От царя Ивана Васильевича до похода Петра Великаго в Персию

1554 Царь Иван Васильевич II

Завоевание Казани и покорение Астрахани увеличило славу российскаго оружия и привело в страх окружающие Россию татарские народы, так что князи черкес, называемых пятигорскими, самопроизвольно под защищение России предались в 1554 году. Сие, было первое сношение Росии с горскими народами в Кавказе обитающими ¹. / л. 10 об. /

1559

Пришедший из Польши на службу к российскому государю князь Дмитрий Вишневецкий, посланный предводительствовать частию войск, действующих противу крымских татар, взял город Ислам Кермень. С другой стороны подвластные царю Ивану Васильевичу пятигорских черкес князья Тазруд и Дасиба учинили нападение на остров Тамань, подвластный Крыму, и взяли два города Темрюк и Тамань ².

В том же году пришли послы из Бухар, из Юрген, так из Шамор хана (Персии) ³ с дарами и просьбою о позволении производить торг с Россиею ⁴. Еще присланы были два посольства, одно от тюменскаго князя с просьбою о принятии его в подданство и защищение; другое / л. 11 / от Шавкалов (Шахехалов) с просьбою, дабы российский государь защитил их от подданных ему князей черкасских. Оба сии посольства с милостию были приняты; но неодинакое по прозьбам их по сие последовало соизволение. Тюменский князь был принят в подданство, но как подошедшим жалобам от черкес кабардинских ясно открылось, что сами шавкальские народы делают обиды черкесам, то в защищение сих последних противу шавкалов послано войско в черкаския кабардинския области. Статься может, что сие данное защищение черкаским народам и оттого произошло, что они тогда же просили царя Ивана Васильевича о прислании к ним священников [28] проповедников, объявляя намерение свое принять / л. 11 об. / христианский закон. Посему с войсками вместе посланы к ним и священники.

Известно, что сии народы имеют жительство свое в горах Кавказских и разделены на множество владений под разными именами. Храбрость, презрение смерти, военные подвиги и приобретение корысти силою оружия вменяют себе за честь и неподвластны никакому сильному государю, яко драгоценный дар почитают вольность, которую употребляют часто во зло, делая набеги и грабежи друг против друга и в окружных странах ⁵. Жилища их, расположеныя в местах неприступных, и свойственная им храбрость защитили их от завоевания чуждыми народами. Небезизвестны /л. 12 / были все сии обстоятельства царю Иоанну Васильевичу, который и не предпринял силою оружия их покорить, зная что ущелины, высота гор и трудность проходов составляют непреоборимыя крепости сего народа, и вождь с войсками на всяком шаге подвергнут бывает погибели, не могши защищатся ни мудростию, ни храбростию своею. Сего ради и довольствовался токмо стараться содержать их между собою в несогласии, посылать с разсмотрением малыя помощи и приобретать их доверенность, а тогда же, льстя их корыстолюбия, главных дарами преклонять, и наконец, приучая к порядочной жизни, привести их быть удобными к общежитию / л. 12 об. / с другими народами и к принятию благоучрежденнаго правления; к чему Российский двор и почитал, яко сие и действительно есть проповедание им христианскаго закона лучшим способом.

1560

По смерти царицы Анастасии Романовны, царь Иван Васильевич сочетался вторым браком в том же году с черкаскою княжною ⁶ Мариею Темрюковною, дочерью вновь выехавшаго из гор черкаскаго князя именем Темрюка. Сия княжна еще была некрещена: и так царь Иоанн Васильевич, обратя ее в закон христианский и повелев совершить крещение, в коем она наименована была Мариею, вступил с нею в брак.

1568

Крымский хан Девлет Гирей сколь ни расположен был к заключению / л. 13 / с Россиею мира, но присланный к нему гонец от короля польскаго ⁷, с разными недоброжелательными внушениями, и вновь полученныя в Крыме известия о присяге черкаскаго князя Темрюка Мамстрюковича ⁸, о посланных войсках на черкас, которые щитались под турецким владением, и о намерении царя Ивана Васильевича построить город на реке Тереке, тем паче озлобляли татар и побуждали их начать войну с Россиею.

В том же году построен был город на Тереке ⁹. Заложение сего города весьма неприятно было вокруг живущим горским народам, из которых тюменские черкесы послали от себя посольство / л. 13 об. / к Девлет Гирею, требовать его помощи против [29] умножающейся силы Российской, которая уже в самыя их владения проникать начала ¹⁰.

Все таковыя причины побудили хана крымскаго соединиться с турецкими войсками и предпринять походы на Астрахань в следующем 1569 году. Но по принятым осторожностям, турки возвратились в Азов, а Девлет Гирей в Крым в том же году без всякаго успеха. Татары с неудовольствием взирали на усиление России и, не могши чинить нападения на российския области, стали притеснять ея союзников ¹¹. / л. 14 /

1570

Темрюк Мамстрюкович, князь пятигорских черкес, тесть царя Ивана Васильевича, первый претерпел от крымских татар нападение. Хотя известны всем храбрость и проворство в битве горских черкес, несравненно всегда превосходящих крымских татар, но владения и сила Темрюкова не соответствовали его храбрости. Ибо быв оставлен от других горских князей, или преданных крымским татарам, или его неприятелей, принужден был с малыми своими силами противу многочисленых войск крымских сражатся. И следствие сему воспоследовало такое, каковому / л. 14 об. / естественно быть надлежало, то есть, что он был разбит, сам ранен и два сына его, Мамстрюк и Биберюк, впали в плен крымцам.

1571

В 1571 году послан был в Царь-Град чрез Азов и Кафу гонцом Иван Петрович Новосильцов, для поздравления султана Селима с возшествием его на императорский престол и для принесения жалобы о бывшем нападении войск его на Астрахань ¹². Сколь неудачно было ходатайствование его по препорученным делам ¹³, но при отпуске его с грамотою, содержащею мирныя предложения, объявлено было ему неудовольствие Порты за построение / л. 15 / города на Тереке с требованием, чтобы оной был Россиею оставлен.

1572

Между тем крымцы делали безпрерывныя в Россию набеги, дважды подходили к Москве, но в последнее нашествие их, в 1572 году случившееся, будучи два раза разбиты в 50 верстах от Москвы, близь Молодей, князем Михаилом Ивановичем Воротынским и при Усть-Лопасни боярином князем Иваном Петровичем Шуйским и окольничьим Васильем Ивановичем Умным-Колычевым. Хан Девлет Гирей, спасался бегством, возвратился с большим уроном ¹⁴. / л. 15об. /

По кончине царицы Марии Темрюковны, случившейся в 1569 году, царь Иван Васильевич по трехлетнем вдовстве вступил в третий брак с девицею Марфою Васильевною Собакиною ¹⁵. Но как чрез две недели после бракосочетания воспоследовала кончина ея, то царь Иван Васильевич возимел сомнение о отравлении супруги его ядом. Подозрение его с казнию было неразлучно. Боярин князь Михайло Темрюкович Черкаской родный брат [30] царицы Марии Темрюковны, князь Петр Горенской-Оболенской и многие другие были казнены в одно время.

1585

/ л. 16 / Турки были войне с персиянами и имели также войски на Тереке, чтобы берегами Каспийскаго моря проникнуть в Персию ¹⁶. Волжские казаки и черкесы их безспокоили. А потому намерение их было с помощию нагайцов учинить нападение на Астрахань.

1585

К сему присоединилось неудовольствие их на донских козаков, которые часто делали набеги на облас- ти Азовския и препятствовали на Азовском море черкасам, подвластным туркам, производить рыбную ловлю. Таковые обстоятельства понудили царя Федора Ивановича послать в Царь-Град гонца Василья Ивановича Непейцина, который столь удачно / л. 16 об. / ходатайствовал у Порты Отоманской, что при отпускном его представлении предпочтен был посланнику венециянскому, и Порта в первый раз отправила вслед за сим посланника своего в Россию, а прежде посылала только гонцов ¹⁷.

Царь Федор Иванович

В царствование царя Федора Ивановича управление государственными делами должно относится к шурину его боярину Борису Федоровичу Годунову. При нем силы российския славились и понуждали многих азиятских государей искать покровительства и союза российскаго.

1589

Между сими был царь Александр Грузинский, который быв в стране ¹⁸ своей утесняем / л. 17 / турками, прислал торжественное посольство просить покровительства и союза российскаго государя ¹⁹, изъясняя притом, что не токмо в их лицах и имении они совершенное притеснение от турок терпят, но и в самой вере сие притеснение до такой степени доведено, что даже во многом Грузия забыла истиные догматы веры и обряд богослужения.

При расположении тогдашних мыслей в разсуждении усердия к вере, и последняго довольно было для принятия Грузии в защищение России, но к тому еще и другия обстоятельства поли-тическия присоединились. Папа и император германский ²⁰ старались ввести российских / л. 17 об. / государей в общий союз против Порты Оттоманской, и Россия не отреклась от сего, а токмо требовала сильнейших обнадежений чрез договоры, учиненных со всеми христианскими государями о согласном действии против сих врагов христианства. А самыя такия предложения и обратили виды российскаго двора владычество свое распространить на польдень. Таковое намерение подкреплено было присылкою послов от шаха персидскаго, котораго наши статейныя списки называют Худабендей ханом, в чужестранных же писателях он именован Емир Гемзе ²¹. Сей шах, по случаю бывшей у него войны тогда с [31] турками, призвал к себе /л. 18/ в союз российскаго государя, обещая ему отдать города Баку и Дербент, когда они от турок возьмутся обратно. При таковых обстоятельствах не токмо защищение и покровительство грузинскому царю было обещано, но при отправлении туда послом князя Семена Григорьевича Звенигород-скаго с дьяком Антоном Тарховым и духавнаго чина многие были посланы в Грузию, дабы колеблющейся сей народ утвердить в православной вере, а самым сим единозаключением наиболее привязать его к России ²².

Участь Грузии сопряжена была тогда с политическими обстоятельствами Персии, а потому предложено будет прежде о делах / л. 18 об. / персидских, а потом о сношениях с Россиею царя Александра Грузинскаго.

В 1588 году послан был в Персию посланником Григорий Борисович Васильчиков, который 26-го июня приехал в Астрахань вместе с Анди Беем, бывшим в России послом от Худа Бендея (Емир Гемзе) шаха ²³. Но уведал там от приходящих купцов из Гиляни, что сын его шах Абас низвергнул отца своего с престола, посадил его под стражу и царствует в Персии. Сии обстоятельства немалое учинили затруднение российскому посланнику: поелику грамота была писана к Худа Бендею, а по причине важности дел и поспешания / л. 19 / персидскаго посланника в свою страну, и по настоящем уже последнем водяном пути, описыватся с государем и новой грамоты требовать было некогда, то Васильчиков, взяв совет от российских воевод, находящихся в Астрахани, из коих первый был боярин князь Федор Михайлович Троеруков, переписал грамоту на имя новаго шаха. А как по тогдашнему обычаю государи сами грамот не подписывали, а привешивали токмо свои печати, то отняв от другой запасной грамоты печать, привесил к новой и тем придал ей всю надлежащую важность. Сколь ни смел таковый поступок, однако видно / л. 19 об. / что в обычае был. Ибо Васильчиков никакаго после охуления не получил, да и в других статейных списках мы находим, что разрешается посланникам также поступать.

Грамота сия не имеет другаго содержания, как токмо по воспоминании о присылке от отца шаха Абаса посланника в Россию для утверждения дружбы и братства, изъяснено было именем российскаго государя, чтобы и сей вновь возшедший на персидской престол шах оную дружбу с Россиею содержал, и еще помянуто, что Худа Бендей шах обещал отдать России города Терки (Кажется, что сие должно почитать ошибкою, и город Терки здесь поставлен вместо Дербента. Как выше сказано, вновь построенный город Терки, лежавший на левом берегу ближайшаго рукава реки Терека при впадении его в море, принадлежал тогда России. В 1728 году гарнизон сего города перенесен в крепость Св. Креста на Сулаке, а в 1736 году оттуда выведен в новопостроенный город Кизляр В начале 13 столетия находим мы в российских летописях имя города Терки или Тюменя, который во время нашествия Туши хана взят был татарами. На том же месте был он или на другом неизвестно.) [32] и Баку, которые /л. 20/ тогда у Персии турками были взяты, а на конец грамота сия заключается доверенностию, даваемою Григорию Борисовичу Васильчикову. Главный предмет сего посольства состоял в том, чтобы утвердить владения российския на Тереке и в Таврических горах (Кавказских), простирая оныя до Шемахи и Грузии.

Июля 29-го дня Васильчиков, отправясь на судах, именуемых бусы, с персидским послом, пришел сентября 8 дня на берега гилянския, где разставшись / л. 20 об. / с персидским послом, еще несколько ехал к гилянскому пристанищу в город Лянгур, где по пребывании нескольких недель в ожидании хана гилянскаго, быв представлен пред него, отправился к шаху Абасу, который сам тогда находился в походе ²⁴. И так, по мешкостной езде, наконец, приехал в Казбин и имел аудиенцию апреля 9-го числа. Конечно, российский посланник Васильчиков имел причину быть доволен приемом шаха персидскаго, ибо не токмо все надлежащее ему уважение было учинено, но и по требованиям его многое было отменено в обряде представления как-то, чтобы посол / л. 21 / у шаха целовал ногу. Шах в сем случае, снисходя на требование российскаго посланника, согласился наблюдать тот же обычай, каковой при российском дворе с персидскими послами употреблялся, то есть, что по окончании речи посольской, подступая к государю, иметь возложение его руки себе на голову. Что же касается до полетических дел, то шах Абас учиненное обещание отцем его, по взятии от турков Дербента и Баки, города сии уступить утвердил и требовал, чтобы российский государь, во уважение того, что уже грузинский царь Александр подался под покровительство России, равно как и часть черкаских горских народов, и уже / л. 21 об. / занятое войско российское на Тереке обретается, не допускал турок с сей стороны на персидския области учинить нападение, а тем самым оказал бы вспоможение действиям его против Шемахи.

Обстоятельства Персии, в разсуждении продолжавшейся войны с турками, весьма были тесны: ибо турки завоевали у персиян, а кроме занятых областей Шемахи, Ширвана, Дербента и Баки, города: Еривань, Шабрань, Кабель, Агдам, Решиту, Кеш, Гмудов, Хой, Нахичевань и Дурван тем с вящшею удобностию, что персияне тогда огнестрельнаго оружия / л. 22 / не имели, а есть ли имели, то весьма мало, как сами приставы разсказывали о сем Васильчикову. [33]

В то же время были у шаха Абаса послы турецкие с предложениями о мире, требуя, чтобы он отдал сестру свою за султана турецкаго, и обещая возвратить ему все завоеванные города, изключая Ширван, Шемахи, Баки и Дербента.

1589

14 числа майя посланник российский Васильчиков был представлен шаху, отпущен восвоясы ²⁵, и с ним посланы были послы в Россию Бутак Бек и Гади Бек или Адиди Бей для учинения дальнейших договоров ²⁶. К сему посольству / л. 22 об. / присоединился еще шамарханской царевич Шихим и от гилянскаго Ахмет хана посланец Хазя Асан и в начале майя 1590 года прибыли в Москву ²⁷.

1590

Майя 10 числа послы персидские и царевич Шихим были представлены государю и приняты с приличным уважением по мере пользы ожидаемой от до союза с Персиею. Грамота шаха Абаса содержала в себе предложения союза против турок и подтверждала обещанное уступление России Дербента и Баки, когда будут взяты российским оружием. Послы персидския были также / л. 23 / представлены боярину Борису Федоровичу Годунову в доме его.

Для учинения ответу персидским послам назначены были боярин и наместник российский Иван Васильевич Годунов, боярин и наместник ржевский князь Иван Васильевич Сицкой и дьяки Андрей и Василий Щелкаловы да Дружина Петелин, которые в ответе своем изъяснили, что прежний шах предлагал уступить Дербент и Баку России, хотя бы сии города и персидским оружием были взяты, о чем в посольстве Васильчикова упоминалось. А дабы вспомоществовать / л. 23 об. / оружию персидскому, посланы были от России войска в Тарку и велено построить там два города на самом том пути, по которому крымцы на персидския области хаживали, что исполнено было князем Андреем Ивановичем Хворостиным; что Мурат Гирей царевич не токмо, с нагайскими ордами стоявший там, не допустил крымцов, но преклонил некоторые нагайские улусы, отрекшись от подданства турецкаго, преклонится России. А из сего воспоследовало, что когда турки хотели итти из Азова для нападения на Персию, то сими построеными / л. 24 / городами и стоящими войсками на Тереке, были не допущены. Наконец, заключено не точным требованием, но довольно видным образом, что Тарку и Баку российский государь взять весьма желает, не употребляя на сие своих войск. А как посланы персидские требовали решительнаго ответа, то им обещано было, что немедленно отправятся послы к шаху с решительным ответом. После чего, получа от государя грамоту, они были отпущены и выехали из Москвы июля 29 числа ²⁸.

Из таковых поступков росийскаго двора обнаруживается, что действительно не было намерения заключить союз против [34] турок, но разными пересылками / л. 24 об. / с европейскими дворами и с Персиею подавать надежды австрийскому дому и Папе ²⁹, что Россия с своей стороны озаботит Порту Отоманскую и отвлечет силы ея от Венгрии, где император Рудольф II с трудом мог сопротивлятся турецкому оружию. Кажется, что главная цель России состояла в том, чтобы чрез посредство Папы и австрийскаго двора принудить Польшу к заключению мира на выгодных условиях.

1594

Давно Россия прилагала старания распространить власть свою над народами, живущими в Таврических горах (Кавказских) ³⁰. Кажется, предмет ея состоял в том, чтобы чрез / л. 25 / сии народы учредить свободное сообщение с Грузиею и с Персиею и обуздать нагайския орды, кочующия между Волгою, Дона и Таврических гор, а тем самым обеспечить Астрахань. Горские народы, разделенные на малыя владения, жили между собою в несогласии и прибегали к помощи и покровительству сильнейших держав. Россия в то время имела так же некоторых доброжелательных к себе князей, и под видом защищения их построила несколько городов на реке Тереке, содержала всегда занятой отряд войск на сих границах, который разделен был на три полка и состоял тогда под главным начальством / л. 25 об. / окольничьяго князя Андрея Ивановича Хворостина.

Между сих горских народов был один недоброжелательный России, называемый шевкалами, который наносил безпокойствия российским селениям. Для отвращения их набегов повелено было помянутому князю Хворостину построить два укрепленныя места на Терках (Должно разуметь Тарку столица шахмальская) и на Кайсе. Для исполнения сего повеления отряжены были Иван Васильевич Измайлов и князь Тимофей Владимирович Долгорукой, из коих первому назначено было место строения города на Терках. Но едва пришли они к тому месту, как совокупившиеся / л. 26 / (шевкальцы) шахмалы, (кумыши) (кумыки) и черкесы учинили на российския войска сильное нападение, разбили оныя, с потерею начальника их Ивана Васильевича Измайлова, и другаго Ивана Петровича Федорова, и до трех тысяч человек. Князь Тимофей Владимирович Долгорукой имел больше успеха в своем предприятии, ибо без сопротивления препорученное ему дело исполнил, построив город на Кайсе.

Между тем, как Россия распространялась к востоку и северу ³¹, покоряя народы ей дотоле неизвестные, поданный ея народ, донские казаки вышли из пределов повиновения. Сие умножившееся скопище беглых людей установило / л. 26 об. / между собою народное правление, разселилось по Дону и по Волге, производило по сим рекам разбои и воевало против азовских черкес, турок и [35] крымцов, ни щадя ни русских, ни татар. Порта Оттоманская изъявляла неоднократно о таковых поступках донских козаков свое неудовольствие, как сие видно из грамоты, писанной к царю Федору Ивановичу от султана Амурата III-его в ответ на таковую же, посланную в Царьград с посланником Нащокиным ³². А как турецкий двор жаловался также на безпокойствия, происходящия от заведенных российских селений на Тереке и на устье Сунжи, то в ответной грамоте, отправленной с посланником / л. 27 / Исленьевым, обещано дать приказ, чтобы росияне, живущие на Тереке не делали никакаго притеснения туркам, находящимся в Дербенте и Баке, и чтобы проезд в сии города чрез российския владения был свободен ³³. А между тем по искательству Муборек Гирея, одного из ушедших из Крыма царевичей, Порта приказала дать ему из Керчи осмнатцать пушек и войска из Азова для взятия российскаго города на Терке ³⁴. Но не видно, чтобы сие намерение имело какой-либо успех.

Возвратимся теперь к делам грузинским, которые занимали тогда же российский двор ³⁵. Единоверие Грузии представляло удобность преклонить ее под власть / л. 27 об. / России, и тем самым утвердить владычество между горскими народами.

Еще в 1587 году российский двор, узнав о Грузии, послал для разведывания о ней толмача Русина Данилова, который того же года возвратился в Москву чрез Астрахань. С ним были присланы от царя Александра Грузинскаго сына Давыда Теймуразовича послами священник Иаким, старец Кирил и черкашенин Хуршита с прошением, чтобы государь российский принял его и царство под свое покровительство; и что он князь сам своею “головою и со всею своею землею под кров царства и под царскую руку с радостию поддается понеже он и земля его от неверных / л. 28 / турок в великой беде и утеснении”. Сие было при начале царствования царя Федора Ивановича, который тогда же имел верныя известия чрез Персию, что сей князь Александр Грузинский находился прежде в подданстве у персидскаго шаха, коему отдал в залог верности сына своего князя Константина. Но как после сего турки пресекли сообщение между Персиею и Грузиею и вместе с шевкалами и другими горскими народами утесняли сию страну, то царь грузинский решился искать покровительства российскаго государя ³⁶.

Российский двор, будучи уверен в возможности и в способах / л. 28 об. / защитить сию страну посредством войск находящихся на Тереке, и по связи с оною некоторых черкаских князей, при отправлении грузинских послов, дал благосклонный ответ. С ними вместе отправлены были российские послы Родион Биркин и Петр Пивов с жалованною грамотою за золотою печатью, как царю Александру, так и детям его, и повелено было привесть сего [36] царя к присяге: “что ему быть под государевою рукою неотступно”. А дабы на самом действии оказать первый опыт российскаго покровительства, по прозьбе шаховой построены были по Тереку четыре крепости / л. 29 / для заграждения с сей стороны туркам прохода в Персию, и терским воеводам велено было оборонять грузинскую землю от ея неприятелей, а на шевкалы посланы были войска под предводительством князя Дмитрия Ивановича Хворостина.

Посланники российские Биркин и Пивов возвратились в октябре 1589 года с известием, что по данному наказу царя Александра, детей его и главных чиновников грузинских привели они к присяге, чтобы быть под покровительством российскаго государя. И в знак подданства своего “поминки к государю посылать повсягодно по пятидесяти камок кизильбошских / л. 29 об. / золотых, да по десяти ковров с золотом и серебром тех, которые узорочнее в их земле есть” ³⁷.

Желая продолжить столь благоуспешное начатое дело, в том же 1589 году в апреле месяце послан был послом в Грузию князь Семен Звенигородский и при нем дьяк Тарх Антонов ³⁸. В сем посольстве заслуживает примечания то, что по данному наказу они в терском городе привели к шерсти (то есть по их вере к присяге) горских князей Чапалова и мурыланскаго кабака Салтана в том, чтобы им проводить сих послов в Грузию и обратно во всей целости. (Обычай наниматся для провожания проезжающих и доселе сохраняется между горскими народами. Проводники сии называются кунаки или приятели, которые наблюдают свято принятую на себя обязанность и нередко подвергают жизнь свою, чтобы спасти путешественника, вручившего им особу свою за несколько десятков рублей) / л. 30 / Включено было в присягу их также, чтобы с известиями о турецких, крымских обстоятельствах и других неприязненных России народов ездить самим к воеводам в Астрахань и в терской город или чрез людей своих посылать уведомления.

Сентября 28-го числа въехал российской посол в грузинския области, в санскую землю, где он был встречен удельным князем Аристовым (Род князей Еристовых есть первый и древнейший в Грузии. По переводу с грузинскаго языка еристави значит глава народная. Род их разделяется на два колена: Еристовы ксанские, то есть живущие на Ксане и Еристовы арагвин-ские, имеющие владения свои на реке Арагви. Сие разделение и доныне существует. Но оба колена князей Еристовых, будучи гонимы царем грузинским Ираклием, лишились почти всего наследственнаго владения, которое простиралось по рекам Большой и Малой Лияхве, Ксане, Арагви, и заключало всю Осетию, начиная от имеретинской области Рачь даже до Тагаурскаго ущелья. В 1803 году по присоединении Грузии к Российской империи император Александр 1 князьям Еристовым ксанскому / л. 31 / колену всю часть имения их, которая поступила в казенное ведомство. Остальная и большая часть давно уже роздана в частныя руки. Издревле цари грузинские без согласия старшаго из рода Еристовых не могли утверждатся в царском достоинстве, и доныне горские народы имеют к ним такое уважение, что лично их особам везде дают свободной пропуск и оказывают возможное пособие. Мне случалось видеть в Грузии, что в обществе, где есть Еристов, никто из князей грузинских не смеет занять вышнее место, ни сесть прежде него. Таким невольным образом знатность, случай и богатсво возвращают бедности Еристовых все то, что было похищено у них чрез насильство, знаками / л. 31 об. / неизгладимаго почитания к первому роду сему в Грузии сохранившегося) для препровождения к царю. Прием сему [37] послу от царя / л. 30 об. / грузинскаго был такой, какаго надлежало ожидать от державы, искавший российскаго покровительства ³⁹. Дела состояли токмо в неизменной преданности его к России. Между прочим изъяснил он причину отчего пришло в слабость / л. 31 / иверское государство, которое прежде состояло под властию одного царя. Прадед его (царь Александр 1 в 1390 году) разделил оное на три части, из которых он владеет третьею, а другая треть называемая Афьян (Известно, что Грузия разделилась на три части, то есть на Грузию, содержащую в себе Кахетию и Карталинию, на Имеретию и Мингрелию. Потом Карталиния и Кахетия составляли так же два удела или царства, которые соединились опять в половине 18 века похищением царя Ираклия, который согнал отца своего Теймураза с карталинскаго царства. Часть называемая Афьян, состоявшая тогда под владением царя Симеона, по сходству Афьян с Авган заставляет думать, что это была Кахетия, которая лежит в древней Албании, в новейшия времена называемой персиянами афганы, авганы. Горские народы, живущие в Дагистане и Кандагаре доселе называются в Персии авганы), во владении зятя его царя Симеона, но сей последний / л. 31 об. / притесняем от турок, которые большею частию земель его владели и построили там укрепленные города. / л. 32 / Российский посол, предвидя пользу в соединении сих стран под покровительство России, говорил: “надлежало чтобы и сему царю Симеону просить царя Федора Иоанновича о принятии его в свое покровительство”. Но на сие никакаго ответа не получил. Царь Александр просил посла отписать к терским воеводам, чтобы они сию землю воевали шевкал, от коих Грузия много претерпевает. На что князь Звенигородский отвечал, что и без того воеводы имеют повеление зимою войну сию производить.

Предмет сего посольства состоял в том, чтоб содержать в подданстве царя / л. 32 об. / грузинскаго. В том же году послы отправились из Грузии, и с ними посланы в Россию от царя Александра послы князь Сулеман и Коршит, которые в 1590 году приехали в Москву и представлены были государю декабря 13 числа.

Речь послов была следующая: “Великий государь, царь и великий князь Федор Иоаннович всея Руссии самодержец и многих земель государь и обладатель! Государь наш, Александр царь, тебе, великому государю, велел говорить: " Прислал ли государь ко мне, к подданному своему, послов своих князя Семена Звенигородскаго да дьяка Тарха Антонова со своею милостивою грамотою; и яз вашу милостивую грамоту принял / л. 33 / радостно и на вашем великаго государя жалованье много челом бью и хочу быти [38] под твоею царскую рукою со всеми своими братьями, и с детьми, и с племянниками и со всею Иверскою землею грузинскаго царства, и дань тебе государю учну присылати, коль ты, государь, повелишь, да бью челом тебе государю со всею своею землею, чтобы ты, государь, нас пожаловал от недрузей наших от шев-кальскаго князя обороните велел. А мы со всею землею и по свою смерть от тебя государя отстати не хотим”.

Сверх грамоты, присланной к государю, были также грамоты / л. 33 об. / от царя грузинскаго к патриарху и к Борису Федоровичу Годунову ⁴⁰. В грамоте к государю просит он, чтобы поведено было российским войскам действовать против горских народов, и что со стороны российской удобно проникнуть в самыя их жилища. Еще просит, чтобы сверх присланных двух иконописцов прислать к нему еще троих таких мастеров для подписания обветшалых церквей в Грузии; до одного мастера литейщика пушечнаго, который бы умел и стрелять из пушки. К патриарху ⁴¹ же пишет поблагодарении ему за присланные образы и за прислание духовных особ извещая, что он, хотя пожелал, / л. 34 / чтобы совершали литургию в грузинских церквах, но они сего зделать не хотели; тогда, когда греческие монахи от правоверия их не отвращают и вместе с их духовенством отправляют богослужение. А притом же просит дабы он приложил старание о защищении Грузии от нападения горских народов. Грамота Борису Федоровичу Годунову такаго же содержания, как грамота писанная к царю Федору Ивановичу. Замечательно токмо то, что Годунову дается в оной титул Величества, а государю царскаго Величества.

В начале мая 1591 года послы грузинские отпущены обратно, с ними вместе отправлен посол ⁴² / л. 34 об. / к царю Александру, Василий Тимофеевич Плещеев и дьяк Тимофей Кудрин. В грамоте, к Нему посланной, царь Федор Иванович обещает ему свое защищение, и что повелел терскому воеводе князю Григорию Осиповичу Засекину итти войною на шевкальскаго князя и на другие горские народы, притесняющие Грузию. Также посланы были иконописцы, но о пушечном мастере объявлено, что таковой находится в дальних городах, во Пскове, а пришлется тогда, как оттуда возвратится. Из сего видно, что искуство лить пушки не желали сообщить грузинцам. Грамоты от патриарха и от Бориса Федоровича Годунова были подобнаго содержания ⁴³.

1594

/ л. 35 / С сего времени продолжались только неважныя переписки между двором российским и грузинским царем Александром ⁴⁴. Между тем Порта Оттоманская открыла явно против России неприятельския поступки позволением туркам из Азова и Белоградской орде ходить с крымцами на российския земли, к чему и крымский хан турками был понуждаем. Начавшаяся у турков война с [40] императором германским подавала удобный случай России с другой стороны учинить на сию державу нападение. Посему и послан был в Персию послом князь Андрей Дмитриевич Звенигородский, дабы согласиться с шахом Абасом / л. 35 об. / о совокупном действии против турок ⁴⁵. Тогда же велено ему было просить шаха персидскаго, дабы он находящагося у него залогом верности царевича Константина, сына царя Александра Грузинскаго, к отцу его отпустил. Шах персидский согласен был на сие требование, но сам царевич был человек развратных нравов и, приняв уже магометанский закон, к родителю своему ехать не захотел. О таковых предприятиях сообщено было царю грузинскому, чтобы он согласно с шахом и с войсками российскими начал войну против турок.

Таковые были намерения / л. 36 / России и способы, употребленныя для защиты Грузии, которую однако же не могли охранить от окружающих ее врагов.

1594

Для успокоения Порты Оттоманской нащет сношения российскаго двора с Грузиею и утверждения власти между горскими народами отправлен был в Константинопиль 1594 послом Григорий Афанасьевич Нащокин ⁴⁶. В наставлениях данных ему повелено объяснить, что переписка и пересылка с царем грузинским состоит только в том, чтобы по единоверию с Грузиею доставить ей духовнаго чину людей ⁴⁷, которые и были посланы, равно как и в том, чтобы открыть / л. 36. об. / свободный торг грузинским купцам в Россию. Касательно же горских черкес велено ответствовать: “Что сии черкесы в самом своем начале суть подданные российские, быв произхождением рязанцы, которые еще при великих князьях ушли в горы и там поселились, а потом, когда царь Иван Васильевич покорил Казань и Астрахань, то черкесы, вспоминая свое старобытное происхождение, поддалися России. И сей государь женился на княжне черкаской дочери князя Темрюка Пятигорскаго, то и паче они под покровительство России поддалися, а по самым просьбам их для охранения их от неприятелей / л. 37 / построен был город на Терке, котораго жителям однако накрепко запрещено, чтобы турецким жителям градов, взятых ими у персиян, Дербени и других, никаких обид не чинили”. (Таковое происхождение горских народов, хотя мимоходом указанное могло бы служить весьма любопытным открытием для российской истории, есть ли бы не оставалось сомнения, что все сие сказано было единственно для прикрытия настоящих видов России. Князь Щербатов однако же заключает весьма основательно, что для такаго предположения надлежало быть какому-либо основанию. Гильденштет в Путешествии своем утверждает, / л. 37 об. / что осетинцы суть остатки узов или половцов, укрывшихся в горы. Известно, что половцы вытеснили козар и и заняли их места. Козары жили на Украине, где имели город Саркель или белая весь. Нашествие татар Чингис ханова колена заставили их искать убежища. Они могли укрыться в горы и смешаться с старожилами, горскими народами. Выписка, найденная мною в Архиве Коллегии иностранных дел в делах кабардинских и по порядку здесь прилагаемая, делает сие мнение вероятным. Она начинается сими словами: “Предки того народа родились на Украине, то Малой России и в древних летах перешли оттуда на житье к российскому городу Терку / л. 38 / и назывались черкасы или черкесы”. Но догадки в истории должны остаться догадками. Упоминание о городе Терке есть явная ошибка, ибо оный построен был при царе Иване Васильевиче после покорения уже пятигорских черкес.) [41]

1600Царь Борис Федорович Годунов

1234567Следующая ⇒

Поделиться: