История развития межкультурной коммуникации в России

В отечественной науке интерес к проблемам межкультурной коммуникации необычайно высок. Народы России говорят более чем на ста языках и наречиях, исповедуют разные религии, придерживаются различных политических взглядов, занимают разные экономико – социальные статусы. Перед каждым россиянином встают проблемы межкультурного характера: культурные и религиозные различия, этнические стереотипы, предрассудки и т.д. Каждому из нас очень важно суметь преодолеть эти коммуникативные барьеры и найти общие точки для взаимопонимания, взаимопомощи и сотрудничества.

В российской науке интерес к проблематике межкультурных коммуникаций возник в 90-е гг. ХХ в. Инициаторами изучения межкультурной коммуникации стали преподаватели иностранных языков, которые первыми осознали, что для адекватного взаимопонимания с представителями других народов недостаточно простого овладения иностранным языком. Реальное общение с иностранцами показывает, что даже высокое знание иностранного языка, не исключает непонимания и конфликта с носителями данного языка. Очевидно, что эффективное межнациональное общение невозможно без практических навыков и всесторонних знаний о культуре другого народа в межкультурной коммуникации. Во многих ВУЗах нашей страны в учебный план введена новая дисциплина – «Межкультурная коммуникация».

В отечественной науке проблематика межкультурной коммуникации наиболее глубоко разрабатывается в социальной психологии (В.С. Агеев, В.В. Кочетков, Н.М. Лебедева, Г.У. Солдатова), лингвистике (О.А. Леотович, А.В.Павловская), социологии (Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева), этнологии (Ю.М. Броблей, С.А. Арутюнов), политологии (А.В. Дмитриев, В.В. Латынов и др.).

В последние годы в России вышла серия учебников и учебных пособий по межкультурной коммуникации, в которых авторы (Л.И. Гришаева, Д.Б. Гудков, Т.Н. Персикова, В.С. Садохин и др.) рассматривают основные концептуальные понятия, теории и методы этой науки. Однако, как отмечает О.А. Леотович: «Для нынешнего состояния МК характерны эклектичность и разноголосица, отсутствие общих методологических оснований исследования, единых концептуальных подходов. Нет четко определенной теоретической базы, единства терминологии, исходных посылок, которые бы позволили представителям разных научных сфер и направлений достичь конструктивного взаимопонимания.

За рубежом накоплен колоссальный опыт в решении проблем межкультурной коммуникации, который ещё предстоит в полной мере освоить отечественным ученым и педагогам. Проблемы межкультурной коммуникации начали широко разрабатываться в западной науке, когда возросла потребность теоретико- практического осмысления проблемы достижения взаимопонимания между народами, во многом отличными по своему культурному укладу бытия. Отсюда возникают первые концептуальные положения теорий коммуникации А.Смита, В.Брислина, Р.Оливера, Д.Трагера, Э.Холла и др. Классической моделью коммуникации выступает линейно- шумовая модель, разработанная Г.Лассуэлом и К.Шенном.

В ХХ в. под эгидой либеральной идеологии стала разрабатываться теория мультикультурализма, главной идеей которой является гармоничное взаимодействие различных культур, существующих в одном политическом пространстве. Идеология мультикультурализма возникла в странах Европы, в США и Канаде в 70-80-е годы ХХ в. Она пришла на смену идее «плавильного котла» - представления от том, что совместное проживание представителей различных этнических групп в гарницах развитого индустриального общества (в частности, в США) приводит к их «переплавке» в единое социокультурное сообщество. Мультикультурализм как идеология и политическая практика ориентирован на интеграцию и стабилизацию полиэтнических государств при отказе от этнокультурной ассимиляции как стратегической цели. Однако в наши дни идеи и идеалы мультикультурализма постепенно утрачивают былую популярность. Так, например, С.Погорельская, анализируя этносоциальную и политико-культурную ситуацию со статусом и ролью мусульманских общин в ФРГ, приходит к выводу, что идеалы монокультурализма потерпели крах на германской почве. Этнические турки и другие выходцы из исламского мира сохраняют свои культурные и религиозные обычаи и традиции, нормы поведения, чтобы не растворяться в германском обществе. Это приводит не к диалогу этнических общностей в рамках толерантной многокультурности, а к реальной конкуренции культур.

Американский автор Л.Харрис убежден, что идея мультикультурализма изжила себя: «… монокультурализм уже победил. Рассуждения о монокультурализме – это всего лишь рассуждения». Этот тезис он иллюстрирует на примере ситуации в США. В нынешнем американском обществе женщины начинают играть роль, равную мужчинам, все подчинены общим правилам и стандартам жизнедеятельности, стираются расовые, религиозные, языковые отличия и т.д.

В настоящее время в качестве ведущего принципа культурной политики многих государств провозглашается культурный плюрализм.

Культурный плюрализм (от лат. «рluralis” – «множественный») – терпимость к представителям другой культуры, мирное сосуществование в рамках одного государства самых разных культур, не вызывающее межнациональной напряженности и этнических конфликтов. При культурном плюрализме ни одно национальное меньшинство не теряет самобытности и не

растворяется в общей культуре. Он подразумевает, что представители одной этнической культуры воспринимают идеи, ценности, традиции иных культур, обогащая при этом свою собственную культуру. Культурный плюрализм – показатель успешной адаптации человека к чужой культуре без отказа от своей этнической культуры.

Можно выделить некоторые идеологические принципы, лежащие в основе плюралистических концепций современного развития стран и народов. Среди них – соответствие требованиям социального равенства и исключение дискриминации, сохранение культурных черт этнических групп, привнесение этнических черт культуры и быта в национальную культуру, объединение локальных групп в единое поликультурное и гражданско-правовое общество.

 

Вопрос 23. Язык, коммуникация, культура

Система и структура языка

система и структура языка

Две стороны языка, презентующие:

1) язык как уникальную систему мира;

2) структуру языка как важную сторону системных отношений единиц и их разрядов. Система обладает целостностью, которая обусловлена строго закономерными отношениями единиц, входящих в ее состав. Структура обозначает более абстрагированное понятие, нацеленное на совокупность связей и отношений, которая организует элементы системы. Система и структура – онтологические свойства языка. Внутриуровневые отношения наблюдаются в системной организации, внеуровневые отношения – это структурные взаимоотношения.

Система языковая

Перевод

Система языковая

1) множество единиц данного языкового уровня (фонологических, морфологических, синтаксических и т. п., см. Уровни языка) в их единстве и взаимосвязанности; классы единиц и правила их образования, преобразования и комбинирования. В этом смысле говорят о фонологической, морфологической, словообразовательной, синтаксической, лексической, семантической системе данного языка или (более узко) о системах (подсистемах) склонения и спряжения, глагола и имени, вида и времени, рода и падежа и т. п. Определение языка как системы восходит к Ф. де Соссюру, подготовлено трудами В. Гумбольдта и И. А. Бодуэна де Куртенэ (См. Бодуэн де Куртенэ). Различают ядро системы, куда входят основные языковые единицы и правила, и её периферию — малоупотребительные факты, стоящие на границе литературного языка (устарелые, жаргонные, диалектные и др.); различают также ядро и периферию грамматической системы. В связи с функционально-стилистическим расслоением языка (разговорным, официальным, газетно-публицистическим, научным и др.) и принципиальной допустимостью несовпадения норм в разных стилях язык иногда определяется как система систем (или подсистем). 2) Множество противопоставлений (оппозиций) данного языкового уровня (см. Оппозиция лингвистическая). Фонологические факты (см. Фонема, Фонология) описываются в С. я. на языке дифференциальных признаков. Для описания морфологических, синтаксических, лексико-семантических фактов нужны более сложные Метаязыки. Поэтому в современной лингвистике используется и более общее понятие С. я. (или системности): то свойство множества фактов данного уровня, которое позволяет описать все существенные факты исчерпывающим и неизбыточным образом с предпочтительным использованием метаязыка, более простого и экономного, чем рассматриваемый естественный язык. Чем выше системная организация фактов, тем большая их зависимость друг от друга. В хорошо организованных системах существенное изменение одного факта (неважно — словарной единицы или правила) влечёт за собой изменение многих др. фактов или даже коренную перестройку всего множества фактов.

Языкова́ я систе́ ма, система языка́ — множество элементов языка, связанных друг с другом теми или иными отношениями, образующее определенное единство и целостность. Каждый компонент языковой системы существует в противопоставлении другим элементам, что наделяет его значимостью. Представление о системе языка включает в себя понятия уровней языка, единиц языка, парадигматики и синтагматики, языкового знака, синхронии и диахронии^[1].

Языковая система имеет иерархическую структуру: единицы более высоких уровней представляют собой сочетания единиц низших уровней. В системе языка различаются словарь как инвентарь готовых единиц и грамматика как механизм их сочетания^[2].

На различных участках и уровнях языка степень системности неодинакова; так, в фонологии, где существенное изменение одного элемента влечёт преобразования, затрагивающие другие элементы или всю систему в целом, она значительно выше, чем в лексике. Кроме того, в языковой системе и её отдельных подсистемах выделяются центр и периферия^[1].

Термин «языковая система» может применяться не только в отношении языка в целом как организованной совокупности подсистем, но и по отношению к отдельной подсистеме — закономерно организованной совокупности элементов одного уровня языка, связанных устойчивыми отношениями^[1], в том числе оппозитивными. В последнем смысле говорят о фонологической, морфологической, словообразовательной, синтаксической, лексической, семантической системе данного языка; в ещё более узком понимании термина речь может идти о системах (или подсистемах) отдельных частей речи или грамматических категорий^[3].

Существует также другое значение термина «подсистема языка», применяемое к диалектным, социолектным и стилистическим разновидностям языка^[2].

Наряду с термином «система» употребляется ему термин «структура», причём не во всех лингвистических работах они используются как синонимичные. Существует несколько трактовок данного терминологического различия^[1]:

§ структура — части текста, связанные синтагматическими связями, система — члены класса языковых единиц, связанные парадигматическими отношениями (Лондонская школа);

§ структура — «каркас» системы из отношений между элементами, система — совокупность структуры и элементов, выполняющая определённую функцию (Е. С. Кубрякова, Г. П. Мельников);

§ структура — совокупность языковых средств выражения значимых оппозиций, задаваемая отношением плана содержания (означаемых) к плану выражения (означающим), система — совокупность одноплановых (относящихся к плану выражения либо плану содержания) единиц, связанных оппозитивными отношениями (Н. Д. Арутюнова).

§ О языке как системе впервые стал думать Фердинанд де Соссюр (1857–1913). Он

§ никогда не употреблял слова «структура» в каком бы то ни было смысле. Для

§ него самым существенным было понятие системы. Приведем некоторые из

§ формулировок Ф. Де Соссюра: «Язык есть система, которая подчиняется только

§ своему собственному порядку». «Язык — это система произвольных знаков». «Язык

§ — это система, все части которой можно рассматривать в их синхроническом

§ единстве».

Итак, язык – это совокупность правил, по которым делаются предложения, и множество наделенных смыслом, или значением единиц, которые используются в соответствии с правилами. Система языка – это своего рода «кладовая», где сложены правила и элементы.

Отношения элементов, или единиц, внутри классов не подходят под понятие правил, однако эти отношения (внутриклассные, или парадигматические) также входят в общую совокупность отношений между элементами и тем самым – в структуру языка.

· Основными функциями языка являются:

o коммуникативная (функция общения);

o мыслеформирующая (функция воплощения и выражения мысли);

o экспрессивная (функция выражения внутреннего состояния говорящего);

o эстетическая (функция создания прекрасного средствами языка).

Коммуникативная функция заключается в способности языка служить средством общения между людьми. Язык располагает единицами, необходимыми для построения сообщений, правилами их организации и обеспечивает возникновение сходных образов в сознании участников общения.
Язык также обладает специальными средствами установления и поддержания контакта между участниками коммуникации.
С точки зрения культуры речи, коммуникативная функция предполагает установку участников речевой коммуникации на плодотворность и взаимную полезность общения, а также общую нацеленность на адекватность понимания речи.
Достижение функциональной эффективности общения невозможно без знания и соблюдения норм литературного языка.
Мыслеформирующая функция заключается в том, что язык служит средством оформления и выражения мысли. Структура языка органически связана с категориями мышления.
" Слово, которое одно способно сделать понятие самостоятельной единицей в мире мыслей, прибавляет к нему многое от себя", - писал основоположник языкознания В. фон Гумбольдт (Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. С. 318).
Это значит, что слово выделяет и оформляет понятие, и при этом устанавливается отношение между единицами мышления и знаковыми единицами языка. Именно поэтому В. Гумбольдт полагал, что " язык должен сопутствовать мысли. Мысль должна, не отставая от языка, следовать от одного его элемента к другому и находить в языке обозначение для всего, что делает ее связной" (там же, с. 345). По Гумбольдту, " чтобы соответствовать мышлению, язык, насколько это возможно, своим строением должен соответствовать внутренней организации мышления" (там же).
Речь образованного человека отличается ясностью изложения собственной мысли, точностью пересказа чужих мыслей, последовательностью и информативностью.
Экспрессивная функция позволяет языку служить средством выражения внутреннего состояния говорящего, не только сообщать какую-то информацию, но и выражать отношение говорящего к содержанию сообщения, к собеседнику, к ситуации общения. Язык выражает не только мысли, но и эмоции человека.
Экспрессивная функция предполагает эмоциональную яркость речи в рамках принятого в обществе этикета.
Искусственные языки не имеют экспрессивной функции.
Эстетическая функция заключается в установке на то, чтобы сообщение своей формой в единстве с содержанием удовлетворяло эстетическое чувство адресата. Эстетическая функция характерна в первую очередь для поэтической речи (фольклора, художественной литературы), но не только для нее - эстетически совершенной может быть и публицистическая, и научная речь, и обыденная разговорная речь.
Эстетическая функция предполагает богатство и выразительность речи, ее соответствие эстетическим вкусам образованной части общества.

Язык — многофункциональное явление. Все функции языка проявляются в коммуникации. Выделяют следующие функции языка^{[источник не указан 486 дней]}:

§ коммуникативная (или функция общения) — основная функция языка, использование языка для передачи информации;

§ конструктивная (или мыслительная) — формирование мышления индивида и общества;

§ познавательная (или аккумулятивная функция) — передача информации и её хранение;

§ эмоционально-экспрессивная — выражение чувств, эмоций;

§ волюнтативная (или призывно-побудительная функция) — функция воздействия;

§ метаязыковая (металингвистическая) — разъяснения средствами языка самого языка; По отношению ко всем знаковым системам язык является орудием объяснения и организации. Речь идет о том, что метаязык любого кода формируется в словах.

§ фатическая (или контактноустанавливающая);

§ идеологическая функция — использование того или иного языка или типа письменности для выражения идеологических предпочтений. Например, ирландский язык используется главным образом не для общения, а в качестве символа ирландской государственности. Использование традиционных систем письма часто воспринимается как культурная преемственность, а переход на латиницу — как модернизаторство.

§ омадативная^{[источник не указан 486 дней]} (или формирующая реальности) — создание реальностей и их контроль;

§ номинативная — вера человека в название

§ денотативная, репрезентативная — передача информации, представление

§ конативная — ориентация на адресата;

§ эстетическая — сфера творчества;

§ аксиологическая — оценочное суждение (хорошо/плохо).

§ референтная (или отражательная) - функция языка, в которой язык является средством накопления человеческого опыта.

1. КОММУНИКАТИВНАЯ ФУНКЦИЯ
Важнейшая функция языка – коммуникативная. Коммуникация – значит общение, обмен информацией. Иными словами, язык возник и существует, прежде всего, для того, чтобы люди могли общаться.

Вспомним два определения языка: как системы знаков и как средства общения. Нет смысла противопоставлять их друг другу: это, можно сказать, две стороны одной медали. Язык и осуществляет свою коммуникативную функцию благодаря тому, что является системой знаков: по-другому просто нельзя общаться. А знаки, в свою очередь, и предназначены для того, чтобы передавать информацию от человека к человеку.

Собственно, а что значит – информация? Любой ли текст (напомним: это реализация языковой системы в виде последовательности знаков) несет в себе информацию?
Очевидно, нет.
Первый пример. Вот я, проходя мимо людей в белых халатах, случайно слышу: «Давление упало до трех атмосфер». Ну и что? Три атмосферы – это много или мало? Радоваться надо или, скажем, бежать куда подальше?
Другой пример. Открыв книгу, мы наталкиваемся, положим, на следующий пассаж: «Деструкция гипоталамуса и верхней части стебля гипофиза в результате неопластической или гранулематозной инфильтрации может обусловить развитие клинической картины НД... При патологоанатомическом исследовании недостаточность развития супраоптических нейронов гипоталамуса встречалась реже, чем паравентрикулярных; был выявлен также уменьшенный нейрогипофиз». Будто на иностранном языке, не правда ли? Пожалуй, единственное, что мы из данного текста вынесем, – это то, что сия книга не для нас, а для специалистов в соответствующей области знания. Для нас же она информации не несет.
Третий пример. Является ли информативным для меня, взрослого человека, высказывание «Волга впадает в Каспийское море? ». Нет. Я это хорошо знаю. Это всем хорошо известно. Никто в этом не сомневается. Не случайно данное высказывание служит примером банальных, тривиальных, избитых истин: оно никому не интересно. Оно неинформативно.

Таким образом, информация – это сведения, доступные для понимания и важные для поведения того, кому они адресованы. Текст будет информативным для меня только тогда, когда я буду готов к его восприятию и когда содержащиеся в нем сведения каким-то образом подействуют на мое поведение. (Это не значит, конечно, что я немедленно куда-то побегу или начну перестраивать в корне свою жизнь. Но, может быть, скажу что-то в ответ или просто задумаюсь о чем-то, заинтересуюсь чем-то, захочу поделиться услышанным с другим человеком и т.д.)

Информация передается в пространстве и во времени.
В пространстве – это значит от меня к вам, от человека к человеку, от одного народа к другому... Во времени – значит от вчерашнего дня к сегодняшнему, от сегодняшнего – к завтрашнему...(«День» здесь надо понимать не буквально, а фигурально, обобщенно: информация сохраняется и передается из века в век, из тысячелетия в тысячелетие.Изобретение письма, книгопечатания, а теперь и компьютера совершило в этом деле революцию.) Благодаря языку осуществляется преемственность человеческой культуры, происходит накопление и усвоение опыта, выработанного предшествующими поколениями.
Заметим: человек может общаться во времени и... с самим собой. В самом деле: зачем вам записная книжка с именами, адресами, днями рождения? Это вы «вчерашний» направили себе «сегодняшнему» послание в завтра. А конспекты, дневники? Не надеясь на свою память, человек отдает информацию «на сохранение» языку, а точнее сказать, его представителю – тексту. Он общается с самим собой во времени. Подчеркну: для того чтобы сохранить себя как личность, человек обязательно должен общаться – это форма его самоутверждения. И в крайнем случае при отсутствии собеседников он должен общаться хотя бы с самим собой. (Данная ситуация знакома людям, на долгое время оказавшимся оторванными от общества: заключенным, путешественникам, отшельникам.)

Слово тоже в каком-то смысле есть дело, применительно к коммуникативной функции языка, можно эту мысль уточнить.
Возьмем простейший случай – элементарный акт общения. Один человек что-то говорит другому: просит его, приказывает, советует, предостерегает... Чем продиктованы эти речевые действия? Обычно говорящий имеет в виду какие-то собственные интересы, и это совершенно естественно, такова человеческая природа. Например, он просит собеседника сделать что-то, вместо того чтобы делать это самому. Для него тем самым дело как бы превращается в слово, в речь. Речь оказывается заместителем действия. Ну а второй человек – собеседник или, по-другому, слушающий, адресатданную просьбу выполнит, воплотит слово в реальное дело.

Итак, стоит согласиться с мыслью: коммуникация, общение с помощью языка – один из важнейших факторов, «сотворивших» человечество.

2. МЫСЛИТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ

Человек говорящий – это человек думающий.И вторая функция языка, теснейшим образом связанная с коммуникативной, есть функция мыслительная (по-другому – когнитивная, от лат. cognitio – ‘познание’). Нередко даже спрашивают: а что важнее, что первичнее – общение или мышление? Так ставить вопрос нельзя: эти две функции языка обусловливают друг друга. Говорить – значит выражать свои мысли. Но, с другой стороны, сами эти мысли формируются у нас в голове с помощью языка. А если вспомнить о том, что в среде животных язык «уже» используется для коммуникации, а мышления как такового здесь «еще» нет, то можно прийти к выводу о первичности коммуникативной функции. Но лучше сказать так: коммуникативная функция воспитывает, «взращивает» мыслительную. Как это следует понимать?

Мы соприкасаемся с важнейшей проблемой формирования (и формулирования) мысли. Стоит еще раз повторить: мысль человека при своем рождении опирается не только на универсальные содержательные категории и структуры, но и на категории единицы конкретного языка. Конечно, это не значит, что, кроме словесного мышления, не существует иных форм разумной деятельности. Есть еще мышление образное, знакомое любому человеку, но особенно развитое у профессионалов: художников, музыкантов, артистов... есть мышление техническое – профессиональное достоинство конструкторов, механиков, чертежников, и опять-таки в той или иной степени не чуждое всем нам. Существует, наконец, мышление предметное – им все мы руководствуемся в массе бытовых ситуаций, от завязывания шнурков на ботинках и до отпирания входной двери... Но основная форма мышления, объединяющая всех людей в подавляющем большинстве жизненных ситуаций, – это, конечно же, мышление языковое, словесное.
Иное дело, что слова и другие единицы языка выступают в ходе мыслительной деятельности в каком-то «не своем» виде, их трудно ухватить, выделить (еще бы: мы ведь думаем значительно быстрее, чем говорим! ), и наша «внутренняя речь» (это термин, введенный в науку замечательным отечественным психологом Л.С. Выготским) фрагментарна и ассоциативна. Это значит, что слова здесь представлены какими-то своими «кусочками» и соединяются они между собой не так, как в обычной «внешней» речи, а плюс к тому в языковую ткань мысли вкрапливаются еще образы – зрительные, слуховые, осязательные и т.п. Получается, что структура «внутренней» речи намного сложнее, чем структура речи «внешней», доступной наблюдению. Да, это так. И все же то, что в ее основе лежат категории и единицы конкретного языка, не подлежит сомнению.

Любопытно, что среди писателей, владеющих несколькими языками, редко встречаются авторы, переводящие самих себя. Дело в том, что для настоящего творца перевести, скажем, роман на другой язык – значит не просто переписать его, но передумать, перечувствовать, написать заново, в согласии с иной культурой, с иным «взглядом на мир».
Рассуждения на эту тему можно найти также у Владимира Набокова, писавшего по-русски и по-английски, и у других «двуязычных» писателей. А Ю.Н. Тынянов так в свое время сказал «Язык не только передает понятия, но и является ходом их конструирования. Поэтому, например, пересказ чужих мыслей обыкновенно яснее, чем рассказ своих». И, следовательно, чем оригинальнее мысль, тем труднее ее выразить...
Но сам собой напрашивается вопрос: если мысль в своем формировании и развитии связана с материалом конкретного языка, то не теряет ли она свою специфику, свою глубину при передаче средствами иного языка? Возможны ли тогда вообще перевод с языка на язык, общение между народами? Поведение и мышление людей при всем их национальном колорите подчиняется некоторым универсальным, общечеловеческим законам. И языки при всем их разнообразии тоже базируются на некоторых общих принципах. Так что в целом перевод с языка на язык, конечно же, возможен и необходим. Ну а какие-то потери при этом неизбежны. Так же как и приобретения. Шекспир в переводе Пастернака – это уже не только Шекспир, но и Пастернак.
Все сказанное приводит нас к выводу: язык – не просто форма, оболочка для мысли, это даже не средство мышления, а скорее его способ. Сам характер формирования мыслительных единиц и их функционирования в значительной мере зависит именно от языка.

3. ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ

Третья функция языка – познавательная (другое ее название – аккумулятивная, то есть накопительная). Большая часть того, что знает взрослый человек о мире, пришло к нему с языком, через посредство языка.
Он, возможно, никогда не был в Африке, но знает, что там есть пустыни и саванны, жирафы и носороги, река Нил и озеро Чад. Человек может мысленно путешествовать во времени, обращаться к тайнам звезд или микромира – и всем этим он обязан языку. Его собственный опыт, добытый при помощи органов чувств, составляет ничтожную часть его знаний.

Как же формируется внутренний мир человека? Какова роль языка в этом процессе?
Основной мыслительный «инструмент», с помощью которого человек познает мир, есть понятие. Понятие образуется в ходе практической деятельности человека благодаря способности его разума к абстрагированию, обобщению. (Стоит подчеркнуть: низшие формы отражения действительности в сознании – такие, как ощущение, восприятие, представление, есть и у животных.Собака, например, имеет представление о своем хозяине, о его голосе, запахе, привычках и т.д., но обобщенного понятия «хозяин», равно как и «запах», «привычка» и т.п., у собаки нет.) Понятие отрывается от наглядно-чувственного образа предмета. Это единица логического мышления, привилегия хомо сапиенса.

Как образуется понятие? Человек наблюдает множество явлений объективной действительности, сравнивает их, выделяет в них различные признаки. Признаки неважные, случайные он «отсекает», отвлекается от них, а признаки существенные складывает, суммирует – и получается понятие.
К примеру, сравнивая различные деревья – высокие и низкие, молодые и старые, с прямым стволом и с искривленным, лиственные и хвойные, сбрасывающие листву и вечнозеленые и т.д., он выделяет в качестве постоянных и существенных следующие признаки: а) это растения (родовой признак), б) многолетние,
в) с твердым стеблем (стволом) и г) с ветвями, образующими крону. Так формируется в сознании человека понятие «дерево», под которое подводится все многообразие наблюдаемых конкретных деревьев; оно-то и закрепляется в соответствующем слове: дерево. Слово есть типичная, нормальная форма существования понятия. (У животных нет слов – и понятиям, даже если бы для их возникновения были основания, не на что там опереться, не в чем закрепиться...)
Именно таков магистральный путь человеческого познания – от отдельного к общему, от конкретного к абстрактному.
Однако у каждого народа какие-то участки действительности членятся подробней, чем другие. Хорошо известен тот факт, что в языках народов, населяющих Крайний Север (лопарей, эскимосов), существуют десятки названий для разных видов снега и льда (хотя при этом может не быть обобщенного названия для снега вообще). Понятно, что такое разнообразие названий вызвано условиями самой жизни.

Итак, язык воспитывает человека, формирует его внутренний мир – в этом суть познавательной функции языка.

4. НОМИНАТИВНАЯ ФУНКЦИЯ

Еще одна чрезвычайно важная функция языка – номинативная, или назывная. Дело в том, что называние составляет неотъемлемую часть познания. Человек, обобщая массу конкретных явлений, отвлекаясь от их случайных признаков и выделяя существенные, испытывает потребность закрепить полученное знание в слове. Так появляется название.
Следовательно, вся та система понятий, которой обладает современный человек, покоится на системе названий.Названия – это не только имена собственные, но также и имена нарицательные.
Терминология всех наук – физики, химии, биологии и т.д. – это все названия. Атомную бомбу и ту нельзя было бы создать, если бы на смену античному понятию «атом»* не пришли новые понятия – нейтрона, протона и других элементарных частиц, расщепления ядра, цепной реакции и т.д., – и все они закреплялись в словах!
Известно характерное признание американского ученого Норберта Винера о том, как научная деятельность его лаборатории тормозилась отсутствием соответствующего названия для данного направления поиска: неясно было, чем сотрудники этой лаборатории занимались. И только когда в 1947 году вышла в свет книга Винера «Кибернетика» (ученый придумал это название, взяв за основу греческое слово со значением ‘кормчий, рулевой’), новая наука семимильными шагами устремилась вперед.

Итак, номинативная функция языка служит не просто для ориентации человека в пространстве и времени, она идет рука об руку с функцией познавательной, она участвует в процессе познания мира.
Но человек по своей природе прагматик, он ищет прежде всего практическую пользу от своих дел. Это значит, что он не будет называть подряд все окружающие предметы в расчете на то, что эти названия когда-нибудь да пригодятся. Нет, он пользуется номинативной функцией с умыслом, избирательно, называя в первую очередь то, что для него ближе, чаще и важнее всего.
Вспомним для примера названия грибов в русском языке: сколько мы их знаем? Белый гриб (боровик), подберезовик (в Белоруссии его часто называют бабкой), подосиновик (красноголовик), груздь, рыжик, масленок, лисичка, опенок, сыроежка, волнушка... – не меньше десятка наберется. Но это все полезные, съедобные грибы. А несъедобные? Пожалуй, только два вида мы и различаем: мухоморы и поганки (ну, не считая еще некоторых ложных разновидностей: ложные опята и т.п.). А между тем биологи утверждают, что разновидностей несъедобных грибов значительно больше, чем съедобных! Просто они человеку не нужны, неинтересны (если не считать узких специалистов в этой области) – так зачем же впустую тратить названия и забивать себе голову?
Отсюда вытекает одна закономерность. В любом языке обязательно есть лакуны, то есть дыры, пустые места в картине мира. Иными словами, что-то обязательно должно быть не названо – то, что человеку (пока еще) не важно, не нужно...
Взглянем в зеркало на хорошо нам знакомое собственное лицо и спросим: это что такое? Лоб. А это? Затылок. А что между лбом и затылком? В ответ: голова. Нет, голова – это все в целом, а как называется данная часть головы, между лбом и затылком? Мало кто вспомнит название темя, чаще всего ответом будет то же пожимание плечами... Да, что-то должно не иметь названия.
И еще одно следствие вытекает из сказанного. Для того чтобы предмет получил название, нужно, чтобы он вошел в общественный обиход, перешагнул через некоторый «порог значимости». До каких-то пор еще можно было обходиться случайным или описательным названием, а с этих пор уже нельзя – нужно отдельное имя.
В этом свете любопытно, например, понаблюдать за развитием средств (орудий) письма. История слов перо, ручка, авторучка, карандаш и т.п. отражает развитие «кусочка» человеческой культуры, формирование соответствующих понятий в сознании носителя русского языка. Помню, как в 60-е годы в СССР появились первые фломастеры. Тогда они были еще редкостью, их привозили из-за границы, и возможности их использования были еще не вполне ясны. Постепенно эти предметы стали обобщаться в особое понятие, но еще долго не получали своего четкого наименования. (Бытовали названия «плакар», «волокнистый карандаш», да и в написании наблюдались варианты: фломастер или фламастер? ) Сегодня фломастер – уже «отстоявшееся» понятие, прочно закрепившееся в соответствующем названии. Но вот уже совсем недавно, в конце 80-х, появились новые, несколько отличные орудия письма. Это, в частности, автоматический карандаш со сверхтонким (0, 5 мм) грифелем, выдвигающимся щелчками на определенную длину, затем шариковая ручка (опять-таки со сверхтонким наконечником), пишущая не пастой, а чернилами, и т.п. Как они называются? Да пока что – в русском языке – никак. Их можно охарактеризовать только описательно: приблизительно так, как это сделано в данном тексте. Они еще не вошли широко в быт, не стали фактом массового сознания, а значит, можно пока еще обойтись без специального наименования.

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: