Основание Юрьегорского монастыря

Освободившись от оков (по-видимому, бежав), Дамиан полгода прожил в лесу. О его местонахождении знал только брат, иногда навещавший святого. Когда наступила весна, Дамиан покинул остров на лодке и поселился в пустынной местности на берегу р. Онеги. Там он столкнулся с сопротивлением местных крестьян, не желавших видеть отшельника и, возможно, в дальнейшем обитель на своих землях, служивших им охотничьими угодьями. Дамиана избили, его келью сожгли. Ему пришлось уйти более чем на 100 верст (106, 6781 км.) к юго-западу и обосноваться на Юрьевой горе, неподалеку от Водлозера (здесь была пустошь на месте исчезнувшей деревни). Преподобный поставил крест и построил келью. Через 7 лет к отшельнику присоединился инок Прохор, ставший учеником святого. Основание обители, по сведениям жалованной грамоты царя Михаила Феодоровича Троицкой Юрьегорской пустыни 1637 г. и писцовой книги 1627/28 г., относится к 7134 (1625/26) г. По мнению автора «Архангельского патерика» сщмч. Никодима (Кононова), Дамиан оставил Соловки в 1619 г. и ок. 1620 г. поселился отшельником на Юрьевой горе.

Основание обители сопровождалось чудесными явлениями: Дамиан и Прохор, а также мн. местные жители слышали на этом месте колокольный звон, от некоего явившегося «мужа светла» (по местному преданию, архангел Гавриила) Дамиан получил указание основать монастырь во имя Св. Троицы и построить в нем церкви во имя Св. Троицы, в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы и во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. Затем преподобный увидел сон: с неба сошел крест и стал на горе, на которую уселось множество воронов. Так, согласно Житию и патериковой повести, Дамиану было указано место основания Троицкого собора и предсказано, что на этом месте соберется много иноков.

Задумав основать монастырь, Дамиан отправился в Москву, по дороге посетив Троице-Сергиеву обитель. В столице помощь в сборе средств на строительные работы Дамиан получил от соловецкого постриженика, келаря Троице-Сергиева монастыря Александра (Булатникова), который дал Дамиану богослужебные книги и церковные сосуды. Кроме того, Александр представил Дамиану матери царя инокине Марфе (+ 1631). Царица-инокиня пожертвовала в строящуюся пустынь 200 р., подарила множество икон, книг, сосуды, ризы, колокола. Она рассказала об обители царю Михаилу Феодоровичу, который даровал Юрьегорскому монастырю охранную грамоту. Оказали помощь и богатые миряне-купцы. С письмом от Александра (Булатникова) Дамиан отправился в Новгород к митр. Киприану, который дал благословенную грамоту на устроение обители, антиминс, жалованную грамоту, запрещавшую въезд в монастырь десятникам, а также пожертвовал денежные средства. Поскольку Дамиан по смирению отказался принять на себя священный сан, с ним был послан священник Симеон.

По сведениям писцовой книги 1627/28 г., в пустыни в это время в 5 кельях жили 14 насельников, слуг и «детенышей» у монастыря не было, ближайшие деревни находились не менее чем в 70 верстах (74, 67467 км.). Жизнь в небольшом северном монастыре была трудной, полной лишений. Неоднократно случался голод, что вызывало ропот братии, упрекавшей Дамиана в неразумной трате денег на одновременную постройку 3 храмов. По преданию, приводимому в Житии, однажды от голода монастырь спас явившийся Дамиану прп. Александр Ошевенский: по его заступничеству иноки наловили много рыбы. Дамиан, творя умную молитву и подавая пример братии, трудился в поварне и хлебне, выполнял др. работы. Еще дважды (по мнению еп. Никодима (Кононова), в 1629 и 1632) он ходил в Москву, где его обители были пожалованы земельные владения (в основном пустоши). Насельники Юрьегорского монастыря во главе с Дамианом начали заниматься земледелием, вырубали окрестные леса под пашню.

К 1633 г. число братии возросло до 30 чел., в обители жили 17 трудников. Незадолго перед кончиной святой много претерпел от монаха Феодосия, сосланного в Юрьегорский монастырь в 1633 г. патриархом Филаретом. Феодосий пытался несколько раз убить настоятеля, затем, ограбив монастырскую казну, вместе с 17 насельниками бежал из обители.

Житие рассказывает о присущем Дамиану даре прозорливости. Накануне отъезда по хозяйственным делам в Каргополь преподобный предсказал свою близкую кончину. Перед смертью он принял схиму с именем Диодор (это имя часто встречается в списках Жития как основное монашеское имя преподобного).

Скончался 27 ноября / 10 декабря 1633 года и был погребен в Каргополе. Спустя 2 месяца после преставления преподобного братия Юрьегорского монастыря перевезла его нетленные останки в основанную им обитель. Похоронен он был в Троицком соборе, на южной стороне, где от его мощей совершались чудеса (1-е датируется 1656). После кончины преподобного было найдено его завещание, в котором он наставлял братию, в частности запрещал держать в монастыре хмельные напитки.

В 1764 году Юрьегорский монастырь был преобразован в приход и мощи преподобного Диодора Юрьегорского находились под спудом в Троицкой церкви. Память преподобного Диодора Юрьегорского почиталась местно по-новому стилю 3 декабря. В 1803 г. на месте обветшавшего Троицкого храма был построен новый с таким же посвящением. Под церковью с южной стороны была устроена часовня, где находилось надгробие преподобного, мощи которого почивали под спудом. Неподалеку, у колодца, по преданию вырытого Диодором для монастырских нужд, находилась устроенная в 1890 г. на месте кельи Диодором часовня. Троицкая церковь и часовня были уничтожены советские годы (подробности неизвестны – все ресурсы, как один повторяют одну и ту же фразу «не сохранились»), современное местонахождение мощей преподобного неизвестно. В 2013 году на этом месте была устроена часовня, а позднее – и храм. Предварительно на месте храма были проведены раскопки, в ходе которых было найдено предположительное место захоронения преподобного Диодора.

Сведения о преподобном содержатся в его Житии, составленном в сер. XVII в., а также в посвященном ему рассказе в «Повестях о соловецких пустынножителях» (кон. XVII в.). Выделяют 4 редакции Жития прп. Диодора: Первоначальную, Распространенную, Сокращенную и Краткую. Первоначальная редакция была составлена предположительно в 1641-1648 гг., ее авторами могли быть Александр (Булатников) и прп. Елеазар Анзерский. Повествование о пребывании Диодора на Соловках в Житии вторично, оно восходит к «Повестям о соловецких пустынножителях».

Почитание

Прп. Диодор назван в «Описании о российских святых» (известно в списках кон. XVII-XVIII в.). В нач. XIX в. имя Диодора было внесено в «Верное и краткое исчисление... преподобных отец Соловецких» (РНБ. Солов. № 1195/1366), в нач. ХХ в. включено в «Архангельский патерик». Канонизация Диодора подтверждена включением его имени в Соборы Новгородских святых (празднование возобновлено в 1981), Соловецких святых (празднование установлено в 1993), Карельских святых (празднование установлено в 1974 Финляндской Церковью).

Несмотря на то что преподобный преставился 27 ноября / 10 декабря, его память в XIX-XX вв. праздновалась 20 ноября. По мнению еп. Никодима (Кононова), «перенесение празднования с 27 на 20 ноября явилось плодом практического соображения: праздновать память преп. Диодора одновременно с храмовым праздником - накануне Введения во храм Пресвятой Богородицы»[33]. Вопрос о возвращении дня памяти на 27 ноября рассматривался по представлению Соловецкого монастыря на заседании Синодальной Комиссии по канонизации святых 29-30 ноября 2000 г. По данному вопросу было принято положительное решение[34], заключение Комиссии было утверждено 9 декабря 2000 г. патриархом Московским и всея Руси Алексием II[35]. Однако на 2014 год в официальном церковном календаре указано: " память преподобного Диодора совершается 20 ноября / 3 декабря, так как преставление совпадает с празднеством Божией Матери ради Ее иконы Знамения" [36].

В Минее помещены тропарь, кондак и 2 молитвы Диодору[37].

Молитвословия

Тропарь, глас 2

Жела́ нием ду́ ха распали́ вся, / мяте́ ж мирски́ й отри́ нув, / ко Еди́ ному Бо́ гу любо́ вию прилепи́ ся/ и Того́ вседу́ шне взыску́ я, / во вну́ треннюю пусты́ ню оты́ де, / при во́ дах всели́ ся, / и́ деже в слеза́ х и труде́ х пребыва́ я многоле́ тное вре́ мя, / в терпе́ нии мно́ зе житие́ А́ нгельское проходи́ л еси́ / в наставле́ нии Боже́ ственнаго ра́ зума, / ста́ до и́ нок собра́ му́ дре, / и́ хже посеща́ я, не оста́ ви, Диодо́ ре преподо́ бне, о́ тче наш, / Пресвяте́ й Тро́ ице моля́ ся/ от зол вся́ ческих изба́ вити и спасти́ ду́ ши на́ ша.

Кондак, глас 2

От ю́ ности, преподо́ бне, / плотску́ ю во́ лю в посте́ х и моли́ твах источи́ л еси́, / крест свой взем, Христо́ ви после́ довал еси́, / те́ мже и к Вы́ шним тече́ нием ра́ достно устреми́ в себе́, / и́ деже со все́ ми святы́ ми Святе́ й Тро́ ице предстои́ ши, / но и ны́ не ста́ до свое́ посеща́ я, / помина́ й чту́ щих пресвяту́ ю па́ мять твою́, / да вси благода́ рно вопие́ м ти: / ра́ дуйся, Богому́ дре Диодо́ ре, наста́ вниче наш пусты́ нный.

Иконография.

Первое упоминание об изображении прп. Диодора содержится в его Житии, в рассказе о том, как старец Феодосий, сосланный в Юрьегорский монастырь патриархом Филаретом ок. 1633 г., избивал преподобного и сеял смуту в обители. Тогда же Феодосий «по вражию научению на бревне вырезав лице старцево и подписа имя Демьяново и поругався много, бив щелыгами, и сотвори смеятися всем братиям, иже с ним»[38].

Первый образ преподобного был написан вскоре после его смерти. Он уподоблялся иконографическому типу прп. Сергия Радонежского, уже сложившемуся в рус. иконописной практике («брада аки Сергиева»). Иконописный подлинник сводной редакции ХVIII в. рекомендует писать Диодора, «Каргопольскаго новаго чудотворца», т. о.: «...подобием надсед, изжелта, брада аки Сергиева, ризы преподобническия и в схиме»[39]. Эту информацию повторил в 1882 г. Н. П. Барсуков[40]. В текстах др. подлинников XVIII в., 30-х гг. XIX в. под 27 июля / 10 августа сказано: «В схиме, надсед, брада изжелта Сергиева, ризы преподобническия»[41].

Использованные материалы

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: