Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
ДРУГИЕ СЕМАНТИЧЕСКИЕ КОМПОНЕНТЫ ТЕМНОГО' ТЕКСТА
Не приводя дополнительных развернутых примеров, число которых может быть велико, отметим наличие в " темных" текстах ряда других символов акцентуированного сознания. ГАДЫ Достаточно регулярно в " темных" текстах встречаются мыши (Гофман " Щелкунчик и Мышиный Король"; Стейнбек " О людях и мышах" ), гусеницы (Кэрролл " Алиса..." ), змеи, муравьи. Похож на паука Крошка Цахес (Гофман). Есть тараканы и в " Роковых яйцах", и в " Белой гвардии" Булгакова, Особую роль играет таракан, как известно, у Чуковского в стихотворении " Тараканище": Вдруг из подворотни Страшный великан. Рыжий и усатый Та-ра-кан! Таракан. Таракан. Тараканище! От него и звери задрожали, в обморок упали, и быки и носороги дрожат, и каракатица пятится, и грозится он съесть детушек. Можно, конечно, свести образ насекомого, в которого превращается Грегор Замза (Кафка " Превращение" ), к таракану (Елистратов 1996, 33-37), но факт остается фактом — это насекомое. Наиболее частотны крысы (С.Лагерлёф " Чудесное..." ). Так, эпидемия чумы (мрак чумы) в Оранге началась с того, что " доктор Бернар Риз, выйдя из квартиры, споткнулся (sic! — В.Б.) на лестничной площадке о дохлую крысу" (Камю " Чума" ). В кульминационной сцене главному герою романа Дж.Оруэлла " 1984" Уитсону Смиту угрожают тем, что на его лицо оденут маску и приблизят к нему клетку с крысами: " Гнусный затхлый запах зверей ударил в нос. Рвотная спазма подступила к горлу, и он почти потерял сознание. Все исчезло в черноте. Черная паника накатила на него. Он был слеп, беспомощен, ничего не соображал". УВЕЧЬЕ Нередко в " темных" текстах описывается герой, обладающий каким-либо физическим недостатком, из которых наиболее часто встречается хромота. (К примеру, хромает Адыгеи из " Буранного полустанка" Айтматова или напарник главного героя в к/ф " Midnight kowboy" ). Свойственна " темным" текстам умственная отсталость персонажей (Стейнбек " О людях и мышах", Кизи " Полет над гнездом кукушки", Фолкнер " Шум и ярость", к/ф " Rain Man", " Forest Gump" ). ДНО ОБЩЕСТВА Достаточно часто описывается так называемое 'дно общества': трущобы, пивнушки, проститутки, бандиты и пр. При этом описание злодеяний превалирует над описанием борьбы с ними. В этом легко прослеживаются корреляции с " неупорядоченностью жизни" (Карлов 1990, 142) как личностной особенностью или с бродяжничеством (там же, 295; Сараджишвили, Геладзе 1977, 172-173), встречающимся при эпилепсии. ФИЗИОЛОГИЯ В целом для " темных" текстов характерен интерес к физиологии. Приведем достаточно показательный пример из финала повести " Сорок первый" Б.Лавренева: " Поручик упал головой в воду (sic! — В.Б.). В маслянистом стекле расходились красные струйки из раздробленного черепа. Марютка шагнула вперед, нагнулась. С воплем рванула гимнастерку на груди, выронив винтовку. В воде на розовой нити нерва колыхался выбитый из орбиты глаз. Синий, как море, шарик смотрел на нее недоуменно-жалостно ". А вот пример более мягкого обращения к физиологической стороне жизни в сцене тушения пожара в Лилипутам свифтовским Гулливером: " Накануне вечером я выпил много превосходнейшего вина, которое отличается сильным мочегонным действием. По счастливой случайности я еще ни разу не облегчался от выпитого. Между тем пожар от пламени и усиленной работы по его тушению подействовали на меня и быстро обратили вино в мочу. Я выпустил ее в таком изобилии и так метко, что в какие-нибудь три минуты огонь был совершенно потушен. В " темных" текстах уделяется особое внимание сексуальной жизни человека. Так, ходит по публичным домам неизменно сохраняющий юность и красоту Дориан Грей (Уайлд " Портрет..." ). Бунтующий против порядков в больнице Макмерфи, любящий карты, 1 В темных текстах также присутствует большое количество сложных слов, которые 2 Эта сюжетная пиния целиком выпущена из детского пересказа на русском языке этого сигареты и вино, приводит в клинику девушку и спит с ней, а сам роман начинается со следующих фраз: " Они там. Черные в белых костюмах, встали раньше меня, справили половую нужду в коридоре и подотрут, пока я их не накрыл ". (Кизи " Полет..." ). Не останавливаясь на этой проблеме в целом, укажем на возможность " возбужденности сексуального чувства" в связи с эпилептическим припадком (Клиническая 1967, 441; см. также Сараджишвили, Геладзе 1977, 158). ТРУП В " темном" тексте может играть большую роль семантический компонент 'труп' и тесно связанный с ним 'смерть'. Иногда эквивалентом смерти может выступать 'сон' как временная смерть. В этой связи интересно отметить, что один из переводов повести Л.Кэрролла звучит как " Соня в царстве дива", а в " темном" к/ф " Кошмар на улице Вязов" самые страшные события происходят во сне. Как известно, философия экзистенциализма (на наш взгляд, это психологическая философия) связана в первую очередь именно со страхом смерти. Тексты большинства экзистенциалистов мы относим к " темным". Показательны в этом отношении даже названия романов этих писателей-философов — у А.Камю — " Посторонний", у Ж.П.Сартра — " Дьявол и господь бог" и " Тошнота". В целом анализ показал, что частотность слов, относимых к описанным выше лексико-семантическим группам в " темных" текстах значительно превышает частотность этих слов в текстах других типов. Более того, очень велика вероятность того, что если встречается слово одной из перечисленных здесь групп ('тоска', 'запах' и т.п.), то встретятся и слова другой группы. 4.5. СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ " ТЕМНЫХ" ТЕКСТОВ Говоря о типе текста, мы имеем в виду не столько его сюжет или композицию, сколько эмоциональный замысел, который лежит " за текстом", который предшествует его появлению и проявляется в каждом элементе текста, и, естественно, в стиле. Героя не случайно лечат электрошоковой терапией, применявшейся и при хирургическом Стиль " темного" текста существенно отличается от стиля других типов текстов. Собственно говоря, называя этот тип текста в свое время " простым" (Белянин 1988, 1992, 1996), мы в значительной степени имели в виду характеристики его стиля. Ощущение " сумеречности" и " вязкости" создается в таком тексте не только одним описанием обстановки или упоминанием о том, что вдруг все потемнело, но этому способствует и весь его стиль. Говоря об " освобождении литературного слова... от ига открыто выраженной упорядоченности" (Семиотика 1983, 343), Р.Барт вводит понятие " белое письмо" (там же, 309, 612). Он пишет "... письмо, приведенное к нулевой степени, есть в сущности... внемодальное письмо: его можно было бы даже назвать журналистским письмом... нейтральное письмо располагается посреди... эмоциональных выкриков и суждений, но сохраняет от них полную независимость; его суть как раз состоит в их отсутствии. Этот прозрачный язык, впервые использованный Камю в " Постороннем", создает стиль, основанный на идее отсутствия, которое оборачивается едва ли не полным отсутствием самого стиля" (там же, 343). Это ценное в плане данного исследования наблюдение необходимо проиллюстрировать цитатой из упоминаемого этим литературоведом произведения Камю, философа-экзистенциалиста: " Вечером за мной зашла Мари. Она спросила, думаю ли я жениться на ней. Я ответил, что мне все равно, но если ей хочется, то можно и жениться. Тогда она осведомилась, люблю ли я ее. Я ответил точно так же, как уже сказал ей один раз, что это никакого значения не имеет, но, вероятно, я не люблю ее. — Тогда зачем же тебе жениться на мне? — спросила она. Я сказал, что это значения не имеет, если она хочет, мы можем пожениться" т.д., и т.п. (Камю " Посторонний" ). Такой стиль, основанный, по словам Барта, на " идее отсутствия" ' (Семиотика 1983, 343) Нельзя не обротить внимания, что термин " la idee d' absence" совпадает с термином Подтверждением гипотезы о том, что экзистенциализм связан с той же эмоционально-смысловой доминантой, что и " темные" тексты, может служить факт, отмеченный Н.МДемуровой — переводчицей " Алисы в стране чудес", отнесенной нами к " темным" текстам. Она приводит фрагмент текста и дает к нему следующий комментарий: " Дайте-ка вспомнить: сегодня утром, когда я встала, я это была или не я? Кажется, уже не совсем я... кто же я в таком случае? Это так сложно..." М.Хит, - пишет в комментариях Демурова, — усматривает здесь первый из ряда кризисов, переживаемых личностью Алисы (" кризисы идентичности" ), которым мог бы позавидовать любой экзистенциалист" (Кэррол " Алиса..." ). Интересно, что даже при описании внешне динамичных событий возможно использование " белого стиля": " Он прыгнул, покатился вниз, и ему не сразу удалось остановиться и подняться обратно. Он казался неутомимым, словно был не из плоти и крови, будто Игрок, который как пешку, передвигал его по доске, одновременно вдыхал в него жизнь ". (У.Фолкнер " Перси Гримм" ). Схожими в этом плане представляются по стилю и такие тексты, как " Взгляни на дом свой, ангел" Т.Вульфа и " Привычное дело" В.Белова'. Среди других особенностей построения " темных" текстов важно отметить чередование в номинации, в назывании героев: не всегда понятно, кто из них говорит, читателю трудно уловить, кто сейчас действует. В целом, по ходу развития сюжета " темного" текста герои часто терпят коммуникативные провалы и сами вводят в заблуждение тех, кто претендует на то, что все знает. В " темных" текстах герой часто не понимает окружающих.2 Важной характеристикой стиля " темного" текста является, как мы уже отмечали, его сниженность и использование просторечных и разговорных форм. Так. лирический герой Вл. Высоцкого — человек с упрошенным взглядом на мир, его речь полна отклонений от литературной нормы: " Мне бы выпить портвейна бадью. А принцессы мне и даром не надо. Чуду-юду я и так победю". 1 Отметим наличие хорактероного для " темных" текстов слова " дело" в последнем 2 Отметим, что в " активных" текстах тоже присутствует компонент 'непонимание'. Но (" Про дикого вепря" ). Пестрит инвективной лексикой " Москва — Петушки" Вен. Ерофеева. То, что в этой поэме есть " очень мощный достоевский слой' (Левин 1996, 25), только подтверждает наши соображения. Объяснить наличие же библеизмов можно упоминавшейся нами " слащавостью" и приверженностью к вторичности акцентуированного со знания этого типа. Вот пример, взятый, как это ни странно, тоже из поэзии: — В мире подобного нет безобразия! — Темная масса! Татарщина!.. Азия!.. — Подлецы!.. Характерно, что в предисловии к текстам " одного из зачинателей поэзии социалистического реализма" (Советский 1984, 119) отмечается: " Стремление приспособиться к вкусам самых широких слоев читателей иногда приводило Демьяна Бедного к упрощению мысли, снижению художественного уровня его произведений" (Хрестоматия 1979, 57). Приведем пример сниженного в стилистическом плане языка из повести Б.Лавренева " Сорок первый": " Молчали. Лежала у костра Марютка, облокотившись на руки, смотрела в огонь пустыми, немигающими кошачьими зрачками. Смутно стало Евсюкову. Встал, отряхнул с куртки снежок. — Кончь! Мои приказ — на заре в путь. Може, не все дойдем, — шатнулся' вспуганной Мы не склонны расценивать это только как отражение " романтики революции, ее героических характеров" (Советский 1984, 680). За такого рода стилизацией мы видим сверхзадачу автора " темного" текста — показать жизнь простого, обычного человека. Кроме того, очевидно, что бранные слова оказываются по преимуществу связанными с физиологией человека (Жельвис 1992, 7, 18, 21, 26, 33-35), характерной именно для " темных" текстов. Не будет преувеличением сказать, что так называемая стилизация под бескультурного о лексике, связанной с вестибулярными ощущениями, см. выше. Вместе с тем, было бы неоправданным упрощением трактовать сниженность стиля только как проявление личности автора. Возможности культурологического подхода показаны, в частности, Бахтиным в работе по народной культуре Средневековья и Ренессанса, вторая глава которой носит название " Площадное слово в романе Рабле" (Бахтин 1990, 159-216). И все же сниженность стиля в рамках психиатрического литературоведения мы связываем преимущественно со всем тем психологическим содержанием, которое обусловлено эмоционально-смысловой доминантой " темных" текстов. СИНТАКСИС ТЕМНЫХ ТЕКСТОВ Как мы отметили выше, при описании состояний человека в " темных" текстах обращается внимание на смену психического состояния героя, на импульсивность его поведения. Герои сталкивается с массой препятствий, и описание их преодолений делает текст не столько динамичным, сколько резким и отрывистым. На уровне поверхностной структуры эта отрывистость проявляется в пропусках глаголов, местоимений и союзов. В целом, говоря о синтаксисе " темных" текстов, следует отметить в них обилие таких пунктуационных знаков, как тире, двоеточие, кавычки, многоточие в начале и в конце абзацев. Есть и сочетания восклицательного знака с многоточием и вопросительных с многоточием, и вопросительного с восклицательным. Такая " морзянка" придает тексту резкость и отрывистость. Так, детектив В.Богомолова " Момент истины" носит подзаголовок " В августе сорок четвертого...", в который включено многоточие. В самом тексте, изобилующем документами, " текстуально идентичными подлинным документам" ', есть целые страницы, где каждая фраза прерывается многоточием. Приведем небольшой фрагмент из этого произведения с сохранением авторской пунктуации: " Выжженная солнцем трава... Зной... Пыль... Духота... Чтобы заставить его отойти и захватить колодец, немцы подожгли степь... огонь, клубы густо-едкого дыма надвигались на боевые позиции роты с трех сторон. И за этой завесой наступали немцы: пехотный батальон полного состава! А в роте было девятнадцать человек, два станкача и пэтээр..." По сделанным ноблюдениям, документальность, при которой художественный текст основывается на других источниках, характерно в первую очередь для " темных" текстов. В частности, известно, что отнесенные к " темным" тексты В.Пикуля имеют документальную основу 4.7. РЕЦЕПТИВНЫЙ АСПЕКТ " ТЕМНЫХ" ТЕКСТОВ Рассмотрение столь специфичных " темных" текстов представляется неполным без учета их восприятия. В этом разделе мы приведем наиболее типичные примеры оценок " темных" текстов, имеющихся в критической литературе (прежде всего, литературоведческой). В достаточно известном и неоднократно переиздававшемся научно-фантастическом рассказе С.Гансовского " День гнева" (1976) рассказывается о том, как некие ученые создали человекоподобные существа — Старков — которые умные, но злые. Вот какой комментарий дает литературный критик: " Может показаться, что суть рассказа С.Гансовского " День гнева" — в идее создания человекоподобных роботов. Но сразу же убеждаешься, что это не так, что главное здесь — проблема морали. Не человекообразное чудище, а бесчеловечный интеллект — вот что страшно. Отсюда вопрос об ответственности ученого, вопрос о праве на существование общественного строя (статья написана в 1967 г. — В.Б.), который создает роботов в облике человека. Вопросы не новые. Но здесь роли поставлены с такой остротой, напряженностью, полемичностью, что достигается полный " эффект присутствия": да, такое возможно — мало того, такое уже есть (это о научной фантастике — В. Б.). Бесчеловечная цивилизация! (это о капитализме — В.Б.). С таким будущим, уготованным человечеству отживающим строем, нужно бороться не на жизнь, а на смерть" (Бестужев-Лада 1967, 21). Такого рода интерпретация обусловлена, очевидно, полностью адекватным восприятием и пониманием " темного" текста. Относя к " темным" тексты басен И.А.Крылова, отметим, что это, как известно, во многом вторичные тексты (большая часть является пересказом басен Лафонтена и Эзопа). Кроме того, в них присутствует семантический компонент 'злость', что характерно именно для этого типа текстов. Так, в басне " Волк на псарне" ловчий проявляет жестокость в отношении волка, попавшего в западню (он предлагает снять шкуру с него и, очевидно, не останавливается перед осуществлением этого); грамотею повару предлагается власть употребить против делающего свое дело Васьки-Кота (" Кот и повар" ). Любопытный посетитель кунсткамеры оценивается всем текстом как глупый (" Любопытный" ); мартышка, примеряющая очки, сравнивается с невеждой (" Мартышка и очки" ) и т.д. Вот как комментируется последняя басня автором предисловия к детскому изданию басен. " Невежды, которые не хотят понять (sic! —В. Б.) пользу многих вещей, ложные ученые (sic! —В. Б.) подобны обезьяне, которая разбила очки, потому что не знала (sic! — В. Б.), что с ними делать (sic! — В.Б.), как их носить" (Тихонов 1979, 4). Как видно из примеров, в текстах Крылова существует определенная доминанта, основанная на противопоставлении знающего ч делающего, и в нее автор помещает все объекты материального и социального мира. Именно эта доминанта определяет всю систему образных средств, используемых в его текстах. В качестве одного из проявлений обыденного отношения к " темному" художественному тексту приведем пример из периодической печати: " Мои пятилетний сын преподнес мне урок нового, то есть нормального человеческого мышления. Когда мы с ним прочитали басню " Стрекоза и муравей", он не принял ее мораль, объяснив, что Муравей — плохой: Стрекозу надо впустить в дом, иначе она на улице умрет от холода". (Литературная газета 15.02.1989). Характерно, что этот же аспект отношения к басне как к реальному жизненному событию не может не учитывать и научный анализ. Так, Л.С.Выготский приводит слова В.Водовозова о том, что в басне " Стрекоза и муравей" мораль муравья " казалась детям очень черствой и непривлекательной... и все их сочувствие на стороне стрекозы, которая хоть лето, но прожила грациозно и весело, а не муравья, который казался детям отталкивающим и непривлекательным" (Выготский 1987, 120). Интересен в рассматриваемом нами плане пример, который приводит Выготский о поэте Измайлове, закончившим басню с таким же названием " Стрекоза и муравей" несколько иначе: " Но это только в поученье ей муравей сказал. А сам на прокормление из жалости ей хлеба дал." Исследователь комментирует это так: " Измайлов был, видимо, человек добрый, который дал стрекозе хлеба и заставил муравья поступить согласно правил и морали" (там же, 108). Естественно, что Выготский не может не оценить эти две басни с позиции объективной психологии искусства, полагая, что " происходит уничтожение всякого поэтического смысла" (там же), а сам Измайлов выступает как " весьма посредственный баснописец, который не понимал тех требований, которые предъявлялись ему сюжетом его рассказа" (там же). Не вдаваясь здесь в методологический спор об эстетических достоинствах разных вариантов басни, отметим, что в рамках используемой субъективно-психологической трактовки художественного текста интерес представляет именно выявление причин разной интерпретации одной и той же " затекстовой" ситуации. Вернемся к Крылову, анализируя творчество которого, Выготский пишет: "... издавна за Крыловым установилась репутация моралиста, выразителя идей среднего человека, певца житейской практичности и здравого смысла" (Выготский 1987, 85). Он приводит, в частности, мнение Гоголя, который Крылова " в целом истолковывал... как здоровый и крепкий практический ум" (там же). Таким образом, предлагаемый нами психолингвистический анализ не противоречит впечатлению некоторых читателей и исследователей. Речь идет не только о понимании текста (Брудный 1975), но и о впечатлении от текста. Сам текст несет в себе определенную оценку действительности (Гусев, Тульчинский 1985). Читатель же оценивает и описанный в тексте фрагмент действительности, и оценку, которую дает ей автор (Зись, Стафецкая 1985). Нередко читатель не соглашается с предлагаемой ему интерпретацией действительности и относится иначе не только к изображаемому, но и к самой оценке автором этой " виртуальной" действительно сти. " Личностное восприятие образа характеризуется обязательной оценочностью" (Степанов 1974, 74). Происходит, таким образом, оценка оценки. И основана она на том впечатлении, которое читатель получил от чтения текста. В ряде случаев это впечатление может быть осознанным пониманием, но суть дела от этого не меняется: результат восприятия текста читателями может быть не такой, каким его планировал автор. " Вряд ли учитель математики и логик Льюис Кэрролл хотел сделать " Приключения Алисы в стране чудес" жестокой и страшной сказкой, но получилась она вовсе не доброй, — пишет об этом один из исследователей этой сказки Д.Урнов. — Существует мнение, — продолжает он, — что это совсем не детская сказка. Попробуйте... прикиньте, сколько раз на протяжении всего повествования Алиса вскрикивает, взвизгивает, и вы убедитесь, что это очень нервная сказка. Что мир, в котором живет маленькая Алиса, на самом деле тревожен. Сколько слез, драк, одна погоня за другой! " (Урнов 1969, 10). " Кэрролл опасался, — пишет в свою очередь английский исследователь Падни, — что жутковатая фантастичность " Зазеркалья" может напугать маленьких читателей" (Падни 1982, 94). Иллюстрации Бар-гамлота и героя, дерущегося с этим драконом, были сняты с фронтисписа по просьбе читателей, полагавших, что " чудище слишком страшное и может напугать нервных и впечатлительньк детей" (там же, 93). Подчеркнем еще раз, что, приводя подобную аргументацию в пользу предлагаемого здесь метода анализа литературного текста, мы вместе с тем вовсе не хотели бы выдавать его за универсальный и единственно верный. Многие читатели любят " Алису" за ее сказочность и полипрагматичность, парадоксальность и остроумие, просто не обращая внимания на ее жестокости (что, кстати, и советует Урнов — Урнов 1969, 76-79), и получают от книги огромное удовольствие. Аналогично оценивать Высоцкого-поэта следует не столько по эмоционально-смысловой доминанте, сколько по " его исторической роли в развитии поэзии, в сближении ее с невыдуманной жизнью" (Вл.Новиков 1989, 5), поскольку через его творчество началось " принципиальное обновление русской поэзии" (там же) советского периода. Творчество В.Пикуля ценно прежде всего тем, что в свое время, как писал П.М.Алексеев, " благодаря Пикулю мы... многое узнали из того, чего не знали, не могли знать, и, более того, никогда бы не узнали" (цит. по: Журавлев 1989, 3). Излагаемый в нашей работе подход, основанный на выявлении эмоционально-смысловой доминанты, отнюдь не направлен на " уничтожение искусства", но предполагает обнаружение таких типологических особенностей текста, на которых не акцентируется внимание других исследователей. ГЛАВА ПЯТАЯ " ПЕЧАЛЬНЫЕ" ТЕКСТЫ В " печальных" текстах герой молод, полон надежд, но умирает, либо стар и беден и вспоминает свою молодость Они лиричные по стилю и нередко написаны в поэтических жанрах Основная идея, выраженная в " печальном" тексте состоит в том, чтобы дорожить каждым прожитым днем, любить жизнь, несмотря на то, что она тяжела и изнурительна. Смерть показывается тут как избавление от страдания, она сладка. Для героя " печального" текста все в прошлом, которое прекрасно (только " воспоминание приносит успокоение, возвращая минувшие дни, полные радости" — Дж.Байрон " Детские воспоминания" ) Но в прошлом сделано много ошибок и поэтому в настоящем — страдания и чувство вины за прошлое. В будущем — одиночество, холод, смерть Автор " печального" текста всем содержанием произведения словно просит пожалеть своего героя, войти в его положение Он словно надеется на мягкость, снисходительность и сочувствие 5.1. ТИПИЧНЫЙ " ПЕЧАЛЬНЫЙ" ТЕКСТ В качестве примера типичного " печального" текста приведем пьесу Т Уайлдера " Наш городок". Пьеса построена целиком на мотиве неизбежности и сладости смерти Она начинается с того, что автор сообщает о смерти всех обитателей городка, жизнь в котором он описывает Главная героиня — красивая девушка — умирает. На кладбище, в могиле, она узнает о возможности вернуться в мир живых Другие мертвые отговаривают ее от этого шага, но она стремится туда, возвращается в один из дней своего прошлого, видит себя молодой, веселой и возвращается в могилу с еще большей тяжестью на сердце. Другим типичным примером " печальных" текстов является миниатюра И С Тургенева из " Стихотворений в прозе" под названием " Повесить его". В ней описывается, как честного и смирного денщика Егора хотят повесить по подозрению в не совершенном им воровстве двух кур. Он реагирует так: Тут он совсем помертвел — и только два раза с трудом воскликнул " Батюшки' Батюшки' А потом вполголоса " Видит Бог, не я! " .Я был в отчаянии " Егор! Егор! — кричал я, — как же ты это ничего не сказал генералу'" " Видит Бог, — не я, — повторил, всхлипывая, бедняк". В психодиагностических работах о лицах с диагнозом " депрессия" говорится следующее. " Видя причину всех бед в самих себе, в собственной неполноценности и " греховности", они считают бессмысленным бороться, сопротивляться, не способны ни к какой действенной инициативе. Они покорно склоняют голову под ударами судьбы, отличаются бессловесностью и долготерпением" (Мельников, Ямпольский 1985, 226). Психолингвистический анализ показывает, что депрессивность проявляется, в частности, в творчестве таких русских писателей, как Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Тургенев, Бунин Иными словами, большая часть русской классической литературы оказывается " печальной" на основании сходства вербализованной в них картины мира с мироощущение депрессивной личности (Белянин 1996). Рассмотрим сущность депрессивной акцентуации. ДЕПРЕССИВНАЯ АКЦЕНТУАЦИЯ Выделяя среди заболеваний психопатического круга депрессию, Ганнушкин называет людей, подверженных депрессии, " конституционально-депрессивными" личностями (Ганнушкин 1984, 252-254). При этом он отмечает, что " в чистом виде эта группа немногочисленна. Речь идет о лицах с постоянно пониженным настроением. Картина мира как будто покрыта для них траурным флером, жизнь кажется бессмысленной, во всем они отыскивают только мрачные стороны. Это прирожденные пессимисты" (там же). " Часто такого рода лица, — пишет психиатр, — уже в детстве обращают на себя внимание своей задумчивостью, боязливостью, плаксивостью и капризностью" (там же, 263). Жизнь перед всеми ставит проблемы, но для депрессивной личности они кажутся столь неразрешимыми, что такой человек всегда готов к худшему исходу Нередко жизненный путь таких людей " преждевременно обрывается самоубийством, к которому они словно готовы в любую минуту жизни" (там же, 263 264). При этом они " никак не могут отделаться от уверенности в своей собственной виновности, окрашивающей для них чрезвычайно тяжелым чувством воспоминания о самых обычных поступках юности. Это заставляет их сторониться других людей, замыкаться в себе. Иной раз они настолько погружаются в свои самобичевания, что совсем перестают интересоваться окружающей действительностью, делаются к ней равнодушными и безразличными. Вечно угрюмые, мрачные, недовольные и малоразговорчивые, они невольно отталкивают от себя даже сочувствующих им лиц" (там же). Они " чрезвычайно чувствительны ко всяким неприятностям, иной раз очень остро реагируют на них, а кроме того, какое-то неопределенное чувство тяжести на сердце, сопровождаемое тревожным ожиданием несчастья, преследует постоянно многих из них" (там же). Неудивительно, что " всякое радостное событие сейчас же отравляется для них мыслью о непрочности радости, от будущего они не ждут ничего, кроме несчастья и трудностей, прошлое же доставляет только угрызения совести по поводу действительных или мнимых ошибок, сделанных ими". Ганнушкин отмечает при этом, что " за этой угрюмой оболочкой обычно теплится большая доброта, отзывчивость и способность понимать душевные движения других людей..." (там же). Психиатры указывают также и на такое свойство депрессивной личности, как ларвированность — за улыбкой может быть скрыта угнетенность. Депрессивная личность может шутить, однако юмор их — это юмор висельников, черный юмор, юмор печальный (" Рабинович, как Ваше здоровье? — Не дождетесь".). И афоризмы тоже мрачные (" Жизнь — вредная штука: от нее умирают" ). Пессимизм присутствует и в высказываниях, и в мыслях. Кроме того, их нередко посещают мысли о болезни и смерти своей или близких людей. Общение в целом их утомляет — они устают и от шума, и от разговоров. Им хочется побыть одним в тишине и спокойствии. Их трудно назвать разговорчивыми. В межличностном поведении депрессивная личность характеризуется пассивностью — она редко вступает в контакт первой, и в споре такой человек готов уступить другому, лишь бы не портить с ним отношения. Если говорить о внешности депрессивной личности, то следует отметить, что " во внешних их проявлениях, в движениях, в мимике большей частью видны следы какого-то заторможения, опущенные черты лица, бессильно повисшие руки, медленная походка, скупые, вялые жесты — от всего этого так и веет безнадежным унынием" (там же). " Какая бы то ни была работа, деятельность по большей части им неприятна, и они скоро от нее утомляются. Кроме того, в сделанном они замечают преимущественно ошибки, а в том, что предстоит — столько трудностей, что в предвидении их невольно опускаются руки. К тому же большинство из них обычно неспособно к продолжительному волевому напряжению и легко впадают в отчаяние. Все это делает их крайне нерешительными и неспособными ни к какой действенной инициативе" (Ганнушкин 1984, 263). При этом, как показывают результаты психологических исследований, депрессивность положительно коррелирует со склонностью к употреблению алкоголя. Не всегда умея разрешить стоящие перед ним проблемы своими силами, такой человек склонен решать их в беседах с малознакомыми людьми, а это не позволяет выйти в действительность, и человек прибегает к иллюзорному средству разрешения конфликта - к алкоголю (Мельников, Ямпольский 1985, 289-302). Тревожность снижается, и " тягостное настроение", располагающее к пьянству, улучшается (Бурно 1990, 107). Итак, мягкость, спокойствие, приветливость, чуткость и доброе отношение к людям — с одной стороны. И пессимизм, неуверенность в себе, склонность к чувству вины — с другой. Это и есть основа амбивалентной (конфликтной в данном случае только внутренне) установки личности с депрессивной акцентуацией. Рассмотрим более подробно, как она реализуется в текстах, которые мы называем " печальными". 5.3. ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПЕЧАЛЬНЫХ" ТЕКСТОВ Психостилистический подход к тексту предполагает, что семантические классы слов, несущие эмоциональную образность, расположены не в соответствии с их упорядоченностью в системе языка и отнюдь не в соответствии с научной картиной мира (Белянин 1990а). Их наличие, соположенность и противопоставленность определяются системой " конструктов личности" (Дж.Келли), своеобразным по семантике мироощущением, которое, в свою очередь, обусловлено типом акцентуации личности. В структуре эмоционально-смысловой доминанты " печальных" текстов ключевую роль играют следующие семантические комплексы: возраст (юность/радость), богатство/нищета, радость/печаль, жизнь/смерть, сожаление, подчиненность, немота, тяжесть, вдох, приятный запах. + Сопутствующие ЮНОСТЬ СТАРОСТЬ компоненты ОДИНОЧЕСТВО РАДОСТЬ СМЕРТЬ КЛАДБИЩЕ, ГРОБ БОГАТСТВО НИЩЕТА ХОЛОД ПОДЧИНЕННОСТЬ НЕМОТА СОЖАЛЕНИЕ ТЯЖЕСТЬ, ВЗДОХ ПРИЯТНЫЙ ЗАПАХ ВОЗРАСТ В " печальном" тексте герой, как правило, молод или вспоминает о своей молодости, когда он был силен, красив, жизнедеятелен. При описании прошлого дается некоторая его идеализация, что также связано с психологической доминантой — депрессивностью. Молоды погибшие герои повестей Б.Васильева " А зори здесь тихие..." и " Завтра была война". Юны герои Пушкина—Дубровский, Татьяна, Ленский (погибший во цвете лет}, Ольга, Моцарт (отравленный Сальери), Герман. СМЕРТЬ " Печальные" тексты часто завершаются смертью главных героев. Умирает лермонтовский Мцыри (" Мцыри" ), погибает Бэла, играет со смертью Печорин (" Герой нашего времени" ). Умирают герои повестей Васильева " Азори здесь тихие...", а его повесть " Завтра была война" начинается с того, что говорится о смерти многих одноклассников, окончивших школу летом 1941 года. Словами о находящемся при смерти дяде начинается и пушкинский " Евгений Онегин". О смерти говорит и первая фраза повести Э.Сигала " Истории любви": Что можно сказать о двадцатипятилетней девушке, которая умерла? Что она была красивой ч умницей. И что она любила Моцарта и Баха. И меня. Кончает жизнь самоубийством юная героиня Н.Карамзина, брошенная богатым любовником (" Бедная Лиза" ), На первой странице романа Т.Уайлдера " Мартовские иды" есть такой абзац: К 45 году до Р. X. многие из моих персонажей давно уже были мертвы: |
Последнее изменение этой страницы: 2017-05-05; Просмотров: 413; Нарушение авторского права страницы