Глава 71. Противоречащая информация.

 

Раннее утро четвертого февраля 1609 года, не задалось у Бальда с самого начала, ибо первое что он увидел проснувшись, было срочное донесение от Азариса, переданное через быстрого сокола. В нем глава разведки сообщал Бальду о всех тех условиях которые перед ним поставил великий князь Модак.

 

Разумеется условия были далеко не радужные и цена за гражданство в Рэнийской империи получалась просто непомерной.

 

И мало было этого, так сразу после донесения Азариса, из столицы, по линии разведки, пришла новость об убийстве короля и всей монаршей семьи. Проверенной информации в донесении было не так много, но примерную суть уловить было можно, и из нее следовало, что вместе с королем, скорее всего, погибли и все присутствующие в «зале собраний» князья. А это значило, что князь Сальватор и князь Бельский должно быть уже были мертвы, как и все те элитные воины, которые поехали вместе с ними.

 

Ситуация была хуже некуда, и Бальд уже активно начал размышлять над тем, чтобы согласиться на условия Модака. Как вдруг пришло третье извещение, и к его удивление оно было от наблюдателей, смотрящих за территорией бывшего главного поместья семьи Фен.

 

Прочитав какую-то лютую чушь в доставленном сообщении, Бальд недолго думая решил сам посетить руины поместья, и немедля собравшись, отправился в путь, прихватив с собой Яна и Гату. Первого в качестве специалиста по энергетическим техникам, а вторую как будущую наследницу клана, дабы та набралась побольше разнообразного опыта.

 

На намеченное место они прибыли быстро, но вот в полном молчании простояли там довольно долго. И все из-за того, что картина открывшаяся их глазам, слишком сильно поразила разум всех присутствующих, ввергнув их в замешательство и глубокие раздумья.

 

И это было понятно, ибо на месте полностью разрушенного врагами дома, где погибли сотни близких им людей, и на котором только вчера был пустырь с руинами, сейчас возвышался огромный монумент, в основании созданный из камня, а по кроям и вершине из стали.

 

Обелиск был сделан просто идеально, казалось, что его выточили из огромного валуна, а затем кистью нанесли стальное покрытие. Безусловно данное сооружение можно было отнести к произведениям искусства, но не оно само по себе настолько шокировало прибывших. Самый большой шок был произведен относительно небольшой памятной табличкой, сращенной с монументом в его середине.

 

Написано же на ней было следующее:

 

«Любящей семье, от Рэмируса».

 

Сколько раз каждый из троицы перечитывал про себя эту надпись, сложно было даже представить, но вот, наконец, Гата разразилась недовольством, явно смешанным с волнением и радостью.

 

— Я не поняла, он что жив? Тогда почему он ушел, да и куда он ушел? Что Рэмирус вообще там себе думает? Взять и вот так уйти в самый неподходящий и тяжелый момент для клана?!

 

— Полагаю, — заговорил Ян, — он подумал что мы все здесь умерли в тот роковой день, и судя по тому что мы видим, Рэмирус по-прежнему так думает.

 

— Это по-твоему отговорка? Или наша смерть может считаться оправданием его побега? Чушь! Более того, наша смерть ослабила бы клан, и в таком случае у него наоборот был бы серьезный мотив остаться и стать новой опорой семьи, а он всех бросил!

 

— Успокойся Гата, ты забываешь, что для этого ребенка мы и были всем кланом.

 

— То есть? О чем ты Ян?

 

— Подумай с кем кроме нас и еще пятерки человек он вообще общался? Да ни с кем. Рэмирус был нашей козырной картой, и мы хранили его от внешнего мира и от самого клана Фен как зеницу ока. Верхушка семьи и была его личным кланом Фен, и вся эта верхушка, по его мнению, погибла в день катастрофы. Нужно понимать, что в отличие от рядовых членов семьи, имеющих крепкую связь на всех уровнях иерархии, он имел связь лишь с горсткой людей, остальные были не более чем фоном. И вот за раз он потерял всех, это явно было для него большим потрясением, а учитывая его психологический возраст, действия Рэмируса можно понять.

 

— Ну, я даже не знаю, а что вы думаете глава?

 

Оба обратили внимание на до сих пор молчавшего Бальда.

 

— Сложно сказать наверняка, слишком мало информации, а та что есть настолько противоречива, что не укладывается в голове. Более того мы до сих пор не знаем правда ли все это сделал Рэмирус, возможно это все ловушка. И я склоняюсь именно к этому мнению, ибо совершенно не понятно, как выжил мальчик при катастрофе, куда ушел потом, и где обрел силы вершить подобное «волшебство», да еще и за столь короткий срок. Хотя с другой стороны кто мог знать про Рэмируса, да и эта история с белым магом и спасением князя Бельского, хммм, — Бальд тяжело вздохнул, — так или иначе, мы не можем принимать скоропалительных решений, слишком многое поставлено на карту в это нелегкое время. Да и наши враги слишком сильны и искусны, посему всему клану нужно держать ухо в остро, и многократно проверять всю имеющуюся информацию.

 

— Да я согласен.

 

— Я тоже.

 

— Ладно, пойдемте, нечего здесь стоять. И да приведите ко мне тех двух наблюдателей, что дежурили прошлой ночью.

 

— Так точно.

 

* * *

 

А в это время где-то посреди дремучего леса, из огромной дыры в земле, что вырыла гигантская призванная гусеница, «вышло» около сотни древних эльфов под руководством могучего старейшины Вингрима.

 

Все они как на подбор выглядели относительно молодо и были одеты либо в сокровища высшего ранга, либо и вовсе в артефакты. И лишь сам Вингрим был облачен в довольно посредственную мантию, и выглядел явно как престарелый человек лет шестидесяти с длинной бородой до колен и волосами по плечи.

 

Встречали же их, выбравшихся из под земли, ранее оживленные собратья в виде Эчизэн и еще четверых эльфов, что завидев левитирующего Вингрима тут же преклонились.

 

— Мое глубочайшее уважение старейшине Вингриму, — не поднимая головы, произнесла девушка.

 

— Наше глубокое уважение старейшине Вингриму, — повторили стоящие за ней эльфы.

 

— Поднимите головы, — спокойно произнес старец, — как прошли переговоры со здешними собратьями, они покорны воли нового повелителя?

 

— Да, они полностью готовы сотрудничать.

 

— Хорошо, сделаем главного из них, ответственным за свое собственное племя, и выделим им угол для жизни, чтобы не мешались. Как они сейчас живут?

 

— Если учитывать наши стандарты, то угол по вашим меркам скорее повысит их благосостояние, чем понизит.

 

— Отлично, значит претензий не будет. Пойдем дальше, касаемо этого глупого заклинания «разумного голода», через пару недель, когда я восстановлюсь, сниму его саморучно, а пока пусть наша сестра из избранных повелителем, даст нам благословление искать здесь еду. Проследи за этим лично.

 

— Конечно, как прикажите.

 

— И да, не забывай, великий Империум, что даровал нам вторую жизнь, приказал обосноваться в этом лесу за месяц, мы не можем его подвести, и не уложиться в сроки.

 

— Разумеется, я понимаю.

 

— Теперь разбей прибывших на отряды, и доложи мне как закончишь. Только не трогай тех, кто старше тебя ими я займусь сам. И еще, видишь вон тех десятерых, они особенные, им доверять нельзя, в свое время с ними разберется сам великий.

 

Внимательно слушая Вингрима, Эчизэн кивнула головой, хорошенько запомнив лица тех десятерых. И хоть она не совсем поняла, что к чему, но ее доверие к старейшине, и тем более к своему непостижимому повелителю, что способен оживлять мертвых, было просто запредельным. Она была очень традиционно воспитанной эльфийкой и уважала мудрость и силу пришедшую с годами, и беспрецедентно ценила дарованную благость, самой большой из которых разумеется считалась жизнь.

 

⇐ Предыдущая30313233343536373839Следующая ⇒

Поделиться: