Аристотель «Никомахова этика»

Аристотель «Никомахова этика»

Согласно Аристотелю все стремится к благу. Главным благом является благо государства, а не благо отдельного человека.

Благо не может быть всеобщим и единым. Всякое благо зависит от конкретного поступка в котором осуществляется. Высочайшее благо для человека – это счастье. Счастье – это та добродетель, которая заслуживает деятельности для её достижения сама по себе. Исходя из положения о том, что благо не является всеобщим и единым, можно указать несколько способов жизни, согласно Аристотелю:

«Видимо, не безосновательно благо и счастье представляют себе, исходя из [собственного] образа жизни. Соответственно большинство, т. е. люди весьма грубые (phortikotatoi), [разумеют под благом и счастьем] удовольствие, и потому для них желанна жизнь, полная наслаждений. Существует ведь три основных [образа жизни]: во-первых, только что упомянутый, во-вторых, государственный и, в-третьих, созерцательный»

«Люди достойные и деятельные (praktikoi) [понимают под благом и счастьем] почет, а цель государственного образа жизни почти это и есть.»

«Но лучший образ жизни - созерцательный. Речь идет о размышлении, познании истины ради нее самой, а не ради какой-либо пользы.»

Счастье – это деятельность сообразная с добродетелью.

Добродетели бывают мыслительные (дианоэтические) и нравственные. К первому виду относятся мудрость сообразительность, рассудительность. К нравственным добродетелям относятся щедрость и благоразумие.

Первые возникают благодаря обучению и нуждаются в упражнении, следствие вторых – привычка.

Аристотель дает несколько определений добродетели.

1 Добродетель – это нравственные устои, склад души, в силу которого мы хорошо или дурно владеем своими страстями.

2 Добродетель – это «золотая середина», то есть обладание между избытком и недостатком. Избыток и недостаток губительны для добродетели.

Целью этих определений является попытка показать, что добродетели зависят от человека.

Человек является источником поступков. Однако лишь мысли недостаточно для поступка, необходимо также стремление.

Особое место в этике Аристотеля занимают понятия правосудность и неправосудность.

«Мы видим, конечно, что все склонны называть правосудностью такой склад [души], при котором люди склонны к правосудным поступкам (praktikoi ton dikaion), совершают правосудные дела (dikaiopragoysi) и желают правосудного (ta dikaia). Подобным образом и о неправосудности [говорят, что это такой склад], при котором поступают неправосудно (adikoysi) и желают неправосудного (ta adika).»

Правосудие таким образом – это середина, а неправосудие – крайность.

Разумное решение является благом для человека, так как свидетельствует о разумности самого человека. Совесть – правильный суд доброго человека. Совестливость же - это умеющая судить совесть доброго человека, причем судить правильно, а правилен [этот суд], когда исходит от истинно [доброго человека].

Добр тот человек, который избегает в нраве пороков, невоздержанности и зверства и стремится к добродетели.

Дружественность - добродетель.

« [Дружба - это] не только нечто необходимое, но и нечто нравственно прекрасное, мы ведь воздаем хвалу дружелюбным, а иметь много друзей почитается чем-то прекрасным. К тому же [некоторые] считают, что добродетельные мужи и дружественные - это одно и то же.»

Дружба возникает при взаимном расположении, благодаря известному сходству. Совершенная дружба бывает между людьми добродетельными.

«Совершенная же дружба бывает между людьми добродетельными и по добродетели друг другу подобными, ибо они одинаково желают друг для друга собственно блага постольку, поскольку добродетельны, а добродетельны они сами по себе.»

Августин «Исповедь»

Я и не переставал их бояться и не переставал просить Тебя об избавлении от них, и продолжал грешить, меньше упражняясь в письме, в чтении и в обдумывании уроков, чем это от меня требовали. У меня, Господи, не было недостатка ни в памяти, ни в способностях, которыми Ты пожелал в достаточной мере наделить меня, цо я любил играть, и за это меня наказывали те, кто сами занимались, разумеется, тем же самым. Забавы взрослых называются делом, у детей они тоже дело, но взрослые за них наказывают, и никто не жалеет ни детей, ни взрослых.

19. В детстве моем, которое внушало меньше опасностей, чем юность, я не любил занятий и терпеть не мог, чтобы меня к ним принуждали; меня тем не менее принуждали, и это было хорошо для меня, но сам я делал нехорошо; если бы меня не заставляли, я бы не учился. Никто ничего не делает хорошо, если это против воли, даже если человек делает что-то хорошее. И те, кто принуждали меня, поступали нехорошо, а хорошо это оказалось для меня по Твоей воле, Господи. Они ведь только и думали, чтобы я приложил то, чему меня заставляли учиться, к насыщению ненасытной жажды нищего богатства и позорной славы. Ты же, " у Которого сочтены волосы наши", пользовался, на пользу мою, заблуждением всех настаивавших, чтобы я учился, а моим собственным - неохотой к учению, Ты пользовался для наказания моего, которого я вполне заслуживал, я, маленький мальчик и великий грешник. Так через поступавших нехорошо Ты благодетельствовал мне и за мои собственные грехи справедливо воздавал мне. Ты повелел ведь - и так и есть - чтобы всякая неупорядоченная душа сама в себе несла свое наказание.

Дружба с этим миром - измена Тебе: ее приветствуют и одобряют, чтобы человек стыдился, если он ведет себя не так, как все.

И это детская невинность? Нет, Господи, нет! позволь мне сказать это, Боже мой. Всё это одинаково: в начале жизни- воспитатели, учителя, орехи, мячики, воробьи; когда же человек стал взрослым - префекты, цари, золото, поместья, рабы, - в сущности, всё это одно и то же, только линейку сменяют тяжелые наказания. Когда Ты сказал, Царь наш: " Таковых есть Царство Небесное", Ты одобрил смирение, символ которого - маленькая фигурка ребенка.

Этическая проблематика Августина основывается на понятиях добра и зла.

Откуда Зло если всё создал Бог, безгранично добрый и всемогущий?

«я увидел и стало мне ясно, что Ты сотворил всё добрым и что, конечно, нет субстанций, не сотворенных Тобой. А так как Ты не всё сделал равным, то всё существующее - каждое в отдельности - хорошо, а всё вместе очень хорошо, ибо всё Бог наш " создал весьма хорошо".»

Таким образом, зла нет, есть только добро, которое создал Бог. Греховна не субстанция, но извращенная воля, которую возвышает истина, отягощает привычка.

«Я спрашивал, что же такое греховность, и нашел не субстанцию: это извращенная воля, от высшей субстанции, от Тебя, Бога, обратившаяся к низшему, отбросившая прочь " внутреннее свое" и крепнущая во внешнем мире.»

Счастье возможно лишь как радость о Боге. Бог приказывает воздержанность от похоти плоти (наслаждения и удовольствия для внешних чувств), от исследования с помощью плоти. Истина лишь может оберечь от неправильного и направить к правильному.