Прямого ответа Амис не дал, но Ирман очень остро осознал, что ждать придется целую вечность, если не дольше.

Любовь прошла и ее не вернуть так просто. Застарелые обиды не выкорчуешь из сердца за какие-то пару месяцев. Он понимал это. Но как же сложно было принять.

- Не извиняйся. - Сипло сказал Ирман, немного отстранившись от парня, и провел ладонями по его напрягшимся плечам. - Я все понял. Мы друзья и ничего больше. Расслабься. Я больше никогда не причиню тебе боль.

Обманщик.

Так лгать способен только тот, кто верит в свои слова всем сердцем, но...

Ты уже ее причиняешь. Ты уже сорвал корку со старых ран, заставив меня корчиться от боли. Тебе не надо бить, чтобы превратить меня в кровавое месиво. Тебе не надо оскорблять, чтобы одним махом стереть мою гордость и достоинство. Я уже твой раб, Ирман. Вечность в этих оковах слаще медовой патоки. Вечность в подаренной тобой агонии - высшее наслаждение.

- Я знаю. - Амис медленно развернулся и теперь, прислонившись спиной к стволу дерева, смотрел на парня, внимательно изучая его лицо, словно видел впервые. - Я знаю. И я тебе верю. - Он сделал глубокий вдох и, протянув руку, прижал свою ладонь к раскрасневшейся щеке Ирмана. - Дай нам время.

Чувствуя на своей щеке прохладу нежной ладони, парень невольно прикрыл глаза.

- Все нормально. - Тихо сказал он и очень глубоко вздохнул. - Я все равно хочу быть рядом с тобой. Пусть как друг. Черт с ним! Будь по-твоему. Только не прячься больше от меня. Не убегай.

Амис сделал глубокий вдох и прикрыл глаза. Лишь на мгновение, для того, чтобы собраться с духом. А потом, когда сердце чуть успокоило свой яростный бег, подался вперед, сильно сжимая пальцами плечо Ирмана и прижавшись своей щекой к его, негромко шепнул:

- Больше никогда. Теперь уже никогда, если ты не отпустишь.

Внутри все задрожало, напряглось от захлестнувшего сознание чувства глубокой эйфории. Ирман не сдержался. Крепко обнял парня, привлекая его к себе.

Он ничего не сказал. Зачем? Все и так понятно без слов. Всего за несколько месяцев его мир перевернулся с ног на голову и причиной тому стал его личный ночной кошмар, без которого теперь он не сможет прожить и дня.

Тепло. Хорошо. Сладко.

Но отчего же тогда пальцы немеют от ужаса? Почему холод пробирается в душу, как предчувствие неминуемой гибели?

Остывший воздух врывается в легкие, холодит все внутри, остужает бушевавший еще несколько мгновений назад жар.

Это просто усталость.

Это всего лишь развившаяся за годы паранойя.

Это всего лишь отголоски прошлых неудач.

Ирман рядом. Обнимает. Не отпускает. А значит, теперь все будет иначе. Теперь все точно будет по-другому.

Будет.

***

Жизнь налаживалась. Неспешно, степенно, плавно. Умиротворение нежило душу, как ласковые волны прибоя, и Амис наслаждался тем новым, теперь уже совершенно не болезненным чувством, что вновь охватило его душу. Эта влюбленность была так не похожа на ту ненормальную сумасшедшую любовь, что выжирала его душу долгие годы, что он не мог поверить в собственное счастье.

Теперь они с Ирманом виделись почти каждый день, за исключением тех случаев, когда Гердеру приходилось задерживаться на работе или рабочий день самого Амиса затягивался из-за наплыва посетителей, которых осенняя хандра гнала в клинику словно кнутами. Но и тут они нашли компромисс. Чтобы проводить друг с другом больше времени, парни выбрали для своих свиданий небольшой сквер недалеко от автобусной остановки, где проходили нужные им рейсы. Поблизости было милое уютное кафе, с умеренными ценами, не бьющими по их карманам и тихой обстановкой.

Все шло лучше некуда. Ирман менялся на глазах. Становился общительнее, теперь уже не был таким замкнутым и легко находил темы для разговоров. О ситуации в парке они больше не говорили, и это тоже было к лучшему. Пусть все идет своим чередом. Ведь всему свое время.

Однако и в этой бочке с медом не обошлось без ложки проклятого дегтя.

В одну из таких ставших привычными встреч, Ирман был более замкнут, чем обычно. Амис не предавал этому значения, ведь это же Ирман. С ним такое случалось и раньше. Он не обратил внимания на вопрос Гердера о том, какой сегодня день. Подумаешь, забылся. Но когда вопрос повторился, Амис нахмурился.

- Ты устал? - спросил он у парня, когда они неспешным шагом прогуливались по скверу и разговор, прерванный молчанием Ирмана, продолжился с вопроса, который он задал буквально час назад.

- Нет. Все нормально. - Рассеянно пожал плечами Гердер и неловко улыбнулся.

Амис ответил, назвал на всякий случай и число, и месяц, и год, списав все на невнимательность, и они продолжили свою прогулку. Гуляли недолго. Начавшийся мелкий, но очень холодный дождь загнал их в кафе, где они заказали горячий шоколад и кексы.

И вновь непринужденная беседа. Забавные истории. Легкий смех, который теперь все чаще звучал из уст Ирмана. А потом Амис отлучился в уборную и, вернувшись, застал друга внимательно смотрящим в окно.

- Там что-то интересное? - с усмешкой спросил парень, ведь Гердер так всматривался в сгустившуюся на улице тьму, будто смотрел до невозможности захватывающий фильм.

Ирман, услышав его голос, как-то резко вскинулся и уставился на парня растерянным взглядом. Немного мутным, словно он только что проснулся. А потом заозирался по сторонам. Несмело, опасливо, растерянно.

Несколько мгновений, коротких, почти незаметных он хмурил брови, осматривая помещение кафе и самого Амиса, а потом спросил:

- Какой сегодня день?

По спине Амиса пробежался холодок. Он тяжело сглотнул вставший в горле ком и уже хотел сказать дату, как Ирман неуверенно рассмеялся и, схватившись чуть подрагивающими пальцами за чашку с остывшим напитком, сказал:

- Шучу. Я знаю дату.

Амис улыбнулся, пряча за этой несмелой улыбкой сомнение, но уже вскоре расслабился, потому что Ирман вел себя как обычно. Только вот что-то шевельнулось в груди. Холодное, неприятное, словно кто-то протянул костлявую руку и прикоснулся полусгнившим пальцем к живому сердцу, обдавая его могильным холодом.

***

- Гердер, ну что ты скис как молоко? Сходи куда-нибудь, развейся. - Аррек колотил себе кофе и переводил взгляд с Ирмана на свое любимое телешоу, где парочка посредственных актеров выясняла отношение в студии какого-то телеканала.

- Отстань. Денег нет... - отмахнулся парень, разглядывая потолок сквозь полуприкрытые веки.

- Жизнь - тлен, мир - помойка, любовь - вообще дерьмо...

- Иди в задницу! - Ирман выхватил у себя из-под головы подушку и запустил ею в друга. Тот ловко ее поймал и скорчил рожу.

- Зануда.

- Сам такой.

- Своди его на вечеринку.

- Отъебись от меня уже! - гаркнул парень и повернулся на бок, отворачиваясь к стене.

- От меня так просто не отделаешься. - Осклабился Аррек. - Гердер, недотрах вредит здоровью. Что ты корчишь из себя монашку?

- Блять, свали... - Ирман очень пожалел, что выкинул подушку, потому что ему нечем было накрыть голову.

- Идем со мной. Там будет круто. И денег не надо. Оттянешься, выпьешь, расслабишься...

- Вот же ты заноза в заднице.

- Я помочь тебе хочу...

- Спасибо, мы в парке погуляем. Как обычно...

- Ну ты и задрот. - Покачал головой Аррек и отпил кофе. - К тому же зануда. С тобой скучно. Он тебе никогда не даст, поверь моим словам...

- Я тебя сейчас прибью! - Ирман вскочил с дивана, но Аррек даже не шевельнулся.

- И что это изменит? - пожал плечами парень. – Он все равно не даст.

- Чего ты от меня хочешь?

- Да ничего, идиотина! Хочу весело провести время и зову тебя с собой. Смени обстановку, развейся... но, впрочем, как хочешь. За мной заедут через час. Если передумаешь, скажи.

Ирман раздраженно дернул плечами и ушел к себе в комнату, чтобы прекратить этот бессмысленный спор. Вечеринки, это не его. Толкотня, куча пьяных придурков, все под кайфом и явно не при памяти. Он как-то заглянул в студгородке на одно такое сборище дегенератов, и ему не понравилось. Все друг к другу лезут, мацкаются, лижутся, трутся друг о друга... гадость.

Завалившись на кровать, Ирман закинул руки за голову и продолжил смотреть в потолок. До встречи с Амисом оставался примерно час. И этот час обещал быть очень тяжелым для него.

Очень странные вещи творились с ним в последнее время. Словно тихое помешательство тронуло его разум. Чем ближе было время свидания, тем сильнее он нервничал, тем настойчивее сосало под ложечкой и тем тяжелее и жарче становилось внизу живота.

Он буквально летел на остановку, а потом, дожидаясь автобуса парня, сходил с ума от беспокойства. Ничего сверхужасного, но пока Сеттон не появлялся в его поле зрения, Ирман чувствовал себя варящимся в кипятке раком. А потом еще долго не мог унять кувыркающееся в груди сердце, которое скакало от радости как верный пес, завидевший хозяина, и никак не желало угомониться.

Их совместные прогулки были для Ирмана чем-то сокровенным, чем не хотелось делиться с другими и что хотелось хранить в памяти вечно. А когда Амиса не было рядом, он томился в собственном соку, тихо слетая с катушек и думая лишь о следующей встрече.

Джосс же постоянно донимал его вопросами и тупыми советами, но Ирман не хотел рассказывать о своих отношениях и о той сладкой боли, которую они ему причиняли. Он целыми днями ходил как пришибленный, перед глазами у него стоял туман, и только встретившись с Амисом, он снова видел краски и четкие очертания предметов.

Правда одна их встреча омрачилась просто чудовищным провалом в памяти, но Ирман, заметив испуг на лице Сеттона, тут же попытался исправить положение, и свел все к шутке. После все стало как прежде. И сейчас шло очень даже прекрасно.

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: