Распад израильского племенного союза

⇐ ПредыдущаяСтр 14 из 40Следующая ⇒

Период судей был временем, когда израильский племенной союз практически распался. Правда, подлинный союз абсолютно всех древнееврейских племен так и не сложился до воцарения Саула. В принципе сам по себе этот союз был нужен только для завоевания Ханаана, и когда это произошло (при Йеошуа), племенная верхушка стала тяготиться ущемлением своей власти в пользу общего лидера. С точки зрения авторов Библии, древнееврейские племена сплачивали три фактора: родоплеменное родство, яхвизм и общая история. Однако это не соответствовало действительности. Древнееврейские колена состояли не из одной, а из трех различных племенных групп: северной (Израиль), южной (Иаков) и тех аморейских племен, которые присоединились к ним в момент исхода из Египта. Разумеется, это делало союз неустойчивым. Яхвизм также не был тем фактором, который объединял все эти группы. Он являлся главным религиозным культом только у южных колен и частично у тех аморейских племен, которые вышли из Египта вместе с Моисеем. Наконец, до ухода в Египет, да и в самом Египте, эти группы имели различную историю.

На самом деле, главное, Что их объединяло ранее, — это статус бездомных, безземельных хабиру, который они приобрели в результате вынужденного ухода из Египта. Завоевание Ханаана, пусть даже частичное, подорвало эту основу, на которой зижделось их прежнее единство. Вторым по значению фактором, объединявшим эти племена, была память об их пребывании в Египте. Однако с течением времени и по мере «ханаанизации» пришельцев влияние этого фактора также ослабело. Поэтому распад союза в период судей был естественным и неизбежным процессом.

Хронологически этот период представляет собой достаточно короткий промежуток времени между серединой XII и концом XI в. до н. э., хотя, согласно Библии, он должен быть намного продолжительнее. Однако библейская версия была изложена лишь в VI в. до н. э., то есть примерно через 500–600 лет после эпохи судей, когда уже невозможно было соблюсти хронологическую последовательность событий, а многие факты были искажены вследствие огромного разрыва во времени. Например, предание о борьбе Самсона против филистимлян, помещенное в конец книги Судей, следовало бы поместить в самом ее начале. То же самое касается эпизодов с идолом Михайу и переселением племени Дан на север, которые оказались вместо самого начала в конце книги. Или история конфликта с племенем Биньямин: это повествование завершает книгу Судей, хотя хронологически оно непосредственно связано с правлением судьи Отниэля, которое авторы отнесли к началу данного периода. Впрочем, проблема не только в хронологической непоследовательности. Сегодняшняя книга Судей представляет собой компиляцию устных преданий, в результате которой одни и те же эпизоды фактически повторяются в разном изложении. Не исключено и другое: некоторые из судей правили не последовательно, один за другим, а одновременно. Тем более что никто из них, даже самые известные, такие как Гидеон, Ифтах, Эхуд или Самсон, не правили всеми племенами сразу, а в лучшем случае лишь частью из них. Например, судья Самуил, согласно библейскому тексту, «поставил своих сыновей судьями над Израилем», но уже дальше Библия уточняет, что «оба они были судьями в Беэр-Шеве» (1 Цар. 8: 1–3). Вероятно, Самуил правил племенем Йеуда, а своих сыновей поставил над коленом Шимон. Таким образом, его реальная власть распространялась только на два южных племени, хотя его религиозный авторитет признавался и на территории северных колен. Впрочем, даже в моменты нападений врагов на защиту от них поднимались только те племена, которым грозила непосредственная опасность, другие же оставались равнодушными к судьбе своих братьев. Песнь Деборы, повествующая о войне северных племен против царя Хацора, осуждает те колена, которые в критический момент не пришли на помощь своим братьям. В еще худшем положении оказалось колено Дан, когда филистимляне вытеснили его с доставшейся ему племенной территории. Не получив должной помощи от других колен, оно вынуждено было найти себе новый удел на самом севере Ханаана.

В период судей преобладали не столько центростремительные, сколько центробежные тенденции, поэтому древнееврейские племена не столько объединялись для борьбы с внешним врагом, сколько боролись друг с другом за территории и политическое влияние. Если среди южных колен бесспорно главенствовало племя Йеуда, то среди северных пыталось доминировать племя Эфраим. Оно не только отказалось признавать власть судьи Гидеона, происходившего из близкородственного колена Менаше, но даже угрожало ему войной. Еще более плачевно закончились отношения эфраимлян с другим судьей — Ифтахом из Гилада. Начав братоубийственную войну, они неожиданно для себя потерпели поражение от гиладян, и те в отместку устроили им резню на переправе у реки Иордан.

Фактический распад израильского племенного союза находит подтверждение и в конфликте вокруг племени Биньямин. Внешняя канва этого конфликта необычайно пестра и запутана. Здесь и оскорбление левита, и преступление в духе жителей Содома и Гоморры, и межплеменные раздоры, и братская забота о будущем пострадавшего израильского племени. Анализ данного эпизода приводит к мысли, что тут сплетены воедино не один, а два межплеменных конфликта. Первый представлял собой столкновение между соседними племенами — Йеуда и Биньямин. Второй — наказание древними евреями колена Гад за его сближение с Аммоном и арамейцами. Упоминание в тексте имени первосвященника Пинхаса, сына Эльазара и внука Аарона, дает основание предполагать, что речь идет о времени правления судьи Отниэля из колена Йеуда. Очевидно, аморальное поведение жителей биньямитского города Гива было всего лишь предлогом для войны Йеуды против Биньямина. Подлинной же причиной этого конфликта являлись, вероятно, притязания обоих племен на территории хивеев, с которыми ранее Йеошуа заключил договор о мире. Распад израильского племенного союза и межплеменные распри привели к переделу хивейских земель, которые при Йеошуа еще оставались независимыми.

Конфликт усугублялся тем, что оба колена претендовали на земли еще одного народа — йевусеев, в том числе на их главный город — Йевус (Иерусалим). Книга Судей содержит упоминание о том, что племя Биньямин до прихода двух южных племен из пустыни, очевидно, уже пыталось захватить территорию йевусеев, но не сумело довести это дело до конца: «Но йевусеев, которые жили в Иерусалиме, не изгнали сыны Биньямина, и живут йевусеи с сынами Биньямина в Иерусалиме до сего дня» (Суд. 1: 21). Однако колено Йеуды еще до ухода в Египет относилось к йевусеям как к своим союзникам. После возвращения южных колен в Ханаан союзнические отношения с йевусеями на какое-то время возобновились. Соперничество за земли хивеев и йевусеев привело оба колена к военному столкновению. Возможно, племя Йеуда выступило тогда в качестве союзника и защитника йевусеев и хивеев. Но скорее всего, северные племена, вопреки библейской версии, просто устранились от сколь-нибудь серьезного участия в этом конфликте. Иначе невозможно понять, каким образом военное ополчение одиннадцати племен терпело поражения и долгое время не могло одолеть одно из самых малочисленных израильских колен — Биньямин. Вероятно, отказ северных племен поддержать колено Биньямин в его войне с южным племенем Йеуда объяснялся нарушением биньяминянами традиционного мира между «домом Иосифа» и хивейскими городами. Позднее Отниэль пытался примириться с племенем Биньямин, предложив ему в виде компенсации добычу от разгрома колейа Гад. Вызывает удивление крайне жестокое наказание жителей Явеш-Гилада из колена Гад, ведь в Песни Деборы те, кто отказался помочь братским племенам, заслужили только порицание. Не исключено, что резня жителей Гилада была связана с их попыткой вступить в союз с арамейцами или аммонитянами, с которыми воевал тогда Отниэль. Возможно также, что суровость наказания объяснялась попыткой Отниэля восстановить израильский союз в том виде, в каком он существовал при Йеошуа.

Древнееврейские племена, возвратившиеся в Ханаан, составляли приблизительно от четверти до трети всех жителей этой страны. Возможно, на юге, где плотность населения была меньше, их доля в общем составе населения была выше, а в центре и на севере — ниже. Несмотря на то что они в любом случае составляли меньше половины жителей Ханаана, все вместе они значительно превосходили любой местный народ, что давало им решающее превосходство над противником. Поскольку неизраильская Палестина всегда представляла пестрый конгломерат враждующих между собой городов-государств или полукочевых групп (например, в Заиорданье), шансы на объединение потенциальных противников древнееврейских племен были крайне невелики. Около двух с половиной веков наступательный порыв северных колен сдерживался египетской властью над Ханааном. Но с уходом египтян и возвращением второй волны древнееврейских племен участь Ханаана была предрешена: он неизбежно должен был перейти в руки последних. Хотя распад израильского племенного союза в период судей существенно ослабил наступление древних евреев, он не мог остановить процесса завоевания ими Ханаана. С этого времени овладение страной шло не только и не столько военным путем, сколько благодаря смешению древнееврейских племен с местными народами. Не случайно недавно идентифицированные израильтяне на барельефах фараона Мернептаха по своему облику и одежде почти ничем не отличаются от ханаанеев. Между тем их соседи и родственники — кочевники шасу (эдомитяне, моавитяне и аммонитяне) — выглядели иначе.

Смешение древних евреев с ханаанейскими и аморейскими народами существенно облегчалось их общим западносемитским происхождением и языком. На необычайную простоту и легкость, с какой происходило это смешение, указывает хотя бы пример израильского героя и судьи Самсона, которому приглянулась девушка из филистимлян. Несмотря на разное этническое происхождение, разную веру, а главное, на враждебные отношения между двумя народами, он смог без всяких затруднений жениться на девушке своего выбора. Если так легко можно было устроить брак между обрезанными израильтянами и их необрезанными врагами — филистимлянами, то что говорить о близкородственных западносемитских народах — ханаанеях и амореях! Все они с течением времени полностью смешались с древнееврейскими племенами. Неоднократные напоминания в Пятикнижии и книге Иисуса Навина о необходимости изгнания ханаанских народов выглядят насмешкой над реальной действительностью. По существу, носители традиции призывали к изгнанию или уничтожению тех, кто давно уже стал неотъемлемой частью их народа.

В упомянутой Песни Деборы имеется еще один впечатляющий пример ассимиляции. В числе оказавших помощь своим братьям, авторы называют тех «от Эфраима, чей корень в Амалеке» (Суд. 5: 14). Таким образом, в Эфраиме — самом важном северном племени «дома Иосифа» — был клан или кланы, которые вели свое происхождение от Амалека — заклятого врага «дома Иакова». Память об этих кланах осталась и в названии одной из гор на племенной территории Эфраима. Книга Судей особо отмечает ее — «гору Амалека», указывая, что именно там был похоронен израильский судья Авдон, сын Хилеля, пиратонянин (Суд. 12: 15).

После завоеваний Йеошуа древнееврейские племена стали господствующим этносом в Ханаане, и окончательное овладение этой страной, казалось, было лишь вопросом времени. Однако в реальности все происходит не так гладко, как в теории. Появившийся в начале XII в. до н. э. на юго-западе Ханаана индоевропейский народ филистимляне (пелесет) ощутимо повлиял на всю ситуацию в этой стране в течение последующих двух веков. Филистимляне обладали важным преимуществом: они широко использовали железо для производства оружия. Нельзя сказать, что западносемитские народы, включая израильтян, не знали железа вообще. Оно было им известно за многие сотни лет до прихода филистимлян. Но в отличие от филистимлян они не знали дешевых способов его производства, поэтому любые вещи, сделанные из железа, обходились дороже, чем если бы они были отлиты из золота. Железное же оружие было намного эффективнее бронзового, и его применение в сражениях давало существенное преимущество.

С филистимской угрозой были уже хорошо знакомы как Моисей, так и Йеошуа. Первый, не желая военного столкновения с воинственными чужаками отказался вести свой народ в Ханаан по самой короткой дороге, шедшей вдоль морского побережья через земли филистимлян. Второй, как признает библейский текст, «не сумел их изгнать». Вероятно, первоначальный удар заморских пришельцев приняло на себя израильское племя Дан, ближайший сосед филистимлян. Его вождь и судья Самсон посвятил свою жизнь отражению филистимской агрессии, но племя не устояло перед давлением воинственных соседей и, оставив свою племенную территорию, вынуждено было найти себе новую родину на севере Ханаана. (Согласно Песни Деборы, написанной во второй половине XII в. до н. э., колено Дан уже обосновалось к этому времени в северной Галилее.) Второе серьезное столкновение произошло во времена судьи Шамгара, сына Аната, который «перебил 600 филистимлян воловьим рожном» (Суд. 3: 31). Однако это был лишь «пробный» натиск филистимлян. Главная же их экспансия началась позднее, в XI в. до н. э.

Уже из истории первосвященника Эли нам известно о крупном сражении израильтян с филистимлянами при Эвен а-Эзере и Афеке, которое закончилось поражением первых и захватом последними святыни древнееврейских колен — Ковчега Завета. Судя по направлениям военных походов филистимлян, от них больше всего страдали южные племена Йеуда и Шимон, а также северные колена — Биньямин, Эфраим и частично Менаше. Именно они оказались в самом тяжелом положении: с юго-запада на них наступали филистимляне, а с востока, из Заиорданья, их периодически атаковали Аммон и Моав, а также племена пустыни — мидьянитяне и амалекитяне.

При последнем судье и первосвященнике, Самуиле, ситуация отчасти стабилизировалась: северным и южным племенам удалось успешно отразить несколько наступлений филистимлян, хотя войны с ними продолжались все годы правления Самуила. Трудно сказать, чем больше объяснялись эти временные успехи: то ли какими-то внутренними проблемами самих филистимлян, то ли союзом израильтян с другими западносемитскими народами. По этому поводу библейский текст содержит краткую, но очень значимую фразу: «И наступил мир между Израилем и эмореями» (1 Цар. 7: 14). Вероятно, столкновения за земли Ханаана между древнееврейскими племенами и аморейскими (а также ханаанскими) народами закончились, и западные семиты объединились для борьбы с самым опасным для них врагом — филистимлянами. Может быть, совместными силами им удалось временно остановить экспансию филистимлян, однако решающие сражения за власть над Ханааном были еще впереди.

Происхождение колена Дан

Из всех присоединившихся к израильскому союзу племен наиболее загадочным выглядит колено Дан. Библия, повествуя о доегипетском периоде жизни древних евреев в Ханаане, его практически не упоминает. Исключение составляет лишь официальное родословие, в котором родоначальник колена Дан назван сыном Иакова-Израиля, причем не от какой-либо из жен, а от рабыни Билхи (Быт. 30: 5–6). Во второй раз книга Бытие упоминает его в перечне всех членов семьи праотца Иакова-Израиля, ушедших в Египет. Но присутствие Дана в официальном родословии мало что доказывает, так как само это родословие было составлено намного позднее, в период объединенного царства, да и то исходя из политических соображений того времени. Несравненно важнее эпизоды жизни родоначальников племен в доегипетский период, а они полностью отсутствуют, когда дело касается племени Дан. Первая, пусть самая ничтожная информация о нем появляется лишь в книге Исход, повествующей о пребывании древних евреев в пустыне после ухода из Египта. Так, Охолиав, сын Ахисамаха, из колена Дан, назван в качестве мастера, помогавшего строить и украшать Ковчег Завета (Исх. 35: 34–35). В другом, куда более важном эпизоде говорится о сыне египтянина и израильтянки из колена Дан, который оскорблял и проклинал имя Бога, за что был предан смерти через побитие камнями (Лев. 24: 10–11). Таким образом, мы имеем косвенные свидетельства того, что племя Дан ушло из Египта не с «домом Иосифа» в XV в. до н. э., а с «домом Иакова», то есть вместе с Моисеем в начале XII в. до н. э. Однако в отличие от четырех других присоединившихся к Моисею племен — Исахар, Звулун, Гад и Ашер — Библия не причисляет колено Дан к сынам Иакова от старшей жены Леи и ее рабыни Зильпы. В официальном родословии родоначальнику колена Дан как сыну Билхи, рабыни Рахели, отведено место в «доме Иосифа».

Почему же аморейские колена Исахар, Звулун, Гад и Ашер оказались ближе к южной племенной группе, чем колено Дан? Вероятно, ответ на это дает все тот же необычайно важный эпизод, где сын египтянина и израильтянки из колена Дан оскорблял имя Господа. В Библии нет ничего случайного: каждый, пусть самый незначительный эпизод в действительности несет определенную историческую и философскую нагрузку, отражает реальные факты; искажения касались лишь времени и оценки событий. Носители традиции никогда не упоминали в Пятикнижии рядовых соплеменников, а только тех, кто представлял собой вождей и племенную аристократию. Поэтому сын израильтянки, которая названа по имени, был, очевидно, сыном вождя племени Дан. Примечательно, что его отец назван египтянином. Но согласно традициям того времени только женщин отдавали в другие семьи и племена! Например, это Иосифу отдали в жены египтянку, дочь влиятельного жреца Потифара, а не наоборот. Таким образом, тот, кого библейский текст назвал «египтянином», то есть иноземцем и иноверцем, и был подлинным вождем племени Дан, который взял себе в жены знатную израильтянку. Неудивительно, что этот иноземный вождь и его племя не приняли культа Яхве даже после получения синайских заповедей. Очевидно, яхвизм оказался совершенно чужд этому племени.

В дальнейшем племя Дан вместе с четырьмя аморейскими и двумя южными племенами (Реувен и Леви) соединяют свою судьбу с «домом Иосифа», а не кочуют сорок лет по пустыне вместе с двумя южными коленами. Вероятно, чужеземное происхождение и неприятие Господа южных племен, а также дальнейший союз с северянами заставили носителей традиции найти место этому колену в «доме Иосифа», причем в качестве его младшего партнера. Таким образом, колено Дан осталось членом семьи Иакова-Израиля, но было низведено на самый низ племенной иерархии.

Еще одним важным обстоятельством, характеризующим племя Дан, является предание о его вожде Самсоне и о бескомпромиссной борьбе последнего с филистимлянами в период судей. Почему-то ни одно из древнееврейских племен, даже Йеуда и Биньямин — ближайшие их соседи, не относились к филистимлянам с такой неприязнью и не воевали с ними с таким ожесточением, как колено Дан, хотя и страдали от них ничуть не меньше. Примечательно, что филистимляне, обосновавшись в юго-западной части Ханаана, не истребили и не изгнали местное население — ханаанеев и еще более древних рефаим (или аввим, как их там называли). То есть семитское и досемитское население осталось на своих местах — об этом недвусмысленно говорит и Библия.

Почему же именно племени Дан пришлось покинуть свой удел, прилегавший к землям филистимлян? Да и, собственно говоря, случайно ли даниты выбрали себе место рядом с ними? Не объясняется ли непримиримость между филистимлянами и данитами индоевропейским или эгейским происхождением последних? Как известно, родственные народы конфликтуют друг с другом куда более ожесточенно, чем с иноземцами. Очень возможно, что имя Самсон (др. — евр. Шимшон ), как и имена его родителей, были точно также семитизированы, как и египетское имя Моисея. Да и борьба Самсона с филистимлянами больше похожа на подвиги ахейских героев, чем на войны израильских судей. Наконец, в победной Песни Деборы содержится эпизод, который проливает свет на истинное происхождение племени Дан. Осуждая те израильские племена, которые отказались помочь своим братьям в сражении с Сисерой — военачальником царя Явина из Хацора, Песнь Деборы называет среди них и племя Дан, вопрошая: «А Дан почему на кораблях держался? » (Суд. 5: 17). Этот вопрос может поставить в тупик любого специалиста по древнееврейской истории. Каким образом израильское племя, бывшие полукочевники, недавно осевшие на землю, вдруг стали мореплавателями?! Ведь «на кораблях держались» в то время только финикийцы и «народы моря». Первые были западными семитами, как и израильтяне, а вторые — племенами эгейского и малоазийского происхождения. Однако финикийское происхождение племени Дан сразу отпадает, так как последнее пришло в Ханаан из дельты Нила. Зато его малоазийские, а вернее всего, эгейские корни кажутся вполне правдоподобными. Между прочим, «народ моря» по имени «дануна» или «да’ану» впервые упоминается в египетских источниках во времена фараонов Аменхотепа III и Эхнатона в XIV в. до н. э. В царствование Рамсеса II наемники из «народов моря» приняли участие на стороне египтян в знаменитой битве при Кадеше против хеттов. Но первое нападение этих народов на Египет произошло лишь в конце XIII в. до н. э. в царствование Мернептаха. Рассказывая о значительно более поздних временах (речь идет о восьмом годе царствования Рамсеса III), егитпетские источники называют среди «народов моря», атаковавших Египет в районе нильской дельты, некий народ «даньен». Возможно, об этом же народе говорят и хеттские источники, именующие его, правда, несколько иначе: «данияуана». Наконец, и Гомер повествовал о «данайцах» (тех же ахейцах), которые населяли Арголиду — область на п-ве Пелопоннес (на юге Греции).

Если схожесть всех этих имен не является простым совпадением и израильское племя Дан действительно имеет прямое отношение к легендарным данайцам, то, значит, оно было ближайшим соседом микенцев (которые, как полагают археологи, составляли значительную часть филистимлян), а его появление в дельте Нила относится, вероятно, ко второй половине или к концу XIII в. до н. э., когда началось массовое переселение «народов моря» на восток и юго-восток. Трудно сказать, каким путем жители древнего Аргоса попали в Египет: были ли это наемники и военные поселенцы на службе фараона или пленные, попавшие вместе с семьями в рабство? По крайней мере, древнеегипетские источники подтверждают существование большого количества наемников и военных поселенцев из «народов моря» в нильской дельте в период правления Рамсеса II и Мернептаха. Позднее появилось еще большее количество пленных из этих народов. Как бы то ни было, но в смутные годы, накануне прихода к власти фараона Сетнахта, когда в Египте шла гражданская война, этот «народ моря» мог так же уйти из Египта, как и древнееврейские племена Моисея. Он вполне мог быть в составе того самого многочисленного «сброда», упоминаемого Библией, который доставлял так много беспокойства и неприятностей Моисею. Позднее в поисках своего места в Ханаане даниты примкнули к израильскому союзу, созданному северными племенами. Очевидно, память о пребывании в Египте и вынужденная бездомность оказались сильнее этнического родства; они-то и объединили эту группу индоевропейцев с западными семитами.

В отличие от «дома Иосифа» и «дома Иакова» племя Дан, как, впрочем, и четыре присоединившихся аморейских племени — Исахар, Звулун, Ашер и Гад, — наверняка не практиковали обряда обрезания и согласились пройти его в Гильгале, чтобы стать полноценными членами израильского племенного союза. Обряд обрезания не воспринимался как исключительный атрибут яхвизма, а представлял собой достаточно стандартную церемонию оформления союза с божеством или людьми. Так начался процесс израилизации данитов. Их главными врагами стали старые соседи и противники по прежней родине — филистимляне, которые помешали данитам получить доступ к средиземноморскому побережью. Бывшие мореходы не смогли ограничиться земледелием и скотоводством и ушли на север Ханаана. Здесь, захватив ханаанский город Лаиш (Лешем), они переименовали его в Дан и окончательно осели на новом месте. Северное побережье Ханаана контролировалось финикийцами и народом эгейского происхождения «текер», с которыми племя Дан сумело быстро найти общий язык. В дальнейшем все «народы моря», осевшие в Ханаане — даниты, текер, да и сами филистимляне, — ассимилировались с западными семитами и стали их интегральной частью. Интересно, что в библейском предании о переходе племени Дан с юга на север Ханаана не упоминается ни одного имени данитов, даже их вождей, хотя в то же время называется имя Михи, главы эфраимского клана, давшего им временный приют. Из эпизода переселения данитов становится ясно, что среди них не было ни одного священника-левита, что еще раз отличало их от других древнееврейских племен. Правда, приглашенный позднее в качестве священника южный левит стал практиковать среди них яхвизм, но, и это весьма примечательно, в той старой языческой форме, которую осуждал Моисей.

Существует еще одно обстоятельство, ставящее под сомнение израильское происхождение племени Дан. В предсмертном пророчестве патриарха Иакова имеется весьма примечательная фраза: «Дан будет судить народ свой, как одно из колен Израиля» (Быт. 49: 16), то есть Дан будет таким же, как и все древнееврейские колена. Интересно, что ни об одном другом древнееврейском племени не было сказано ничего подобного. Почему акцент сделан на том, что Дан станет «таким же, как и остальные», разве это не было само собой разумеющимся? Очевидно, нет, поэтому не случайны и другие слова из этого же пророчества Иакова о Дане: «На помощь твою надеюсь, Господи! » (Быт. 49: 18). Последнее было особенно важно, так как инцидент в Синайской пустыне показал, что вождям Дана оказалось нелегко принять Бога Моисея.

Разумеется, можно спорить, было племя Дан семитским или индоевропейским по своему происхождению, но нельзя отрицать, что оно являлось присоединившимся коленом, которое до исхода из Египта не имело прямого отношения ни к «дому Иакова», ни к «дому Иосифа».

Глава VIII

Объединенное царство

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒