СОН, ГОДРИКОВА ВПАДИНА, КЛАДБИЩЕ

ГАРРИ-ПОДРОСТОК стоит, обводя взглядом кладбище, покрытое букетами цветов. В руке у него небольшой букет.

ТЁТЯ ПЕТУНЬЯ: Давай, иди, клади этот бурьян и уходим отсюда. Я уже ненавижу эту паршивую деревушку — не знаю, кому в голову пришло её назвать Годриковой впадиной; как по мне, это средоточие скверны скорее стоило бы назвать Безбожниковой впадиной… Давай, давай, шевелись!

Он подходит к могиле и некоторое время стоит рядом с ней.

Быстрее, Гарри! У нас нет на это времени, у Дадличка сегодня собрание бойскаутов, ты же знаешь, как он не любит опаздывать!

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Тетя Петунья, мы ведь последние из их родственников, кто остался в живых, так ведь?

ТЁТЯ ПЕТУНЬЯ: Да. Ты и я. Да.

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Неужели не было никого, кто любил бы их, восхищался ими? Ты говорила, что у них совсем не было друзей?

ТЁТЯ ПЕТУНЬЯ: Лили — царство ей небесное! — пыталась завести друзей, но она отпугивала людей само& #769; й своей сутью, хотя в этом не было её вины. У неё были такие повадки, у неё были такие манеры, у неё был такой способ проявления себя. А вот твой отец… Неприятный был тип. Исключительно неприятный. Не было у них друзей. Совсем никого.

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Тогда я не понял, откуда столько цветов? Почему у них вся могила в цветах?

ТЁТЯ ПЕТУНЬЯ оглядывается и словно в первый раз замечает все цветы, и это ей трогает до глубины души. Она подходит к могиле сестры и присаживается рядом. Она пытается справиться с нахлынувшими чувствами, но у неё ничего не получается.

ТЁТЯ ПЕТУНЬЯ: А… Ну, да, немножко цветов… Наверное, ветром с других могил занесло. Или кто–то решил пошутить. Да–да, наверняка какой–то молодой бездельник, у которого слишком много свободного времени, обошёл окрестные могилы, собрал цветы и положил их сюда.

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Но тут везде их имена — «Лили и Джеймс, мы никогда не забудем того, что вы сделали…», «Лили и Джеймс, ваше самопожертвование…»

ВОЛАН–ДЕ–МОРТ: Я ощущаю запах вины… Хм, здесь просто не продохнуть от вины.

ТЁТЯ ПЕТУНЬЯ (обращаясь к ГАРРИ-ПОДРОСТКУ): Уходи! Уходи отсюда!

Тянет его за собой. Рука ВОЛАН–ДЕ–МОРТА взлетает в воздух над могилой Поттеров, остальное тело следует за ней. Мы не видим его лица, но тело принимает какую–то ужасную бугристую форму.

Я так и знала, что здесь опасно… Чем раньше мы покинем Годрикову впадину, тем лучше…

Она пытается стянуть ГАРРИ-ПОДРОСТКА со сцены, но тот поворачивается — и наталкивается на взгляд ВОЛАН–ДЕ–МОРТА.

ВОЛАН–ДЕ–МОРТ: Ты до сих пор можешь видеть моими глазами, Гарри Поттер?

ГАРРИ-ПОДРОСТОК в смятении покидает сцену, а из–под плаща ВОЛАН–ДЕ–МОРТА выглядывает АЛЬБУС и в отчаянии тянет руку в ту сторону, куда ушёл отец.

АЛЬБУС: Папа! Папа!..

Слышатся слова на Змеином языке.

Он грядёт… Он грядёт… Он грядёт…

Слышен вопль.

И затем откуда–то из глубины сцены доносится шёпот, слышный каждому находящемуся в зале.

Эти слова произносит голос, который нельзя спутать ни с одним другим: голос ВОЛАН–ДЕ–МОРТА…

Га–а–арри Пот–т–т-т-тер…

АКТ ТРЕТИЙ, СЦЕНА ТРИНАДЦАТАЯ

ДОМ ГАРРИ И ДЖИННИ ПОТТЕРОВ, КУХНЯ

ГАРРИ чувствует себя просто ужасно. Когда он размышляет над тем, что означают его сны, у него перехватывает дыхание.

ДЖИННИ: Гарри? Гарри! Что это было? Ты так кричал…

ГАРРИ: Мои сны… Они не прекратились.

ДЖИННИ: Никто и не думал, что они сразу прекратятся. Это было очень тяжёлое время.

ГАРРИ: Но я никогда не был в Годриковой впадине с Петуньей!

ДЖИННИ: Гарри, ты правда меня пугаешь!

ГАРРИ: Он до сих пор здесь, Джинни.

ДЖИННИ: Кто до сих пор здесь?

ГАРРИ: Волан–де–Морт. Я видел Волан–де–Морта с Альбусом.

ДЖИННИ: С Альбусом?..

ГАРРИ: Он — то есть Волан–де–Морт — сказал: «Я ощущаю запах вины, здесь просто не продохнуть от вины». Он говорил это мне.

ГАРРИ глядит на неё и касается своего шрама. У ДЖИННИ вытягивается лицо.

ДЖИННИ: Гарри, неужели Альбус всё ещё в опасности?

Лицо ГАРРИ заливает бледность.

ГАРРИ: Думаю, мы все в опасности.

АКТ ТРЕТИЙ, СЦЕНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

⇐ Предыдущая17181920212223242526Следующая ⇒

Поделиться: