ДЕПЕРТАМЕНТ КУЛЬТУРЫ, ИСКУССТВА И КИНО

ДЕПЕРТАМЕНТ КУЛЬТУРЫ, ИСКУССТВА И КИНО

АДМИНИСТРАЦИИ АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ НАУЧНО-ПРОИЗВОДСТВЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

" НАСЛЕДИЕ"

АСТРАХАНСКИЙ ОБЛАСТНОЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБЪЕДИНЁННЫЙ

ИСТОРИКО-АРХИТЕКТУРНЫЙ МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

АСТРАХАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

 

 

АРХЕОЛОГИЯ НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ

НА РУБЕЖЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ

Материалы Всероссийской

Научно-практической конференции

Издательство Астраханского педагогического университета

ББК 63.4 (2Р354)

 

Рекомендовано к печати редакционно-издательским советом

Астраханского государственного педагогического университета

 

Рецензенты: Н.М. Ушаков – декан исторического факультета Астраханского

государственного педагогического университета, профессор;

Лыжина С.Б. – заместитель директора государственного объединённого

историко-архитектурного музея-заповедника по науке

Редакционная коллегия: Е.В. Шнайдштейн, Т.Ю. Гречкина, Д.В. Кутуков

 

Археология Нижнего Поволжья на рубеже тысячелетий: Материалы всероссийской научно-практической конференции. - Астрахань: Изд-во Астраханского гос. пед. ун-та, 2001.-123 с.

 

 

Конференция посвящена основным проблемам археологии юго-востока европейской части России. Материалы, представленные в сборнике, охватывают значительный хронологический интервал: от каменного века до позднего средневековья. Особое внимание уделено археологии нижневолжского региона. Специальный раздел представляет материалы по этнографии Астраханского края, которые способствуют более полному пониманию процессов его истории как в древности, так и в наше время. Сборник представляет интерес для археологов, этнографов, историков, краеведов, всех интересующихся отечественной историей.

 

ISBN 5-88200-583-3

ã Изд-во АГПУ, 2001

 

НИЖНЕЕ ПОВОЛЖЬЕ В ДРЕВНОСТИ

Ремизов С.О. (Волгоград)

НОВАЯ СТОЯНКА КАМЕННОГО ВЕКА

Л. Б. Вишняцкий, П. Е. Нехорошев,

Ю. Е. Мусатов (Санкт-Петербург)

 

П. Е. Нехорошев, Л. Б. Вишняцкий, В. В. Герник,

Ю. Е. Мусатов, Т. В. Сапелко (Санкт-Петербург)

 

Гречкина Т.Ю. (Астрахань)

ХРОНОЛОГИЯ КОНТАКТОВ СТЕПНЫХ ПЛЕМЁН НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ

Таркова Р.А. (Астрахань)

КЛАССИФИКАЦИЯ КЕРАМИЧЕСКОГО КОМПЛЕКСА

СМЕЛОВСКОГО ГРУНТОВОГО МОГИЛЬНИКА ЭПОХИ ПОЗДНЕЙ

НИЖНЕЕ ПОВОЛЖЬЕ В ЭПОХУ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Пантелеев С.А. (Астрахань)

МАЛОИЗВЕСТНЫЕ ПАМЯТНИКИ АРХЕОЛОГИИ

В ДЕЛЬТЕ ВОЛГИ

В годы работы в археологической экспедиции при Госдирекции охраны историко-культурного наследия Астраханской области мне приходилось часто выезжать в Икрянинский район для проведения археологических разведок и обследования территорий, отводимых для хозяйственной деятельности (строительства газопроводов, путепроводов и пр.) Помимо исследований на конкретных памятниках иногда возникала возможность ближайшие потенциальные местонахождения памятников археологии. По разным причинам эти выявленные памятники не были взяты на учёт и даже не попали в археологические отчёты. Поэтому считаю полезным и познавательным описать и охарактеризовать известные мне памятники в данной работе.

Бугор " Большой Чёрный". Расположен на правом берегу реки Бахтемир приблизительно в 1 км к югу от с. им. Героя Советского Союза А. Зверева. Бугор представляет собой возвышенность естественного происхождения и сориентирован по линии запад-восток, поверхность средне задернована растительным покровом полынно-типчакового типа. Наиболее возвышенная часть бугра – восточная, с резкими обрывистыми склонами, южный склон сильно разрушен карьером. К западу бугор плавно понижается. В ходе осмотра бугра была обнаружена разновременная керамика.

Наибольший интерес вызвали обломки лепной, с неровным обжигом, керамики. На некоторых фрагментах можно было увидеть орнамент в виде прочерченных полукружий (арочный орнамент с заполнением ногтевыми вдавлениями). Аналогичная керамика встречается на таких памятниках археологии, как Самосдельское городище и городище Мошаик.

При дальнейшем осмотре поверхности бугра были обнаружены остатки разрушенных погребений, находящихся на разной глубине, что было хорошо видно в борту карьера, разрушившего южный склон. Судя по керамике и костным остаткам можно предположить о наличии на этом бугре грунтового могильника эпохи средневековья.

По соседству с бугром " Большой Чёрный", приблизительно в 500 метрах к западу от него, расположен бугор " Малый Чёрный". Этот бугор представляет собой возвышенность естественного происхождения, ориентированную по линии запад-восток. Поверхность бугра средне задернована полынно-типчаковой растительностью. На момент осмотра этого бугра средняя его часть представляла собой действующий карьер, в котором работала землеройная техника. На поверхности бугра встречаются фрагменты разновременной керамики, датирующейся периодом от раннего железного века до эпохи Золотой Орды. В разговоре с водителями скреперов было выяснено, что в начале работы на карьере ими было разрушено несколько погребений, в которых они обнаружили либо обломки, либо целые керамические сосуды. Упоминались также бусы и железные наконечники стрел. Как были сориентированы и расположены погребения, выяснить не удалось. Из всего вышесказанного можно предположить, что бугор " Малый Чёрный" представляет собой разновременный грунтовый могильник.

Немалый интерес должен представлять собой и бугор " Красный", расположенный на левом берегу реки Бахтемир, в 2, 5 км южнее села Маячное. Бугор является возвышенностью естественного происхождения, поверхность его средне задернована растительностью полынно-типчакового типа. Ориентирован бугор по линии запад-восток.

На значительной части поверхности бугра обнаружены обломки обожжённого кирпича, в большом количестве встречаются фрагменты красноглиняной гончарной керамики. В ходе осмотра поверхности бугра была обнаружена золотоордынская медная монета, чеканенная при хане Узбеке. По центру бугра, вдоль всей его длины проходит тропа, которая в почве выбила колею глубиной 6-8 см. При осмотре колеи был обнаружен дождевой промыв, в котором была видна кладка из квадратного обожжённого кирпича, которая тянулась на расстояние около 1, 5 м и имела 3 слоя кладки в высоту. Ниже виднелась отвесная грунтовая стенка со следами белой обмазки, которая опускалась приблизительно на 0, 5 м вглубь, переходя в пол, также покрытый белой обмазкой. Ниже промоины были обнаружены явно вымытые из заполнения фрагменты красноглиняной гончарной керамики. Судя по всему, здесь располагаются остатки жилища – полуземлянки. Кирпичи, из которых была сложена стена, отличаются от золотоордынских кирпичей. Они были тонкими (около 3, 5 см), пористыми, что предполагает наличие органики в тесте, которая выгорела при обжиге.

Среди керамического материала, обнаруженного на бугре, также имеются параллели с керамикой расположенного неподалёку Самосдельского городища. В связи с этим можно предположить наличие на бугре остатков поселения золотоордынского времени, а возможно – и более раннего.

Также необходимо упомянуть и о бэровском бугре без названия, находящемся на правом берегу реки Бахтемир, в 400 м к северу от с. Троицкое. Бугор, как и вышеописанные, ориентирован по линии запад-восток. Растительный покров слабовыраженный. Значительная часть бугра разрушена в ходе деятельности рыборазводного осетрового хозяйства.

На поверхности встречались фрагменты керамики, относящиеся к эпохе раннего железного века и раннего средневековья. Также попадались места скоплений костяного крошева и фрагменты костей человека, что говорило о явно разрушенных в ходе землеройных работ погребениях. По обнаруженным находкам можно предположить существование на бугре древнего грунтового могильника.

На примере описанных выше памятников видно, что в наше время активная хозяйственная деятельность наносит непоправимый ущерб памятникам археологии дельты Волги и Астраханской области в целом. В связи с этим необходимо проведение широкомасштабных разведочных исследований прежде всего в дельтовых районах области с целью выявления и постановки на государственную охрану памятников, которые ещё не поздно защитить от разрушения или хотя бы остановить полное уничтожение того, что уже разрушено. В первую очередь это относится к памятникам, расположенным на бэровских буграх. Масштабные разведки и охранные мероприятия необходимы потому, что продолжается активное строительство мостов, дорог, путепроводов и т.д., а естественным источником пригодных для земляных работ грунтов являются именно бэровские бугры.

Надеюсь, что изложенная здесь информация послужит материалом для проведения будущих археологических разведок, а возможно - и раскопок.

 

Сарапулкин В.А. (Липецк)

В САЛТОВСКОЕ ВРЕМЯ

Существование контактов между лесостепными аланами и праболгарскими племенами внутри Хазарского каганата является в современной науке признанным фактом (Плетнева С.А. 1999., с.52). Проникновение праболгар в лесостепь подтверждается материалами археологических памятников, и, прежде всего могильников. Исходя из анализа этих материалов, можно говорить о двух путях болгарской миграции на территорию, заселенную аланами.

Первый: включение в аланские роды отдельных представителей степных этносов, что проявилось в присутствии костяков, принадлежащих брахи- и мезокранам в катакомбных захоронениях, для которых характерен долихокраный антропологический материал (Плетнева С.А. 1989., с. 268; она же 1999., с. 60). Кроме того, как одно из проявлений этого процесса, мы можем рассматривать существование погребений, совершенных в ямах, на катакомбных могильниках (Плетнева С.А. 1989., с. 255; она же 1999., с. 60)

Второй: переселение на территорию, занимаемую аланами, целых болгарских племен. Археологическим свидетельством этого продвижения являются праболгарские могильники, обнаруженные в лесостепи. Наиболее известные из таковых Нетайловский могильник на Северском Донце и Волоконовский в Поосколье (Березовец Д.Т. 1962; Плетнева С.А. Николаенко А.Г. 1976). Также можно отнести к кругу праболгарских памятников ямный могильник, сравнительно недавно открытый на правом берегу реки Валуй у села Мандрово Белгородской области.

Для всех ямных могильников лесостепи характерны более или менее значительные отклонения от “классического” болгарского погребального обряда (Плетнева С.А. 1981., с.11). Применительно к Волоконовскому могильнику это прежде всего наличие деревянных гробов (Плетнева С.А. Николаенко А.Г. 1976., с. 99). Для Нетайловского могильника в качестве специфических черт похоронного ритуала рассматриваются прежде всего форма ям (длинные и узкие) напоминающая дромос, богатый инвентарь, а также наличие обряда обезвреживания покойника (Плетнева С.А. 1967., с. 95). Отклонения от так называемого “зливкинского” обряда погребения имеет место также в погребениях Мандровского могильника. Так, в двух захоронениях мы наблюдаем сравнительно богатый инвентарь. Кроме того, одно погребение имеет дромосовидную форму ямы (всего изучено четыре погребения).

Говоря о характерных чертах ямных могильников, расположенных на территории лесостепного варианта салтово-маяцкой культуры, следует отметить, что праболгарский погребальный обряд не был явлением унифицированным. Фактически каждый могильник несет в себе набор специфических черт, отличающих его от других (Плетнева С.А. 1981., с. 9). Наличие некоторых устойчивых сочетаний признаков позволило исследователям выделить несколько групп со сходным обрядом захоронения (Плетнева С.А. 1981., с. 11). В этой связи встает вопрос о правомерности выделения лесостепных могильников в отдельную группу. Все три рассматриваемые могильника отличаются друг от друга по целому ряду признаков. Деревянные гробы и немногочисленный инвентарь отличает Волоконовский могильник от двух других (данная особенность связывается С.А.Плетневой с поздним периодом существования памятника и рассматривается как одно из направлений развития праболгарской погребальной обрядности (Плетнева С.А. 1999., с. 51). Нетайловский могильник обладает целым набором признаков, характерных только для этого памятника (отсутствие детских захоронений, гипертрофированный обряд обезвреживания покойников) и не встречающихся на других праболгарских могильниках. Мандровский могильник, если судить по четырем изученным погребениям, по ряду показателей близок к Нетайловскому (глубина ям, относительное богатство инвентаря) но не обладает его специфическими чертами. Сказанное выше позволяет отметить, что признаков, позволивших бы объединить ямные могильники салтовского времени лесостепи в одну группу, явно недостаточно. Помимо географического положения, к таковым можно отнести только глубину ям.

Особенности погребального обряда праболгарских могильников расположенных на территории лесостепного варианта салтово-маяцкой культуры связывается исследователями с влияниями лесостепных алан, для катакомбных погребений которых характерны и богатый сопроводительный инвентарь и обряд ритуального разрушения останков покойного. Однако надо сказать, что такие же черты имеют место и на некоторых ямных могильниках степного варианта салтово-маяцкой культуры. В частности, значительная по сравнению с “классическим” болгарским обрядом, насыщенность погребений инвентарем наблюдается в некоторых захоронениях могильников Дроновка 3, Новолимаревка 1, 2, Северского Донца (Татаринов С.И. Копыл А.Г. Шамрай А.В. 1986., с. 211; Красильников К.И 1980., с. 19) Имеет место такое явление и на могильниках Нижнего Дона (Багаевский) (Швецов М.Л. 1983., с. 110). Длинные и узкие могильные ямы присутствуют на могильниках Дроновка 3 и Волоковое озеро (Татаринов С.И. Копыл А.Г. Шамрай А.В. 1986., с. 214). Ритуальное разрушение останков погребенного также не может считаться исключительно аланской особенностью (Флеров В.С 2000., с. 88). Единственной специфической деталью, присутствующей в ямных захоронениях лесостепи, и практически не встречающейся на степных памятниках, является значительная глубина могильных ям.

Таким образом было бы не совсем верно связывать все отклонения от “зливкинского” погребального обряда, встречающиеся на лесостепных ямных могильниках, исключительно с влиянием алан. Во многом разнообразие вариантов праболгарского погребального обряда объясняется различиями в традициях болгарских племен (Красильников К.И. 1980., с. 19) и принадлежностью памятников к разным этапам бытования салтово-маяцкой культуры. На основании имеющихся на сегодняшний день данных, сложно сказать что-то конкретное об участии праболгарских племен, оставивших ямные могильники в лесостепи, в процессе слияния степного и лесостепного этносов. Если значительное число брахикранов фиксируется в погребениях катакомбных могильников, то долихокранной примеси в составе погребенных в ямных могильников пока не выявлено. То есть, на сегодняшний день можно вести речь только о поглощении аланскими племенами отдельных представителей болгар. Вопрос о процессе включения в болгарский этнос аланских элементов остается открытым.

 

Литература

Березовец Д.Т. 1962., Раскопки в Верхнем Салтове в 1959-1960 гг. // КСИА АН УССР, вып. 12. Киев.

Красильников К.И. 1980., Население Среднедонечья в VIII - начале X веков. Автореферат дисс. на соискание степени кандидата ист. наук. М.

Плетнева С.А. 1967., От кочевий к городам. Салтово-маяцкая культура // МИА № 142. М.

Плетнева С.А. Николаенко А.Г. 1976., Волоконовский древнеболгарский могильник // СА № 3.

Плетнева С.А. 1981., Древние болгары в бассейне Дона и Приазовье // Плиска - Преслав, 2. София.

Плетнева С.А. 1989., На славяно-хазарском пограничье. Дмитриевский археологический комплекс. М.

Плетнева С.А. 1999., Очерки хазарской археологии. М.

Татаринов С.И. Копыл А.Г. Шамрай А.В. 1988., Два праболгарских могильника на Северском Донце // СА № 1.

Флеров В.С. 2000., Аланы центрального Предкавказья V - VIII веков. Обряд обезвреживания погребенных. М.

Швецов М.Л. 1983., О нижнедонской группе салтово-маяцких памятников // Проблемы хронологии археологических памятников степной зоны Северного Кавказа. Ростов-на-Дону.

 

Н.А.Хан (Киров)

НА НИЖНЮЮ ВОЛГУ В Х В.

В современной науке прочно утвердилось мнение о том, что с начала Х в. 90 % монет кладов Восточной Европы составляли монеты Саманидов. Согласно периодизации денежного обращения на территории Восточной Европы, предложенной Р.Р.Фасмером и развитой В.Л.Яниным, в третьем периоде восточной монеты, как установлено А.В.Фоминым, саманидское серебро поступало двумя монетными потоками через Волжскую Булгарию и Хазарию (Фомин А.В., 1988, с.196).

В Волжскую Булгарию и Хазарию путь восточной монеты начинался с линии аш-Шаш - Ферава, т.е.сухопутный монетный поток фомировался в глубинах саманидской державы - восточного Маверанахра и западного Хорасана. Волжский путь документируется тремя бувейхидскими кладами, сообщение о которых впервые сделал А.Ф.Лихачев (1887, с.2-3).

Сухопутный путь в Волжскую Булгарию документируется синхронными кладами, найденными как на территории Маверанахра (Кочнев Б.Д., 1996, № 3, 6), так и в устье Камы, куда в 1Х в. сместился торговый и первалочный центр, связывающий Азию и Европу (Хан Н.А., 1998, 2001). Этот путь подтверждается сообщением Ибн Фадлана, писавшего о перевалочно-торговом характере торговли купцов-русов, пускавших по пути следования караванов оборот деньги-дирхемы, основным товаром которых были рабы (Фёдоров-Давыдов Г.А., 1985, с.110).

Показателен небольшой клад, обнаруженный в степи в 50 км. к югу от ж.д.станции Красный десант в Астраханской области, введенный в научный оборот Г.А.Фёдоровым-Давыдовым (Фёдоров-Давыдов Г.А., 1988,.с. 47, № 55), Диапазон чеканки 294/906-907 г. - 306/918-919 г., - минимален - 12 лет, что не может вызвать сомнений о мгновенном выпадении монет данного клада из состава денежного обращения на валютных рынках Мавераннахра. (Табл.1).

Табл.1. Эмиссионное распределение клада Красный десант (по Г.А.Фёдоров-Давыдову)

	900-909	910-919
Андераб
Самарканд
Шаш

 

* Учитывается 11 определяемых монет.

Поскольку более половины состава клада было выпущено в Самарканде, а также если принять во внимание, что 3 монеты, являющиеся младшими, также эмитированы на данном монетном дворе в 306/918-919 гг., то напрашивается мысль о том, что рассматриваемый клад выпал из потока саманидского дирхема в Хазарию, стартовавшего в Самарканде.

В Ставропольском уезде Самарской губернии в 1856 и 1890 гг. было обнаружено два клада куфических монет. Первый из них, по данным П.С.Савельева, состоял из 50 целых и 40 разрубленных монет с двумя младшими монетами, выпущенными в Шаше и Самарканде в 328/340г[3]. (Табл.2).

Табл.2. Эмиссионное распределение состава клада Ставропольского уезда Самарской Губернии (по П.С.Савельеву) (Марков А.К., с. 41. С. №227; Изв.РАО. Т.1. с.192-194)*.

 

	891-900	901-910	911-920	921-930	931-940
Самарканд				10 (24, 39)	5 (12, 2)
Шаш	2 (4, 88)			7 (17, 08)	3 (7, 32)
Нисабур		2 (4, 88)			1(2, 44)
Балх				1(2, 44)
Андераб			2 (4, 88)
?			1(2, 44)	4(9, 76)	3 (7, 32)
ИТОГО:	2 (4, 88)	2 (4, 88)	3 (7, 32)	22 (53, 68)	12 (29, 28)

 

* Учитывается 41 определяемая монета

Если сюда присовокупить 3 монеты, чеканенные в Самарканде с нечитаемым или стертым годом, тогда их число составит 18, а по отношению ко всему объему клада более 40 %.

Поскольку клад пограничный, то соотношение двух младших хронологических групп, составляющее 0, 54 (12 к 22), может показаться противоестественным, и как установили в свое время В.Л.Янин и А.В.Фомин, обновление хронологического состава кладов тем выше, чем выше скорость движения монетного потока. Однако почти двукратное превалирование хронологической группы предшествующей младшей позволяет придти к мнению. о том, что данный клад образовался в результате внутреннего денежного обращения в среде местного населения, т.е. не является транзитным. Возможно, что чекан 930-х гг. проследовал через данный район транзитом, к чему должны привести дальнейшие наблюдения. Характерно, что в двух младших хронологических группах отсутствуют монеты Балха и Андераба.

Остановимся на кладе, найденном у д. Мусорки Ставропольского уезда Самарской губернии (Марков А.К., 1910, с.41.№ 229; РА ИИМК. Ф.1, оп.1, 1894. Д. 194, л. 4 и об.). /Табл.3/.

Табл.3. Эмиссионное распределение состава клада д.Мусорки 1890 г.*

 

	930-939	940-949	950-959	960-969	970-979	980-989
Сари					1(4, 16)
Амоль						1(4, 16)
Астрабад			1(4, 16)
Джурджан
Зиярдск. (неопред.)				1(4, 16)
Басра						1(4, 16)
Арраджан					1(4, 16)
Шираз			1(4, 16)
Салоридск.					1(4, 16)
Балх			1(4, 16)
Самарканд	1(4, 16)			2 (8, 32)	3( 12, 48)
Саманидск. (неопред.)					9( 37, 44)
И т о г о:	1(4, 16)		3( 12, 48)	3( 12, 48)	15(62, 4)	2 (8, 32)

 

*Учитывается 24 монеты.

Младшей монетой клада является бувейхидский дирхем, битый в Басре в 377/988-989 (? ) г., которая выглядит весьма индивидуально по сравнению с остальным составом клада, хотя и образует с предшествующей ей зияридской монетой эмира Кабуса 369/380 г. самостоятельную хронолого-географическую группу.

Автором высказывалось мнение о том, что в Восточную Европу куфическая монета поступала двумя потоками - волжским и сухопутным. В этой связи рассматриваемый клад, как достаточно поздний представляет интерес в том плане, что выпал он на торговом пути, связывающий устье Волги и Камы и сухопутный путь с Волгой. Отсутствие саманидских монет в младшей хронологической группе показывает, что в 980-990-е годы район нижней Волги для саманидского дирхема был транзитным, а денежное обращение этого района характеризует хронологическая группа, представленная монетами, выпущенными в 970-х гг. Здесь преобладают саманидские монеты над монетами “западного” поступления из Южного Прикаспия - Салориды, Бувейхиды, Зияриды как 12 к 3, составляя в целом 62, 4 % состава клада.

Интересно отметить, что во время серебряного кризиса на Востоке, о чем в свое время писали В.Л.Янин, М.Е.Массон, Е.А.Давидович и А.В.Фомин, когда в связи с истощением рудников в аш-Шаше резко уменьшилось поступление восточной монеты Европу, что наглядно показывали в своих работах В.Л.Янин и А.В.Фомин, соотношение в этой связи хронологической группы 70-х гг. к предшествующей выглядит пятикратным (15 к 3) и, справедливости ради, добавим, что такое же соотношение (15 к 3) данная хронологическая группа имеет и к монетам, эмитированным в 950- х гг. Равный процент состава клада монет 50 и 60-х гг. Х в. клада Мусорки, позволяет предположить, что в условиях дефицита серебра население удерживало в обращении монеты данных выпусков, которые, как видно из табл.3, поступали на нижнюю Волгу как из Средней Азии, так и южного побережья Каспийского моря.

Основная хронологическая группа монет клада, наконец, представленная, казалось бы, большим числом монет, эмитированных в Мавераннахре, показывает, что большинство из них были обломки. Это особенность, присущая всем кладам четвертого периода обращения куфического дирхема в Европе, отмеченная в свое время В.Л.Яниным (Янин В.Л., 1956, с.133). Последнее согласуется с материалами синхронных кладов, происходящих из страны-эмитента - Саманидской державы, вводимых в научный оборот А.Атаходжаевым и Б.Д.Кочневым.

Рассмотренные в данной публикации клады позволяют не только подтвердить высказывающееся в литературе мнение о преобладании монет саманидской чеканки в русском денежном обращении, но и конкретизировать Мавераннахрскую составляющую саманидского серебра, которая, как представляется, больше зависела от эмиссии Самаркандского монетного двора.

.Астраханский клад Красный десант, также как и клады, происходящие из Самарской губернии, не позволяют согласиться с точкой зрения, иногда проскальзывающей в западной историографии, о том, что путь саманидской монеты в Европу шел в обход Хазарского каганата. Путь саманидской монеты в Европу шел как через Хазарию, так и через Волжскую Булгараию (Фомин А.В., 1995, с.72).

Литература.

Кочнев Б.Д. 1996. Клады серебряных монет Х в. из Узбекистана // Четвертая Всероссийская нумизматическая конференция. Тез.докл. М. 1996. С.36-38.

Лихачев А.Ф. 1887. Чистопольский клад второй половины Х века, открытый в 1885 году // Записки Восточного отделени Русского археологического общества. Т.Р.Вып.!.СПб. С.33-61. /Отд.отт./.

Марков А.К. 1910. Топография восточных монет (сасанидских и куфических). СПб. 144 с.

Фёдоров-Давыдов Г.А., 1985. Монеты - свидетели прошлого М.: МГУ. 176 с.

Федоров-Давыдов Г.А. 1988. Находки восточных монет УШ-ХШ вв в Восточной Европе // ЭВ.24. С.44-56.

Фомин А.В., 1988. Рунические знаки и тамги на подражаниях куфическим монетам в Х в. // СА. № 4. С.187 198.

Фомин А.В. 1995. Древнерусские денежно-монетные рынки в 70-80-х годах Х в. // Древнейшие государства Восточной Европы. Материалы и исследования 1992-1993 годы. М.: Наука. С.63-72.

Хан Н.А. 2001. Замечания о путях поступления восточного серебра в Европу в Х в. // Предпринимательство и благотворительность в России. Киров (в печати).

Янин В.Л. 1956. Денежно-весовые системы русского средневековья. Домонгольский период. М.: МГУ., с.207

 

Гуренко Л.В., Ситников А.В. (Волгоград)

АТИЛЯ И САКСИНА

 

Одним из главных факторов выбора места будущего города являлось выгодное географическое положение. Это в полной мере относится к Волго-Донской Переволоке (в районе современного Волго-Донского канала), игравшей важную роль в средневековье. В Нижнем Поволжье, по письменным источникам, существовали такие крупные города эпохи средневековья, как Атиль и Саксин. Есть основания предположить, что данные города находились на месте Переволоки.

Первым городом, возникшим на Нижней Волге была столица Хазарского каганата г. Атиль (Итиль), которая была основана после арабо-хазарских войн. Одним из важных вопросов в изучении Хазарского каганата является географическая локализация этой столицы и отождествление ее с конкретным археологическим объектом. В науке стала преобладающей точка зрения об нахождении Атиля в дельте Волги, который был уничтожен колебаниями уровня Каспия и Волги. В то же время необходимо отметить иное мнение, осторожно высказанное С.А.Плетневой (1990), которая считает, что культурный слой Атиля был перекрыт современной застройкой г. Волгограда. Необходимо учесть, что по свидетельству арабских авторов, здания Атиля и Саксина представляли собой легкие деревянные постройки, стационарные юрты, палатки. Поэтому первые города кочевников сохранились до наших дней гораздо хуже, чем, к примеру, золотоордынские поселения, и об их местонахождении может указывать тонкий культурный слой, который практически не выделяется при визуальном осмотре поверхности земли.

Ниже приведенный анализ письменных и археологических источников, при внимательном их рассмотрении, позволяет говорить о не без основательности точки зрения С.А.Плетневой. Хазарская столица с разными названиями ее частей (левобережной и правобережной) упоминается в многочисленных арабо-персидских источниках, а также в еврейско-хазарской переписке. Отечественная историография отмечает их крайнюю противоречивость, географическую путанность, компилятивность. В то же время ряд средневековых сочинений имеет довольно ценные сведения, дающие представление о географической локализации Атиля.

В частности, у Масуди, в связи с походом русов на Каспий в 913-914 гг., имеются сведения о нахождении значительного отряда хазарского войска на перешейке между Доном и Волгой. По его словам, русы получив разрешение у хазарского царя, переволокли свои суда с Дона на Волгу у того места, где находилась хазарская столица Атиль, а затем спустились по реке в Каспийское море (Микульский, 1998). Масуди сообщает о том, что в хазарской столице Атиле сходятся пути из Киева (через Дон - Л.Г., А.С.) на булгар и Абаскун (город порт на ЮВ побережье Каспия).

О том, что столица Каганата находилась, вероятно, на Переволоке и играла важную роль в транзитной торговле упоминает также Ибн Хордадбех. Он указывает: " Если они (купцы Л.Г., А.С.) отправляются по Танаису - реке славян, то проезжают мимо Хамлиджа, города хазар. Их владетель (сахиб) также взимает с них десятину. Затем они отправляются по морю Джурджан (Каспийское море - Л.Г., А.С.) и высаживаются на любом берегу." (Ибн Хордадбех, 1986).

Согласно карте Идриси, где-то в районе современного Волгограда, между Ергенями и Волгой указан город Хамлидж. Практически все исследователи указывают, что Хамлидж являлся частью Атиля и его название в переводе А.П.Новосельцева (1990) происходит от древнееврейской формы " hа-малех" (" царь" ). Так могли назвать свою резиденцию в IX в. хазарские цари, принявшие иудаизм. В этом контексте интересна точка зрения венгерского исследователя И. Немета, увидевшего в топониме " Царицын" название одной из частей столицы Хазарии Сарыгшин (цит. по Г.П. Самойлову, В.И. Супруну, 1989).

Нет большой необходимости говорить о значении водных путей, в т.ч. Донского и Волжского, которые связывали Болгар, Русь, государства Востока, Византию, Европу, и какое стратегическое значение имела в связи с этим Переволока - крупный торговый узел. В этот регион стекалась основная статья дохода Хазарского каганата - различные сборы и пошлины, о чем говорил Ал-Истахри (Б.Н.Заходер, 1962). Теперь нетрудно сделать вывод об их концентрации в столичном центре.

Ал-Истахри, указывая расстояние от Атиля к булгарам по степным дорогам, писал, что оно равнялось 1 месяцу (около 1000 км, из расчета в среднем около 30 км в день - Л.Г., А.С.) или по воде, вверх по течению - два месяца, вниз по течению - 20 дней. Учитывая это, видно, что Атиль не мог находиться в дельте Волги, а располагался выше ее - где-то на широте современного Волгограда.

В ответе на письмо Хасдая ибн-Шафрута, хазарский царь Ио­сиф дал описание своей страны, городов и проживающих в ней наро­дов. В частности он сообщает, что начинает весеннюю кочевку от большого озера, в котором С.А.Плетнева (1986) усматривала озеро Сарпу (южная окраина г. Волгограда). В связи с этим выглядит не совсем логичным локализация ставки царя в дельте Волги, на значительном расстоянии от места начала кочевки.

При описании столицы, Иосиф, а также арабские писатели упоминают такую деталь, что дворец царя нахо­дится на острове. Вероятнее всего под ним подразумевался о. Сарпинский (напротив Волгограда), ко­торый был широко известен средневековым авторам. В пользу этой точки зрения говорят естественно-географические исследования. Согласно им, Сарпинский является единственным островом не зат­опляемым в нижнем течении Волги.

Локализация Атиля в дельте Вол­ги мало вероятна еще и потому, что при регулярных колебаниях уровня Кас­пия город постоянно бы затоплялся. В подтверждение этого говорят исследования ряда ученых. И.В.Иванов, И.Б.Васильев (1995) указывают на то, что повышение уровня Каспия в VIII-X вв. достигало 7-10 метров. До зарегулирования стока Волги пойма затапливалась талыми водами с начала апреля до половины июля (Природные условия и ресурсы Волгоградской области 1996). По мнению Г.А.Федорова-Давыдо­ва (1994), даже Селитренное городище, находящееся в двухстах кило­метрах выше Каспия в XIII веке превращалось в морской порт, а нижнее течение становилось большим заливом Каспийского моря.

В подтверждение письменных источников, говорящих о локали­зации хазарской столицы на территории города Волгограда или его окрес­тностей имеются данные археологии. На территории г. Волгограда памятники салтово-маяцкой культуры были выявлены: в Кировском, Красноармейском районах (по одному поселению в каждом), зафиксировано по одному грунтовому погребению в Центральном, Ворошиловском, Советском районах, а так же грунтовый могильник в Красноармейском районе. По данным Е.В. Круглова (1990), большое количество подкурганных захоронений хазар, сконцентрировано в районе Сарпинских озер, что может указывать на постоянное кочевание крупного хазарского объединения в этом ареале. На фоне этих археологических материалов, в дельте Волги практически не известны памятники салтово-маяцкой культуры. Сочетание данных археологии, письменных источников и основываясь на мнении С.А. Плетневой о начале кочевания хазар от Сарпинских озер, позволим себе предположить, что Атиль находился, вероятно, поблизости от южной окраины г. Волгограда.

В 968/69 г. походом князя Святослава был нанесен сокруши­тельный удар по Хазарскому каганату, которым фактически была заверше­на политическая жизнь этого государства. Основной удар был нане­сен по городским центрам - Саркелу, Семендеру, Атилю, которые поте­ряли свое былое величие и не смогли возродиться в прежнем виде.

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: