Главными его особенностями являются: мозаичность, несистематизированность, отсутствие целостности и устойчивости, ситуативность и непрерывная изменчивость.

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 5Следующая ⇒

Менталитет такого типа, например, появляется при переходе от тоталитаризма к демократии, который характеризуется появлением целого ряда новых форм общественной жизни – социально-политического плюрализма, многоукладной экономики, многопартийности.

Трансформация менталитета – явление достаточно длительное и болезненное, что связано:

во-первых, со значительной инерционностью и особого рода «сопротивляемостью» прежнего менталитета.

во-вторых, с опасностью деструктивных последствий в результате его слишком быстрого разрушения.

в-третьих, со сложностью формирования нового менталитета в процессе принудительной адаптации людей к длительному периоду реформирования. Общественные преобразования оказываются лишенными поддержки со стороны массового менталитета общества.

Российский национальный менталитет достаточно устойчив, в его структуре присутствуют определенные психологические константы. Среди констант национального менталитета специалисты отмечают такие, как:

· открытость иным культурам и влияниям;

Эту особенность часто характеризуют как «всечеловечность» русской души, которая проявляется, в частности, в весьма высоком уровне межнациональной терпимости, умении адаптироваться к разным этнокультурным условиям, в обостренном интересе к опыту других стран и народов, сопровождающемся готовностью опробовать и применить его у себя.

· уступчивость;

Стремясь стать на точку зрения «другого», русский человек зачастую идет на явно невыгодные для себя уступки.

· высокая компетентность в вопросах внешней политики;

Еще исследователей XIX в. удивляла свобода, с которой неграмотные русские крестьяне рассуждали на самые разные социальные и политические темы. Это качество сохранилось и в советскую эпоху, и в постсоветской России.

· чрезвычайно развитая самокритичность;

Она может простираться до пренебрежения собственным опытом и самоуничижения, доходящего до стремления к отказу от собственной идентичности, что связано с низким уровнем самоуверенности и «упругости эго» (способности восстанавливать ровное и хорошее расположение духа).

· «стихийность» и стремление отыскать «настоящую правду»;

Эта «правда» воспринимается как некий абсолют. Причем на пути к этому абсолюту русские часто готовы беспощадно крушить то, что еще недавно казалось священным, правильным или вполне приемлемым: «...Неприятие конкретного явления немедленно универсализуется, оборачиваясь стихийным нигилизмом, мгновенно уничтожающим все то, чему народная душа только что поклонялась... происходит мгновенное отторжение мира, в котором существует несправедливость...».

· убеждение в исключительности страны и ее исторического пути; Психология так называемого русского мессианизма исторически восходит к религиозно-политической теории жившего в конце XV — начале XVI в. псковского старца Филофея о «Третьем Риме». В основе этой теории лежит представление о перемещении христианского царства: вначале центром мирового христианства был Рим, затем— Константинополь, а после взятия последнего турками его религиозно-политическая роль переходит к Москве — третьему и последнему Риму, призванному сберечь чистоту христианства до нового пришествия Христа.

· способность к очень быстрой психоэнергетической мобилизации;

В российской истории не мало примеров тому, как быстро и активно страна восстанавливалась после разрушительных катаклизмов. Вместе с тем, как неоднократно отмечалось в работах по психологии национального характера, эта мобилизация носит специфический характер. Для россиянина не столь важно восстановить привычный мир, комфорт, тратить силы на достижение материальных благ и удобств. Русский характер мобилизуется тогда, когда ориентирован на достижение «больших целей», на удовлетворение потребности в осуществлении мессианского призвания. Знаменитое русское «терпение» является другой стороной медали «мобилизации» — это напряжение внутренних сил, чтобы перенести беды, испытания, нужду и безрадостное существование.

· смешение автократических и демократических традиций;

Русская политическая культура представляет собой симбиоз двух традиций — автократической (характеризующейся конформизмом, непротивлением насилию, архаическими обычаями верноподданничества) и демократической (принцип «соборности», способность увлекаться различными общечеловеческими идеями и т.п.): «Русский народ с одинаковым основанием можно характеризовать как народ государственно-деспотический и анархически-свободолюбивый, как народ, склонный к национализму и национальному самомнению, и народ универсального духа, более всех склонный к всечеловечности, жестокий и необычайно человечный, склонный причинять страдания и до болезненности сострадательный»²¹.

Эти черты сказываются на эффективности совместных действий, на «торможении» становления гражданского общества в России. Это объясняется тем, что поддержание устойчивого взаимодействия, основанного не на «родстве душ», а на чисто инструментальных принципах, часто требует от нашего соотечественника больших эмоциональных усилий и дается ему с трудом. А если он к тому же сосредоточен на некотором главном деле, его тяготит необходимость постоянно отвлекаться на «организационную суету»²².

· традиционалистские ценности, идеи и представления;

Носителем устоев традиционного общества вплоть до относительно недавнего времени была общинная деревня, по законам которой еще 80 лет назад жило большинство населения страны. Поэтому можно говорить о мощном «деревенском» пласте в национальной психологии россиян. «Впитавший в себя эту своеобразную крестьянскую традицию человек всегда чувствовал, что он связан со своим государством тысячами тонких нервных нитей. И эта связь переживалась как очень личная. Посредническая роль каких-либо формальных институтов не признавалась, поскольку община ощущала себя не элементом гражданского общества, а базовой ячейкой государственности. Государство, с этой точки зрения, выступало как некое воплощенное " общее дело" »²³. В связи с этим объяснимо присущее россиянам стремление к государственности.

· стремление к государственности;

Распад государства или изменение его политического устройства всегда вызывали у русских кризис идентичности, сопровождавшийся немалой растерянностью и метаниями (гибель Российской империи и возникновение Советского государства; распад Советского Союза и провозглашение «независимой России).

Сегодня граждане России видят функции государства не в том, чтобы регулировать отношения между различными группами интересов, а, прежде всего, в том, чтобы государство выражало общенародную волю в противовес частным выгодам и устремлениям. В таком ключе авторитаризм «сильной власти» воспринимается не как отмена демократии, а как ее усиление, особенно когда государство «ставит на место» «олигархов» и «криминалитет».

Ценности традиционного общинного уклада в российском политическом сознании противоречиво сочетаются с реформаторским комплексом, ориентированным на петровскую модель преобразований. Но реформаторские настроения россиян не касаются только утверждения «западных ценностей». Для нас важнее установка на движение и изменение при условии сохранения традиционных ценностей.

Наличие устойчивых особенностей национального менталитета не означает, что он не меняется. Просто механизм этого изменения носит весьма специфический характер: оно осуществляется не путем «перестройки», а посредством наслаивания поверх древних архетипов новых смысловых пластов.

Среди этих пластов и особое отношение к современным политическим процессам и трансформации российского общества в целом.

К специфическим чертам российского электората можно отнести:

· устойчивую ориентацию на внешние признаки «силы»;

Интеллигентность в политике оценивается как негативная «зависимость», «неуверенность»; способность идти на компромиссы воспринимается как признак слабости.

Государственность ассоциируется у россиян с «сильной» властью, что не раз давало повод говорить и писать об отсутствии в российском менталитете идеи свободы, о несамостоятельности и безынициативности русских. Индивидуальность, противостояние коллективному у россиян часто проявляется в чрезмерно эмоциональной форме и выходит за пределы разумного, принимая деструктивный характер. Российская «стихийность» нуждается в сдерживании, например государством. «Чем сильнее индивидуализм, тем прочнее должна быть оболочка... стремление к усилению государства в России вырастает вовсе не из " неразвитости" индивидуального начала, а как раз, напротив — из его чрезмерности и связанного с этим инстинктом самоограничения»

· склонность искать причины неудач во внешнем окружении, а не внутри себя;

Это качество дает широчайшие возможности для конструирования разного рода врагов и объединения под знаменами «борцов с врагами» последователей. В русских бедах был в свое время виноват царизм, международный империализм, враги народа, сегодня — американцы (ЛДПР), «олигархи» («Родина»), коммунисты («Единая Россия»), демократы (КПРФ) и т.д.

· футуроориентацию сознания— «придет время, и мы станем жить хорошо»;

Это качество неразрывно связано с легендарным «терпением» русских и способностью страдать во имя лучшего (не существенно, как скоро ожидаемого) будущего. Футуроориентация сознания — одна из причин, объясняющих относительно спокойно воспринимаемую обществом продолжительность различных экономических экспериментов и пробуксовку реформ.

· веру в социальное чудо ;

Уверенность, что придет «герой» и разрубит «гордиев узел» существующих проблем, связана, во-первых, с доверием к власти в целом (не случайно часто рассуждают о «потере властью кредита доверия граждан»), а во-вторых, с сильным мифологическим пластом в русской культуре и соответственно с устойчивостью архетипа лидера-«чародея». Поэтому в российских избирательных кампаниях первого постперестроечного десятилетия так активно использовались и продолжают использоваться (например, В. Жириновским, а в кампании 2003 г. — Д. Рогозиным) популистские обещания.

· стирание граней между политическим и неполитическим, общественным и личным;

Удивительное качество, сопряженное с достаточно высокой, по сравнению с другими культурами, включенностью в политические процессы и высоким уровнем знаний о политике, иногда приводит к тому, что только россиянин способен всерьез рассориться с друзьями и родственниками, выявив за разговорами на кухне расхождения в политических предпочтениях. С другой стороны, это существенно расширяет диапазон возможных авторитетов и лидеров мнений в достижении потенциальных аудиторий и способствует эффективности технологий распространения слухов.

· противоречие между самооценкой и политическим выбором;

Большинство жителей страны идентифицируют себя как русских. Однако при этом русский воспринимается как «бедный», а бедность в глазах избирателей, особенно молодых, очень плохая аттестация для политика.

· психологическая раздвоенность;

С одной стороны, россиянин испытывает ностальгию по основательности, порядку, с другой — в обществе сохраняется симпатия к таким качествам, как рискованность, непредсказуемость («ухарство»), нередко сочетающиеся с «легкостью» и даже легкомысленностью. До настоящего времени россияне психологически не застрахованы от увлечения каким-либо понравившимся своей молодостью, бойкостью и раскованностью новым «реформатором» — авантюристом.

· влияние социально-исторического опыта советского времени;

От этих времен в наследство сохранились такие черты, как стремление к унификации, единообразие во всех сферах, неприязнь к тем, кто противостоит большинству. Из советского периода россияне продолжают черпать представления о должном и справедливом; опираясь именно на этот опыт, строят модели ценностной самоидентификации. Там же локализованы и основные объекты и мотивы национальной гордости: это в первую очередь победа в Великой Отечественной войне, ликвидация неграмотности, создание мощной индустрии и освоение космоса. Большинство населения по-прежнему воспринимает как естественное и необходимое активное присутствие государства в экономике и его социальные обязательства.

· специфическое восприятие современных реформ.

Фактически к настоящему времени сформировалась новая ценностная матрица, определяющая мотивацию политического выбора. Наиболее заметная черта российского менталитета — высокий уровень нравственности, духовного самосовершенствования человека. В общественном сознании идет процесс реабилитации политической традиции исторической России и понятия национального интереса. В сознании большинства россиян формирование рыночной экономики и построение открытого общества имеет смысл только при условии, что при этом сохраняется общественная мораль и система образования.

В ходе политических и социально-экономических реформ 1990-х годов российское общество восприняло важнейшие демократические принципы: равенство граждан перед законом, независимость суда, свободные выборы органов власти, многопартийность, идеологический плюрализм и др.

Российские избиратели не склонны придавать большое значение идее прав человека, ставшей своего рода «символом веры» для западной демократии; в гораздо большей степени, чем многопартийностью и правами человека дорожат свободой слова, предпочтительно видя в ней возможность свободно и всесторонне освещать любые проблемы. Таким образом, понятие демократии адаптируется к российскому политическому опыту и национальному характеру, к сформировавшейся в российском менталитете модели государственности.

⇐ Предыдущая 1 2 345 Следующая ⇒
Поделиться:

Последнее изменение этой страницы: 2017-03-15; Просмотров: 450; Нарушение авторского права страницы