Особенности мирового финансового кризиса 1997 - 1999 гг.

Монетаристская доктрина, выступавшая в качестве ядра экономической политики во многих западных странах на протяжении 1980-х годов, способствовала расширению финансового сектора экономики этих стран, бурному развитию мировых финансовых рынков, возвышению денежной сферы над материальным производством, концентрации капиталов, расширению международного сотрудничества и глобализации, основанной на американском долларе. В 1980-е годы произошли кардинальные изменения в мировой политике, состоящие в росте спекулятивного давления на экономики высокоразвитых промышленных государств и образовании системы геофинансов, подчиненной США, с помощью которой стало возможно контролировать международные финансовые потоки и управлять экономическим развитием менее сильных в экономическом отношении стран.

Эти изменения к середине 1990-х годов привели к существенным диспропорциям в экономической структуре как отдельных стран, так и мироэкономики, выражающимся в подчинении реального сектора финансовому капиталу, примате денег над производством, разрастании фондового рынка. Еще несколько десятилетий назад понятие «денежного навеса» существовало только для национальных экономик и обычно приводило к высокой инфляции и антиинфляционной сдерживающей политике, направленной на сокращение денежной массы и ликвидацию этого «денежного навеса». Но к 1997 г. разросшаяся финансовая оболочка стала довлеть над мировой экономикой. Достаточно сказать, что ежедневно в мировом хозяйстве обменивается 1500 млрд. долл., из которых только 3% идет на оплату международной торговли и услуг. В 1970-х годах объем обмениваемой валюты в день составлял в среднем 16, 5 млрд. долл. По данным Базельского Банка международных расчетов, из обмениваемых ежедневно 1, 5 трлн. долл. 80% утекают через неделю, 50% - перетекают не более чем на один день и 10% - на час, а затем покидают область платежно-расчетных операций, возвращаясь в чисто спекулятивный оборот - в игру на фондовых и валютных биржах. По имеющимся оценкам, ежедневные спекуляции на валютных мировых рынках покрывают валютные резервы всех центральных банков мира. Это приводит к возникновению серьезной опасности для дальнейшего экономического развития, поскольку возвышает власть спекулянтов над властью эмиссионных центров различных государств.

Мировая экономика к исходу XX века превращается в экономику отдельных лиц, когда крупные спекулянты и предприниматели типа Дж. Сороса или Б. Гейтса могут оказывать существенное влияние на состояние экономик многих государств, тем самым определяя судьбы целых народов.

Институциональные изменения, произошедшие в 1970 - 1980-е гг., способствовали этому. В частности, электронизация экономики, темпы которой значительно опережают скорость, с которой может происходить образование новых эффективных институтов, резко увеличила возможности финансовых спекуляций и сделала скорость экономического процесса, например сделки, лимитирующим параметром хозяйственного развития, чего не было раньше и что не нашло еще полного отражения в современных экономических теориях. Если эмиссионные институты, являющиеся главным рычагом в экономической политике государства, теряют возможность противостоять денежным спекулянтам, то это означает резкое возрастание роли международного фактора в управлении национальной экономикой, а также то, что реальная власть в данной сфере перетекает в руки слабоорганизованных спекулянтов, то есть «финансовой толпы», которая хотя и действует по неким общим законам, но все-таки предполагает высокий элемент случайности.

Финансово-экономические кризисы возникают при наличии двух групп причин.

Во-первых, объективные тенденции экономического развития способны привести к развертыванию кризиса, подготовить который могут и соответствующие институциональные изменения (как это было при внезапно возникшем кризисе 1930-х гг.). Классическое объяснение таких кризисов с позиций экономической теории состоит в эффекте перегрева экономики, за которым наступает резкий спад, хотя существует несколько достаточно убедительных теоретических доктрин циклических кризисов. Однако ни одна из них не учитывает новой международной экономической реальности - системы геофинансов.

Во-вторых, эта система позволяет одному государству или определенным представителям финансовой олигархии провоцировать кризис в какой-либо стране с целью ослабления ее позиций в мировой конкуренции. Преобладание спекулятивной финансовой сферы над производством позволяет это делать, не дожидаясь возникновения перегрева экономики, а только перенаправив финансовый поток в нужную сторону и спекулятивными действиями обрушив национальную валюту данной страны и ее фондовый рынок.

Последующие события непосредственно затрагивают производственную сферу. Происходит утечка капиталов за границу, поскольку обесценивается валюта и падают курсы акций. Чтобы противостоять утечке капиталов, процентная ставка повышается, и это, как правило, оказывает еще более негативный эффект на производство, так как резко сокращаются инвестиции, сжимаются рынки, падают прибыли. И только высокая диверсификация крупных компаний, ориентирующая их деятельность не только на мировые, но и на внутренний рынок, позволяет сопротивляться кризису, но без сокращений персонала обойтись не представляется возможным. Это приводит к росту социального напряжения в стране с потенциальной возможностью замены правительства в случае особенно сильных недовольств и массовых протестов граждан.

Таким образом, созданная система управляемого финансового кризиса, базирующаяся на диктате доллара в международных торгово-финансовых отношениях, позволяет реализовать политические цели и укрепляет режим власти финансовой олигархии.

Кризис 1997 - 1999 гг. сильнее всего поразил развивающиеся быстрыми темпами страны (ежегодный прирост ВВП - 9 - 12%) Юго-Восточной Азии - Таиланд, Гонконг, Малайзию, Сингапур, Тайвань, Индонезию, Филиппины, - затем перекинулся на Южную Корею и Японию. Он начался после передачи Гонконга Китаю, с падения валюты Таиланда, после чего сработал известный «эффект домино». Необходимо отметить, что ничто не предвещало кризиса и это не был перегрев экономики в результате невиданного взлета экономической конъюнктуры. Правительства названных стран предпринимали специальные меры по сдерживанию темпов роста, чтобы избежать кризиса перегрева экономики. Поэтому тот факт, что кризис имел региональную ориентацию, вызывает среди многих экономистов сомнения, особенно в отношении объективных предпосылок данного кризиса, так как анализ факторной основы экономического роста стран Юго-Восточной Азии, эффективность правительственного регулирования, макроэкономические параметры (уровень потребления, сбережений, инвестирования, инфляции, безработицы и др.) исключают видимые предпосылки кризиса, имеющие чисто экономическую природу. Тем более что кризис задел банки Франции и Германии, которые осуществляли долгосрочные рисковые капиталовложения в новые индустриальные страны. Следовательно, можно предположить, что в рамках политики глобального эксцесса механизм данного кризиса был полностью смоделирован третьей страной - США - для поддержания собственного экономического развития и военно-политической гегемонии в мире. Мотивы таких действий и финансовая структура, созданная за послевоенный период развития международных отношений, позволяют осуществить такой план.

Во-первых, азиатские страны создали конкурентоспособные экономики, которые вытесняют с мировых рынков США.

Во-вторых, движение этих стран возглавляется Японией и Южной Кореей - постоянными соперниками США, - против которых направлен главный финансовый удар.

В-третьих, реформируемый Китай начинает играть значительную роль в мировой экономике и наравне с Японией может стать лидером Азиатско-Тихоокеанского стратегического региона. Необходимо учитывать, что Китай располагает более чем миллиардным населением, а с учетом других стран Юго-Восточной Азии эта цифра превышает полтора миллиарда.

Уже в октябре 1997 г. на заседании МВФ и Мирового Банка премьер-министр Малайзии Махатир открыто обвинил финансовых спекулянтов из США в подрыве национальной экономики и перекачке денежных средств на сумму 150 млрд. долл. всего за три месяца кризиса. Из сказанного возникает важный вопрос: как организовать кризис? Понятно, что обрушить можно далеко не всякую экономику. Экономику Франции и Германии подорвать спекулятивными мероприятиями на валютном рынке вряд ли возможно. Дело в том, что технологии экономических исследований и оценок развивались параллельно с финансово-спекулятивной системой и позволяют делать достаточно точные выводы о наметившихся трудностях в экономическом развитии конкретной страны.

Именно здесь возникает узкое место для международных спекулянтов, стремящихся нажиться на обвале национальной валюты этой страны, поскольку вероятность такого исхода в силу отмеченных экономических трудностей повышается. Затем можно заинтересовать внутренних инвесторов вкладывать средства в рискованные долгосрочные проекты, искусственно создать давление на национальную валюту и в итоге девальвировать ее. Тогда внешний долг данной страны, выраженный в девальвированной национальной единице, возрастает, и страна обращается за кредитами в МВФ, а различные международные финансовые и банковско-кредитные организации начинают манипулировать экономикой страны, угрожая банкротством.

Тот, кто осуществляет девальвацию, получает дивиденд от игры на понижение национальной валюты страны, экономическая политика которой вынужденно ориентируется на поддержку экспортных отраслей как главного источника иностранной валюты, необходимой для выплаты долга и стабилизации валютного курса. Спекулянту становится выгодным вложение вырученных от игры на понижение сумм в экспортные отрасли, которые по девальвированным ценам поставляют товары на мировые рынки. Нужно также учесть, что и величина инвестиций, требуемых в эти отрасли, теперь становится заниженной.

Складывается система экономической колонизации, когда страны, устроившие подобную девальвацию, получают дополнительную отдачу в виде перетекающих из подорванной экономики капиталов и обесцененных товаров, которые можно потреблять в большем количестве. Население страны, попавшей в подобный финансово-экономический кризис, имеет значительно более суженные возможности потребления вследствие резко сокращающихся выгод от международной торговли (импорт дорожает) и падающих реальных доходов граждан. Схема данного финансового кризиса является частью организованной системы экономической политики глобального эксцесса, которая обеспечивает выгоды МВФ, спекулянтам и поддерживает значимость теоретической доктрины, которая послужила фундаментом при проектировании такой международной системы.

 

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: