекрестившись и поклонившись.

Монашки проделали то же самое. Ребята, сидевшие на лавках, даже оторопели от таких чудных, давно забытых слов и необычного вида престарелого человека.

— Здрасьте, — только и смогли они произнести, растерянно кивая в ответ головами.

В это время появился Сэнсэй из своей приёмной.

— Мир душе твоей, Антоний, — произнёс он необычным изменившимся звучным голосом, наполненным какой-то умиротворяющей благой силой.

При входе Сэнсэя монашки, склонив голову, стали усиленно креститься. А старец, просияв ликом, попытался припасть к его ногам. В его глазах горел такой душевный порыв, что казалось, будто перед ним нет абсолютно никаких телесных препятствий. Сэнсэй легонько подхватил его, сказав:

— Негоже тебе, Антоний, преклоняться перед телом сиим.

— Не перед телом, а перед Духом Святым преклоняюсь я.

— Вся жизнь твоя, Антоний, в любви Божьей и есть истинное преклонение.

Сэнсэй, нежно поддерживая под руку старца, повёл его в приёмную. Монахини смиренно присели на свободную лавочку, не переставая креститься и тихо шептать молитвы. Ребята, естественно, были немного шокированы этим зрелищем. Но ненадолго. Возле Сэнсэя вечно происходило что-то необычное. Через минуту они уже увлеклись разговорами о своём насущном. Макс сидел ближе всех к приёмной, так что ему было видно и слышно, что там происходило.

Старец, войдя в приёмную, вновь перекрестился, увидев иконку Спасителя. Сэнсэй усадил Антония на стул, а сам присел на край топчана.

— Спасибо Господу, что вновь сподобил с Тобой встречу иметь. Душа радуется и трепещет от благодати, находясь подле Тебя.

Старик смахнул накатившуюся слезу.

— Антоний, разве был хоть один день в жизни твоей, когда не был бы я подле тебя?

— Истинно говоришь. Но всё же... взор очей душу ласкает светом Твоим, как солнышко ясное на чистом небосводе.

— Ох, Антоний... Недалёк тот час, когда ласкаться будешь под солнцем сиим вечно.

— Радость это великая. Истинное души приобретенье... Но всё же не покидает меня боль за тех, кто останется. Ведь страшное время их ждёт. Как облегчить их участь?

— Свет мой, Антоний... Радует мя любовь и забота твоя о пребывающих в мгновении сиим. Но стоит ли душу терзать за тех, кто слушал, но не слышал, плотию без чувств делал, по сему душой не проникся?

— Но ведь не все утрачены. Есть ведь и заблудшие. Ан искать их уж и некому среди трущоб безверия.

— Знаю, о чём просить ты пришёл меня, Антоний. Думы твои тайные ведомы мне. Хоть и мало осталось таких, как ты, столбов кремниевых, на коих держится Православие, любимое мною, кои способны высекать искру божью, но рука не подымается, дабы продлить мучение твоё.

— Да, немощны мои телеса, но дух стоек и могуч... Хоть одного, хоть за руку, но смогу ещё вывести к свету божьему.

Послышался добрый смех.

— Ох, знаю я тебя, Антоний! Дай тебе волю за руку ввести, так ты взашей погонишь всё стадо своё в сады райские.

— Помилуй мя, Свет мой Пречистый! Мне ж дано было увидеть все муки адовы, которые претерпят чада утраченные. А они ж, эти чада, аки котята малые, слепы ещё от роду. Не видят, куда идут.

— Видеть не видят. Но Слово-то дано им было. И слышать слышали, но не верят же. А Богу верить нужно. Сказано: «Бди! » Значит бди! Сказано «стяжай любовь», значит, стяжай.

— Всё это так... Но глухота их от неразумения. Прельщают их видения миражей пустыни адовой. Ведь не ведают, что сие есть обман призрачный, на погибель душу ведущий.

— Не не ведают они, свет мой Антоний, а не хотят сие признавать. Помыслы их лишь о праздном, суть которого — прах. Что поделать? Если садовник с червями не борется, то и плода достойного не сможет обрести...

— Это всё суетность мирская покоя им не даёт.

— Суетность? Суетность, Антоний, не в мире сокрыта. Не внешнее их томит, но внутреннее терзает. Для того я и пришёл в тело сие, дабы жизнь человеческую прожить и воочию убедиться, не мешает ли что человеку на пути к Господу. Да ничего не мешает! Лишь сплошная лень да жажда соблазнов тлена.

— Да, слабы ещё чада духом. За малым не видят большего. Прости мя, за словеса мои, но почему бы Тебе не открыть лик свой Истинный, перед стадом заблудшим? Люди веру былую обрящут, к спасенью их души ведущую. Ведь другие сейчас времена.

— Эх, Антоний, свет мой праведный... Дух здесь мой не для проповеди, а для Обличенья, ибо нарушено равновесие Богом данное. Открой я лик свой Истинный, для многих это будет смерти подобно. Ибо не выдержат души грешников света ясного, как тьма не выносит солнца яркого. Узреть его могут лишь праведные, душою и помыслами чистые... Не вещанья о спасении уж людям нужны, а действа. Нынче некому будет оправдаться в неведении, мол «Господи, искал я и не нашёл». По всей Земле горят огоньки истины. Кто хочет, тот найдёт.

— И то правда. Жаль, время-то уже на исходе, а веры в людях маловато. Но всё же душа за них радеет, за них грешных и просит. Ведь многим не хватает самой малости, чтобы обрящить уверенность в поступи на пути к Вратам Господним. Помоги им силою святости Твоей...

— Аки можно тебе отказать в просьбе, преисполненной страдания великого к спасению душ человеческих... Быть по-твоему... За заслуги твои и подобно тебе Молящимся, дам для стада заблудшего светоч-молитву душеспасительную, преисполненную силой Божьей. Но запомни, молитва сия, аки Перст Господний. Кто знал её, но отступился, для тех она будет аки камень на шее утопленника. Ибо отступь их богоборству будет подобна. Ан те, кто будет её исполнять в трудах праведных, совести чистой, ещё при жизни сей прощенья обрящут. Слова же сей молитвы таковы: « Отче мой Истинный! На Тебя Единого уповаю. И молю Тебя, Господи, лишь о спасении души своей. Да будет воля Твоя святая... »

 

 

Книги издательства:

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться: