Закон притяжения и отталкивания
Непознанная сущность имама Али (A)
Предисловие
‘Али (мир ему! ) – слишком великая и всесторонняя личность, чтобы отдельно взятый человек мог рассмотреть и полностью характеризовать его, представив его мысленный портрет. Отдельно взятому человеку в пределах его возможностей приходится довольствоваться лишь только рассмотрением одной или нескольких конкретных особенностей этой великой личности.
Одной из областей в совокупности отличительных особенностей этой великой личности можно считать его способность влиять на людей в положительной и отрицательной форме, иными словами, его мощные привлекательные и отталкивающие особенности, которые играют действенную роль и поныне и о которых речь идет в настоящей книге.
Личностные особенности индивидов с учетом ответной реакции на них в сердцах и сознания людей неодинаковы. Чем незначительнее личность, тем меньше его влияние на сердцах и мыслях людей, и чем она значительнее и сильнее, тем больше она запоминающаяся и вызывающая ответные реакции, как отрицательные, так и положительные.
Запоминающиеся и вызывающие ответную реакцию личности больше становятся предметом разговоров, суждений и споров, становятся темой стихов, живописи и иных направлений искусств, а также героями романов и других сочинений. Все эти суждения в максимальной степени соответствуют личности ‘Али (мир ему! ), в этом плане ему нет равных, или, если есть, то в очень ограниченном количестве. Утверждают, что когда Мухаммад бин Шахрашуб Мазандарани, один из выдающихся имамитских религиозных ученых XIII века написал совою книгу «Манакиб» («Добродетели»), он имел в своей библиотеке тысяча одноименных книг, посвященных ‘Али. Данное обстоятельство является отчетливым подтверждением того, что выдающаяся личность Его Светлости в ходе истории постоянно находилась в центре внимания людей.
Отличительная особенность ‘Али (мир ему! ) и других освещенных лучами Истины личностей как раз и заключается в том, что они, постоянно находясь в центре внимания людей, освещали и укрепляли сердца и дух человека лучами веры, любви и вдохновения.
Философы, такие как Сократ, Аристотель, Платон, Авиценна и Декарт также являются героями, занимающими сердца и умы людей. Таковыми являлись и руководители социальных революций, особенно за последние два столетия, которые, вместе с тем, сеяли в сердца своих последователей своего рода предвзятые чувства. А суфийские шейхи иногда до того ввели своих послушников в стези «покорности», что они были готовы одним указанием своего предводителя окроплять свои молельные коврики вином. Но, ни у кого из них мы не наблюдаем ту смешанную с изысканностью, мягкостью, чистотой и состраданием теплоту, которая исторически свойственна последователям ‘Али. И если Сефевиды[[1]] и создали из числа дервишей отборную армию воинственных муджахидов, то это им удалось именем ‘Али, а не благодаря собственным стараниям.
Духовная красота и изысканность, порождающая любовь и преданность – это одна категория, а свойственная общественным руководителям господство и жизненные интересы, или разум свойственная философом и средства, обеспечивающие господство и могущество суфия-гностика – совершенно другие категории.
Известен рассказ, согласно которому один из учеников Ибн Сины (Авиценны) обращаясь к нему сказал: «Если ты с твоим интеллектом и дальновидностью претендуешь на пророчество, то люди будут следовать за тобой». Ибн Сина в ответ ничего не сказал. Однажды в ходе одной из своих зимних путешествий Ибн Сина, проснувшись рано утром, разбудил этого своего ученика и попросил его принести воду для утоления жажды. Ученик под разными предлогами отказался сходить за водой. Сколько Ибн Сина не просил, ученик никак не решался в то холодное зимнее утро покинуть теплую постель. В этот момент раздался голос муэдзина, [[2]] который гласил: «Аллах Акбар! (Аллах – Велик! ), Свидетельствую, что нет другого божества, кроме Аллаха! Свидетельствую, что Мухаммад – Его посланник! ». Ибн Сина нашел этот момент подходящим для ответа на поставленный этим учеником вопрос и сказал: «Ты посоветовал мне претендовать на пророчество и заявил, что все будут следовать моему призыву. Теперь сам подумай, мое непосредственное поручение не имело на тебя, который уже много лет являешься моим учеником и присутствуешь на моих уроках, никакого действия, и ты не решился хоть на мгновение покинуть теплую постель и принести мне воду. Но этот муэдзин, четыреста лет спустя, следовал завету Пророка и, покинув теплую постель, с возвышенности заявляет о своей вере в единстве Господа и пророчестве Мухаммада. Теперь сам подумай, какова разница между пророком и простыми смертными».
Действительно, философ воспитывает учеников, а не последователей; политические руководители воспитывают фанатичных последователей, а не безупречных людей; суфийские шейхи и предводители воспитывают покорных послушников, а не верующих, обладающих активной жизненной позицией.
‘Али пользуется качествами и философа, и революционного лидера, и мудрого шейха, предводителя целеустремленных искателей Бога, он наделен также и некоторыми качествами пророков. Его школа является, как школой разума и мышления, мщения и революции, так и школой покорности, дисциплины, школой красоты, привлекательности и движения.
‘Али (мир ему! ) прежде чем быть справедливым имамом[[3]] для других и относиться к другим справедливо, сам являлся уравновешенным созданием, строго взвешивающим свои действия. Он сконцентрировал в себе все совершенные человеческие качества. Он отличался как глубокомыслием и дальновидностью, так изысканной и богатой духовностью. Сочетал в себе физическое и духовное совершенство. Ночь, во время молитвы он забывал обо всем другом (кроме Бога), а днем вел активное действие среди людей. Днем люди узрели его благодеяния и жертвенность, слышали его наставления и мудрые изречения, ночью звезды созерцали его слезы благочестивого умиления, а небо слышало его полные любви молитвы, обращенные к Господу. Он одновременно был муфтием и мудрецом-философом, знатоком и последователем ‘ирфана[[4]] (‘арифом) и общественным лидером, аскетом и воином, судьей и рабочим, проповедником и писателем. Одним словом, он был совершенным человеком со всеми его прекрасными и похвальными качествами.
Настоящая книга включает в себя четырех лекций, прочитанных автором с 18 по 21 дней рамазана 1388 (9 по 12 сентября 1968) года в Хусейние Иршад и состоит из введения и двух частей. Во введении в общих чертах дается понятие привлекательности и отталкивания и в частности говорится о привлекательных и отталкивающих сторон характера людей. Предметом суждений первой части книги стала привлекательность ‘Али (мир ему! ), которая постоянно притягивала и притягивает сердца, а также философия и выгоды этой привлекательности. Во второй части рассматриваются сильные отталкивающие стороны личности, и достаточно подробно говорится о том, какие элементы становятся предметом этого отталкивания. Доказано, что у ‘Али (мир ему) замечается двойственная сила, и каждый, кто желает воспитываться в его школе, должен обладать этой двойственной силой. Тем не менее, для представления школы ‘Али одно лишь обладание двойственной силы далеко не недостаточно.
В этой книге предпринята попытка показать, какие индивиды стали предметом воздействия притягательной силы ‘Али, а какие лица подвергнуты им отталкиванием. О, как много из нас, претендуя слиться его последователями, отталкиваем тех, которых ‘Али притягивает, и взамен притягиваем тех, которых он опровергает. Во второй части данной книги, где говориться об отталкивающей силе ‘Али, затрагивается только лишь вопрос о хариджитах, [[5]] тогда когда область отталкивания ‘Али охватывает и некоторые другие группы людей. Может быть, в другом случае или хотя бы при новом издании данной книги мы будем предпринимать попытку устранить этот недостаток, так же как и другие недостатки, допущенные в нынешнем издании.
Труд, связанный с поправкой и корректированием лекций, брал на себя уважаемый ученый господин Фатх Аллах Омиди. Половина этой книги редактирована по магнитофонным записям именно этим многоуважаемым человеком. Вторая половина составлена на основе моих устных изложений, которые после частичного редактирования упомянутым уважаемым ученым и внесенных мною некоторых изменений были добавлены к тексту данной книги. Надеюсь, что книга вышла полезной и поучительной. Молюсь Всевышнего Господа, чтобы мы были истинными последователями ‘Али (мир ему! ).
Муртаза Мутаххари
Тегеран.
11 эсфанда 1349 года хиджри солнечный
4 священного мухаррама 1391 года хиджри лунный,
2 марта 1971 года от Рождества Христова.
Во имя Бога Милостивого и Милосердного
«Верующие, как мужчины, так и женщины, - друзья друг другу: призывают они к благому и отговаривают от дурного, совершают салат, вносят закат, повинуются Аллаху и Посланнику Его. Смилостивится Всевышний над ними: ведь всемогущ Он, премудр». (Коран, 9: 71)
«Совершенно одинаковы мунафики, - как мужчины, так и женщины, - призывают к дурному и отговаривают от благого». (Коран, 9: 67).
Во имя Всевышнего
Сильные притяжения
В предисловии к книге «Хатам-и пайамбаран» («Печать пророков») читаем: «Призывы, обращенные к человечеству, и радиусы их воздействия были неодинаковыми. Некоторые призывы и идейные системы являются одномерными и действуют в одном направлении. В период своего возникновения они охватывают широкие массы людей, привлекают в свою сторону миллионы последователей. Но по истечении определенного срока их влияние ослабляется, и они постепенно придаются забвению.
А некоторые другие призывы бывают двухмерными. Радиус их воздействия направлен в две стороны. Они, также охватывая широкие массы людей, распространяются в определенные временные интервалы. То есть они действуют не только в пространственные, но и во временные измерения.
Но иные призывы распространялись с учетом различных измерений. Они, охватывая широкие массы человечества, оказали на них влияние, и это влияние наблюдается во всех континентах. Кроме того эти призывы охватили не только временные измерения, то есть принадлежали не конкретной эпохе или отдельно взятому веку, и действовали в течение длительных столетий, но и проникли своими корнями в глубину духа человечества, властвовали над тайнами его внутреннего мира, нал сердцами людей, управляя их чувствами. Подобные трехмерные призывы свойственны когорте пророков.
Какую можно найти идейную школу, которая смогла бы подобно великим мировым религиям властвовать над умами сотни миллионов людей в течение тридцати, двадцати или, как минимум, четырнадцати столетий, глубоко затронув все аспекты их внутреннего мира?
Точно таким же образом можно будет рассуждать и о притяжениях, которые иногда бывают одномерными, зачастую двухмерными, а порою и трехмерными.
Притягательность ‘Али относится к третьему случаю. Она воздействовала на широкие массы общества, не ограничивая свое влияние рамками одного или двух веков, а проходя через все пространственно-временные преграды, находила все большее распространение. Это истина, которая сияет сквозь все века и эпохи, проникая в глубину сердец и внутреннего мира людей. И таким образом, что о ‘Али вспоминают по пришествии многих веков, с упованием слушают об его похвальных качествах, проливают слезы по поводу павших на его долю лишениях и муках, что воздействует даже на врагов, заставляя их прослезиться. А это самое мощное из притяжений. Отсюда следует, что связь человека с религией – это не из категории материальных связей. Эта иная форма связи, и ничто другое не может иметь такие крепкие связи с человеческим духом.
Если бы у ‘Али не было Божественного цвета, и если он не был бы Божьим человеком, то он давно был бы позабыть. История человечества знает многих героев: герои слова, герои науки и философии, герои власти и могущества, герои полей сражения. Но все они позабыты или вовсе не узнаны человечеством. А ‘Али, будучи убитым, не только не умер, но стал еще живее. По его же словам: «Пропали собирающие богатство еще при жизни, и вечность снискали знающие (божественных наук) даже после смерти: тела их разложатся, но примеры их в сердцах останутся».[[25]]
А о самом себе он говорит: «Вы меня увидите в грядущие дни, узнаете неизвестные пока вам мои качества, вы узнаете меня после того, как я покину свое место, и его займет другой человек»
Мой век не – знаток сокровенных тайн,
И мой Йусуф не для этого рынка предназначен.
Отчаивался я в старых моих друзьях,
Мой Синай горит от прихода Моисея.
Море друзей безмолвно как росинка,
А моя росинка бурлит словно море.
Моя мелодия – совсем с иного мира,
Это звон колоколов из иного каравана.
О, как часто поэт рождается после смерти,
Закрывая свои очи, другим откроет глаза.
Спасая свои пожитки из мира небытия,
Подобно цветам растет из собственной могилы.
Мое море не помещается в канаве,
Для моего шторма нужны целые моря.
В моей душе дремлют много молний,
Моим ристалищем являются горы и равнины.
Мой удел – вечный источник бытия,
Доверяли мне все тайны этой жизни.
Я высказал тайны, никому не ведомые,
И никто, как я, не сверлил жемчужины мысли.
Однажды открыл мне секрет старец небосвода:
«Не следует скрыть тайны от своих приближенных».[ [26] ]
Действительно ‘Али, словно законы естества, сохраняется вечно. ‘Али – неиссякаемый источник изобилия и, по словам современного арабского литератора Джубрана Халила, «он из числа тех личностей, которые рождались намного раньше своей эпохи».
Некоторые люди являются руководителями только в свое время, а некоторые другие могут быть предводителями чуть дольше своей эпохи, но их влияние среди людей постепенно угасает. Но ‘Али и ограниченное количество людей остаются лидерами и предводителями вечно.
Эликсир любви
Персоязычные поэты называли любовь «эликсиром». Алхимики были убеждены в наличии вещества под названием «эликсир»[[30]] или «алхимия», которое якобы способно превращать одно вещество в другое. Они веками стремились найти это вещество. А поэты стали воспользоваться этим термином, отмечая, что истинным эликсиром, способным к превращениям, является именно любовь. Ибо именно любовь в состоянии быть сущностью сердца (в широком смысле этого слова).
Любовь, действительно, является эликсиром и обладает алхимическими свойствами, то есть может превращать один металл в другой. Люды также представляют собой различные металлы.
Эта любовь способствует тому, чтобы сердце было настоящим сердцем, без любви сердце – это вода и глина. По словам поэта Вахши Бафки: [[31]]
Сердце, у которого нет страданий, это не сердце,
Пустое от страданий сердце – это горсть глины и воды.
О Боже! Дай мне пылающей ярким пламенем грудь,
В которой было бы сердце, с множеством страданий.
Одним из последствий любви является сила и могущество. Любовь творит силу, превращает трусливых лиц в отважных людей.
Курица, пока она одна, ведет себя тихо и спокойно, ищет себе на корм всяких червей, боится мельчайшего шороха, не сопротивляется даже против слабого ребенка. Но когда у курицы появляются птенцы, и в глубине ее естества возникнет любовь, то она угрожающе опускает свои крылья, давая знать, что готова к защите своего потомства, вид у нее становится воинственным и даже голос у нее становится более отчетливым и более сильным. Раньше она отступала при мельчайшей опасности, но теперь готова отважно нападать на любого, кто хоть чем-то представляет угрозу для ее цыплят. Это любовь, которая превратила трусливую курицу в отважную птицу.
Любовь превращает тихого и ленивого человека в подвижного и чопорного и даже олуха переделает в сметливого.
Юноша и девушка, не думающие до женитьбы ни о чем другом, кроме того что напрямую касалось им самим, когда влюбляются и создают семью, впервые в жизни будут чувствовать ответственность за судьбу другого, и радиус их желаний и потребностей увеличивается. А когда у них появляются дети, то их душевное состояние подвергается коренному изменению. Теперь тот ленивый и малоподвижный юноша становится юрким и динамичным, а девушка, которую даже силой не возможно было заставить рано утром покинуть постель, теперь уже по первому зову своего грудного ребенка готова молниеносно прийти к нему на помощь. Что это за сила, преодолевшая леность и безразличие и заставившая юношу и девушку быть такими чувствительными? Эта сила не что иное, как любовь.
Именно любовь способна превращать скупого человека в щедрого, а из нетерпеливого лица создать выносливого человека.
Именно любовь способна превратить себялюбивую курицу, стремившуюся собирать зернышки и защитить себя, в щедрое существо, которое готово отдать последнюю зернышку своим птенцам. Любовь вчерашней изнеженной, сонливой, обидчивой и нетерпеливой девушке придает удивительные силы стойко вынести бессонницу, голод, лишения и все трудности материнства. Появление сострадания, устранение из души всякой грубости и жестокости, иными словами, эмоциональная утонченность, а также сосредоточенность, целеустремленность, избежание неловкости в обществе, все это является следствием любви и благорасположенности.
В поэзии и литературе из множества из множества последствий любви мы чаще всего сталкиваемся с одним явлением, которого можно характеризовать как вдохновение и благодать любви.
Соловей стала сладкоречивой из-за цветка, иначе,
В ее устах не было бы столь готовых слов и газелей.[ [32] ]
Благодеяния любви, внешне кажущиеся нечто вне бытия соловья, в действительности являются ничем иным, как силой, присущей самой любви.
Ты не думай, что Меджнун сам по себе стал Меджнуном, ибо
От земли до небес на него влияла притягательность Лейли.[ [33] ]
Любовь разбудит дремлющие силы, освобождает обузданные могущества, как будто способствует расщеплению атомов. Она вдохновляет и создает героев. О, как много поэтов, философов и деятелей искусства, которые являются порождением силы любви.
Любовь совершенствует личности и пробуждает удивительные дремлющие внутренние таланты. Она выводит из духа негодных примесей и желчи, другими словами, любовь – очищающее начало. Она устраняет такие предосудительные качества, как эгоизм, безразличие, зависть, скупость, трусливость, ленивость, а также горделивость и тщеславие. Она устраняет злобу и ненависть и, говорят, что неудачи в любви, в свою очередь, могут стать причиной порождения злобы и ненависти.
От любви все горькое становится сладким,
От любви все медное может стать золотым.[ [34] ]
Любовь с психологической точки зрения способствует облагораживанию духа, а с физической точки зрения – расплавлению и истощению. То есть любовь на телесном уровне воздействует прямо противоположно духовному уровню. На телесном уровне любовь становится причиной разрушения, бледности лица, истощению частей тела, ухудшению пищеварения и нервного состояния. Может быть, все ее влияние на телесном уровне имеет разрушительный характер, а на духовном поприще дело обстоит иначе, здесь трудно судить о предмете любви и о способах влюбленности. А о социальных последствиях любви рассуждать не будем. Но с духовной и индивидуальной позиции она, в основном, имеет совершенствующий характер. Ибо в этом плане она порождает силу, сострадание, очищение, энтузиазм и ответственность; устраняет слабость, низость, злобу, вражду и несообразительность, а также устраняет все отрицательные моменты, которые в Коране именуются «сокрыть в душе (злое)»[[35]] (дасса) и отводит из души предосудительные примеси, способствуя ее очищению.
Царь души (любовь) разрушает тело,
А после будет его облагораживать.
Блажена душа того, который ради любви
Готов отдать дом и все свое состояние,
Разрушит свой дом ради клади и злата, а затем
За счет клада перестроит его лучше прежнего,
Прикроит воду он, очистив арык, а затем
По арыку пустит чистую питьевую воду,
Раскроет кожу, вынимая наконечник стрелы,
И прикроет рану новым кожным покровом.
Совершенные люди, сведущие в тайны бытия,
Ошеломлены, зачарованы, пьяны и влюблены.
Зачарованы они не в смысле смысле, чтоб отвернуться от Него,
Они зачарованы, так, что углублены в Нем и опьянены Им.[ [36] ]
Покорение крепостей
Любовь, независимо от ее формы, то есть вопреки животно-половой, животно-потомственной или человеческой форме, [[37]] а также независимо от качеств и особенностей объекта любви, то есть, является ли этот объект отважным, искусным, знающим, обладателем особых нравственных качеств или нет, способна вывести человека из состояния замкнутости в себе и эгоизма.
Эгоизм сам по себе является своего рода ограниченностью и нечто вроде крепости. Любовь к другому лицу абсолютным образом покоряет эту крепость. Человек пока он замкнут в себе, является слабым, трусливым, завистливым, злобным, нетерпеливым, эгоистичным и горделивым. А его дух, лишенный блеска, волнения и радости, отличается постоянной холодностью и молчанием. Но когда он, преодолевая крепость вокруг себя, переступает пределы своего «я», эти омерзительные качества в нем вымирают.
Каждый, у кого разорванная от любви одежда,
Очищается от алчности и всех других пороков.[ [38] ]
Но себялюбие в смысле качества, которое должно быть устранено, не является существенным положением. То есть нельзя утверждать, что человек, чтобы избавиться от эгоизма, должен потерять всякий интерес к самому себе. Иными словами, это не означает, что человек должен стремиться к тому, чтобы вовсе не любить себя. Интерес к себе, который именуется «любовью к своей сущности» («хубб-и зат»), заложен в природе человека недаром, чтобы его необходимо было искоренить. Исправление и совершенствование человека не предполагает, что в его природе заложены ряд лишних моментов, которые в качестве лишнего и вредного должны быть уничтожены. Другими словами, улучшение человека означает не уменьшение, а увеличение и совершенствование в нем чего-либо. Задача, поставленная творением перед человечеством, соответствует направлению творения, то есть совершенствованию и созиданию, а не сокращению и уменьшению.
Борьба против эгоизма означает борьбу против «ограничения самого себя». Человеческое «я» должно совершенствоваться. Крепость, возведенная вокруг человеческого «я», которая ограждает человека от всего, кроме него самого, и способствует тому, чтобы все, не принадлежащее ему, считалось чужим и посторонним, должна быть разрушена. Личность человека должна расширяться и охватить всех других людей и всех творений. Следовательно, борьба против эгоизма равносильна борьбе против самоограничения. И поэтому эгоизм – это ограниченность мыслей и наклонностей. Любовь, интересы и наклонности направляют мысли человека в мир, который находится вне его бытия. Они способствуют расширению его индивидуальной природы, меняют центр его бытия. Поэтому любовь – это великий нравственный и воспитательный фактор, конечно, с тем условием, чтобы она была правильно направлена и верно использована.
Лучший способ очищения духа
Вышеизложенные рассуждения относительно любви и благорасположения были своего рода вступительной частью. Теперь мы намерены постепенно сделать надлежащие выводы. Самая важная часть наших рассуждений, которая действительно является основным, состоит в том, является ли любовь или привязанность к Божьим угодникам и праведникам сама по себе целью или она служит в качестве средства для очищения души, улучшения нрава, приумножения добродетели и приобретения человеческих похвальных качеств?
В животной любви все заботы и старания влюбленного направлены на внешность возлюбленной, на соразмерность всех ее частей тела, на цвет и красоты кожи. Человек тянется к возлюбленной и покоряется ею благодаря инстинкту, а когда инстинктивные потребности будут удовлетворены, то пылкость начинает утихать, наступает период охлаждения и затухания страстей.
А человеческая любовь, как уже было сказано, является своего рода жизнью, порождает подчинение и следование. Именно, эта любовь создает сходство между человеком и объектом его любви, он стремится стать своего рода проявлением своей возлюбленной и копировать ее поведения. И как говорит Хаджа Насир уд-дин Туси[[65]] в своих «Разъяснениях к книге Ибн Сина «Ишарат» («Указания»)»: «Чувственная (плотская) любовь - это явление, источником которого является естественное сходство и идентичность влюбленного и возлюбленной, большинство стараний влюбленного соответствуют манерами возлюбленной и признакам, свойственным ее личности. Именно любовь способствует тому, чтобы душа была мягкой, восторженной и радостной, вызывает сочувствие, способствующее тому, чтобы влюбленный питал отвращение к мирской скверны».[[66]]
Любовь толкает к сходствам и идентичностям, а ее сила способствует тому, чтобы влюбленный принял форму возлюбленной. Любовь напоминает электрический провод, соединяющий естества влюбленного с объектом его любви. Поэтому выбор объекта любви приобретает особую важность. Следовательно, ислам уделяет важное внимание поиску друзей и объекта любви. Этому вопросу посвящено огромное количество айатов и преданий, ибо дружба порождает идентичность, красоту и неведение; там, где она возникает, пороки кажутся достоинствами, а щипы – цветами и жасминами.[[67]]
В некоторых айатах и преданиях предписывается избегание общения и дружбы с порочными людьми, а в некоторых других айатах и преданиях содержатся призывы относительно необходимости дружбы с добропорядочными людьми.
Упомянутый нами Ибн ‘Аббас я был в присутствии Пророка и на вопрос присутствующих о том, кто является лучшим другом, Его Светлость ответил: «Тот, встреча с которым способствует тому, чтобы вы думали о Боге, а его слова улучшают ваши знания, и его поведения вынуждают вас думать о Судном Дне».[[68]]
Человечество остро нуждается в эликсире любви предков и праведников, чтобы оно было в состоянии любить, и чтобы благорасположение к праведникам, помогло ему быть похожим на них.
Для улучшения морали и очищения души предложены различные пути и возникли разнообразные воззрения. Одним из них является сократово воззрение. Согласно этому воззрению, человек должен совершенствовать себя посредством разума и рассудительности. Вначале человек должен быть совершенно убежден в превосходствах очищения души и предосудительности моральной деградации, а затем посредством разума найти пороки и очистить себя от них. Это напоминает занятие человека, который питается выщипывать волоски в носу, или крестьянина, удалившего сорняки с поля, или землероба, очищающего зерно от плевела. Согласно этому воззрению, следует терпеливо, внимательно, обдуманно и постепенно уничтожить моральные пороки, очистить золото своего бытия от всяких примесей. И, наверное, можно утверждать, что подобное дело разуму не по силу.
Философы для улучшения моральных качеств опираются на разум и сообразительность. Например, они утверждают, что целомудрие и довольствование малым становятся причиной уважения к человеку и к его личности в обществе, а жадность и стяжательство унижают его в глазах людей. Или говорят, что наука способствует могуществу человека, она обладает теми или иными особенностями: «Наука – гемма на кольце Сулеймана (Соломона), служащей процветанию его царства». Наука – это светильник для освещения пути человека, помогающий ему обойти ямы на своем пути. Или говорят, что зависть и злоба суть душевными недугами, и с социальной точки зрения чреваты опасными последствиями.
Несомненно, это правильное воззрение и хорошее средство. Но здесь речь идет о сравнении степени оптимальности различных средств. Например, автомобиль хорошее средство транспорта, но, сравнивая его с самолетом, следует посмотреть, какова степень ценности данного средства. Мы здесь не будем рассуждать о ценности пути разума, с позиции его путеводной функции, то есть с учетом того, насколько так называемые рациональные аргументации могут быть реалистичными и верными с точки зрения нравственных вопросов. Отметим лишь то, что существует неисчислимое количество нравственных и воспитательных философских школ, а упомянутые вопросы с точки зрения аргументации все еще находятся на стадии споров и диспутов. Кроме того нам известно общее мнение сторонников ‘ирфана, которые утверждают:
У сторонников аргументации нога деревянная,
А деревянная нога слишком уж ненадежна.[ [69] ]
Но здесь у нас речь идет не о самой сущности упомянутого вопроса, а о том, какова коэффициент эффективности данных средств?
Приверженцы ‘Ирфана предлагают вместе следования путём разума и аргументации путь любви и расположенности. Он советуют найти совершенного человека и укрепить в сердце любовь и расположение к нему, ибо это более безопасный и более близкий путь, чем стезя разума и аргументаций. В сравнении эти два средства сравнимы со старыми ручными и новыми автоматическими средствами. Влияние силы любви и расположенности при устранении из сердца человека нравственных пороков подобно влиянию химических веществ на поверхности металла. Например, мастер по изготовлению клише очищает пространство вокруг букв при помощи азотной кислоты, а не ногтями, ножом или чем-то другим. А влияние силы разума для устранения нравственных пороков напоминает действие лица, которого пытается рукой выделить из почвы маленькие частицы железа. До чего же это трудоёмкая работа? Но если данное лицо располагает сильным магнитом, то он может выделить все эти частицы одним движением. Сила любви и расположенности может подобно магниту выделить нравственные пороки и устранить их.
По мнению приверженцев ‘ирфана, любовь и расположенность к непрочным и совершенным людям, словно автоматический аппарат, способна собирать и устранять все низости и пороки. Состояние увлеченности, если оно окажется уместным и своевременным, является одним из наилучших состояний и, следовательно, выступает средством очищения и придания гениальности.
Да, те, которые следовали этим путем, ищут в силе благорасположения морального усовершенствования и опираются на силу любви и расположенности. Опыт показал, что сотни томов книг по нравственности не могут оказать на душевное состояние человека того влияния, которого способны оказать общение с праведниками, любовь и расположенность к ним. Маулави (Джала ад-дин Руми), уподобляя воззвания любви мелодию свирели, говорит:
Кто видел такого яда и противоядия, как свирель?
Кто видел, такого друга и вожделеющего, как свирель?
Каждый, у кого одеяние разорвано от любви,
Тот полностью очистился от алчности и пороков.
Будь блаженна о, наша благородная любовь!
О, ты, - будучи лекарем всех наших недугов!
Иногда встречаем выдающихся людей, приверженцы которых подражают им во всем – даже в ходьбе, манере одеваться, беседах и жестах при разговоре. Это не преднамеренное, а непроизвольное и естественное подражание. Это сила любви и расположенности, оказывая влияние на все компоненты естества последователей, заставляет их во всем быть похожими на своего возлюбленного.
Именно поэтому каждый человек в процессе самосовершенствования должен следовать за одним из людей Истины, любить его, дабы ему удалось усовершенствовать себя:
О, Хафиз, если у тебя в голове мечта о соединении с Ним,
То ты должен быт прахом у порога искусных людей.[ [70] ]
Человек, ранее допускавший слабость в своих стремлениях к поклонениям Господу или в совершении добрых деяний, с приходом любви и расположения, больше не будет проявлять прежнюю слабость и бездействия; намерения у него становятся устойчивыми, а стремления сильными.
Любовь к добрым людям без обиняков покоряет сердце и веру,
Ферз в шахматах не так силен, как чары красавиц в этом мире.
Не думай, что Меджнун сам по себе стал Меджнуном, ибо
С земных глубин до высот небесных его притягивала Лейли.
Я не сам по себе смог искать путь к солнечному роднику,
Был я ничтожной пылинкой, твоя любовь возвысила меня.
Это изгиб твоих бровей и твои хрустальные длани,
Появились в пиру и покорили мое влюбленное сердце.[ [71] ]
История знает людей, в душе которых любовь и расположенность к благородным личностям (хотя бы в представлении их почитателей) породила коренное преобразование. Маулави (Джалал ад-дин Руми) является одним из подобных лиц. Он вначале не был горячо влюбленным и взволнованным. Был он ученым мужем и в одном из уголков своего города тихо и спокойно занимался преподаванием. С того самого дня, когда он встретился с Шамсом Табоизи и расположенность к нему укоренилась в его сердце и душе, в нем произошло изменение, а в его душе разгоралась искра. Эта была искра, будто брошенная в складе с порохом. Джалал ад-дин Руми внешне являлся аш’аритом, [[72]] а его книга «Маснави» стала одним из ценнейших шедевров мировой литературы. Его стихи подобны волнам и олицетворяют вечное движение. Цикл стихов Маулави под названием «Диван Шамса Табризи» посвящен памяти его любимого духовного предводителя. О нем поэт часто вспоминает и своей книге «Маснави».
В этой книге Маулави Руми представляется нашим взорам в качестве человека, преследующего определенной цели, но каждый раз, когда вспоминает о Шамсе, в его душе возникает ожесточенная буря, которая порождает ревущие волны. И он, в частности, говорит:
Душе доносятся благоухания рубахи Юсуфа,
И в этот миг она волнуется и просит у меня:
«Ныне ради многолетней нашей дружбы,
Раскрой тайну одного из тех состояний,
Чтобы озарились смехом земля и небо,
И разум, дух и взор увеличились сторицей».
Сказал я: «О, ты разлучившаяся с возлюбленным,
Подобно больному, далекому от своего лекаря!
Как же мне описать Того Бесподобного?
Ведь во мне нет ни одной трезвой жилки!
С описанием разлуки и неимоверных мучений,
Повремени, оставь все это на другое время.
Не ищи смуту, тревог и кровопролитий,
Не говори о Шамсе Табризи лишнего слова.[ [73] ]
Вышеприведенные строки являются явным подтверждением мысли Хафиза, который сказал:
Соловей научился говорить по милости розы, иначе
Не было бы в его клюве этих готовых слов и газелей.
Отсюда можно прийти к такому выводу, что старания и притягательность должны сочетаться с действиями и притяжениями. Старания без притяжения, также как и притягательность без старания и действия совершенно бесполезны.
Примеры из истории ислама
