Непредсказуемость мира в русской языковой картине

В русской языковой картине одним из ключевых концептов является непредсказуемость мира. Это мир, в котором может случиться все. Представление о непредсказуемости мира имеет два аспекта. С одной стороны, человек не может ни предвидеть будущее, ни повлиять на него. Специфика такого мироощущения сконцентрирована в знаменитом русском авось. О человеке, который покупает лотерейный билет (т.е. надеется на удачу), не говорят, что он действует на авось. Скорее так скажут о человеке, который не чинит крышу, готовую обвалиться, садится в автомобиль с неисправным двигателем или строит атомную станцию без надлежащей системы защиты. Вопреки разуму он надеется, что ничего плохого не случится - обойдется или пронесет.

С другой стороны, идея непредсказуемости мира оборачивается не контролируемостью собственных действий. Русский язык обладает удивительным богатством средств, позволяющих снять с себя ответственность. Например, достаточно частотным в русской языковой практике является выражение «на всякий случай», описывающее следующее мироощущение: «произойти может всё, что угодно. А поскольку всего не предусмотришь, то лучше иметь в своем распоряжении различные дополнительные ресурсы». Таким образом, данное выражение объединяет две установки: желание перестраховаться и ощущение мира как чего-то нелогичного, непросчитываемого, в котором может случиться все что угодно, возникнуть любая непредвиденность - то есть именно те установки, наличие которых мы и предположили исходя из структуры русского языка. Будучи калькой французского “a tout hasard”, оно вошло в русский язык только в начале ХIX века; однако, поскольку данное выражение органично вписалось в русский язык, то логично предположить, что существовала потребность в единице, выражающей подобную установку.

Так, именно этим мироощущением руководствовался Осип из «Ревизора» Гоголя, когда говорил: «Что там? Веревочка? Давай и веревочку, - и веревочка в дороге пригодится: тележка обломается или что другое, подвязать можно», - хотя в то время в обиходный русский язык выражение «на всякий случай» еще окончательно не вошло. Причем это выражение А. А. Мельникова считает в некотором роде оппозиционным русскому «авось». Оба они абсолютно идентичны по лежащему в их основе ощущению мира как бесструктурного, непредсказуемого образования: «важная идея, отраженная в авось, - это представление о непредсказуемости будущего: “все равно всего не предусмотришь”«, однако следующая установка в «авось» выступает противовесом к перестраховочному «на всякий случай»: коли мир таков, то «бесполезно пытаться застраховаться от возможных неприятностей».

Одно время эта установка была настолько широко распространена, что Пушкин даже назвал ее «шиболетом народным». Если «на всякий случай» предполагает активные страховочные действия, то «авось» обосновывает пассивность субъекта установки, его нежелание предпринять какие-либо решительные действия (в частности, меры предосторожности) - не случайно в песне Булата Окуджавы, в которой речь идет о том, что король «веселых солдат интендантами сразу назначил, а грустных оставил в солдатах - авось ничего», установка на «авось» оправдывает не действие (интендантами срезу назначил), а отсутствие действия (оставил в солдатах). А.Д. Шмелев [19] приводит типичные контексты для «авось»: «Авось обойдется; Авось ничего; Авось рассосется; Авось пронесет; ср. также: Ну да ничего авось. Бог не выдаст, свинья не съест (И. Грекова)», - то есть в русском «авось» уверенность в нелогичности и поэтому непредсказуемости мира обосновывает беспечность субъекта данной установки, его отказ от принятия мер предосторожности. Однако установка «на авось», предлагая лишь один способ действия (если можно так говорить о пассивности) в условиях непростроенности и непредсказуемости мира, не могла удовлетворить всех носителей языка - это нашло свое отражение, например, в следующих пословицах: «От авося добра не жди», «Авось плут, обманет», «Авосьевы города не горожены, авоськины дети не рожены», «Кто авосьничает, тот и постничает» и др. Поэтому появление выражения «на всякий случай» вполне логично, ибо, с одной стороны, в нем содержится характерное для носителей русского языка ощущение мира как нелогичного и, как следствие, непредсказуемого, а с другой стороны, предлагается определенный стереотип действия в этой ситуации.

То же осмысление мира содержится в выражениях «в случае чего» и «если что». В отличие от выражения «на всякий случай» они являются обстоятельствами не цели, а условия, однако, как и в случае с целью, эти обстоятельства столь же туманны. Хотя выражения «если что» и «в случае чего» могут использоваться и в качестве эвфемистического намека на известное адресату речи обстоятельство («если что - мы друг с другом не знакомы»), однако чаще всего они используются для туманного обозначения любой ситуации, в которой может оказаться полезным следовать данной инструкции («если что - заходи не стесняясь»).

Более того, иногда неясным может остаться не только условие, о котором идет речь, но также и то, что именно должно произойти при реализации данного условия (как, например, в рассуждениях героини следующего отрывка: «У меня тоже есть братья: один боксер, а другой просто очень здоровый детина. И я всю жизнь пребывала в уверенности: если что, пожалуюсь братишкам, и… Дальше я даже не додумывала». А.Д. Шмелев [19] замечает, что выражения «если что» и «в случае чего» ставят в тупик лексикографов, и в результате в словарях они дают этим выражениям не слишком содержательное толкование (например, он рассматривает толкование этих слов в Малом академическом словаре. Поскольку установка, на которой основаны эти выражения, с моей точки зрения, формируется во многом языковой структурой русского языка, то в языках с иной структурой (а именно, с жесткой схемой предложения) может даже не быть соответствующих «мелких» слов, выражающих данную установку.

Эту трудность иллюстрируют словари, переводящие слова на какой-нибудь из иностранных языков. Например, в Кратком русско-английском фразеологическом словаре оборот «в случае чего» истолковывается следующим образом: «Если возникнут непредвиденные сложности, неприятности, какая-либо опасность»; в качестве английских эквивалентов предложены “if anything goes wrong” и “in case the worst happens”. Однако обстоятельства, на которые указывает оборот «в случае чего», вовсе не обязательно опасные, сложные или неприятные (например: «В магазин идти лень. Гостей вроде не ожидается, а в случае чего - у меня припасены две бутылочки ликера»; это высказывание вовсе не подразумевает, что приход гостей говорящему как-то неприятен, и, следовательно, указанные в словаре английские выражения не могут служить переводными эквивалентами для этого оборота). По существу, данное выражение может подразумевать любые обстоятельства, в которых следование данной инструкции или использование данного ресурса может быть полезно, и оборот «в случае чего» в этом отношении не отличается от оборота «если что». Оксфордский словарь дает более удачный вариант перевода выражения «в случае чего» - «if anything crops up». Однако, по справедливому замечанию А.Д. Шмелева, и этот перевод дает лишь приблизительное представление о смысле анализируемого оборота, поскольку в нем в недостаточной мере отражена идея непредсказуемости будущего, составляющая самую сердцевину рассматриваемого русского выражения.

Таким образом, «авось», с одной стороны, и обороты «на всякий случай», «в случае чего» и «если что», с другой, представляют собой две стороны одной медали, потому что в основе всех этих выражений лежит присущее русскому менталитету осмысление мира как неструктурированного, нелогичного и, следовательно, непросчитываемого образования. Разница между «авось» и остальными выражениями лишь в избираемой при таком положении вещей стратегии поведения. В первом случае это ориентация на беспечность: поскольку всё равно всего не предусмотришь, нет никакого смысла в том, чтобы пытаться как-то защититься от возможных неприятностей, а лучше просто надеяться на благоприятный исход событий. Однако при таком ощущении мира возможна и другая стратегия поведения, отражаемая в оборотах «на всякий случай», «в случае чего» и «если что»: желая как-то обезопасить себя в непредсказуемом мире, человек начинает предпринимать меры предосторожности, которые никак не диктуются трезвым расчетом и ориентированы на то, что произойти может все что угодно (тем самым он, фактически, надеется на то, что «авось» эти меры окажутся полезными, то есть, по сути, недалеко уходит от описанной нами первой стратегии поведения), а говоря о линии поведения в будущем, человек вынужден считаться с самыми невероятными и при этом четко не определенными возможными ситуациями, которые могут «в случае чего» возникнуть. Таким образом, нелогичный, неструктурированный, и, следовательно, непросчитываемый образ мира требует от своих носителей наличия в поведенческом сценарии ряда нелогичных, неконструктивных действий.

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться: