с просьбой о воссоединении Украины с Россией

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 7

Лист Богдана Хмельницкого, посланный из Черкас царю Алексею Михайловичу, с сообщением о победах над польским войском и желании украинского народа объединиться с Россией

8 июня 1648 г.

Наяснийший, велможний и преславний цару московский, а нам велце милостивий пане и добродию.

Подобно с презреня божого тое ся стало, чого ми сами соби зичили и старалися о тое, абихмо часу теперишного могли чрез посланцов своих доброго здоровья вашей царской велможности навидити и найнижший поклун свой отдати. Ажно Бог всемогущий здарив нам от твоего царского величества посланцув, хоч не до нас, до пана Киселя посланих в потребах его, которих товариши наши козаки в дорози натрафивши, до нас, до войска завернули. Чрез которих радостно пришло нам твою царскую велможност видомим учинити оповоженю вири нашое старожитной греческой, за которую з давних часов и за волности свои криваве заслужоние, от королей давних надание помир[ем] и до тих час от безбожних ариян покою не маем.

[Тв]орець избавитель наш Исус Христос, ужаловавшис кривд убогих людей и кривавих слез сирот бидних, ласкою и милосердем своим святим оглянувшися на нас, подобно, пославши слово свое святое, ратовати нас рачил. Которую яму под нами били викопали, сами в ню ся обвалили, же дви войска з великими таборами их помог нам Господь Бог опановати и трох гетманов живцем взяти з иншими их санаторами: перший на Жолтой Води, в полю посеред дороги запорозкои, комисар Шемберк и син пана краковского ни з одною душею не втекли. Потом сам гетман великий пан краковский из невинним добрим чоловиком паном Мартином Калиновским, гетманом полним коронним, под Корсуном городом попали обадва в неволю, и войско все их квартянное до щадку ест розбито; ми их не брали, але тие люди брали их, которие нам служили [в той м]ире от царя кримского. Здалося тем нам и о том вашому [царскому] величеству ознаймити, же певная нас видомост зайш[ла от] князя Доминика Заславского, которий до нас присилал о мир просячи, и от пана Киселя, воеводи браславского, же певне короля, пана нашего, смерть взяла, так розумием, же с причини тих же незбожних неприятелей это и наших, которих ест много королями в земли нашой, за чим земля тепер власне пуста. Зичили бихмо соби самодержца господаря такого в своей земли, яко ваша царская велможност православний хрестиянский цар, азали би предвичное пророчество от Христа Бога нашего исполнилося, што все в руках его святое милости. В чом упевняем ваше царское величество, если би била на то воля Божая, а поспех твуй царский зараз, не бавячися, на панство тое наступати, а ми зо всим Войском Запорозким услужить вашой царской велможности готовисмо, до которогосмо з найнижшими услугами своими яко найпилне ся отдаемо. А меновите будет то вашому царскому величеству слишно, если ляхи знову на нас схотят наступати, в тот же час чим боржей поспешайся и з своей сторони на их наступати, а ми их за Божею помощу отсул возмем. И да исправит Бог з давних виков ознаймленное пророчество, которому ми сами себе полецевши, до милостивих нуг вашему царскому величеству, яко найуниженей, покорне отдаемо.

Дат с Черкас, июня 8, 1648.

Вашему царскому величеству найнизши слуги. Богдан Хмельницкий, гетман з Войском его королевской милости Запорозким.

Цит. по // http: www.hist.msu.ru/ER/Etext/bogdan.htm

Из решения Земского Собора 1653 года о воссоединении Украины с Россией

<...> А о гетмане о Богдане Хмельницком и о всем Войске Запорожском бояре и думные люди приговорили, чтоб великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии изволил того гетмана Богтана Хмельницкого и все Войско Запорожское з городами их и з землями принять под свою государскую высокую руку для православные християнские веры и святых божиих церквей, потому что паны рада и вся Речь Посполигая на православную християнскую веру и на святые божий церкви востали и хотят их искоренить, и для того, что они, гетман Богдан Хмельницкой и все Войско Запорожское, присылали к великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю веса Русии бити челом многижда, чтоб он, великий государь, православные християнские веры искоренить и святых божиих церквей разорить гонителем их и клятвопреступником не дал и над ними умилосердился, велел их принята под свою государскую высокую руку. А будет государь их не пожалует, под свою государскую высокую руку принята не изволит, и великий бы государь для православные християнские веры и святых божиих церквей в них вступился, велел их помирит через своих великих послов, чтоб им тот мир был надежен.

И по государеву указу, а по их челобитью государевы великие послы в ответех паном раде говорили, чтоб король и паны рада междоусобье успокоили, и с черкасы помирились, и православную християнскую веру не гонили, и церквей божиих не отнимали, и неволи им ни в чем не чинили, а ученили б мир по Зборовскому договору.

А великий государь его царское величество для православные християнские веры Яну Казимеру королю такую поступку учинит: тем людем, которые в его государском имянованье в прописках объявились, те их вины велит им отдать. И Ян Казимер король и паны рада и то дело поставили ни во что и в миру с черкасы отказали. Да и потому доведетца их принять: в присяге Яна Казимера короля написано, что ему в вере християнской остеретата и защищати, и никакими мерами для веры самому не теснити, и никого на то не попущати. А будет он тое своей присяги не здержит, и он подданых своих от всякия верности и послушанья чинит свободными.

И он, Ян Казимер, тое своей присяги не здвржал, и на православную християнскую веру греческого закона востал, и церкви божий многие разорил, а в-ыных униею учинил. И чтоб их не отпустить в подданство турскому салтану или крымскому хану, потому что они стали ныне присягою королевскою вольные люди.

И по тому по всему приговорили: гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское з городами и з землями принять...

Цит. по Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех томах. М.. 1953. Т. III. С. 413-414.

Жалованная грамота царя Алексея Михайловича гетману Богдану Хмельницкому и всему войску Запорожскому.

О сохранении их прав и вольностей

Г. марта 27

Божиею милостию мы, великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович веса Великия и Малыя Росии самодержец <...>, пожаловали есмя наших царского величества подданных Богдана Хмельницкого, гетмана Войска Запорожского, и писаря Ивана Выговского, и судей войсковых, и полковников, и ясаулов, и сотников, и все Войско Запорожское, что в нынешнем во 162-м (1654 г.) году как по милости божий учинились под нашею государскою высокою рукою он, гетман Богдан Хмельницкий, и все Войско Запорожское и веру нам, великому государю, и нашим государским детем, и наследником на вечное подданство учинили. <...>

И мы, великий государь наше царское величество, подданного нашего Богдана Хмельницкого, гетмана Войска Запорожского, и все наше царского величества Войско Запорожское пожаловали велели им быти под нашею царского величества высокою рукою по прежним их правам и привилиям, каковы им даны от королей польских и великих князей литовских, и тех их прав и вольностей нарушивати ничем не велели, и судитись им велели от своих старших по своим прежним правам, а наши царского величества бояря и воеводы в те их войсковые суды вступатись не будут. А число Войска Запорожского указали семя, по их же челобитью, учинить спискового 60 000, всегда полное. А буде судом божиим смерть случитца гетману, и мы, великий государь, поволили Войску Запорожскому обирати гетмана по прежним их обычаем самим меж себя. А кого гетмана оберут, и о том писати к нам, великому государю, да тому же новообранному гетману на подданство и на верность веру нам, великому государю, учинит, при ком мы, великий государь, укажем, а при булаве гетманской староству Чигиринскому со всеми его приналежностями, которые преж сего при нем были, указали есмя быти попрежнему. Также и именей казатцких и земель, которые они имеют для пожитку, отнимати у них и вдов после казаков осталых у детей не велели, а быти им за ними по-прежнему. А буде ис которых пограничных государств учнут приходить в Войско Запорожское к гетману к Богдану Хмельницкому послы о добрых делех, и мы, великий государь, тех послов гетману принимать и отпускать поволили. А ис которых государств, и о каких делех те послы присланы, и с чем отпущены будут, и гетману о том о всем писати к нам, великому государю, вскоре. А буде которые послы от кого присланы будут с каким противным к нам, великому государю, делом, и тех послов в Войске задерживать и писать об них к нам, великому государю, вскоре ж, а без нашего царского величества указу назад их не отпускать. А с турским салтаном и с польским королем без нашего царского величества указу ссылки не держать. И по нашему царского величества жалованью нашим царского величества подданным Богдану Хмельницкому, гетману Войска Запорожского, и всему нашему царского величества Войску Запорожскому быти под нашею царского величества высокою рукою по своим прежним правам и привилиям и по всем статьям, которые писаны выше сего. И нам, великому государю, и сыну нашему, государю царевичю князю Алексею Алек-сеевичю, и наследником нашим служити, и прямити, и всякого добра хотети, и на наших государских неприятелей, где наше государское повеленье будет, ходит, и с ними бигись, и во всем быти в нашей государской воле и послушанье навеки. <...>

Цит. по Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех томах. - М. 1953. -Т. III. - С. 567-570 или www.hrono.ru

Медный бунт

Июля 5 [Ошибка П. Гордона Медный бунт был 25 июля 1662 года]. Рано утром, когда я обучал полк на поле у Новоспасского монастыря, к нам явился полковник Крофорд, сообщил, что в городе великое смятение, и дал приказ выступать к Таганским воротам. Я осведомился, где император [царь], и узнав, что он в Коломенском, советовал идти туда, на что полковник никак не соглашался и послал одного русского лейтенанта разведать, в чем дело. Затем он сам поскакал к мосту, где проходили мятежники, и подвергся бы нападению, если бы не был спасен выборными солдатами [два московских выборных полка, сформированных в 1656 - 58 гг.], кои его знают.

Мятежники толпою вышли из Серпуховских ворот. Их было около 4 или 5 тысяч, без оружия, лишь у некоторых имелись дубины и палки. Они притязали на возмещение [убытков] за медные деньги, соль и многое другое. С сею целью в разных местах города были расклеены листы, а один стряпчий перед Земским двором читал лист, содержащий их жалобы, имена некоторых особ, коих они мнили виновными в злоупотреблениях, и призыв ко всем идти к царю и добиваться возмещения, а также голов дурных советников.

Когда чернь собралась, иные пошли грабить дом гостя или старосты по имени Василий Шорин, но большинство отправились в Коломенское, где, пока Его Величество пребывал в церкви, они домогались у бояр и придворных обращения к царю. Наконец, когда царь вышел из церкви и сел на коня, они весьма грубо и с громкими воплями настаивали, чтобы он загладил их обиды. Царь и кое-кто из бояр порицали их за то, что пришли в таком беспорядке и количестве, и объявили, что обиды будут заглажены, а посему немедленно будет созван совет - им должно лишь немного потерпеть. Тем временем при первом их появлении был послан приказ двум стрелецким полковникам идти со своими полками как можно скорее в Коломенское, а прочим было велено подавить оставшихся в Москве.

В сильном нетерпении я убеждал полковника идти в Коломенское, но он все не желал выступать без приказа. У нас в полку было около 1200 человек, в том числе 800 мордвин и черемисских татар, кои, верно, не стали бы сочувствовать или примыкать к мятежникам и бунтовщикам; остальные - пестрая смесь из русских - не стоили большого доверия. Правда, за малым исключением все они оставались под знаменем, а офицеры хорошо за ними надзирали. Я раздал порох и пули, каждому по три заряда - все, что имел.

Наконец я добился от полковника разрешения самому ехать в Коломенское за приказом, что и сделал весьма спешно. Однако бунтовщики так обложили дворцовые аллеи, что я никак не мог подобраться и с большим трудом избежал плена. По пути назад на лугу стоял полковник Аггей Ал[ексеевич] Шепелев со своим полком, который сильно поредел, ибо многие из его солдат участвовали в бунте. Я спросил, какие им получены приказания; он ответил - стоять на месте. Чуть поодаль я повстречал Артемона Сергее[еевича] Матвеева, а затем Семена Фед[оровича] Полтева на марше с их довольно поредевшими полками. Оба сказали, что им велено идти в Коломенское, но не могли подать совет, что делать мне.

Князь Юрий Ивано[вич] Ромодановский, один из главных наперсников и фаворитов Его Величества, был послан в Слободу, или Предместье Иноземцев, дабы привести их всех в Коломенское. В Слободе поднялся большой переполох. У одного купца брали оружие, раздавали желающим, и все выступали, кто на лошадях, кто пешком.

Добравшись до полка, который полковник отвел от ворот и построил возле монастыря, я убедил его идти вперед. Мы дошли до Кожуховского моста, где получили приказ остановиться, охранять мост и захватывать беглецов. К этому времени два стрелецких полка явились и были пропущены через задние ворота дворца, Они соединились со всадниками из придворных и, произведя нападение через большие ворота, без особого риска и труда рассеяли [мятежников], одних загнали в реку, других перебили и множество взяли в плен. Многие к тому же спаслись.

Солдаты нашего полка поймали 13 отставших, кои вместе с прочими, взятыми позже, были назавтра отправлены в Коломенское. Из сих бунтовщиков множество на другой день было повешено в разных местах, а около 2000 с женами и детьми впоследствии сослано в дальние края.

Все иноземные офицеры получили за сие дело небольшие пожалованья или награды, а мой полковник - весьма значительный дар, наряду со стрелецкими полковниками, кои вместе со своими офицерами были щедро награждены. Если бы полковник последовал моему совету, мы явились бы в срок для охраны Его Величества и вполне могли разгромить бунтовщиков. Мой полковник потом часто сокрушался, что упустил столь хорошую возможность ко своему и нашему отличию.

Примерно тогда же возмутились башкирские татары и стали тревожить русские гарнизоны в Уфе, Осе и другие. Земля эта лежит по пути в Сибирь, на юг от реки Камы; реки Уфа, Сон и прочие, что омывают их землю, впадают в Каму. Повод к сему бунту дали притеснения и вымогательства губернаторов. [Башкиры] - хорошие наездники, вооруженные луками, стрелами и копьями. Они язычники. Земля их неплодородна, полна лесов и изобильна рыбой и дичью. Всего их менее 10 000 семей…

Мой полковник получил приказ выступить с полком против сих дикарей. Узнав об этом, я заявил ему, что согласно моему договору уже прослужил почти год майором; я не намерен и не стану отправляться так далеко от двора (свыше 1000 верст) в оном чине, ибо мы, возможно, проведем [там] несколько лет. Поразмыслив об этом, и сам [не] желая настолько удаляться от двора, к тому же против неблагородного врага, полковник принял меры, дабы избавиться от сего поручения. С региментом туда отправился подполковник, произведенный в полковники, меня же произвели в подполковники на его место.

Цит. по Патрик Гордон. Дневник. Пер. Д.Г. Федосова. М., 2002. - С. 119 -121.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 67