КАЗАКИ В ИМПЕРАТОРСКОМ ФЛОТЕ

 

Лейтенант флота — Герасимов Евгений Ни­колаевич. Донской казак. Родился 7 ноября (по старому стилю) 1887 года. Окончил Морское Ин­женерное училище им. Императора Николая I в 1911 году — инженер механик, подпоручик по Ад­миралтейству. В 1913 году переаттестован в мич­маны. С января 1916 года — лейтенант Балтийско­го флота. Участник Добровольческой армии с де­кабря 1917 года. В январе 1918 года — участник экспедиции на Царицын. С мая 1918 года — на­чальник Донской военной флотилии Донского атамана генерала П. Н. Краснова.

 

Донской казак — капитан 2-го ранга — Ни­колай Николаевич Макаров. Окончил Морской корпус в 1891 году. Уволен со службы 2 октября 1917 года, с зачислением в морское ополчение по Области Войска Донского. Умер в эмиграции — 21 декабря 1927 года. Захоронен на Ольшанском кладбище в Праге.

 

Донской казак — Нефедов Леонид Яковле­вич — прапорщик по Адмиралтейству. Сын есаула Донского Войска. Участник гражданской войны, в «белом» Черноморском флоте. Других данных обна­ружить не удалось.

 

Донской казак — Попов Мартин Артемье­вич — в мае 1915 года окончил Мореходное учили­ще им. Цесаревича Алексея Николаевича в Росто-ве-на-Дону. Штурман. Прапорщик флота — транс­портные суда дунайской флотилии адмирала Весеокина. В эмиграции — матрос торгового флота. В 1951 году переехал в США. Надо отметить, что вы­пуски Ростовских мореходных училищ периода 1914—1917 гг. дали в ВМФ много казаков-моряков.

 

Гавриил Андреевич Макаров. Родился в 1870 го­лу в Чите, в семье казачьего офицера-забайкальца.

Научные труды: «Основы гигиены на современ­ных военных судах (по данным похода 2-й эскадры Тихого океана)», «Значение врачебно-санитарного надзора на водных путях».

 

Потомок запорожцев, лейтенант ЧФ — Ни­колай Петрович Скорописов. Окончил МК в 1916 году. Служил на крейсере «Кагул», на эсминце «Капитан Сакен». О Черном море писал: «Это наше море русское...». В Добровольческой армии — лейте­нант «белой» Каспийской флотилии.

13.02.1954 умер у себя дома в Сан-Франциско.

 

Сибирский казак — старший лейтенант флота — Корнилов Сергей Константинович (родственник генерала Л. Г. Корнилова). Окончил Морской корпус в 1911 году. Герой Первой мировой войны на Балтике. Кавалер орденов: Святого Стани- слава 3-й степени с мечами и с бантом, 29 декабря 1915 года представлен к награждению орденом Свя­того Георгия 4-й степени. Был также награжден французским орденом — Бронзовым крестом. В сен­тябре — командир канонерской лодки «Храбрый» Балтийского флота. Ушел с корабля по требованию команды за родство с генералом. Надо отметить, что пользовался уважением у матросов, так как не был убит, а лишь принужден к сходу на берег. Участвовал в гражданской войне в «белых» армиях. Скончался в эмиграции — в Париже 24 июня 1935 года.

 

Командир подводной лодки «Сом» Балтий­ского флота, донской казак — Христофор Кон­стантинович Богураев. Родился 3 марта (по ста­рому стилю) 1891 года. В 1912 году, в одном выпус­ке с сыном адмирала С. О. Макарова, окончил Морской корпус. В 1915 году награжден орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и с бан­том. В 1916 году произведен в лейтенанты, коман­дир подлодки «Сом». Лодка погибла 20 мая 1916 года, протараненная шведским пароходом «Ингер-манландия».

 

Контр-адмирал Сергей Николаевич Посо­хов, донской казак. Этот моряк был «персоной нон грата» в отечественной истории российского флота и в царские, и в советские времена. В эпоху самодержавия он вызвал сильный гнев высшей во­енно-морской бюрократии своей брошюрой, в ко­торой честно и прямолинейно назвал истинные причины поражения России в войне с Японией. В советские времена — «не повезло» с племянни­ком. Его родная сестра — донская казачка, вышла замуж за потомка сотника Бугского казачьего Вой­ска — Василия Ивановича Колчака. Родной племян­ник контр-адмирала С. Н. Посохова — вице-адми­рал Александр Васильевич Колчак стал в 1920 году Верховным Правителем России.

Будущий адмирал родился в семье потомствен­ного почетного гражданина Области Войска Дон­ского 15 октября (по старому стилю) 1866 года. Он поступил в Морской корпус и пришел в 1887 году на флотскую службу, на волне того военно-морско­го подъема, который охватил страну после 1880 го­да. Когда Российской империи вновь было позволе­но Европой иметь военный флот на Черном море. Тогда, словно по зову предков, на море пришло не­мало донских казаков.

Служба, в общем-то, шла как и у всех офицеров. Мичман... Лейтенант... Капитан 2-го ранга — стар­ший офицер (старпом) крейсера «Олег». Вот на этом-то корабле, в этой должности он и вступил в русско-японскую войну. Корабль прошел вокруг Ев­ропы и Африки на Дальний Восток, и у мыслящего и наблюдательного офицера была масса времени и возможностей для анализа военно-морских сил Ро­дины. Даже самые мрачные, но все же теоретиче­ские прогнозы не пророчили такой катастрофы, которая постигла русский флот в Цусимском про­ливе в мае 1905 года.

Крейсер «Олег» не смог прорваться во Владиво­сток. Но ему и посчастливилось не угодить в япон­ский плен. Итог того исторического сражения для его команды был таков — русский корабль против­ник загнал в нейтральный порт, где он был интер­нирован до конца войны. Капитан 2-го ранга Посо­хов за Цусимское сражение был награжден орде­ном Святой Анны 2-й степени с мечами. Но не радостной была ему та награда!

Видимо, томясь от вынужденного безделья, стар­ший офицер парализованного крейсера и написал в каюте черновик своего сочинения, которое спустя год превратилось в брошюру — 47 страниц с вось­мью фотографиями, под названием — «Крейсер 1-го ранга «Олег» в бою 14 мая 1905 года у о-ва Цу­сима». Эта книжечка была издана в Санкт-Петербурге в 1906 году. Тоненькая, она была объемна по ши­рине охвата проблем. Донской казак ткнул в самую «болевую точку» российского флота. Обнажил хворь, которую «намотал» на русский флот его «от­чим» царь Петр I.

В своей брошюре Сергей Андреевич насчитал 21 причину поражения русской эскадры. Так, пункт 18 был беспощаден: «Эскадра была разделена на от­ряды больше для удобства адмиралов, чем требова­ниями морской тактики и здравого смысла». Нет со­мнений, что этой критики под шпицем Адмирал­тейства ему не забыли и не простили. Но не это было главное в книге Посохова. «Копал» он глубже.

«Мы пошли спасать Россию и Маньчжурскую ар­мию с теми средствами, которые были годны пять лет тому назад, а никак не теперь. Почему мы во всем, решительно во всем отстали от японцев? Ведь это уже вторая катастрофа, считая Сева­стопольскую, когда мы по причине той же непре­дусмотрительности и всевозможных упущений теряем свой флот, губим Россию, а вместе с нею и самих себя. У нас есть немало лиц и учреждений, ве­дающих теми или другими частями флота, одна­ко почему же они своевременно не испытали заме­чательное изобретение Джевецкого? (Джевецкий — талантливый русский инженер-конструктор, поляк по национальности, создатель передовых ти­пов подводных боевых аппаратов. Посохов принад­лежал к тому числу передовых офицеров флота, ко­торые прочили будущее за подводными лодками, а не за устаревающими дредноутами-линкорами — любимыми игрушками дряхлеющих бюрократов в адмиральских погонах. — Примеч. дет.). Почему во­обще у нас такое пренебрежительное, брезгливое отношение ко всем изобретателям и совершенно обратное у японцев? Где же наши изобретения? Где те главы и страницы, которые бы у нас в России посвящались изобретателям? Но они у нас безусловно есть, да только официальные-то учрежде­ния их не только не поощряют деньгами и совета­ми, а по возможности, даже не допускают к порогу, чтобы, не доставлять себе лишних хлопот».

Не штабной, не адмиралтейский, не преподава­тель академии, а боевой офицер эмпирическим пу­тем доказал истинный смысл флота, созданного Петром I. Корабли «нужны» исключительно для бе­реговой военно-морской бюрократии. И только для того, чтобы оправдывать ее существование в ком­фортных кабинетах Адмиралтейства и штабов, бе­реговых казарм, карточных и ресторанных залов в Офицерском Собрании. Морские плавания, боевое применение кораблей этим «морякам» нужны лишь в качестве дополнительной «нагрузки». А чем «лег­че» она будет, тем лучше. Поскольку вся русская во­енно-морская бюрократия в глубинных закоулках своего ума все же прекрасно знает, что петровский флот и создан-то лишь для внешней демонстрации его существования. А не для истинных нужд страны. К этому горькому выводу и пришел казак-офицер Посохов: «Гибельная причина та, что центр тя­жести управления войсками и флотом лежит не на тех лицах, которые связаны с их судьбою, карье­рой и жизнью, а совершенно наоборот, ничем с ними, кроме личных воспоминаний, не связанных, ничем не рискующих, да еще полагающими, что ме­сто в администрации есть заслуженный отдых, чтобы 2—3 часа работать, а остальное время от­дыхать».

Более точно и метко и не скажешь!

Правда, пока текст будущего обличительного со­чинения лежал в каюте, начальство ценило расто­ропного и храброго старшего офицера крейсера. В декабре 1905-го он исполнял обязанности коман­дира этого корабля. По возвращении в Россию, в 1906 году, был назначен командиром миноносца «Легкий». В том же году поступил в военно-морскую академию... Уже чувствовал донской казак тень чер­ных адмиральских орлов, готовых опуститься на его погоны...

В 1907 году он был переведен на должность ко­мандира отряда сторожевых катеров Балтийского флота. В 1909-м принял командование любимым кораблем адмирала Н. О. Эссена — эсминцем «По­граничник». В 1910 году Сергей Андреевич Посохов был произведен в чин капитана 1 -го ранга.

В войне с Германией он заметного участия не принимал. К 1916 году он, в чине контр-адмирала, занимал должность начальника штаба флотилии Северного Ледовитого океана. А это соединение, предшественник современного Северного флота, в Первую мировую войну было пассивно. А главное, прозорливый казак увидел вдалеке зловещий бурун «водопада истории», к которому неслась Россий­ская империя по «реке времени». Ему так и не при­шлось покомандовать в бою кораблем 1-го ранга, добиться адмиральского поста, где он мог бы пока­зать свой флотоводческий талант, который у него, у донского казака, без сомнений был.

Сергей Андреевич не участвовал в гражданской войне — эмигрировал во Францию. Возможно, как умнейший человек, он понимал стратегическую об­реченность «белой борьбы», поскольку считал крас­ную революцию итогом не столько деятельности большевиков, сколько порочной бездеятельности старого режима. За реставрацию которого, во­лей-неволей, сражались «белые» и потому были об­речены.

Он скончался бездетным стариком, в возрасте 69 лет, в Париже. Дата его смерти — 2 февраля 1935 года. В Сан-Франциско, к 25-летию Цусимско­го сражения, была переиздана (правда, в сокращен­ном варианте) его брошюра, вышедшая в России в 1906 году.

Он эмигрировал уже немолодым человеком, ему пошел шестой десяток, поэтому активного участия в белоэмигрантской жизни, а тем более в антисо­ветской деятельности, за границей он не принимал. Жил скромно, тихо.

Возможно, что кроме членов донской казачьей и военно-морской Парижской общины его провожал в последний путь и внучатый племянник — Рости­слав Александрович Колчак — сын расстрелянного Верховного Правителя России.

 

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. В апреле 1671 г. черкасские казаки взяли и сожгли Кагальницкий городок, захватив в плен Степана Тимофеевича и его брата Фрола.
2. Казаки - судовладельцы торгового флота
3. Казаки вместе с татарами прежде всего нанесли поражение отряду Корецкого, остатки которого бежали в панике и укрылись в обозе.
4. Казаки проявили умение вести осаду сильной крепости и завершили ее хорошо организованным штурмом. Для того чтобы взять Азов, Войску Донскому потребовалось девять недель.
5. На своих чайках казаки за 36–40 часов пересекали Черное море и появлялись у берегов Анатолии, наводя страх на турок.
6. Что означало преобладание на русском флоте парусных судов?