Психологическое обоснование тактики, оперативного искусства и стратегии

Основные тактические формы выросли из психологии, из по­знания психологических особенностей противника, психологи­ческих возможностей своих войск, особенностей мышления не­приятельского полководца, влияния тактических свойств местно-^сти, природно-географических, погодно-климатических факторов

 

на поведение людей и т.д. В основе многих тактических форм ле­жат психологические инсайты («прозрения», внезапные откры­тия) полководцев.

Так, великий Ганнибал решил под Каннами (216 г. до н.э.) построить свои на треть уступающие по численности римским легионам войска в виде неравномерной по прочности дуги. Окру­жение войск противника, открытое карфагенским полководцем, в то время имело скорее психологический, чем чисто оперативно-тактический успех. Соотношение римских и карфагенских войск после окружения римлян не изменилось — не изменилось коли­чество копий, стрел, пращей, лошадей, но коренным образом изменилось соотношение морально-психологических сил. Окру­женная сторона утратила свободу действий, возможность к от­ступлению, к активному маневру и, как следствие, — волю к победе и сопротивлению. В результате войско, на треть превосхо­дившее противника по численности, потеряло в сражении в 8 раз больше убитыми, чем неприятель, и было разгромлено.

Эпаминонд, решившийся при Левктрах (731 г. до н.э.) выстро­ить свои войска «не по правилам», распределив их неравномерно по фронту, скорее всего, исходил из замеченной им привержен­ности спартанцев к линейной тактике действий в фаланге. Если бы он хоть на минуту допустил, что почти вдвое превосходящий его противник может проявить творчество в тактике, он вряд ли решился бы на столь радикальные и опасные эксперименты.

Царь персов и величайший полководец Кир при Сардах бук­вально спровоцировал Лидийского царя Креза на окружение своих войск, а сам ударил во фланги противника.

Афинский полководец Мильтиад, прекрасно осознавая пре­имущество своих воинов в боевом мастерстве по сравнению с многократно превосходящими персами, построил боевой поря­док у Марафона (490 г. до н.э.) так, чтобы лишить противника численного превосходства. Для этого на помощь была призвана местность, позволявшая одновременно вступать в бой лишь части персидских воинов.

По существу комплекс принципов военно-психологического искусства, предполагающих неравномерное распределение сил по фронту, обход, охват, окружение противника, выделение резерва и другие, использовался Александром Невским (1242 г.) против крестоносцев, Дмитрием Донским (1380 г.) против татаро-мон­гольских полчищ, Иваном Грозным (1552 г.) против татарских войск.

Сегодня принципы сосредоточения основных сил на главном направлении, наличия резерва, рационального использования местности, введения противника в заблуждение и т.д. известны каждому командиру. Они обезличены, их психологическое содер­жание затерялось в строгих формулировках боевых уставов, но они

применимы лишь в тех случаях, когда психологические перемен­ные вооруженного противоборства находятся в тех же соотноше­ниях, как в сражениях при Каннах, Левктрах, Садрах, Марафо­не, когда войска возглавляют современные «Ганнибалы», «киры», «мильтиады», «эпаминонды», «александры», «иваны» и др. На­пример, попытка окружения частей Красной Армии в районе Курской дуги (1943 г.) завершилась для фашистских войск пол­ным разгромом, причем с использованием той же «кировой» так­тики. А вот разгром фашистских войск под Сталинградом (1943) не зря называют Каннами XX века, так как советскому командова­нию в полной мере удалось на стратегическом уровне реализовать окружение и разгром противника.

В истории военного искусства хорошо известен такой пример: на определенном этапе своего развития отечественное военное искусство рассматривало систему обороны как совокупность оди­ночных ячеек для стрелков. На этот счет приводились соответству­ющие тактические расчеты и обоснования. Однако, как оказалось, человеческая психика предъявляет свои требования к тактике обороны. Многие известные побудители боевой активности (кол­лективное мнение, настроение, оценки, санкции, психическое заражение, подражание, межличностное влияние и др.) при «яче­истой» обороне не срабатывали. Зато, по мнению К.К.Рокоссов­ского, усиливалось беспокойство, стремление воинов выбежать и заглянуть, сидят ли его товарищи в своих гнездах или уже поки­нули их, а он остался один. В результате понимания этого факта военными руководителями, советские войска уже в ходе войны отказались от ячеистой системы обороны и вновь перешли к тран­шейной.

Выдающиеся отечественные и зарубежные военные ученые, учитывая роль психологии в искусстве ведения боевых действий, утверждали, что «военная психология — душа тактики, обучения и воспитания войск, т.е. всей деятельности офицера» [252, с. 59]; «современная тактика требует не только от начальника, но и от рядового бойца знания, инициативы и умения воздействовать на других, словом, тактика сделалась более психологической» [75, с. 123, 30]; «прямым следствием изучения психики бойца в бою должна явиться выработка приемов сознательного применения законов военной психологии в практическом военном искусстве, т.е. в тактике и в стратегии» [57, с. 165]; «военная психология яв­ляется... вспомогательной наукой для стратегии и тактики, в осо­бенности к первой, которая является высшей синтетической (обоб­щающей) военной наукой [49, с. 19]; «как алгебра, приложенная к геометрии, родит новую дисциплину — аналитическую геомет­рию, так и военная психология, правильно примененная в стра­тегии и тактике, создаст в будущем новое умение сознательно использовать неисчерпаемые запасы психологической энергии для

 

достижения целей победы» [57, с. 165—166]; «командир должен делать все необходимое для выполнения возложенной на него зада­чи... около 80% его задачи заключается в поднятии морального состояния своих подчиненных» [252, с. 61].

Масштабы ведения современных боевых действий, иерархия управленческих систем, участвующих в принятии решения на бой конкретной воинской части, не всегда позволяют точно устано­вить авторство того или иного решения. Нередко успех боя разде­ляют многие, а неуспех — один командир. Военная психология призвана сделать все, чтобы в боевых уставах, определяющих ход боевых действий, были имплицитно представлены механизмы использования психологических закономерностей достижения победы над противником, и чтобы каждый командир в полной мере мог использовать психологические возможности своих воинов.

2.3.6. Психологическое обоснование целей, принципов и методов боевой подготовки войск

Военная психология родилась с убеждением, что системати­ческое изучение психики бойца в бою окажет влияние не только на чисто научную часть этой дисциплины, но и даст возможность научно подойти к практическим заданиям по выработке наиболее рациональных приемов обучения, подготовки и воспитания бой­ца, которые обеспечили бы максимально полезную реакцию его на опасность во время боя [57, с. 163].

Боевая подготовка войск является основным видом их деятель­ности в мирное время и важнейшим условием достижения спо­собности решать конкретные задачи в боевой обстановке. Глав­ным ее принципом, выработанным военной психологией и педа­гогикой и проверенным кровью солдат многих армий мира, явля­ется принцип «учить войска тому, что необходимо на войне».

Реализация принципа «учить войска тому, что необходимо на войне» предполагает, что учить воинов следует прежде всего уме­нию чувствовать и понимать бой. Для решения этой задачи вся система боевой подготовки должна быть пронизана логикой боя.

Анализ боевого опыта действий войск в Афганистане и Чечен­ской республике, изучение наставлений по тактической подго­товке и тактике действий личного состава разных армий и иррегу­лярных формирований показывает, что поле современного боя практически пустынно. Это явление наблюдалось уже в ходе Пер­вой мировой войны, когда наметился переход к действию войск не в развернутых цепях, а в составе боевых групп. Солдаты всех армий обучаются грамотному использованию защитных свойств местности, маскировке, быстрому перемещению от укрытия к укрытию, ведению безопасного наблюдения, т. е. умению «не све­титься» на поле боя, не быть мишенью для противника и т.д.

В этих обстоятельствах главным условием уничтожения против­ника в бою является своевременное его обнаружение, быстрое производство расчетов для ведения меткого огня, четкое выпол­нение операций по производству выстрела, обеспечение собствен­ной безопасности.

Неслучайно в военной психологии устоялось представление о том, что в процессе боевой подготовки важнейшими проблема­ми, подлежащими научному исследованию и практическому ре­шению, являются наблюдение и действия.

На основании изучения особенностей наблюдения строится система войсковой и стратегической маскировки. Сегодня можно только восхищаться, что во время блокады Ленинграда, когда 900 дней и ночей город бомбили вражеские бомбардировщики, вели беспрерывный огонь тысячи крупнокалиберных орудий, имен­но с помощью психологических рекомендаций по маскировке удалось спасти величайшие шедевры отечественной культуры — здания Зимнего дворца, Исаакиевского и Кафедрального собо­ров, Адмиралтейства и др.

Неучет же закономерностей восприятия элементов боевой об­становки чреват крайне негативными последствиями. Так, еще в конце XIX в. психологи установили, что источники синего цвета в ночное время видны на большом расстоянии и нарушают темно-вую адаптацию глаз, а источник красного света, напротив, виден на меньшем расстоянии и не мешает темновой адаптации. Не­смотря на это, в 1939 г. Париж и Лондон перешли на частичное затемнение путем применения синего света; синий свет приме­нялся и для освещения орудийных башен боевых кораблей. Такое освещение постоянно ухудшало ночное зрение тех, кто защищал эти города, расчетов корабельной артиллерии, и был лучше всего виден пилотам немецких бомбардировщиков. Трудно сказать, сколькими человеческими жизнями заплатили французы и анг­личане за психологическую неосведомленность.

Американские военные психологи, напротив, уделяли иссле­дованию вопроса темновой адаптации глаз большое внимание. Это позволило У.Р.Майлсу в 1941 г. разработать эффективные методы темновой адаптации при выполнении сложной, требующей осве­щенности работы. Майлс сконструировал плотно прилегающие красные очки, в которых можно было работать в освещенном поме­щении и в течение 30 мин адаптироваться к темноте. Другими сло­вами, человек, надев такие очки в освещенном помещении, через полчаса мог спокойно выходить в ночь, и, сняв очки, сразу же действовать так, как будто он длительное время специально адапти­ровался к темноте. Эта работа дала гигантский эффект: освещение кораблей в боевых условиях стало производиться только красным светом невысокой интенсивности, а очки Майлса стали широко использоваться военнослужащими всех родов войск [252, с. 27 — 28].

 

Психологи выработали конкретные рекомендации воинам по ведению эффективного наблюдения в ночное время. Например, рекомендуется не сосредоточивать внимание на формах, а сле­дить за силуэтами, сочетая зрительное наблюдение с использова­нием различных органов чувств [147, с. 186]. С целью их активиза­ции в ночных условиях в элитных войсках применяется следу­ющая методика: солдат становится под углом 45° к направлению ветра, расслабляется, дышит ровно, а затем делает быстрые и частые выдохи. Услышав посторонний звук, он поворачивает го­лову из стороны в сторону, пытаясь определить точное направле­ние источника звука. Звуки, воспринимаемые спереди и сбоку, могут ввести в заблуждение, если отсутствует иная чувственная информация. Именно поэтому, определяя направление, следует поворачивать голову [147; 152].

Исследуя процессы и схемы действий воина, психологи также вырабатывают практические рекомендации по оптимизации их выполнения. Например, специалистами, исследовавшими эффек­тивность применения стрелкового оружия в бою, были выявлены следующие закономерности: с расстояния, не превышающего 25 м до цели, эффективнее вести огонь в автоматическом режиме, при стрельбе на расстояния, превышающие 50 м, наиболее эффектив­ным считается полуавтоматический режим ведении огня (2 — 3 вы­стрела в серии), так как уже четвертая пуля гарантированно не попадает в цель. При бое в ограниченном пространстве, при ви­димости до 50 м¹, стрельба с использованием прицельных при­способлений уходит на второй план. Солдат должен уметь стрелять «от бедра» («от живота») на расстояния до цели до 25 м и «на­вскидку» на большие расстояния. Лишь на расстоянии более 50 м до цели прицельное приспособление востребуется вновь. Учиты­вая, что оружие при автоматической стрельбе поднимается вверх вправо, стрелок должен целиться в нижний левый (от стреляю­щего) угол корпуса противника, так как при этом вероятность попадания в цель увеличивается.

В опасных ситуациях следует держать приклад автомата упер­тым в плечо, а дуло слегка опущенным. Это дает возможность привести оружие к бою быстрее, чем из любого другого положе­ния. Учитывая анатомическое неудобство поворачивать оружие вправо, следует «закручивать» бой по часовой стрелке (налево от себя). При этом «закручивающий» получает преимущество в ско­рости, удобстве стрельбы, а противник вынужден будет постоян­но менять огневую позицию, обнаруживать себя движением.

При попадании подразделения в засаду главным считается не дать убить себя в ближайшие 30 с, пока огонь попавших в засаду

¹ Например, при бое в населенном пункте около 90 % всех целей находится на расстоянии менее 50 м.

не организован, а нападающий использует эффект внезапности. Любой противник рассчитывает на то, что ответная стрельба на­чинается в среднем через 7 — 8 с, а организованное сопротивле­ние наступает через 20 — 25 с, поэтому чаще всего он планирует отход через 30 с боя. Лучший вид действий в данном случае — эффективный ответный огонь по противнику или немедленная его контратака [152, с. 223, 273]. Если солдат не обучен таким методам стрельбы и действий, он априори проигрывает против­нику в скорости открытия огня, точности поражения боевых це­лей, привычности и удобстве действий.

Ночью при ведении огня с любого расстояния наиболее эф­фективной является стрельба короткими очередями (по 3 патро­на). Полоска белой пленки, наклеенная вдоль ствола, улучшает эффективность стрельбы. Солдаты, привыкшие корректировать огонь по следу трассирующих пуль, при стрельбе обычными па­тронами показывают худшие результаты, чем те, кто никогда их не использовал [147, с. 110—111].

Однако, как показывает анализ, нередко своеобразная боевая неподготовленность войск к боевым действиям в локальных воен­ных конфликтах «закладывается» существующей системой боевой и психологической подготовки войск. Изучение действующих кур­сов стрельб, в соответствии с требованиями которых осуществля­лась подготовка мотострелковых войск для участия в военных событиях в Афганистане и Чеченской республике, свидетельствует, что в ряде случаев они формируют у военнослужащих неверную, искаженную картину боя.

Так, реальные цели, наблюдаемые военнослужащими в бою, имеют мало общего с мишенями, на которых осуществляется их огневая подготовка. Если они и становятся видимыми, то лишь на мгновения. Они, скорее, не появляются, а «мерцают» на поле боя. Визуальный размер реальных целей в 1, 5 — 3 раза меньше, чем учебных [105]. На это столетие назад обращали внимание военные психологи, рекомендуя тренировать стрелков по «малозаметным, плохо видимым, трудно отыскиваемым невооруженным глазом целям», так как «только такие цели в бою и будут. Цели будут не только мало заметными, но и быстро исчезающими. Поэтому надо тренировать командиров в быстрой и точной подаче команд, а солдат в быстром отыскании целей» [162, с. 49, 50].

В действующем с 1989 г. «Курсе стрельб из стрелкового оружия, боевых машин и танков Сухопутных войск» предъявляются следу­ющие требования к условиям выполнения 1-го упражнения кон­трольных стрельб из автомата, которое, по существу, является своеобразной проверкой на зрелость для воина-мотострелка. Рас­стояние до целей установлено от 200 до 400 м. Время их демонст­рации составляет от 10 до 30 с, а скорость движения постоянна и равна 2 — 3 м/с. Направление появления целей всегда одно — с

 

2.3.7. Разработка теории и технологий психологической подготовки военнослужащих к боевым действиям

Психика нормального человека без специальной подготовки к действиям в боевых условиях не способна выдержать воздействия боевых стресс-факторов. Г. Е. Шумков в самом начале XX в. пре­дупреждал: «Чтобы победить в этой кровавой битве, одного " же­лания", " пыла", " дозы самоуверенности", " желания быть геро­ем" и даже " умереть" в настоящее время мало». Он доказывал, что «помимо... технической подготовки», необходима подготовка «пси­хологическая». Психологическая подготовка во многом состоит в том, чтобы «честно, откровенно, правдиво и деловито познако­мить воинов с их будущей деятельностью и обстановкой. Они долж­ны отчетливо осознавать, что война — не торжественная прогулка и даже не ряд возвышающих душу боев, а сплошные тяготы би­вачной, походной, сторожевой службы, с их трудностями, лише­ниями, болезнями и потерями. Что современные войны выигры­ваются не лихими, самоуверенными наскоками и распущенными знаменами, а настойчивым измором врага... нередко подвергаясь крайнему истощению, неудачам и даже поражениям, захлебыва­ясь порою в крови» [275, с. 76].

Для того чтобы действовать с максимальной эффективностью, солдат должен адаптироваться к психологическому воздействию боевой обстановки.

Пожалуй, наиболее эффективным средством психологической подготовки военнослужащих к бою, повышения сопротивляемо­сти солдата к травмирующему воздействию боевого стресса явля­ется методика «боевой адаптации», или «прививка боем». Боевая адаптация происходит в процессе тренировки солдата в условиях, максимально приближенных к боевым, и основана на специфи­ческих механизмах функционирования человеческого мозга. В ходе обработки информации и использования информации любое но­вое впечатление сопоставляется с хранящимся в памяти анало­гичным переживанием, и на основе этого анализа намечается план будущих действий. В зависимости от схожести ситуаций в настоя­щем и прошлом человек выносит суждение и принимает решение. В случае если в памяти не содержится соответствующей «записи», человек вынужден действовать с «чистого листа». Природа боя та­кова, что только фактическое участие позволяет получить о нем представление. Такое представление позволяет получить методика боевой адаптации [147, с. 40, 41, 59].

Известный западный специалист по боевой подготовке Р. Ригг, подчеркивая особую важность создания у военнослужащих объек­тивного представления о современном бое, отмечает, что солда­ты должны научиться «жить среди отвратительного запаха смерти. Чтобы успешно воспроизвести боевую действительность, надо

воздействовать на чувства. Солдат надо приучить к потерям, они должны видеть, как падают убитые и раненые, и усвоить, что сохранить жизнь и добиться успеха легче, сделав бросок на 50 м, чем укрывшись за большим камнем. Надо приучить солдата к дьявольской атмосфере огня и смерти... чтобы он чувствовал себя среди огня, дыма и смятения, как в обычной обстановке, и действовал — стрелял, двигался, сражался»; ...«лучшим памят­ником... погибшим в борьбе за обеспечение свободы, является учебное поле, приближенное к боевой действительности» [204, с. 16, 31].

Аналогичного принципа психологической подготовки войск придерживаются в армии Израиля. В наставлении по психоло­гической подготовке одно из таких «полей сражения» описано следующим образом: «Деревня, вернее ее развалины, кругом ва­ляются трупы " убитых", ощущается тошнотворный запах. Среди обломков мебели видна детская игрушка с оторванной ногой, на оконной раме болтается женский чулок. Всюду битая посуда. На пороге разрушенного дома лежит " труп" хозяйки с проломлен­ным черепом, густо облепленный мухами. Из-под обломков тор­чат ноги хозяина. Все это хорошо дополняется смрадом пожара, имитируемого при помощи дымовых шашек» [цит. по: 105, с. 12—14]. В результате создания реалистичных «картин» поля боя, его вид перестает быть травмирующим для солдат.

В разных армиях мира для подготовки эффективных бойцов используют различные способы их предварительной адаптации к условиям боевой обстановки. Так, южноафриканских коммандос, вооруженных лишь стрелковым оружием, оставляют на двое суток на местности, поросшей кустарником, где они должны выжить в условиях иссушающей африканской жары и в окружении диких зверей. При подготовке российского спецназа в учебном бою во­круг головы спецназовца свистят пули, в непосредственной бли­зости от него рвутся боевые снаряды и даже применяются сред­ства химического поражения. Солдаты норвежской Королевской морской пехоты в полном обмундировании прыгают в полынью и самостоятельно выбираются из нее. Во время вьетнамской войны американских солдат усаживали перед экраном телевизоров и ча­сами показывали ужасающие сцены насилия. Считалось, что воин, знакомый с видом человеческих страданий, будет не так шокиро­ван видом реальных жестокостей... Частью подготовки кадетов морской пехоты США является недельное пребывание в травма­тологическом отделении крупного медицинского учреждения, где они привыкают к виду тяжелых ранений и внезапной смерти. Та­ким образом, будущие офицеры адаптируются не только к виду, но и к звукам и запахам, сопровождающим тяжелораненых, с которыми они неизбежно столкнутся в районе боевых действий... В процессе подготовки американских «морских львов» и «тюле-

 

ней» их оставляют «замерзать» в ледяной морской воде. В Эква­доре инструкторы специальных подразделений в качестве посо­бий по анатомии человека используют трупы. Применение боевых патронов на учениях разных армий приучает солдат к звукам, ко­торые сопровождают применение огнестрельного оружия в кон­кретной обстановке [147, с. 65, 107, 175].

С аналогичными целями используются и такие приемы, как длительное пребывание в темном помещении, тушение огня, прыжки с высоты, удары током небольшой силы, прицельная стрельба при близких разрывах гранат.

Эффективность подобных мероприятий психологической под­готовки была доказана еще во время Русско-японской и Первой мировой войн. Г. Е. Шумков писал, что «...предварительное озна­комление воинов с реальными явлениями в бою — в смысле бое­вой деятельности — есть предварительное накопление боевого опыта, а следовательно, и рациональная борьба с вредным влия­нием сильных переживаний на психику воинов при чувствах тре­воги и страха» [280, с. 100].

Формируемая в процессе психологической подготовки воен­нослужащих субъективная картина предстоящих действий должна носить предельно конкретный характер, быть максимально «при­вязанной» к тем природно-географическим, погодно-климатиче-ским, социально-политическим и боевым условиям, в которых будет осуществляться решение боевых задач. Солдат должен за­долго до прибытия к месту боевых событий психологически адап­тироваться к визуальным, аудиальным, кинестетическим элемен­там боевой обстановки, перестроить динамику своих биоритмов, привыкнуть к реальной физической нагрузке, характерной для современного боя, пройти процесс «врабатывания».

Учитывая эти рекомендации военной психологии, в ходе под­готовки к проведению операции «Буря в пустыне» в 1991 г. с аме­риканскими сухопутными частями в США и Саудовской Аравии было проведено около 200 учений бригадного масштаба. Еще бо­лее серьезная боевая и психологическая подготовка осуществля­лась в этот период с летным составом ВВС. На авиабазе Неллис (штат Невада) была создана обстановка, максимально прибли­женная к боевой. В частности, в этих целях имитировалась в нату­ральную величину вся территория Кувейта, был создан единый каталог целей (для этого использовались специалисты, строив­шие объекты в Кувейте и Ираке). К обучению летчиков привлека­лись их коллеги из Германии, освоившие МиГ-29, и французы — специалисты по самолетам «Мираж», так как эти типы самолетов составляли основу истребительной авиации Ирака. Интенсивность полетов в американских частях в Саудовской Аравии в декабре 1990 г. составляла около 3 000 вылетов в сутки и приближалась к той, которая ожидала летчиков в войне (4 500 вылетов в сутки)

[50; 105]. Не менее тщательная и многоплановая подготовка пред­варяла ныне осуществляющуюся агрессию США в Ираке.

Наряду с методами «показа поля боя», привнесения в процесс боевой подготовки психологических элементов, схожих по своей структуре и содержанию с психологическими факторами боя, предварительной адаптацией к бою, в последнее время психоло­гами разрабатываются специальные «психологические» методы психологической подготовки. Некоторые из них основаны на идео-моторном эффекте, при котором мысленное представление ка­ких-либо действий сопровождается микродвижениями частей тела человека, позволяющими в определенной степени тренировать нуж­ные движения. Такая тренировка давно используется для подготов­ки летчиков к полету, гимнастов, фехтовальщиков, стрелков и др.

На базе идеомоторного феномена С.Дудиным разработан ме­тод словесно-образной психорегулирующей тренировки [61]. В ее процессе бойцы вводятся в легкий транс и им с помощью словес­ных формул, выстроенных по определенной схеме, рисуется по­лимодальная (зрительная, слуховая, ольфакторная — запаховая, эмоциональная, двигательная и т.п.) картина предстоящих дей­ствий по решению конкретной боевой задачи.

Аналогичный метод, называемый «Самогипноз-2», разработан зарубежными психологами. Он предполагает, что солдат мыслен­но представляет опасную ситуацию и себя, действующего отваж­но и решительно. Мозг запоминает этот сценарий как модель для будущих действий. Человеческий разум устроен таким образом, что его «файловая система» не способна отличить воображаемые события от произошедших в реальности. Следовательно, солдат, которого пугает артиллерийский огонь, может сделать себе про­филактическую «прививку» против боевого стресса, представляя, как он успешно и хладнокровно справляется с боевой задачей под шквальным огнем противника [147, с. 70, 75 — 76].

Американские военные психологи выработали своеобразные законы психологической подготовки: 1) солдат, который действует успешно в состоянии стресса в период учебы, будет успешно дей­ствовать и в бою; 2) обучение, которое повышает самоуверен­ность солдата, готовит его к успешным действиям и в состоянии стресса; 3) уровень общего развития не сказывается на поведении в стрессовой ситуации; 4) физическое состояние, черты характе­ра, оснащенность, подготовленность, опыт предопределяют ус­пешность действий в стрессовой обстановке [252, с. 58].

Перечисленные научные наработки в отечественной и зару­бежной военной психологии позволяют создавать современные методики психологической подготовки, рассчитанные на воспи­тание вдумчивых и сообразительных воинов, чья способность к адаптации сочеталась бы с высоким интеллектом и личной отва­гой, готовностью к быстрому переключению от активных боевых

 

Таблица 1

Методы психологической подготовки военнослужащих

 

Название группы методов	Методы психологической подготовки
Когнитивные	Психологическое просвещение. Макетирование поля предстоящего боя. Моделирование (имитация) действий противника в реальных пространственно-временных параметрах с последующим групповым обсуждением их сильных и слабых сторон. Моделирование боевых событий с использованием тренажеров и компьютерных систем
Сенсорные	Психотехники адаптации органов чувств к условиям предстоящих действий (например, темновая адапта­ция, снижение порогов слуховой чувствительности)
Аффективные	Психотехники группового эмоционального заражения и мотивации (мобилизующие митинги; собрания-обе­щания; призывы; обращения; встречи с жертвами насилия противника и др.). Самоубеждение и самовнушение. Методика словесно-образного эмоционально-волевого управления состояниями. Аутотренинг. Активная и пассивная мышечная релаксация. Экспресс-методики психической саморегуляции. Сенсибилизация и десенсибилизация
Операцио­нальные	Идеомоторная тренировка. Тренажерные методики. Тактико-специальные занятия с имитацией действий конкретного противника и психологических факторов боя
Комплексные	Гетеротренинг. Ситуативно-образная психорегулирующая тренировка. Социальное моделирование (моделирование инциден­тов с местным населением). Трансовые методики и гипноз. Психологические операции, поддерживающие боевые действия. Расстановка личного состава с учетом: а) психологи­ческой совместимости, б) боевого опыта, в) динами­ки переживания страха. Расстановка боевого актива
Фармако­логические	Применение фармакологических препаратов (психо­стимуляторов, актопротекторов, ноотропов, транкви­лизаторов и др.), поливитаминов, лекарственных тра­вяных сборов и др.

действий к повседневной работе в условиях локального военного конфликта и решения миротворческих задач. В таблице 1 пред­ставлена совокупность методов психологической подготовки, име­ющихся в распоряжении командиров и военных психологов.

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться: