ГНОСТИЧЕСКИЙ СТРУКТУРАЛИЗМ

В настоящем сборнике ранних статей (1994-1996) последовательно изложены мои взгляды на смысл искусства, методику его изучения и принципы творчества. Стилистическая невыверенность, чрезмерная аффектация, зачастую наивность, методологический эклектизм да и просто ассоциативный ход мысли выводят их за пределы, собственно, науки. Однако, несмотря на сказанное, здесь можно проследить тенденцию развития и укрупнения некоторых основных положений моей теории дления и разрыва, онтологических метафоры и повтора. Таким образом, этот сборник может рассматриваться также и в качестве целокупной работы, отражающей эволюцию моих воззрений на данный предмет.

Текст прошёл авторскую правку в 2005 г. Ряд пассажей был изъят, кое-что подредактировано, отдельные положения уточнены и заострены. Однако ни основная ткань текста, ни ход мысли никаких принципиальных изменений в целом не претерпели. В особенности это касается «Магии через текст» (называвшейся первоначально «Смысл литературы. Магизм. Теургия») и «Гностического структурализма». В последней работе изменения носят исключительно косметический характер.

Специально стоит отметить, что под видом категорий лингвопоэтики здесь скрываются метафизические понятия. То, что позже, применительно к моей философии, преодолеет узкую область собственно лингвопоэтического приложения, где эти категории былиопробованы в качестве модели системы, — станет категориями онтологии. Так, содержание стиха, его дух, изначальный смысл станет субстанцией, материей, меоном; язык, или душа стиха — сущностью, логосом; совокупность технических средств, форма или тело стиха — формой, контуром между сущностью и субстанцией. Учение это глубоко традиционное, метафизичное и в то же время материалистическое. Однако материя здесь понимается в доаристотелевском смысле, то есть как «дух», но не «тот, что сверху» (иначе, сущность), а «тот, что выше верха», следовательно, «ниже» тела (формы). Без такого понимания структуры системы невозможно разобраться в азах герметической и, — более частно, — алхимической символики.

2005

ИДЕАЛЬНЫЙ  ТЕКСТ

В последние десятилетия отечественной и зарубежной наукой литературоведения (стиховедения, в частности) были сделаны большие шаги в области изучения структуры стиха. Для себя в первую очередь мы могли бы отметить труды выдающегося учёного и яркого представителя Тартусско-московской семиотической школы Ю.М.Лотмана; и в частности, его «Лекции по структуральной поэтике». В своей работе Лотман подвергает критике используемые формалистами методы, но это совсем не означает того, что современному стиховедению не следует становиться на путь интеграции и подводить под анализ текста логико-математическую основу. Впрочем, современному стиховедению, к сожалению, сегодня далеко даже до тех рубежей, что были обозначены гениальными формалистами 20-х гг.

Для установки лингвопоэтического анализа на математические рельсы на сегодняшний день накоплено недостаточно информации. Отсутствуют критерии оценки. Кроме того, современная филологическая наука вообще подходит к изучению стиха однобоко, не хватает цельной взаимовыработанной программы, всеобщей систематики. Добрая часть исследований построена на досужем домысле и спекуляциях. Например, слабо, во всяком случае недостаточно, разработана такая очевидная, важная и глубокая проблема, как взаимоотношение между формой и содержанием: наибольшее число гипотетических предположений и косноязычностей возникает именно в этой области. Причиной тому — отсутствие философской базы в лингвопоэтике. Было бы необходимо общими чертами наметить перспективу слияния основных положений традиционной онтологии с лингвопоэтикой, что позволило бы расширить круг знаний о взаимоотношениях, навроде упомянутого выше.

Итак, как мы можем определить для себя форму стиха? Форма — необходимое условие для передачи того, что должно быть передано. Это совокупность всех технических, заметьте, не художественных (! ) средств. Форма обусловлена критериями исторической нормы, ведь, как известно, максимальное воздействие на форму оказывает историческая (в буквальном смысле) и культурная (я имею в виду весь предыдущий опыт формального стихотворчества) среда. Роль художества невелика! Новшество в форме — характерная черта каждого ярко выраженного индивидуально стиха. Именно из-за того, что XX в. стал веком субъективизма, пышным цветом расцвела форма. Форма — это графика, ритм, метр, звукопись. Язык не является компонентом формы. Любой информации, которая, по сути дела, дух стиха, соответствует выбранный при помощи критериев художника язык, являющийся душой стиха, и форма, то есть его тело. Технические средства (тело) и язык (душа) вместе представляют собой художественные средства. Неправильно зачастую под словом семантика понимается смысл. Смысл лишь изначальная, освобожденная от любой оформленности информация, сырьё, подлежащее обработке. Это дух стиха, но отнюдь не душа. Душа же обозначает лишь контуры духа. Всё остальное обусловлено опять-таки культурно-историческими критериями и индивидуальным. Душа отражает смысл, который в силу объективных причин не может полностью быть донесённым до читателя. Художественные средства (в отношении языка) являются обозначениями, которые могут только намекнуть на те или иные чувства или мысли художника. Основная же задача формы — не мешать языку, быть незаметной, восприниматься a priori, подсознательно, как, например, воспринимается магия чисел в структуре дантовской «Комедии». Самый тонкий план — душа, основная задача художника — с помощью художественных средств максимально обозначить свои невыразимые мысли и эмоции. Идеальный текст — это такой текст, где смысл, информация, которую желает явить читателю художник, абсолютно выражена напрямую, где зазор между смыслом и превратностями форм (а любая форма влечёт за собой то, что чужеродно смыслу) полностью устранён. С христианской точки зрения такой идеальный текст — Библия, где анагогическое, то есть высший смысл, который способен познать идеальный человеческий ум, идеально передан в слове. Таким образом, в Библии, без сомнения представляющей ценность не только для христиан, практически отсутствуют — представленные в совокупности технических средств и в языке текста — художественные средства. (Приём инверсии возникает в греческом переводе.) В этом отношении Библия — идеальный текст.

Стало быть, стих имеет три плана: 1. Тело (совокупность технических средств), 2. Душа (язык) и 3. Дух («минус-приём», отсутствие или, точнее, изначальный смысл). Тело и душа — художественные средства. Дух — анагогическое понятие изначального.

Таким образом, идеальный текст представляет собой воплощение, не отличное от своего первообраза.

1994

⇐ Предыдущая34353637383940414243Следующая ⇒

Поделиться: