Этика Нового Завета и христианская этика как этика любви

Неизмеримое богатство христианских нравственных идей содержится в 27 книгах Нового завета. Наиболее значи­тельны из них два круга источников: во-первых, так назы­ваемые синоптические Евангелия от Матфея, Марка и Лу­ки; во-вторых, послания апостола Павла. Христианство возникло внутри иудаизма — из идеи о страдании и уни­жении как пути к спасению. Еврейские пророки, предве­щавшие, что нарастание горя и бедствий завершится при­ходом машшиаха — божественного помазанника — с по­следующим избавлением, подготовили почву для явления Христа («Христос» — это перевод на греческий еврейско­го слова «машшиах» ).

По своему нравственному пафосу христианство радикально отличалось от иудаизма и всех прочих религий универ­сальностью общечеловеческого содержания. Христианство начало учить о равенстве всех людей перед Богом, стало быть, и по отношению друг к другу. Опираясь на новое видение человека, апостол Павел прямо призывает любить чужеродцев как братьев по вере: «Братолюбие между вами да пребудет, страннолюбия не забывайте». Универсальность христианства обусловила пово­рот от ритуальности, сильно различающейся у разных народов, к собственно нравственному поведению , кото­рое покоится на единых для всех людей устоях.

Новая религия обратилась к униженным и оскорбленным, отвергнутым и угнетаемым: к тем, кто занимал в иерар­хии низшие места — к чужакам, рабам и изгоям. Это был коренной переворот в понимании нравственности. Радикальная переоценка ценно­стей предлагает ориентацию на «нового человека». Вместо традиционной мудрости появляется совершенно но­вая добродетель — смиренномудрие — склонность по­читать другого высшим себя.

Этот переворот не был «восстанием рабов», как пытался уверить в конце XIX в. Ницше. Учение Христа — это выстраивание нрав­ственной системы снизу и из глубины — от людей, обде­ленных обычными жизненными благами, но зато свобод­ных от чрезмерной привязанности к ним. Христос со всей полнотой прочувствовал и осознал, что они — тоже лю­ди, и нравственность должна выставлять свои обетова­ния с расчетом на них.

Сын Божий воплощает в себе всю полноту и божественной, и че­ловеческой природы: он всемогущ и премудр, но может испытывать человеческие чувства, т.е. страдать. Он тоже является сыном и поэтому может быть для людей не толь­ко недостижимым идеалом, но и образцом для подра­жания. В христианстве нравственность понимается как встречное движение Бога и человека. Бог совершает— нисходящее движение, выход из своей божест­венной сущности к человеку, чтобы своими страданиями и смертью принять на себя грехи людей и вызвать у них духовный подъем, движение к Богу. Апостол Павел уста­новил параллель между первородным грехом Адама, по­средством коего все люди сделались причастными греху, и подвигом Христа — его добровольной смертью, через которую у людей появилась возможность приобщиться праведности и благодати. Нравственный идеал задается через слово Христа и его деяния: земную жизнь, смерть на кресте и воскресение.

(Рим. 13, 8- Не по­виновение закону и его педантичное исполнение, а лю­бовь — вот этический пафос христианства. «Не оставай­тесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон. Ибо заповеди: не пре­любодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай чужого и все другие заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя. Любовь не дела­ет ближнему зла; итак любовь есть исполнение закона». Преображение человека происходит за пределами земной жизни, но начинается уже на земле и начинается с чувства любви. Любовь знаменует нача­ло Царства Божия в сердце верующего. «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем». Эта христианская любовь — братское чувство, равно распространяющееся на всех людей, независимо от их этнической принадлежности и со­циального статуса.

Любви под­чинены две другие высшие христианские ценности: вера и надежда . Точнее сказать, эти три добродетели вместе составляют нераздельное единство, ибо на­дежда и любовь не возможны без веры во Христа как по­бедителя мира. На любви основаны положительные добродетели христиан­ства, занимающие важное место в системе нравственно­сти. « А я гово­рю вам: любите врагов ваших, благословляйте прокли­нающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» — ибо перед богом все равны. Если ветхозаветная этика была этикой талиона, справедливости, понятой как равное воз­даяние, то христианство становится этикой благодати или милости, даруемой каждому человеку просто потому, что он человек.

Негативные добродетели вытекают из христианского по­нимания отношения человека к миру, к посюсторонней жизни. С точки зрения христиан, це­лью жизни должно быть не земное благополучие, а спасе­ние души для жизни потусторонней и вечной. Под спасе­нием подразумевается избавление от зла морального — греха, и физического — страданий и смерти. Земная жизнь рассматривается только как подготовительная ступень к переходу в вечность.

Нравственный идеал — это соединение несоединимого. Неоценимым до­стоинством христианской нравственной системы является ее антиномичность. С одной стороны, Евангелие призыва­ет к аскетическому отвержению мира и естественных при­вязанностей:. С другой стороны, заповедь любви к ближнему и забота о грешниках, како­вые ведь тоже составляют часть «мира сего». Подлин­ная нравственность вмещает в себя и ту, и другую сторо­ны. Она зовет одновременно и ввысь и вглубь, потому что Царство Божие находится и за пределами мира, и в челове­ческой душе.

Одной из важнейших идей, унаследован­ных из Нового завета составляет любовь к Богу и людям.

 

 

27. Этика античности (Этика Сократа и Платона).

Античная этика

Самостоятельной формой культуры этика стала только в Древ­ней Греции„ В античном обществе этическая мысль при­обрела качественное своеобразие и как часть философии активно включилась в процесс формирования человека. Политический демократизм эллинской культуры оказался плодотвор­ной почвой для свободного самоопределения человечес­кого духа. Че­ловеческий дух — подлинная основа нравственности — сместил фокус своего внимания с внешнего мира на себя. Этика ведь и является самоотражением деятельного духа, теоретической формой самосознания нравственности. Предметом античной этики является этос, понимаемый как определенное сочетание добродетелей и пороков, положительных и отрицательных качеств чело­века.

Сократ (469-399).

Сократовская философия по праву считается первой по­следовательной формой этического рационализма. До­бродетель понимается как положительное состояние че­ловека, как благо, воплощенное в нем. Важнейшим, а мо­жет быть, и единственным путем обучения добродетели является познание самого себя. Сократ отождествил по­нимание того, что такое добродетель, с обладанием этой добродетелью. Он представил дело так, будто человек, знающий сущность справедливости, мужества и воздер­жанности, уже благодаря одному этому является справед­ливым, мужественным и воздержанным.

Сущность сократовской этики сводится к четырем ключе­вым положениям:

· добродетель есть знание;

· только справедливый человек может быть по-настояще­му счастлив;

· самопознание является высшей задачей человека;

· самосовершенствование важнее всякой заботы о внеш­них благах.

К этим положениям для полноты картины следует доба­вить также, что Добродетель человека представляет со­бой систему взаимосвязанных качеств: мудрости, муже­ства, справедливости, благочестия и рассудительности. Мудрость — это знание самого себя, вплоть до последних оснований блага и зла; мужество — способность проти­востоять страху; рассудительность — умение находить меру в отношении собственных страстей, господствовать над ними; справедливость — понимание как обходиться с людьми в полисе; благочестие — должное отношение к богам. Вот, собственно, круг основных отношений в ан­тичной нравственности.

Прежде чем управлять госу­дарством и уговаривать других с помощью красноречия, надо выяснить, в чем состоит добро и зло. Сократ, связывая справедливость с деятельно­стью правителя, считал, что она выражается в готовности заботиться о благе подданных, а не о своем собственном благе. Справедливо в целом такое положение, при котором лучшее управляет худшим, более совершен­ное менее совершенным. Так понимаемую справедливость Сократ считает непременным условием счастья.

Неспра­ведливость же разрушительна не только для тех, против ко­го она направлена, но и для творящего ее — для последне­го даже в большей степени. По заключению Сократа, лучше терпеть несправедливость, чем творить ее. Коренное пре­имущество справедливости Сократ усматривает в том, что она вносит во всякое целое единодушие и дружбу, тогда как несправедливость непременно ведет к развалу.

Платон и неоплатонизм.

В этике самого великого из сокра­товских учеников Платона (427-347) центральное место занимает учение о благе. Благо — это то, к чему стремит­ся всякая вещь и что делает ее хорошей. Человек доброде­телен ровно настолько, насколько он устремлен от единич­ного, изменяющегося и преходящего к общему, неизменно­му и вечному. Если отличие богов от людей в том, что они бессмертны, то добродетель ведет от человека к богу.

Платон дал учению о добродетели человека прочную онто­логическую и психологическую основу. Онтологической (т.е. бытийной) основой является причастность души истинно сущему бытню: миру идей, в том числе идеям Бла­га, Истины, Красоты. Согласно платоновской психологии, тремя важнейшими способностями души являются вож­деление, страсть и словесное мышле­ние.

Наиболее примитивно вожделение — ощу­щение пустоты в себе и стремление ее наполнить. Тако­вы голод и жажда , а также низменное половое влечение , которое направлено на то, чтобы «покрыть и оплодотво­рить».

Что касает­ся страсти, то предметом античной этики является этос, понимаемый как определенное сочетание добродетелей и пороков, положительных и отрицатель­ных качеств человека. Платон связывает страсть с гневом и яростью, подразумевая здесь способность остро воспри­нимать, проворно преследовать и упорно сражаться. Речь, стало быть, идет не о желании вообще, а о желании напа­дать, сражаться, побеждать и господствовать. Иными сло­вами, в человеке присутствуют некоторые свойства хищ­ного животного. Третья душевная способность, именуемая многозначным словом «логос», тоже не лишена стремле­ния, но она — особое, свойственное только людям и богам стремление к истине. В зависимости от преобладания то­го или иного вида души существуют три породы людей: золотая, серебряная и медная или железная. Душевное золото отождествляется с мудростью . Серебро души порождает мужество . Его обла­дателям подобает быть воинами. Душа медного или же­лезного состава жаждет телесных удовольствий и богат­ства. Что-нибудь стоящее из нее получится, если ее вожде­ления будут укрощены добродетелью рассудительности .

Человеческую порочность он объясняет разнузданнос­тью какого-либо из двух низших видов души. Неподвла­стная логосу страсть проявляет пороки хищнического типа: несправедливость, жестокость, властолюбие. Души таких людей после смерти перейдут в породу волков, яс­требов и коршунов. Неукрощенное вожделение выража­ется в чревоугодии, беспутстве и пьянстве, обеспечивая своему носителю новое рождение в облике осла или ино­го нехищного животного. Душа «чистого золота», увлека­емая любовным порывом к благу, может вернуться на свою занебесную родину через ряд перерождений.

В таком распределении ролей и судеб Платон усматривал высшую космическую справедливость. Земная справедли­вость состоит в том, чтобы каждый занимал в государстве то место, к которому его предназначила порода. Подобная справедливость воз­можна только в идеальном аристократическом государ­стве. В тимократии , где правителя­ми становятся на основе военных заслуг, господствуют властолюбие и честолюбие. В олигархии , где властвуют богатые, самыми распространенными качествами стано­вятся стяжательство и корыстолюбие. В демократии сни­маются всякие сословные различия, и граждане устраива­ют жизнь по собственному вкусу, лишая ее порядка и гар­монии. В самой худшей государственной системе — тирании — устанав­ливается поголовное рабство, подданные превращаются в жалких трусов, а у правителей высвобождаются зверо­подобные влечения.

У своих истоков античная этика носила эвдемонистичес­кий характер, тесно связывая добродетель и земное сча­стье (эвдемонию). Платон вводит мотив бегства от мира, в котором зло окружает человека со всех сторон. Таким бегством явля­ется «теосис» — уподобление богу. У неоплатоников Плотина, Порфирия, Прокла и др. (III—VI вв.) центр вни­мания переносится с полиса на внутренний мир челове­ка, на восхождение души к Единому как высшему благу. Это восхождение есть именно бегство от мирского зла, мистический уход в себя.

Сообразно ступеням восхожде­ния или самоуглубления выстраивается иерархия добро­детелей. В основании иерархии находятся практические или политические добродетели, наличие которых необхо­димо для жизни в государстве. Одной ступенью выше рас­полагаются катартические добродетели, которые на­правлены на переход от телесной жизни к душевной. Тре­тью ступень образуют теоретические (созерцательные) добродетели, которые позволяют подняться от души к уму через созерцание идей. На последней, четвертой ступени находятся мистические добродетели, благодаря которым совершается переход от ума к Единому, экстатическое слияние с ним. Человек становится не только подобным богу, но самим богом, открывает тайну божественного света в самом себе. Высший принцип плотиновской эти­ки звучит так: «Очищай и формируй себя, пока не ста­нешь достойным вместилищем божественного блеска». В экстазе человек созерцает бога и себя, ставшего богом. Стремление человеческой души к единению проявляет­ся как эрос. Человек, созерцающий божественную красо­ту, забывает о чарах искусства и земной любви. Он впада­ет в священное безумие, в котором устранены преграды между его умом и Единым, испытывая блаженство, выше коего быть ничего не может.

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. A. УДОВОЛЬСТВИЕ КАК КРИТЕРИЙ ЦЕННОСТИ
2. I. Искусство Нового царства (16 – 11 вв. до н.э.)
3. I. При каких условиях эта психологическая информация может стать психодиагностической?
4. II. КАК ПИСАТЬ КУРСОВУЮ РАБОТУ
5. II. Тибетский массаж как наружное печение
6. II. Ценности и функции культуры. Человек как творец и продукт культуры.
7. III. КУЛЬТУРА КАК СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ
8. IV. 6. ИСКУССТВО КАК ФЕНОМЕН КУЛЬТУРЫ
9. IV. 7. НАУКА И ТЕХНИКА КАК ФЕНОМЕНЫ КУЛЬТУРЫ
10. IV. КУЛЬТУРА КАК ЗНАКОВО–СИМВОЛИЧЕСКАЯ СИСТЕМА
11. IV. ОТУЧЕНИЕ: КАК ИСПОЛЬЗОВАТЬ ПОДКРЕПЛЕНИЕ, ЧТОБЫ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ НЕЖЕЛАТЕЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ
12. IV. Прочитайте и перепишите следующие предложения. Определите, к какому типу условного предложения относится каждое из них. Переведите письменно предложение.