После избрания в Индийскую административную службу его назначили городским судьей в Лакнау. Здесь я прерву свой рассказ, чтобы рассказать вам немного о семье сэра С.П.

Сэр С.П. потерял своего отца в очень раннем возрасте и был воспитан своими дядями в общей семье в Уннао, маленьком городке близ Лакнау. Он принадлежал к касте Кайастха, и все женщины в доме были традиционными индусками Кайастха. Сэр С.П. имел блестящую академическую карьеру и всегда был первым и в школе, и в университете. Он был золотым медалистом и на последнем экзамене получил 92% баллов, и этот рекорд, кажется, не побит даже сегодня. Со школьных лет он очень увлекался музыкой и спортом. Он также с большим увлечением изучал язык урду. Даже сегодня он продолжает декламировать стихи на урду.

Хотя он был воспитан в традициях хинду, он крепко верил, что есть только один Бог, и что все религиозные преграды созданы человеком. Поэтому у него не было трудностей при женитьбе на Шри Матаджи, которая принадлежала к христианской семье. Однако этот брак не был желанным для большинства его родственников, которые были убежденными традиционными индусами. Поэтому на свадьбу пришло очень мало его родственников. Все они имели очень смешные представления о христианских девушках. Они думали, что Шри Матаджи должна была одевать платья, красить губы помадой и ходить на танцы с посторонними людьми.

В результате, когда сэр С.П. приехал в Уннао показать свою невесту, они были удивлены, увидев традиционную индийскую девушку, укрывавшую свою голову сари и прикасавшуюся к стопам всех старших. Человек, которого они увидели, был полностью не похож на то, что они себе представляли. Поначалу все они были настроены крайне скептически, но не смогли противостоять теплоте и любви, исходящими от Шри Матаджи. Поэтому, когда пришло время уезжать, все сказали, чтобы Шри Матаджи возвращалась. Сам сэр С.П. был очень удивлен тем, как Шри Матаджи одержала верх над его очень традиционными и консервативными родственниками. С той поры и по сей день Шри Матаджи стала надежной опорой для всех родственников сэра С.П., и они приходят к Ней со всеми проблемами, которые перед ними встают. Она внимательна к ним так, как если бы это были проблемы Ее собственных детей.

После двух лет пребывания в должности городского судьи в Лакнау сэр С.П. переезжает в Мирут, получив должность помощника районного судьи.

В феврале 1952 года я снова вернулся в дом Садар и сдал выпускные экзамены в марте того же года. Я был очень счастлив, когда экзамены закончились. Причиной было то, что мне больше не нужно было учиться ближайшие 2-3 месяца, но скрытой причиной было то, что Шри Матаджи пригласила меня и мою сестру Шаши приехать в Мирут, где работал сэр С.П. В конце марта 1952 года мы поехали в Дели, где машина сэра С.П. встретила нас и доставила в Мирут. Дом помощника окружного судьи был огромным, и, так как для Шри Матаджи было трудно содержать его, Она разрешила занять половину дома другому чиновнику. Дом был построен в традиционном британском стиле и имел очень большую прилегающую территорию с вольерами для собак и 25 конюшнями (табелами) для лошадей, которые были совершенно лишними. Так как жалованье сэра С.П. было весьма скудным, Шри Матаджи решила возделывать землю, прилегающую к дому. Она работала на земле с помощью одного рабочего, и то, что было прежде заброшенной землей, превратилось в очень плодородную сельскохозяйственную землю. Она выращивала много овощей, что помогло Ей обеспечить семью. Излишки Она продавала, что было подспорьем к заработку мужа. По вечерам мы ходили в клуб офицеров, где я впервые научился играть в бадминтон. Мы проводили время на ферме или посещали друзей Шри Матаджи. Я должен заметить, что хозяйство Шри Матаджи считалось лучшим в районе. Баклажаны (бринджалы) были настолько большими, что я не мог их поднять. Она вырастила очень-очень крупную цветную капусту, очень большие помидоры, огромные огурцы. Просто невероятно, как Шри Матаджи удавалось вырастить овощи таких больших размеров. Позже Она рассказала мне, что это была земля Шакамбари Деви (Богини овощей). Позже я заметил, что даже сорванные цветы достигали огромных размеров в Ее присутствии.

Единственным источником развлечений был просмотр кинофильмов, но это развлечение было проблематичным. Владелец кинотеатра знал, что помощник районного судьи и его семья пришли смотреть фильм, и ему необходимо было быть уверенным не только в том, что сэр С.П. не заплатил за билет, но также и в том, чтобы членам его семьи были предложены прохладительные напитки. Так как пост помощника окружного судьи был очень важным, они хотели оказать гостеприимство ему и его семье.

Сэр С.П., будучи абсолютно честным и чрезвычайно предусмотрительным, не только настойчиво требовал оплатить билеты, но и широкое гостеприимство, что было незапланированными расходами. Таким образом, чтобы преодолеть эту проблему, всякий раз, когда мы решали пойти в кино, он останавливал машину на некотором расстоянии от кинотеатра и просил своего водителя Рагхубира купить билеты. Затем он заходил в зал, думая, что не был замечен хозяевами. Но его большой рост и костюм-тройка всегда выдавали его, и чаще всего он должен был сносить бремя дополнительных расходов на прохладительные напитки. Так как ситуация стала очень трудной и неуправляемой, был найден компромисс: платить по крайней мере хотя бы ту часть денег за билеты, которая причиталась государству и, таким образом, хозяин не мог предлагать ему какие-либо услуги.

Садхана, которая родилась второй у Шри Матаджи в Лакнау в феврале 1950 года, была в очень забавном возрасте и здорово развлекала нас своими разговорами.

Помню, что она очень любила мороженое, и Шри Матаджи всегда должна была обходить стороной роскошные рестораны, чтобы Садхана не потребовала мороженое.

В Мируте я научился водить машину. Первоначально сэр С.П. решил преподавать нам уроки вождения, но его обязанности по работе были настолько велики, что он с трудом выкраивал время для того, чтобы обучать нас. Поэтому я научился водить машину благодаря его шоферу Рагхубиру. Я очень быстро научился и уже через несколько дней ездил по дороге. Шофер, однако, советовал мне избегать полиции, пока я не получу права. Однажды, несмотря на все мои усилия, я столкнулся с полицией и боялся, как бы меня не спросили о правах. Но, к моему удивлению, когда машина приблизилась к полицейскому, вместо того, чтобы остановить, он поприветствовал меня. Потом я понял, что он узнал машину помощника окружного судьи.

Ракхубир был очень доволен моим вождением, и это придало мне уверенность, но лишь до той поры, пока я не попал в аварию. Обгоняя тонгу (повозку, запряженную лошадьми), я посигналил слишком близко с лошадью. Лошадь испугалась, рванулась в сторону машины, и повозка врезалась в машину. Я приехал домой и рассказал все Шри Матаджи, и сказал, что был очень потрясен тем, что сделал. Но больше, чем Ее, я боялся сэра С.П. Когда он должен был вернуться домой на л a нч, я ушел и спрятался во дворе и не выходил, несмотря на его просьбы. Вечером, когда я набрался достаточно смелости, чтобы встретиться с ним, он сказал, что аварии нельзя предвидеть заранее, и той аварии, в которую мы попали, нельзя было избежать. В тот день я усвоил урок, который сослужил мне хорошую службу в дальнейшем.

Во время нашего пребывания у Шри Матаджи Она дважды водила нас в очень старую церковь, которая располагалась в месте, известном как Сардхана. И Она сказала нам, что можно чувствовать сильную прохладу, глядя на прекрасную резьбу на стенах и живопись на окнах в церкви и в аббатстве. Если быть честным, я тогда не чувствовал прохлады, но наслаждался живописью и резьбой. Это лишь доказывает то, что только реализованные люди могут чувствовать прохладу.

Однажды пришло письмо от моего старшего брата, в котором он написал, что я освобожден от выпускного экзамена и что назначен день свадьбы моей сестры Шантатай. Она должна была выйти замуж за мистера Сатхианатхана из очень ортодоксальной индуистской семьи из Керала, жившего в Севаграме. Это означало еще один смешанный межкастовый брак, третий по счету. Мы все были очень обеспокоены. Свадьба была назначена на май, поэтому мы были вынуждены сократить свое пребывание в Мируте. Я тоже был взволнован, так как собирался поехать в колледж. Я решил поступить на геологический факультет, так как в один из моих визитов к кузену на шахту на меня большое впечатление произвел стиль жизни хозяина. У него был огромный дом, помощник носил его портфель до машины, а шофер возил его в офис. Для моего нежного ума это было верхом совершенства, и, когда я спросил моего кузена, как стать директором шахты, он ответил, что надо поступить на геологический факультет в университете. Вот почему я решил поступать в колледж, если мне позволят мои отметки.

Замужество моей сестры было очень скромной церемонией, потому что и мой отец, и жених не хотели помпы, чтобы избежать излишних расходов. На церемонию пришли все обитатели ашрама Ганди в Севаграме, и я был поражен их простотой и скромностью. На меня произвело впечатление то, что люди такого калибра и положения отказались от всего, став последователями Ганди. После свадьбы мы все поехали в Севаграм и были приняты с радушием Ганди.

Когда мой брат узнал о моем намерении поступить на отделение геологии, он был очень огорчен, так как хотел, чтобы я поступил на коммерческий факультет и стал аудитором, чтобы помогать ему. Однако отец сказал, что мое желание должно быть решающим и что все его сыновья имеют право выбора. Я сдал вступительные экзамены в Хислоп колледж. Меня приняли по спортивной квоте, так как я представлял школьную команду по крикету. Мое зачисление должно было быть оформлено после приема другого спортсмена по имени Лаури Петер, который представлял Индию по хоккею.

Пока я ожидал сообщения о приеме, я встретил двоих друзей из моей школы, оба учились в коммерческом колледже. Один из них, К.К.Адхикари, позднее стал судьей Верховного суда в Джабалпуре, а другой, мистер М.Т.Габхе, позднее стал проректором Нагпурского Университета. М.Т.Габхе был более известен как Мору, а К.К.Адхикари как Даку. Мору посоветовал мне поступать на коммерческий факультет, потому что у меня будет шанс играть в крикет за университетскую команду с самого первого года, в то время Как в Хислоп колледже мои шансы невелики, и я смог бы играть только спустя 2-3 года. Вдобавок к этому Даку сказал, что он чувствует себя очень одиноким, что он хотел бы, чтобы я составил ему компанию и поступил в коммерческий колледж. Я раздумывал над предложением пару дней, моя любовь к крикету одержала победу над всеми другими соображениями. Тогда я пошел и сказал своему брату, что решил поступить в коммерческий колледж. Он очень обрадовался, хотя не знал настоящей причины изменения моего решения.

Мой отец дал мне рекомендательное письмо директору коммерческого колледжа мистеру Токхи, который также был последователем Ганди и очень уважал моего отца. Когда я передал это письмо через посыльного, директор вышел из своего кабинета, чтобы встретить меня на веранде, где я сидел, ожидая своей очереди. Там сидел также еще один парень, ожидающий зачисления. Директор спросил, который из двух Сальве, и, когда я ответил, он сказал, что у меня хорошие отметки, чтобы поступать на коммерческий факультет, который обычно считался непрестижным. Я ответил, что определенно решил поступать в коммерческий колледж, несмотря на мои отметки, так как хочу стать аудитором. На самом деле я совершенно не думал о будущем. Моей ближайшей целью было то, что я буду играть в крикет за команду колледжа. Вот по такой легкомысленной внешней причине я поступил в коммерческий колледж. Меня зачислили в ту же группу, где учился Даку, но когда я действительно пришел на занятия, оказалось, что Даку перевелся на факультет естественных наук. Был там еще один школьный друг по имени Бхатт - отличник и очень прилежный (и поэтому он не очень мне нравился). Как и хотелось, я попал в число первых одиннадцати игроков крикетной команды, и еще я представлял колледж по бадминтону. Сама Шри Матаджи была чемпионкой по бадминтону. На первом курсе я стал чемпионом по бадминтону в одиночной и парной игре благодаря Шри Матаджи, которая учила меня играть. Мои планы показать высокий класс игрока в крикет провалились, так как в первой же игре мы встретились с чемпионами прошлого года и с треском проиграли.

Во время Дивали Шри Матаджи была у нас в Нагпуре. Она приехала из Мирута. На общее собрание в моем колледже был приглашен с концертом Муджадид Ниази, великий исполнитель газзала того времени, а также Шри Матаджи, мой отец и все члены семьи. Шри Матаджи была очень удивлена, увидев, как директор назвал меня мистер Сальве, а не просто Сальве или по имени. Она сказала моему отцу, что, наверно, я произвел хорошее впечатление на директора. Мой экзамен за первый год обучения был государственным, и я занимался с одним из моих друзей, который больше интересовался прослушиванием радио до двух утра. Он был полон юмора, поэтому я любил бывать с ним. К счастью или несчастью, он бросил колледж после первого курса, и Дхану Бхатт - тоже. Тогда у меня появились новые друзья, среди которых выделялись Мадху Джоши, Шиям Джодх и Аба Бхаднавис. В моем классе были две девушки, и обе считали меня своим братом. Они любили, чтобы я сидел за ними, и чтобы их не беспокоили другие мальчики. К этому экзамену я готовился едва ли две недели, но я его сдал. К тому времени Шри Матаджи переехала в Бомбей, так как сэр С.П. был назначен Генеральным Директором Корабельной Корпорации.

Вот случай, или скорее приключение, о котором я хочу рассказать. Как только экзамены были сданы, пятеро или шестеро друзей решили поехать из Нагпура в Бомбей на велосипедах. Расстояние между этими городами около 900 км. Я был уверен, что если я скажу правду, дома мне не разрешат отправиться в такое путешествие, особенно в летнее время, когда температура достигала +48 градусов по Цельсию. Тогда я сочинил историю о поездке на свадьбу к другу. Эта история была принята, но она не решила всех моих проблем. Второй и самой важной проблемой было достать денег, потому что требовалась огромная сумма в 100 рупий. В те дни студенты должны были вносить за академический год предварительную сумму в 45 рупий, за потерю или порчу библиотечных книг. Так как я и близко не подходил к библиотеке (хотя однажды я все-таки брал одну книгу), я получил обратно эти 45 рупий, которые и прикарманил. В те дни я играл небольшие роли на радио, и Единая Индийская радиокомпания платила мне 15 рупий. Одну такую роль я сыграл, и у меня скопилось 60 рупий. У меня была племянница, которая работала, и она обещала дать взаймы 25 рупий, которые я должен буду вернуть, когда смогу. Итак, я собрал 85 рупий. Так как Шри Матаджи жила в Бомбее, мои хлопоты о расходах на проживание в Бомбее могли быть отложены. В любом случае я знал, что смогу получить 15 рупий в Бомбее. Из 85 рупий 5 были истрачены на ремонт велосипеда. Мы взяли письмо от сборщика налогов в Нагпуре и от директора нашего колледжа, и была назначена дата нашего отъезда. Перед отъездом мы предприняли поездку на велосипедах в Севаграм, где жила Шантатай. Расстояние в 80 км мы покрыли за 2, 5-3 часа и вернулись в Нагпур этим же вечером, так как мы должны были отправляться в путь через пару дней.

В назначенный день мы все собрались на площади Варьете (очень известная площадь в Нагпуре), и устроили чаепитие с друзьями, которые пришли проводить нас. Точно в 17-30 мы, шестеро друзей, выехали из Нагпура в Бомбей. Случилось так, что дядя одного из моих друзей работал в местной газете. Чтобы об этом все узнали, в этот день он опубликовал статью, что шестеро ребят из коммерческого колледжа отправились в Бомбей на велосипедах, и что команду возглавляет Х.П.Сальве.

Мы совершенно не знали об этой новости и до вечера проехали 100 км. Мы отдыхали в государственной гостинице, насладившись роскошной едой из цыплят, поданной Патилом (старостой деревни), которого мы убедили в том, что мы выполняем очень важную работу по учету домашнего производства и его возможного вклада в экономическое развитие Индии. Мои напыщенные фразы произвели огромное впечатление на Патила, и он попросил нас остаться в деревне на пару дней, чтобы сделать подробное обследование деревни. Уже перед сном, когда мы обсуждали, сколько километров мы сможем завтра проехать, мы увидели огни машины, свернувшей в нашем направлении. Мы подумали, что это какой-то турист хочет остановиться в гостинице, и не придали значения приближающейся машине. Кроме того, швейцару гостиницы были выданы инструкции, чтобы нас никто не беспокоил. Мы увидели человека, выходящего из машины с ружьем в руке, предположили, что это охотник приехал переночевать в гостинице. Когда он подошел ближе, я был шокирован, увидев Санни Бхайяя. Как выяснилось, новость о шести уехавших в Бомбей на велосипедах, была прочитана Н.К.П. и он поспешил к нам в дом, узнал, что я уже уехал, да еще и без денег. Это очень огорчило его и моего отца, и было решено послать Санни Бхайяя, чтобы вернуть меня в Нагпур. Хорошо зная, что я поеду в Бомбей, что бы ни случилось, Санни Бхайяя с печальным лицом сообщил мне, что известие о моем отъезде из Нагпура так сильно потрясло моего отца, что он попал в больницу. При таких обстоятельствах я должен был послушаться Санни Бхайяя и вернуться в Нагпур. Первым, кого я встретил, вернувшись, был мой отец. Я был так раздражен этим, что не разговаривал с семьей целую неделю. Так закончилось это приключение (в конце концов, мои друзья добрались до Бомбея и вернулись через Пуну и Аурангабад, покрыв расстояние около 2500 км). Однако все произошло к лучшему, так как на этой неделе Шри Матаджи приехала к нам в Нагпур на летние каникулы. Мы поехали в Пачмадхи (возвышенность около Чиндвары) и провели там веселые 15 дней.

Здоровье моего отца начало ухудшаться. Шри Матаджи предложила ему пройти тщательное обследование в Бомбее. Моя мать, мой отец и я поехали в Бомбей и остановились у Шри Матаджи. Она жила в Иванхое Билдинг в Каф Парад. Инду уже жила у нее и изучала живопись и изобразительные искусства в школе искусств. В Бомбее я поехал с отцом в НИИ онкологии Тата, чтобы исключить рак. Там Доктор Борджес, специалист по проблемам рака, обследовал его и исключил злокачественную опухоль. Во время нашего пребывания в Бомбее произошли два важных события. В Нагпуре умер Сушил, мой брат, эту новость нам передал друг Н.К.П. Эта новость потрясла моего отца и мать, и всех нас. Он был инвалидом, но очень невинным, любящим и внимательным. Вторая новость была о том, что я освобожден от промежуточного экзамена, это был университетский экзамен, и меня перевели на выпускной курс.

Произошло несколько смешных случаев во время пребывания в Бомбее, с которыми пришлось столкнуться сэру С.П. и Шри Матаджи. Для краткости я приведу только один. Оба они были очень известными людьми и имели много друзей, которые постоянно навещали их. Но был один друг, который имел привычку приходить в любое время без предупреждения. Однажды вечером сэр С.П. приехал из офиса очень усталый и сидел, предчувствуя угрозу визита этого друга. Шри Матаджи, чувствуя его беспокойство, предложила нам всем выйти и где-то пообедать или посмотреть фильм, так как друг не сообщил о своем приезде. Увидев, что дом закрыт, он естественно уйдет. Итак, мы ушли и, посмотрев вечернее шоу, вернулись домой поздно, для того, чтобы узнать, что его друг с женой и ребенком сидят на пороге, заняв кресла у соседей. Они просидели здесь три или четыре часа. После того, как они уехали, мы от всего сердца посмеялись над способностью сэра С.П. собирать вокруг себя таких надоедливых людей. Но мы нашли также способ избегать таких людей. Но я думаю, что даже сегодня сэр С.П. и Шри Матаджи не преуспели в этом деле.

Есть другой случай, который я хотел бы рассказать. Здание, в котором они жили, было расположено очень близко к Мантралая, где размещены министры и их штаты. Однажды большая процессия пришла на Мантралая, но была остановлена полицией. Это разъярило толпу, некоторые из них начали швырять камни. В результате были применены полицейские дубинки, и многие люди пострадали, в том числе невинные прохожие. Затем полиция начала стрелять в людей. Шри Матаджи наблюдала всю драму с балкона 5 этажа своей квартиры. Она не могла вынести этой жестокости и сбежала вниз, чтобы помочь раненым. Некоторых Она привела в квартиру для оказания первой помощи. Она вынула пули и перевязала раны. Позднее они получили медицинскую помощь, так как Она вызвала скорую помощь, и их отправили в больницу. Когда сэр С.П. пришел домой и узнал об этом, сильно огорчился, так как Она ухаживала и защищала людей, выступавших против правительства. Сэр С.П., будучи государственным служащим, боялся реакции правительства на то, что его жена оказала помощь и дала защиту людям, выступавшим против правительства. Когда он выразил свое опасение Шри Матаджи, Она объяснила, что сделала это согласно своей человеческой природе. Она не думала, что Ее положение как его жены более важно, чем помощь раненым и умирающим. Это определенно заставило замолчать бюрократа в сэре С.П.

 

Во время нашего пребывания в том году в Бомбее мой отец встретил одного министра, мистера Хирей, который выказал ему всё уважение, которого заслуживал мой отец. Мой отец пошел к нему, чтобы найти способ опубликовать книгу - перевод комментария к Корану Маулана Абул Калам Азада. Мой отец взялся перевести комментарий к Корану, написанный Маулана Азадом, который затем стал министром образования. Есть небольшая история о том, что послужило мотивом для перевода Корана.

Как упоминалось ранее, вследствие разделения возникло большое противостояние между Пакистаном и Индией. Мусульмане убивали индусов, бежавших из Пакистана в Индию. В отместку индусы в Индии убивали мусульман. Эти убийства очень беспокоили моего отца. Однажды вечером несколько мусульман зашли в дом моего отца на Фирозшах Роуд в Нью-Дели, думая, что мой отец спрятал нескольких индусов. Мой отец успокоил их и спросил, почему они убивают. На что мусульмане ответили, что убивая людей, которые против ислама, они попадут на небеса (джихад). Когда мой отец спросил, откуда у них такая неправильная информация, они ответили, что из Святого Корана. На это мой отец спросил, читали ли они Коран сами, или действуют по наущению священника (Маулви). Они ответили, что Коран написан на арабском языке, а так как они прожили всю жизнь в Индии, они не знают хорошо даже урду. Мой отец объяснил им, что он читал Коран, и там не упоминается об убийстве людей, и то, что они делают - это из-за полного невежества, слепого повиновения указаниям Маулви. Тогда он понял, что должен взять на себя ответственность перед людьми Индии и перевести Коран на хинди, чтобы ликвидировать невежество. Поэтому он встретился с Маулан Азадом, который и предложил моему отцу перевести этот комментарий к Корану, очень своевременный и уместный в то кризисное время. Так как мой отец заседал в Центральной Ассамблее, он не мог посвящать этой работе много времени. Однако в 1952 году, когда его переизбрали, он решил заняться этим переводом. Так как этот перевод требовал знания арабского, урду и хинди, он не мог найти помощника. Тогда он решил писать весь перевод собственноручно. Он записал полный перевод комментарий к Корану в сорока тетрадях по 200 страниц каждая, которые сейчас находятся у Шри Матаджи. Мое введение в язык урду возможно основывается на этой истории, так как темой разговоров за обеденным столом всегда был сюжет из Корана.

Мистер Хирей дал рекомендательное письмо в Тадж Бук Депот - издательство, где публиковали большинство книг на урду. Когда мы обратились в Тадж Бук Депот, там ответили, что не могут напечатать эту книгу, так как у них нет арабского шрифта. По этой причине книга осталась ненапечатанной.

Н.К.П. с женой также были в Бомбее, когда мы приехали туда, поэтому было решено, что дом в Нагпуре будет передан моему старшему брату, а мы переедем к Н.К.П. Так, по возвращению из Бомбея, мы переехали на Аша Вилла, Нью-Колони, Нагпур. Этот дом имел флигель из трех комнат, где мы и поселились.

 

Кальпана, старшая дочь Шри Матаджи, собиралась поступать в местную школу Бишоп Коптон. Шри Матаджи с Садханой тоже переехали в Нагпур. Я был обеспокоен, видя, как мой отец ходит на работу в суд, несмотря на ухудшающееся здоровье. Шри Матаджи истинно была моим философом, другом и ведущим. Я чувствовал, что быть обузой для моего отца в следующие 4-5 лет не очень хорошо. Кроме того, отношение Н.К.П. к семье было не очень обнадеживающим, поэтому я решил поискать какую-нибудь работу. Шри Матаджи поговорила с сэром С.П. и было решено, что я пойду работать в торговый флот. Со мной побеседовали в Бомбее, и я был направлен для практики на судно в Калькутте. Так 30 декабря 1954 года я попрощался с семьей и друзьями и уехал в Калькутту.

Мне дали работу присматривать за бойлерной, но я нашел, что очень трудно находиться в удушливой атмосфере, и попросил капитана дать мне работу на палубе. Он отказал, и я решил рассчитаться. Мой роман с торговым флотом продолжался только три дня, и единственным, что напоминало об этом, была стрижка " ежик". Я вернулся в Нагпур и снова пошел в коммерческий колледж, и все, включая профессоров, были счастливы, что я вернулся.

В январе месяце 1955 года мой отец взял дело об обвинении 12 человек в групповом убийстве. Несмотря на свое плохое здоровье, он работал по делу. По вечерам моя сестра Шаши и я массировали ему ноги и стопы, 8 февраля он составил свое заключение для защиты и пришел домой очень усталый и совершенно обессиленный. Так как у меня приближались экзамены, я занимался до поздней ночи и мог слышать его беспокойное дыхание. Два или три раза я ходил к нему и спрашивал, не нужна ли ему помощь, но обычно он отвечал, что к утру будет в порядке. Утром, однако, боль усилилась, и было решено отвести его в платную палату в Майо Госпиталь. Так как палата оказалась занята, мы позвонили мистеру Каннамвару, министру здравоохранения, и он устроил Парси-палату, лучшую в городе. К тому времени, как отца перевезли туда, его уже дважды рвало кровью. Как только его госпитализировали, группа врачей, возглавляемая гражданским хирургом доктором Удданвадикаром, занялась им. Однако к тому времени, когда начали медикаментозное лечение, язва в его желудке, вероятно, прорвалась, и его опять начало рвать кровью. Чтобы уменьшить его страдания, я думаю, ему дали снотворное, и он начал бредить, и все говорил о своих днях на работе и рыбалке. Я просидел около него всю ночь. Утренние газеты сообщили о том, что он находится в больнице, и многие его друзья и поклонники начали навещать его. В те дни машинам было разрешено подъезжать прямо к зданию, и посетителей было так много, что справочная все время была занята. Как-то я стоял около справочной, подъехала машина, остановилась, и, прежде чем приехавшие успели обратиться, служитель направил их к Парси-палате, не спрашивая, приехали они к моему отцу или нет.

Министры, судьи, юристы, спортсмены и клиенты образовали очередь, чтобы навестить его. Мы послали телеграммы всем моим сестрам. Две из них были в Гвалиоре, и еще не приехали. Шри Матаджи все время была около него. Она говорила нам, что он рассказывал интересные судебные случаи. 14 февраля доктор Удданвадикар сообщил, что больше нет надежды на выздоровление моего отца, и так как он был его поклонником, он предложил забрать его домой, чтобы его кончина не произошла в больнице. Утром 15 февраля мы перевезли его в дом Н.К.П. Около 10 часов утра он пришел в себя. Шри Матаджи все время была около него. Он дотронулся до Ее браслетов и сказал: " Бай, Ты собираешься морить меня голодом? "

Немедленно Шри Матаджи сказала ему, что он может съесть все что хочет. Она попросила нас позвать доктора Удданвадикара. Мы позвали его. Он привык называть моего отца " Рао Сахиб". Чтобы убедиться, что мой отец заметил свой переезд из больницы в дом Н.К.П. (он был в бреду большую часть времени), он спросил моего отца, где он находится. Ответ, который отец дал, поразил нас всех, потому что он был человеком, который всегда говорил убедительные и относящиеся к делу слова. Даже в бреду его речь не была нарушена. В связи с этим его ответ был очень неожиданным. Он сказал доктору, что он был " там" (на небесах), но " они" сказали ему, что у них нет доктора, и что у него еще есть возможность вернуться. Это ясно означало, что он был в другом мире, но они еще не готовы принять его.

Вечером 15 февраля все его дети собрались около него. Он спросил Шри Матаджи: " Ты смогла найти метод? " Он спрашивал о массовой реализации, которую мы осознали гораздо позднее. Он посмотрел на всех и впал в кому, в таком состоянии он оставался до утра 17 февраля. Он ушел в другой мир около 9.30 17 февраля 1955 года. Мой друг и я были около него, когда он испустил дух. Шри Матаджи была в ванной, когда Она вышла, он был уже мертв. Волосы моей матери полностью поседели за одну ночь. Шри Матаджи, у которой глаза наполнялись слезами, когда Она видела нищего, собрала все свое мужество и начала готовить все к похоронам. Это был первый раз, когда я увидел смерть так близко, и для меня было шоком понять, что человек, который был полон жизни, мог неожиданно стать безжизненным.

Похороны были назначены на вечер, новость разнеслась по городу как пожар. Как правило, ни один суд, включая Верховный, не закрывался в случае смерти юриста. Однако судьи, в том числе и Верховного Суда, так уважали моего отца, что большинство из них пришло на похороны. Кладбище было недалеко от дома Н.К.П., и было решено нести гроб на плечах. И судьи, министры и юристы протискивались, чтобы подставить свое плечо под гроб. Преподобный С.Т.Навагри, который был не только священником нашей церкви, но и другом нашей семьи, провел отпевание, и бренные останки моего отца были положены отдыхать 17 февраля 1955 года. В этой трагедии я должен отметить мужество Шри Матаджи и моей матери, которая подавила свое горе и успокаивала детей и других людей, присутствующих на похоронах, говоря, что мы должны склониться перед волей Бога.

На следующий день был суд над группой убийц, и все 12 были освобождены, и они пришли сообщить это моему отцу, но узнали, что его больше нет. Они сказали, что человек, который пытался спасти их жизни, бывшие не такими уж ценными, потерял свою жизнь, которая была ценной не только для него, его семьи и нации, но и для всей человеческой расы.

ГЛАВА 6.
1955 - 1963.

Смерть моего отца медленно, но верно заставила меня понять, что у меня нет стены, которая защитила бы меня. Защита ушла, и в первый раз я почувствовал, что предоставлен самому себе и должен жить без помощи и содействия. Это была совершенно новая ситуация, и я почувствовал большую ответственность за мать и двух незамужних сестер. Мое поведение и отношение неожиданно изменились. Внутри я чувствовал угрызения совести и подавленность, так как у меня не было финансового источника, чтобы показать мое отношение к матери и двум сестрам. Внешне я притворялся, что я все тот же веселый беззаботный мальчик, но внутри я ощущал большие изменения.

Именно при таких обстоятельствах я сдавал свой экзамен на бакалавра коммерции в 1956 году. Мы поменяли место жительства, и Баласахиб, начавший свою собственную практику в качестве юриста, взял на себя ответственность по ведению хозяйства. В январе 1956 года Шри Матаджи устроила его женитьбу на Вену Деодхар, девушке из Уилсон Колледж, Бомбей, и свадьба была торжественно отпразднована в апреле 1956 года. Все устройство свадьбы, от закупки продуктов до украшения церкви и доставки приглашений, пало на меня и моих друзей. Жара стояла невыносимая. Было 118 градусов по Фаренгейту (около 47 по Цельсию), и я видел, как птицы падали с деревьев, мертвые от жары. Мои друзья и я разносили приглашения всем родственникам. Шри Матаджи приехала неделей или десятью днями раньше. Она организовала бригаду рабочих, потому что в то время не было системы обслуживания профессионалами. Бригада состояла из моих друзей и меня и нескольких молодых родственников. Я выполнял разные виды работ, я также должен был быть шафером со стороны брата. Церемония должна была начаться в 16.30 вечера. Однако еще в 4 часа я все еще завершал недоделанное. Затем приехал домой, принял ванну, надел костюм и побежал в церковь, попасть в которую за полчаса было никак не возможно. Итак, я опаздывал в церковь, и подменный шафер был вместо меня. Когда я подъехал к церкви в 16.40, два моих старших брата Санни Бхайяя и Н.К.П. стояли у входа, Н.К.П. сердито посмотрел на меня. Санни Бхайяя успокоил его, и так я пережил его гнев. Я успел вовремя заменить подставного шафера и передать свадебный банк Баласахибу. Это было единственным, что я должен был сделать как шафер. Свадебный прием был устроен на общественной земле в Нагпуре, а обед был типа буфета. Буфетная система (другое название - " шведский стол" ) была совершенно новой для общества Нагпура. Так, подходя к столу, чтобы положить еды, человек останавливался перед своим любимым блюдом, которое обычно было бирьяни. Таким образом, мои старшие вынуждены были говорить элите Нагпура, что нужно двигаться дальше. А также у меня была возможность видеть, как из карманов черных пиджаков юристов торчали спрятанные куски пирога. Это была очень интересная свадьба, а также наука для будущих свадеб. Моя мать принимала людей, которые принесли деньги, которые одолжил им когда-то отец. Кроме того, все владельцы магазинов оказали ощутимую помощь.

После свадьбы я ожидал результаты экзаменов, но Н.К.П. попросил нас начать работать немедленно. В результате Мадху Джоши, Шьям Джодх и я пришли в офис к брату в апреле 1956 года. Нам предложили хорошую зарплату - 15 рупий в месяц, плащ и коричневую шляпу для защиты от дождя и солнца. От нас требовалось ездить проводить ревизии на велосипедах, а также совершать более длительные поездки в окрестностях Нагпура.

Н.К.П. был строгий надсмотрщик, и, большей частью, он был безжалостным, никогда не щадил нас при малейших ошибках. У него были крепкие выражения, которыми он поливал нас, особенно меня. Я чувствовал, что он относится ко мне, как мачеха, но позднее я понял, что школа, пройденная у него, поможет мне стать стойким в будущем. Одно я могу сказать: в сравнении с великодушием Шри Матаджи он был очень скуп, как на деньги, так и на выражение любви к членам семьи. В воскресенье, когда я играл за мой колледж, пришел помощник и велел немедленно явиться к брату. Я отнесся к этому с безразличием и пошел к нему во время перерыва на ленч. На его вопрос, почему я не в офисе, я ответил, что сегодня воскресенье, а он сказал, что для гражданского работника нет воскресений. Таким образом, я распрощался с крикетом и другими играми по воскресеньям.

В 1957 году, во время сезона дождей (муссона), мне пришлось поехать в Кералу, побыть с моей сестрой Шантатай, я как раз сдал экзамены по праву. Как только я вернулся из Кералы, я пробыл там 45 дней, мне сказали, что я сдал мой первый экзамен на бакалавра права. После сдачи этого экзамена меня сделали капитаном команды колледжа, хотя прежде в своей жизни я никогда не играл в хоккей. Основной целью моего капитанства было использование 1100 рупий, предназначенных для хоккея. Итак, каждое утро я устраивал товарищеские матчи с различными колледжами, побуждаемый тем, что после игры обе команды получат бесплатную легкую закуску.

Я забыл упомянуть, что в 1955-1956 годах меня назначили капитаном крикетной команды торгового колледжа, а также капитаном команды по бадминтону. Мое капитанство отмечалось множеством застолий с болельщиками, и я помню, что друзья подарили мне крикетную кепку. Шри Матаджи часто приезжала в Нагпур и очень гордилась моими маленькими достижениями.

В 1957 году я опять вернулся в Дели и работал с Шри Лалом Бахадур Шастри, министром торговли. В ноябре 1958 года я поехал в Дели для сдачи среднего (промежуточного) экзамена на аудитора. Конечно, я остановился у Шри Матаджи, которая просила Кальпану и Садхану не беспокоить меня, пока я не сдам экзамены.

Я должен рассказать один очень интересный анекдотичный случай, произошедший во время моего пребывания в Дели.

Однажды вечером человек из Лакнау постучал в дверь и заявил, что он друг детства сэра С.П., что он доктор и приехал на семинар по малярии (он произносил " малявия" вместо малярия, так как не выговаривал букву " р" ). Он объявил о своем желании остановиться в доме Шри Матаджи на 3-4 дня. До сих пор Шри Матаджи сохранила привычку принимать людей, которые называют себя родственниками или друзьями сэра С.П., которые всегда приезжали без предупреждения. Она всегда привечала их со всей теплотой. В тот вечер за обеденным столом Она рассказывала доктору о своем доме и о своих трудностях, намекнув о его приезде без предупреждения. Однако доктор не понял намека, а отреагировал совсем наоборот. Он уверенно сказал Шри Матаджи, что пока он здесь, никто не приедет, не сообщив заранее.

 К несчастью, сэр С.П. вернулся из-за границы после полуночи именно в ту ночь. Он постучал в дверь, и доктор, спавший в гостиной, встал и открыл дверь, чтобы увидеть сэра С.П., стоящего с багажом и желающего лечь спать. Доктор, который клялся, что не будет никаких гостей, набросился на сэра С.П. и начал ругаться, думая, что он какой-нибудь родственник из Лакнау. Поучения доктора все продолжались, и бедный сэр С.П. даже не имел возможности сказать, кто он есть. Сэр С.П. окончательно рассердился и велел доктору разбудить миссис Шриваставу. Это рассердило доктора еще больше, и он начал поучать с удвоенной силой. Он добавил, что Она такой невинный любящий человек, поэтому он не будет Ее беспокоить. Шум, поднятый им, был такой сильный, что разбудил весь дом. Когда Шри Матаджи вышла, Она увидела сэра С.П., стоящего за дверью, и сказала доктору, что он не дал войти хозяину дома! Сэр С.П., как обычно, простил его, но позже признался Шри Матаджи, что он не знал доктора вообще. Мы часто подшучивали над сэром С.П. по этому поводу.

В 1959-1960 годах я был очень занят не только потому, что должен был много ездить, но также из-за свадьбы моей старшей сестры Шаши в Гвалиоре. Между тем я сдал средний экзамен на аудитора и готовился к заключительному. Так как Нагпур не был центром, где принимались такие экзамены, мне пришлось выбирать между Бомбеем и Дели. Так как Шри Матаджи жила то в Бомбее, то в Дели, я навещал Ее между экзаменами. Опять были строгие указания Кальпане и Садхане и другим гостям, остановившимся у Нее, не беспокоить меня, пока я занимаюсь. У меня была привычка пить чай в полночь, и Она готовила его Сама. По заведенному порядку, Она укладывала Кальпану и Садхану и делала мне массаж головы. Она говорила, что из моей головы идет много жара, а я отвечал Ей, что этот жар из-за бухгалтерского учения. После часового или около того массажа моей головы Она готовила чашку чая и подавала его мне.

После экзаменов Она оставляла меня на несколько дней и водила на концерты известных музыкантов. Вдобавок к тому, что Она была вице-президентом Сур Зингар Самсад - очень престижной культурной организации Индии, Она еще была членом Музыкального Клуба Бомбея, и Ее приглашали на различные концерты. У меня была возможность вместе с Ней услышать великих артистов Бисмиллал Кхана, Амира Кхана, Бхимсена Джоши, Шива Кумар Шарму, Вимаята Кхана и других. Я также посетил концерт Зарины Дарувала, которую Шри Матаджи назвала вундеркиндом, и которая позднее, во время празднования 75-летия Шри Матаджи играла перед Ней на своем сароде.

В 1960 году я сдал заключительный экзамен.

В 1961 году в мае я сдавал экзамены на гражданского аудитора 2-й степени, но на этот раз в Пуне, так как все мои друзья ездили в Пуну. Пуна была тогда очень красивым и чистым городом. Это было как раз перед разрушением Паншет-дамбы около Кхадакваслы, когда была стерта с лица земли половина города Пуны.

В декабре 1961 года три мои сестры с Кальпаной и Садханой приехали провести со мной Рождество. У меня была только одна комната, где я мог расположить их. В трех углах я разместил трех моих сестер, в четвертом - Кальпану и Садхану, а сам спал в центре. Это было очень многолюдное, но полное радости Рождество. После Рождества, когда все разъехались, мне пришлось ехать в Калькутту, чтобы завести Шаши и Инду, а потом спешить в Нагпур, чтобы готовиться к заключительному экзамену. Я занимался ежедневно с 8 вечера, после раннего ужина, до 4 утра, потому что это было самое спокойное время, и я мог заниматься без помех.

Однажды ночью, когда я с головой ушел в занятия, я увидел мать, стоящую на пороге моей комнаты. Я посмотрел на часы, которые показывали 2.30 ночи. Я был удивлен, увидев ее в столь поздний час ночи. Предположив, что я ей зачем-то понадобился, я спросил ее, что она хочет. Она улыбнулась и ответила, что ей не нужно ничего, но она хочет сказать мне, что ее поражает труд, который я вкладываю в свои занятия, и что я буду известен всему миру. Я подумал, что она в полусне, и попросил ее пойти и лечь, сказав, что все, что она хочет сказать мне, подождет до утра. Однако она настаивала, что должна сказать мне то, что хочет. Я уговорил ее лечь спать, но когда остался один, стал размышлять над ее словами. Как правило, моя мать никогда никого из детей не хвалила. Для нее похвалить детей значило испортить их и оставить без надежды на улучшение. Поэтому я был изумлен, услышав, как она хвалит меня. Думая, что это было сказано ею как бы во сне, а в действительности она так не думала, я проигнорировал ее замечание. Много лет спустя я рассказал этот случай Шри Матаджи, и Она сказала, что моя мать была названа Корнелией в честь знаменитой королевы, у которой тоже было 7 детей, как у моей матери, но только двое из детей королевы стали известными. Так Шри Матаджи сказала, что другой, кроме Нее, - это я, так как я известен в других странах.

Я занимал двухкомнатный флигель в бунгало Н.К.П. Одна комната была для матери, другая для меня. Я работал допоздна и, в результате, не мог встречаться с друзьями и вести общественную жизнь. Кофейня, где было место сбора всех моих друзей вечером, была недалеко от того места, где я жил. Я чувствовал себя расстроенным из-за того, что не могу видеться с моими друзьями, и, когда мы встречались, кричал на них, что они тратят время зря и не делают карьеру, как я. В конце концов, некоторые из них  стали приходить заниматься в мою комнату. Хотя они занимались другими делами или учились, общей была чашка чая в полночь. Обязанности были распределены между всеми: один мыл чашки и блюдца, другой разжигал печь, третий кипятил воду, а моя работа была смешивать чай с молоком. Была большая радость в коллективности, и когда бы потом мы ни встречались, с ностальгией вспоминали чашку чая в полночь.

Я помню, как спросил сэра С.П. о секрете его успеха на экзаменах. Он ответил, что опасно обманывать экзаменатора, поэтому, если ты не знаешь предмет или ответ на вопрос, лучше не отвечать, потому что делать так - это создавать предубеждение у экзаменатора, и он будет судить твой правильный ответ также с предубеждением. Он сказал мне, что отвечая на вопрос, ты всегда должен заставить экзаменатора почувствовать, что ты знаешь значительно больше, чем написал, но ты не смог написать все из-за недостатка времени. Это было наукой для меня, и я старался применить это на практике, когда писал экзаменационные работы.

В мае 1962 года я сдал экзамен за последний курс. Шри Матаджи жила тогда в Бомбее на Дживан Джиот. Мне очень нравились Ее дочери, они были артистичными, веселыми. Шри Матаджи рассказывала им много историй о Шри Раме, Христе и Шри Кришне. Они любили только фильмы на сюжеты из Пуран, с глубоким смыслом. Они говорили нам, чтобы мы не смотрели грязные фильмы. Они знали многое о Богах и Богинях. Они вынуждены были учиться в женском монастыре, так как сэр С.П. постоянно разъезжал. Обе они не любили школу из-за монахинь с натянутыми лицами. Позднее они и близко не подходили к такой школе. Они рассказывали мне, какими жестокими были эти монахини. Обе были блестящими ученицами.

Я хорошо подготовился к последнему экзамену по бухгалтерскому учету и очень обрадовался, взяв первый билет, так как мог ответить на все вопросы. Решив одну задачу, что заняло 30 минут, я хотел отложить ручку, чтобы размять пальцы, но мои пальцы не разжимались. На какое-то мгновение я подумал, что меня парализовало. Я распрямлял пальцы, но они оставались онемевшими. Я вспотел, так как подумал, что не смогу писать дальше. Экзаменатор был так добр, что предложил выйти и умыть лицо и постараться решить столько, сколько позволит моя рука. Я последовал его совету и хорошо умылся. Восстановилась циркуляция крови в пальцах, но я потерял драгоценные 20 минут. В результате я получил 75 баллов вместо 100. Я вышел с экзамена очень подавленным, так как бухгалтерский учет был моим любимым предметом. Шри Матаджи заметила мою подавленность, и, подав ленч сэру С.П., пришла в мою комнату и выслушала всю историю о том, как я не добрал 25 баллов. Она посоветовала мне забыть прошлое, как будто ничего не случилось, и продолжать писать остальные экзамены, как если бы это была последняя попытка, на которую я имел право.
 

Сначала я думал, что пропущу экзамены, но постепенно я понял мудрость Ее совета, выработал отношение: жить или умереть, и написал остальные экзамены в отчаянном состоянии. Однако я был уверен, что провалился, так как только 2-3% сдавали этот экзамен. Я вернулся в Нагпур и начал готовиться к экзаменам в ноябре. Я был так уверен в своем провале, что даже не посмотрел свои оценки. Как-то в полдень, когда я подводил баланс одного клиента, позвонил один из моих друзей и сказал, что я сдал экзамены. Я упрекнул его, сказав, что не переношу такие шутки. После этого стали звонить все мои друзья, но я никому не верил. В конце концов, позвонил мой брат, но и это меня не удовлетворило. Тогда я пошел за прессой и увидел результат своими глазами. Я прочитал это три или четыре раза, прежде чем понял, что я сдал. Груз экзамена свалился с моих плеч окончательно, и все благодаря вдохновляющему совету Шри Матаджи. Из 1000 с чем-то студентов, только 33 были объявлены сдавшими успешно по всей стране, и это считалось довольно много по стандартам нашего института.

 

В 1961 году Шри Матаджи начала строить дом в Нирмала Нагар, Лакнау. В то время, как были объявлены мои результаты, Ей понадобился мрамор. Она позвонила мне и сказала, что едет в Джабалпур купить мрамор, и что я должен ждать Ее в Джабалпуре. Мы проводили ревизию в колледже в Сеони (на полпути к Джабалпуру). Я поехал, провел ревизию и успел в Джабалпур вовремя, чтобы встретить Шри Матаджи. После того, как мы расчитались за мрамор, которого оказалось много, мы поехали навестить нашу кузину. Ее дочь была студенткой в колледж e y Раджнеша, который позднее стал известен как Ачарья Бхагаван Раджнеш или Ошо. Раджнеш был профессором местного Робертсон Колледжа и вел духовные лекции. Зная склонность Шри Матаджи к духовности, моя кузина организовала встречу Шри Матаджи и Ачарьи Раджнеша. Когда Ачартья Раджнеш увидел Шри Матаджи, он поднял руки и побежал к Шри Матаджи, говоря: " О, Мать, Ади Шакти, я так долго надеялся увидеть Тебя! И сегодня мое желание исполнилось". Говоря так, он распростерся у Стоп Шри Матаджи. Я свидетель этого, а также моя кузина и ее дочь.

Позднее этот Раджнеш проводил семинар в Нарголе, где Шри Матаджи решила появиться 5 мая 1970 года. Она очень не хотела ехать туда, но сэр С.П. устроил для Нее отдельный дом, машину и повара. Она поехала под сильным давлением сэра С.П., так как Раджнеш звонил ему все время.

Из-за крайней занятости по работе и экзаменов я чувствовал, что не выполняю своего долга по отношению к моей матери, хотя каждый вечер я сидел с ней и слушал историю нашей семьи. Многое из написанного здесь, в этой книге -результат наших часовых встреч. Кроме того, я хотел начать собственное дело, так как не хотел более зависеть ни в чем от моего брата. Так как открытие дела требовало присутствия женщины в доме, я решил, что должен жениться как можно скорее. Я рассказал это Н.К.П., и он шутливо спросил, не встречаюсь ли я с кем-нибудь. На что я остроумно ответил, что время, когда он меня отпускал с работы, было слишком поздним, чтобы мало-мальски уважающий себя отец мог разрешить ухаживать за своей дочерью так поздно ночью. Он был совершенно ошеломлен моим ответом.

Новость о том, что я выразил желание жениться, дошла до Шри Матаджи и немедленно началась " охота". В сентябре 1962 года я приехал в Бомбей для проведения аудиторской проверки и, когда Шри Матаджи спросила меня, к чему я питаю предпочтение, я ответил, что главная моя забота - это моя мать, и поэтому я хотел найти такого человека, кто бы заботился о ней. Поэтому это не должна быть работающая девушка.
 

Когда я вернулся в Нагпур, Шри Матаджи позвонила мне и сказала, чтобы я послал свою фотографию мистеру Ранбизу, чья младшая дочь на выданье и соответствует моим представлениям о жене. Я послал фотографию и попросил Шри Матаджи послать мне фотографию девушки. Так как в течении долгого времени я не получил ее, то подумал, что девушка не хочет выходить за меня. Но однажды в конце октября 1962 года пришло письмо от Шри Матаджи, и в нем была фотография. Увидев фотографию, я начал смеяться. Моя мать спросила меня, почему я смеюсь. Я ответил, что я просил прислать фотографию моей будущей жены. Я увидел фотографию, на которой была 12-летняя девочка, держащая на руках 2-летнего ребенка, и я не мог решить, кто из них моя будущая жена. Поэтому я снова написал Шри Матаджи, а Она родителям девушки с просьбой привезти ее из Пали (примерно 50 км от Ганапатипуле, около дороги Бомбей-Гоа) в Бомбей. Таким образом, в середине ноября была организована встреча, и трое моих друзей Мадху, Шиям, Гану, а также Шри Матаджи сказали мне, что они должны приехать и вместе со мной встретиться с девушкой. Видя все это, сэр С.П. отозвал меня в сторонку и дал мне совет, который я запомнил на всю жизнь. Он сказал, что я не должен ни на что настраивать себя заранее. Это не инспекция, и я должен уважать ее достоинство и честь, когда буду спрашивать ее о чем-либо. Если я имею право отказаться, то и она имеет такое же право. Он сказал, что я не стою на пьедестале и не имею права отказаться от нее, основываясь на том, что уже знаю о ней. (Если говорить в общем, то в Индии на подобных встречах предполагается задавать глупые вопросы о том, умеет ли девушка готовить, шить, петь и все такое, как будто это и есть основа женитьбы.) Для сэра С.П. и Шри Матаджи достоинство человека ценилось превыше всего.

Я помню, что был одет в костюм, что совершенно не соответствовало погоде в Бомбее. Более того, было общеизвестно, что я очень потею, так что пот начал градом литься с меня, как только я сел в машину. Все кругом подшучивали надо мной, что я нервничаю, но на самом деле я обдумывал совет сэра С.П.

Когда мы зашли в дом, к моему удивлению, в комнате, где мы сидели, не оказалось вентилятора. Мой будущий тесть говорил со мной, но половина моего внимания уходила на вытирание пота, а вторая половина очень стремилась к тому, чтобы эта пытка как можно быстрее закончилась. Шри Матаджи ушла внутрь дома, чтобы помочь украшать девушку. Через 15 минут моих мучений Шри Матаджи вышла вместе с девушкой. Я бросил взгляд на нее и, так как был серьезно смущен тем, как я смогу говорить с ней в присутствии троих моих друзей, Шри Матаджи и тестя, я остался молчать. После 15-20 минут формальностей мы откланялись и поехали обратно. По пути Шри Матаджи спросила о моей реакции, и я честно сказал Ей, что хочу не только просто увидеть ее, но и поговорить с ней и рассказать ей о том, что я ожидаю от жены, а также узнать, оправдал ли я ее ожидания. Услышав это, Шри Матаджи стала подшучивать надо мной и сказала, что я должен был это сделать на первой встрече. В ответ я покаялся, что был полностью ошеломлен.

На следующий день, когда позвонил тесть, Шри Матаджи спросила его, не смогут ли они приехать в Ее дом для еще одной встречи, на что тот радостно согласился. На этой встрече я рассказал девушке о моей ответственности по отношению к матери и вытекающих из этого моих ожиданий от жены, и также я спросил ее, оправдываю ли я ее ожидания. Я также сказал, что я очень плохой христианин и никогда не бываю в церкви за исключением Рождества и Пасхи. Я рассказал ей о моей зарплате и в конце сказал, что она также свободна отказаться от брака со мной. Высказавшись я почувствовал, как гора свалилась с моих плеч. Ее реакция была благоприятной, и я сообщил Шри Матаджи, что сказал все и невеста согласна со всеми моими ожиданиями.

Мы помолвились с моей будущей женой 30 декабря в Пали. Среди присутствующих были мой старший брат, сводная сестра Шалини, трое ее детей, сэр С.П., мой брат, один из моих друзей Гану, Кальпана, Садхана и, конечно, Шри Матаджи. Шри Матаджи, Кальпана, Садхана и мой старший брат вместе со своей семьей уехали раньше нас на одной машине. Они поехали по дороге на Гоа, на которой было полно ям и поэтому совершенно не подходящей для путешествия. А мы должны были последовать за ними на следующий день. Но Шри Матаджи позвонила нам из Ратнагири и сказала, что мы должны ехать через Пуну.

Утром 29 декабря сэр С.П., брат моего друга и я выехали в Пали по дороге через Пуну. По дороге я заболел гриппом, и мое состояние ухудшалось. Так как было воскресенье, и все были больницы закрыты, мне нашли какое-то лекарство и уложили спать на заднем сиденье на коленях моего друга, тогда как сэр С.П. и мой брат теснились на переднем сиденье вместе с водителем. Мы приехали в Пали около 11 вечера, поэтому церемония помолвки прошла в полночь. Меня лихорадило, когда я переодевался в костюм, и, как только закончилась помолвка, я уснул. На следующий день мы вернулись в Бомбей для того, чтобы вовремя попасть в Нагпур.

Было еще одно знаменательное событие в мае 1963 г. Я накопил примерно 700 рупий из копменсаций, связанных с поездками к моим клиентам, и планировал пошить костюм и другую одежду на эти деньги, что и обсуждал вместе со Шри Матаджи с большой гордостью и удовольствием. За два дня до того, как я должен был вернуться в Нагпур, Она сказала, что Ей срочно нужны деньги, и не мог бы я одолжить эти 700 рупий, которые я оставил на одежду. Я с большой неохотой отдал Ей деньги, зная, что деньги не вернутся. На следующий день я был совсем не в настроении, потому что все мои планы обзавестись гардеробом были нарушены. Она вошла в мою комнату с двумя картонными коробками и спросила, могу ли я угадать, что Она купила. Я был в совершенном недоумении, и, в любом случае, у меня не было настроения отгадывать загадки, так что я отделался общей фразой и сказал, что Она, должно быть, купила что-то себе домой. На это Она ответила, что купила кое-что для моего будущего дома. При этом Она стала распаковывать коробки, и я увидел много посуды из нержавеющей стали. Она купила мне полный обеденный комплект, состоящий из шести тарелок (тали), двенадцати чаш (катори), шести стаканов, кухонных инструментов, больших и чайных ложек, и на все это Она потратила всего 590 рупий. Она сказала, что потратить деньги на одежду было не самым необходимым, а иметь хороший обеденный сервиз из нержавеющей стали гораздо важнее. Как бы говоря, что теперь ты - семейный человек и должен думать о нуждах семьи. С этими словами Она вернула мне 110 рупий, и мои глаза наполнились слезами благодарности. Я с гордостью могу сказать, что и сегодня, 37 лет спустя, я все еще кушаю из этих тарелок, которые Она вручила мне. Таковы Ее мудрость и предвидение.

ГЛАВА 7.
1963 - 1970.

Наконец, я женился на Кумуд 16 октября 1963 года в Пуне. Я использую слово " наконец", так как между моим обручением и свадьбой произошло много событий. О некоторых я расскажу позже.

Мой брат предложил мне и М.М.Джейну партнерство в новой фирме. М.М.Джейн учился раньше меня, но экзамены на гражданского аудитора он сдавал вместе со мной в мае 1962 года. Джейн и я купили подержанную машину за 5000 рупий. Хотя она принадлежала обоим, машина, вообще-то, оставалась у меня, так как Джейн не умел водить. И только когда ее нужно было заправить, она была у Джейна. Мои друзья постоянно шутили, что когда бы они не увидели машину, стоящей перед домом Джейна, они знали, что она пришла на заправку.

Шри Матаджи хотела, чтобы я женился как можно раньше. Но брат Н.К.П. не хотел этого. И в споре, который возник, Н.К.П. попросил меня не приходить в офис, когда Шри Матаджи бывала в Нагпуре. Шри Матаджи, конечно, останавливалась у меня. Случай заставил меня почувствовать себя неуверенно на работе у Н.К.П., и я решил, что после свадьбы уйду из его фирмы.

Моя свадьба была назначена в Пуне. Но нам негде было остановиться. (Только вообразите, что даже Шри Матаджи, которая сейчас владеет Пратхистаном, была вынуждена останавливаться у друзей.). Через друга мы смогли снять школу на 3 дня, но и это после больших усилий и уговоров. Как упоминалось ранее, моя свадьба была назначена на 16 октября 1963 года. Это был день Дивали (праздник огней и веселья), так что каждый уголок и вся Пуна были освещены.

Моя свадьба проходила по христианской традиции в церкви святого Андрея в Пуне. Как всегда, и со свадьбой произошла путаница. Поезд, который по расписанию должен был прибыть в Пуну 15 октября утром, запаздывал на 12-14 часов. Это означало, что я не смогу присутствовать на Халди-церемонии (в Индии кумкумовой пастой первым мажут жениха, остатками мажут невесту), что было назначено на вечер 15 октября. Так что мы вынуждены были поменять поезд в середине пути и ехать на свободных местах. Кое-как я добрался до Пуны 15 октября вечером, стоя на ступеньках вагона первого класса. Мой тесть, который пришел встретить меня, подумал, что я езжу первым классом, хотя фактически у меня был билет второго класса. В церкви на этот день были назначены две свадьбы. Моя свадьба была второй. Церемония первой свадьбы длилась чуть дольше, и мы были вынуждены ждать невесту. Свадебное кольцо, предназначенное для меня, так и не привезли, и кольцо, которое я носил, заменило свадебное.

Произнося речь, священник Лутхер говорил о женихе, и совершенно забыл сказать о невесте и ее семье. Когда я встал для ответа, то восполнил пробел. Сэр С.П., Садхана и Кальпана приехали перед самым началом церемонии, так как машина, на которой они ехали, сломалась по дороге из Бомбея в Пуну. Шри Матаджи, конечно, была уже в Пуне задолго до нас.

После свадьбы был прием с последующим обедом. Пробыв в Пуне еще день, мы с моей женой поехали в Бомбей с намерением вернуться в Нагпур. Я не мог думать о медовом месяце, так как это подразумевало тратить деньги, которых у меня не было. Большая часть денег, которую я накопил от зарплаты и дохода от партнерства, были использованы для того, чтобы снять апартаменты из двух комнат с верандой, которые были сданы мне в пятикомнатном доме. Я превратил веранду в кухню и одну гостевую комнату и разделил большую жилую комнату на гостиную и спальню. Так я решил вернуться в Нагпур, но у Шри Матаджи были другие планы. Она сняла для нас на три дня комнату в отеле в Матхеране (курорт около Бомбея). Вот так Кумуд и я поехали в Мадхеран, но оба мы были нездоровы. Она страдала от пищи, которая была ей не по вкусу, а я от изжоги. Это было скорее страдание, чем медовый месяц для нас обоих.

Наконец мы вернулись в Нагпур, и я продолжил обычную жизнь. Я очень хотел, чтобы моя жена познакомилась со всеми членами семьи и попросил Н.К.П. представить ее своей жене. По причинам, известным только ему, он отказался от такой встречи, и моя мысль уйти от него, была приведена в действие. Вскоре Кумуд забеременела, и мы были благословлены сыном 4 ноября 1964 года, это опять был день Дивали. Мы назвали нашего сына Пратик, что обозначает " символ", он известен как Раджу.

В июле 1965 года я был на собеседовании в Индийской авиакомпании, но не получал от них известий до сентября. Я подумал, что не принят. Однако в сентябре 1965 года авиакомпания известила меня, что я принят помощником бухгалтера и должен приступить к работе как можно скорее. Мой выбор пал на Индийскую авиакомпанию не только по моему желанию. Свое участие проявил сэр С.П., замолвив по настоянию Шри Матаджи слово перед директором мистером Лалом.

Сэр С.П. переехал в Дели, так как после смерти Джавахарлала Неру сэр Шри Лал Бахадур Шастри стал премьер-министром, а сэр С.П. - его личным секретарем. Это было время, когда Пакистан начал войну с Индией, поэтому сэр С.П. возвращался домой очень поздно. Я поехал в Дели, чтобы получить благословение Шри Матаджи и сэра С.П., и с 6 декабря 1965 года стал работать в аэрофлоте Индии. Это было главное решение, так как я оставлял свою мать в Нагпуре. Я должен был выбирать между карьерой и долгом перед матерью. Был найден компромисс - как только я найду подходящее жилье, я перевезу ее в Бомбей.

В июне 1966 года произошла девальвация рупии относительно доллара, и это создало много проблем с билетами на внутренних авиалиниях. Хотя я был новичком, я мог видеть трудности, возникающие при расчетах с другими авиакомпаниями, особенно за билеты, которые оплачивались индийскими рупиями до девальвации, хотя дата фактического полета была после девальвации рупии. Чтобы продемонстрировать это, я приведу небольшой пример. Скажем, билет был заказан в индийской авиакомпании для перелета Бомбей - Лондон - Нью-Йорк. Перелет Бомбей - Лондон выполняется Индийской авиакомпанией, а Лондон - Нью-Йорк - американской. Общая стоимость, например, 300 долларов до даты девальвации, которая была оплачена в рупиях из расчета 3, 45 за доллар. Предположим, пассажир летел из Лондона в Нью-Йорк после 6 июня. Международные правила предписывают произвести перерасчет в долларах, стоимость которого стала 7 рупий. То есть индийская авиакомпания теряет 3, 55 рупии на доллар. Я читал инструкции и различные правила международных расчетов, засиживаясь в офисе допоздна, и к 9 июня я  
подготовил исчерпывающую объяснительную записку и представил ее на рассмотрение моему начальнику мистеру Балапориа. Так как я был новичком, и в любом случае эта работа не касалась меня, он рассердился и отбросил докладную, сказав, что это не стоит даже той бумаги, на которой она была написана. Естественно, я очень огорчился. И в этом состоянии оставил все на столе мистера Балапориа, забыв взять. Я пришел домой и в порыве гнева заявил, что скоро буду уволен из авиакомпании, однако моя жена успокоила меня.

На следующий день, когда я пришел в офис, у моего стола стоял посыльный. Он сказал мне, что мистер Балапориа с нетерпением ждет меня. Ожидая очередного крика, я нерешительно вошел в его кабинет. Первое, что он спросил, было: кто автор этой записки. Дрожа, я ответил, что это я, и уже готов был извиниться, как он сказал, что он не мог поверить, что такая объяснительная записка могла быть подготовлена в течение трех дней со дня девальвации, и, тем более, человеком сравнительно новым в организации. Он похвалил меня и сказал, что я должен подготовить инструкцию для всех точек во всем мире и передать это по телексу. Он разрешил мне открыть отдельный файл, и этот файл должен быть известен как " Х.П.Сальве о девальвации". Это было началом очень успешной карьеры в авиакомпании Индии. Я был избран для работы в Брюсселе, но так как в Брюсселе не было прислуги, а Кумуд не понравилась идея, что я буду мыть посуду, пока она готовит, мы выбрали Тегеран (столица Ирана). Я полетел в Тегеран через Бейрут 5 мая 1966 года.

Начальник аэропорта мистер Теофилис пришел встретить меня в Тегеране, и по дороге я спросил его о квартире, которую мне дали. Он сказал, что она хорошая, но маленькая. Судя по тому, как я жил в Бомбее в однокомнатной квартире, я думал, что мне дали еще меньшее помещение. Когда я в действительности увидел квартиру, она была не только просторна (имела три спальни), но и полностью оборудована: холодильник, телевизор, посуда, ножи, белье, стиральная машина и кухонная плита. Я был полностью сражен, увидев квартиру. В дополнение ко всему, она была полностью кондиционирована, и я подумал, что я на небесах, и тотчас же сел писать письмо жене, описывая квартиру. Она была на третьем этаже, этажом выше жил мой начальник мистер Каул с женой Кети и двумя детьми. Кети была интересным веселым человеком, а мистер Каул был хорошим человеком, но обладал строгим чувством дисциплины.

6 июня 1966 года между Египтом и Израилем разразилась война, в результате все станции внутренних и внешних линий индийской авиакомпании на Среднем Востоке закрылись, за исключением Тегерана, который не участвовал в войне. Много сотрудников прибывало или летело транзитом через Тегеран. Из главного управления пришли инструкции выдавать сотрудникам пособие прямо в самолете. Я должен был выходить к каждому самолету, что вызывало большое перенапряжение. Наконец, через три недели война закончилась, и мне дали отпуск, чтобы привезти семью. Я очень хотел взять с собой мою мать, но она отказалась ехать, сказав, что хочет провести последние дни рядом с могилой отца.

Моя жизнь в Тегеране была очень комфортной и роскошной. Моя работа была очень удобной. У меня были секретарь и помощник, которого я приучал вести текущие дела, а в свое свободное время я способствовал развитию Индийской Авиакомпании. В кругу моих друзей были, в основном, индийцы и несколько американцев. Практически каждый вечер были вечеринки (коктейли), и я, благодаря своей натуре, стал очень популярен, особенно среди американцев. С течением времени я купил маленькую машину, сделанную в Германии, и очень гордился этим, хотя она и была мала. Мы ездили в Нагпур каждую зиму, чтобы навестить мою мать. Начальник был так добр, что разрешал съездить в Гонконг или Кувейт для покупки электроники, которую я привозил в подарок моим родственникам в Нагпуре. Помню, как привез наручные часы моей матери, которые она с гордостью носила.

В 1969 году Кальпана вышла замуж за Прабхата Шривастава. Свадьба торжественно отмечалась в октябре в Бомбее. В том же году я был благословлен другим сыном 24 августа 1969 года. Мы назвали его Милинд, всем известный как Банти. Помню, что на свадьбу Кальпаны я привез из Тегерана 50 кг. фисташек, так как там они были очень дешевые. Свадьба была грандиозной.

Вся элита Бомбея пришла благословить пару. Есть история о свадьбе Кальпаны, которую вам интересно будет услышать.

По традиции в Индии евнухи приходят и танцуют на месте свадьбы после ее окончания - это считается очень благоприятным. Поэтому по традиции евнухи пришли и хотели танцевать и петь. Сэр С.П. в костюме-тройке сидел наверху в комнате с кондиционером, оставив Шри Матаджи слушать музыку. Тогда Шри Матаджи послала их к сэру С.П., сказав, что наверху сидит высокий джентльмен - отец невесты, он оценит ваш танец и музыку. Так _  _
 
_
команда евнухов человек из двенадцати поднялась наверх в комнату сэра С.П., который обсуждал с коллегами планы женитьбы. Увидев евнухов, да еще в таком количестве, он начал кричать на них, но они не обратили внимания на его крик и настаивали на том, чтобы он послушал их музыку. В последней надежде он спросил о Шри Матаджи, которой умышленно не было видно. Так ему пришлось раскошелиться не только за то, чтобы они ушли, но и сверх того за то, чтобы они не пели. Когда он, наконец, встретил Шри Матаджи, Она сказала ему, что и он должен был послушать немного музыки, а не оставлять все Ей.

Свадьба Кальпаны была похожа на фестиваль. Шри Матаджи пригласила поваров из Лакнау, и они приготовили превосходные блюда. Эти же повара готовили и на церемонии открытия дома Шри Матаджи. Они были очень благодарны Шри Матаджи за Ее нежный и любящий характер. И когда Она пригласила их на свадьбу Кальпаны, они прислали телеграмму, что приедут, но их необходимо встретить на железнодорожном вокзале Бомбея с грузовиком. Шри Матаджи сама поехала встречать их на грузовике. Они привезли большие котлы (декх) и всякого рода ложки и ковши с очень длинными ручками. Еда была отличной. Другие родственники привезли 200 цыплят, которых они вывели в инкубаторе и вырастили. Вечера были заполнены музыкальными концертами известных музыкантов Индии. Многие музыканты играли бесплатно. Целую ночь звучала музыка. Такова была Ее популярность. Вся местность была заполнена прекрасным ароматом душистых палочек. Люди, которые привезли их, приехали из деревни около Чандрапура. Они сказали нам, что Шри Матаджи построила для них санаторий. Позднее я узнал, что Шри Матаджи собрала эти деньги для них.

Она была очень скромным общественным работником. Однажды Она стала президентом общества, которое называлось " Друзья слепых". Много денег было собрано в честь Ее имени, и теперь существует прекрасное здание в Бомбее. Она сказала, что слепые могут делать массаж, и люди которые выучились, теперь преуспевают. В Мируте Она создала приют и дом для инвалидов. Она также была очень занята, создавая дом для больных проказой. На своем опыте Она убедилась, что люди занимаются общественной работой большей частью для создания положения, зарабатывания денег или для обращения

людей в свою веру. Но Она чувствовала, что социальные работники должны проявить любовь и заботу.

Между тем Кальпана забеременела и родила девочку. У девочки был порок сердца: незаращение овального окна (отверстие в сердце), и доктора в Бомбее посоветовали Шри Матаджи поехать в Хьюстон для операции на сердце ребенка. Она послала мне телекс в Тегеран о своих планах и попросила меня приехать в Нью-Йорк. Но телекс опоздал, и я приехал в Нью-Йорк, только чтобы узнать, что Она уже уехала в Хьюстон, и что ребенок не перенес операцию. Доктор Дентон Кули, известный кардиолог, проводил операцию. Это случилось прежде, чем я прилетел в Нью-Йорк, и она уже вернулась в Индию, поэтому я тоже вернулся.

В октябре 1970 года моя мать серьезно заболела. Мне сообщили об этом, но я не мог вылететь из Ирана, так как мой паспорт был испорчен местным чиновником, и Индийская Авиакомпания возбудила против него уголовное дело. Шри Матаджи вернулась из Хьюстона и на следующий день поехала к матери. К удивлению, мать была в веселом настроении. Она спросила Шри Матаджи, нашла ли Она то, о чем просил Ее отец. Шри Матаджи ответила, что Она нашла метод массовой самореализации. 11 октября 1970 года моя мать скончалась в Нагпуре. К несчастью, я не мог быть в то время около нее. Это была огромная потеря для меня, так как у меня было сильное желание привезти ее в Тегеран и в Иерусалим посмотреть место рождения Христа.

Пока я переживал трагическое известие о смерти моей матери, мне сообщили из Бомбея, что Шри Матаджи, которая была приглашена на торжественный полет Индийской Авиакомпании, собирается посетить меня в Тегеране после того, как завершит полет в Париж. Моя радость не знала предела. Я немедленно попросил отпуск на неделю, сказав своему начальнику мистеру Джоглекару, что очень особенный человек едет навестить меня. Когда я встретил Шри Матаджи в аэропорту, Она была без багажа. Улыбаясь, Она сказала мне, что Ее багаж пропал, но Она уверена, что он найдется. Так как я был работником авиакомпании, я очень обеспокоился и начал поиски по всему миру. В конце концов Ее багаж вернулся через три дня. Между тем Она временно пользовалась вещами Кумуд. Ее равнодушное отношение к своему багажу расстроило меня, но Она всегда была не привязана и миролюбива. Я не знал о новой трансформации, пережитой Ею. Я совсем забыл о том, что 5 мая того 1970-го года Она проявилась в Своей Полной Форме. В результате, когда я повез Ее по Тегерану, показывая красивые сады и дворцы короля, ковровую промышленность и драгоценности короны, Она не реагировала обычным образом, как до этого. Она сказала мне, что Ее не интересуют ни драгоценности, ни дворцы, и что Она предпочитает быть с природой.

Я был еще более изумлен, когда повез Ее на Руины Персеполиса в Ширазе, на юге Тегерана. Как только Она увидела Руины, Она сказала, что это Амравати. Я подумал, что Она не в своем уме, так как знал, что Амравати - маленький городок в 150 км. к западу от Нагпура. Когда я сказал Ей об этом, Она объяснила, что не имеет в виду Амравати, о котором я говорю, а говорит о Королевстве Господа Индры. То, что мы видели как руины, было фактически когда-то Дворцом Великого Кира. Этот дворец имел 8 колонн, и каждая колонна имела кресло, где сидели куртизанки короля, а король судил представленные ему случаи. Хотя руины не показывали ничего подобного, Шри Матаджи описывала с большими подробностями конструкцию дворца, расположение трона и кресел, что было полным отражением королевства Индры, известного как Амравати. Видя мое недоверие, Она попросила меня проконсультироваться с нашим экскурсоводом. Очень нерешительно я пошел к нему, понимая, что он может принять меня за дилетанта. Я начал объяснять ему, что моя сестра имела такое ощущение и т.д. Услышав меня, он был очень изумлен и спросил меня, не является ли моя сестра членом археологического общества. Он сказал, что каждое сказанное Ею слово - правда, описание дворца было стопроцентно верным, и он выразил желание встретиться со Шри Матаджи. Я был поражен, и в своем неверии предположил, что Ее точное описание - из книги, которую Она, должно быть, читала, не понимая, что Она говорит на языке вибраций. Я еще более был шокирован, когда Она сказала, что мой напарник из Токио, который сопровождал нас на экскурсии, имел индийцев-родственников. Так как я жил с ним в Токио и встречал его мать, отца и жену, которые были на 100% японцами, я был уверен, что в нем нет индийской крови. Шри Матаджи, однако, настаивала, и только для того, чтобы доказать, что Она не права, я отвел напарника в сторону и спросил его, нет ли в нем индийской крови. Сам он был похож на японца, и этот вопрос выглядел совершенно неуместным, поэтому я добавил, что знаю, что он японец, но у моей сестры сильное чувство, что в нем есть индийская кровь. К моему изумлению, он ответил, что Шри Матаджи права. Его настоящая мать - индианка, а леди, которую я встретил в Токио - его мачеха. Два события за один день, лежавшие за пределами рационального объяснения, поставили меня в тупик. Факт, что Ее не интересуют материальные вещи, полная непривязанность к потере багажа, да еще и эти два события дали мне почувствовать, что Она определенно изменилась. Я очень хотел узнать причину изменения, источник Ее трансформации.

Так, вечером, когда мы сидели в прекрасном саду в Ширазе, потягивая кофе, я спросил Ее прямо, не пережила ли Она за последнее время какой-либо трансформации.

ГЛАВА 8.
1970 - 1986. Откровения Шри Матаджи.

В ответ на мой вопрос Она подарила мне свою Божественную улыбку и сказала, что Она хотела рассказать мне о своей духовной жизни, но я был так занят и поглощён своей земной жизнью, что Она не открывала это до тех пор, пока я не задал этот вопрос. Моё желание узнать о Её духовной жизни было так велико, что я заставил Её рассказать мне всё об этом, особенно до времени замужества Кальпаны. То, что Она рассказала мне, изложено ниже.

Она сказала, что с детства Она пыталась найти решение для освобождения человеческих существ от рабства его повседневных материалистических привычек. Она читала Вивекананда, Рама Кришну Парамхаунс и посещала лекции и проповеди выдающихся духовных лидеров, таких, как Чинмой Ананд и других. Все их речи и проповеди были на ментальном уровне, и эта умственная акробатика не давала освобождения человечеству. Всё это вызывало сомнения в Её уме в отношении так называемых духовных лидеров, способных вести человека к спасению. Её очень беспокоили вводящие в заблуждение утверждения так называемых духовных лидеров. Один вопрос всё время преследовал Её, а именно: были ли сами духовные лидеры просветлены, или это подобно тому, как слепой ведёт слепого в никуда. Под просветлением Она имела в виду просветление внутреннего существа в каждом. Пробуждали ли речи и проповеди это просветление внутри, внутреннее существо? Другой вопрос, на который Она не могла получить ответ, был: имели ли право утверждённые от религии люди вести доверчивых и, так сказать, невежественных людей по пути, который они называли их спасением; а если так, откуда они получили это право? Она знала, что Она имеет внутри себя это право, и это было делом времени, когда Она решит проявиться через эту Божественную Силу. Она особенно критиковала духовных лидеров, вьющих паутину вокруг простосердечных людей своим кажущимся знанием писаний. Вопрос только в том, является ли это знание просветлённым или это копирование писаний или даже ложное изложение писаний.

Далее Она сказала, что с детства имела врождённое желание сделать хорошее для всех человеческих существ, трансформировав их. Но так как Она должна была выполнить другие свои обязанности, такие как: Её обязанности перед обучением, перед Её нацией, обязанности жены и матери; Она отложила своё проявление. Она была полностью убеждена, что энергия, которая была внутри Неё, сможет зажечь свет, способный сделать просветлённым каждое человеческое существо. Она также была уверена в том, что человек, однажды просветлённый Её энергией, он или она, будет способен просветлять других, подобно тому, как от одной свечи зажигается другая.

В мае 1970 года Ачарья Раджнеш организовал семинар (шибир) в Нарголе в штате Гуджарат. Она поехала в Наргол, чтобы, главным образом, узнать, как Раджнеш ведёт семинар. Как и ожидалось, он в действительности гипнотизировал всех присутствующих, и они были просто инструментом в его руках, а не человеческими существами, которыми они являлись. Она наблюдала это, сидя под баньяновым деревом. Она не могла вынести того, как вводили в заблуждение невинных искателей. В действительности Она почувствовала очень сильно, что назрело время проявиться.

В ночь 4 мая 1970 года Она ушла в уединённое место неподалёку от того, где проходил семинар, и села в медитацию лицом к восточному небу и спиной к морю. Она медитировала практически всю ночь, и когда на восточном небе появилось Солнце, Она пережила внутри себя опыт необыкновенной силы.

Она почувствовала, как Её голова, Её Сахасрара неожиданно открылась, и появился круглый цветок, как лотос, и когда он вышел и раскрыл свои листья, там, внутри лотоса, горела тысяча светильников. Свет был очень мягкий и нежный и не причинял боли. Он не мигал, а просто выходил из Сахасрары прямо в небо. Неожиданно лотос исчез, его заменил другой цветок, у которого была тысяча лепестков. Она легко смогла посчитать лепестки. Этот цветок посылал очень прохладные вибрации через Её тело. Она чувствовала, как Её Кундалини поднимается, проникая через Сахасрару, и смешивается с прохладными вибрациями, исходящими от цветка. Из-за прохладных вибраций лепестки цветка начали трепетать, и поток вибраций всё продолжался и продолжался. Она знала, что не контролирует поток, что он будет продолжаться непрерывно. Месяц май очень жаркий, и так как Она была на берегу моря, было влажно, но Она чувствовала прохладу изнутри. Цветок с тысячей лепестков исчез, и цветок с тысячей светильников появился снова. На этот раз произошло слияние света ламп, и он проникал через Сахасрару как сноп лучей, и хотя текли прохладные вибрации из Её Сахасрары, они не беспокоили столб и не заставляли его мерцать. Столб был направлен в небо, и мог быть виден, несмотря на то, что светило солнце. Она чувствовала огромную энергию, поднимающуюся из Неё, что, однако, не истощало Её. Этот вечный поток энергии был в действительности очень бодрящим. Она чувствовала себя счастливой от того, что произошло. Её глаза сияли, и Она могла смотреть на солнце, не страдая от временной слепоты, которой обычно страдают люди, когда смотрят на солнце.
 

 

Так Шри Матаджи узнала, что Она проявилась и также сознавала, что семинар, который проводил Раджнеш, вводил людей в заблуждение. Она покинула место, где проводился семинар, и уехала в Бомбей. По дороге Она размышляла о том, как Она скажет людям о том, что Она проявилась. Поверят ли Ей родные: муж, дети и другие родственники? Она знала, что никто не поверит Ей, не только в Её способности проявиться как Ади Шакти, но родственники не смогут принять, что их мать, жена или тётя может иметь это духовное качество. Тогда Она сказала себе, что лучше не говорить об этом никому, а подождать подходящей возможности, чтобы открыть Своё Настоящее Я. Она знала, что если скажет о своём духовном пришествии, никто не поверит Ей. Фактически, они поднимут Её на смех, за такое, можно сказать, эффектное проявление. Более того, Она твёрдо верила, что Её работа скажет сама за себя больше, чем Её слова. Даже сегодня, только Её работа говорит о Её делах, свидетельствует о Её личных достижениях. Даже сегодня, если человек вылечивается, Она говорит, что это сделала Парамчайтанья. И только один раз, я помню, Она сама по настоянию сахаджа йогов сказала, что Она является Ади Шакти. Это Её качество произвело на меня очень сильное впечатление как тогда, так и сегодня.

Так Она вернулась домой и спокойно продолжила свою повседневную домашнюю работу по уходу за детьми и мужем. Она сказала, что единственным человеком, который понимал Её и знал о Ней, был наш отец, который однажды сказал Ей, что Она должна проявиться только тогда, когда сможет дать массовую самореализацию. Она сказала мне, что в тот момент Ей не хватало отца. Её первым желанием было, чтобы кто-то признал Её, больше не для Неё, а для того, чтобы провозгласить о Её Проявлении.

Вскоре у Неё появилась возможность быть признанной, хотя бы как духовный целитель, если не Ади Шакти. Дальний родственник сэра С.П. приехал к Ней в дом со своей женой. Так как он был старше сэра С.П. и Шри Матаджи, Она покрыла голову сари (гхингхат) в знак уважения и хотела коснуться стоп этой пары (это индийская традиция - касаться стоп старших, чтобы получить их благословение). Однако родственник немедленно возразил против того, чтобы Она коснулась их стоп, так как видел сон, в котором Шри Матаджи появилась как Богиня и заверила его, что Она может вылечить болезнь его жены без лекарств. Он сказал Шри Матаджи, что Она - Деви (Богиня), и что они должны коснуться Её Стоп.

Лечение больного, к сожалению, зависит от огромной веры пациента в Шри Матаджи, а не от Её духовной энергии. Скептицизм по отношению к своей собственной матери или жене как духовной энергии, срабатывал и в Её семье. Её не принимали как духовную энергию ни Её дочери, ни муж и родственники. Этот случай, однако, укрепил Её уверенность в том, что, в конце концов, Она спасёт человечество от иллюзий, созданных Майей. Она знала, что сила любви настолько неодолима, что сможет преодолеть все препятствия, которые встанут на Её пути.

Она также понимала, что, чтобы пробудить людей духовно, Она должна показать свою энергию, излечивая людей. Новость о том, что вылечен раковый больной, дошла до Её знакомых, друзей и доброжелателей, и некоторые из них пришли к Ней со своими физическими проблемами. Только одна леди, миссис Оук, приняла Её как Гуру и начала следовать всем указаниям, которые давала Шри Матаджи. Вот так началась деятельность Сахаджа Йоги.

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: