Теперь нам известно, что были образованы Главные направления, одно из которых и возглавили данные друзья-товарищи. Так что врать Хрущеву было с руки, скрывая обстоятельства этого подлого дела.

Может быть, и 29-е с 30-ым июня, как-то с Хрущевым связаны? А почему бы и нет? Что важного произошло 30 июня 1941 года? Любой, кто не понаслышке знает историю войны, скажет, что в этот день был образован Государственный Комитет Обороны. Да, и в данной работе, этот Комитет не был мною обделен вниманием. Но давайте, внимательно присмотримся к документу, который подтверждает создание данного органа. Нет, ничего проще. Это совместное Постановление Президиума Верховного Совета СССР, ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР от 30 июня 1941 года. Обратите внимание на многообразие государственных учреждений собранных под одной «крышей». Здесь и законодательная власть в лице Президиума Верховного Совета СССР, и Центральный Комитет Коммунистической партии (правда, без указания Политбюро, каким обычно «освящались» подобные документы), и наконец, сам Совет Народных Комиссаров, во главе со Сталиным. Но, если присутствуют все три представителя государственной власти: законодательная, партийная и исполнительная, то должно ли это быть закреплено, на каком-либо собрании, заседании или съезде? Разумеется, ведь не просто же так собрались представители трех ветвей власти, с тем, чтобы под одной шапкой выпустить совместный документ. Но, если уважаемый читатель, захочет ознакомиться с данным совместным постановлением, то его, как и много раз до этого, ждет разочарование. Нет, упомянутого документа, нигде. Впрочем, может он и существует, но широкой публике не доступен. Если меня, поправят критики, и укажут место его нахождения, буду очень рад ознакомиться с этим незаурядным документом. Как же так? может упрекнуть меня, внимательный читатель. Да, постановление о создании ГКО на «каждом углу» висит, что в интернете, что в любой энциклопедии или иных документах по Великой отечественной войне. Постановление-то, как бы есть в наличии, только в нем приведено его решение, и то какое-то, куцее. Вся сопутствующая атрибутика, т. е., к примеру, преамбула и наличие утверждающих его лиц, отсутствует. В таком случае, обычно говорят: Федот, да не тот. Нам и так, ясен был состав ГКО: Сталин и группа особо доверенных и ответственных лиц. Но, хотелось бы посмотреть на всё Постановление целиком. Вот этого-то, как раз и не дано увидеть. Почему? Потому что, сразу поломается версия Микояна о келейности создания данного Комитета. Там ведь, как сказано, в мемуарах Анастаса Ивановича? Что, дескать, самые «смелые и решительные члены Политбюро», вместе с Берией поехали на дачу к Сталину и там «освятили» намеченное дело. А здесь, в совместном Постановлении, только по одной «шапке» все выглядит совсем по-другому. Жаль, что подлинника нет.

Но мы можем познакомиться с аналогом этого документа, опубликованном в газете «Правда» за 1 июля 1941 года. Приведено из 15-го тома собрания сочинений Сталина изданных под редакцией Р.Косолапова.

«ОБРАЗОВАНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ

Ввиду создавшегося чрезвычайного положения и в целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР для проведения отпора врагу, вероломно напавшему на нашу Родину, Президиум Верховного Совета СССР, Центральный Комитет ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров СССР признали необходимым:

1. Создать Государственный Комитет Обороны в составе:

Т. Сталин И. В. (председатель), т. Молотов В. М. (заместитель председателя), т. Ворошилов К. Е., т. Маленков Г. М., т. Берия Л. П.

Сосредоточить всю полноту власти в государстве в руках Государственного Комитета Обороны.

Обязать всех граждан и все партийные, советские, комсомольские и военные органы беспрекословно выполнять решения и распоряжения Государственного Комитета Обороны.

Председатель Президиума Председатель Совнаркома Союза ССР

Верховного Совета СССР и секретарь ЦК ВКП(б)

М. И. КАЛИНИН И. В. СТАЛИН

Москва. Кремль. 30 июня 1941 года.

Правда. 1 июля 1941 года»

Обратите внимание, как скромно оформлено создание данного государственного органа. Разумеется, надо сделать скидку на газетную публикацию. Это же должно быть издано как Указ Президиума Верховного Совета. Когда в сентябре 1945 года ГКО прекратит существование, то будет издано соответствующее решение Президиума. Так и в нашем случае должно быть. А члены Политбюро, вместе с Микояном, «растворились» в данном документе. Зато, после смерти Сталина, все лавры партия забрала себе.

Разумеется, должно, было в таком случае состояться собрание, в Кремле, при большом скоплении людей, представителей этих трех ветвей власти, где и было, видимо, принято данное совместное Постановление. Ведь, где-то и кем-то, оно было принято? Давайте, по порядку. Президиум Верховного Совета — это Председатель М.И.Калинин и 15 его заместителей, по одному от каждой союзной республики. Центральный Комитет представляло не только Политбюро в составе семи человек, без Сталина: Молотов, Ворошилов, Каганович, Андреев, Микоян, Жданов и Хрущев, но и представители самого ЦК. Совнарком — Председатель Сталин, его замы и прочие наркомы в количестве, соответствующее числу наркоматов, а также члены комитетов входящих в состав СНК. Довольно большое скопление народа. Не могли же они поехать все на дачу к Сталину? Да, этого и не требовалось, поскольку Сталин был в это время уже в Кремле. Помните, воспоминание наркома Гинсбурга С.З., приводимое в главе о Сталинских наркомах:

«В конце июня 1941 г. в Кремль были вызваны руководители промышленных наркоматов и ряда важнейших хозяйственных учреждений. В Овальном зале с кратким сообщением к нам обратился Сталин. Все присутствовавшие стояли. Откровенно заявив об очень трудном положении, создавшемся на фронте, он предложил в первоочередном порядке…»

Концовку последнего предложения редактора-цензоры «забили» другим сообщением, но если следовать логике событий, то именно на данном собрании в Овальном зале Кремля и воплотилась Сталинская мысль о необходимости создании ГКО. Судя по всему, зал был набит до отказа, если «все присутствующие стояли». Разумеется, если столько «важного» народа собралось.

Тогда, что же следует? Следует то, что никакого «уединения» Сталина на даче в эти дни, 29 и 30 июня, не происходило. А несколькими днями ранее, шло оповещение всех причастных к этим трем ветвям власти людей и они к 30 июня собрались в Кремле. Помните, у «Чацкого», встречу с Р.Землячкой. Она, как член Комитета Партийного Контроля при ЦК ВКП(б) прибыла в Кремль по приглашению Сталина, именно 30 июня, а не как у «Чацкого» с утра пораньше, 22 июня.

Читатель может задаться вопросом о том, что поездки Сталина к военным в Наркомат обороны, судя по всему, видимо, не было 28 июня? Да, в этот день она не была осуществлена, так как произошла несколькими днями раньше, и совсем по другому поводу.

Когда, рассматривался вопрос о поездке Жукова на Юго-Западный фронт, то, куда он, якобы, по звонку Сталина, возвратился? Все, кто знаком с мемуарами маршала, да и в начале работы этому было посвящено несколько страниц, дружно скажут, в Кремль. Помните, я еще поставил под сомнение время прибытия к Сталину этой троицы: Ватутина, Тимошенко и Жукова. Потом, с картой Западного фронта были «игры», вместо того, чтобы рассказать, что там, на Украине, происходит? Так вот, вырисовывается очень мрачная картина. Как я показал ранее, Сталин возвратился в Кремль, примерно в конце дня 24 июня (или в начале 25 июня), после того, как к нему съездили члены Политбюро и правительства с безрадостными новостями. Речь, видимо, шла о том, что Ставка, «подмяла под себя» Комитет обороны при СНК и отказывается выполнять требования правительства. Сталин, по прибытии в Кремль, сразу стал вникать в дела и, по всей видимости, позвонил в Наркомат обороны и Генштаб, чтобы узнать обстановку на фронте. Ему сказали, что Жуков на Украине. Сталин потребовал, чтобы начальник Генштаба вернулся в Москву и прибыл в Кремль, чтобы отчитаться о «проделанной» работе. Но нам теперь известно, что Жуков выполнял функции Главкома Юго-Западного направления. А вместо него, в Генеральном штабе все дела вел Ватутин.

И вот, Жуков вернулся 25 июня, но, в данном случае, даже не важно, кто его вызвал? То, что Журнал зафиксировал его «появление» в Кремле в 15.00 часов, ни о чем не говорит. Это неправда. Жуков и не думал появляться в Кремле. Не для этого он уезжал из Москвы вместе с Хрущевым. Нарком Тимошенко, видимо, тоже не поехал в Кремль, а послал туда, вместо себя, Ватутина, исполняющего обязанности начальника Генштаба, что и отражает Журнал в 13.00. Сталин обеспокоен отсутствием в Кремле наркома обороны и начальника Генштаба. Дело, действительно, «попахивает» явным саботажем, со стороны военных, о чем и шла речь накануне. Какова его реакция? Если гора не идет к Магомету, то Сталин едет разбираться в наркомат обороны. Иначе, эти события и не читаются. А то, по Микояну, Сталин решил узнать в Наркомате обороны, есть ли связь с Западным округом? Как будто, туда полевой провод с фронта протянули? Я же говорил, что связь Сталину сделал Пересыпкин, иначе какой же он нарком связи? Кроме того, нам подбрасывают еще версию, что Сталин, якобы, узнал из сообщений радио (в некоторых случаях говорят, что из иностранного), что пал город Минск. А то, от своих узнать трудно, как там, на Западном фронте? Например, многие в Москве, у кого был телефон и родственники в Белоруссии и на Украине, задолго до сообщения Молотова по радио знали о начале войны. Подобных примеров, очень много. Даже, сам Ю.Левитан вспоминал, что на Центральном радио, рано утром было известно, что началась война, но не было команды передавать эту новость в эфир. Лишь незадолго до полудня из Кремля прибыл курьер и привез пакет, с текстом сообщения, который предстояло озвучить для жителей страны. Сообщение было очень коротким и примерно такого содержания, что в 12 часов дня будет важное правительственное сообщение. Вот и все.

Но, мы продолжим о поездке Сталина к военным. До него с ними, видимо, пытался контактировать Молотов, после чего сразу рванул на дачу к Сталину за помощью. Так что хорошего ждать в Наркомате обороны не приходилось.

Что там произошло у военных в Наркомате обороны, уже было приведено в разных вариантах: от плачущего Жукова, — по Микояну, до разъяренного хама, — по Молотову. Но это, думается, еще не все. Речь, не в хамстве Жукова, что не удивительно. Странным, было бы его поведение, как раз наоборот. И тот и другой, то есть, Микоян и Молотов, скрывают и суть поездки, и поведение военных, в том числе, и Жукова.

Сталин, хочу это подчеркнуть особо, поехал разбираться с саботажем и вредительством военных, вот цель его поездки, и поведение военных убедило его в этом. Видимо, Сталин потребовал дать объяснение проводимым военным действиям со стороны Ставки, а что ему ответил Жуков в «мягкой форме»? Помните, чуть раньше приводили рассказ Молотова: «Жуков послал Сталина по матушке и потребовал немедленно покинуть кабинет и не мешать им изучать обстановку и принимать решения». Это все в «мягкой форме». А как прозвучало бы в более «жесткой форме»? Это выглядело бы примерно так: «Кто ты такой (Сталину), чтобы нам указывать? Есть Ставка, по решению Политбюро, есть ее председатель Тимошенко. Я вхожу в состав Ставки, подчиняюсь ее председателю и знать не хочу всех прочих начальников». И в завершении всего сказанного, указал Сталину на дверь, с «матерью» в придачу. По-другому, мы, ведь, и не говорим. Это точнее, чем литературное смягченное слово «по матушке».

Многие исследователи, приводя данные высказывания Молотова (со слов Стаднюка), как правило, этим и ограничиваются. А ведь продолжение, данного рассказа Молотова, не менее, занимательно. В пересказе Николая Александровича Зеньковича эти воспоминания Вячеслава Михайловича звучат следующим образом:

«Молотов рассказал Стаднюку потрясающие подробности! Когда нежданные визитеры спускались во внутренний двор наркомата обороны, где дожидались машины, Берия что-то возбужденно доказывал Сталину, зловеще поблескивая стеклами пенсне. По долетавшим обрывкам фраз Молотову показалось, что глава грозного ведомства предупреждал о возможности этой ночью военного переворота.Сталин выслушал, не проронив ни слова, а потом, не заезжая в Кремль, поехал на Кунцевскую дачу. Машина Берии свернула на Лубянку. Это означало, что ее хозяин проведет на службе всю ночь, а его люди, расставленные в разных местах, будут докладывать ему о каждом подозрительном движении в городе».

Понятно, что Молотов наступил на горло собственным воспоминаниям. А жаль, что струсил и промолчал! Эх, какая могла бы получиться у него лебединая песня!

Ну, как смотрятся наши «защитнички» Отечества из Наркомата Обороны? А ведь, это всё, повторюсь, еще мягко сказано. Да и в мемуарах, Жуков себя нарисовал — прямо, паинька. Сразу с аэродрома кинулся в Кремль, с нечищеными сапогами, «штафирке» Сталину планы на карте показывать. Сопоставьте с тем, как Жуков вел себя в Наркомате обороны. Похож? Как небо и земля.

А то нам, Микояны сказки рассказывают, что глава государства Сталин поехал в подведомственный ему по Конституции Наркомат обороны, чтобы узнать, видите ли, что там, на Западном фронте твориться? Как будто, других фронтов не было, о которых стоило позаботиться? В конце концов, мог вызвать военных в Кремль с отчетом. Он и вызвал их, да те послали его по знакомому всем русским, адресу. Повторюсь, но думаю, что «кашу маслом не испортишь». Вновь образованная Ставка подмяла под себя Комитет Обороны при Совете народных комиссаров, где председателем был Сталин. Вопрос, когда? Не 19-го ли июня, случился сей момент, когда по решению Политбюро, был образован, сей орган? Недаром же, его никак не приткнут на постоянное место жительства? То 21 июня, то 22 июня, наконец, вроде официально 23 июня создали. А если сказать, что «освятили» 19 июня, то, что же тогда получается? Снова возникнет вопрос о Сталине. Как так могло случиться, что он попал в рядовые члены? К тому же, уже ставил под сомнение сам факт, был ли Сталин, вообще, в том составе Ставки?

Но на данный момент, уже шло 26 июня. Сталина же не было почти неделю в Кремле. Много воды утекло. Сейчас рассматриваем не причины появления Ставки, а сам факт ее создания, которым козыряют военные, и Жуков в том числе. Сталин понял, что военные «в наглую» игнорируют требования главы государства. Надо что-то делать и немедленно, иначе все может рухнуть, так как в руководстве наркомата обороны идет явная подстава врагу. Кроме того, обратили внимание, что вместе со Сталиным, Ворошиловым, Берия, поехал и Молотов? Он же был членом Политбюро, вот и поехал, — можно и так сказать, но можно, и по-другому. Кроме всего прочего Молотов был наркомом иностранных дел. И что из этого? А из этого следует то, что наша авиация, через несколько дней после начала войны, взяла, да и нанесла бомбовые удары по Венгрии, Финляндии и Румынии. Разумеется, Молотов получил от министров иностранных дел этих стран, через послов, ноты о разрыве дипломатических отношений и объявлении нам войны. А то, мало у нас было проблем с одной Германией. Кто отдал приказы на проведение подобных мероприятий по бомбардировке? Вопрос ушел в песок. Сталин попытался установить контакт с военными и получил то, что и следовало получить от заговорщиков. Надо было немедленно перехватывать инициативу и добиваться перелома ситуации в свою пользу, то есть, в пользу Советской власти, которую представлял Сталин, каким бы хорошим или плохим он не казался людям.

(О данном эпизоде, поездке к военным, мы еще раз поговорим попозже, и приведем свидетельские показания одного человека, волею обстоятельств оказавшегося на данной встрече).

Поэтому Сталин, не стал откладывать это дело в долгий ящик, а с помощью своих единомышленников взял, да и собрал к 29–30 июня все ветви власти и тех лиц, которые придерживались его позиции, т. е., хотя бы формально, были на стороне советской власти. Поставил собравшихся в Кремле перед фактом грозящей нам катастрофы: если не принять скорейших мер по жесткому контролю над армией, то она рассыплется и соответственно, гибель государства будет неминуема. Видимо, дал понять членам партии, что будет с ними, как с коммунистами, в случае победы Гитлера? И он добился принятия нужного решения: передачи большей части власти в свои руки легитимным путем, создав новый орган управления — Государственный Комитет Обороны. Вот собственно и все с этими днями, 29 и 30 июня. В Журнале, видимо, были записаны многие десятки лиц прибывшие в Кремль в кабинет Сталина.

И как же это все можно было объяснить? Такое большое скопление народа в Кремле в эти дни? Если, только, в духе Хрущевского антисталинизма и пещерного антикоммунизма, и никак иначе. Журнал, разумеется, со временем «причесали», как следует. Может, кое-то и ученую степень получил за это? А страницы, компрометирующие наших заговорщиков, пришлось уничтожить. Вот и все!

Хотелось бы провести некоторую параллель. Помните пленум 1957 года, когда хотели убрать Хрущева? Как Жуков помог своему подельнику? Организовал быструю доставку членов ЦК, приверженцев Хрущева, самолетами транспортной авиации. Откуда пришла ему (или Хрущеву) в голову эта мысль? Сталинскую организацию проведения собрания по созданию ГКО использовала эта «сладкая парочка», вот что! Сталин, своих сторонников, доставил в Москву самолетами и количественно переиграл партийное Политбюро и прочих «коммунистов» с партбилетами за пазухой, которые могли противиться этому решению.

Еще несколько слов о конце июня 1941 года. Не возник ли у читателя вопрос, как же это могло так быть, чтобы со Сталиным, вот так грубо могли разговаривать? А куда же глядели члены Политбюро? Неужели Ставка оказалась такой всевластной?

Она оказалась такой в силу обстоятельств. Во-первых, многие, как те, так и другие, думали, что Сталин не сможет вернуться в Кремль. Речь идет о противниках Сталина и его сторонниках. А если и вернется, то остановить разгром Красной Армии уже не сможет. Темпы продвижения немецких войск, действительно, были угрожающе-быстрыми. А паника, охватившая отступающую армию, разрасталась как снежный ком и могла смести любую преграду на своем пути.

Во-вторых, Политбюро «раскололось» и не представляло собой монолит. Это, как следствие, вытекало из первого обстоятельства. Жданов, особо доверенное лицо Сталина, член Политбюро, видимо, до самого создания ГКО оставался в Москве (или в Сочи), невольно позволив хозяйничать заговорщикам в ЛВО. Хрущев, недаром листы уничтожил. Видимо, нечем было «хвалиться». А это всё ведь, Политбюро. Обратите особое внимание на то, кем подписан документ об образовании ГКО? Видимо, поэтому и скрывают подлинник Указа Президиума Верховного Совета СССР? Сталин объединил в одном лице себя, как Председателя СНК, так и представителя партийной власти. Не было доверия товарищам по партии. Могло быть и так, что накануне Жданов, все же, убыл в Ленинград разбираться по поводу бомбардировок Финляндии. Хитрый Хрущев заблаговременно смылся на Юго-Западное направление и затаился. Был ли он в Москве 29 и 30 июня и не пакостничал ли тайно, в противовес Сталину, вставляя палки в колеса по поводу создания ГКО, трудно сказать? Об Андрееве мало, что было слышно в те дни. Микоян и Лазарь Каганович особого доверия не вызывали. Помните, на следующий день после образования ГКО, то есть, 1-го июля, якобы, брат Лазаря Кагановича — Михаил, к тому же, член ЦК, «покончил» с собой в неизвестном нам месте. А может это событие произошло на день раньше — 30 июня, что будет еще «интереснее»? Его место, вполне возможно, могло быть и в Овальном кабинете Кремля, но, к сожалению, оказалось в покойницкой.

Остались рядом со Сталиным, лишь, верные друзья: Молотов и Ворошилов. Вот вам и все Политбюро. Кроме того, Ворошилов, вроде бы уже убыл на фронт, укреплять Западное направление, так что, еще неизвестно кто играл первую скрипку в данном органе, коли пришлось вводить в состав ГКО Маленкова.

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: