ПРЕДЛОЖЕНИЕ И СЛОВОСОЧЕТАНИЕ

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 28Следующая ⇒

Центральным понятием синтаксиса является предложение ‒ основная ячейка, в которой формируется и выражается человеческая мысль и с помощью которой осуществляется речевое общение людей. Специфика предложения по сравнению с «нижестоящими» языковыми единицами заключается в том, что оно есть высказывание, оно коммуникативно. Это значит, что оно, во-первых, соотнесено с определенной ситуацией и, во-вторых, обладает коммуникативной установкой на утверждение (или отрицание), на вопрос или на побуждение к чему-либо. Коммуникативность предложения конкретизируется в синтаксических категориях модальности и времени. Эти последние выражаются в глагольных формах наклонения и времени, а также (особенно при отсутствии глагола) с помощью интонации, модальных слов, слов, обозначающих локализацию во времени.

По своей структуре предложения очень разнообразны. Они могут реализоваться с помощью одного слова (Пожар! , Воды! , Иду! , Великолепно! , Домой? ), в частности аналитической формы слова (По коням! , Буду рад! ), но чаще реализуются с помощью более или менее сложного сочетания слов.

От слова однословное предложение внешне отличается интонацией. По содержанию же между словом пожар и однословным предложением Пожар! ‒ громадное различие. Слово пожар есть просто название определенного класса реальных явлений (и соответствующего понятия), способное в речи обозначать и каждое отдельное явление этого класса. Предложение Пожар! ‒ уже не просто название, а утверждение о наличии данного явления, т.е. пожара, в данной конкретной ситуации, в данный момент времени, утверждение, сопровождаемое также теми или иными эмоциональными коннотациями и т.д. Аналогичным образом словоформа воды есть название известного вещества, поставленное в определенное отношение к другим словам потенциального контекста. Предложение Воды! есть просьба, требование, побуждение к реальному действию в данной конкретной ситуации.

Взяв однословные предложения, содержащие собственно глагольную форму (Иду!, Иди!, Пришел?, Светает, Светало), мы обнаружим, что здесь различие между предложением и соответствующим словом (словоформой) более тонкое. Все эти словоформы уже и сами по себе содержат указание на наклонение, а при изъявительном наклонении ‒ и на время; они предикативны, т.е. предназначены быть либо сказуемым, либо, при отсутствии в предложении других членов, целым предложением. И все же различие между словоформой и предложением, состоящим из одной этой словоформы, есть и здесь. Можно сказать, что словоиду (также светало и т.д.) лишь потенциально соотнесено с любой подходящей ситуацией, тогда как предложение Иду! ( Светало и т.д.) реально соотнесено с какой-то ситуацией, действительной или вымышленной, имеющей или имевшей место в определенный момент времени, в определенной точке пространства и т.п. Словоформа иди выражает побуждение, потенциально обращенное к любому собеседнику, а предложение Иди! ‒ побуждение, реально обращенное к определенному адресату, в определенной ситуации, в определенный момент времени, притом конкретизированное (интонацией) как просьба, настойчивое требование, категорический приказ и т.п. Словоформа пришел не выражает ни утверждения, ни вопроса, а предложения Пришел? и Пришел! , в зависимости от интонации, выражают либо вопрос, либо утверждение. Ту же картину мы имеем и в отношении неглагольных предикативов (Жарко, Пора! и т.п.), только в этих случаях формы наклонений (кроме изъявительного) и времен (кроме настоящего) являются аналитическими.

Предложение, реализуемое сочетанием слов, чаще всего обладает предикативной структурой, т.е. содержит либо предикативную словоформу ( Солнце взошло, Летят журавли, также с неглагольным предикативом Здесь жарко), либо, и без подобной формы, два четко соотнесенных главных члена ‒ подлежащее и сказуемое (Он ‒ студент университета, Снег бел, Факт налицо). Всюду здесь уже сама конструкция свидетельствует о том, что перед нами предложение. И все же по-настоящему эти конструкции становятся предложениями благодаря интонации, с которой они произносятся (ср.: Солнце взошло с повествовательной и Солнце взошло? с вопросительной интонацией). Наряду с этим и сочетания слов, не обладающие предикативной структурой и нормально не являющиеся предложениями (белый снег, писать письма, ты и я), могут, как и отдельное непредикативное слово (пожар и т.д.), становиться предложениями, но лишь в более специальных условиях, например в контексте других предложений (ср. начало «Двенадцати» A. Блока: Черный вечер. Белый снег. Ветер, ветер! На ногах не стоит человек), в назывных предложениях (названиях литературных произведений и т.п.), в диалоге (Что ты будешь делать вечером? ‒ Писать письма). Становясь предложением, такое сочетание (как и отдельное непредикативное слово, становящееся предложением) получает ту или иную коммуникативную установку, связь с определенной ситуацией, а в плане выражения ‒ соответствующую интонацию.

Некоторые языковеды, подчеркивая различие между сочетаниями, содержащими предикативное слово, и сочетаниями, такого слова не содержащими, предпочитают обозначать термином словосочетание только последний вид сочетаний. Уместнее представляется, однако, другая точка зрения: словосочетание определяется как любое соединение двух или более знаменательных слов, характеризуемое наличием между ними формально выраженной смысловой связи. Словосочетание может совпадать с предложением или быть частью предложения, а предложение, как сказано, может реализоваться в виде снабженного той или иной интонацией словосочетания, ряда связанных между собой словосочетаний или отдельного слова (также отдельного знаменательного слова, сопровождаемого служебным, например, Придешь ли? ). Языковеды, изымающие все предикативные словосочетания из объема понятия словосочетание, разумеется, определяют словосочетание иначе. Например, они включают в свои определения указание на «назывную функцию», на то, что словосочетание «служит обозначением единого, хотя и расчлененного понятия».

Ю. С. Маслов. Введение в языкознание

▲ Наверх

ВАЛЕНТНОСТЬ

Способность глагола сочетаться с актантами, «открывать» для них «места» называется валентностью глагола. В зависимости от количества этих мест различают одновалентные глаголы (лежит ‒ кто? или что? ), двухвалентные (любит ‒ кто? кого? или что? ), трехвалентные (дает ‒ кто? что? или кого? кому? ). Есть и нульвалентные глаголы, обозначающие некую нечленимую ситуацию и потому неспособные иметь хотя бы один актант (светает).

Если глагол способен иметь два и более актантов, между ними обязательно существует иерархия: один из них противопоставляется другим как подлежащее ‒ дополнениям.

Подлежащее ‒ главный актант. Чем же определяется его грамматическое «первенство» среди прочих актантов? Опять-таки оно определяется глаголом. Кроме валентности всякий более чем одновалентный глагол обладает так называемой оpиентацией ‒ способностью ориентировать свое значение на один из актантов и тем самым выделять этот актант в качестве грамматически «первого».

1. Ситуация, обозначаемая нульвалентным глаголом, может быть выражена и иначе ‒ существительным типа дождь в однословном («бытийном») предложении либо в сочетании с «вербализатором» ‒ глаголом очень общего значения: идет дождь. (Ср. также: светает ‒ наступает рассвет).

2. У одновалентных глаголов противопоставление подлежащего дополнениям нейтрализовано, но их единственный актант, в зависимости от своей формы, традиционно трактуется либо как подлежащее (я не сплю), либо как «дополнение со значением носителя признака (мне не спится).

Глаголы, описывающие одну и ту же ситуацию, но различающиеся своей ориентацией, называются взаимно конверсивными. Таковы, например, давать и получать, покупать и продавать, обладать и принадлежать, (я) имею и (у меня) есть. Адресат действия давать по существу остается тем же адресатом, когда мы употребляем глагол получать, и вместе с тем, благодаря иной ориентации глагола, этот адресат осмысляется как своего рода агенс и выражается с помощью подлежащего. Наряду с лексическими конверсивами ‒ разными глаголами ‒ используется грамматическая категория, создающая конверсивы, ‒ категория залога. В ряде языков выступает система двух противопоставленных залогов ‒ актива и пассива. Активом, или действительным залогом, называется такая форма глагола, при которой подлежащее соответствует агенсу (Рабочие строят дом), а пассивом, или страдательным залогом, ‒ такая, при которой подлежащее, напротив, соответствует пациенсу (Дом строится рабочими, Дом строится, Дом был построен и т.п.) или ‒ в некоторых языках ‒ также адресату (англ. Не is given a book ‘Ему дали книгу’). В языках мира известны и другие залоги, маркирующие в формах глагола иные типы отношений между партиципантами и актантами.

Ю. С. Маслов. Введение в языкознание

▲ Наверх

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒