Древнехеттская погребальная песня

Песня, являющаяся древнейшим образцом поэтического текста на индоевропейском языке, сохранилась в составе текста, написанного клинописью, характерной для Древнего царства (около XVII в. до п. э.), и повествующего о сражении с хурритами (см. Г.Г. Гиоргадзе, Хетты и хурриты по древне-хеттским текстам.—«Вестник древней истории», 1969, № 1), в котором гибнут двое воинов. За рассказом об их гибели следует эта песня. Перевод сделан по пзданию: «Keilschrifttexte aus Boghazkoi», III, № 40, толкование песни дано в соответствии со статьей: С. Watkins, A Latin-Hittite etymology.—«Language», vol. 45, 1969, ЛЬ 2.

Стр. 231. Неси — название древней столицы Хеттского царства. Матери моей, предка моего.— При совершении погребального обряда символически обозначалось воссоединение с умершими предками.

Гимны Солнцу

1. гимн (стр. 231) переводится по изданию «Keilschrifturkunden aus Boghazkoi», XVII, Л» 28. Произносился во время жертиоприношения богу Солнца.

Я иду своей дорогой правды.— Оборот, находящий прямое соответствие в четырех местах Ветхого завета («Я хожу по пути правды», (Книга притчей Соломоновых», гл. 8, 20, ср. там же, гл. 2, 20; «Первая книга Царств», гл. 12. 23; «Книга пророка Иеремии», гл. 6, 16).

2 гимн (стр. 231), представляющий собой молитву царя Муваталлпса — сына и преемника Мурсплпса II (XIII в. до н. э.), переводится по изданию: «Keilsclmfturkunden aus Boghazkoi», VI, № 45.

Человечества пасших — архаическое выражение, вторая часть которого применительно к богам восходит к доисторическому периоду, как это показывает совпадение такого употребления хеттского слова «пастух» (uestaras) с родственным авестийским (vastar), относящимся к богам в одном из гимнов «Авесты». По-видпмому, здесь отразилось общее для хеттской, ипдо-нранской и греческой религии представление о том, что боги пасут души умерших. Выражение «пастух людей» относится и к аккадскому богу Шамашу./Гз моря Ты приходишь в вышину...— В этом представлении о солнце, встающем из-за моря, видели след миграции предков хеттов до их прихода в Малую Азию. Но скорее всего здесь можно видеть отражение тех же мифологических представлений, которые связывают и древнеиндийского бога Варуну с морем (мировым Океаном). Представление о связи бога Солнца с Океаном встречается и в хеттских текстах (миф о боге Телепинусе и дочери Океана) в контексте, почти дословно совпадающем с настоящим гимном.

Стр. 232....над человеком, над собакой, II Над свиньей да и над зверем диким...—Человек, собака п свинья образуют ряд существ, приносившихся в жертву богам в архаических хеттских обрядах. Собака и свинья —• домашние животные—занимают промежуточное место между человеком и дикими (букв.: «полевыми») зверями, о которых в параллельном месте 3 гимна говорится, что они бессловесны (букв.: «не говорят ртом»). Судя по хеттским законам, в хеттском скотоводческом обществе не только человек, но и домашние животные представляли собой юридически ответственные существа. Представление о боге Солнца как судье является общим для хеттской, аккадской и египетской религии.

3 гимн (стр. 232) переводится в извлечениях по изданию: «Keilschr-ii-turkunde aus Boghazkoi», XXXI, № 127. Переведена первая табличка гимна, написанная стихами. Гимн датируется временем средпехеттского царя Канту-циллиса—доамарнского периода. Гимн отражает характерную для ряда древневосточных религий (в частности, позднейшей египетской) тенденцию к монотеистическому пониманию единственности бога Солнца — небесного царя, соотносимого с земным царем (цари Новохеттского периода всегда именовали себя во всех документах «Мое Солнечное божество»). Для культа священного царя характерна и выраженная в гимне идея объезжания царем Солнцел не-тырех сторон света, откуда обрядовая роль числа 4 в этом гимне; бог Шамаш также предстает как судья, судящий на четыре стороны свота.

...Всей страны обряд и договор...— С богом Солнца в гимне связываются основные установления как миропорядка, так и порядка социального, что обнаруживают разительные аналогии с древнеиндийскими, ведийскими представлениями о порядке. Соответствующие термины, как хеттский «saklai» «обряд» (родственно л а т. «sacer» — «священный»), восходят к глубокой древности. Прародитель сумрачного мира.— С богом Солнца связывался и подземный (невидимый) мир....отцом-Эплилем...— Отец бога Солнца обозначен здесь шумерским клинописным знаком — именем шумерского бога Энлпля (как мать бога — шумерским обозначением богини Нингаль— жены бога луны Сина)....Средь богов минувшего...— Здесь различаются разные поколения богов. Бог Солнца, являющийся основным богом настоящего, противополагается «богам минувшего». Долю их определяешь...— Представление о доле, принадлежащей богу, является общим для разных древних традиций, включая месопотамскую.

Стр. 233. Земные боги — боги, воплощающие земные силы, в отличие от небесных (ср. ниже верхние страны и нижние страны, что находит точное соответствие в вавилонских гимнах Шамашу). Четверым коням своей упряжки...— Представление о том, что бог Солнца выезжает на колеснице, объединяет этот гимн с индо-иранскими, возможное воздействие которых здесь не исключено, так как к этому времени индо-иранские коневодческие племена уже проникли на Ближний Восток и вступили во взаимодействие с хеттами через посредство хурритов. Если ест зерно...— Описание магического ритуала, основанного на магпи уподобления: давая зерно коням, посвященным богу Солнца, тем самым обеспечивали его силу.

Стр. 234. Слева/Ют тебя летят по небу Страхи...—Страхи и Ужас—персонифицированные демоны из свиты бога Солнца. Бунене — аккадское имя колесничего и советника бога Солнца. Мишару (буквально: «справедливость») — аккадское имя члена его свиты. По-видимому, один из советников назывался советником правой стороны, другой — советником левой стороны, что находит соответствие в большом числе архаических обществ.

Конец первой таблички гимна сильно поврежден. Соответствующие пропуски отмечены многоточием.

[Песнь об Улликумми]

Перевод сделан по изданию: Н. G. Giiterbock, The Song of Ullikummi.— «Journal of Cuneiform Studies», vol. V, 1951, №4; vel. VI, 1952 Л° 1. Сильно разрушенные фрагменты поэмы оставлены без перевода (соответствующие пропуски отмечены многоточием). Названия главок внутри каждой таблицы добавлены переводчиком для удобства читателя (отчасти в соответствии с изданием: J. Friedrich, Ilethitisches Keilschrift-Lesobuch, Toil I, Lesestiicke, Heidelberg, I960). Деление каждой главки на строфы из нескольких строк дано в подлиннике, где писцы отделяли строфы друг от друга горизонтальной чертой. Хеттский текст (представляющий собой, по-видимому, вольное переложение хурритского) написан стихом разных размеров, основанным на чередовании более длинных строк (с четырьмя и более ударениями) и более коротких строк н с вкрапленном небольших отрезков, связанных грамматической (главным образом, глагольной) рифмой.

Стр. 234 Кумарби, отца всех богов...— По хурритской мифологпп, бог Кумарбп — главный бог предпоследнего из четырех поколений богов, отец бога Грозы — главного бога последнего поколения богов, отнявшего у него царствование на небесах. День дурной.— Кумарби задумывает день своей мести, когда порожденное им чудовище поразит бога Грозы и отнимет у него царствование на небе. Уркиса — город, местопребывание Кумарби. Холодное Озеро — название места, где находилась Скала, представляемая в поэме как женщина-великан. То, что было внизу...— Описание частей Скалы, представляемой как женщина.

Стр. 235. Повивальные бабки.—Эпизоду рождения сына Кумарби предшествуют не полностью сохранившиеся фрагменты посещения бога мирового Океана Кумарби. Богини Судьбы и богини-защитницы — богини, помогавшие при родах....со своей душой говорить...— В хурритской и хеттской литературе часто встречается разговор божества (или человека) со своей душой, соответствующий внутреннему монологу в новой литературе. Улликумми — хурритское имя героя поэмы. Куммия — город, местопребывание бога Грозы, находился в горах к северу от Месопотамии. Тасмису — брат и помощник бога Грозы....«а Темную Землю...— Кумарби хочет спрятать своего сына, пока тот еще не вырос, от врагов в Темной Земле — подземном мпре, находящемся за пределами Земли и Неба. Пштар — сестра бога Грозы и Тасмису, связываемая с месопотамским городом Ниневией. Импалури.—• В поэме советник и помощник бога мирового Океана. Ирсирры — боги, относящиеся к тому же (предпоследнему) поколению богов, что и Кумарби.

Стр. 236. [Не знаете вы].— Эта и некоторые другие строки, взятые в скобки, в подлиннике разрушены и восстанавливаются на основании других параллельных мест. Упеллури — бог—титан, держащий, по хурритской мифологии, на себе Землю и Небо (подобие, если не прообраз, греческого Атланта). Но тот камень, что в голову брошен, ему, II Пусть глаза одевает его.—Речь идет о слепоте Улликумми, рожденного каменной Скалой и снабженного каменным черепом. То, что Улликумми ничего не видит, здесь связывается и с тем, что его не должно видеть (по известной закономерности мифологического и всякого первобытного, в том числе и детского, мышления).

Стр. 237. Кункунуцци— хеттское имя героя поэмы. Его можно перевести как «Каменный убийца».

Стр. 238. // от гнева лицо его все исказилось.—Повторяющаяся формула, соответствующая гримасе, искажающей лицо бога или героя-воина во время битвы, в фольклоре и мифологии разных народов.

Стр. 239. Бог Грозы как услышал речь бога Солнца...—Часть этого эпизода, где бог Солнца рассказывает богу Грозы об Уллнкумми, не сохранилась. Полетели к горе они Хаззи.— Гора в Северной Сирии возле устья рекп Оронт, у античных авторов известная под именем Casius.

Стр. 240. Серри и Телла — имена двух священных быков бога Грозы, которые должны помочь ему в битве....камни наденут.' — Камни, видимо, предназначаются для того, чтобы сделать колесницу бога Грозы более устрашающей.

Стр. 241. Имгарру— хуррптское название горы, где пасся бык Телла. Аштаби — бог-воин, выступающий на стороне бога Грозы.

Стр. 242. Хебат— жена хурритского бога Грозы Тешуба, главное женское божество в хурритской мифологии. Такити — богиня, помощница Хебат. Место мне он велел отыскать поскромнее...— Хеттской «tepu pedan» — малое место противопоставляется «sаlli pedan» — большое место. Уходя из своего прежнего местопребывания под натиском Кункунуцци Уллпкумми, бог Грозы и Тасмису тем самым теряют свое былое могущество.

Стр. 243. Кандурна, Лалападува — названия гор, куда хотят перенести свое местопребывание боги, теснимые Улликумми. А псу — аккадское название подземного Океана, где обитал бог Нижнего мира Эа. В хурритской версии поэмы Апсу выступает как название города....древних слов.— Эа выступает в качестве хранителя тайн сотворения Неба и Земли, с помощью которых хотят найти спасение бог Грозы и Тасмису.

Стр. 244....жизнижелаю тебе.—Приветствие, совпадающее с древнеегипетским.

Стр. 245....и на правом плече Упеллури, как меч, Кункунуцци стоял.— Согласно картине мира, отраженной в этом эпизоде, только бог Нижнего мира Эа может увидеть подножье Кункунуцци, стоящего на основании Земли и Неба — на плече Упеллури. Отрезав это подножье от плеча Упеллури с помощью того резака или пилы, которым некогда отделили Небо от Земли, Эа лишает Кункунуцци его силы (что также имеет параллели в греческой мифологии, в частности, в мифе об Антее)....бог Грозы с Кункунуцци...— За этой строкой следует сильно поврежденный фрагмент, где Кункунуцци хвалится своей силой перед богом Грозы, повторяя слова Кумарби из эпизода «Рождение Улликумми». Конец поэмы, видимо, содержался в четвертой таблице, до нас не дошедшей, где описывалось поражение Улликумми в битве с богом Грозы.

Из цикла [«О цартсвовании на небесах»]

Перевод сделан по изданиям: «Keilschrifturkunden aus Boghaz-koi», XXXIII, № 1, 20; H. G. Guterbock, Kumarbi. Mytlien vom churriti-schen Kronos, Zurich — New York, 1946; P. M e г i g g i, I miti di Kumarpi, il Kronos currico.— «Athenaeum», Nuova Serie, vol. XXXI, Pavia, 1953.

Стр. 246. Алалу — по-видимому, хуррптская форма шумерского имени бога Энлиль....девять веков...—В подлиннике «девять лет»; имеются в видумировыв годы, пли эпохи....В далекуюТемную Землю.—Первый из побежденных богов бежит в Нижний imp, второй же пытается неудачно бежать в Верхний мир. Кумарби, потомок Алалу...— В смене поколений богов, сходной с «Теогонией» Гесиода, боги, мстящие за своих отцов, сменяют друг друга. Тот взгляда Кумарби не вынес...— Устрашающий взор бога-воина встречается в мифологиях разных народов.

Стр. 247....теперь ты чреват.— Близкий мотив встречается в египетском мифе о споре Гора с Сетом....Тигром.— Согласно одному из предложенных толкований мифа божество Тигра должно родиться вместо с братьями — богом Грозы и Т ас мне у.

В следующих частях поэмы, сильно поврежденных, бог Грозы, находясь еще внутри Кумарби, разговаривает с А ну о том, как ему выйти из Кумарби.

Из [молитвы Мурсилиса во время чумы]

Перевод сделан по изданию: A. Gotze, Die Pestgebete des Mursilis.— «Kleinasiatische Forschungen», Bd. I, Heft 2, Weimar, 1929.

Стр. 247. Xammycac— со времени Хаттуспллпса I (XVII в. до н. э.) — столица Хеттского царства, современный Богазкёй (около 100 км от Анкары)....это именно так, мы это совершили. — Формула признания в грехе. И те немногие жрецы...— В других местах молитв во время чумы Мурсилис II уговаривает богов оставить в живых жрецов, потому что иначе иссякнут еда и питье, которые они дают богам во время жертвоприношений.

Стр. 248. Проступок.— Проступок и грех обозначаются одним и тем же хеттским словом (uastul).

Вяч. Вс. Иванов

Древнеиндийская литература

Из «Ригведы»

Перевод выполнен по изданию: «Die Hymiien des Rigveda», lirsg. von Th. Aufrecht, Berlin, 1955.

Гимн Индре (I, 32) (стр. 381).— Индра — верховное божество пантеона «Ригведы» (далее — Рв), бог грома и молнии, олицетворяющий воинскую силу. В Рв прославляются многие подвиги Индры, в данном гимне — главный среди них: убийство демона Вритры, сковавшего течение рек.

Стр. 381. Дракон — то есть Вритра. Теаштар — бог-созидатель, строитель, мастер. Сома — название растения и обожествляемого сока этого растения, который служил священным ритуальным напитком для богов, в первую очередь — для Индры. Выжатый, далее: Дважды выжатый...— В процессе приготовления напитка из сомы полувыжатые стебли растения заливали водой и, когда они разбухали, вновь выжимали из них сок. Щедрый — эпитет Индры.

Стр. 382....пожелавший стать образцом быка...— Бык здесь — олицетворение мужской силы. Ману — прародитель людей, первый человек на земле....у матери Вритры — у Дану; по ее имени ее потомки — демоны, враждебные богам, зовутся дапава. Даса — враги арийских богов в Рв; в данном стихе Дасой назван Вритра. Пани — название класса демонов, спрятавших в пещере похищенных у богов коров. Победителем Пани также является Ипдра....родился страх...— Согласно нескольким вариантам мифа об Индре и Вритре, Индра, убив дракона, бежал и некоторое время скрывался, по одним версиям — не будучи уверен в полной победе, по другим — опасаясь расплаты за совершенное убийство.

Гимн Агни (VI, 12) (стр. 383).— Агни — один из главных богов ведийского пантеопа, огонь п. бог огня во всех его ипостасях: огонь домашнего очага, жертвенного костра, молнии и т. д. Согласно ведийским представлениям, Агни своим пламенем передает жертву от людей богам, с чем связана его функция посредника, божественного жреца.

Хотар — один из четырех главных жрецов ведийского жертвоприношения....обоим мирам — то ость земле и пебу. Сын праведной силы.— Эпитет Агни, связанный с его происхождением: ритуальный огонь добывали сильным трением друг о друга двух кусков дерева. Суръя — бог Солнца. Три виталища (или три мира) — земля, небо и воздушное пространство. Ушас — богиня утренней зари.

Гимн Соме (IX, 7) (стр. 383).— Ритуал жертвоприношения сомы — один из основных в Рв, и с ним связано большое число ее гимнов.

В 1 стихе гимна — сравнение со скачкамп: выжатые соки сомы — скаковые кони.

Стр. 384.... в сосуде ревет...— В специальном сосуде сомы смешивается с водой. Соки сомы очищают, пропуская через цедилку пли сито, сделанные обязательно из овечьей шерсти. Слово п.гаменнорыжий — двузначно, так как аи слово значит также «конь». К Вайю, Индре, Ашеинам...—Сома летит в небеса к бо1ам. Первым его пробует ветер Вайю, затем остальные боги. Ашвины — два близнеца, божества солнечного света, индийские Диоскуры. Митра, Варуна, Бхага — ботн-адитъи (сыновья богини Адити), число которых колеблется в Рв от двух до восьми: адитьп — божества, связанные с культом солнца, в большей или меньшей степени осуществляющие функции правителей неба и земли, хранителей закона и карателей за грехи.

Гимн Варуне (VII, 86) (стр. 384).— Варуна в этом гимне восхваляется как творец вселенной и прежде всего как вершитель правосудия. Певец Васиштха, некогда любимец Варуны, прогневал грозного бога (согласно более поздней традиции, он во сне проник в дом Варуны), и тот покарал его водянкой. Васиштха молит бога о прощении.

Двуединым взмахом светило толкнул...— Возможно, имеется в виду дневной и ночной путь солнца.

Стр. 385. Совиновником старший был в преступлениях младшего.—Иными словами, бог тоже должен нести ответственность за проступок человека. Храните нас...— Обращение ко всем богам.

Гимн игрока (X, 34) (стр. 385).— В основе гимна, видимо, лежит заклинание против игральных костей, воспринимаемых как враждебная человеку магическая стихия.

Стр. 385. Огромное дерево — впбхпдака, орехи которого использовались в качестве тральных костей. Муджават-гора — славилась обилием растения сома.

Стр. 386. Савитар — бог, олицетворяющий животворную силу солнца, его законы непреложны для всех.

Разговор Агастьи и Лопамудры (I, 179) (стр. 387).—Ло-памудра призывает мужа отказаться от аскетического воздержания и произвести вместе с нею потомство. Нарушение Агастьей аскезы искупается заклинанием, которое произносит живущий в его доме ученик-брахмачарин (стих 5).

Те, прежние...— То есть древние мудрецы-аскеты. Они прекратили аскетическое воздержание, так как не смогли постичь конца истины. Этому Соме...— Сок сомы, выпитый учеником Агастьи, выступает средством избавления учителя от греха....копавший лопатой...— Намек на отшельнический образ жизни Агастьи, питавшегося кореньями, которые он выкапывал лопатой....обеит сфер (букв.: «варн»)...— сферы аскетизма и сферы продолжения рода.

Гимн всем богам (X, 72) (стр. 388). — В гимне излагаются противоречивые космогонические гипотезы, но не делается попытки примирить их между собой. Это выглядит как стремление автора показать неразрешимость проблем космогонии.

Век.— Так здесь передано слово «юга», означающего определенный цикл мироздания. По представлениям древних индийцев, жизнь вселенной длится четыре юги. Брахманаспати — бог-покровитель молитвы и жертвоприношения....от Воздевшей ноги кверху.— Возможно, от Адитп. Дакша — букв.: «сила», «способность», здесь — мужское порождающее падало. Мартанда — букв.: «яйцо смертного».

Гимн о сотворении мира (X, 129) (стр. 389).— Наиболее известный космогонический гимн Рв. Проблема начала мироздания и, в частности, главный вопрос, имела ли вселенная творца, нарочито оставляются нерешенными.

Гимн жертвенному коню (I, 163) (стр. 389).— Жертвоприношение коня (ашвамедха) было одним из самых торжественных ведийских царских ритуалов. Гимн связан С ритуалом, но не дает его описания, трактуя обряд в философском плане. Конь рассматривается как божество, порой идентифицируется Солнцем, и только в заключении гимна говорится о реальном коне, приносимом в жертву.

Стр. 390. Яма — бог, владыка царства мертвых. Трита — имя доведий-ского бога с но вполне ясными функциями. В период Рв его вытеснил Индра. Гандхарва — полубог, тесно связанный с Солнцем. Стремящийся почерпнуть силы в следе коровы...— Имеется в виду космическая, божественная корова, пребывающая на высшем небе....пожиратель растений — бог Агни.

Стр. 391. Козла ведут впереди...— Жертвоприношение коня сопровождалось ритуальным убиением козла.

Т. Елизаренкова.

Древневнеиранская литература

Из «Авесты»

Переводы из «Авесты» даются по критическому изданию: К. F. Gе1dnеr, Avesta, die heiligen Biicher der Parsen, Bd. I—III, Stuttgart, 1883— 1886.

Гаты Заратуштры (стр. 503).— При переводе учтены следующие издания: «Die Gatha's des Avesta. Zarathustra's Verspredigten». Ubersakt von Ch. Bartholomae, Strassburg, 1905; J. Duchen-Guillemin, Zoroastre. Etude critique avec une traduction commentee des Gatha, Paris, 1948; B. Anklesaria, The holy Gathas of Zarathushtra, Bombay, 1953. H. W. H u m b а с h, Die Gathas des Zarathustra, I—II, Heidelberg, 1959.

Ясна, 28 [Моление о Слове] (стр. 503).

1. Добрый дух.— Имеется в виду Ахура Мазда, окруженный сонмом благих духов, составляющих вместе с ним божественную семерпцу «Амеша спента» («Бессмертно воздействующие», «Дарители», впоследствии «Святые.)); здесь упоминаются: Арта, Вохумана, а также мать — Арматай (пли Ар-маити) — «Благодетельная преданность». В настоящей гате сохранились отголоски распределения «обязанностей» между высшей троицей: у Ахуры Мазда — Слово, у Вохуманы — Мысль, у Арты — Дело. Душа быка (Дух быка пли коровы) — благое существо, покровительствуемое Ахурой Мазда.

3. Дух скота — то есть Вохумана.

4. Дом песнопения («Гаронмана») — место собрания божественной се-мерицы.

5. Арта — Правда, Дух огня.— В ор.—только «Арта»; перевод воспроизводит то, что у древнего слушателя ассоциировалось с именем «Арта».

7. Виштаспа — князь (гирь) из полулегендарной династии Каванп-дов, первым признавший Заратуштру и покровительствовавший его учению (далее Кавай Виштаспа — см. стр. 526).

8. Фрашадтра — один из воинов Виштаспы, друг Заратуштры, впоследствии его зять.

Ясна, 29. [Моление о поддержке скотоводства] (стр. 505).

1. Эшма — божество Зла и грабежа из сонма верховного божества Зла — «Друджа» («Ложь»); в иудейской передаче — Ашмадай, в древнегре-яеской — «Асмодей» (Сатана); иногда «эшма» означает и сами функции этого божества — «грабеж», «ненависть» и т. п.

2. Творец быка — то есть Ахура Мазда.

7. Мантра (или Мантра Спента) — воздействующее, благодетельное (позже — святое) Слово, которым обладает Ахура Мазда.

Книга «Яшт» (стр. 505). — Учтен перевод Вольфа (сделанный на основании словаря Бартоломэ): F г. Wolff, Avesta, die neiligen Biicher der Parsen, Strassburg, 1910. Частично «Яшты» переводились на русский язык Е.Бертельсом: «Отрывки из «Авесты».— «Восток», 1924, № 4.

Гимн Ардвисуре Анахите («А рдвисур-Яшт) (стр. 506).

1. Спитамйд Заратуштра — сын Пурушаспы, потомок Спитама. Мир телесный.— См. предисловие (стр. 493) и «Ясна» 28, строфа 2.

2. Хукарйа — горная вершина в обители божеств; Ворукаша — огромное озеро (море) у подножья этой обители (предполагают, что это мифологи-неское осмысление Аральского моря).

8. Хома (хаома) — священное растение (ведический Сома — см. прим. к стр. 381), из которого выжимают сок для обрядовых целей. По древнейшим партиципационным представлениям (часть вместо целого), Хома — это и дух, божество растения, и само растение, и сок его. Заотра — священный, обрядовый сок.

13. Каеийские властители — добрые правители и последователи Заратуштры; карапанские властители—злые правители, служители Друджа.

17. Ариана Вэджа («Арийский простор») — мифическая прародина арийцев (иранцев), первая страна, созданная Ахурой Мазда. Мифическая река Даитйа помещается учеными в Хорезме либо в бассейне среднеазиатских рек Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи. Варсман — пучек ветвей, употребляемый с обрядовой целью.

21. Хошиангха Парадата — один из царей-первозаконников. Хара — священная гора, обитель богов.

22. Кишвар — область земли в телесном мире, состоящем из семи кишваров. Мазанские дэеы — злые демоны из Мазендарана (Прикаспийской области), особенно густо ими «заселенной». Варна — по «Географической поэме» («Вендидад», глава I), четырнадцатая страна, созданная Ахурой Мазда: «Варна четырехугольная, где родился Тритона, победитель дракона Дахака» (см. строфы 29, 33). Ахриман создал в качестве бича этой страны болезни и чужеземных, неарийских владык.

25. Йима (ивд. Яма) — герой архаического мифа; выполнил роль библейского Ноя, сохранив во время потопа семена скота и людей. Но Йима согрешил, научив людей есть говядину, и был наказан за то, что возгордился.

29. Страна Баврай—мифическая страна зла (предположительно: Вавилон).

33. Атейа— О нем говорится в «Ясне», 9: «Атвйа был вторым человеком, который выжимал мой сок Хомы для телесного мира».

37. Керсаспа.— О чем говорится там же: «...его отец Трйта, из Самов наилучший, был третьим человеком, который выжимал мой сок для телесного мира». Вторым сыном Триты и был Керасаспа — «Высокий ростом, юноша кудрявый, палиценосец, убивший чудовище Срувар...». Пишина— название мифического озера.

38. Гандарва — злой демон, дэв «с золотыми пятками/), один из убитых Керсаспоп.

41. Туранец Франграсйан.— Туранцами в дневнеиранской традиции именовались кочевые иранские племена, совершавшие набеги на оседлые иранские поселения и резко осуждаемые зороастрийцами.

45. Каеай У сан — один из царей Кавайидов. Эрзифйа — мифическая гора.

49. Хосрава (Каваи Хосрава) — один из Кавайидов, который убил Франграсйана, отомстив ему за убийство отца. Чечаста — мифическое название озера.

53. Туса — богатырь царственного рода.

54. Вэсака — туранский богатырь. Хшатросука — мифическое название горного прохода. Кангха — мифическое название страны, отождествляемой с Хорезмом.

61. Паурва — персонаж древней сказки.

68. Джамаспа — ранний последователь Заратуштры из окружения Виштаспы.

72. Ашавазда, Трита — легендарные иранские богатыри, выступающие ва бой с туранскими богатырями «Данавами», отпрысками Асанбана, Кара и Вара, а также с Дурэкэтой (см. стр. 73). Апам Напат — благое водяное божество, ныряющее за царственным нимбом хварно при битве за него.

76. Вистарав Нотарид — иранский богатырь из окружения Кавайидов. Витангухаити — мифическое название реки.

81. Йоишта из дома Фрйанов — персонаж из сказки на сюжет «Разгаданные загадки сфинкса» (здесь: кудесник Ахтйа). В одном из произведений на среднеперсидском языке рассказывается, как могучий колдун Ахт задает каверзные вопросы. Девять тысяч жрецов гибнут из-за неудачного ответа; Ахт сросил их: «Какой рай лучше, земной или небесный? » — «Небесный», — ответили жрецы, и Ахт тут же их туда отправил. Юный Йойшта сумел ответить на все вопросы Ахта и тем одолел его. Рангха — мифический остров.

89. Ратаеа — добрые гении телесного мира.

90. Артны, Ваежаки, Варнавы, Варнававйши — злые духи гадов я иной ползучей нечисти.

96. Шестьсот и тысяча.— Вероятно, в смысле: «великое множество». 98. Хвовы — иранский богатырский род из окружения Кавайидов. 108. Море Фразданав — мифическое название.

109. Тантрйавант, Пешана, Арджатаспа — злые турапские богатыри. служители Друджа.

112. Зариварай — богатырь, полководец Виштаспы (в «Поэме о сьшэ Зарера» зовется Зарер).

113. Хумайака — богатырь, сражающийся на стороне Арджатаспы. 123. Заотар — жрец, священнослужитель.

131. Левый и правый.— Здесь: фланги противника.

Книга Иова

Время возникновения «Книги Иова» может быть определено только гипотетически. Острота чувства и отчетливость мысли, характеризующие этот шедевр древнееврейской литературы, бескомпромиссность, с которой в нем поставлен «проклятый вопрос» о разладе между умственной доктриной и жизненной реальностью, заставляют думать о «послепленной» эпохе, скорее всего о IV в. до н. э. Этим не исключено присутствие в составе книги более раннего материала (может быть, проза в начале и конце) и более поздних вставок (вероятно, речи Элиу, возможно, песнь о мудрости в 28 главе, описания Левиафана и Бегемота в 40 и 41 главах и т. д.).

Имя героя книги засвидетельствовано уже для II тыс. дон. э.; оно жило в народном воображении как имя вошедшего в поговорку праведника сказочной древности. Когда пророк грозит божьей карой, постигающей грешную страну, он может сказать так: «Если бы среди нее были такие три человека, как Ной, Даниил и Иов, то они бы и спасли жизнь свою праведностью своею; ...даже эти три человека не спасли бы ни сынов, ни дочерей, и только сами бы спаслись, а земля стала бы пустыней» («Книга пророка Иезекииля», гл. 14, ст. 14 и 16). Приводимая Иезекиилем присказка о трех великих праведниках соединяет имя «Иов» (Ийов) с именем Ноя (из легенды о потопе) и с именем пророка Даниила (присутствующим уже в угаритском эпосе); это заставляет думать об очень глубоких пластах общесемитских традиций. Итак, время действия — легендарная старина. Место действия несколько загадочно: имя «Уц» фигурирует в библейском родословии потомков Сима, но с чем следует отождествлять землю Уц — с арамейскими областями на севере Заиорданья, или с Хаураном, лежащим южнее и еще восточнее, или с Эдомом, расположенным к югу от Мертвого моря, — до сих пор не ясно. Скажем так: Иов ровно настолько близок по крови и географическому местожительству к иудейско-израильской сфере, чтобы входить (вместе с тремя своими друзьями и с Элиу) в круг почитателей единого бога; и он ровно настолько далек от этой сферы, чтобы являть собою столь нужный для философской притчи тип «человека вообще», пример «открытого» религиозного опыта, образец как бы «естественной» праведности, не прикрепленной к какому-либо моменту исто-рип древнееврейского народа (потому что иначе читательский интерес был бы перенесен с личного на общенародно-политическое). Иов верит в того же бога и постольку стоит перед теми же проблемами, что любой иудей, но все-таки он не иудей, и поэтому его устами можно было спрашивать об этом боге и об этих проблемах свободнее, чем устами иудейского персонажа.

Для того чтобы увидеть своих героев сквозь некий «магический кристалл» временной и пространственной дистанции, автор «Книги Иова» идет на топкую и продуманную стилизацию: божественное имя «Яхве», по библейскому преданию, открытое специально Моисею и через него рождающемуся еврейскому народу, тщательно избегается в речах Иова и его друзей, хотя обильно присутствует в авторской речи. Иов принадлежит к иной эре, иному порядку вещей — он живет еще до Моисея. Его опыт первозданен, как опыт «праотца» Авраама. Поэтому он называет бога теми же именами, которыми, по Библии, называл бога Авраам: «Шаддай», «Эльош, «Эл», «Элохим».

Язык «Книги Иова» очень необычен; он изобилует дерзкими, неожиданными, порой загадочными сравнениями и метафорами, а также иноязычными словами арамейского или, по некоторым гипотезам, эдомитского происхождения. В нем довольно много речений, которые больше ни разу не встречаются в сохранившихся древнееврейских текстах и смысл которых приходится угадывать из контекста. В некоторых случаях значение слова было, вероятно, проблемой уже для истолкователей времен «Септуагинты» (III—I вв. до н. э.) и Талмуда (первая половина I тыс. н. э.). Для порчи текста тоже было достаточно много возможностей (хотя и далеко не так много, как это виделось науке несколько десятилетий назад). В настоящее время начинается новая эпоха текстологической работы над «Книгой Иова» благодаря наконец-то воспоследовавшей публикации одной из кумранских находок — арамейского таргума (переложения) этой книги. К сожалению, переводчик не успел воспользоваться новыми данными, которые еще долго будут осваиваться гебраистикой. Автор перевода и комментариев приносит сердечную благодарность Михаилу

Иосифовичу Рижскому, любезно предоставившему возможность ознакомиться с его неопубликованной работой о «Книге Иова». Возможности оговаривать в примечаниях все места, перевод которых более или менее гадателей, не было. Оговорены только особые случаи.

Стр. 563....и человек этот был прост...— В подлиннике: «tarn» — непереводимое древнееврейское слово, которое означает отсутствие внутренней ущербности, полновесную доброкачественность и завершенное взаимное соответствие всех помыслов, дел и слов. Перед нами возникает образ искренней, чистосердечной, благообразной истовости богатого патриархального «шейха», неуклонно блюдущего себя от греха и во всем поступающего как положено. Иов — хороший, и ему хорошо, и с ним хорошо; кажется, злу неоткуда войти в его жизнь. Тем более поразительно, ято зло входит в его жизнь. И родилось у него семеро сыновей...— Сакральные числа 7, 3, 5 соответствуют древней нисловой эстетике и выражают идею совершенства, законосообразности, гармонической стабильности. Если неловек отовсюду окружен такими числовыми структурами, это значит, нто все его дела идут правильно, по порядку, « по чину».

Стр. 564. Сыны Божьи.— Описательное обозначение ангелов. Господь — в подлиннике здесь и далее имя «Яхве». Противоречащий— в подлиннике: слово «сатан», означающее также «обвинитель» или «клеветник» (в суде), «враг» или «супостат» (на войне), «искуситель» или «подстрекатель» (при раздоре), «препятствующий» (на пути), вообще «соперник», «противник», «проти-воборник». Это древнееврейское имя нарицательное живет в современных языках как имя собственное — «Сатана». Однако в«Книге Иова» это скорее кличка и прозвание безымянного и тем более жуткого сверхчеловеческого прокурора вселенной, чем его установившееся собственное имя. Но разница не только в этом. О Сатане в свете позднейшей теологии заведомо известно, что он противник бога. О Противоречащем из «Книги Иова» известно пока нто одно: что он — противник человека. Его отношения с богом остаются загадкой и открытым вопросом. Но протяни-ка руку твою...— Сатана «искушает» бога, и формула этого искушения символически соответствует формуле искушения.человека в библейском рассказе о грехопадении Адама и Евы. Там Змий внушил человеку протянуть руку и коснуться запретного плода, нтобы познать, нто есть добро и зло; здесь Противоречащий внушает богу протянуть руку и коснуться человека, нтобы познать, ято есть человек, — добро или зло.

Стр. 566. " Кожа за кожу! " — По-видимому, поговорка, возникшая иа практики меновой торговли бедуинов.

Стр. 567....алыми язвами...— Имеется в виду проказа. Для древнего еврея это не только неисцелимая болезнь, перспектива медленной и мучительной смерти, но и скверна, знак божьей немилости, позорная утрата телесного благообразия. Прокаженный «нечист» в ритуальном смысле и потому отлучен от общинного культа....Элифаз из Темана, и Билдад из Шуаха, и Цофар из Наа.мы...—В этом перечне названы земли к востоку от Палестины, славившиеся мудростью своих обитателей. Друзья Иова — это, так сказать, мудрецы из страны мудрецов, умники и спорщики по праву рождения....и проклял день свой.— День своего рождения проклинает и пророк Иеремия (гл. 20, ст. 14 и ел.). Да сгинет день...» — Все это проклятие по своему глубинному смыслу представляет собой как бы попытку оспорить и взять назад слова бога при сотворении мира: «Да будет свет! » Бог есть собственник дня, поскольку некогда вызвал свет из мрака, небытия и хаоса; но если он, как выражается Иов, «не взыщет» свою собственность, последняя снова достанется прежним владельцам — мраку, небытию, хаосу. Символ хаоса, в космогонической борьбе с которым создан мир, — чудище Левиафан (о котором еще будет идти речь в гл. 40—41); поэтому проклятие дню рождения и ночи зачатия должно быть заклинанием и окликанием Левиафана.

Стр. 568. Смертная тень да емлет его...— Перевод сделав по исправлению текста, предложенному немецким гебраистом Г. Форером.

Стр. 570....как искры — возлетать ввысь. —В подлиннике «сыны Рэшэфа». Рэшэф— древнее ханаанейское олицетворение огня, пламени, жара, а потому и того «жара», который бывает у больного человека, и постольку — вообще мора и поветрия. В нашем переводе принято истолкование древних таргу-мов и Ибн-Эзры: «сыны Рэшэфа», то есть сыны огня — метафора понятия «искры». Другая интерпретация, отразившаяся в «Септуагинте», требует переводить «птицы».

Стр. 571....от Крепкого...— Здесь и ниже старославянским эпитетом «Крепкий» (в приложении к богу и в значении «сильный» — ср. «Святый Боже, Святый Крепкий...») передано характерное для «Книги Иова» очень древнее и очень загадочное имя бога «Шаддай», по-видимому, этимологически связанное с идеей всесокрушающей мощи. Традиционный перевод «Всемогущий» предполагает абстрактно-догматический уровень мышления о боге, чуждый ветхозаветной архаике.

Стр. 574....Разве я пучина, и разве я Змий?..—Морская пучина и морское чудище («таннин») выступают в Библии как символы побежденного богом, но не укрощенного хаоса. Поэтому бог и должен к ним «приставлять дозор», чтобы они не вышли из повиновения. Что есть человек, что Ты. отличилего?..— Проникнутое трагической иронией воспоминание о псалме 8, который славит место человека в божьем мире:

«...Что есть человек, что Ты помнишь о нем,      или сын человека, что Ты печешься о нем?      Ты сделал его немного меньшим богов,      славой и достоинством его увенчал,      дал власть над творениями рук Твоих,      и все положил к ногам его!..»

Оба древнееврейских поэта согласны в том, ято человеку уделено в планах бога неимоверно важное место. Но если в псалме это причина для ликования, то в «Книге Иова» — причина для ужаса.

Стр. 576. Кесилъ — созвездие Ориона. Рахав — одно из олицетворений хаоса.

Стр. 587. Рог — обычный для древней поэзии Ближнего Востока символ славы, силы, гордости.

Стр. 591....лишаясь плоти, я Бога узрю\..— Для автора и для героя «Книги Иова» еще не существует доктрины о загробной жизни и о воскресении мертвых. Сказанное здесь можно понять как философско-поэтический парадокс: да, я должен увидеть это — хотя бы за пределами себя самого, за пределами моего существования, уже кончившись! Впрочем, это место отливается грамматической неясностью и допускает разные интерпретации.

Стр. 596. Офир — местность (в Аравии? в Индии? ), откуда при царе Соломоне вывозили золото.

Стр. 599. Рефаимы — «призраки», «мороки», «нежить», олицетворения и обитатели непроницаемой загробной мглы. Левадой, — «погибель», «бездна» (ср. русское слово «пропасть», обозначающее «бездну» как место, где все «пропадает»): преисподняя и олицетворение преисподней.

Стр. 600....и Змия сражает Его рука] — Еще один образ космогонической битвы бога с первочудищем хаоса.

Стр. 603....к воротам градским...— В древней Палестине место, где восседали и творили суд старейшины....словно птица Феникс, прожив жизнь...— Текст истолкован в соответствии с цитатой в талмудическом трактате «Санхедрин». По масоретскому тексту надо было бы перевести: «как песок, умножатся мои дни».

Стр. 606. Содержание главы 31 составляет «очистительная присяга» Иова. Он хотел бы вести юридически правильный судебный процесс и теперь делает шаг в этом направлении, по всем правилам древнего судопроизводства заявляя о своей невиновности по всем возможным пунктам.

Стр. 609. Глава 33.— Основная идея, принесенная с собой Элиу на затянувшийся диспут, примерно такова: страдание надо рассматривать не столько как возмездие в юридическом смысле слова, сколько как целительное и очищающее средство, при помощи которого бог врачует тайные недуги яелове-неского духа и обостряет внутреннюю чуткость человека, его «слух» (ср.гл. 36: «и в утеснении отверзает людям слух...»).

Стр. 619. Кто премудрость...— Перевод по конъектуре Ф. Штира. Темное место допускает самые различные прочтения.

Стр. 624. Стихи снова сменились прозой; этим подчеркнуто, что книга кончается так, как она началась, — идиллией. Поразительно, что автор после картин предельной патетики с высокой поэтической дерзостью решается кончить повесть в тонах сказочного юмора (чего стоят хотя бы «говорящие» имена трех дочерей! ).

С. Аверинцев

Песнь песней

Вошедшие в сборник «Песни песней» отдельные лирические произведения были созданы между IX и III вв. до н. э. и записаны не ранее III в. до н. э. Лирика на Древнем Востоке никогда не была просто стихами. Это всегда был текст хороводного обрядового действа, свадебная или погребальная песпя или же молитва. «Пескь песней» — это, по-видимому, сборник песен, исполнявшихся на свадьбах, а не единое произведение, поэма или драматическое действо, как нередко ее пытались и теперь еще пытаются толковать. Среди вошедших в сборник отдельных песен есть более древние и более поздние. Например, в песни VI, 4—7 красота возлюбленной сравнивается с красотой города Тирцы — столицы Северного Израильского царства во второй половине X в. до н. э.; с IX в. до н. э. Тирца более не упоминается в источниках, поэтому данная песнь должна быть очень древнего происхождения. «Песнь песпей» не принадлежит царю Соломону, как утверждала позднейшая легенда. Исторический Соломон правил в начале X в. до н. э., когда Тирца еще не имела никакого значения. Подобно тому как у нас в старину жених назывался «князем», а невеста «княгиней», как и по сей день в православном свадебном обряде над головами жениха и невесты держат венцы, подражающие царским, так и в древней «Песнп песней» жених называется «царем» или «царем Соломоном». Вероятно, такое величание брачущихся — это результат переноса в свадебную обрядность особенностей древнего ритуального «священного брака» между вождем или царем и богиней, которую олицетворяла жрица. Обряд «священного брака» был связан с возрождением плодоносящих сил природы весной; вероятно, существовал он и в Палестине в древнейшие, «языческие» времена. Так или иначе, следы весенней обрядности явственно замечаются в «Песни песней», — так, яблоня символизирует жениха, а зацветающий виноградник, сад с «запечатанным источником» или финиковая пальма — невесту. Свадебное происхождение песен сборника видно и из того, как в них обозначаются возлюбленный и возлюбленная. То, что в нашем переводе передано как «милая» и «милый», первоначально значило «моя подруга» в «мой дядя со стороны матери» или «мой двоюродный брат со стороны матери»; возлюбленная называется также (как и в древнеегипетской поэзии) «моя сестра» или «сестра моя, невеста» — пережиток первобытного обязательного брака между двоюродными. На всех старинных свадьбах дружки и подружки, гости, а иной раз и сами жених и невеста не отличались особой скромностью языка, и свадебные песни содержат немало намеков на земную любовь во всех ее проявлениях, в том числе и на вовсе не освященную узами брака; любовные песпи, по своему происхождению совсем не свадебного характера, вполне бывали уместны на старинной свадьбе, нередко длившейся целую неделю. Особенно много их в первых главах сборника, до начала собственно свадебного обряда. Насколько мы можем судить (в подлиннике нет никаких ремарок), сами песни мыслятся как исполняемые четырьмя партиями — сольными партиями девушки и юноши и хоровыми партиями дружек и подруг. Иногда вся песня ведется одной партией, иногда сольная партия сменяется репликйй другой стороны или хора. В переводе хоровые партии выделены курсивом. «Песнь песней» была включена в канон Библии к I в. в Палестине. Впоследствии, когда евреи с I—II вв. были вынуждены жить в других странах, в условиях, отличных от прежних, смысл этих обрядовых песен был ими утерян. С утерей знания многих реалий потерялось непосредственное восприятие образов, а вместе с тем и конкретность содержания песен. В предлагаемом читателю переводе «Песни песней» мы пытались воссоздать возможно ближе первоначальный характер любовных песен древнего народа. Не менее важным нам казалось передать ритмику оригинала, чем и вызвано большинство расхождений с буквальным переводом древнееврейского текста. Иной раз приходилось опустить то или иное слово, например, некоторые случаи употребления союза, обильно повторяющегося в любом древнееврейском тексте (Этот союз в зависимости от контекста приходится переводить «и», «а», «также», «и тогда» и пр. Особый случай представляет употребление союза, означающего лишь изменение грамматического вида следующей за ним глагольной формы; по-русски он вовсе не должен бы переводиться; перевод его как «и» как раз и создает столь характерный для библейского стиля оборот: «И встал он, и пошел... И сказал бог», и т. п. ), или местоимений «мой», «твой», «его», следующих по-древнееврейски почти за каждым существительным, что совершенно чуждо духу русского языка. Стихосложение народов древнего Ближнего Востока было тоническим, основанным на счете ударений. В сборнике «Песнь песней» стихи различной длины (с разным числом стоп) могутс большей или меньшей регулярностью чередоваться в пределах каждой песни, хотя встречаются и песни с единообразным яислом стоп в стихе и с постоянным местом цезуры. Пожалуй, наиболее распространены пятистопные размеры с цезурой после третьей, реже после второй стопы. Для русского языка тоническое стихосложение является вполне естественным, поэтому ритм подлинника в переводе можно было сохранить.

Следует заметить, что древнейшие переводы, особенно греческиэ (прежде всего — «Септуагипта», III—I вв. до п. э.) и латинский («Вульгата», IV в. н. э.), исходили, по-видимому, из текста, несколько отличающегося от канонического (масоретского), который дошел до нас, и потому дают много расхождений в деталях. Наш перевод, как правило, их не учитывает, а исходит из масоретского текста.

I, 5. Кедар — бедуинское племя к востоку от Палестины. Имеются в виду черные бедуинские шатры.

I, 7. На дорогах, где перегоняли скот, бродили под покрывалом продажные женщины (см. «Бытие», XXVIII, 14—26).

I, 14. Эн-геди — местность недалеко от Мертвого моря.

II, 4. Дословно: «Он ввел меня в дом вина, и значок его надо мной — любовь». Знамен в собственном смысле слова в древности не было — здесь и ниже имеются в виду металлические значки со священными эмблемами, которые носили впереди воинских частей.

II, 15. Здесь, по-видимому, хор подруг намеренно перебивает сольную песню, поэтому их реплику можно было бы отнести и к предыдущей песни.

Песнь III, 6—8. По-видимому, отсюда начинаются песни, сопровождающие собственно свадебный обряд....привозным воскурением.— Имеются в виду размельченные душистые смолы, привозившиеся в Палестину южно-аравийскими купцами и применявшиеся для благовоппых курений во время богослужения и т. п.

Песнь IV, 8. Амана, или Аман — горы в Северной Сирин; Ливан — горы в Финпкии; Сенир и Хермон — горный массив в Южной Сирин.

Этот отрывок включен в обряд христианского бракосочетания.

IV, 13....заросли — дословно: «побеги», «ростки», в более поздние периоды развития древнееврейского языка также «орошаемая, покрытая растительностью земля»; здесь употреблено как метафора. Слово «пардес» (в переводе: «роща») заимствовано не ранее VI—V вв. до н. э. из иранского (индийск. «парадайза»—«парк»; ср. также греч. «парадейсос»—«парк, парадиз»); тем самым, во всяком случае, данная редакция этой песни не может быть датирована более ранним временем.

Песнь V, 1 — вероятно, является ответом жениха на заключительную реплику невесты в песни IV, 12—16 и поэтому в переводе соединена с ней. Под «друзьями» разумеются гости со стороны жениха, под «родичами», собственно, «двоюродными со стороны матери» — гости со стороны невесты.

V, 13. Щеки его...— Речь, конечно, идет о бороде, обрамляющей лицо. Губы его — красные лилии.— В подлиннике слова «красные» нет, однако перевести «губы его — лилии», было, очевидно невозможно, так как лилии в нашем представлении, как правило, белые.

V, 15. Дословно: «Отборен (отличен, избран), как кедры». Комментаторы предлагают ряд значительных поправок и перестановок в этой песни, но мы, как и в большинстве подобных случаев, не сочли возможным учитывать эти предложения.

VI, 4....как столица.— Дословно: «Как Тирца». Как мы полагаем, имеется в виду древняя столица северного Израильского царства (см. выше)....как полк знамённый/ — Последнее слово, более нигде, кроме «Песни песней», не встречающееся, по-видимому, означает «отмеченные, снабженные значком воинским, то есть знаменем», то есть — «полки-)?

Песнь VI, И; VII, 1. Один из самых трудных отрывков «Песни песней))— текст здесь, несомненно, испорчен. Неясность по поводу этого места ощущалась еще в древности. В греческой и славянской Библии стих VII, 1 отнесен к главе VI (VI, 13), и мы последовали этому.

VI, 12. Ввиду большой неясности текста в подлиннике мы решили дать условный перевод, близкий к переводу «Вульгаты» («Я не знал: душа моя смутила меня из-за колесниц Амминадаба»); предполагается, нто красавица победительница сравнивается с проезжающим мимо колесничным отрядом знаменитого воина, как выше она сравнивается с полком под знаменами.

(VII, 1) а. Дословно: «Вернись, вернись, «хаш-шуламмит», вернись, вернись, и мы посмотрим на тебя». Старинные переводы обычно воспринимали слово «хаш-шуламмпт» как имя собственное «Суламифъ», что, однако, грамматически невозможно из-за артикля, указывающего на то, что перед нами имя нарицательное, а именно: относительное прилагательное женского рода, обозначающее «жительницу селения Шулем или Шунем (так и переведено в части греческих рукописей). Жительницы Шунема, упоминаемые и в других книгах Библии, по-видимому, славились красотой, и имя их стало нарицательным для красавицы.

VII, 5а. Хешбон — город в Заиорданье.

VII, 56. Дословно: «Нос твой как башня (гор) Ливана, дозирающая перед Дамаском».

VII, 6а. Гора Кармел — хребет в Северной Палестине, выходящий горным мысом к Средиземному морю и покрытый в древности густым лесом.

Песнь VII, 7—10. Эта песнь трудна для перевода, и многое в ней сейчас на самом деле неясно.

VIII, 5. Смысл этих стихов неясен, может быть, текст неисправен. Песнь VIII, 6—7. Текст песни чрезвычайно труден и, возможно, испорчен.

VIII, 13. Многими комментаторами текст считается испорченным.

Книга Экклесиаст

«Книга Экклесиаст» — одна из самых поздних, если не самая поздняя книга, вошедшая в канон Библии. Даже помимо того, что в ней встречаются слова, относящиеся к административной практике, введенной впервые персидской династией Ахеменидов (VI—IV вв. до н. э.), само употребление слов в иных значениях, чем в других частях Библии, или вовсе в них не известных, обилие арамейских оборотов, связанных с тем, что арамейский успел стать вторым разговорным языком в Палестине, делают «Книгу Экклесиаст» более близкой по языку к первым комментариям к Библии («Мишна», II в. н. э.), чем к древнееврейскому эпохи двух независимых царств (X—VI вв. до н. э.). По всей видимости, книга была написана в первой половине III в. до н. э., когда Палестина входила в состав Птолемеевского Египта, хотя Иерусалим имел свое полудуховное, полусветское самоуправление. «Книга Экклесиаст» вошла в древнейший греческий перевод Ветхого завета — «Септуагинту» (II в. до н. э.), и, как мы теперь знаем по находкам рукописей Мертвого моря, читалась и переписывалась и в Палестине наравне с другими каноническими книгами уже во II—I вв. до н. э.; она была, несомненно, известна уже и Иисусу, сыну Сирахову, чья «Премудрость» довольно надежно датируется между 190 и 180 гг. до н. э.

К моменту составления канона Ветхого завета (конец I в. н. э.) никто не сомневался в том, что автором этой книги, называемым в ней «Проповедующим в собрании, сыном Давидовым, царем в Иерусалиме», был некто иной, как древний царь Соломон, которому давняя легенда приписывала исключительную мудрость; весьма вероятно, что авторство Соломона признавалось за «Книгой Экклесиаст» уже гораздо раньше. Однако исторический Соломон жил в первой половине X в. до н. э., и возможность его авторства в действительности совершенно исключена. Да и сам автор не отождествляет себя с Соломоном. Правда, он называет себя (или редактор называет его) «сыном Давида», но это может значить и только то, что он причислял себя к потомкам царя Давида, — а претендентов на родство с домом Давида всегда было мпого. Современники автора не могли, конечно, обмануться и тем, что он называл себя «царем в Иерусалиме» (кстати говоря, исторический Соломон такого титула не носил): им было прекрасно известно, что в Палестине с VI в. до н. э. не было царей (они опять появились ненадолго только в конце II—I вв. до н. э.), поэтому это выражение надо было понимать в переносном смысле, как указание на то, что автор занимал весьма выдающееся общественное положение в родном городе. Какое? Он называет свою должность «кохёлет» (в женском роде, как нередко случается с названиями должностей, ср. русское «судья», арабское «халифа»—халиф и т. п.), .что означает «собирающий собрание или совет», или, может быть, «говорящий», или «председательствующий в собрании». Это звание не известно нам из других памятников, но оно соответствует тому, нто мы знаем о теократически-республиканском устройстве иерусалимской общины этого времени. Греческое слово «экклесиастэс» является точным переводом этого термина. Мы условно перевели «Проповедующий в собрании», или просто «Проповедующий».

Такая полуанонимаость автора имела многообразное значение. Во-первых, в условиях, когда древность любого сочинения казалась всем гарантией его мудрости и истинности его учения, такая анонимность позволяла, не выдавая себя прямо за древнего мудреца, позволить читателю самому строить догадки о том, сколь древен был сочинитель. Мы уже знаем, нто отождествление автора с Соломоном, — нто обеспечило «Книге Экклесиаст» особую авторитетность, — произошло уже нерез немного поколений после ее написания, может быть, почти сразу. Во-вторых, в условиях иноземного владычества анонимному автору было легче высказывать горькие истины о царской властп и ее окружении — из чего, между прочим, ясно видно, что, при всей своей знатности и богатстве, автор «Экклесиаста» отнюдь не был царем. Наконец, эта анонимность вполне соответствовала традиционным восточным представлениям о мудрецах и их премудрости: помимо морального или житейского поучения, премудрость должна была содержать и элемент головоломки. Отсюда — помимо странного самообозначения автора — и многие метафорические, двусмысленные и просто темные его высказывания. Игру слов, намеренно вводимую им, в переводе чаще всего не удалось передать в достаточной мере, но переводчик к этому и не очень стремился, стараясь, напротив, каждый раз донести до современного питателя основную мысль древнего мудреца, а не сбивать.читателя с толку. Однако возможное другое понимание подобного темного места, как правило, указывается в примечании.

Несмотря на то, нто уже во II в. до н. э. «Книга Экклесиаст» читалась и изучилась наряду с другими библейскими книгами, а к концу I в. н. э. вошла в окончательный библейский канон, все же и после этого в иудейской среде раздавались голоса сомнения в боговдохновенности этой книги. Причиной этому был не ее скептицизм по отношению к вере в загробную жизнь и воздаяние, так поражавший поздаейших питателей, возросших в христианской традиции, — вера в загробную жизнь в первоначальной иудейской религии не играла роли, — и не сомнения в ее авторстве, — их не было, — а ее мнимая противоречивость, — впечатление, складывавшееся из-за темноты и двусмысленности многих выражений. На этом основании некоторые богословы считали, что «Книга Экклесиаст» выражает мнение только самого Соломона, а не бога. В действительности К ох ел ет не отрицает бытия бога—притом единого бога, — но это бог грозный, страшный, безразличный к человеческим страданиям и действующий по непонятным неловеку, собственным, далеким от мира людей побуждениям. Его надо бояться, на его милость можно надеяться, по нельзя рассчитывать на его награду за какие бы то ни было дела или помыслы: если человеку следует быть мудрым и благочестивым, то не потому, что это повлечет награду от бога, а потому лишь, нто разумное обращение с силами общества и природы — ив том числе и с главной силой — божеством, — скорее предохранит от бедствий, нем неразумное; однако удача, благополучие, счастье — это произвольный дар божества, которое может его и не даровать, несмотря на мудрость и благочестие человека. Поэтому надо, пока возможно, радоваться жизни и своему повседневному делу, предоставив божеству, как року, решать остальное.

«Книга Экклесиаст» вобрала большую традицию древневосточного мудрствования: на это указывают почти дословные совпадения с «Эпосом о Гильгамеше» и рядом египетских поучений; вероятно, это — не-результат прямого знакомства с вавилонскими и египетскими поучениями, а результат их восприятия общей для всего Ближнего Востока традицией. Неразвитость философской и вообще абстрактной терминологии в литературе древневосточных мудрецов (например, неразличение понятий «хороший», «добрый», «приятный», «счастливый» и многих других) делает перевод «Экклесиаста» на современные языки делом весьма трудным и никогда не свободным от субъективности.

Как и другие произведения ораторского искусства Древнего Востока, «Книга Экклесиаст» написана для ритмизованного произнесения; текст делится на стихи(Они не совпадают о делением на библейские «стихи», обозначенные нумерацией и восходящие к гораздо более поздней рукописной традиция (ср. у нас нумерацию на полях). )— или из двух-трех стоп с двумя-тремя логическими ударениями, или из четырех стоп с цезурой после второй стопы, либо из пяти или шести стоп (с двумя цезурами или с одной). Короткие стихи обычно стоят в паузе. I, 2. Переводчик не счел возможным изменить эту знаменитую фразу, вошедшую в пословицу, однако в остальных случаях он переводил слово «хэбэл» не «суета», а «тщета», «тщетный», так как «суета» и «суетный» в современном русском языке слишком ассоциируется с понятиями «суетиться» и «суетный» в смысле «тщеславный».

I, 14а. Эта фраза стала крылатой в другом переводе: «И вот — все это суета и томление духа». Надо учесть многозначность слова «руах»—«ветер», «дух», «побуждение», «душа» и др. Значение характерного для «Книги Экклеспаст» слова «рэ'ут» неясно: оно может происходить либо от «ра'а» — «стремиться к чему-либо, стараться о чем-либо» (может быть, арамепзм: в арамейском этот глагол соответствует древнееврейск. «раца», «желать, хотеть; интересоваться нем-либо, удовлетворяться»), либо от глагола «ра'а» — «пасти; погонять». Читатель может при желании здесь и далее при употреблении этого оборота подставить и такой перевод. Однако в тексте библейской «Книги Осии» так сказано о Северном Израильском царстве, пытавшемся политически опереться на расположенную севернее его великую державу — Ассирию: оно «ра'а руах цафбн» — «гонится за северным ветром». Отсюда следует, нто при глаголе «ра'а» и его производных «руах» означает не «дух», а «ветер», а «рэ'ут руах» означает: «стремление гнаться за ветром, погоня за ветром». Из переводчиков нового времени так это место переводил Мартин Лютер, а вслед за ним некоторые новейшие немецкие исследователи.

II, 7. Дословно: «Сыновья дома». Это может означать как родичей, работавших на главу семьи, так и рабов, «рожденных в доме», особо ценившихся рабовладельцами.

II, 86. Перевод условный: последние слова этого стпха в дошедшем до нас древнееврейском тексте непонятны.

V. В каноническом (масоретском) тексте Библии п в большинстве переводов глава V начинается там, где у нас стих IV, 16. Соответственно, нумерация всех стихов V главы меняется на одну единицу.

V, 66. Речь идет о посланце, приходящем от храма за обещанным даром.

VII, 7. Фрагмент «Книги Экклесиаст», найденный среди рукописей Мертвого моря, показывает, нто в каноническом тексте здесь пропущена строка. Текст ее восполнен переводчиком по смыслу.

VII, 12. Дословно: «Под сенью серебра (денег)». Смысл тот, нто мудрость аашшнает человека не хуже богатства.

VIII, 3. В подлиннике — двусмысленно: можно понять и иначе: «не страшись от него уйти».

IX, 8—9. Почти точная цитата из «Эпоса о Гильгамеше» (IV, VI, 6).

X, 16. Дословно: «отрок» (в смысле «раб»), однако большинство переворов нового времени поняли это слово буквально, и в некоторых языках ото изречение вошло в пословицу в этом неправильном толковании («Горе стране, где царь — ребенок»). Ср. стих X, 17.

XI, 1. Новейшие комментаторы, — как нам кажется, ошибочно, — относили этот отрывок к заморской торговле Палестины и ростовщическим операциям. Более вероятно единодушное мнение комментаторов старинных, понимавших этот отрывок как призыв к благотворительности и ко взаимопомощи людей.

VII, 8. Ср. прим. к VII, 27. Далее идет прозаическая приписка древнего редактора книги, — может быть, ученика автора, — со стихотворной вставкой.

И. Дьяконов

Автосервис, купить мерседес A, E-класса
gps навигатор Шадринск
Для широкой русской души - богатый ассортимент редкой икры!
Все самые полные новости Наро-Фоминска на одном сайте.

Новости Рассылка Библиотека Карта сайта

Цифровые библиотеки на CD почтой от Historic.Ru:

Галерея

Фараон Рамсес II. Фрагмент росписи. Гробница Нетхамона (№ 341) в Фивах. XIII в. до н. э.

Дама, приглашённая в гости, со своими прислужнмцами. Фрагмент росписи. Гробница Джесеркересенеба (№38) в Фивах. XV в. до н.э.

Богиня исида ведёт царицу Нефретаре в гробницу. Фрагмент росписи. Гробница Нефретаре (№ 66) в Долине цариц в Фивах. XIII в. до н.э.

Табличка старовавилонского времени с отрывком из шумерской притчи 'Труд писцов, собратьев моих...' Собрание Государственного Эрмитажа (№ 15234).

Так называемый штандарт из Ура с изображением битвы, пригона добычи и пиршества по случаю победы. Фрагмент ок. 2600 г. до н.э. Британский музей. Лондон.

Изображение Конфуция по рисунку художника У Дао-цзы (VIII в.). Эстампаж со средневековой стелы.

Цзин Кэ покушается на жизнь циньского князя. Реконструкция художника Л. П. Сычёва по каменной стеле. I в.

Изображение мудреца Лао-цзы по рисунку художника У Дао-цзы (VIII в.). Эстампаж со средневековой стелы в одном из храмов г. Суджоу.

Горельефные фигуры на фасаде пещерного буддийского храма в Карли. I в.

Будда из Хатры. III-IV вв. Археологический музей в Маттхуре.

Голова апсары. Фрагмент фрески из Аджанты (пещера XVII). V в.

Индра в окружении апсар. Фрагмент фрески из Аджанты (пещера XVII). V в.

Шахиншах на охоте. Изображение Шапура II Сасанида, охотящегося на диких ослов. Серебряное блюдо. IV в. Государственный Эрмитаж. Ленинград.

Состязание. Изображение Пируза Сасанида на позолоченном блюде. V в. Музей 'Метрополитен'. Нью-Йорк.

Роспись Дамасской синагоги из Дура Европос. Фрагмент. III в. Музей в Дамаске.

Мозаика на полу церкви Умножения хлебов и рыб в Табха. Фрагмент. V в.