Глава 29. Суббота 7 ноября вечер - Воскресенье 8 ноября утро.
У Снейпа было прекрасное настроение. Он вымок, от немаленькой нагрузки разболелась нога, но на это было наплевать, он шел домой в прекрасном настроении. Домой? Снейп даже как-то мысленно осекся. Он не помнил, когда последний раз говорил "домой" разве что в са-мом раннем детстве. Он остановился и оглянулся, ища, где бы присесть. Мерлин с ней, с по-годой, но нога требовала щадящего к себе отношения, а мысль стоила того, чтоб уделить ей пристальное внимание немедленно. Оказалось, что с местом проблем не будет, поскольку профессор уже дохромал до школьного двора. В принципе, до подземелий было уже рукой подать, но Снейп счел, что все же необходимо для самого себя выяснить, что это его так... Он уселся на наиболее сухую скамейку и погрузился в воспоминания. Вскоре он понял, что оп-ределенно не помнит, чтоб когда-либо называл место, где жил, "домом". В школе, на вопрос других учеников, поедет ли он домой на Рождество, он не сразу даже понимал их. "Домой? А, к родителям? Нет, я тут буду". Из года в год он оставался на Рождество в школе и не тяготился этим. Когда учебный год кончался, он с сожалением покидал стены Хогвартса. Это не был дом, он всегда думал о замке, как о школе. Его жизнь здесь и близко не была гладкой и сахарной, но здесь не было пьяного отца, бьющего их с матерью. Не воняло дешевым виски, на постели регулярно появлялось чистое белье и кормили каждый день. И здесь можно было читать почти сколько угодно. Если бы мародеры оставили его, Снейпа, в покое, он, может, подумал бы о школе, как о своем доме.
Потом был колледж, где невозможно было считать домом комнату, которую он делил с одним из однокурсников. Магнус вечно был шумен, постоянно курил, и регулярно приводил на ночь девушек. Его совершенно не смущало присутствие Северуса, но последний в такие моменты предпочитал удалиться. Снейп фыркнул, припомнив, сколько раз ему приходилось объясняться по ночам с силами правопорядка, что, учитывая его характер, нередко кончалось для него тумаками. Сколько раз его задерживали из-за того, что он болтался по улицам по ночам. Он тогда начал было выбираться в маггловский Оксфорд, но там полиция была пол-ностью солидарна с аврорами, а его внешность почему-то внушала самые серьезные подоз-рения во всех без исключения грехах. Снейпу вдруг стало смешно, хотя он прекрасно помнил, как его тогда задевало подобное отношение.
По окончании колледжа он почти сразу попал к Волдеморту. Жизнь при лаборатории, сон по два часа в сутки. Интересные исследования. Он предпочитал тогда не думать, как будут использованы результаты его труда. Рейды, ради Ариссы... тогда он часто ночевал у нее. Но-чевал, но не жил. Он шел или "в лабораторию", или "к Ариссе", но никогда "домой".
Потом он вернулся к Дамблдору. Снейп предпочитал не вспоминать, что пригнало его туда, это воспоминание было слишком кошмарно. И его новым местом жительства стали хогвартские подземелья. Он хмыкнул про себя. Никто не заставлял его селиться в подземелье, скорее даже его пытались отговорить. Он сделал это ради искупления, аскезы, добровольной жертвы. Он многие годы сознательно жертвовал комфортом. И многие годы возвращался "к себе" и "в свои комнаты". Только так и никак иначе. С каких же это пор он стал считать их домом? Да с тех пор, пришлось ему признать, как он стал ждать появления у себя таинственной невидимой женщины. Ему стало не по себе. Он только что пришел со свидания. Он только что целовал женщину, которая ему невероятно нравилась, и главное, которой он начинал доверять. Во всяком случае он поверил, что не противен ей. А сейчас, от силы час спустя, он с не мень-шей теплотой думал о другой. Что с ним происходит? Снейп подумал, что возможно последнее свидание с Лордом не прошло безнаказанно для его рассудка. Может он сходит с ума? Вне-запно он почувствовал, что промок до нитки и замерз. И нога начала ныть. Снейп оперся ла-донью на скамью и тяжело поднявшись пошел к себе. Нет, поправился он из чувства упрямой честности - домой.
И опять его встретили тепло и свет, и горячий кофе. И еще маленькая багровая ракушка. Снейп медленно и осторожно прикрыл за собой дверь. Он почти сразу понял, что когда с его комнатами происходит эта метаморфоза, он не склонен рвать, метать и кидать предметы в стену. Он привык к быстрому и глубокому анализу всего, что с ним и вокруг него происходит, и помнил, что ему всегда казалось, что в комнате после этого чего-то не хватает. Пока она остается холодной и неприбранной, у него пусто и холодно на душе, но комната имеет за-конченный вид, полностью соответствующий душевному состоянию обитателя. Теплая комната заставляла и душу его оттаивать, но все время внутри свербило, что здесь чего-то не хватает. Сейчас, войдя и оглядевшись, Снейп наконец понял чего именно. Здесь не хватало второго кресла перед камином. Кресла, в котором сидела бы женщина. Снейп прикрыл глаза и представил себе это второе кресло. И его душа сперва наполнилась теплом, а потом внезапно ему стало страшно, когда он понял, что поскольку его кресло расположено так, чтоб сидеть лицом к двери, то второе кресло соответственно наоборот. И он не видит сидящую в кресле женщину. Но испугало Снейпа не это, а то, что он не знает, кого он хочет там увидеть. И чему обрадуется больше: стуку спиц или тихому пению. Получалось, что он абсолютно одинаково относился к обеим женщинам. Он не мог врать самому себе. Он очень хотел увидеть эту женщину, но не для того, чтобы выяснять отношения и гнать ее, а для того, чтоб сказать спа-сибо и просто по-человечески поговорить. Что бы там он ни сказал сегодня Алёне, но ему нравился и голос этой неизвестной ему пока женщины. И ее прикосновения и поцелуи. Ведь судя по тому, с какой скоростью он оправился от Круцио, ничего ему не приснилось там, в больничном крыле. Снейп наконец очнулся от раздумий, сходил переодеться и сел пить кофе. Налив первую кружку, он прикоснулся палочкой к пополнению своей фонотеки:
- Сонорус, - и зазвучала песня, как всегда совпадающая с его настроением. Как ей уда-валось это? Снейп не понимал. Ведь магии почти не было.
Уходит солнце на покой,
А в доме горит огонек.
Укутал землю мрак ночной,
А в доме горит огонек.
То стужа ночи зимней,
То скука осенних ливней,
А в доме горит огонек, огонек.
Моряк уехал за моря,
А в доме горит огонек.
Надолго в чуждые края,
А в доме горит огонек.
Но где бы он ни плавал
И видел он, и знал он,
Что в доме горит огонек, огонек.
И ты, мой милый, помни о том,
Что ты не одинок.
Все ж легче жить, когда есть дом,
В котором горит огонек.
Посветит в дороге трудной,
Укроет в степи безлюдной,
Пока в нем горит огонек, огонек.
***
Воскресенье для Снейпа началось с привычного уже в последнее время приятного удивления, помноженного на чувство неловкости. Когда профессор поднялся утром с постели и, приведя себя в порядок вышел в гостиную, он снова обнаружил пылающий камин и зава-ренный явно для разнообразия чай. То есть она уже приходила, когда он спал, отсюда и не-ловкость. Снейп любил пить чай с утра. И дорого бы дал за то, чтобы узнать, откуда это стало известно посторонним. Потребовав у домашних эльфов сандвичей, Снейп уселся в кресло, налил себе чая и задумался. Через минуту он подозвал к себе со стола перо и лист пергамента. Еще через час аккуратным угловатым почерком на пергамент было занесено все, что он знал об этой женщине, а также обо всем подозрительном, что он мог заметить в поведении дружной, но отнюдь не святой троицы Поттер-Гренджер-Уизли. Закончив, Снейп еще раз перечитал, раскладывая все по полочкам и проверяя, не забыл ли чего.
Итак:
В его комнаты кто-то регулярно проникает и наводит порядок без помощи магии. Это происходило 9.10, 16.10, 22.10, 31.10, 7.11. Причем он не может понять, как происходило вторжение до того, как он сообщил ей пароль. Кстати, может его сменить? Снейп задумался, прикидывая плюсы и минусы такого решения. Нет, менять пароль ему с точки зрения ус-пешности охоты невыгодно. На своей территории поймать ее проще, чем пытаться обыскать комнату гриффиндорского префекта. Надо обдумать как это сделать. Что у нас дальше по списку?
Забывчивая Гренджер. Невозможно поверить, чтобы Гренджер 16 октября явилась к нему действительно из-за того, что забыла норматив по эссе. Зачем она приходила? Если бы это было перед тем как началась эта эпопея, он предположил бы, что она ее впустила, эту магглу. Но до этого уже было две уборки. Значит причина в другом.
Далее, та же Гренджер нагло вела себя на лестнице в кабинет директора. Она не доверяет ему, это понятно, но тут он бы предположил скорее нежелание уступить ему дорогу. Она была не одна? Он был тогда рассержен ее глупым поведением и ни на что не обращал внимания, но все же, мог ли он тогда пройти мимо двух человек и не заметить присутствия второго? Надо признать, это возможно. Если так, то МакГонагалл в курсе происходящего. Можно попробо-вать что-нибудь выведать у нее. Что еще?
Хагрид с посылкой. Строго говоря, не факт, что где-то была какая-то сова. Эту орясину могли просто надуть, и он передаст что угодно, веря в то, что ему сказали. Разговорить Хаг-рида не составит труда. Он быстро выложит, откуда на самом деле взял эту коробку. И наконец, Поттер. Снейп даже скривился, вспомнив о своей вечной вот уже седьмой год головной боли. Поттер последнее время ни разу не попадался на нарушениях школьного режима. Это может означать только одно: он не располагает плащом-невидимкой по своему усмотрению. Должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, чтоб заставить его расстаться с фамильной вещью. На этом практические подозрения Снейпа заканчивалась. Оставались только не-сколько вещей, о которых следовало подумать. А именно. Снейп мог предположить, сколько энергии содержала в себе вышивка на пледе. И каким количеством он воспользовался. Столько там не было. Близко не было! Единственно правдоподобен в таком случае был вывод, что в тот момент, когда он забирал силу приязни, данную вещи, ее создатель дополнительно поделился с ним, Снейпом, своей силой. Что она в это время была в комнате. И она оказала ему первую помощь, когда он вернулся. И она же прошла вслед за носилками в больничное крыло и своими прикосновениями сняла с него большинство последствий Круцио. Только вот... Он об этом, кажется что-то читал. Снейп подошел к книжным полкам и немного поискав, вытащил весьма старый потрепанный том по колдомедицине. Полистав его, профессор отыскал все, что каса-ется лечения последствий пыточного проклятия. Он знал, как важно бывает знать, сколько такое проклятье действовало. За годы "общения" с Волдемортом Снейп довел до автоматизма внутренний механизм защитной реакции, помогающий ослабить действие проклятья. Он предельно расслаблял мускулы за мгновение перед тем как испытать боль. Сжатые мышцы боль от Круцио поражала сильнее. Кроме того в момент попадания заклятья внутри начинался внутренний отсчет секунд. В этот раз Лорд был еще не очень раздражен, поэтому в общей сложности Снейп находился под заклятьем не более тридцати пяти минут. Однако для него это обеспечивало сильный мышечный спазм и боли во всем теле дней на пять, а то и на неделю. Это при интенсивном лечении. А он на следующее утро был всего-навсего слаб. Снейп знал, что способа так быстро облегчить боль не существует. Иначе он бы и раньше не мучался от боли подолгу. Профессор перечитал все, что было написано в соответствующих параграфах справочника. Ничего нового, только маленькая ссылка в конце. Внизу страницы мелким шрифтом было написано следующее: "Существует такожде не подтвержденная достоверными свидетельствами легенда о том, что муки страждущего мгновенно облегчить могут руки лю-бящего его человека. И нет различия меж людьми в сем случае. И ведьма либо колдун может исцелить мужчину или женщину магии чуждых. И чуждые магии мужчина либо женщина, силою рук своих могут исцелить колдуна или ведьму. Ибо не магия воздействует в миг сей на страждущего и облегчает муки его, но сила, которая превыше. Имя ея - ЛЮБОВЬ".
Глава 30. Понедельник 9 ноября - вторник 10 ноября день.
После нашего свидания в роще ситуация с моими визитами в комнаты Северуса изме-нилась. Он недвусмысленно пообещал мне поймать меня. К тому же мне было уже совершенно недостаточно приходить к нему всего раз в неделю и знать, что остальные шесть дней он живет в холодной тёмной комнате. Абсурдно, но его поцелуи со мной в роще, давали той незнакомке, которой я оставалась для него в замке больше прав на заботу о нем. На следующий день я пошла к нему на чуть-чуть сразу, как начались уроки. Больше всего я боялась, что в рамках объявленной охоты он изменит пароль, но нет, я смогла спокойно войти в комнату. На столике лежала зеленая коробка с полунадвинутой крышкой. Та самая, в которой я прислала ему ра-кушки. Я посмотрела. Ракушек было девять, одной не хватало, я даже сразу поняла какой: теплого цвета вареной сгущенки с крошечными шоколадными крапинами. С романсом Мирры Лохвицкой из фильма "Графиня Шереметева". "Да уж это точно. Я хочу быть любимой тобой. Сие бесспорно, и сейчас я даже могу надеяться, что несказанно меня радует", - сказала я про себя, мысленно обращаясь к хозяину комнаты. Я не осталась надолго, только смахнула пыль и растопила камин. Его должно окружать тепло, это я знала точно.
***
Снейп был по-настоящему дезориентирован тем, что происходило в его душе. Прочи-танная накануне легенда могла, кажется, считаться проверенной. И что ему, Мерлин великий, с этим делать? Он чувствовал себя как человек, который всю сознательную жизнь жил в крайней бедности. Не побирался, нет! Никогда! Просто тяжело работал, но не мог выбраться из нужды. И вдруг оказалось, что он получил наследство от кого-то, кого он совсем не знал, а значит это не было сопряжено для него с болью утраты. В один миг он вдруг стал сказочно богат. И он не знал сейчас, что ему делать с этим богатством. Просто будучи всю жизнь более чем стеснен в средствах, он не мог взять в толк, что может делать теперь с этим все, что захочет. Он не знал, чего желать.
Его переполняло прежде всего чувство благодарности за сделанный ему подарок. Ог-ромный и прекрасный подарок, которого он был бесспорно недостоин, но не принять который было выше его сил. Если бы этот подарок ему вручили сразу, без предварительной подготовки, он бы, наверное, испугался и уничтожил его. Просто на всякий случай, просто потому что ему никогда не делали подарков. Просто оттого, что он не поверил бы в то, что это подарок, а не очередная попытка причинить ему боль. Но до этого ему осторожно объяснили, что такое подарки. И он понял, больше того, прочувствовал, что получать подарки приятно. Он научился брать, когда дают, и радоваться приобретению. Снейп, к счастью, был эгоистом, поэтому обучение прошло довольно быстро и сравнительно безболезненно. Но к еще большему сча-стью, Снейп не был эгоцентриком. И как до этого в нем проснулся вкус к получению подарков, так сейчас ему захотелось подарить что-нибудь в ответ. Он не умел делать подарков, так же, как до недавнего времени не умел их получать. Но ему хотелось научиться. Снейп не знал, что хочет подарить и как это сделать, и как объяснить свой поступок, и как отдать подарок той, которую он никогда не видел. Желание стало к вечеру почти материальным, поэтому после уроков Снейп вышел за ворота Хогвартса и аппарировал на Диагон Аллею.
***
На следующий день утром я конечно снова пришла. Я не могла не придти. До субботы было еще так далеко, а здесь пахло Северусом. Я могла прикоснуться к креслу, где он сидел по вечерам, и почти почувствовать, что касаюсь самого Северуса. Я могла... я много чего могла. На самом деле, что бы я ни говорила Гермионе на лестнице в кабинет директора, но здесь, в комнатах Снейпа, меня все-таки настигали, пожалуй, приступы фетишизма. В этот день первое, что я увидела, был большой лист пергамента. Я посмотрела. Подписью была спокойная ро-жица, Северус очень быстро освоил использование смайликов. Я фыркнула, когда мне пришла в голову безумная мысль, что с такими темпами освоения компьютерной грамотности, его можно будет хоть завтра сажать с Виндой разбираться. Я оценила размер текста и нахально уселась в любимое профессорское кресло. Стало уютно, как будто он обнял меня, я уже знала как это бывает. С трудом взяв себя в руки я сосредоточилась на предназначенном мне письме. "Здравствуйте... мисс? или сеньорита? мадемуазель? сударыня? В общем, здравствуйте. Если я в ближайшем будущем не узнаю, как к вам обращаться, то в этом замке будет на одного чок-нутого профессора больше. Я должен и хочу сказать вам спасибо. Это так мало. Но это пра-вильно. Мне кажется, вы сделали для меня больше, чем один человек в состоянии сделать для другого. Вы изо дня в день что-то дарите мне. Комфорт, тепло, звуки... удовольствие, самого разного порядка. Вы подарили мне неделю жизни без боли. Это невозможно, но вы это сделали здесь, в больничном крыле Хогвартса. И я помню это. Как бы нескромно и двусмысленно это ни звучало, я помню руки и губы, которые забрали всю боль, что была гарантированно отве-дена мне на неделю. Более того, если бы не вы, я вряд ли дожил бы до больничного крыла. Это ведь вы оказали мне первую помощь, я помню ваши руки и шепот. А до этого вы отдали мне свои силы, и только благодаря этому у меня хватило их, чтоб суметь вернуться. Не пытайтесь уверить меня, что ничего такого не было или что вы ни при чем. Я не спал, когда вы уходили из палаты, и понимаю в передаче энергии и колдомедицине значительно больше вас, так что... спасибо. Вы без разрешения открыли сундук, в который давным-давно превратилась моя душа, перевернули в ней все вверх дном и теперь там царит хаос. Я не могу разобраться в себе. Но винить за это вас я не могу. Даже раздражения не чувствую, вот ведь как странно. Вы научили меня принимать подарки, я совсем не умел этого делать. Как-то так сложилось, что этого по-лезного опыта мне в жизни накопить не пришлось. Я всегда учился много, охотно и само-стоятельно, теперь я хочу научиться дарить подарки. Поправьте меня, если я буду что-то де-лать не так и ... не думайте, что я делаю это из чувства обязанности по отношению к вам. Нет. Только потребность. Новая для меня потребность порадовать. Именно вас. Я никогда не был романтичным идиотом, и сейчас, когда я это пишу, я боюсь, что со стороны выгляжу именно им. Хотя это не так, мне по-настоящему страшно, что вы неправильно меня поймете. Я не умею радовать, я хочу научиться. Мой подарок на столе. Я почти ничего не знаю о вас, поэтому не будьте слишком строги. В заключение я хотел бы сказать, что во-первых, я приложу все силы, чтобы отыскать вас. Мне действительно нужно вас увидеть. Во-вторых, я обещаю, что не буду ни менять пароль, ни накладывать на какие-либо вещи отслеживающие чары. Мне очень хотелось, но это будет нечестно. Так я полагаю. Небольшая просьба. Вы ни разу в своих за-писках не назвали меня профессором, и это в общем правильно, учитывая, что я вам ничего не преподаю. Но наименование "мистер Снейп" мне тоже не очень нравится. Я просил бы вас назвать мне свое имя, а меня называть Северус. Теперь всего доброго. Надеюсь, мы скоро встретимся. Поверьте, будет лучше, если вы сами придете поговорить. Не надо вынуждать меня ловить вас по всей школе". Я улыбнулась. "Он хочет учиться? Хорошо, я ему с удо-вольствием помогу". А теперь подарок. Первый подарок от него. Он был замечателен уже просто в силу своего существования. Я открыла стоящую на столе довольно большую шка-тулку. Она была деревянная и выглядела как старинный сундучок из темного дерева с брон-зовыми накладками и ручкой на крышке. Ни резьбы ни рисунков, но очень красивые про-порции и прихотливый узор темной древесины. Это был волшебный набор для рукоделия, в который был вложен еще один лист пергамента, исписанный его четким убористым почерком. "Когда я увидел это, то подумал, что вам это пригодится. Она не новая, но... мне кажется это даже хорошо, к тому же сейчас таких не делают. Я подробно расспросил продавца о каждой имеющейся здесь вещи, потом обозначил каждый предмет номером, и здесь по пунктам из-лагается, что зачем предназначено (это вы, наверное и сами знаете, но я всего-навсего не слишком молодой мрачный зануда, поэтому пишу все, что мне сказал продавец), а главное, как этим пользоваться (это, я полагаю, будет более полезно). Итак, приступаю.
1. Ножницы портновские. Вы знаете, зачем этот предмет нужен. Его отличие от магг-ловских ножниц только в том, что если вы случайно сделаете надрез не там, где надо, то сказав пароль (о том что это и как его сказать, я ниже написал), и проведя ножницами обратно вдоль надреза, вы восстановите целостность ткани.
2. То же самое, но маленькие. Продавец сказал, для хардангера, ришелье и обрезания ниток. Для меня это невыразимые дебри, но на память я не жалуюсь, так что слова записаны правильно. Использовать также как пункт 1 (см. выше)
3. Круглые пяльцы. Имеют свойство по желанию владельца менять диаметр. Опять же используйте пароль.
4. Напольный станок для вышивки. Перед работой устанавливается на пол перед тем, кто собирается за ним работать. Затем произносится пароль на увеличение, после чего станок приобретает размер, соответствующий объемам тела человека, который будет за ним работать.
5. Иглы (12 штук). Толщина, длина, размер ушка, степень остроты изменяется по паролю.
6. Стило для перевода рисунка на ткань. Рисунок обводится (на час становится видна красная линия), потом надо сказать пароль, коснуться стилом какой-нибудь узловой точки и перенести рисунок на разглаженную ткань. Можно с помощью стила менять или корректи-ровать расположение рисунка на ткани. Для закрепления надо произнести еще один пароль. (Если что-то непонятно, могу объяснить в режиме прямого показа. Меня продавец просветил фундаментально. Я тоже ни гоблина не понимал, пока мне не показали)
7. Набор катушек для намотки ниток. После намотки говорите пароль и называете любое обозначение этой нити (цвет, номер, марка, изготовитель) любая информация будет отражена на катушке, пока на ней хоть что-то намотано. С пустой катушки надпись исчезает сама собой. Еще одним свойством является то, что сколько бы вы ни отрезали нитки, вам обязательно хватит на то, что вы планируете сделать. (Продавец сказал, что часто нитки не хватает на один два последних необходимых в этом месте стежка. Вот против этой нехватки и наложены специальные чары. Буду надеяться, что вы поймете, что он имел в виду).
8. Крючок и размерная пластина. Для того, чтобы крючок приобрел нужный размер, надо вложить его в соответствующий профиль. Для закрепления результата произнесите пароль, в противном случае, крючок приобретет первоначальный размер (№2.5 если вам это что-то го-ворит), как только вы сложите его на место.
9 Спицы (чулочные, обычные и круговые, а также вспомогательная (кривая какая-то)) и размерная пластина. Использовать так же как крючок (см. выше). Каждую спицу надо засо-вывать в пластину отдельно, потому что оказывается, как мне объяснили, иногда вяжут парой спиц заведомо очень разного диаметра.
10. Коклюшки. Продавец объяснил, что эта пара является первоначальной. При ударе коклюшек друг о друга появляется еще одна. Когда количество достигнет максимально не-обходимого для этой работы, произнесите пароль, и они будут существовать до тех пор, пока работа не будет снята с валика. После этого останутся опять только первоначальные две коклюшки.
11. Валик. Пользоваться так же, как в пункте 4 (см.)
12. Булавка для снятия петель. Ничего выдающегося, просто булавка.
13. коробка булавок. (1000 штук). Перед открытием коробки произнесите пароль и за-кажите параметры булавок (длина, форма головки).
14. Мерная лента. Ничего магического.
15. Альбом для схем и рисунков. Сюда можно копировать те рисунки и схемы, которые вам понравились. Приложенным стилом указываете на требуемый рисунок, потом на страницу альбома. Перед тем как начать пользоваться альбомом обязательно задайте язык, которым будете пользоваться. В этом случае все пояснения к тому, что вы скопировали, будут сделаны на этом языке. Для экономии места, рисунки переносятся в альбом очень уменьшенными. Для того, чтоб рассмотреть его подробно, надо навести на него в альбоме стилом. Если вы хотите привести рисунок в пригодный для работы с ним вид, то приготовьте большой лист бумаги, коснитесь стилом рисунка в альбоме, а затем бумаги и произнесите пароль. Рисунок будет скопирован, вместе со всей имеющейся к нему информацией.
16. Счетчик рядов. Сначала решите, чей голос вы хотите слышать при объявлении рядов. И кого хотите видеть. На счетчике появится указанное лицо, сразу после произнесения пароля. Это можно менять, если надоест. Затем привяжите на спицу, скажите пароль и прикажите считать. Впоследствии, если вы скажете пароль, он будет вслух называть вам ряд, который вы вяжете.
17. Наперсток. Обыкновенный, ну, разве что, всегда впору, на какой палец ни надень.
18. Наперсток для жаккардового вязания. (Понятия не имею, что это такое.) Свойства - только безразмерность, как и в предыдущем случае.
19. Набор коробочек для бисера. Ничего волшебного.
20. Два челнока для фриволите. (Ну и слова в этом дамском рукоделии.) Увеличивается и уменьшается в размере по паролю.
21. Светильник. Его надо поместить в место, откуда вы хотите, чтобы падал свет. (Как мне объяснили, предпочтительно слева спереди сверху.) Ему не нужна опора, просто помес-тите его в нужную точку пространства, и он там останется, пока вы не захотите его забрать. Он подчиняется командам, таким как "ярче, теплее, более холодный оттенок света", и тому по-добным. При окончании работы скажите ему "Домой". Он вернется к вам в ладонь и погаснет.
Еще два предмета я добавил сюда самостоятельно. Первый может оказаться полезным, а второй, как я недавно благодаря вам открыл - приятным.
22. Заживляющее зелье. Ничего особенного, но если вы уколетесь или нечаянно на-ткнетесь на ножницы, ранка будет залечена почти мгновенно и безболезненно.
23. Менестрель. Если вы (и только вы) коснетесь рукой лютни этого менестреля и ска-жете, какую музыку вы хотите услышать, вы ее услышите. Благодаря вам я недавно понял, как может быть приятно и плодотворно работать под музыку, поэтому подумал, что это нелишний предмет в наборе рабочих инструментов.
Теперь о паролях. Пароли есть внешние и внутренние. Внешних паролей четыре. Каж-дый должен состоять хотя бы из двух слов. Это пароли на открытие, закрытие, уменьшение и увеличение шкатулки. После того как шкатулка закрыта, ее можно как угодно трясти, швырять, кидать в воду и так далее. Вещи в ней будут оставаться строго на своих местах. Я наложил дополнительные чары прочности, просто на всякий случай. Внешние пароли я был вынужден задать в магазине. Надеюсь, их нетрудно будет запомнить. Прошу простить, я зельедел, по-этому ничего кроме ингредиентов мне обычно не приходит в голову. Но по крайней мере на этот раз я постарался выбрать те, что обычно не вызывают при упоминании о них рвотных спазмов у окружающих.
Открытие: Полынь и папоротник.
Закрытие: Майоран и тысячелистник.
Уменьшение: Кедр и корица.
Увеличение: Вьюн и вереск.
Внутренние пароли состоят из одного слова. Можно называть новое для всякого пред-мета, но лучше иметь один пароль на начало действия, и один - на отмену. Пароль предметам задается в режиме спокойной конкретной речи. Называете действие, которое хотите запаро-лить, потом четко говорите сам пароль. Делайте это в спокойной обстановке и одиночестве. Иначе можно нечаянно что-нибудь сказать не так. Надеюсь, это вам понравится. Конец ин-струкции.
Сказать, что мне понравилось, значит не сказать ничего. Я была в полном абсолютном восторге. Все мои мечты касающиеся устройства рабочего места были учтены. Ничего не упущено. Даже музыка во время работы. Читая инструкцию я брала в руки каждый из обо-значенных предметов. Они были старинными и очень красивыми. Кольца больших ножниц были выполнены в виде изгибающихся змей, а маленькие - были двумя журавлями. Лезвия - клювы, кольца - головы и изящно изогнутые шеи. Пяльцы и маленький будто кукольный станочек были сделаны из того же темного чуть красноватого дерева, что и сама шкатулка. Ножки станка были резными. Стило костяное. Ручка выполнена в виде цветка похожего на тюльпан с укутанным листьями стеблем. Плоские катушки для ниток были перламутровыми. Крючок выполнен в одном дизайне со стилом, спицы из светлого дерева, обе мерные пластины - были прозрачными, но на стекло или пластик было как-то непохоже. Коклюшки были из светлого дерева, кончики рукояток также заканчивались маленькими цветочными головками. Коробочка для булавок была из того же дерева, что и сама шкатулка. Крышка украшена ве-точкой ландыша из микроскопических жемчужин, а лист был сделан из перламутра. Альбом для схем был частично заполнен. Выглядел он как карманный томик стихов, толстенький, немного потрепанный, переплет кожаный с тиснением, которое когда-то было золотым. Страницы, на которых предыдущие владелицы оставили свои рисунки (мне очень захотелось посмотреть на них, но пока я не могла, не было времени), были аккуратно подписаны изящным дамским почерком с умеренным количеством завитушек. Всегда мечтала иметь такой, но для этого надо было быть в пять раз аккуратнее и неторопливее. Счетчик рядов выглядел как викторианский эмалевый медальон на черной шелковой ленте. Пока в поле медальона было пусто. Наперсток был похож по дизайну на ножницы. Такой же серебристый и изящный, жаль, что мне вряд ли придется им пользоваться, я совершенно не умела работать с наперстком и меня раздражали посторонние предметы на кончиках пальцев, я даже перчатки не любила. А вот жаккардовый наперсток меня очень порадовал, он тоже был из серебристого металла, но надевался как широкое кольцо, а значит возможно я к нему приноровлюсь. Коробочки для бисера оказались на самом деле прозрачными, возможно даже хрустальными баночками, сквозь которые можно было несмотря на преломление света в гранях видеть цвет содержимого. Хрустальным шариком размером с мячик для пинг-понга оказался и светильник. Заживляю-щее зелье было рубинового цвета и налито в простой стеклянный флакон с притертой пробкой. А менестрель... менестрель оказался маленькой невероятно хрупкой статуэткой юноши, по-хожего на самого Северуса времен седьмого курса. Разве что нос был поменьше. Менестрель был одет по моде шестнадцатого века и держал в руках лютню. Я положила инструкцию и письмо в шкатулку. Закрыла ее и тихо сказала:
- Майоран и тысячелистник, - подергав ручку я обнаружила, что крышка не открывается, и добавила. - Кедр и корица.
Шкатулка уменьшилась до размера толстой книжки среднестатистического магглского формата. Написав на клочке пергамента всего одно слово: "Спасибо", я побежала в Гриф-финдорскую башню.
