Таинство всеобщего священства

 

Церковь в ее функции " деторождения" придает человеческому существованию новое качество. Несмотря на ее феноменальную сторону, которую можно описать объективно и которая внешне идентична формам общественной жизни, ее нуменальным сердцем, принципом, который дает ей жизнь, является Животворящий Дух. Если все ее Тело устроено " сообразно чину" и если всякая функция упорядочивается канонами, требующими исполнения, то существует также и некий остаток — несократимый, неуловимый, в котором все — вдохновение, движение, созидание жизни; он не поддается формализации или организации. Институция и " событие" взаимозависимы и дополняют друг друга. " Событие" совершается постоянно, но внутри институции. Не говоря уже о таинствах, всякое проявление Благодати указывает на ее евхаристический источник (источник самой Церкви) в присутствии апостольского свидетеля — епископа, который удостоверяет подлинно " события Церкви" и интегрирует всех и каждого в это чудо Церкви. Каждый верующий является лаиком (laic), живым членом народа Божия (laos theou), и именно для того, чтобы облечься в это звание, он проходит через второе рождение и через тройное " посвящение": Крещение, Миропомазание и евхаристическое Приобщение. Он является новой тварью, и новое состоит в харизматизме, который исключает всякое " для себя одного", как говорит апостол Павел: все является харизмой, службой, служением для созидания Церкви (1 Кор. 12.14). Вне Церкви нет существования. Тот, у кого нет харизмы, находится вне ее духоносного организма. Церковь по существу есть сакраментальная община: в нее входят через Крещение и приобщаются к ее полноте через Евхаристию.

Внутри тела, состоящего из связанных между собой членов, каждый по мере своего собственного дара входит в общее служение всех: " Дары различны.., служения различны.., но каждому дается проявление Духа на пользу общую" (1 Кор. 12.4-7) [см. греч. текст]. Равно удаленное и от сектантского " озарения", и от статической закостенелости, правильное направление постоянно корректируется, потому что " способность наша от Бога: Он дал нам способность быть служителями" (2 Кор. 3.5-6).

Дух Животворящий противостоит не просто букве, но букве, которая убивает. Верность лишь форме Ветхого Завета убила, распяла его содержание, его Принцип, и поэтому для Церкви синагога остается синагогой — " неплодящей церковью". Всякое исполнение закона является доведением его до полноты, его превосходящей. Наоборот, всякое анархическое отрицание установленного порядка не выходит за его пределы, но возводит это отрицание в смысл существования и приводит к порочному умножению сект, " бесплодных церквей". Всякое " левачество" приводит к вырождению; это относится как к требованиям со стороны мирян демократического равноправия, так и к клерикализму — притязаниям клириков, власть которых не имеет отношения к природе Церкви.

Всякое служение и всякий иерархический чин реализуются внутри Церкви, но никогда не " сверху", над ней, потому что каждое служение связано с другим служением и его предполагает; они существуют одно в другом. Немыслимо никакое противопоставление иерархического священства всеобщему священству мирян, так как все христиане являются членами одного тела. Епископат обеспечивает апостольское преемство Предания, чтобы преобразить людей в " верных", в " братьев", чтобы создать народ Божий, царство священников, царственное священство. Для этой конечной цели Христос сделал всех царями и священниками и предает в руки Отца не некую совокупность, но священство. Христос соделал нас царями и священниками Богу и Отцу Своему (Откр. 1.6), и затем будет конец, когда Он [Христос] предаст Царство Богу и Отцу (1 Кор. 15.24); священство будет поглощено царством, весь священнический лик принесет Богу всю вселенную в жертву хвалы.

Харизматические дары очень точно очерчены в своих возможностях и пределах. Высказывание Тертуллиана: " Там, где нет священника, будь им сам" [195], сразу оказывается неверным, так как каждой функции точно соответствует ее дар, и никакая замена невозможна; лаик не может совершать сакраментальных действий[196]. Таинства имеют место только в Церкви, они совершаются только властью Церкви и через епископов, которые одни являются органами этой власти. Церковь — в епископе, и епис коп — в Церкви. Епископ интегрирует человеческое множество в литургическое тело, и тело признает в своем предстоятеле своего епископа, поставленного по воле Божьей ради этой интеграции.

Каноническая структура соборов, епархий, приходов упорядочивает все формы церковной жизни и ускоряет их в своей евхаристической природе. Но Церковь является также продолжающейся Пятидесятницей, распространяющейся в мире; она допускает и вдохновляет то, что не " подлежит организации": святость, личную духовную жизнь, домашнюю церковь (ecclesia domestica), служение царственного священства, пребывающего посреди самого мира для выполнения своей собственной апостольской миссии свидетельства через свое присутствие и свою жизнь. Иерархия, через которую подается Благодать таинств, завершается в священстве верных. Без какого-либо разрыва, смешения или разделения Церковь осуществляется во взаимности всех.

Царствие Божье, Церковь, мир — это ступени одного восхождения. Три харизмы епископского служения —таинства, учительство и пастырство — делают из Церкви зародыш Царствия Божьего. Мир фактически не покорен Христу, и именно здесь реализуется священство верных в его собственном качестве. Особое положение мирян в том, что они являются одновременно и Церковью, и миром. В Церкви они особым образом участвуют в литургической жизни и сослужат епископу как народ церковный, присутствуют в своем епископе, когда он управляет. Они образуют консенсус—согласие восприимчивости. Активными они являются в школьном преподавании и в богословском размышлении. Если их обязанности определяются даром рассуждения, оценки реакции тела на ке-ригматическую проповедь Церкви, то епископ призван оценивать усилия верных, в области размышления и деятельности, чтобы сохранить чистоту наследия — Предания (paradosis).

Глубокое изменение отношений между Церковью и миром ставит нас в жесткую ситуацию: без мирян христианская миссия в мире не могла бы больше осуществляться. С одной стороны, мы видим бессильный клерикализм, с другой — полную секуляризацию жизни, так что всякая связь между Церковью и миром оказывается прерванной. Царское служение Христа еще может проявляться в истории через мирян. Это служение " активной эсхатологии", подготовки мира к Парусии.

* *

Предание очень твердо в отношении харизм этих двух священств и никогда не допускает смешения. Оно утверждает равенство всех по природе: все являются, прежде всего, равными членами народа Божьего, а внутри этого равенства происходит функциональная дифференциация в зависимости от даров и конкретных служении. Один Христос является Священником, но все являются священниками по причастию, некоторые же являются епископами и пресвитерами. Это — два способа участия в одном и том же священства Христа, и они взаимосвязаны. Божественное происхождение обоих вводит их в сакраментальную, харизматическую икономию. Христос есть Альфа, и Он направляется к СвоейОмеге, представляемой Им и Его Телом. То, что сконцентрировано в Нем, раскрывается в Его Теле: Священник направляется к Своему царству священников. В различии харизм осуществляется Единый Христос. Свидетельство отцов Церкви единодушно в отношении значения имени Христа: оно значит " Помазанный для тройственного служения: царского, священнического и пророческого". В отличие от икономии Ветхого Завета, в котором эти функции всегда были разделены, соединение этих трех служении в одном — Сыне Давидовом является несомненным свидетельством об Его мессианстве. Слова апостола Павла: " Мы сделались причастниками Христу" (Евр. 3.14) привели отцов Церкви к логическому утверждению, что каждый христианин осуществляет тройственное служение: царское, священническое и пророческое; образ Божий в человеке отражает Царство Отца, Священство Сына и профетизм Святого Духа. В чине освящения святого мира оно именуется " елеем радования", предназначенным для таинства Миропомазания, которое делает из всякого верующего чадо, помазанное Духом Святым. Священники призываются совершать эту службу " с трепетом", потому что, как говорится в тексте, " в то время, волею Божией, весь апостольский лик приходит и простирает руки вместе с нами".

Очень древняя молитва над венцами при бракосочетании содержит прошение: " Из детей, которые им родятся, соделай, Господи, священников, царей и пророков" [197]. Такое же упоминание о тройственном звании содержится в коптском обряде венчания и соборования (елеосвящения)[198].

В эпоху первых отцов Церкви три главные таинства, связанные воедино — Крещение, Миропомазание и Евхаристия, — назывались инициацией (вступлением в Церковь, или посвящением) и соответствовали трем степеням духовной жизни: очищению, просвещению и совершенному единению. Тройная преграда естественного бессилия, извращенной воли и смерти разрушается: Крещение воспроизводит Страсти Спасителя и Пасху, Миропомазание является нашей Пятидесятницей, а Евхаристия — эсхатологическим проникновением в нас Царствия Небесного.

Крещение дарует нам наше воссозданное естество и восстанавливает человеческую личность, рождает, по словам апостола Петра, внутреннего человека — сокровенного сердца человека. На этого новорожденного человека через Миропомазание нисходит Дух Святой, сообщая ему дары Божественной энергии, дары действий. Это то таинство силы, которое нас вооружает, делая воинами и борцами Христовыми, чтобы, как это прекрасно выразил Эльвирский собор, " приносить свидетельство без страха и немощи". После пробуждения от сна смерти через Крещение, Миропомазание нам придает силу и движение. Значение Миропомазания замечательно объясняется св. Кириллом Иерусалимским в его поучении катехуменам: " Не забывайте Святого Духа, во время вашего просвя-щения Он готов поставить печать на Вашу душу. Он Вам даст небесную и Божественную печать, которая заставляет трепетать бесов; Он вас вооружит для борьбы; Он даст вам силу... Он будет вашим Хранителем и вашим Защитником. Он будет заботиться о вас, как о Своих собственных воинах" [199]. Важно подчеркнуть воинский образ борца: " Всякий верный является воином и борцом " [200]. Центральная молитва таинства просит о печати дара Духа Святого и уточняет: " Дабы он благоугождал Тебе во всяком деле и слове". Воистину это посвящение всей жизни служению в звании лайка — без остатка, без уклонения от " страшной ревности Божией". Всеохватывающий характер этого служения подчеркивается в обряде пострижения, идентичном пострижению в монашество. Вот молитва этого обряда: " Господи.., заповедавый нам, вся во славу Твою творити, благослови пришедшего раба твоего начаток сотворити стрищи власы главы своей". Принести в дар всю свою жизнь[201], служить Господу во всяком депе и во всяком слове, следовательно, соотносить все содержание своего существования с Богом, — ясно, в какой степени царственное священство в своем чистом виде приближается к монашеству. Эсхатологическое напряжение молитвы усиливает полноту посвящения: " Господи Боже наш.., благослови и главу раба Твоего.., яко да преспеваяй возрастом, и сединами старости, славу Тебе возслет, и увидит благая Иерусалимова вся дни живота своего". Это время всех дней, всех моментов истории; Благодать открывает их в измерении будущего зона.

Монах на церковнославянском языке называется " иноком", от слова " иной", и означает " другой", что удачно отвечает символике второго рождения. Если монашество является его самым ярким выражением (перемена имени об этом свидетельствует), то всякий крещеный, прошедший через пострижение, является духовно " внутренним монахом", иным, другим, принадлежащим к новому роду. Монашество и супружество образуют два вида царственного священства (не принявшие священства монахи являются лайками).

Помазание миром при совершении таинства Миропомазания сопровождается словами: " Печать дара Духа Святаго"; оно символизирует огненные языки Пятидесятницы, и миропомазанный христианин во всем своем существе является существом харизматическим; миропомазанные " теперь вся являются христами", говорит св. Кирилл Александрийский[202]. Чтобы лучше понять смысл этого харизматического состояния, надо рассмотреть тексты Священного Писания, читаемые во время тайнодействня; их выбор всегда показывает как Предание истолковывает Писание. Читается Апостольское послание, положенное в Великую Пятницу, и Евангелие Великой Субботы. Эти зачала означают самую высшую точку литургического восхождения, они сразу создают крайнее напряжение и свидетельствуют о величии события. Текст из Послания к Римлянам (6.3- 12) говорит о погребении ветхого человека и о рождении с воскресшим Христом. Это не что иное, как рождение в полную принадлежность Иисусу Христу, монашеское посвящение всего своего существа своим хариз мам. Евангелие от Матфея (28.16-20) объясняет смысл новой жизни: дары Духа Святого даются для миссии, для выполнения задания. Литургический выбор этих слов, которые произносятся и звучат для каждого миро-помазуемого христианина, уже сам по себе является важным комментарием: призыв Господа в своей общей форме обращен не только к апостолам как особо подготовленным миссионерам но и ко всякому человеку. Для того чтобы он мог ответить на этот призыв, ему и подается Благодать таинства: " Итак, идите и научите все народы". " Миропомазание совершается, дабы человек укрепился Духом Святым для того, чтобы проповедывать другим то, что он сам получил в крещении", — ясно говорит Рабан Мавр[203]. Это учение не ограничивается словесной формой. Повеление обращено ко всякому человеку, поскольку он представляет живую " христамофанию" (явление Христа), место " события Христа" (апостол Павел говорит о том, чтобы " облечься во Христе", " Образовать Христа в себе" ), и именно эта " христофания" становится мощным свидетельством о присутствии Христовом. Потому что человек приходит в мир не для себя, но для совершенно определенной миссии: "...да уверует мир" (первосвященническая молитва Христа — Ин. 17.21), то есть для служения апостольского свидетельства в целях спасения мира. После того как он услышал слова богослужения и принял Тело и Кровь Христовы, подобный чаше, наполненной присутствием Христовым, сам человек в свою очередь предлагается миру как живая литургия в действии. В чине освящения святого мира епископ молится за будущих миропомазуемых: " О Боже, запечатлей их пречистым миром, они будут в сердце своем носить Христа, чтобы стать селением Святой Троицы". Единое на потребу, о котором говорит Евангелие, это не индивидуальное спасение, но искание Царствия Божьего—живое, с приложением " усилия", с включением в это Царствие всех людей. Повеление Господа идите и научите все народы означает: предлагайте Христа, преобразитесь в место Его события и претворите это в ваше свидетельство. Из сакрального порядка священных вещей перейдите в ряды живых свидетелей и мучеников, будьте святыми[204].

 

1234Следующая ⇒

Поделиться: