|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
|
|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Нарушения законов «Об ОРД» и «О частной детективной и охранной деятельности»
Положения закона «Об ОРД» неоднократно упоминались в предыдущих частях работы. Но тогда ссылки на него были связаны, в основном, с гарантиями независимости адвокатов, гарантиями обеспечения адвокатской тайны. Так, законом об адвокатуре установлено, что проведение оперативно-розыскных мероприятий в отношении адвоката допускается только на основании судебного решения. Полученные в ходе ОРМ сведения, предметы и документы могут быть использованы в качестве доказательств обвинения только в тех случаях, когда они не входят в производство адвоката по делам его доверителей (ст. 8 Закона об адвокатуре. Подробнее об этом см. гл. 2). Единственным запретом, имеющемся в законе об адвокатуре, налагаемым на адвокатов, является запрет на негласное сотрудничество между ними и субъектами ОРД[347]. Очевидно, что данный запрет скорее рассчитан опять-таки на защиту самих адвокатов от навязчивых притязаний отдельных недобросовестных должностных лиц органов, осуществляющих ОРД. Разумеется, многие оперуполномоченные хотели бы установить конфиденциальные отношения сотрудничества с профессиональными защитниками. Какой богатый источник информации о преступности, взгляд, а вернее подглядывание за ней как бы «изнутри»! Разумеется, такое сотрудничество недопустимо. Вот от этих-то «непристойных предложений» и хранит закон членов адвокатских образований. Но ставит ли законодательство заслон от недобросовестных действий самих адвокатов, когда они пытаются использовать эффективнейший инструментарий оперативно-розыскной деятельности в своих личных, профессиональных целях? Попробуем ответить на этот вопрос, сделав краткий анализ закона «Об ОРД». В статье 1 закона содержится определение оперативно-розыскной деятельности как вида деятельности, осуществляемой гласно и негласно оперативными подразделениями уполномоченных этим законом государственных органов. В статье 13 закона дается закрытый перечень этих органов, который может быть изменен или дополнен только федеральным законом. Разумеется, в этом перечне нет адвокатуры. Это означает, что любое лицо, в том числе и адвокат, которое попытается осуществлять оперативно-розыскную деятельность, проводить ОРМ, закрытый перечень которых так же дан в законе (ч. 1 ст. 6), нарушает закон «Об ОРД», что влечет ответственность, предусмотренную законодательством Российской Федерации (ч. 10 ст. 5). Не допускается так же осуществление оперативно-розыскной деятельности для достижения целей и решения задач, не предусмотренных настоящим законом (ч. 2 ст. 5). Запрещено не только проведение оперативно-розыскных мероприятий, но и просто использование специальных и иных технических средств, предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для негласного получения информации, не уполномоченными на то настоящим законом физическими и юридическими лицами (ч. 5 ст. 6). Все эти запреты иногда нарушаются недобросовестными адвокатами при осуществлении ими своей профессиональной деятельности. Например, адвокат, ранее работавший в оперативном подразделении, не растерявший навыков и связей, имеющий доступ к спецтехнике, не может уйти от соблазна, даже сменив профессию. Для защиты своего клиента (а иногда и против его интересов), он собирает информацию путем: – оперативного наблюдения с применением технических средств; – оперативного обследования помещений и зданий; – прослушивания телефонных переговоров и т.п. При проведении такого рода мероприятий некоторые недобросовестные адвокаты применяют запрещенные к обороту спецсредства (для прослушивания и записи телефонных и иных переговоров, оперативного наблюдения и т.п.), специально для этого незаконно приобретенные. Иногда они одалживают их у недобросовестных должностных лиц, у кого они хранятся в силу профессии (оперуполномоченные, эксперты и др.). Подобные нарушения часто совершаются в совокупности с нарушением неприкосновенности частной жизни (ст. 137 УК РФ), разглашением данных предварительного расследования (ст. 310 УК РФ) и другими преступлениями и правонарушениями. Важно отличать незаконные деяния, нарушающие закон «Об ОРД» от правомерных поступков. Например, адвокат, имея при себе легально приобретенных диктофон, не являющийся спецсредством, записывает свой же собственных разговор со следователем в тайне от последнего. Сами по себе эти действия какого-либо правонарушения не образуют. Хотя здесь необходимо выяснить, не является ли это приготовлением или частью объективной стороны какого-либо преступления, например, разглашения тайны следствия, воспрепятствования производства предварительного расследования и т.п. При определенных обстоятельствах, такого рода поведение можно оценить как неэтичный поступок (См. 9.2). Однако, если с применением того же диктофона адвокат прослушал и записал телефонный разговор (разумеется, не собственный с кем-либо), то нарушение закона «Об ОРД» налицо, равно как и признаки состава преступления, предусмотренного ст. 138 УК РФ. С разграничением некоторых других нарушений закона «Об ОРД» и правомерных действий бывает значительно сложнее. Проблема заключается и в том, что законом «Об ОРД» не даны развернутые понятия, признаки и порядок проведения четырнадцати перечисленных в нем оперативно-розыскных мероприятий (ч. 1 ст. 6 Закона). Например, трудно бывает определить, в чем отличие оперативного наблюдения как вида ОРМ (п. 6 ч. 1 ст. 6), от не запрещенного никому, «простого» наблюдения за человеком. Кроме того, некоторые виды ОРМ даже в законе названы так же как отдельные полномочия защитника в уголовном процессе, например, опрос и наведение справок. Отчасти поэтому мною не найдены данные о привлечении адвокатов к ответственности за нарушение закона «Об ОРД». Своеобразной формой нарушения комментируемого закона являются совместные действия адвоката и должностного лица оперативного подразделения. Например, защитник просит своего друга — оперуполномоченного уголовного розыска отдела внутренних дел, помочь провести оперативное наблюдение с применением технических средств за потерпевшим, либо свидетелем, а так же навести о нем справки через криминалистические учеты. Цель недобросовестного адвоката — собрать компрометирующие материалы на потерпевшего, свидетеля стороны обвинения, оказать на них давление, понудить их к даче выгодных защите показаний и т.п. Оперативник соглашается, и в результате совместных с адвокатом действий они добывают искомую информацию. Действия должностного лица здесь могут быть квалифицированы, как превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ). Соответственно, роль адвоката здесь так же преступна (соучастник в форме подстрекательства — ст. 33 ч. 4 и ч. 1 286 УК РФ). Но независимо от того, будут ли в подобном случае признаны преступными эти действия, нарушение закона «Об ОРД» налицо. Доказать такое нарушение легче и ссылка на него в документах правового реагирования (в представлении, определении, жалобе) просто обязательна. Своеобразным аналогом этих незаконных действий будет нарушение адвокатом закона «О частной детективной и охранной деятельности в РФ» (от 11.03.1992 № 2487-1). В соответствии с этим законом, в целях сыска, частным детективам, имеющим соответствующую лицензию, разрешается, в частности, сбор сведений по уголовным делам на договорной основе с участниками процесса, т.е. и с защитником. Однако в течение суток, с момента заключения контракта с адвокатом на сбор таких сведений, частный детектив обязан письменно уведомить об этом лицо, производящее дознание, следователя, прокурора или суд, в чьем производстве находится уголовное дело (п. 7 ч. 2 ст. 3 Закона). Законом ограничен и сбор сведений, связанных с личной жизнью, с политическими и религиозными убеждениями отдельных лиц (п. 3 ч. 1 ст. 7). Проведение сыскных действий, нарушающих тайну переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений либо связанных с нарушением гарантий неприкосновенности личности или жилища, так же запрещено и влечет за собой установленную законом ответственность (ч. 2 ст. 7 Закона), в том числе, разумеется, и уголовную (ст. 138 УК РФ). Своими совместными действиями недобросовестные адвокаты и частные детективы часто нарушают эти требования закона. Как отмечает М.Е. Игнатьев, частными детективами могут быть установлены факты, компрометирующие будущего свидетеля, потерпевшего или иных лиц, от которых во многом завит направление хода расследования. Эти данные могут быть использованы для оказания давления на перечисленных лиц, в целях принуждения их к деятельности, благоприятной для обвиняемого[348]. В определенных случаях, кроме квалификации по признакам других преступлений, действия обоих, детектива и адвоката, могут быть квалифицированы по статье 203 УК РФ — превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб, в случае применения насилия или угрозы его применения (ч. 1). Разумеется, адвокат в этом преступлении не является специальным субъектом. Им может быть только руководитель или служащий частной охранной или детективной службы. Однако адвокат может быть соучастником (ч. 3-5 ст. 33 УК РФ), как правило, в роли подстрекателя или пособника. Если же, например, превышая полномочия, предусмотренные настоящим законом, или злоупотребляя ими, соучастники не применяют насилия, то все равно они совершают деяние, запрещенное законом «О частной детективной и охранной деятельности в РФ». Характерно, что подобного рода нарушения совершают чаще адвокаты с «предшествующим опытом», как правило, бывшие оперативники и следователи, «коррумпированные» адвокаты. Часто эти действия совершаются не только в интересах клиента, но и против них. Эти скрытые нарушения выявить бывает довольно трудно. Однако явно «излишняя» информированность недобросовестного адвоката, тесное общение с работниками оперативно-розыскных подразделений и частных сыскных фирм, наличие у него специальной техники и т.д., может указывать на признаки описанных нарушений или подготовки к ним. 7.2. Нарушения закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» [349]
Некоторые средства и способы профессиональной защиты, связанные с нарушением данного закона, были описаны ранее. Распространенные правила профессиональной этики также осуждают подобные посягательства (См. 9.2—9.3). Но сам закон настолько интересен и полезен в аспекте настоящего исследования, что заслуживает отдельного изучения. В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 17 Закона о содержании под стражей, подозреваемые и обвиняемые имеют право на свидания с защитником. В целом, защитник подозреваемого, обвиняемого, содержащегося под стражей, имеет значительно более широкие права и возможности по сравнению, например, с родственниками арестованного и иными лицами. Так, свидания арестованного со своим защитником не ограничиваются по количеству и продолжительности и не требуют специального разрешения лица, в чьем производстве находится уголовное дело. Свидания проводятся в условиях, позволяющих сотруднику места содержания под стражей видеть общающихся, но не слышать их (ч. 1 и 2 ст. 18 Закона). Даже в условиях водворения в карцер, когда арестованному запрещены любые контакты, посылки, большинство иных гарантированных законом прав, адвокат имеет те же возможности на свидания со своим подзащитным (ст. 40 Закона). Более того, в соответствии с Правилами внутреннего распорядка[350], если свидания подозреваемых и обвиняемых с родственниками и иными лицами проводятся под контролем сотрудников СИЗО в специально оборудованных для этих целей помещениях, через разделительную перегородку, исключающую передачу каких-либо предметов, а их переговоры могут прослушиваться сотрудниками СИЗО (п. 143 Правил), то в отношении свиданий с защитниками действуют значительно более мягкие требования. В частности, свидания подозреваемого или обвиняемого с защитником осуществляются без разделительной перегородки. Как уже отмечалось, свидания проводятся в условиях, позволяющих сотруднику СИЗО видеть подозреваемого или обвиняемого и защитника, но не слышать (п. 145 Правил). Даже человеку непосвященному нетрудно догадаться насколько широко, с большой пользой для клиента, могут использоваться адвокатами эти официальные привилегии профессиональной защиты. Однако, очень многим недобросовестным адвокатам и этих, предоставленных законом прав, оказывается недостаточно. И тогда они идут на нарушения, которые чаще всего связаны: – с несоблюдением ограничений по передаче предметов, веществ, продуктов питания, документов и технических средств, как подзащитному, так и от него; – с незаконной организацией свиданий своего арестованного подзащитного с другими лицами (См. Приложение 10 п. 1.2.2). Законодатель, в целях предупреждения и пресечения этих нарушений, подробно оговаривает специальные запреты. В частности, подозреваемые и обвиняемые, обязаны соблюдать порядок содержания под стражей, установленный комментируемым законом и Правилами внутреннего распорядка. Например, им запрещается иметь при себе предметы, вещества и продукты питания, запрещенные к хранению и использованию, а также хранить их и пользоваться ими (ч. 2 ст. 36 Закона). В развитие данного положения законом установлено, что сокрытие от досмотра или передача подозреваемым и обвиняемым запрещенных к хранению и использованию предметов, веществ и продуктов питания, а равно передача их вопреки установленным правилам вышеупомянутым лицам, влекут за собой ответственность, в соответствии с административным и уголовным законодательством (ч. 5 ст. 25 Закона). В соответствии со ст. 19.12. КоАП, передача либо попытка передачи любым способом лицам, содержащимся в учреждениях уголовно-исполнительной системы, следственных изоляторах или изоляторах временного содержания и иных местах содержания под стражей, предметов, веществ или продуктов питания, приобретение, хранение или использование которых запрещено законом, влечет наложение административного штрафа в размере от одной тысячи до одной тысячи пятисот рублей с конфискацией запрещенных предметов, веществ или продуктов питания. Субъектом данного правонарушения может быть любое лицо, передающее в СИЗО (ИВС) перечисленные объекты. То есть, им может быть, и чаще всего бывает, именно адвокат. В отношении «обратной связи», т.е. связи задержанных (арестованных) с внешним миром, в части 4 статьи 32 Закона указано, что переговоры, передача каких-либо предметов и переписка подозреваемых и обвиняемых с лицами, находящимися на свободе, осуществляются только в соответствии с требованиями закона. При наличии достаточных оснований подозревать лиц, в том числе и адвокатов, в попытке проноса запрещенных предметов, веществ и продуктов питания сотрудники мест содержания под стражей вправе производить досмотр их вещей и одежды при входе и выходе с территории учреждения и изымать незаконно переносимое (ч. 6 ст. 34 Закона). Упомянутые Правила внутреннего распорядка еще более подробно регламентируют контакты задержанных и арестованных с лицами, находящимися на свободе, а потому предписывают, что лицам, получившим разрешения на свидания с подозреваемыми или обвиняемыми, запрещается проносить в СИЗО и пользоваться во время свидания техническими средствами связи, компьютерами, кино-, фото-, аудио-, видео- и множительной аппаратурой без разрешения начальника СИЗО или лица, его замещающего (п. 146 Правил). Основаниями для досрочного прекращения свидания являются: – попытка передачи подозреваемому или обвиняемому запрещенных предметов, веществ и продуктов питания; – попытка передачи лицами, прибывшими на свидание, сведений, которые могут препятствовать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступления (п. 147 Правил). В отношении адвокатов, видимо, ввиду распространенности соответствующих нарушений, Правилами введена специальная «устрашающая» норма: в случае прекращения свидания с адвокатом начальник СИЗО назначает проверку. О нарушении незамедлительно информируется соответствующий территориальный орган Минюста России. Заключение с копиями материалов проверки направляется в Совет адвокатской палаты субъекта РФ, членом которой является адвокат, для решения вопроса о его ответственности с последующим уведомлением администрации СИЗО.(п. 148 Правил)[351]. Всем практикующим адвокатам-защитникам хорошо известны и эти права, и эти запреты. Любой адвокат старается максимально использовать свои полномочия. Но недобросовестные представители профессии не удовлетворяется только тем, что разрешено. Как уже отмечено, типичные нарушения Закона о содержании под стражей можно свести в две основные группы: – нарушения, связанные с незаконной передачей предметов, веществ, продуктов питания, документов и технических средств, как подзащитному, так и от него; – нарушения, связанные с незаконной организацией свиданий своего арестованного (задержанного) подзащитного с другими лицами. Первая группа нарушений характеризуется двумя направлениями незаконного перемещения объектов: в СИЗО или ИВС для подозреваемого, обвиняемого (по линии: «свобода — тюрьма»); и в обратном направлении — из СИЗО или ИВС (по линии «тюрьма — свобода»). В первом направлении (свобода-тюрьма) чаще всего незаконно проносят продукты питания, лакомства, табачные изделия, спиртное, наркотики, лекарственные препараты, деньги, предметы развлечения, а также сотовые телефоны, сменные зарядные устройства к ним и т.п. Так, в дежурной части СИЗО был задержан адвокат, в ходе досмотра у которого было обнаружено наркотическое средство — гашиш в количестве 30 грамм, которое он пытался пронести для своего подзащитного, страдающего от наркомании, а так же для того, чтобы ее клиент мог пользоваться наркотиком, как «универсальным средством платежа» в контактах с сокамерниками. Для дополнительной иллюстрации подобного рода нарушений, приведем выдержки из книги адвоката И.П. Якубовской, защищавшей своего мужа — Д.О. Якубовского, осужденного за хищение раритетных рукописей: «Конечно, каждый раз приезжая в «Кресты», я старалась привести продукты… Я специально купила безразмерную шубу — дубленку с силуэтом трапеции, чтобы можно было запрятать в складках одежды еду… Зимой шуба выручала, а летом приходилось труднее. С объемистой сумкой в тюрьму не пускают, разрешалось брать с собой только дамскую сумочку. Много ли там спрячешь? Я укладывала на дно немного продуктов, а сверху прикрывала их бумагами. Очень помогал пиджак, который я небрежно набрасывала на руку. Под пиджаком скрывалась сумочка с гостинцами. Конечно, не всегда все проходило гладко. Пару раз меня ловили. Другому адвокату, возможно, это сошло бы с рук, но на меня сразу писали бумагу в президиум, вызывали, грозили пальцем: так делать нельзя! Хотя все адвокаты так поступают (Выделено мной — Ю.Г.). Есть вещи, которые делать запрещено. Но все знают, что адвокаты пытаются как-то накормить своих подзащитных, угостить сигаретой, передать лекарство. Обычно тюремная администрация смотрит на это сквозь пальцы… Не раз из президиума Коллегии адвокатов в тюрьму поступал ответ, что с Перепелкиной (девичья фамилия автора книги — Ю.Г.) проведена воспитательная работа»[352]. Не зря мною обращено внимание на фразу автора о том, что «все адвокаты так поступают». Действительно, есть основания полагать, что пронос в СИЗО и ИВС различных предметов — явление среди адвокатов массовое. Хорошо, если проносят только продукты питания. По-человечески такого адвоката-нарушителя понять можно. Условия содержания и питание в российских СИЗО и ИВС часто сравнивают с пытками. Но нередко недобросовестные адвокаты проносят арестованным не только и не столько продукты, сколько предметы, документы и сведения которые могут препятствовать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступлений. Часто предметом незаконного проноса в СИЗО и ИВС становятся записки от соучастников преступления, находящихся на свободе, записки, документы и предметы от членов организованных преступных формирований, пытающихся контролировать арестованного через «вовлеченного» адвоката. «… К примеру, одного из защитников задержали в следственном изоляторе с запиской от подельников его клиента, привязанной к детородному органу»[353]. Бывает, что недобросовестные адвокаты становятся посредниками в передаче записок и сообщений между несколькими арестованными сообщниками, привлекаемыми к уголовной ответственности по одному делу, содержащимися в одном или разных СИЗО (ИВС). В обратном направлении (линия «тюрьма-свобода») недобросовестные адвокаты проносят чаще всего записки, послания от арестованного родственникам, друзьям, сообщникам. Часто из сообщений СМИ мы слышим как тот или иной преступный авторитет, будучи арестованным, не просто контактирует с внешним миром, а полноценно руководит возглавляемой им преступной организацией, а так же коммерческими и иными структурами. Каким же образом он передает сообщения, подписывает и направляет документы, дает указания лицам, находящимся на свободе, держит их под своей властью и влиянием и т.д.? Ответ очевиден — через своих защитников. Одним из самых изощренных незаконных методов деятельности недобросовестных адвокатов является организация встреч в самом СИЗО. Способов этого распространенного нарушения довольно много. Вот типичный. По делу о групповом разбойном нападении два недобросовестных адвоката, защищающие сообщников, решили организовать встречу между своими арестованными клиентами для того, чтобы те в их присутствии согласовали свои показания, которые бы помогли обоим уйти от ответственности за содеянное. Для этого они заранее сговорились, пришли в одно время в СИЗО и разместились каждый со своим подзащитным в смежных помещениях — кабинетах для следственных действий. Затем, подкупив конвоиров, один из адвокатов со своим клиентом перешел в соседний кабинет, где «общее собрание» проходило более получаса. Только вмешательство следователя, случайно проводившего допрос в соседнем кабинете по другому делу, позволило изобличить нарушителей режима[354]. Очевидно, что наиболее опасные и изощренные из подобных нарушений закона о содержании под стражей совершаются адвокатами, ранее работавшими уголовно-исполнительной системе, чаще всего это бывшие оперуполномоченные оперативных подразделений СИЗО, тюрем и колоний. Часто такие нарушения допускаются бывшими следователями и оперуполномоченными. Особо следует подчеркнуть, что такого рода нарушения, в их наиболее организованных и общественно опасных проявлениях, совершаются только благодаря коррумпированным связям недобросовестных адвокатов с сотрудниками мест содержания под стражей. Эти коррупционные связи, как и многие другие, основаны, прежде всего, на систематической даче взяток должностным лицам, подкупе государственных служащих. Часто, при СИЗО и ИВС образуется своеобразный «ближний круг» адвокатов, которые давно и прочно «прикормлены» к данному учреждению. Эти коррумпированные защитники чувствуют себя в ИВС и СИЗО как у себя дома. Они могут обеспечить передачу своему подзащитному любых предметов, встречу с любыми лицами, но только «за очень дополнительные деньги». Разумеется, из этих грязных денег адвокат-делец рассчитывается с коррумпированными работниками СИЗО (ИВС). Во многих регионах страны в среде преступных группировок известны имена адвокатов, «прикормленных» к этим учреждениям. Они специализируются на оказании незаконных услуг, связанных с содержанием под стражей подозреваемых и обвиняемых. Известны их «расценки», «перечень услуг», оказываемых такими адвокатами. Они позволяют себе гарантировать преступникам и их покровителям конкретные условия содержания, в конкретной камере, передачу посылок, записок, мобильных телефонов, организацию встреч и т.п. Часто по этой причине организованные преступные формирования нанимают для своих членов, привлекаемых к уголовной ответственности и содержащихся под стражей, нескольких адвокатов, как минимум один из которых будет заниматься вопросами СИЗО. Реальные масштабы такой незаконной, вернее, преступной деятельности в стране никем официально не изучены. Пора, наконец, обратить на нее внимание и разработать комплекс эффективных средств нейтрализации.
Популярное:
|
Последнее изменение этой страницы: 2017-03-11; Просмотров: 855; Нарушение авторского права страницы