ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА НЕ МНОГО СТОИТ В СРАВНЕНИИ С ЕГО ДЕЛОМ

 

И река не всегда по одному руслу проходит.

(народная мудрость)

- Привет. – Адама кто-то тронул за плечо, и он обернулся. - Не думала тебя здесь встретить! – Анна уже и не могла вспомнить, сколько времени прошло с момента их последней встречи. Кажется не так уж и много, но все же он успел ее подзабыть. – Ты меня, не помнишь что ли? – удивленно спросила девушка. Тень сомнения пробежала по его лицу.

- Почему помню. Как я мог тебя забыть? - ответил земляк.

Ты как то изменился? – Адам стал другим. Он выглядел как-то иначе.

- Не знаю, тебе видней, – мягко ответил он.

- Что–то точно изменилось в тебе. – Анна осмотрела его с ног да головы. – Что только я никак не пойму? Вроде все без изменений. – Вновь взглядом пробежалась вверх вниз. Адам заулыбался. – Ладно, это не важно. – Она махнула рукой. - Ты чего здесь делаешь? – Девушка говорила весело и беззаботно. Была она все так же привлекательна, но и в ней было что-то отличное от той, что не так давно вскружила земляку голову.

- В бутик сладостей зашел, купил там всяких лакомств. – Адам поднял вверх разноцветный пакет. – Тут на третьем этаже есть бутик сладостей. Так и называется он, и там неплохое печенье продают. Сами его выпекают и сами продают. Еще шоколад с необычными наполнителями, конфеты и мармелад. В общем, все что угодно сладкоежкам. Приезжаю иногда покупаю сладости, балую себя и родных. –

- Точно изменился, - подметила она и легонько прикоснулась к нему. – Адам, я – начала она, но земляк перебил ее. – Не надо ничего говорить. –

Наткнувшись на него совершенно случайно в этом большом торговом центре, она вдруг почувствовала острую необходимость поговорить с ним.

- Я тоже не ожидал, тебя здесь увидеть - произнес он. – И рад, что мы с тобой увиделись. - Земляк развернулся и собрался идти дальше по своим делам, но Анна взяла его за руку и остановила.

- Подожди, нам с тобой следует поговорить, – выпалила девушка и сама удивилась. Она и не желала отвратить его от себя, и уговаривать ни в коем случае не собиралась.

- Правда? – Адам посмотрел на Анну вопросительно – О чем это? -  

- Да я понимаю, что ты сейчас имеешь полное право, на то чтобы так себя вести. Только все же. – Она вздохнула, так как следующее не хотела озвучивать. - В общем, дай мне хотя бы шанс объясниться с тобой. Позволь мне рассказать, почему именно так я тогда поступила, хорошо? Мне будет легче. – Анна не верила своим ушам. Это и вправду она сейчас произнесла, а никто-то другой?

- Все в порядке. Ты можешь со мной не объясняться. Все было, так как должно было быть. Время хоть и немного прошло, но все же достаточно для того чтобы я пришел в себя. Признаюсь, первое время мне было не по себе, но в жизни есть события, которые гораздо важнее, чем люди, ушедшие по собственному желанию из твоей жизни. Мне не за что злиться на тебя, и наоборот я даже тебе в чем-то благодарен. Так что. – Он пожал плечами, - сейчас мне не нужны никакие объяснения от тебя. – Адам пленительно улыбнулся девушке.

- Этого не может быть, - с досадой произнесла Анна.

- Но это так. Ты замечательная, и я поступал плохо, так как был ведом одной твоей пленительной и инфернальной красотой. Ты словно наваждение, но такое лукавое, что отнимает всю свободную волю мужчины, и заставляет плясать его под свою дудку. Я не мог не думать о тебе. Ты была для меня всем, и я даже не заметил, как с мыслями о тебе чуть было не потерял все то, что у меня еще осталось. Теперь этого нет и это самое главное для меня. – Парень свободной рукой пожал нежную ухоженную руку Анны. - Все у тебя уже хорошо, а у меня только будет, – произнес он успокаивающе.

- Не совсем все хорошо Адам. – Девушка больше не улыбалась. Ей не хотелось все это говорить, Анна не привыкла делиться ничем ни с кем и никогда, а тем более своими самыми сокровенными и потаенными мыслями и желаниями. Но сейчас ее точно что-то заставляло это все озвучивать, и она не могла воспротивиться этому принуждению. - Я хотела. Я должна была. Мне следовало тебе все рассказать раньше. Мужчина для меня это всегда была всего лишь игра. Ты знаешь это. Это всегда было моим развлечением от скуки. Я спала как с мужчинами, так и с женщинами и в прочем это все не важно. Ты и так знаешь кто я и что я и что на самом деле я отвратна и одновременна, привлекательна как грех. – Анна вздохнула. - Я так же думала и про тебя. Ты будешь очередной игрушкой. Эдакой моей экзотикой. Необычный земляк и мой любовник и все так и было вначале наших отношений. Если это можно назвать отношениями. – Она пристально посмотрела на Адама. - Ты попал в мои сети. Я очаровала тебя, и мне было очень хорошо с тобой. Мне было очень приятно тебя мучить. Я искушала тебя постоянно, пока однажды во мне что-то не щелкнуло. Что я не смогу тебе сказать. Сама не знаю, но это просто взяло и отбило во мне всякое желание измываться над тобой. Более того, я начала привязываться к тебе. Я влюбилась в тебя. Как ты думаешь, такие женщины как я влюбляются в таких мужчин как ты? В своих любовников, разве влюбляются? Они просто оживленный предмет, что доставляет удовольствие и не более, а тут вот это? Влюбленность это то, что говорит человеку, что между ним и его предметом воздыхания может быть нечто большее. Адам я испугалась этого чего-то большего. Я не могла быть с тобой. Я привыкла к роскоши и достатку, а что ты можешь дать мне? Ничего! Вот именно и как я могла быть в таком случае, если бы вдруг это твое ничего сделалось соблазнительным уже для меня? Что если бы мне стало наплевать на богатство, и я была бы довольна такой жизни с тобой? Пока во мне осталось благоразумие, и пока я не наделала глупостей, о которых бы я пожалела в дальнейшем, я сделала все возможное, чтобы покончить с тобой. Я не была готова к тебе как нечто большему, чем своему любовнику. – Анна замолчала и посмотрела на Адама.

- Не переживай, – произнес земляк. - Все это уже в прошлом. Я рад, что все между нами прекратилось таким образом. – Адам поцеловал Анну в щеку. – Я рад, что ты сейчас все это мне рассказала. – Он подмигнул ей. – Все произошло, так как должно было произойти. Ты ушла, когда должна была уйти. –

- Это все что ты сейчас мне можешь сказать? – возмущенно спросила его Анна – Больше ничего? -

- Больше ничего. – Ответил земляк и улыбнулся ей в ответ. Анна не поверила своим ушам и открыла рот от удивления. Ее как будто обухом ударили по голове. Парень мог ей ответить хоть что-нибудь. Дива ему сейчас всю свою душу излила, поделилась с ним самым сокровенным, а он что? Неужели ее признание не оказало на него никакого влияния? Неужели она после того что произнесла не заслужила от него чего-нибудь большего, чем просто сухой бессердечный ответ? Улыбка это все чем он смог ее одарить? Ни слова Адам не сказал ей, ни сделал ничего. Пусть засунет себе свою улыбку куда подальше. Да как это вообще так произошло, что он никак не прореагировал на ее слова? Он по большому счету должен был вновь поддаться ее чарам, припасть к ее ногам, молить о прощении. А он что? Проигнорировал ее. Ну, уж нет. Анна огляделась по сторонам. Ей сейчас хотелось все высказать ему в лицо. «Пусть он не думает, что он ее победил, пусть не думает этого». Земляка нигде не было видно. Девушка поспешила к окну, чтобы взглянуть на улицу. «Может быть, он уже был там? » Немного поискав глазами, Анна, наконец, увидела знакомый силуэт.

Адам пересекал парковку и почти скрылся за углом, когда она его заприметила. Девушка захотела побежать за ним, догнать его, остановить и осыпать бранью. «Пусть не думает, что он победил ее. Пусть даже не смеет так думать». Щеки ее налились краской. Место куда он притронулся своими губами, стало пламенеть, и она невольно дотронулась до него рукой. После того как теплота от поцелуя земляка разошлась по всему ее телу, злоба Анны улетучилась и она лишь посмеялась над своими мыслями. «Пусть уходит» - решила девушка.   

Адам не торопился. Выйдя из торгового центра, он отправился в одно единственное место, где ему сейчас хотелось находиться больше всего. После того как погиб его лучший друг, он постоянно посещал дом для молитв. Ему было так легче. Там ему больше не нужно было призывать свой внутренний голос, ища у него утешения, или задавая вопросы, чтобы получить на них ответы. Голос все равно больше не отвечал ему, так как не был больше нужен. Потому он и исчез, потому он и замолчал навсегда. Это внутреннее я показало, кому Адаму следовало молиться на самом деле, где, и как, и о чем. И теперь чем чаще он ходил в то место, тем больше он предавался размышлениям и молитве и тем легче ему становилось. Стал ли Адам верующим? Он и сам бы не ответил на этот вопрос. Слишком громкое слово, а он не любил теперь пустого шума. Он просто верил всегда, но когда-то позабыл дорогу и чуть не заблудился. Теперь же он вновь нашел ориентир и медленными маленькими шажками все увереннее вновь шел по этой дороге и потому он был простым смертным, но с верой в груди. Каждый должен не хулить, а верить. Верить в добро. Верить во что-то хорошее и праведное и самое главное он должен так же сильно, как он верит в это, так же сильно помогать воцариться этому на земле. Неважно местный ты или не местный, какой ты веры, какого цвета кожа у тебя, волосы, глаза, речь. Все это не важно, когда ты совершаешь добро. Когда ты веришь в добро.

Идя пешком до места где он мог поучаствовать в коллективной молитвы, Адам достал из кармана сотовый телефон и снова прочитал смс. Ему хотелось верить, что это написала ему Айза. Номер был незнакомый, и текст был короткий: «У меня все хорошо. Я добралась. Теперь ты не переживай». Адам, читая эти скудные слова, представлял прекрасную новая жизнь и счастливую девушку. После стычки с Салманом земляку никак не удавалось поговорить с ней. Она не отвечала на его звонки, и ее не было дома. Никто не знал где она, скрывается и скрывается ли вообще. Адам этого боялся больше всего. Что если Салман давно уже добрался до нее? Тогда земляк даже ничего не успел сказать Айзе. Адам пребывал в отчаянии. Адам винил себя в смерти Зелимхана, в смерти Айзы. Лишь после того как он вновь столкнулся с голосом, лишь только после этого она сама позвонила земляку.

- И о чем ты хотел поговорить? – спросила его тогда Айза. Так же когда-то перед их последней встречей спросил его Зелимхан. Голос ее дрожал от волнения, и Адаму было это слышно даже через телефонную трубку.

- Это Салман. Айза, это Салман. Он хочет навредить тебе! Не знаю как, но он точно это сделает. Ты же знаешь, что он это сделает? Ты прячешься, где? Скажи мне? -

- Ну и что с того? Тебе-то какое дело до того, что он убьет меня или нет? –

- Ты что не в своем уме? Что значит, какое мне дело? - Адам был вне себя. Ему меньше всего хотелось, чтобы девушка так себя вела. Могла бы просто, и выслушать его.  

- Адам вот что я тебе скажу если это такой твой оригинальный способ привлечь мое внимание к тебе и заставить меня изменить мое отношение к тебе, то извини, но твоя попытка слабовата, – Айза собралась уже разъединить связь, но Адам ей этого не позволил:

- Стой, стой, – выкрикнул он в трубку. - Я знаю, что ты не обязана мне верить. Я знаю, что ты вообще не должна со мной разговаривать. Я сильно виноват перед тобой. –

- Да Адам верно. –

- Верно. Я виноват перед всеми вами. Но послушай меня и ты. Я и так упустил всех людей, что были вокруг меня. Я сам всех близких мне людей оттолкнул от себя, и ты будешь права, сказав мне, что так мне и надо и поделом мне и что во всем этом только моя вина. Абсолютно права. Только вот что я хочу тебе сказать я желаю все это исправить. Очень хочу и у меня есть шанс исправить все сотворенное мною. Айза я желаю все начать с чистого листа. Как и ты хотела, и пусть мы будем не вместе, но мы хотя бы начнем одновременно все заново. Айза, разве это не подкупает тебя? Разве ты не хочешь от всего отречься и идти вперед с новыми мыслями, новой жизнью? – Девушка хотела что-то ответить, но Адам не дал ей вставить и слова: - Послушай, ты же мне не безразлична. Ты хорошая девушка и хороший друг. Это правда. Я этим дорожу. Ты, - он не знал, как правильно подобрать слова, как сказать самое важное – ты должна жить и не должна страдать. Никто не должен причинить тебе вреда. Я хочу, чтобы было так, – теперь и у Адама дрожал голос, но он вмиг взял себя в руки. На том конце провода было совсем тихо. Даже дыхания не было слышно. Адам посмотрел на экран телефона, нет Айза, не сбросила его звонок. Молчание, долгое молчание в трубке и Адам уже буквально стиснул зубы, в напряжении боясь проронить хоть еще одно слово. Итак, кажись, он сболтнул лишнего.

-  Адам, раз так тогда знай это. Я решилась на это. Я убежала. Я давно собиралась уехать отсюда и начать все заново. Я говорила уже тебе об этом, и я сделала это. Ты не поверишь мне? Если быть точнее, то я еще убегаю. Еду. В пути. Я ни с новым именем, и ни с новой фамилией конечно. Операцию пластическую я, тоже не смогу себе сделать, у меня на это денег нет. Но вот перекрасить волосы я смогла и этого достаточно. Я далеко от города. –

- Это хорошо, - взволнованно перебил ее Адам.

- Да ты прав. Это хорошо. Как только я выехала за пределы этого города, с меня, с моих плеч как будто свалилась целая тонна. Я оставила ту жизнь и поехала навстречу новому другому миру. Он еще не до конца прогнил и для меня, и думаю, остался где-нибудь еще тот маленький островок, где я надеюсь, смогу вести свою новую прекрасную спокойную счастливую жизнь. -

Адам щелкнул языком.

- Звучит неплохо, я бы даже сказал, что это звучит отлично. – Он немного помолчал. - Ты мне не скажешь, куда ты уехала? Я правильно рассуждаю? – Земляк спрашивал осторожно, он боялся того что Айза его в чем-нибудь заподозрит.

- Разве я похожа на дуру, чтобы такое тебе говорить.- На удивление она ответила совершенно спокойно. - Я буду искать свой личный оазис, принадлежащий мне одной, где и найду упокоение своей метущейся молодой душе и телу и таким как ты там уж точно не место! Никому из вас из моей прежней жизни нет места там. Я уехала из города в неизвестный час и в неизвестный день. Я уехала и ни утром и ни днем и ни под покровом ночи. Я исчезла как утренняя дымка, как легкий туман гонимый ветром. Я исчезла из этого проклятого города из этой проклятой жизни так внезапно и так бесследно, что своим исчезновением только породила множество слухов. – Она засмеялась. - Даже моя мать не будет знать, где я живу. Я уехала сейчас в тот самый момент, когда мне не нужно всем вам смотреть в глаза чтобы попрощаться с вами. Вы сами давно уже попрощались со мной и заклеймили меня. С теми с кем ты уже попрощался, второй раз не расстаются. С теми, кого предали пеплу и праху уже нельзя ничего делить, и ничего уже не сможешь ты с ним совершить. – Она осеклась, так как не хотела следующее говорить, но все же произнесла - В любом случае Адам я очень рада тому, что познакомилась с тобой. Рада, что ты меня одарил особыми чувствами и до того момента, как ты все испортил я была очень счастлива. Вот так просто. Ничего между нами не было, а ты делал меня счастливой. Помни о том, что если бы я решила попрощаться с тобой, то в глаза тебе я уж точно не смогла бы взглянуть. Одному единственному из всех. Только это бы было, если бы ты молчал и не признался мне в том, что ты сделал. Предательство твое не могу простить, как бы я ни пыталась. Конечно, я и сама виновата. Могла тебе рассказать и рассказала бы, будь в этом уверен, рассказала бы, но не сразу. Не хотела тебя отпугнуть, а теперь и пугать-то нечего. Страшила ворон не пугает! Так что прощай Адам. – Айза положила трубку. Адам после состоявшегося разговора в последующие дни пытался ей позвонить, но ее телефон был выключен. Он приходил по вечерам к ее дому, но ни ее, ни ее матери не было там. «Значит, она и в самом деле покинула город» - думал Адам. Добралась ли Айза до своего нового оплота? Начала ли она свою новую жизнь как это сделал Висхан? Сбросила ли с себя весь груз, как это сделал сам Адам? Не закончила ли она свою жизнь как Зелимхан? А что если она все-таки не смогла доехать до того места куда собиралась? Что если Салман разыскал Айзу где-нибудь на середине ее пути? Тогда он отгонял от себя эти мысли и желал, чтобы девушка все же по прибытию сжалилась над ним и послала хоть какую-нибудь весточку. Так она и сделала. Во всяком случае, Адаму хотелось верить в то, что это Айза отправила ему смс со своего нового номера. «У меня все хорошо. Я добралась. Теперь ты не переживай» - Адам еще раз перечитал эту смс. Он был рад за нее, так же сильно, как и за Висхана. После того как Зелимхан погиб, земляк встретился с ним. Еще земле не предали тела брата, а брат уже купил билеты на поезд, но Адам не осуждал его. Он не знал того, как сам отреагировал бы, если бы вдруг в его семье случилось такое. Они привыкли к каждодневному риску, они привыкли к войне и они привыкли к смерти и все равно каждый раз, когда кто-то покидал их, земляки испытывали шок, как будто это было с ними в первый раз. Тихий и замкнутый Висхан ожидал его на скамейке в парке той самой, на которой они оба сидели, когда виделись в последний раз. Тогда земляк попросил Адама о том, чтобы тот спас его брата, чтобы тот поговорил с ним.

- На самом деле Адам ты бы не смог его спасти. Ты не должен был делать это один. Он должен был послушаться тебя и помочь тебе, но он не захотел – Висхан поднял голову, но смотрел сквозь земляка. Завороженный он как будто и, не замечал всего происходящего вокруг него. - Я же тогда попросил тебя об этом лишь, потому, что надеялся, что может быть, тебе удастся спасти нашего общего брата. Может быть ты Адам, ты человек и совершишь какое-то чудо! Только чудо не случилось никакого, и Всевышний наш единственный свидетель о том, что так нам всем и нужно было – нам всем досталось и поделом! Все мы семимильными шагами стремились к такому исходу события. – Он кашлянул. Вид у него был болезненный. Исхудавший, бледный, ссутулившийся. - Для нас, чтобы выжить и чтобы окончательно не сбиться с пути данная трагедия должна послужить горьким уроком и быть некоей отправной точкой. От этой точки мы все начнем новую жизнь. – Вновь прокашлялся и Адам был готов поклясться в том, что слышал, как при каждом вздохе свистят легкие земляка. - Знаешь на самом деле это такое диво как что-то нечто прекрасное как человек, может совершить как чудо, так и сотворить самый ужасный из ряда вон выходящий проступок. Сам. Один. Своими голыми руками или одним только словом. Один человек. – Он сокрушенно покивал головой. - Как это все возможно? – Висхан опустил глаза.

- Я не знаю Висхан, - Адаму тогда нечего был ответить другу. Что он мог ему сказать? Пересказать то, что говорил ему голос? Это было бы смешно потому что Висхан находясь в таком состоянии, ничего бы не понял из того что произнес Адам. Конечно, земляк мог начать его утешать, но это все были бы для него пустые ничего не значащие слова. Потому Адам решил, что лучше им обоим посидеть в тишине. Помолчать, не нарушая тишину ни единым своим пустозвонным словом.

- Я так тебя и не спросил? Что у вас там с Мадиной было? Я слышал о том, что вы гуляли вместе? – произнес Висхан отрешенно. – Не верил, конечно, а тут случай подходящий выдался я и решил спросить у тебя. – Он махнул рукой. – Вообще раньше такое нельзя было спросить у земляка. -

«Помолчать им все-таки не удалось» - подумалось Адаму. Нужно ли было что-нибудь ответить? Висхан все равно и бровью бы не повел, даже если бы услышал что-нибудь непристойное.

- Да как тебе сказать. –

- Не так все мы себе представляли, да? – Висхан перебил земляка.

- О чем ты Висхан? –

- Помнишь, как Зелимхан как то представлял. Ну да гуляли мы конечно. Но не более того. Я никогда ее не рассматривал, как возлюбленную что как он всего добьется? Мы еще смеялись над ним тогда? –

- Помню, - горько ответил Адам.

- Нам тогда было весело. Мы делали что хотели. Мы грабили, курили, выпивали. Мы стреляли по людям, и ничего нам за это не было. Не было, пока за всех ответственность не понес Зелимхан. Почему это он расплатился за нас с тобой? –

- Висхан не надо. Только горше будет, - попытался успокоить земляка Адам.

- Говорят там, кого только не было. Даже те, кто борется с наркотиками? – Висхан посмотрел на Адама. – Как думаешь Салман, и его новые земляки руки потирают сейчас? Он им все-таки отдал Зелимхана. – Их брали штурмом, и все было, как у нас дома и им даже не дали возможности сдаться? – Висхан вновь махнул рукой. – Кто бы из них сдался-то?! Зелимхан уж точно не сдался бы! -  

- Зелимхан бы не сдался, - грустно повторил Адам.

- А мы с тобой? Как думаешь, мы с тобой не сдались бы? – Висхан вновь обратился к земляку.

Адам не ответил.

- Ладно, Адам. Не хорошо это все. Неправильно все, – сказал Висхан и добавил, – я пойду брат. Не обижайся, что такое прощание. –

- Да оно же не навсегда, - перебил Адам.

- Я на это надеюсь. – Грустно заметил Висхан. - Завтра мне нужно будет рано встать на поезд. – Земляк поднялся со скамьи. - Меня не нужно провожать. Не приезжай, даже не вздумай. Я этого не хочу. Я это сказал всем и ты не один такой. Я никому не разрешил со мной прощаться, вам есть с кем расставаться. Не думайте, что это будет грустный момент в нашей жизни. Я не уезжаю куда-то в плохое место, а наоборот я покидаю гостеприимный берег, чтобы возвратиться в родной милый порт. – Адам, прощаясь приобнял друга и прошептал – Прости меня Висхан. Я его, в самом деле, не уберег. –

- Мы все его не уберегли, - земляк улыбнулся – не вини себя. Вина всех, тебе разве не сказали об этом, - и он пошел прочь из парка.

Переступив порог и ступив на длинный ковер, постеленный на скрипучих половицах Адам, присел. Чуть поодаль от него был Сулейман. Одетый во всем белое, с традиционным мужским головным убором земляков он, закрыв глаза, произносил молитвы, шевеля губами. Адам улыбнулся, и вспомнил Зелимхана. Его слова о том, что Сулейман единственный кто из всех них никогда не терял веры и никогда не переставал молиться. Через окно слышался рабочий шум, гудела стройка и местные и не местные что трудились на одной площадке, не выбирали выражений. Только недавно Адам заметил, что по соседству уже долгий период времени разрушался большой религиозный храм для местных жителей. Мозаичные витражи с изображением святых из религии местных уже были сняты. Где-то их разбили камнями. Золотые купола символы веры еще ярко блестели на солнце, и лучи отражались на лицах многих молившихся, но в скором времени их должны были снять. Храм был огромен, и со стороны выглядело, все, так как будто одна религиозная конфессия более жизнестойкая выдавливала с насиженного места другую. Адам подумал, что разберут местные свой храм и снова будет конфликт. Обе религии так прекрасны и во многом одинаковы, и имеют общее начало, так чего им делить-то? Все причины для ссор всегда были надуманны потому что, к сожалению, религией были одарены почти все, а верить и соблюдать столпы могли лишь немногие. Одновременно с тем, как местный храм начали разрушать, на стенах здания, где проходили религиозные моления единоверцев Адама, появились оскорбительные надписи с изображением порочных согласно их вере животных и камни с бутылками разбивали окна все чаще.

Отбросив тревожные мысли, Адам начал молиться. Он стал повторять слова, которые ему напомнил недавно голос и по его щекам потекли слезы. Внутри себя земляк больше не разговаривал сам с собою, задавая череду бесконечных вопросов в ожидании ужасающих ответов. Теперь он знал, куда ему следует задавать вопросы и откуда нужно ждать ответа.

Коллективная молитва была закончена. Адам проводил Сулеймана до дома, передал через него сладости его матери и отправился домой. На все уговоры земляка остаться попить чаю Адам отвечал отказом. Он спешил домой. 

- Как ты? – прокричал в трубку Висхан. Голос у него был счастливый и жизнерадостный. Время лечило любые раны, а хорошо проведенное время исцеляло полностью очень быстро

- Нормально я. От твоего младшего брата иду, только с ним попрощались. Были с ним оба на молитве. Проводил его домой. Ты как? Что нового у тебя? Как там дома у нас? – поинтересовался Адам.

- Я отлично. У меня просто слов нет. Адам ты прости меня, что так давно не звонил. Не поверишь я приехал и обомлел. Я ничего не узнал здесь. Тут жизнь налаживается, все не так как было раньше. Я поехал сразу всю родню навестил и не успел и недели прожить, как меня на работу устроили. –

- Не поверю, - Адам был искренне рад за друга.

- Поверь брат. Работа замечательная. Работаю, я Адам в поте лица и не жалуюсь. Это ценится. Я работаю и ни о чем не думаю, и знаешь, что я жениться в скором времени собираюсь. Чуть-чуть еще подзаработаю на то, чтобы дом отстроить. Ну, мне конечно родня поможет, но основную часть все равно оплачу я. Дом будет хороший. Фундамент то давно заложен. Хороший дом, хорошая иномарка, хорошие вещи, девушка из достойной семьи рядом с тобой. Адам что еще нам надо ответь мне? Разве мы не об этом мечтали там, когда были там, когда жили там а? Одни? Здесь то мы не одни Адам. Здесь с нами все наши братья. В общем, я скажу тебе так я был такой дурак, что не вернулся раньше. – Земляк, наконец, замолчал. Был ли это тот Висхан, каким его всегда знал Адам? Скорее всего, нет. Это был кто-то другой, потому что таким счастливым, таким радостным Адам его еще никогда не слышал.

- О нас-то ты хоть вспоминаешь? – вдруг брякнул земляк.

- Адам, ты, что мне завидуешь? –

- Нет, - ответил Адам. – Ни в коем случае. Я рад за тебя. Искренне рад. Нет тут дело в другом. – Адам призадумался. - Просто немного горько, что ли, оттого что. –

-Адам да скажи уже мне без обиняков? – нетерпеливо перебил Висхан.

- Да я думаю, как это сказать-то. В общем, ты как будто уже и забыл о нас с Сулейманом, да и об остальных земляках тоже. Вот что-то это я хотел тебе сказать, - на том конце провода послышался вздох. – Не подумай, я не завидую тебе, – честно добавил Адам. – Просто складывается такое впечатление, но вообще я тебя ни в чем не обвиняю. Просто спросил. Если хочешь, можешь не отвечать. -

- Честно Адам, - начал Висхан - первое время я постоянно думал. Я закрывал глаза и вспоминал твое лицо, лицо брата, город и нашу в нем жизнь. Я хотел вернуться, мне казалось, что каждая частичка меня просилась назад. Я думал, о том, что нет, здесь не мое место, я уеду назад и буду жить как прежде. Приземлюсь, с тобой обнимусь, отосплюсь и все по новому, а потом бах и Зелимхан. Нет ни фотографий, ни его детских рисунков все сожрала война. Но в памяти людей он остался маленьким ребенком, который хотел быть учителем. Еще до войны, он уже говорил, что будет учить других детей. Будет учителем. Научит всех добру. Понимаешь и все. Я понял, что нет, нельзя так, я же хотел начать здесь все заново. Начать честно и быть нормальным и кому-то нужным человеком. Вот я здесь. Здесь у себя на родине. Нельзя мне возвращаться обратно. Я сдамся, значит. Я опущу руки и так и не добьюсь, чего я хотел всю свою жизнь. – Земляк замолчал, ожидая того что Адам вставит какое-нибудь свое слово, но друг молчал, тогда Висхан продолжил. – Я здесь езжу куда хочу и делаю что хочу. Хочу, иду в кино, хочу в ресторан, хочу ночью, спокойно гуляю и я знаю, что мне не нужно никого грабить, мне не нужно ничем плохим торговать, я не должен воровать у кого-нибудь, чтобы позволить себе такую жизнь. Я знаю, что вечером возвращаясь с работы, домой, я могу спокойно пойти пешком и не встречу в какой-нибудь подворотне тех, кто захочет проверить меня на мою прочность. Вот тебе пример. Первые мои выходные. Я прошел прогуляться по рынку. Прикупить пару вещей. Иду себе спокойно людей заодно рассматриваю, рассуждаю о том, изменились ли они хоть как-нибудь. И тут ты не поверишь, какой-то парень задел меня плечом. Я не обратил внимания, пошел дальше, а он представляешь, запомнил меня в толпе, обежал весь рынок, разыскал и извинился передо мной. И все это не, потому что он трус, не потому что он чего-то испугался. В нем здоровья было в два раза больше чем в тебе, и ростом он на целую голову выше меня был. Нет тут все иначе. Просто у нас же так принято так, что нельзя обидеть другого человека нельзя, чтобы человек решил, что ты его специально обидел. Мы то, живя там уже это, и позабыли об этом, а оно видишь как. Другое отношение друг к другу. –

- Разве тут такого нет? Разве здесь нет таких людей? Разве ты сам здесь мог сделать что-то иначе? Что нам все это мешало и мешает так поступать? Здесь нет плохих людей, как и там хороших. Люди везде одинаковые. Люди такие, какими мы их видим. Не от места зависит человек, а место от человека, - высказал свою точку зрения Адам. – Там наша родина, там наши земляки, но разве они не поступали плохо? Разве здесь все негодяи и подонки? – Висхан ничего не сказал. – Не знаю Висхан, теперь я с тобой не соглашусь. -

- Ладно, Адам, зачем нам спорить об этом? Разве не о чем нам с тобой поговорить кроме как об этом? –

- И правда, незачем спорить, – сухо ответил земляк.

- Знаешь, я только об одном жалею. – Висхан сменил тему для разговора.

- О чем? –

- О том, что не хватило мне все-таки сил, чтобы вас увезти с собой. Сил или твердости настоять на своем не знаю чего больше. В любом случае я не должен был вас там оставлять. – Адам промолчал. - Но в тот момент, я был сам не свой. Понимаешь? Гибель Зелимхана, меня это выбило. Я был растерян и напуган. Я не знал как мне дальше быть. Я ничего не помню, что со мной было тогда. Ни нашей с тобой встречи в парке, ни разговора, ни то как я собрал все свои вещи, ни как поговорил с Сулейманом. –

- Вы так и не разговаривали с ним? –

- Ни разу Адам. Ни разу. Он не желает меня слушать. Я ему звонил сколько раз и ничего. Он не берет трубку и даже не перезванивает мне. – Земляк замолчал.

- Висхан, все нормально. Я же рядом с ним. – Адам перестал злиться на старого друга. – Все нормально. -

- Спасибо тебе Адам. Спасибо за это. – Висхан выругался. – Я должен был его забрать с собой. Должен был настоять. -  

- Висхан. Успокойся. –

- Должен был его оградить. – Адам не понимал, о ком сейчас говорил его друг. О своем старшем или о младшем из двоюродных братьев.

- Висхан все в порядке. –

- Адам я не знал что делать. Представляешь, я даже не помню того, как сел на поезд. Как приехал на вокзал. Как сел в вагон и как очутился у нас на родине. Ничего из этого я не помню. Пока не сошел и не вдохнул нашего воздуха я словно и не жил. Только после того как вдоволь надышался, когда к земле предков руками прикоснулся, только тогда я пришел в себя. Адам люди, увидевшие мою реакцию, они все поняли. Они догадались, что я чувствую, что со мной происходит. Взрослые женщины, сыном своим меня называли. Мужчины к себе в гости звали, обнимали меня и плакали и я плакал вместе с ними. Картина такая невообразимая, только представь, вокруг меня большая толпа людей собралась. Как будто все кто был на вокзале тогда со мной. Все они столпились вокруг меня. Мужчины понимающе хлопали меня и утирали слезы. Женщины старались прикоснуться, дабы пожалеть меня. Они чувствовали эту мою утрату, мою боль и тоску, и все они разом желали мне хоть как-нибудь помочь. Для них не было такого понятия как чужая боль. Я приехал к ним, а они меня даже не знали и, тем не менее, они все отнеслись ко мне как к своему. Я очутился дома, и я привез с собой боль, и они догадывались об этом. Здесь дома даже земляки другие, не такие как там вдалеке. –

Адаму нечего было сказать.

- Может, ты все-таки приедешь? Может, ты передумаешь? Мы устроим тебя на работу здесь? Будешь со мной рядом, а? –

- Нет, извини меня Висхан. Я не могу так. –

- Почему? –

- Ну, просто не смогу жить где-то в тепле зная, о том, что есть в этом городе, такие как мы с тобой. Одинокие, никому не нужные земляки, что борются каждый день за свое выживание. Те, кого клеймят позором, те, кого называют преступниками. Я не могу все вот так оставить уехать домой и бросить этих людей. Я не могу допустить того, что случилось с Зелимханом. –

- Как ты собираешься им помочь? – Земляка забавляло то, что говорил Адам. – Ведь ты и себе не можешь помочь? –

- Не знаю, но я обязательно что-нибудь придумаю.  –

- Звучит это как-то неуверенно. – 

- Отнюдь. Я наоборот настроен решительно как никогда, - твердо произнес Адам.

- Успеха тогда тебе. Если нужна будет помощь, то обязательно говори, я помогу тебе, чем смогу. –

- Спасибо. Обязательно, – поблагодарил Висхана земляк.

- Ты с кем-нибудь общаешься? Кого видишь часто? Ну, кроме Сулеймана. У кого-нибудь там жизнь хоть как-нибудь да изменилась? –

- Почти ни с кем Висхан, только с твоим братом. Вместе мы ходим на молитву. Вместе иногда собираемся у меня или у него дома. Поболтаем о том, обо всем и ни о чем, да и разойдемся. Парень учиться, подрабатывает. Я тоже, наконец, нашел работу. Зарплата не большая, но жить можно. Так немного знаю, что происходит с земляками в городе. Салман политикой занимается, благодаря своему отцу. Саида вроде взяли за что-то, думаю Салман, ему поможет и тот не пропадет в заключении. Хотя ходил в городе один слушок, что это Салман и помог Саида арестовать. Аслана я лет сто не видел и даже не знаю как он и где он. –

- Да уж. Целая жизнь, проходит в стороне от меня. Моя жизнь. Я же часть всего этого, как и ты и где я? –

- Это уже другая жизнь брат. Чужая. Не твоя. По-моему ты сам мне как-то сказал о том, что человек сам делает чудо чудом. Вся наша жизнь, все то, что с нами происходит, происходило, и будет происходить все это в наших руках и больше ничьих. Кто-то конечно может повлиять на нас на нашу жизнь, но зачастую мы сами чего хотим того и добиваемся. Каждый из нас. Ты превратил свою жизнь в чудо таким образом. Уехал, оставил криминал и все позабыл. Ты спасся и теперь ты нормальный полноценный член общества. Достойный сын, что восстанавливает свой дом свою республику. Это прекрасно. Разве нет? Я в свою очередь превращаю жизнь в чудо похожим образом, но здесь. Я тоже честно работаю не покладая рук, в свободное время пишу рассказы и так же больше не связан с криминалом. Сулейман он молиться он подрабатывает, помогает матери и молиться. Так во всем у всех земляк. Каждый делает то, что поможет ему прийти к тому чего он сам желает. Никто не посадит тебя в тюрьму или не убьет, если ты сам не позволишь этого сделать с тобой. Мы так же могли погибнуть или оказаться в заключении, но мы с тобой вовремя остановились и избежали этого и никто нас не посадит в тюрьму сейчас или не убьет.–

- Наверное, ты прав Адам точнее сказать я был прав. Не знаю, Адам мне и согласиться хочется с тобой, и все равно я останусь при своем мнении. Нам всем все равно лучше на родине. Жить мы должны там. Время разбрасывать камни прошло, настало время их собирать. Когда-то мы были выгнаны с нашей отчизны, как наши предки, но они вернулись, а почему мы должны искать счастье на чужбине. Мы все так же должны вернуться и отстраивать наш дом заново. Никто за нас этого не сделает. В конце концов, это наш дом и наша земля, и мы должны трудиться на ее благо, а не делать чудо, не искать чудо где-то на чужбине. Ты не думай, я тебя не осуждаю. Я просто хочу одного, чтобы ты одумался и уехал домой. – Висхан добро посмеялся.

- Когда-нибудь я обязательно вернусь Висхан. Ты же знаешь, каждый земляк возвращается на родину что умереть там. Пусть он будет даже в космосе, он все равно вернется, чтобы лишь только земле родной предали его бездыханное тело. Так что рано или поздно, но я вернусь домой, не переживай об этом, – Адам тоже рассмеялся. – Висхан я уже подошел к дому. –

- Хорошо Адам, я понял, тогда будем прощаться. Всем от меня приветствие передай. Всем. Скажи, что я обо всех помню и ни о ком не забываю. Если получится, попроси, пожалуйста, Сулеймана о том чтобы он позвонил мне. Ну, или скажи, чтобы он хотя бы взял трубку, когда я ему буду звонить.-

- Хорошо, непременно скажу. –

- Ну, все Адам, если что понадобиться ты звони и пиши сразу. –

- Хорошо брат и ты тоже всем передавай наше приветствие. Скажи, что рано или поздно, но все земляки вернуться назад на родину. Пусть будут в этом уверенны. –

- Хорошо брат. Обязательно всем передам.– Висхан положил трубку. Адам посмотрел на телефон. Экран погас. Вряд ли он со своим земляком еще когда-нибудь созвониться. Почему-то Адам был уверен в том, что это был их последний разговор.

Адам осмотрелся. Тусклый свет редких фонарей, на этих улицах, то единственное что служило хоть каким-то ориентиром в наступившей непроглядной тьме. Солнце зашло и темень, порождение ночи снова захватило огромный город. Вкупе с едким удушливым смрадом зло черное пыталось поразить с головы до ног человека. Но сегодня Адам не поддался. Липкие бездушные пальцы, не смогли обхватить его. Темнота больше не заставит его глаза слезиться, и беспросветностью своей больше не заткнет ему рот. Черная масса ночной городской улицы больше никогда не навалится на земляка, и не превратит его в черный бездушный уголь. Тьма больше не искалечит его. Адам взглянул на фонари затем еще раз на улицу. Под фонарями стояла группа не местных. Все они не земляки Адаму все они выходцы откуда-то из средней Азии. Двое из них громко разговаривали между собой, третий катался вокруг на велосипеде. Четвертый чуть поодаль присел на бордюр и разговаривал по телефону. В руках он держал неприглядный сверток, плотный брикет, завернутый в черный полиэтиленовый пакет. Они здесь были не просто так, кого-то ожидали. Адам оглядел их с головы до ног. Все в татуировках, в модной одежде, они уже не были похожи на представителей своего народа.

- Плевать на них. Чего ты уставился на этих ребят Адам. Они тебе земляки что ли? Нет. Так чего на них смотришь? Пусть что хотят они то и делают, – Адам представил, как сейчас бы высказался его друг, будь он жив и будь он с ним рядом. Земляк улыбнулся этим мыслям.

Рядом с дорогой стоял плакат, на котором не местный признавался в благодарности все местным жителям. Надпись вверху плаката была красноречивее любых признательностей: «Надежда есть для всех».

- На сегодня хватит, - еле слышно произнес Адам и отправился домой.  

⇐ Предыдущая45678910111213

Поделиться: