Третий круг Ада: 26. Граф Мозгодрюкала

Есть то, о чем я не хочу знать...
Но нет того, чего бы я не знал...
Есть то, о чем я боюсь спрашивать...
Но нет того, о чем бы я не спросил, даже боясь...
Есть то, что я никогда не забуду...
Но нет того, что бы я хотел помнить...
Есть тот, кого я никогда не захочу отпускать...
Но нет того, кто бы не захотел отпускать меня...
А еще я очень люблю мандарины...
Лис (С)

Очнувшись, я еще не помнил, что произошло, и поэтому пару секунд откровенно тупил, гадая, почему же так раскалывается моя несчастная голова и почему так ноет все мое несчастное тело. Нет, я все понимаю, мигрень бывает даже у меня. Но обычно она проявлялась в острой боли в висках или затылке, сейчас же у меня куда больше болела макушка, как будто по ней хорошенько кто-то ударил, а затем, воспользовавшись моей беспомощностью, еще и исполнил на ней ирландский танец. Я даже представил, как лежу на полу, а на моей голове выплясывает маленький леприкон с рыжей бородой, в полосатых гольфах и зеленом фраке. Каким же было мое удивление, когда я, открыв глаза, обнаружил перед собой вовсе не рыжих леприконов в пещере с горшочком золота, а трех брутальных мужиков в маленькой душной комнатке. Я тут же попробовал оглядеться по сторонам, но оказалось это делом ужасно трудным! Голова от попытки повернуть ее набок взорвалась ужасающей болью, которая словно растеклась по макушке к затылку, вискам и глазам, на которых аж слезы выступили. Вот тебе Тери и Экшн!
И все-таки кое к каким выводам я пришел, даже не озираясь. Было бы очень трудно не заметить тот факт, что я сидел на полу и что руки мои были прикованы к стене ни чем-нибудь, а кандалами.
— Виртусрань! На дворе XXIII век, а людей к стене все еще кандалами приковывают! — вырвалось у меня против воли, — вы бы меня еще на горшок со змеей посадили! – воскликнул я и рассмеялся. Трое мужиков, что до этого сидели за маленьким столом, располагавшимся как раз напротив меня, и рубились в карты, как один оглянулись на меня, — Горшок со змеей! – повторил я, но от мужиков никакой реакции не последовало, — что… шутки не поняли, да? Ну… ладно, — сник я и покосился на «браслеты», а мужики все еще не сводили с меня своих тяжелых, тупых взглядов:
— То есть... я, конечно, не против и кандалов... да нет, я почти в них влюблен! Они так приятно холодят кожу и стягивают запястья!
— Придурок какой-то, — наконец послышалось со стороны стола. Проснулись, спящие красавицы! А я-то было усомнился в том, что они вообще разговаривать умеют.
— Мало того, что к стене приковали, так еще и обзываются... вы, я смотрю, совсем совесть потеряли!
— А ты потерял последние мозги, раз разеваешь на нас свою варежку...
— Варежку? Сейчас не зима... у меня нет варежек... и как ее разевать? Может, скорее раскрывать или надевать, или, может, вязать? Но разевать... не понимаю...
— Совсем тупой, что ли?
— Я не знаю никакого Чтоли, который к тому же еще и тупой,…
«Из тупых здесь только вы»
… но послушал бы историю о нем, раз вы так хотите мне ее поведать... Давайте! Не стесняйтесь!
— Ты, кажись, по башке-то его слишком сильно приложил, — пробормотал мужчина, что сидел у стены. Он был абсолютно лысый, как, впрочем, и двое других, широкоплечий, но по недлинным рукам можно было заключить, что он невысокий. Его наверняка сильное тело скрывало черное легкое пальто, и вообще сам по себе он словно не очень удачно изображал квадрат Малевича.
— Да я его даже вполсилы не бил! — возмутился второй лысый, что сидел за столом спиной ко мне, он был облачен в какой-то серый комбинезон и белую футболку, словно после того, как закончится работа здесь, он спешил на подработку на стройке.
— Да у него на лице изначально было написано: "дебил", — фыркнул третий, что сидел напротив «фаната Малевича», он, кажется, был выше всех и шире всех. Мужчина был в кожаной куртке и джинсах. На правой руке на каждом из пальцев было по перстню, которые наверняка не только служили украшением, но еще и неплохим холодным оружием.
— И это мне говорят три брата-акробата с инфантильными мордашками, полуобезьяньим обличием и надписями на роже «Я у мамы дурачок»?, — фыркнул я тихо, но, как ни странно, мои слова расслышали все трое.
— Я не понял, ты нарываешься?
— Нарываюсь? Я тебе что, ссадина или царапина? Я не могу нарываться,… а чего ты не понял?
— Чего я не понял? — слегка удивился мужчина.
— А я-то откуда знаю, чего ты не понял, поэтому и спрашиваю…
— Я все понял!
— Все-все-все?! Ты значит, наконец, понял, как появилась наша планета, что такое космос и есть ли у него границы? Поделишься пониманием?
— Че он несет? – как-то растерянно пробормотал мужик в куртке.
— Да срал я на космос! – фыркнул лысый в комбинезоне.
— Даже так? И Как? – округлил я глаза.
— ЧТО КАК?
— Как срал? Да еще и на космос? Если честно, мне очень трудно это представить… и, кстати, если ты срал «На», значит над космосом есть что-то еще? – рассуждал я, опираясь на всеми любимую логику. Сколько раз замечал, твердят люди о логике, твердят, а сами, кажется, даже не подозревают о том, что же это такое!
— Он бредит… — тем временем заключил мужик в куртке, вновь рассматривая свои карты.
— Реально… — подтвердил лысый в пальто.
— Или дело не в космосе? – спохватился я, — Ты имел в виду что-то другое? Ты же сам сказал, что что-то не понял, что же? Я ведь не успокоюсь, пока не узнаю! И не отстану, — на всякий случай предупредил я.
— Я говорил про "нарываешься"! – наконец дошло до мужика, к чему же я докапываюсь.
— Про "нарываешься"? Сказал? Когда?
— Блять! Я сказал, "я не понял, ты нарываешься"!
— Я сказал, я не понял... ты уж определись!
— БЛЯТЬ!
— Не блять, — решил поправить я, — я куда хуже... Хотите знать, кто я? Хотите-хотите? – начал я провоцировать своих жертв на дальнейшее словоблудие.
Мужики переглянулись, явно дожидаясь подвоха. Ну и правильно... не расслабляйтесь, расслабляться вам сейчас вредно и опасно.
— И кто же? Сумасшедший дистрофик?
— Аха-ха, ой юморист, ой не могу, смеюсь до слез! — хмыкнул я, — Нет... не знаю, слышали ли вы о моей великолепной персоне, но я... Граф Мозгодрюкала!!!
— Э-э-э... бля, ты реально его сильно долбанул...
— Перданул? Я не ослышался, меня кто-то...
— Да заткнись уже!
— Так мне послышалось... а я-то только хотел пошутить на счет глупости вашего, безусловно, дебильного и недалекого юмора, — горестно вздохнул я.
— Я его сейчас точно прибью... — процедил мужик в комбинезоне, в сердцах швыряя карты на стол.
— К чему? — тут же очнулся я.
— ЧТО К ЧЕМУ?! — ой я вас заебу, ой заебу!
— К чему прибьешь? И чем? И зачем? И для чего? И почему! А вообще я пить хочу... — монотонно пробормотал я.
— А срать ты, блять, не хочешь?
— Неплохо бы, — кивнул я, — но не на космос… мне таких границ не постигнуть… этому искусству явно надо учиться не один год! Но знаете ли, вы такие большие и страшные... вот-вот живот прихватит... нет... реально! Мне что-то плохо!!!
— НЕ СМЕЙ! Только не здесь!
— Не сметь чего... — тут же невозмутимо отозвался я.
— Не смей делать Этого?!
— Этого? Неужели под Этим вы подразумеваете… ЭТО?!
— Э-э-э... — мужик в кожаной куртке завис.
— Бля, че он несет?
— Я? Несу? У вас галлюцинации... я ничего не несу, я сижу в кандалах и даже пошевелиться толком не могу...
— Блять! Я его не понимаю! — взвыл мужик в комбинезоне.
— Ой! Моя мать меня тоже не понимает. Но знаете, вы не расстраивайтесь, это дело решаемое! Мой психолог мне тут недавно дал совет! Для того, чтобы людей понимать, нужно с ними поговорить, узнать их поближе, об увлечениях, к примеру, или о страхах. Да-да... это первый шаг к пониманию... так ты хочешь меня понять? Хорошо… так и быть... раз ты меня просишь, я расскажу о себе… — я откашлялся, — Я очень люблю…
— Да нахуй ты мне нужен!
— А вот этого не надо! На хуй ни к кому я не пойду... ну разве что к Зуо, так что перебьетесь!
— Бля-я-я-я... ты уже заебал!
— Я? Да как я мог? Да за кого вы меня принимаете? Ебать лысого двухметрового мужика... нет, я мачо, но не до такой же степени!
— Просто не слушайте его, — устало вздохнул лысый в пальто. Нет, вы только вдумайтесь... обычно говорят про коня в пальто, а здесь лысый... Подумав об этом, я невольно улыбнулся.
— Чего ты ржешь?! — тут же вновь начал огрызаться пришедший в себя мужик в куртке.
— О! Здравствуйте! Вы вернулись в нашу солнечную систему, с чем и поздравляю!
— Бля, да о чем ты говоришь?
— Слушайте... а вот "бля" в начале каждого предложения это что, шифровка? Или какой-то особенный знак? Ритуал? Азбука Морзе?
— ЭТО ПРОЯВЛЕНИЕ МОЕГО РАЗДРАЖЕНИЯ!
— Мать моя плата! Столько длинных слов за раз! Как ты умудрился! Браво и на бис! Я бы похлопал, но как видишь... — пожал я плечами и кивнул в сторону кандалов.
— Ну, все... достал... я его сейчас выебу, — процедил сквозь зубы мужик в комбинезоне, вставая со стула и хрустя кулаками.
— Госпожа Жизель приказала не трогать его... – подал было голос мужик в куртке.
— Госпожа Жизель ничего и не заметит, — ухмыльнулся лысый, подходя ко мне и расстегивая ширинку, — Открой-ка свой болтливый ротик и сделай дяде приятное.
— Дяде? Ты сказал «дяде»?? А я то думал, ты страшная тетя… А обрезание дяде не сделать? — фыркнул я, смотря на то, что извлекается из ширинки, — Я эту гадость в рот не возьму, — предупредил я без тени страха.
— Еще как возьмешь! — прошипел мужик, хватая меня за волосы.
— О! Ты только что подтвердил тот факт, что твой член – гадость. Ладно не Чужой. Член, пожирающий мозг… о нет! Нет! Мои мозги! Не отдам!
— Открывай, сука, рот!
— Не-а, — процедил я сквозь зубы. Мужик, естественно, взбесился, но ему хватило ума лишь сделать то, что проделывают во многих фильмах или в книгах, когда хотят открыть рот главному герою. Он зажал мне нос рукой. Ну так вот, дебил, довожу до твоего сведенья, что человек может дышать даже сквозь плотно сжатые зубы, так что если ты рассчитывал, что я начну яростно хватать воздух губами, предоставляя тебе возможность отыметь меня в рот... о нет! Даже не мечтай.
Мужик минут десять держал мой нос заткнутым, уверенный в том, что вот-вот я открою рот, но, в конце концов, сдался и как-то жалобно посмотрел на своих товарищей.
— Он рот не открывает... — пожаловался он.
— Ща поможем! — ухмыльнулся мужик в пальто, также бросая карты и подходя к нам.
— А ты не боишься, что я тебе член твой откушу? — воспользовавшись заминкой, выпалил я.
— О... только посмей, и тебе крышка!
— И что?
— Что значит, и что?
— Ну, я-то помру, и мне будет уже на все плевать, а член свой тебе не вернуть. Либо пришивать искусственный, либо вообще ходить с обрубком. Хотя-я-я... у тебя уже сейчас обрубок... Откусить под корень? Сделать девочкой?
Мужик побагровел от злости и замахнулся для удара, но третий лысый в куртке с удивительной для его комплекции скоростью оказался позади моего обидчика и поймал его руку в воздухе, не дав донести удар до моего красна личика.
— Госпожа Жизель запретила, — пробасил он.
— Да у него и так рожа побитая, одним синяком больше, — начал было оправдываться мужик в комбинезоне.
— Не трогай его, — тем не менее был непреклонен лысый в куртке, — вернитесь за стол и просто не обращайте на него внимания.
Та-ак… а вот этот кадр непробиваемый… ибо тупой как пенек… намеков он явно не понимает и моего, безусловно, тонкого подъеба не ощущает. Что ж… тяжелая артиллерия так тяжелая артиллерия…
— Кстати, я недавно узнал, что я — реинкарнация пони, вы представляете!!!
— Реин… что? – не выдержал мужик в пальто.
— Реинкарнация! А вы свои знаете… Вот ты, — я кивнул в сторону непробиваемого, — явно в прошлой жизни был свиньей!
— Да… я люблю свинюшек, — пробормотал в ответ мужик, ввергая меня в недоумение. Так… кажется, мне самому сейчас мозг съедят! Спокойно, Тери, вздохни поглубже и действуй!
— Любишь свинюшек? Ебать, что ли? – да простят меня за столь грубые выпады в сторону моего противника боги гениальности. Но с ним явно по-другому было нельзя.
— Бывает… — ответил мужик. Он-то ответил, а я сам завис на пару минут. Бурная фантазия, за что же ты у меня такая бурная…
— Меня сейчас вырвет! – взвыл я, понимая, что этот бой мной проигран. Хотя проигран он был частично. Не только я смотрел на мужика в куртке с ужасом и отвращением в глазах. Два его товарища так же смотрели на коллегу с открытыми ртами, и самым страшным было то, что все мы трое понимали, такой индивидуум не умеет шутить, он всегда серьезен… ВСЕГДА!
— А вы с ним не разговаривайте… — тем временем бросил мужик в куртке своим товарищам, явно не понимая, почему они смотрят на него Так, и думая, что во всем виноват лишь я.
— О нет! Я этого не вынесу! — воскликнул я, театрально закатив глаза.
— Даже не смотрите на него, — фыркнул тем временем мужик в куртке, — вдруг он заразен.
— Кто бы говорил о заразе! – тут же завозмущался я пуще прежнего, — носители лишая!
— Лишая?! Я, бля, точно сейчас…
— Ага! Опять бля! Нет, ну а как еще вы объясните свою лысину? Ну ладно у одного, но у троих?! Или, может быть, у вас это на генетическом уровне? Вы братья? – к слову сказать, лысый в комбинезоне был явно азиатом, а мужик в куртке – латиносом.
— Нет, он охуел!
— Да? Правда? Когда?! О нет! Я хуею… спасите! Спасите меня! Хотя нет… лучше хуеть, чем лысеть… погодите… или это не лишай… если нет, то… Вы кого-то косплеите?! Дайте подумать! Я вас точно узнаю… вы косплеите… хм… пеньки?
— Доиграешься!
— Ох… не угадал, тогда кого?
— Господи, да отъебись ты от нас! — отчего-то почти взмолился лысый в пальто.
— Господи? Я??? Нет, ну я, конечно, всегда подозревал о своем божественном происхождении и я об этом уже не раз говорил, но все-таки…
— Я ЕГО УБЬЮ!
— Бога, между прочим, убить нельзя… на то он и Бог… но я удивлен, что такие брутальные дядьки оказались рабами божьими? Вот Зуо сатанист… и не скрывает этого… чуть что, и начинает болтать с Люцифером, вы представляете! Не удивлюсь, если дома он еще и каким-нибудь Вуду увлекается… знаете, соломенные куколки, гвозди и адский смех… и ты уже способен проклинать всех и вся!
— Я сейчас его придушу, — предупредил товарищей мужик в комбинезоне.
— Придушишь от слова душа? Типа приголубишь? Погладишь по головке и угостишь пироженкой? Я был бы очень рад!
— ОТЪЕБИСЬ!
— Но вот что странно... откуда вы узнали мое тайное имя?
— Тайное имя? — переспросил мужик в куртке.
— Не разговаривай с ним!
— Ну да, «отъебись».
— Сам отъебись!
— Кажется, мы друг друга слегка недопоняли, — предположил я, кое-как наклоняя больную голову к одному из запястий и пытаясь почесать ухо. Не получилось.
— Почешите мне ухо, а? А то я сейчас точно сдохну, — начал клянчить я.
— Яйца тебе не почесать?!
— А ты можешь?
— Разве что этим, — у мужика в пальто в руке щелкнул раскладной маленький, но наверняка очень острый ножик.
— Ох, нет... это уже больше на иглоукалывание тянет, — нервно захихикал я и показательно отвернулся, делая вид, что больше разговаривать не буду. Но только мужики вновь сосредоточили все внимание на игре, я не преминул напомнить о себе:
— Слушайте, — охрана аж на стульях подпрыгнула, — поговорите со мной, мне скучно!
Мужики на это лишь начали упорнее вглядываться в карты.
— Ну поговори-и-и-ите... — захныкал я. Меня по-прежнему игнорировали.
— Знаете... чем больше людей окружает человека, тем более одиноким он себя чувствует, не замечали? Нет? А еще если…
— МЛЯ! ДА ЗАТКНИТЕ ЖЕ ВЫ ЕГО КТО-НИБУДЬ!!!
****
Зуо открыл глаза, поморгал, привыкая к невыносимо ярким цветам, что его окружали, и огляделся по сторонам.
"Наверное, именно так выглядит Ад" — мысленно предположил он, оглядывая большую просторную комнату, в которой он находился. Но прежде чем говорить о комнате, надо бы сказать, где был сам Зуо. Он лежал на большой очень мягкой кровати в виде сердца. Руки парня были пристегнуты розовыми пушистыми наручниками к спинке кровати, постель была покрыта ярко-алым пушистым одеялом такого ядовитого цвета, что у Зуо почти резало глаза. Над кроватью были развешаны на цепочках аромалампы, связанные между собой прозрачными кусками розовой ткани. Стены в комнате также были розовыми, а пол темно-бордовым, хотя сейчас его цвет было трудно различить из-за тысяч свечей, что устилали его, словно огненный ковер. Повсюду мелькали красные и розовые огромные перья, бусы, и тысячи сувениров для влюбленных, одним словом – это было некое любовное гнездышко, в которое бы Зуо хотел попасть меньше всего.
— Ах, Зуо, конфетка моя, наконец-то ты пришел в себя! — послышался бас из-за ширмы, что располагалась как раз напротив кровати.
— Жизель... — устало выдохнул парень, одновременно замечая на тумбочке у ширмы свой зиг зауэр.
— Ох, только тебе, мой пупсик, я разрешаю называть меня по имени! — с этими словами из-за ширмы показался огромный толстый окорок, обтянутый черным чулком и каким-то образом воткнутый в черную лакированную миниатюрную туфельку.
— Зато я, Жизель, никому не позволяю называть себя пупсиком... даже тебе... поэтому, как только...
— Ах! Зуочка! Зуочик! Зуопусик! — пробасил голосок и тут же добавил тише, — бля, имя-то какое дерьмовое, никакого уменьшительно-ласкательного не придумать... Зайчик! Зайчик мой… как давно я хотела с тобой повидаться! — с этими словами из-за ширмы вышла обладательница столь «соблазнительных» окороков. Жизель была очень... большой женщиной, мало того что очень высокой *Жизель выше Зуо, а у Зуо рост — 185*, так еще и толстой.
"200? 220?" — начал в уме прикидывать парень ее вес, одновременно обдумывая, сможет ли он выжить, если на него упадет такая туша.
Несмотря на свою полноту и рост, Жизель была одной из самых искусных убийц Серебра, о ее ловкости и грациозности, которые она раньше демонстрировала на заданиях, ходили настоящие легенды. Хотя еще больше легенд ходило о ее любви к красному цвету. Эта любовь проявлялась во всем. У Жизель были огненно-красные длинные, доходящие ей почти до поясницы завивающиеся волосы, в любой одежде преобладал красный цвет, и даже пистолет был сделан на заказ и выкрашен в алый. Сегодня же на женщине был ярко-красный полупрозрачный пеньюар, длинные волосы были собраны в конский хвост на затылке, из которого торчала красная роза.
— Ну что, Зайка мой, готов ли ты к тому, чему я сегодня тебя научу? — почти промурлыкала женщина и начала медленно подходить к кровати по узенькой дорожке пола, свободной от свеч, покачивая внушительными бедрами.
— Ох... Жизель, ты как всегда напориста как танк...
— А ты так красив, что мои трусики уже мокрые, — томно почти прошептала женщина, забираясь на кровать и начиная медленно-медленно подползать к Зуо, а парень всеми силами, насколько ему позволяло его положение, пытался от нее отползать.
"Попрошу без подробностей" — мысленно почти взвыл Зуо, но вслух лишь выдавил:
— Ты настолько хотела меня, что даже натравила на меня своих убийц? — хмыкнул парень, саркастически приподнимая одну бровь.
— Ах, ради такого лакомого кусочка я бы не пожалела ни денег, ни сил... Но ты, Зуо, такой скромный!
— Я, Жизель, не скромный...просто не привык спать с женщинами, которые старше меня втрое.
Женщина тут же посерела.
— Что за глупости ты говоришь, Зуочка! – воскликнула она, но ее голос предательски дрогнул.
— То и говорю, что с бабушками не сплю, — не унимался парень.
— Откуда ты знаешь?! — ну да, на вид даже при всей ее полноте никто бы не дал Серебряной королеве больше тридцати, на деле же ей было больше шестидесяти.
— Хм... да так... есть у меня свои связи, — с улыбкой настоящего подонка протянул Зуо, не отводя взгляда от женщины.
— Ты думаешь меня этим шантажировать? — конечно же, возраст, возможно, раньше ничего и не значил, но не в XXIII веке. Одно дело, вести дела пусть и с очень толстой, но все же молодой женщиной, совсем другое — со старухой, омолодившейся внешне, но никак не внутренне. Дело в том, что в XXIII веке вспыхнула очередная страшная неизлечимая болезнь. Она поражала мозг, причем лишь у людей старше шестидесяти. Болезнь, на первой стадии вызывая немногочисленные галлюцинации, паранойю, панику, со временем делала человека почти неадекватным, приводила к слабоумию, проще говоря, сводила с ума и доводила до суицида. Страшной болезнь была не только из-за того, что приводила к неминуемой неестественной смерти, но еще из-за того, что заболевали ей девяносто шесть процентов шестидесятилетнего населения, к тому же узнать, болен ли человек, также возможности не было, не говоря уже о том, что никто не мог определить ни природы болезни, ни тем более вакцины от нее. Таким образом, возраст Жизель делал ее статус очень и очень шатким, а каждое слово было бы лишено доверия, узнай кто-нибудь о том, что ей больше шестидесяти лет.
— Я? Думаю? Шантажировать? — Зуо расхохотался, — Я Уже шантажирую... нет, скорее даже предупреждаю... Я знаю, что ваша мафиозная плеяда хочет меня уничтожить... так вот, Жизель... ты, не какая-нибудь шестерка, а именно ты будешь рассказывать мне обо всем, что задумала эта кучка идиотов, ясно?!
— Зуо, малыш, — женщина медленно и неуклюже встала с кровати и, цокая каблуками, прошлась к дальней тумбочке, — А тебе не кажется, что ты сейчас не в том положении, чтобы диктовать свои условия? Только не говори, что если умрешь, все сразу узнают о моем возрасте... о нет, ты слишком недоверчив... ты никому бы не доверил данную информацию...
— Ты права, — ухмыльнулся Зуо, но не успел он договорить, как Жизель подлетела к кровати и воткнула ему в шею шприц с какой-то прозрачной жидкостью.
— Знаешь, что это? – победно заулыбалась женщина, бросая шприц на пол.
— Виагра? – предположил Зуо, ничуть не испугавшись, — боюсь, даже она не поможет. С тобой, Жизель, только импотентом становиться, — зло улыбался он.
— Шути-шути, — не отставала по злости и Серебряная королева, — этот препарат вызывает неконтролируемый и всепоглощающий страх, панику и ужас. Обожаю смотреть, как лица людей искажает страх! К тому же, когда человек боится, он становится так слаб… и с ним можно делать столько интересных вещей… например, можно долго и мучительно его убивать! Лекарство подействует всего через пару минут! А пока наслаждайся последними минутами своего бесстрашия!
Зуо поморщился, но все же ответил:
— Кому и стоит бояться, так это тебе, ведь я создал программу, которая сама собой раззвонит о твоем возрасте всему интернету в час ночи, если я не выключу ее. И кстати... программа находится в пространстве виртуалии, и найти ее ты не успеешь, а даже если бы и успела, там сороказначный пароль, сломать который почти невозможно. А вколов мне эту дрянь, ты лишь поставила себя в еще более опасную ситуацию.
— Ты! – лицо женщины сначала побледнело как мел, а затем начало покрываться красными пятнами, ее толстые пальчики сжались в кулаки, и Серебряную королеву буквально затрясло от гнева. Наконец Жизель схватилась за голову и начала бегать по комнатке, срывая со стен розовую ткань и разбрасывая свечи, огонь в которых оказался фальшивым.
— Знала же… Знала же, что большей твари нет в этом городе! Угораздило же! – орала она, совсем не замечая, как Зуо вытаскивает из рукава тоненькую иглу и начинает ей ковыряться в электронном замке, — Но знаешь, сладкий мой... у меня ведь тоже кое-что есть... точнее, кое-кто... тот мальчишка... Он ведь Лис... Вульв говорил, что возможно он - создатель ПКО-вируса, поэтому я приказала его не трогать... НО! С таким раскладом я могу и позабавиться с этим мальчишкой... правда, боюсь, живым он от меня уже не уйдет!
— А с чего ты взяла, что меня заботит судьба какого-то насекомого? — в тон женщине ухмыльнулся Зуо, — Мне вообще по барабану, что ты там с ним сделать собралась.
— Ой ли... — протянула заискивающе Жизель, — что ж... — женщина повернулась к Зуо спиной, собираясь раскрыть голографический монитор и подключиться к камере, что располагалась в комнате с пленником, но не успела. Не подумала она, что к Зуо спиной поворачиваться нельзя. Разговаривая с Жизель, парень успел расстегнуть свои наручники и, как только выдался случай, он вскочил с кровати, в мгновение ока схватил свой зиг зауэр с тумбочки и нацелил его на женщину.
— Ты не посмеешь... все знают, что ты не убиваешь, — прошипела Серебряная королева, все-таки с опаской пятясь назад.
— М-м-м... так Эбри Тод все-таки выжил? — ухмыльнулся он. Жизель вздрогнула и посмотрела на парня совсем другими глазами, — Понимаешь, Жизель... у меня свое ощущение убийства... Убить — это значит лишить жизни, не дав ни единого шанса на выживание, увидеть, как последние искорки жизни уходят из человека, убедиться, что сердце его уже не бьется. Я же всегда своим жертвам даю шанс на спасение. Но... кому как повезет... Если бы после всех тех ран, что я ему нанес, Эбри бы доставили в Хосмил, знаешь же эту самую элитную больницу? Так вот, доставь его туда, тогда бы спасли! Точно бы спасли! Но... если ему не повезло.. и скорая приехала поздно или же врач попался неумелый... и он все таки умер... я виноват в его смерти? Скажи мне, Жизель, разве я? — женщина молчала, нервно покусывая вмиг побледневшие губы, — конечно же, нет... Нет, это была судьба... ведь ты веришь в судьбу, Жизель? — Зуо с особым смаком каждый раз называл ее имя, специально растягивая гласные и ехидно улыбаясь, — будь человек действительно так важен, он бы выжил, его бы прооперировал самый умелый врач, и он бы жил еще долго... но-но-но... Наш бедный Эбри оказался ненужным этому миру... и он просто умер, — пожал парень плечами, изобразив на лице скорбь.
— Так ты обыкновенный убийца... ха-ха! А я-то было решила, что ты действительно отличаешься от нас!
— Отличаюсь! — тут же с готовностью кивнул Зуо, — я же говорю... всем и всегда я даю шанс... вот и тебе сейчас дам... я не убью тебя, даже не покалечу! Но ты меня отведешь к мальчишке, и мы с ним уйдем... просто уйдем, уж убереги меня от семейных ссор, дорогая... И еще, как только ты точно узнаешь план моего уничтожения, ты все мне расскажешь и тогда... тогда я даже после небольшой войны, что собираюсь устроить, тебя я оставлю при твоих серебряных делах, о, королева. Подойдет тебе такая сделка?
Жизель насторожилась. Она то смотрела на пистолет Зуо, дуло которого целилось ей в плечо, то кидала взгляд в сторону розового шкафа, где хранился настоящий арсенал огнестрельного оружия.
— О нет, Жизель, я вижу, куда смотрят твои свинячьи глазки, и, поверь... я застрелю тебя раньше, чем ты доберешься до этой безвкусицы... Веди меня к хакеру! Быстро!
Жизель вздрогнула, но тут же взяла себя в руки, поправила на себе расстегнувшийся прозрачный пеньюар, с гордо поднятой головой развернулась на каблуках и повела Зуо в комнату к пленнику. Импровизированная тюрьма располагалась всего в паре комнат от той, что изобиловала розовыми и красными цветами. Жизель выбрала среди десятков тонких золотых цепочек, что украшали ее шею, одну, с кулоном-ключом, расстегнула ее и миниатюрный ключик приложила к не менее миниатюрной встроенной в дверь пластине. В мгновение были считаны все коды, и дверь медленно распахнулась. До того как дверь открылась, Жизель еще тешила себя надеждой, что три ее любимых лысика каким-то образом обезоружат Зуо, а тогда, возможно, бурная ночь, что планировалась женщиной, еще не была потеряна. Но дверь открылась, и все надежды рухнули. Лысый в пальто сидел на корточках в углу, повернувшись лицом к стене, раскачиваясь из стороны в сторону и бормоча себе под нос:
"...я не слушаю его, я не слушаю его, я не слушаю его..."
Лысый в комбинезоне вообще лежал посреди комнаты, изо рта у него шла пена. И лишь лысый в куртке все так же сидел за столом и играл в карты... только странное дело, в карты он играл сам с собой.
— Что... что здесь произошло?! — буквально заверещала Жизель, уже не скрывая страха и раздражения.
— Это не я! — тут же выпалил блеклый парнишка, прикованный к стене... — Они сами... — буркнул он, отводя глаза.
Да... Все-таки Жизель погорячилась, посчитав, что к себе в дом необдуманно запустила монстра... О нет... их было двое...
****
Как-то странно себя повел Зуо, когда мы выехали за пределы особняка той толстухи. Он почему-то начал очень сильно дрожать, постоянно озираться, вздрагивать от каждого звука, даже скорость сбавил, а затем и вообще заявил, что не в состоянии везти меня домой, поэтому мне придется остаться у него на ночь. Нет, я был не против! Я был даже счастлив! Но с чего это вдруг?
— Позвони своей матери и предупреди, — бросил мне Зуо, заходя в свою крошечную квартирку, стаскивая с себя плащ, вешая его в шкаф и усаживаясь за компьютер. Я на это лишь сдержано кивнул, вытащил телефон и выбрал в каталоге номер дома.
— Привет мам... я останусь у Зуо..., — разговаривая с мамой, я краем глаза наблюдал за сэмпаем, который, надев вирту-очки, погрузился в виртуалию, — да, у того самого... да, у него... мама! Какая тебе разница, где он живет? — Зуо нервно сбросил очки, и потер глаза, — Нет, не надо за мной приезжать! — последние слова я прошептал, отвернувшись от сэмпая, потому что Зуо наверняка захотел бы от меня избавиться, если бы услышал, что за мной могут приехать. О нет! Я теперь отсюда не уйду! Ни за что!
— Ничем Таким мы заниматься не собираемся! Нет, мы не пойдем по проституткам... Что значит, Почему?! И курить не будем... да, вот такие вот зануды! Мама!!! — я положил трубку, решив не продолжать этот бредовый разговор, — Она разре... — я не договорил, офигевши взирая на забившегося в угол Зуо. Он сидел, обняв колени и уткнувшись в них лбом.
— Эм... Зуо? С тобой все...
— Вон кровать... иди... спи! — сквозь зубы процедил он, но я все равно уловил дрожь в его голосе.
— А... а ты спать где будешь?
— Нигде...
— Тогда и я нигде, — пробормотал я, делая шаг в сторону сэмпая, но он тут же поднял на меня зеленые, Зеленые!!! глаза:
— Не подходи ко мне, — сухо бросил он, — Иди, спи.
— Нет, — в тон ему ответил я, садясь на корточки и начиная откровенно пялиться на Зуо, — не пойду один.
— Я с тобой спать не собираюсь, — с наигранным презрением прошипел сэмпай.
— Да ладно врать-то! Я тебе нравлюсь! — возмутился я, ожидая яростных воплей по поводу того, какое я тупое самонадеянное насекомое, но сэмпай лишь молча смотрел на меня, попеременно вздрагивая и озираясь.
— Может... эм... все же вместе спать пойдем? — робко предложил я. Все-таки, каким бы уверенным в себе я не хотел казаться окружающим, в действительности я совсем не понимал, как надо себя вести с тем, кто тебе так нравится. Я в совершенстве овладел искусством доставать людей, вызывать к себе отвращение, презрение или разочарование... но как же кому-то понравиться? Да еще понравиться тому, кого хочется привязать к себе на пару следующих тысячелетий?
Зуо тем временем вздрогнул от очередного скрипа за стеной и только после этого сдавленно ответил:
— Ладно... пошли...
Я чуть воздухом не подавился, но что-либо говорить не стал. Вместо этого я поднялся на ноги и немного подумав, протянул руку Зуо. Сэмпай, конечно же, ее оттолкнул, но это поведение было явно наигранным, фальшивым. Сейчас Зуо не злился, а скорее... скорее боялся! Грозный Зуо, и внезапно такое?
Сэмпай выпрямился и пошел к кровати. Я, немного подумав, улегся у стены, Зуо рядом. Мы лежали спина к спине, и я ощущал, как сэмпай дрожит.
— Тебе холодно? — наконец подал я голос.
— Нет...
— Может, укроемся одеялом?
— Покрывайся, мне похер...
Я взял одеяло, что покоилось в шкафу, и, немного подумав, накрыл им и себя, и сэмпая.
"Прямо как супружеская пара... вдвоем под одним одеялом!" — блаженно подумал я, чувствуя, как Зуо поворачивается ко мне и обнимает меня со спины. Вот это новость!
— Это не то, о чем ты думаешь, урод! — тут же послышалось шипение Зуо. Очень странно слышать такое и ощущать как руки человека, говорящего это, забираются под твою кофту, обнимают тебя за талию и прижимают к себе.
— Да ладно? И что же это? Спасаешь меня от клопов?
— Мне страшно... — внезапно выдавил из себя Зуо, — точнее, мне вкололи препарат, вызывающий страх... так что заткнись и спи, — не прекращал шипеть Зуо, явно зарываясь носом в мои волосы. Сначала я решил было послушаться сэмпая, и поэтому смиренно лежал, наслаждаясь объятьями и представляя, что мы с Зуо действительно встречаемся. Как бы было здорово спать вот так каждую ночь! Где этот препарат страха, отдайте его мне!
-Эй, Зуо, — все-таки не смог я успокоиться.
— Заткнись и спи...
— Я хочу повернуться к тебе...
— Заткнись и спи! Что не ясно?
— Хочу!
— Нахуй мне твоя рожа сдалась...
Я на это лишь фыркнул и неожиданно для сэмпая перевернулся на другой бок. Даже обнимающие меня руки Зуо не помешали мне проделать этот маленький трюк. Теперь мы лежали лицом к лицу и наши носы почти соприкасались. Зуо смотрел на меня слегка затравленно, и мне это даже нравилось, а то достала постоянная надменность и презрение в его взгляде.
Конечно, в первую секунду я планировал воспользоваться беспомощностью Зуо и поцеловать его, но потом решил, что сегодня я больше и пальцем не пошевелю. Я и так сделал слишком многое! Достало уже постоянно бегать за Зуо, как собачка. Хочешь меня? Бери меня! Я же не сопротивляюсь! Я же люблю, йоптвоюмать, тебя! Так к чему ломаться? К чему все эти притворства?
И Зуо, словно услышав мои мысли или, может, увидев их в моих глазах, хотя было темно и разглядеть что либо было трудно, и все же сэмпай внезапно протянул ко мне руки и погладил мою щеку. Я от этого жеста, конечно же, чуть не умер от восторга. А когда Зуо слегка наклонился и, прикрыв глаза, поцеловал меня… А-а-а-а!!! Дайте мне огнетушитель, пока я не сгорел! Мягкий, ничего не требующий поцелуй, без яростной страсти, без всепоглощающей нежности, простой самый обыкновенный робкий поцелуй, который сорвал мою и так держащуюся на последнем издыхании крышу. Конечно же, на поцелуй я ответил, обняв Зуо за шею и прижавшись к нему как можно плотнее. Руки же сэмпая обвивали мою талию сильнее, заставляя меня чувствовать некую безопасность, а значит полностью расслабиться.
Поцелуи, поцелуи, поцелуи... без стонов, лишних слов и долгих пауз, в кромешной тьме под одним одеялом, обнимаясь, сплетая ноги и не открывая глаз... И я даже не заметил, как заснул...

Четвертый круг Ада: 27. Встань на одно колено!

Ты кричишь, но тебя не слышат.
Ты бежишь, но куда не знаешь.
Ты не спишь, и уже не дышишь.
Тебя нет... в страхе ты утопаешь.

Ты безволен и слаб, глупышка
Будешь съеден ты уже завтра
Ты капризный ребенок, мышка
Что попалась в ловушку страха.

А они уже близко, слышишь?
Подбираются, подползают.
Ужас, паника, слышишь, ведь слышишь?
Разрывают на части, ломают.

Убивают не монстры, не люди
Когти страха тебя разрывают
Хруст костей, тихий стон, твои крики
Ты лишь труп, с тобой просто играют.


Твое тело тебя больше не слушается. Пальцы немеют, ноги подкашиваются, горло пересыхает и даже язык не желает ворочаться. Твое сердце выбивает бешеные ритмы, гоняя кровь по телу с такой скоростью и напором, что, кажется, вот-вот вены не выдержат и полопаются. Легкие словно отказывают, ты хватаешь губами воздух, но надышаться не можешь, словно ты в вакууме. Капельки холодного липкого пота катятся от затылка по спине, оставляя мокрые дорожки, имитируют десятки насекомых, которых ты пытаешься с себя скинуть. Твой организм, словно на последней стадии самоуничтожения. Он кричит, он стонет, он просит, он требует смерти. Или хотя бы отключки. Но выносливость с завидной упертостью заставляет тебя оставаться в сознании... заставляет ощущать этот животный, ни с чем несравнимый страх. Страх, что пульсирует у тебя в висках, вместе с кровью растекается по всему телу, добирается до кончиков пальцев и неприятно покалывает, страх, что словно окутывает твою душу, тихо и незаметно, в поисках слабины, прощупывает ее, проверяет, ищет прорехи, в которые бы смог вонзить свои когти. Пусть он и вызван искусственно, все это не важно. Важно в действительности лишь то, что ты в ужасе, что твое тело трясет, глаза, лихорадочно блестя, бегают от одного темного угла к другому, в ожидании нападения. Ты понимаешь, что там никого нет, что все это лишь плод твоего воспаленного воображения, но твои чувства с тобой соглашаться не хотят. Они бунтуют, уверенные в обратном. Паника с каждой минутой лишь все больше нарастает.
Из последних сил ты заходишь в виртуалию, забиваешь пароль в скрытый файл, дабы придержать компромат на Жизель еще на денек, затем скидываешь очки и уже с чувством выполненного долга перестаешь сдерживаться и просто забиваешься в угол. Почему-то, обняв колени руками и теперь осматривая всю комнату, ты внезапно понимаешь, насколько это жуткое место. Каждый предмет, каждая тень заставляет тебя дрожать лишь сильнее. Будь у тебя настоящее сердце, оно, наверное, уже бы остановилось, но искусственное дает возможность "наслаждаться" подобными непередаваемыми ощущениями дольше.
Очередной тихий скрип заставляет тебя почти подскочить на месте, но ты терпишь. Стиснув зубы и чувствуя, как пальцы впиваются в ладони, ты стараешься абстрагироваться от всего. Да, ты выдержишь... точно выдержишь, и Жизель еще поплатится за то, что заставила тебя испытать такое.
— Эм... Зуо? С тобой все... — этот голос почему-то на миг успокаивает тебя. Но осознание этого тебя буквально выводит из себя. На каждое его слово ты огрызаешься. Ты его практически ненавидишь. Ты хочешь, чтобы он ушел, а лучше сдох! Свернул бы себе шею или сломал позвоночник. Ты сам не понимаешь, откуда такая внезапная вспышка жестокости к насекомому. Но уж слишком он спокоен в этой жуткой темной комнате.
Он вновь что-то говорит и тебя это бесит.
"Отстань от меня! Иди спать!" — буквально стонешь ты мысленно, но эта пиявка не отлипает. В конце концов, ты сдаешься и делаешь, как он хочет, а именно идешь спать. Тот факт, что приходится лежать в одной кровати с этим отребьем, конечно же, не приводит тебя в восторг, но ничего не поделать. Сейчас это самый простой вариант избавиться от этого надоедливого насекомого. Да и ощущать его тепло спиной даже слегка приятно. Совсем чуть-чуть! Но заснуть в темной комнате тебе все равно не суждено! Лишь ты закрываешь глаза, как воображение рисует темную фигуру, что стоит посреди комнаты рядом с кроватью и смотрит на тебя. Ты тут же распахиваешь глаза. Фигуры не видишь, но тени по стенам так и пляшут, заставляя в очередной раз содрогаться.
— Тебе холодно? — вновь слышится его голос.
"НЕТ, БЛЯТЬ! МНЕ СТРАШНО!" — но ты вновь, закусывая нижнюю губу, кое-как берешь себя в руки, стараясь придать своему голосу полное безразличие, сухо отвечаешь, и, кажется, у тебя это даже неплохо получается. А уже через мгновение тебя покрывают теплым, пусть и старым покрывалом и только тогда понимаешь, что тебе действительно было холодно. Теперь же становится куда уютнее. Ты вновь закрываешь глаза, и вновь воображение рисует темную фигуру. Но нет, это не демон и не монстр... Фигура присаживается на корточки и, протянув к тебе руку, гладит твою щеку, наклоняется ближе, и ты видишь до боли знакомые черты. Отец! Открываешь глаза, вцепившись в одеяло как в спасительный круг, смахиваешь со лба выступившие капельки пота и боишься теперь даже моргать. Мало ли что может произойти за те милисекунды, пока твои глаза будут закрыты!
Ты не знаешь, сколько еще будет действовать та дрянь, которую тебе вколола Жизель. Может час, а может и все шесть. А выдержишь ли ты столь длинный срок? Или раньше свихнешься. Единственным способом остаться вменяемым является сон. Но разве сможешь ты заснуть, когда в голову лезет подобная дрянь? Хотя... если отвлечься...
Полностью уверенный в том, что эта самая безумная идея, которая когда-либо приходила тебе в голову, ты все же поворачиваешься к насекомому и нерешительно обнимаешь его со спины. Тихое дыхание, ровное сердцебиение, человеческое тепло и неповторимый запах его тела. Все это почему-то действует удивительно успокаивающе. И ты уже неосознанно прижимаешься сильнее, обнимая крепче и зарываясь носом в пряди его волос. Но, тут же, спохватившись, тихо оправдываешься. Все-таки признаешься, что тебе страшно, но как это ни странно насекомое не начинает издеваться или мстить тебе. Только зачем-то просит повернуться к тебе лицом. Ты настораживаешься. Страх нашептывает, что все это неспроста, это сговор и насекомое хочет сделать тебе больно. Но пока ты это обдумываешь, этот идиот уже поворачивается к тебе, и даже в почти кромешной темноте ты видишь блеск его больших глаз. Ты видишь его тонкие бесцветные губы. Ты знаешь, чего в действительности он так хочет. Ты ждешь, что он как обычно наброситься на тебя и уже планируешь за это ударить его во вторую скулу, для гармонии. Но он не шевелится. Он просто смотрит на тебя, а тебе так хочется, чтобы он исполнил свое безумное желание. Чего же ты ждешь, проклятое насекомое? Чего ты хочешь? Ответ очевиден, и глуп. Неужели он настолько уверен в себе? Думает, что ты сам его поцелуешь? Ха! Это смешно! Смешно же... вот только губы как-то странно покалывает. Ты невольно облизываешься, и он это замечает. Но насекомое продолжает лишь смотреть на тебя, а ты чуть ли не стонешь от желания его поцеловать. Но гордость... Гордость? Сейчас? Когда ты шарахаешься от каждого громкого звука? Зуо, посмотри на себя! Ты просто идиот!
Ты действительно ведешь себя глупо, если учесть, что это тупое насекомое слишком умное. Оно понимает твои чувства, кажется, куда лучше, чем ты сам. И оно естественно знает, что нравится тебе. А сейчас, находясь от него так близко и из последних сил сдерживая себя, ты и сам это понимаешь. Наконец, ты не выдерживаешь, протягиваешь руку и прикасаешься к его щеке. От ощущения мягкой кожи почти дуреешь, и уже не думая о последствиях, целуешь его. Целуешь так, как никогда и никого не целовал. С откровенным желанием и тихой нежностью, на которую, как оказалось, способен даже ты. Не прерываясь ни на секунду, ловя его губы, слегка покусывая, лаская язык, небо... Ты забываешь о страхе. Его замещает куда более сильное чувство. А точнее желание. Ты хочешь большего. Твои руки, что и до того покоились на талии под его футболкой, медленно поднимаются, исследуя столь желанное тело, мягко прикасаются к каждому выпирающему ребру, ползут выше, задирают кофту, подбираются к острым плечам, тонкой длинной шее, затем возвращаются вниз, но уже по спине, прощупывая лопатки и позвоночник. У тебя начинает складываться впечатление, что наркотик имеет двойной эффект и может вызывать как страх, так и сильное возбуждение, иначе ты просто не можешь объяснить столь внезапного острого желания. Никогда раньше ничего подобного ты просто не ощущал и, конечно же, не можешь понять, что Так хотят только тех, к кому испытывают что-то большее, чем просто симпатию. Зато ты понимаешь другое... То, что очень хочешь изменить свое положение и лечь на него. Почувствовать Лиса под собой, полностью забрать инициативу и ощутить некое доминирование над ним. Показать как ему, так и самому себе, что сейчас главный ты, а значит, происходить все будет по твоим правилам. И первым правилом станет полное подчинение и принадлежность. Ты хочешь, чтобы он был Твоим… Только твоим… и даже беззвучно бормочешь об этом. Да… Принадлежать лишь тебе, но не в том романтическом наполненном любовью смысле. Ты вкладываешь в эти слова куда более сильные эмоции. Здесь присутствует симпатия, но преобладает отнюдь не она, а злость, эгоизм и собственничество.
Воплощая свои желания в реальность, ты даже уже укладываешь Лиса на спину и придавливаешь его к кровати, но на секунду оторвавшись от его губ и вглядевшись в лицо, внезапно замечаешь, что твое насекомое спит. Естественно, злишься. Настолько, что готов его придушить прямо здесь и прямо сейчас! Или все-таки ударить и во вторую скулу?! Но, все же, каким-то чудом сдерживаешь себя, ложишься обратно на свое место и со злости кусаешь губы, проклиная Тупое Насекомое, посмевшее сначала так возбудить, а затем заснуть! С яростью и Желанием никакой страх бороться не может. И на тени уже наплевать! А вот мерное сопение ничтожества бесит до ужаса. В конце концов, ты решаешь устроить ему разнос утром, а сейчас можно и поспать. Насекомое вновь жмется к тебе, вцепившись в твою руку и уткнувшись в плечо. Ты поворачиваешься на бок к нему. Какое-то время просто рассматриваешь его, стараясь более четко разглядеть черты его лица и примериваясь куда лучше бить, и за столь занимательным занятием засыпаешь.
****
Проснувшись, в который уже раз не сразу сообразил, а, собственно, где я? Обшарпанная стена, испещренная трещинами и пахнущая плесенью, что предстала моим глазам, явно не внушала мне доверия, да и мало что говорила о том, где я нахожусь. Поэтому я, на всякий случай, закрыв глаза, начал копаться в своей памяти. Впрочем, толку от этого было мало. Весь прошлый день был как в тумане. В черном агрессивном тумане. Столько натерпелся, что просто жесть. Ни в одном романе такого не отыскать. А потом еще говорят, что жить скучно… Охохо! Кажется, я по скучной обыденности уже скучаю! Странно, что заснуть удалось так быстро. Так... погодите... а когда я заснул... мы же... я и Зуо... Я И ЗУО!!!
Осознав, что произошло ночью, я прислушался к своим ощущением. Нет, никто меня уже не обнимал и даже, кажется, рядом не лежал. А ты, Тери, размечтался… Закатай обратно свои губешки, неудачник! Я осторожно приоткрыл глаза, оглянулся и обнаружил Зуо сидящим за своим столом за компьютером. Как ни странно он был не в вирту-очках, а пользовался обыкновенной клавиатурой, смотря в обыкновенный монитор. А я-то думал, что такие мамонты только у нас в школе стоят, а оказывается, еще один раритет и у Зуо завалялся.
Нет, ну Зуо! Опять ты все делаешь не так! Ты ведь вчера понял, что я тебе нравлюсь. Понял же? Не совсем еще идиот. Так чего ты протираешь штаны у компа, когда твой смысл жизни, это я о себе, так мило сопит на твоей кровати?! Где роза?! Где кофе в постель?! Думаешь, раз я тебя люблю, за мной и ухаживать не надо, а?! Короче говоря, мое внимание быстренько переметнулось от компьютера к теперь постоянно мной желанному сэмпаю. Он был по пояс голый, а это уже говорит о многом. О, черт, какое же у него тело! Пару минут я с глупой ухмылочкой любовался на выступающие мышцы спины, широкие плечи, сильные, но не перекачанные руки. О да, мне это все определенно очень нравилось. При широких плечах у Зуо оказалась довольно тонкая талия, из-за чего его фигура очень уж мне напомнила фигуру персонажей из аниме. Ну, точно! Зуо, с тебя рисуют японские мультяшки!
Интересно, а все, что ниже пояса, такое же... анимешное? В хентаях-то мужики, огого, какие! С такими атрибутами, что я рядом с ними натуральная девочка со складкой между ног. Но, к сожалению, это достоинство сэмпая скрывали темно-фиолетовые прямые брюки. Правда, верхняя пуговица ширинки была соблазнительно расстегнута, но явно если кого Зуо и соблазнял, то не меня. Мне он вообще, наверное, сейчас собирался устроить настоящую взбучку, припомнив все мои прегрешения. Да, я ему явно нравлюсь, но он настолько твердолобый, что чтобы до него достучаться мне потребуется еще куча времени и безграничное ангельское терпение. Или же… был и другой способ добиться своего.
— Проснулся, наконец... — послышался металлический голос Зуо, заставивший меня вздрогнуть.
— Я? Проснулся? Тебе показалось! — Пискнул я и тут же врубился, что своим ответом все еще и порчу, — то есть... нет... да... проснулся, но не до конца... и вообще... я лунатик... нет... стой! Погоди! Начнем все с начала! — С этими словами я бухнулся на кровать, укутался в одеяло, пару раз шумно вздохнул, перевернулся на другой бок и изобразил пробуждение. Медленно разлепил глаза, приподнялся на локтях, зевнул, потянулся. Зуо наблюдал весь этот цирк с достойным уважения терпением.
— Доброе утро, Зуо! — Воскликнул я, невольно прижимаясь к стене.
— Не сказал бы... — сухо бросил в ответ сэмпай, буравя меня взглядом.
— Да нет же! — Возмутился я, — смотри, солнышко... птички!
— Рожа твоя поутру — не к добру...
— Что, новая примета? Забавно-забавно, — чуть нахмурился я. Обычно подобные вещи меня не трогали, но сейчас было как-то до слез обидно. Мы ведь вчера целовались. Добровольно! Я не прижимал Зуо к стене и не засасывал его как пылесос, не приставлял к виску пистолет и не грозился убить всех его родственников, если он меня не поцелует. Он ведь сам начал! И я уже было размечтался, что наконец-то наши отношения сдвинулись с мертвой точки. И ведь сдвинулись! Но каким же тупоголовым гордецом все-таки был Зуо!
Конечно же, я должен был по привычке в ответ на язвительность сэмпая, сказать какую-нибудь невинную гадость, но отчего-то в голову ничего не лезло. Слишком мне была неприятна вся складывающаяся ситуация.
— Что? Больше ничего не скажешь? — удивленно приподнял брови Зуо.
— Ничего... — буркнул я, вставая с кровати, поправляя кофту и приглаживая топорщившиеся во все стороны волосы.
— С ума сойти, неужели насекомое научилось держать язык за зубами, — насмешливо ухмыльнулся Зуо. Я в ответ одарил его самым испепеляющим взглядом, на какой только был способен, и молча прошел в небольшой коридорчик.
— Куда-то собрался? — Поинтересовался Зуо, наблюдая, как я зашнуровываю свои кеды.
— В школу, — спокойно ответил я, хотя к горлу подкатил настырный комок. Терпи Тери, терпи! Не будь тряпкой!
— Ты хоть знаешь, в какой она стороне? — Еще более язвительно продолжал допытываться Зуо.
— Нет... Да мне плевать! От тебя бы подальше! — Выкрикнул я, чувствуя, что голос дрожит все сильнее, а глаза наполняются слезами. Опять! Чертов Зуо! Доведет же до белого каления. Если бы меня в таком состоянии увидела Эллити — точно бы потом со свету сжила. Мужик не должен реветь! Хотя бы не так часто! А я лью слезы в последнее время с завидным постоянством!
— Подожди, — голос Зуо стал внезапно серьезным, а его руку я почувствовал на своем запястье. Вот оно! Вот в такие моменты обычно в любви и признаются! Я даже уже представил, как изумленно поворачиваюсь к сэмпаю, как дрожат мои губы…, как с ресниц срываются слезы счастья и катятся по щекам, а Зуо протягивает ко мне руку, возможно, ловит слезинки губами, шепчет мне о любви, целует лицо. Все это естественно в замедленной съемке! Затем обращаемся к воображаемому фотошопу, рисуем розовую ауру, возможно, сердечки и ангелочков вокруг нас.
— Я подвезу тебя до школы.
Я не ослышался? – «Ты сделаешь что? Повтори-ка? До школы? МАТЬ ТВОЮ, КАК ЖЕ Я ТЕБЯ ИНОГДА НЕНАВИЖУ!!!!»
— Не надо меня никуда подвозить, сам дойду, — вырвал я свое запястье из холодных пальцев Зуо и уже даже потянул дверь на себя, приоткрывая ее на пару сантиметров. Но дверь резко захлопнулась, и виновницей этого была рука сэмпая.
— Никуда ты не пойдешь, — послышалось уже знакомое шипение.
«Смотрите, как мы заговорили! Точнее, зашипели». — Да пошел ты... — тихо пробормотал я, — пошел ты, мать твою! — Выкрикнул я громче, со всей силы пнув дверь. Глаза щипало от переполняющих их слез. «Не реви!» Легко сказать, но как же трудно сделать. Соленые капли потекли по щекам, и я начал судорожно стирать их рукавами, надеясь на то, что Зуо их не заметит. В них не было никакого задуманного счастья, лишь разочарование и гнев. Такие слезы никому показывать не хотелось.
Ничего! Свалю все на пыль! Главное не шмыгать носом и не всхлипывать! Главное... Черт! Носом шмыгнул! Но что за хрень! Вся жизнь — одна сплошная хрень! Ну откуда же столько соплей появляется, когда ты плачешь, а? Откуда??? Ладно... Это всего лишь насморк! В конце концов, в этой убогой квартирке ужасно холодно! Пыль и насморк, всякое бывает... Всяк... Всхлипнул! Ну, все... Все, теперь я раздавлен окончательно. Я не мужик. Я реву. Причем реву из-за любви. Ништяк. Лучшего расклада и не найти! Ну что ж... Раз я пропалился и теперь Зуо наверняка понял, что я лью по нему крокодильи слезы, сдерживаться причин у меня больше не было. И плотину, как говорится, прорвало. Нет, я, конечно, не рыдал, заливая квартиру слезами и вытирая сопли обо все, на что наткнусь. Так... Тихо размазывал их по рукаву и тыльным сторонам своих ладоней, шумно вздыхал, но всхлипы все-таки старался подавлять.
— Ха-ха... Так и знал, что кроме как реветь больше ни на что ты, насекомое, не способен.
— Хватит! — Внезапно рявкнул я, поворачиваясь к Зуо, — Я не насекомое, чертов зоофил! Я Тери! Те-ри! По слогам повторяю для особо одаренных, не способных запомнить четыре паршивые буквы!
— Ты нарыва...
— Я нарываюсь? Да! Я нарываюсь! А еще очень хочу тебя нахуй послать... Хотя, что это я... Подожди... ИДИ ТЫ НА ХУЙ, ЗУО! Вот и послал! Сразу как-то легче на душе стало! — Меня трясло от гнева и обиды, слезы уже начали высыхать, слезливая истерика медленно переходила в гневную.
— Ты... — вот и Зуо начал действительно Злиться. Зеленые глаза вновь окрасились в красный. А кто-то сейчас огребет! И я даже знаю, кто! А знаете, что самое страшное? Мне было уже похер. Меня несло.
— Да! Я! пятнадцать лет уже Я!
— А вы не могли бы выяснять отношения чуть потише? — Внезапно послышалось где-то над головой. О да, стены в старых высотках были практически картонными.
— НЕ могли бы!!! — Тут же заорал Зуо, — А ты, мелкая тварь, не думай, что так просто отделаешься после всего, что сказал!
— А что я сказал? Неужели тебя никто на хуй раньше не посылал, а? Что? Неинтересно сходить туда, куда ты так часто спроваживаешь окружающих?!
— Слушайте... Ну люди спят... — вновь послышался голос сверху.
— Да пусть идут в 5из9у эти еба0ые люди! Захлопнись, пока я не поднялся и не выбросил тебя из окна, хуйл1!!! – И, кажется, сейчас Зуо был серьезен как никогда. Пока он так активно поливал грязью несчастного с верхнего этажа, я попробовал вновь прошмыгнуть в дверь, но не успел.
— А ну стоять! — Прогремел Зуо у меня над головой, буквально прижимая меня к стене, — Я, кажется, не разрешал тебе...
— Да срать мне на твои разрешения! И на тебя срать! Ясно?! – Фыркнул я, смотря Зуо прямо в глаза. Сэмпай на это медленно поднял одну руку к моему лицу и вытер его:
— Для начала харе плеваться, дебил, — хмыкнул он неожиданно беззлобно. Я на это лишь нервно хихикнул.
— А мне только это и остается, — пожал я плечами, — достучаться до тебя все равно я не могу. Ты упорный осел!
— За осла...!
— Да-да-да… Ты не осел… Ты у нас типа тигр, да? Сильный хищник… Охотник, йопт! Только как дела касаются любви, ты превращаешься в…, я даже не знаю, с кем тебя и сравнить! Даже у тигров есть самки!
— А ты что же себя как самку мне предлагаешь? — Злобная ухмылочка, но я уже никакого значения ей не придал.
— Ну…, можешь ты себя в качестве самки предложить, я совсем не против! – Но заметив злобный взгляд, тут же добавил, — Да, предлагаю! А почему бы и нет, ведь... ВЕДЬ Я ТЕБЕ НРАВЛЮСЬ!
— Что за чушь...
— Чушь? Чушь, ты сказал? А как ты объяснишь вчерашнее! Да ты от меня отлипнуть не мог!!! А теперь будешь доказывать, что равнодушен ко мне?! Я притворяюсь придурком, а не являюсь им!
Зуо как-то стушевался. Отошел от меня и начал внимательно разглядывать стену, явно сам уже не в первый раз обдумывая, что же произошло накануне. А пока он был в такой растерянности, надо было продолжать напирать! Куем железо, пока горячее, как говорится! В этом мой адский план и заключался. Заколебать так, чтобы, в конце концов, Зуо признал, что я ему нравлюсь и предложил бы мне, наконец, встречаться! Знаю, задача сложная, из разряда почти невыполнимых. С другой стороны, даже сэмпай, я думаю, в глубине души мечтает об элементарном счастье, а значит, и сопротивляться очень уж долго не будет. Главное — правильный подход и правильные слова!
— Зуо, я люблю тебя, — серьезно заявил я и почти тут же в мою голову полетел скомканный фантик от шоколадки.
— Заебал постоянно об этом мне говорить! — прошипел Зуо, краснея. Именно! Не багровея от злости, а краснея от смущения!
— Заебал... Это ты меня заебал... Задрот, — огрызнулся я в ответ.
— Нет, блять, ты сейчас точно доиграешься! – Вновь сэмпай перешел на змеиное шипение, на что я лишь медленно подошел к Зуо ближе и только после этого бросил:
— И что же ты мне сделаешь, о грозный зверь... Изобьешь? Слушай... Я вот подумал... Может, так твоя симпатия выражается? Может, только бить ты и можешь, а ни на что другое не способен? — Невинно поинтересовался я, многозначительно пялясь на ширинку Зуо. Эх, как же все-таки тебя легко спровоцировать! Зуо — ты дурачьё!
В один миг я уже валялся на кровати, с прижатыми над головой руками и не в силах даже толком вздохнуть из-за сэмпая, улегшегося у меня между ног и придавившего меня к мягкому матрасу.
— Хочешь проверить?
— А это не очевидно? — Заискивающе ухмыльнулся я, в действительности мысленно проклиная себя за слишком длинный язык. Ну не был я готов к близости! Мне надо было настроиться морально! В конце концов, это мой первый раз! Но и на попятную уже не пойти. Иногда надо запихивать свои страхи и комплексы куда подальше, чтобы достигать своих целей.
Зуо, конечно же, быстро очухался и, поняв, что явно делает что-то противоречащее его словам, попытался с меня слезть, но я ему этого не позволил, обхватив его талию ногами и, что есть силы, прижимая его как можно ближе к себе.
— Что? Слабо?
— Блять... Доиграешься и я действительно выебу тебя... И поверь, тебе это вряд ли понравится...
— А ты проверь, — вот и откуда у меня только столько наглости?
— Знаешь... Грязную работу я предпочитаю делать чужими руками. Если тебе действительно так хочется, чтобы тебя трахнули, я тебе обеспечу парочку волосатых мужиков в темном переулке, — пообещал Зуо, сжимая мои запястья так сильно, что от боли я разве что не завыл, — А теперь, сука, убери свои палки с моей спины, — сухо бросил он и я, шумно вздохнув, убрал ноги. Зуо вскочил с кровати, и больше не смотря на меня, начал рыться в шкафу выбирая, что бы надеть. Он был явно уверен, что я перепугался до чертиков и теперь отстану от него. Ха! Нет, не так… ХА!!!
— Зуо... я не боюсь тебя, — тихо выдавил я из себя, потирая вмиг покрасневшие запястья.
— Чего?
— Глухой что ли! Не боюсь я тебя! Люблю и не боюсь!
— Гр-р-р-р!!! Просто отъебись!
— Не могу... Признай, что я тебе нравлюсь, и я отстану… наверное…
— ТЫ МНЕ НЕ НРАВИШЬСЯ! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!
— При-и-и-изнай-й-й...
— Да признайся ты уже мальчишке, он вон как переживает, — послышался уже женский голос с левой стороны.
— Грета, я как-нибудь сам разберусь, в чем мне признаваться! — Заорал тут же Зуо, — И сейчас я признаюсь в том, что ты последний человек, к которому я когда-либо что-либо мог бы испытывать!
— Призна-а-а-ай-й-й... — полностью игнорируя слова Зуо, продолжал я монотонно.
— Повторяю: я тебя ненавижу! — Зуо бегал по комнате, натягивая на себя черную шелковую выглаженную рубашку, и даже не осознавая, что именно этим поведением он доказывал обратное.
— Хорошо... — пожал я плечами, — раз так, видеть тебя больше не хочу, — бросил я, поднялся с кровати и поплелся к двери, — называешь ничтожеством меня, но сам ушел недалеко... Не способен даже в чувствах своих признаться... Трус!
-Ну-ка повтори!
— Блять! Зуо! Что у тебя с ушами! Все тебе повторять надо!!! Трус ты гребаный!!!
— И ведь верно говорит, — меня поддержал некто снизу, — Вы, мистер Зуо, последнее время сам не свой... Не дело ли...
— ЗАГЛОХНИ! — С этими словами сэмпай так топнул по полу, что по нему побежали свежие трещины, — я вовсе не...
— Зуо, — прервал я его очередной монолог про то, как он меня не любит и ненавидит, — я не буду бегать за тобой вечно... Может, тебе покажется это странным, но даже у меня есть гордость. Если ты уверен, что я тебе не нужен… Что ж, прекрасно... Я уйду, взломаю браслет, возможно, меня за это отчислят еще на месяц, ну и ладно... Тебя больше я видеть не буду и, наверное, так даже к лучшему... Да... Верно... — с этими словами я развернулся, открыл дверь и вышел из квартиры. Конечно же, все что я говорил, херня полная. Отстать так просто от Зуо я не смог бы даже при очень большом желании. Наверное, во мне живет маленький сталкер. Но я рассчитывал на то, что Зуо все-таки взвесит все «За» и «Против» и...
Дверь распахнулась, из квартиры вынырнула рука и, схватив меня за капюшон, затащила обратно. Видимо так просто мне все-таки уйти никто не даст.
— Постой, — прошептал мне Зуо почти на самое мое ухо, прижимая к себе со спины, — возможно...
— Возможно?
— Ладно-ладно! Ты мне нравишься, доволен?!
— Не-ет... — протянул я, заставляя от подобного ответа Зуо вздрогнуть.
— Да что же йоптвоюмать тебе еще от меня надо?!
— Предложи мне встречаться.
— Ебаный в рот! Предложи встречаться, и уматывайте уже отсюда! Весь дом перебудили!!! — Этот голос послышался с еще более верхних этажей, чем прошлый. Зуо молча схватил свой пистолет и, не целясь, выстрелил в потолок. Посыпалась штукатурка, послышалось чье-то скуление.
— Еще у кого-нибудь какие-нибудь претензии есть? — Холодно осведомился он, ответом сэмпаю была тишина, — Так ты хочешь встречаться со мной, да? – Перевел он взгляд снова на меня, — Хм... Что ж... Хочешь, ладно..., ладно, давай встречаться, — наигранно равнодушно пожал он плечами, — а теперь тащи свою задницу к мотоциклу, я отвезу тебя в школу.
— Нет, погоди... Ведь в книгах все по-другому! Вот мы признались! И вокруг розы распускаются, на небе радуга… И весь мир окрашивается в розово-голубые тона! И мы больше не грубим друг другу, называем лишь «котиком» или «зайчиком»! Пьем из одного стакана и по утрам долго валяемся в кровати, притворяясь, что спим и… — заметив скептический взгляд Зуо, я прервался, — Хоть на одно колено встань что ли? — возмутился я.
— Встать на что? Я у тебя же не руки и сердца прошу!
— Нет? Но ведь когда-нибудь попросишь! — бодро отозвался я.
— НИКОГДА!
— Это ты только сейчас так говоришь, — беззаботно пожал я плечами, не в силах сдержать победной улыбки.
— У меня есть одно условие, — вернул меня с небес на землю Зуо, подходя ближе, — кому-нибудь расскажешь об этом, прибью. Все понял?
Я активно закивал… Но действительно ли я все понял? Ой, не факт…

⇐ Предыдущая17181920212223242526Следующая ⇒

Поделиться: