Принятие решения как волевой акт

Психологической сущностью процесса решения является сложная аналитико-синтетическая работа, включенная в процесс взаимодействия субъекта с объектом. «Объект, – по словам С. Л. Рубинштейна, – в процессе мышления включается все в новые связи и в силу этого выступает во всех новых качествах, которые фиксируются во все новых понятиях; из объекта, таким образом, как бы вычерпывается все новое содержание; он как бы поворачивается каждый раз другой стороной, в них выделяются все новые свойства».206

В любом поведенческом акте человек постоянно принимает решения о том, что он должен делать, как и когда. Каждый из этих вопросов, отмечает П. К. Анохин, представляет собой фактор выбора.207

Определяя решение как выбор, мы затрагиваем только одну его сторону. Другой его стороной является процесс интеграции. Данная точка зрения, сформулированная П.К. Анохиным, представляется нам перспективной. Она позволяет при изучении процессов принятия решения не ограничиваться решением как таковым, а указывает на необходимость исследования процессов подготовки решения. Благодаря такому подходу «в функциональной системе принятие решения является не изолированным механизмом, изолированным актом, а одним из этапов в развитии целенаправленного поведения».208

Имеющиеся в настоящее время данные позволяет вычленить параметры, определяющие специфику процессов принятия решения в зависимости от их места в структуре деятельности.

Во-первых, для каждого блока деятельности различаются ведущие детерминанты процессов решения. Так, для мотивационного блока ими являются в основном социально обусловленные факторы: уровень притязаний, оценка со стороны референтной группы, престижность профессии. Для блока формирования программ деятельности ведущими являются такие детерминанты, как полнота информационной основы деятельности, наличие сформированных алгоритмов действий и т.д.

Во-вторых, содержание решаемых задач, вид неопределенности, преодолеваемой путем процессов решения, в каждом блоке деятельности неодинаковы. Выбор профессии человеком связан с преодолением неопределенности на личностно-мотивационном уровне. Неопределенность при этом имеет ярко выраженную прагматическую окрашенность. Формирование программы деятельности предполагает снятие неопределенности на операционном уровне; построение адекватного оперативного образа ситуации направлено на снятие информационной неопределенности. Способы снятия неопределенности, как показывают исследования, существенно зависят от ее вида, и это необходимо учитывать при психологическом анализе процессов решения в деятельности.

В-третьих, на процессы решения, относящиеся к разным блокам системы деятельности, существенное влияние оказывает такой важный параметр, как значимость вырабатываемых решений для личности.

В-четвертых, специфика процессов решения определяется степенью развернутости и преобладания психологических процессов, лежащих в основе формального акта выбора одной из нескольких альтернатив. Выделяют по крайней мере три типа решений: волевые, интеллектуальные и эмоциональные. «Волевые решения имеют место в ситуациях конфликта противоположных тенденций... Интеллектуальные решения имеют место тогда, когда на первый план выступает задача нахождения в ситуации скрытых, неявных альтернатив... Эмоциональные решения – это всякое предпочтение, выбор, который строится, прежде всего, на основе эмоциональных механизмов».209 В зависимости от принадлежности к определенному блоку психологической системы деятельности меняются преобладание и степень развернутости психологических процессов. В силу этого меняется и сама специфика процессов решения.

В-пятых, различное содержание задач, решаемых в разных блоках системы деятельности, предъявляет различные требования к структуре индивидуально-психологических качеств. Как показывают исследования, разно-блоковые решения реализуются на основе различных подсистем индивидуальных качеств.

Изучение процессов принятия решений позволяет выделить два типа решений: детерминированные и вероятностные.

Детерминированные решения представляют собой алгоритмизированные процедуры обработки данных по определенным правилам и критериям. Формирование решений данного типа заключается в выработке правил решения и критериев оценки. Для каждого блока психологической системы деятельности эти правила и критерии будут носить специфический характер. Анализ различных типов критериев, применяющихся в процессе принятия решения, позволяет разделить их на два класса:

критерии достижения цели деятельности;

критерии предпочтительности (программы, способа деятельности, информационных признаков). Критерии достижения цели позволяют принять решение о том, достигла деятельность цели или нет. Критерии предпочтительности позволяют провести сравнительный анализ эффективности той или иной цели, способа деятельности, программы деятельности, результата и т. д.

Правила решения и критерии оценки в процессе профессионализации не остаются постоянными, они изменяются вместе с развитием всей психологической системы деятельности, являясь одновременно одним из компонентов этой системы.

Детерминированные решения возможны в том случае, если субъект располагает необходимой и достаточной информацией, правилами решения, критериями оценки и временем, достаточным для обработки информации по соответствующим правилам и критериям. Если субъект не располагает необходимой и достаточной информацией или имеется дефицит времени, то решение строится по вероятностному типу. Переход к вероятностному типу решения ведет к смене решающего правила и, частично, – к смене критериев. Однако, как и в случае детерминированного решения, наличие правил решения и критериев является необходимым условием принятия вероятностного решения.

Таким образом, принятие решения сводится к освоению и (или) выработке решающего правила и критериев достижения цели и предпочтительности. По мере формирования стереотипа поведения или освоения деятельности происходит постоянное совершенствование решающего правила и критериев в тесном единстве с другими компонентами психологической системы деятельности.

Существенным моментом освоения деятельности является не только освоение правил решения и критериев оценки, но и отработка способов подготовки и принятия решения. Причем способ решения будет определяться взаимосвязью условий деятельности и выбираемых критериев. Как показали исследования А.В. Карпова210, в зависимости от условий неопределенности выбора можно выделить три способа подготовки и принятия решения. Первый из них заключается в следующем. Субъект принимает максимальный критерий предпочтительности. Это означает, что он идет на поиск всей необходимой и достаточной информации для подготовки полностью детерминированного решения. При этом структура самого поиска восстановления неизвестной информации также строго детерминирована. В основе поиска лежит использование нормативных правил, алгоритмических предписаний. Количество используемых в решении правил имеет хорошее совпадение с нормативным. Это говорит о сходстве реально-психологической и нормативной картины решения. Таким образом, сущность этого способа заключается в максимизации критерия предпочтительности и обеспечении возможности принятия детерминированного решения. Вместе с тем, условия деятельности (дефицит времени и информации) не всегда позволяют реализовать этот способ. При большом дефиците времени и информации имеет место переход к иному способу. При этом происходит минимизация критерия предпочтительности и выбор такого способа, который, не являясь оптимальным, допускал бы реализацию деятельности в сложных информационных и временных условиях. Исследования показывают, что таким способом является процесс информационной подготовки и принятия вероятностного решения. Этот способ характеризуется использованием не только и не столько нормативных, сколько эвристических и статистических правил. Наблюдается существенное расхождение нормативного и реально используемого количества правил. Это говорит о существенной трансформации нормативной структуры решения. Следует подчеркнуть, что минимизация критерия предпочтительности способа в трудных условиях деятельности выполняет адаптивную функцию. Принимая решение о смене способа деятельности на менее эффективный, но единственно возможный в данных условиях, субъект тем самым минимизирует вероятность ошибки, отказа, поддерживает точность деятельности на возможно более высоком уровне. Исследования выявили еще один способ принятия решения в условиях неполной информации. Он заключается в установлении инвариантных ситуаций деятельности, однозначно определяющих конкретную программу действий. Эти ситуации фиксируются и упорядочиваются субъектом. В дальнейшем в случае возникновения одной из таких фиксированных ситуаций происходит репродуктивное воспроизведение выработанной ранее программы. Этот способ следует рассматривать в качестве средства оптимизации деятельности субъектом, уменьшения ее психологической «цены».

Принятие максимального критерия предпочтительности в сложных условиях деятельности (в частности, в условиях высокой неопределенности) и достижение этого критерия является наиболее эффективным. Эксперименты показали, что возможность достижения максимального критерия при увеличении неопределенности определяется объемными, динамическими и точностными характеристиками индивидуальных качеств субъекта и целостных их подсистем. Эти подсистемы, лежащие в основе трех описанных способов принятия решения, оказались значимо различными. Таким образом, изменяется не только операционная сторона деятельности, но и реализующие ее собственно психологические механизмы. Системообразующим фактором для психологических механизмов принятия решения выступает, следовательно, выбранный критерий оценки, который сам, в свою очередь, зависит от целей и условий деятельности. Критерий оценки предпочтительности выступает в силу этого как важное звено психической саморегуляции.

В ходе освоения деятельности развертывается сложный процесс по выработке и освоению правил решения, критериев оценки и способов подготовки и принятия решений в зависимости от условий деятельности и принятых критериев. При этом отдельные акты принятия решения в ходе повышения профессионального мастерства выстраиваются в иерархическую систему.

Качество принимаемых решений во многом будет определяться способностями субъекта деятельности, которые выступают в роли внутренних условий, через которые преломляются внешние воздействия. В процессе деятельности эти внутренние условия не остаются постоянными, в деятельности происходит развитие профессиональных способностей, связанных с принятием решений.

Процессы принятия решения реализуются сложной системой нейрофизиологических механизмов. Перспективным в этом направлении представляется подход к анализу механизмов принятия решения с позиций физиологической функциональной системы. Исследования, проведенные с этих позиций, показали, что в нейрофизиологической проблеме принятия решения можно выделить три аспекта: проблему функционирования нейрона, проблему интеграции нейронов в единую систему, проблему места и роли процессов принятия решения в функциональной системе. Последний аспект в настоящее время в общих чертах изучен. По современным представлениям «принятие решения – тот критический пункт, в котором происходит организация комплекса эфферентных возбуждений, способного дать вполне определенное действие. При любых условиях мы имеем выбор одного акта и исключение всех остальных возможностей. Выбор этого акта есть создание эфферентного интеграла, в котором согласованы, «пригнаны» друг к другу определенные формы активности огромного числа отдельных механизмов. Принятие решения переводит один системный процесс – афферентный синтез, в другой системный процесс – в программу действий. Оно является переходным моментом, после которого все комбинации возбуждений приобретают исполнительный характер»211. Изучение проблем функционирования нейронов и интеграции нейронов в единую систему представляет собой одно из перспективных направлений развития нейрофизиологии обучения.

 

Мотивация и исполнение

Для понимания волевого акта важно выяснить связь мотивации и исполнения. Анализ этой связи целесообразно начать с инстинктивных форм поведения.

Но что такое инстинкт? Кажется, все понятно – это врожденные формы поведения, обеспечивающие приспособление организма к требованиям среды. По структуре и динамике эти врожденные формы поведения достаточно сложны и консервативны. На базе инстинктов можно строить адаптивное поведение только в достаточно стабильной среде. Более тонкое приспособление осуществляется за счет приобретенных форм поведения.

Вершиной эволюционной ветви развития, основанной на приобретенных формах поведения, является человек, у которого место инстинктов заняли психические функции, позволяющие строить различные формы адаптивного поведения, переходящее в творческое поведение, включающее изменение среды, завершающееся созданием «второй природы» жизнедеятельности.

Таким образом, с одной стороны, действительно понятно, что такое инстинкт. Но, с другой стороны, как отмечает Р. Шовен, понятие «инстинкт» столь же неопределенно, как и понятие «интеллект». Ясно пока одно – инстинкт имеет сложную структуру, в которой еще в 1918 году английский исследователь Крэг выделил два основных элемента побуждение (drive), требующее удовлетворения, и поисковое поведение (appetitive behavior), которое складывается из двигательной активности и завершающего акта.

Исследования этологов в более поздний период позволили сформировать «представление об организме как о «горячем коне», стремящемся растратить запас своей энергии, но для этого ему нужно преодолеть различные внутренние барьеры, которые исчезают при действии вполне определенных раздражителей»212. Эти раздражители после работ Конрада Лоренца получили название «релизоры», специальные сигналы животных, автоматически вызывающие реакции у их сородичей.

Таким образом, согласно представленной системе взглядов «организм не инертная масса, пассивно ожидающая возбуждения извне, напротив, он сам его активно ищет: это и есть так называемая исследовательская активность»213.

Релизоры служат для того, чтобы освободить часть внутренней энергии, спрессованной в организме, и направить ее по вполне определенному каналу.

В качестве базовых источников внутренней активности этологи выделяют пищевую мотивацию, исследовательскую активность, половую мотивацию, стремление к доминированию, агрессивность, родительское поведение, строительство гнезда, защиту территории, игру. На проявление базовых форм активности животных значительное влияние оказывает эндокринная регуляция. Гормоны повышают общую активность, создают предрасположенность к конкретным формам поведения, понижают пороги чувствительности. Степень выраженности базовых форм активности в некоторой мере определяется генетическими факторами.

Природа, пойдя по пути развития интеллекта человека, перехода от инстинктивных форм поведения к интеллектуальному научению, сформировала механизмы самосознания человеком себя и своих отношений с другими членами группы. Произошел качественный скачок: человек от биологического существования перешел к нравственному.

Скачок стал результатом системных изменений: инстинктивное поведение сменилось интеллектуальным; на смену инстинкту пришли психические функции; в инстинктивном поведении произошел разрыв между мотивирующей составляющей и поисковым поведением; на базе основных биологических мотиваций, составляющих динамическую основу инстинкта, развивалась система надстроенных мотиваций; поисковое поведение стало строиться на широкой информационной основе, поставляемой развитыми психическими функциями; организации эффективного поведения способствовало осознание субъектом себя и своих отношений с миром. Все эти процессы и изменения проходили в тесной взаимосвязи друг с другом, определяя отношения целостного субъекта. Обозначенным изменениям соответствуют свои биологические механизмы, направленные на удовлетворение потребностей субъекта за счет внешнего предметного мира – растительного и животного.

Развитие головного мозга, психических функции приводит к тому, что в инстинкте перестраивается исполнительная часть. Сохраняя основные виды инстинктивной мотивации, человек начинает строить адаптивные формы поведения. Поведение человека при сохранении инстинктивных форм мотивации начинает носить интеллектуальный характер.

Появление интеллектуальных форм поведения разрывает две составные части инстинкта: побуждение (мотивация) и действие. Именно поисковая часть поведения и завершающий акт первыми претерпевают изменения.

Не менее интересная картина разворачивается и в мотивационной части инстинкта. Базовые источники инстинктивной мотивации, отмеченные выше, остаются, но претерпевают значительные изменения и развитие. Инстинкт продолжения рода конкретизируется в половом инстинкте, родительском поведении, строительстве гнезда и др. Материнский инстинкт лежит в основе любви к ребенку, половой инстинкт преобразуется в сексуальность, а последняя в любовь. Сколь же велико влияние сексуальности на поведение человека, к каким трансформациям поведения и личности может привести половое влечение, показывают психоаналитические исследования.

Итак, можно констатировать, что сложнейшая мотивация поведения человека строится на основе базовых мотиваций, приобретая разнообразие в зависимости от возможностей удовлетворения потребностей (и ограничений), которые возникают у человека с момента рождения, в том числе и в зависимости от успехов или неудач, вызывающих целую гамму замещающих мотиваций и форм поведения. И весь спектр мотиваций и форм поведения является выражением (отражением) плоти человека.

И все же природа закладывает в человеке предпосылки духовности. Они лежат в доминировании инстинкта сохранения вида, из которого проистекает жертвенность, а вместе с нею эмпатия и альтруизм. Человеку, как биологическому виду, присуща жертвенность во имя племени, продолжения рода. Жертвенность часто сочетается с доминированием при дележе пищи и полового партнера. Но она проявляется и в стремлении защищать род, отражать агрессию других племен, рисковать на охоте, добывая пищу. С появлением сознания, развитием речи жертвенность стала поощряться племенем, входить в обычай, героизироваться, служить основой мифов и преданий.

Сознательная жертвенность во имя других, как правило, членов своего рода, и стоит у истоков духовности. Героизм стоит у истоков духовности. И принципиально важно здесь не то, что человек приносит себя в жертву во имя рода, а то, что он делает это сознательно. И жертвенность теперь становится доступной для каждого. Каждый может возвыситься до духовного поступка, но не каждый возвышается. Сознание, возвышая человека, одновременно и обостряет его эгоизм, объединяется с инстинктом сохранения индивида (сохранение жизни). Формируется ситуация борьбы мотивов: жертвовать собой во имя других или спасать себя. Поэтизация героических поступков, закрепление их в мифах и преданиях способствуют формированию духовности (героизм и жертвенность) как сознательной формы поведения.

В духовности человек выходит за пределы плоти. Духовность в известной мере противостоит плоти. Духовность, прежде всего, проявляется в мотивации поведения. Это не мотивация плоти, направленная на собственное удовлетворение, а мотивация духа, т.е. осознанная мотивация блага для других, мотивация жертвенности и героизма.

Есть основания считать, что и в психической деятельности современного человека представлена его предыстория: инстинктивная мотивация, групповая иерархия, бессознательное регулирование отношений с окружающим миром, поведение, характерное для закрытой группы, и др. Несомненно, что эти формы поведения сегодня регулируются сформированными на основе человечности нормами морали и нравственности, а также законами. Природные формы регуляции во многом разрушены или нарушены. И здесь проявляется парадокс цивилизации: когда разрушаются социальные формы регуляции поведения современного человека, его поведение становится «более диким», чем поведение животного.

Если пойти естественным путем и проследить становление человека как социального существа, то мы должны констатировать, что он изначально формировался как социальное животное, а, следовательно, формировался под влиянием двух доминирующих начал: сохранения вида и сохранения индивида, при доминировании инстинктов сохранения вида.

Мы склонны встать на точку зрения А. Бергсона214, который показал, что, наделив человека умом, природа внесла дисбаланс в гармонию инстинктов индивидуального и видового сохранения. Ум всегда эгоистичен, ум посоветует вначале стать эгоистом и именно в эту сторону пойдет умное существо, если его ничто не остановит. Ум изобретает орудия труда, благодаря уму человек осваивает процесс их изготовления и учится применять орудия труда. Ум усиливает возможности человека в борьбе за существование, обеспечивает прогресс обществу. Но в то же время ум угрожает нарушить в некоторых пунктах сплоченность общества, и если общество должно сохраниться, то необходимо, чтобы существовал противовес уму, точнее, его индивидной ориентации. В качестве такого противовеса природа выбрала общественную мораль, воплощенную в обычаях и религии.

В определенной мере обычай занял место инстинкта, это социальный инстинкт общества. Инстинктивная мораль устанавливает поведение человека в его интересах и интересах сообщества.

Принимая условия сообщества, индивид получает у него свою безопасность и жизнеспособность. Инстинктивная мораль решает одновременно задачи индивида и социального самосохранения. На начальных этапах развития человеческого сообщества мораль исчерпывается обычаем. В основе моральных обязанностей лежат общественные требования близкого для индивида сообщества – закрытого общества Социальный инстинкт, а вместе с ним и социальная обязанность, стремятся к закрытому обществу. Мораль закрытого сообщества распространяется только на его членов.

В мораль включены, как уже отмечалось, не только обязанность, но и некоторое эмоциональное состояние, обусловливающее принятие морального требования, сопровождающее его выполнение или невыполнение. Возникнув как реакция на эгоистичность ума, мораль не выполняется автоматически. Следование обычаю, традициям, норме всегда связано с напряжением сил, так как всегда выступает как борьба социального требования и личностного интереса.

Вырастая из интересов сообщества, совокупность моральных требований характеризуется взаимосвязью, системностью. Поэтому противоречие личного интереса и одной из моральных обязанностей вызывает системную реакцию. Это противоречие переживается как личностный конфликт с обществом в целом. Подобная реакция резко усиливает действенность каждого из моральных требований.

И все же ум постоянно вступает в конфликт с социальностью человека. Ум в своих следствиях, в том числе и в негативных, может завести человека как угодно далеко.

Экскурс в историю развития мотивации и различных форм поведения и в проблемы принятия решения необходим для того, чтобы определить потенциальное место воли в развертывании поведенческого акта, если таковая окажется необходимой.

Этот экскурс показывает, что для формирования динамической (энергетической) стороны поведения достаточно понятия мотивации. Дополнительные аргументы в пользу мотивационно-энергетической концепции организации поведения дают исследования в области ретикулярной формации.215 Эти исследования показали, что ретикулярная формация ствола мозга действует на нервные механизмы, как в восходящем, так и в нисходящем направлениях, оказывая активизирующее или тормозящее влияние на кору больших полушарий, а, следовательно, на всю организацию поведения. Было показано, что ретикулярная формация является мощным каналом информации, по которому кора мозга получает всеобъемлющие сведения о биологическом смысле действующих раздражителей.

Ретикулярная формация служит источником силы для деятельности высших отделов мозга и может выступать источником преодоления препятствий на пути достижения цели (заменяя волю).

Анализ целостного поведенческого акта показывает, что уже в инстинкте выделяются две части: побуждение, требующее удовлетворения, и поисковое поведение. Казалось бы, можно поставить вопрос, а что переводит поведение от мотивации к действию – возможно «воля»? Но исследования показали, что и здесь можно обойтись без воли. В качестве таковых стимулов выступают «релизоры», обстановочная афферентация, включающая пусковой стимул (пусковая афферентация).216

Важнейшим моментом анализа является установление разрыва между мотивационной и исполнительной частью в поведении человека, связанного с переходом от инстинктивных к интеллектуальным формам поведения. Этот переход характеризуется сознательной регуляцией поведения. Сторонник психологии воли сказал бы о произвольной регуляции. Но произвольная регуляция не есть волевая регуляция. Это регуляция интеллектуальная, сознательная, отражающая мотивацию и направленная на достижение цели.

Сознательная регуляция представлена и на уровне мотивации, когда мы обращаемся к поведению человека. Человек всегда осуществляет выбор приоритетов из того, что он «хочет» в данный момент, из того, что он «хочет и может» и из того, что он «хочет и должен». Эти три поля выбора в различной мере представлены в каждом возрасте и в каждой конкретной ситуации. Это путь от биологического выбора к нравственному выбору, от выбора тела к духовному выбору. И в каждом акте сознательного интеллектуального выбора присутствует эмоциональный компонент и весь внутренний мир человека.

Таким образом, произвольная регуляция идет не от свободы воли, а от осознанного выбора. В «произвольности» заключена не воля, а интеллектуальное решение, осознание поведения.

 

 

⇐ Предыдущая30313233343536373839Следующая ⇒

Поделиться: