Глава 4. Революционная предпосылка

 

При всем консерватизме военных учреждений всегда существовали новшества, требовавшие революционных изменений. Дон Морелли и другие военные чины, которым было поручено обдумать, как должна будет воевать армия в мире завтрашнего дня, были далеко не первыми. Историки целые полки библиотек заполнили книгами о «революциях в военном деле».

Но слишком часто этот термин применялся слишком щедро. Например, говорили, что в военном деле произошла революция, когда Александр Великий победил персов, соединив «пехоту Запада с кавалерией Востока». Еще слово «революция» часто применялось к техническим нововведениям — например, появлению пороха, самолета или субмарины. Следует признать, что эти события действительно вызвали глубокие изменения в военном деле. Разумеется, они оказали огромное влияние на последующую историю. Но все равно их можно было бы назвать «не — дореволюциями». В общем, они добавляли новые элементы или создавали новую комбинацию старых элементов в рамках существующей «игры». Истинная ре- волюция выходит за эти рамки, меняя самое игру, в том числе ее правила, ее аксессуары, размеры и структуру «команд», их тренировку, доктрину, тактику и практически все остальное. И происходит это не в одной «команде», а одновременно во многих. И что еще важнее: меняются отношения игры и общества.

По этим требовательным меркам истинные военные революции происходили в истории только дважды, и есть серьезные причины считать, что третья революция — которая начинается сейчас — будет самой глубокой из всех. Дело в том, что лишь в последние десятилетия некоторые из ключевых параметров достигли своих окончательных пределов.

Эти параметры — дальнобойность, поражающая сила и скорость.

Обычно побеждали армии, которые умели бить дальше и сильнее, попадать на место действия быстрее, а терпели поражение армии, ограниченные расстоянием, хуже вооруженные и передвигающиеся медленнее. Поэтому колоссальная часть творческих усилий человека была направлена на расширение дальности действия, усилении огневой мощи и увеличении скорости перемещения оружия и армий.

 

Смертельная конвергенция

 

Возьмем прежде всего дальность. В течение всей истории военные старались увеличить дальнобойность своего оружия. Описывая войну четвертого столетия до нашей эры, историк Диодор Сицилийский сообщает, что греческий генерал Ификрат, сражаясь на стороне персов против египтян, «увеличил копья своих воинов в полтора раза, а длину мечей почти в два», тем самым увеличив дальность поражения.

Древние боевые машины вроде катапульт и баллист* могли метать десятифунтовые камни на расстояние в 350 ярдов. Арбалет, который использовался в Китае в шестом веке до н. э. и общепринятый в Европе двенадцатого века, был для солдата «оружием для зоны недосягаемости» неимоверной дальнобойности (настолько страшным, что в 1139 году папа Иннокентий II пытался запретить его применение). В четырнадцатом — пятнадцатом веках стрелы летели на 380 ярдов. Но при всех усовершенствованиях стрельбы из лука самая большая дальнобойность — 660 ярдов — была достигнута турками очень поздно: в девятнадцатом столетии. В реальной битве редко когда использовалась максимальная дальнобойность оружия.

В 1942 году Александр де Северски в своей пророческой книге «Победа через воздушную мощь» побуждал Соединенные Штаты разрабатывать самолеты, способные пролетать 6000 миль — что тогда казалось невозможным. Сегодня — даже если оставить в стороне возможность размещения оружия в космосе — вряд ли есть на земном шаре хоть одна точка, в которую нельзя было бы хотя бы в теории поразить с помощью межконтинентальных баллистических ракет, авианосцев, подводных лодок, бомбардировщиков с дозаправкой в воздухе или сочетанием этих и других систем оружия. С любой практической точки зрения расширение дальнобойности оружия достигло своего земного предела.

И то же самое со скоростью. В июне 1991 года министерство обороны США представило лазер, способный давать мощность в миллионы ватт, являющийся составной частью системы ПРО. Этот лазер, если его точно навести, может подстрелить ракету противника со скоростью света, выше которой, как утверждает наука, не бывает.

А о поражающей силе — убойная сила обычного оружия была увеличена на пять порядков от начала промышленной революции и до наших дней. Это значит, что в наше время неядерное оружие в среднем в 100 000 раз мощнее, чем было, когда паровая машина и фабрика стали изменять наш мир. А чтобы представить себе силу ядерного оружия, достаточно вообразить 100 или 1000 Чернобылей. Лишь в последние пятьдесят лет стали всерьез обсуждаться сценарии конца света.

Короче говоря, три разных линии военного развития в наше время резко сошлись. Дистанция, скорость и убойная сила достигли своих внешних пределов примерно одновременно — за последние полвека. Один этот факт уже оправдал бы термин «Революция в военном деле». После эндшпиля.

Хотя этим фактом дело не исчерпывается. Дело в том, что в 1957 году, всего через двенадцать лет после первой атомной бомбы, в небо взлетел Спутник, первый в мире космический корабль, и для военного дела открылась совершенно новая область. Космос изменил способ ведения наземных операций в смысле наблюдения, связи, навигации, метеорологии и тысячи других вещей. Ни один из прежних прорывов, от первого использования морей или воздуха как среды для военных действий, не сравнится по своим долговременным последствиям с выходом в космос.

Несколькими годами позднее, объявляя об усилиях США по высадке человека на Луну, президент Джон Ф. Кеннеди объявил, что хотя «никто не может точно сказать, каково будет значение овладения космосом», вполне может быть, что «космос явится ключом к нашему будущему на земле».

Эти качественные и фантастические изменения в природе войны и военного дела произошли всего за каких‑нибудь сорок — пятьдесят лет, в тот самый момент, когда доминирующая цивилизация земли — Вторая волна, или индустриальное общество, начала свой путь к закату. Они произошли в эндшпиле промышленной эпохи, и примерно в то время, когда начали формироваться общество и экономика нового типа. Некоторые государства еще индустриализуются, но третья волна постиндустриальной цивилизации нарастает в США, Европе и Азиатско — Тихоокеанском регионе.

Все это позволяет объяснить, почему ожидающая нас впереди военная революция будет куда глубже, чем большинство обозревателей пока что себе представляют. Военная революция в полном смысле слова происходит только тогда, когда возникает новая цивилизация, бросающая вызов старой, когда преображается общество целиком, вынуждая изменения своих вооруженных сил одновременно на всех уровнях — от технологии и культуры до организации, стратегии, тактики, обучения, доктрины и снабжения. Когда это происходит, преобразуются и отношения между вооруженными силами, с одной стороны, и экономикой и обществом — с другой, и военное равновесие сил на земле рушится.

Революция столь глубокая происходит весьма редко.

 

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: