|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
|
|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
И очи синие, бездонные цветут на дальнем берегу».Стр 1 из 7Следующая ⇒
И очи синие, бездонные цветут на дальнем берегу». А.Блок Мистическая тематика, а точнее говоря, «демонические мотивы» переполняют не только романтическую поэзию Лермонтова, но и его реалистическую прозу и драматургию.
Для них характерны следующие особенности: - автобиографичность: большинство героев мистической прозы и драматургии Лермонтова несут автобиографические черты поэта – Демон, Печорин, Лужин, Арбенин и др.; - особый демонический «хронотоп»: для него характерен особый демонический топос, как в изображении Петербурга в «Штоссе»:зелено-желтый туман на дворе и желтые лица героев; а также единство Настоящего, Прошлого и Будущего – знание героями своего Будущего; таким топосом переполнен «Демон»: там «дик и чуден был вокруг весь божий мир» Кавказа; - соединение несоединимого в личности: например, демонической искушенности с гармонической невинностью (Печорин) или обычного склада личности с демоническим визионерством (Лужин); - ирония над демоническим миром: сильней всего она звучит в следующей строфе из «Тамбовской казначейши»: «Вообще я мог в году последнем в девицах наших городских Заметить страсть к воздушным бредням и мистицизму – Бойтесь их!» - включенность странного в простые жизненные ситуации: муж жену проигрывает в карты в «Тамбовской казначейше»; герой проигрывает большие деньги старичку, сходящему с портрета в его комнате, в «Штоссе»; Вулич на спор стреляет в себя из пистолета, зная, что будет осечка, но в тот же вечер гибнет от рук пьяного казака в «Фаталисте». Демонический мир у Лермонтова – не особый отдельный мир, а мир параллельный, постоянно сосуществующий с нашим миром, они готовы постоянно меняться местами, как, например, в «Штоссе». Для демонических героев Лермонтова характерны три мистические ипостаси: - демонизм в характере обычных героев как их психологическая характеристика (Печорин, Арбенин, Вулич и др.); - демонизм «героев из Ада» - Неизвестный в «Маскараде», Старичок с портрета в «Штоссе», сам Демон в одноименной поэме; - соответствующая демоническим героям природа или окружающая среда (природа Кавказа в «Демоне», атмосфера Петербурга в «Штоссе») М.Лермонтов Поэма Лермонтова «Демон» - осевая художественная структура в творчестве поэта, недаром он писал и переделывал её почти всю жизнь. Существует восемь редакций поэмы. Правильная интерпретация этого поэтического произведения обеспечивает нам понимание загадки и судьбы, и всего творчества поэта, именно поэтому мы приложим к ней всевозможные старания. Традиционное понимание литературоведов (См.. об этом в библ., № 1, стр. 132-37), даже очень глубокое, как, например, у Ирины Роднянской в «Лермонтовской энциклопедии», не может нас удовлетворить, ибо оно в конечном итоге сводится к пониманию всей поэмы как простого «единства противоречий». Это так и одновременно совершенно не так, ибо Лермонтов как демиург и лирический герой поэмы отнюдь не исчерпывается рисунком духовных противоречий, намеченных в ней. Для него все восемь реакций поэмы – это способ познания себя и окружающего мира. Мир поэмы явно демоничен, по крайней мере, демонизм – его важнейшее свойство, поэтому нужен герой типа «падшего ангела», чтобы его адекватно интерпретировать. Художественный мир поэмы находится в четырехмерном пространстве, где взаимоотношения героев – только одна ось ординат, вторая важнейшая для поэта ось: поэма – читатель, где многозначность главного героя поэмы работает на многозначность воспринимающих сознаний читателей. Когда поэт создавал поэму, он явно думал: «Пусть сейчас не поймут, но время нас рассудит!» Таким образом, многозначность в поэме, а не просто единство противоречий, она становится её определяющим художественным фактором. Герой – демон, но его вырывает из привычного демонического контекста Любовь – чисто христианское начало, работающее на возвращение героя к Добру и Благу. До влюбленности в Тамару герой так себя характеризует: «Я тот, чей взор надежду губит; я тот, кого никто не любит; Я – бич рабов моих земных, Я – царь познанья и свободы, Я – враг небес, я – зло природы…» Влюбленный демон готов сделать объект своей страсти «Царицей мира», но на деле все происходит с точностью наоборот: он её губит. Самой Тамаре он несет только зло. Любовь действует на Демона в христианском плане: Отрекся я от старой мести, отрекся я от гордых дум; Отныне яд коварной лести ничей уж не встревожит ум; Хочу я с небом примириться, хочу любить, хочу молиться, Хочу я веровать добру...» Но возлюбленная Демона гибнет в итоге от его поцелуя; хотя в это трудно поверить, почему поцелуй влюбленного должен нести смерть? Реалистический посыл все возрождающей любви приводит к чисто романтическому финалу – смерти из-за мистической обреченности героя лить один смертельный яд для других… В самом Лермонтове здесь на момент побеждает антихристианское начало, на деле Любовь сильнее Смерти, вся история искусства это доказывает. В герое из-за любви к Тамаре происходят все-таки желанные изменения:
И входит он, любить готовый, с душой открытой для добра, И мыслит он, что жизни новой пришла желанная пора». Но предубеждение против Любви в душе поэта сильнее его же ро бких попыток освободиться от демонических влияний. Лермонтову не везло с женщинами, которых он любил: Веру Лопухину родители выдали за нелюбимого мужа; Екатерину Сушкову он разлюбил сам и поступил с ней не очень честно, скомпроментировав себя перед ней собственным же анонимным письмом; Наталья Иванова разлюбила поэта (скорей всего под влиянием родных). Спасительная сила любви ему, поэтому не была знакома: «Как женщин уважать возможно, когда мне ангел изменил?» - задаётся он горестным вопросом. Это говорит об отсутствии в душе поэта подлинной христианской веры, на деле мы веруем во что-то, «ибо абсурдно». Литературоведы сломали много копий в попытке решить, кто же был Демон? С первых строк поэмы он заявлен одновременно и как «дух изгнанья» и как «чистый херувим». Поэт сам отвечает на этот вопрос: «Он был похож на вечер ясный: ни день, ни ночь, - ни мрак, ни свет!..» Честен ли такой ответ? Сомнительно, ибо в душе поэта, как в душе героя есть единство, где полярные качества примиряются, находя приемлемый для себя выход. Демон остаётся падшим ангелом, но «способным на любовь», что само по себе противоречит традиционному пониманию «дьявольщины». В этом герое поэта многое противоречит традиционному пониманию, поэтому так и бьются над ним литературоведы… Демон, «способный вновь постигнуть святыню Любви, Добра и Красоты», - скорей не демон, а чистый ангел. Диалогическое начало в герое в том и проявляется, что он способен на изменения, он – не застывший труп, а живой человек, как и сам Лермонтов: и ангел, и демон - реальные ипостаси его сущности. Понять поэму до конца мы сможем, если представим героя в форме троицы: Демон – Лермонтов – Ангел, где каждая их сторон вносит какую-то грань в искомый ответ, но до конца остаётся не проясненной. Дело в том, что у героя впереди – Вечность, а это обязывает к вечным изменениям… Наша способность дать точный ответ на загадку героя этой поэмы находится в зависимости от нашего понимания роли Инобытия в этой жизни, а такое понимание – вещь далеко не единая у всех людей на свете. У большинства людей её просто - вообще нет! Но пока она не оформится, полного понимания поэмы ждать было бы несколько наивно. Обратимся к вопросу о роли поэмы во всем творчестве поэта. Вот что написано об этом в «Лермонтовской энциклопедии»: «В основе сюжета – стремление «духа отрицания и зла» к добру, красоте и гармонии. Любовь Демона к Тамаре символизирует его стремление, а его конечная катастрофа означает недостижимость «безумной мечты» о приобщении к добру, о преодолении одиночества о примирении с миром. Такой финал должен свидетельствовать о несовершенстве миропорядка, установленного Богом, тем самым поэма приобретает богоборческое звучание. Несмотря на простоту фабулы, поэма заключает в себе сложное переплетение идейно-символических мотивов и неоднозначна для восприятия. Можно указать на несколько сфер восприятия и истолкования «Демона»: - космическую (или вселенскую), где Демон рассматривается в отношении к Богу и космическому мирозданию; - общественно-историческую, где через Демона Лермонтов выражает определенный аспект становления передового сознания эпохи; - психологическую – как «апофеоз и трагедию свободной страсти». (См. Библ., №1, стр. 130-131) Все три сферы интерпретации – космическая, социальная и психологическая - имеют в поэме разные глубины, причем автор при каждой её переделке старался нивелировать социальный и психологический подтекст, усиливая вселенское звучание поэмы. Вместе с тем, образ главного героя все равно интерпретируется на фоне личности автора, ибо поэтика поэмы тяготеет к такому её восприятию. Поэтому мы не согласны с утверждением Андреева, что поэма понемногу в ходе работы над ней (1829 – 1839 гг.) теряла своё антропоморфное содержание, ибо в авторской поэтике это принципиально невозможно. Автор находится как бы вне поэмы, но он – и внутри её, как любимый герой, который всегда есть часть авторской души.
«И, странной близостью закованный, смотрю за темную вуаль, А.Блок Чтобы проанализировать личностные характеристики двух героев: Печорин и Онегина, рассмотрим таблицу психологических черт личности вообще: Таблица №1 ТАБЛИЦА ПАРАМЕТРОВ АКТИВНОЙ ПСИХИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ ОНЕГИНА И ПЕЧОРИНА:
А.Блок Свидетельство Д. Андреева в отношении роли Лермонтова в русской культуре (см. Библ., № 2, стр. 368-372) стоит рассмотреть подробнее, ибо оно раскрывает широкий спектр эзотерических воззрений на Лермонтова одного из наиболее мистических писателей земли русской. Концепция Д. Андреева распадается на несколько важнейших аспектов: 1. Смерть Лермонтова – настоящая катастрофа не только для Российской, но и для других метакультур мира. В Лермонтове переплелись чувство собственного избранничества, исключительный долг, феноменальное развитие воображения, мощный холодный ум, наднациональность психического строя при исконно русской стихийности чувств, пронизывающий душу зоркий взор, глубокая религиозность натуры, высшая степень художественной одаренности при строжайшей взыскательности к себе. 2. Лермонтов находится в числе трех великих созерцателей «обеих бездн»: Иван Грозный, Лермонтов и Достоевский.
- светлая задушевная теплая вера, когда «ночь тиха, пустыня внемлет Богу, а звезда с звездою говорит».
В отношении первого наблюдения Д.Андреева, я совершенно согласен, что Лермонтов – не столько русский художник, сколько писатель мирового масштаба. Не случайно иностранцы, так плохо понимающие Пушкина, легко и без недоумений воспринимают творчество Лермонтова не только в прозе, но и в хороших переводах его стихов. Он выразил в своём творчестве универсальную, духовную точку зрения на мир. Совершенно неважно, какой нации герой выходит в одиночестве на дорогу, где «сквозь туман кремнистый путь блестит». Важен сам факт его общения с Небом. Если говорить о чертах характера поэта, то названные Андреевым психологические особенности его психической сущности совершенно справедливы, хотелось бы только переформулировать их на языке целостной, энергоинформационной картины мира: - избранничество – ощущение себя не просто «гражданином мира», но и посланцем Небес; - долг – святое отношение ко всем взятым на себя перед Небом обязательствам, стремление после 25 лет не разрешать себе юношеских глупостей и отдачи своего таланта бездуховным страстям; - воображение – опора на внечувственное восприятие мира, достройка его в уме до Целого на основе интуиции и веры в своё особое предназначение; - мощный ум – способность на контакты не только с энергоинформационным полем земли, но и с соответствующими ментальными структурами Космоса; - наднациональность психики – активация в душе высших, наднациональных особенностей психики, опирающихся на ощущение себя не просто членом данной нации («люблю Россию я, но странною любовью»), а посланцем Небес, наделенным особым даром общения с Богом; - душевная зоркость – умение проанализировать строй души окружающих тебя людей и показать глубинные психологические движения своих литературных героев; - творческая одаренность – умение слушать Бога и говорить в своем творчестве на его языке с людьми, быть глашатаем, проком Бога на земле, вплоть до высшей формы духовного пророчества; - глубокая религиозность – вера в Бога, способность ощущать малейшие духовные излучения, исходящие с Небес, и претворять их в творчестве; способность направить свои экстрасенсорные данные на божественные цели; - взыскательность к себе – стремление не допускать к публикации под своим именем слабые произведения, жесткий их отбор и ответственность ко всему, что появляется в печати под твоей фамилией; Что касается нахождения Лермонтова в одном ряду с И.Грозным, Ф.Достоевским, то тут с Андреевым можно поспорить. Грозный – политик, а их влияние на будущее страны всегда ограниченно, хотя на своё настоящее оно может быть огромным. Грозный пустил в Россию страшную «болезнь опричнины», так поразившей страну в 30-х годах ХХ века в форме сталинских репрессий. Грозный расширил границы России, но отнюдь не приподнял её духовные горизонты, как это сделал Лермонтов. С Достоевским у Лермонтова больше связей, но столько же отличий. Достоевский получил духовный толчок для просветления на каторге, то есть, практически что-то понял во второй половине своей жизни. Лермонтов с юности осознал высокое духовное предназначенье и старался соответствовать ему в своём творчестве, хотя и ему нужно было некоторое время, чтобы в личной, жизненной практике «немного перебеситься». Достоевский работает в строго христианской традиции, не позволяя себе выйти за её границы. Лермонтов настолько уверен в крепости христианских догматов, что позволяет себе постоянно существовать на грани отказа от них, сотрясает их устои, чтобы выдвинуть в качестве важнейших религиозных направлений – личную свободу и личную ответственность человека перед Небом. Проверить, есть ли в тебе эта ответственность и эта свобода, можно, лишь поставив себя в экстремальное соотношение с ними, то есть, - на грань их потери. Лермонтов – поэт религиозного экстремума, описания границ духовной бифуркации, Достоевский в этом отношении ближе к медленной духовной эволюции, хотя и не исключает революционных порывов, типа убийства топором горемычной процентщицы. Уровень революционных бифуркаций Лермонтова – космический, а у Достоевского – бытовой, житейский. Здесь пора поставить главный для Лермонтова духовный вопрос: «Что важнее для него – «космическое богоборчество» или «теплая духовная вера»? Ответ прост: посчитайте среди своих знакомых, сколько человек, помнят хотя бы строчку из текста «Демона», напротив, сколько человек знают следующие стихи: - «Горные вершины спят во тьме ночной»; - «Я, Матерь Божия, ныне с молитвою»; - «Когда волнуется желтеющая нива»; - «Погиб поэт, невольник чести»; - «Гляжу на будущность с боязнью» и т.д. Ответ будет однозначно в пользу стихов, созданных на основе теплой веры, а не богоборчества. Обе тенденции, отмеченные Д.Андреевым, имеют место быть, да вот их воздействие на Россию принципиально разное по глубине и масштабу влияния. Нам кажутся бесперспективным рассуждения Д.Андреева, что было бы, если Лермонтов остался жив, а не погиб на дуэли с Мартыновым. Анализ творчества не имеет сослагательного наклонения… Надо говорить о роли особых драматических обстоятельств смерти в судьбе поэта. Бог выдал ему такую судьбу – умереть в 27 лет в расцвете сил и таланта, значит, такую он заслужил. Почему так? – вопрос сейчас некорректный, можно только строить версии, чем мы позднее и займемся. Ум, творческий дар и глубочайшая духовная просветленность – характеристика не одного Лермонтова, а многих творческих деятелей на Руси. Многим из них было присуще ещё и великое смирение, помогавшее им найти правильный образ реализации подобного уникального соединения творческих и психологических возможностей, отпущенных человеку от Бога. Лермонтову смирение абсолютно не свойственно, поэтому ранняя смерть вырвала его из физического плана жизни для духовного исправления в посмертии Инобытия. Возможно, огромное духовное величие его еще ждет, поэтому мы согласны, что в любом случае Лермонтов навсегда останется представителем высшей духовной элиты России, оказывавший и оказывающий на неё своё постоянное духовное воздействие.
скачать
«Глухие тайны мне поручены, мне чье-то сердце вручено, А.Блок Все мистические зигзаги судьбы поэта, в частности тайна дуэли, к которой мы перейдем в следующей главе, связаны со спецификой характера самого поэта. Секреты жизни и смерти ему была открыты уже при рождении, именно поэтому он так мало дорожил жизнью и во время дуэлей и при участии в военных действиях. Какие особенности характера поэта стоит отметить, чтобы понять исходную диспозицию поворотов в его судьбе? А.Блок Понять значение дуэлей в жизни и творчестве Лермонтова можно только на фоне их значения у его предшественника Пушкина, осознав и те, и другие, как совокупность одного единого Целого. В этом нам поможет нижеследующая матрица: Матрица № 2
Зная дуэльный кодекс, можно счесть, что во время дуэли Ленского с Онегиным было совершено шесть значительный отступлений от него: и с той и с другой стороны. Анализ этих отступлений приводит к интересным выводам.
Уж солнце катится высоко И перелетная метель Блестит и вьется, но постель Еще Евгений не покинул, Еще над ним летает сон. Вот, наконец, проснулся он... Таким образом, после рассвета прошло уже не менее часа, а ведь ему еще нужно встать, одеться, приготовить пистолеты, объяснить своему слуге Гийо суть дела и приехать на мельницу - тоже не ближний свет. Что же делает в это время “в дуэлях классик и педант” - Зарецкий?
«Меж тем, “механик деревенский”, Зарецкий жернов осуждал», - то есть, эти два часа Зарецкий водил простачка Ленского вокруг мельницы, обсуждая качества мельничного колеса! Только огромное желание столкнуть приятелей лбами позволило ему пойти на такой “подвиг”.
Хоть человек он неизвестный, Но уж, конечно, малый честный, - намекая не низкое поведение в этой ситуации самого бретера. “Зарецкий губу закусил”, - пишет дальше Пушкин, давая понять, что сам Зарецкий проглотил оскорбление. Он настолько заинтересован в поединке двух друзей, что отступает от своего традиционного поведения вызывать на дуэль любого с поводом или без оного в случае оскорбления. Вряд ли при этом он боится Онегина, скорей всего доминанта его поведения иная: нанести урон Ленскому.
Конечно эта ситуация не снимает вины с Онегина, скорей она высвечивает его экзистенциальную трагедию новыми красками: неспособность русского человека противостоять Злу. Разве таких Онегиных мало и в наши дни? Основное в раскрытии тайны Пушкина в российской культуре - смысл финальной дуэли с Дантесом, которая стала по сути дела голгофским подвигом поэта. Главные акценты в этой истории, на мой взгляд, до конца так и не расставлены. Вызвав в ноябре 1836 года Дантеса на дуэль, Пушкин по сути дела расправился с этим “ловцом счастья и чинов”, по словам Лермонтова, ибо поставил его в неловкое положение. Этот красавчик вынужден был жениться на некрасивой и старше его по возрасту сестре Натали Екатерине, чтобы замять поднятый Пушкиным скандал. “С молодым покончено, теперь мне старичка подавайте!” - говорил Пушкин после этой женитьбы. Чтобы понять эту фразу, надо иметь в виду, что в Петербурге той поры сложился кружок высшей знати с четкой антинациональной и антикультурной направленностью, в который входили кроме Геккерена и министр иностранных дел Нессельроде, и граф Уваров, министр просвещения, и «его друг» - президент Академии Наук - князь Дондуков-Корсаков. Говоря об их сексуальной ориентации, Пушкин недвусмысленно высказался в своей эпиграмме: «В Академии Наук заседает князь Дундук. Говорят, не подобает Дундуку такая честь… Почему ж он заседает? Потому, что “..опа” есть». Поэт хотел бы побороться с их антинациональной и антикультурной политикой. Дотянуться до Нессельроде и Уварова ему было сложно, поэтому он решил ударить по Геккерену, от которого и исходил самый тлетворный дух. Он решил пожертвовать жизнью, чтобы поднять шум вокруг этой «голубой группировки». Дантес был только пешкой в его игре, ибо собственная смерть на этой дуэли Пушкина вполне устраивала. Следует сказать, что царь, несмотря на грандиозный шум, не решился с ними расправиться после смерти поэта, только выслал Геккерена, а добил Нессельроде Федор Иванович Тютчев уже в эпоху царствования Александра Второго. Он поспособствовал приходу на место министра иностранных дел князя Горчакова, одного из друзей и однокашников Пушкина по лицею. Шум, который возник после смерти Пушкина вокруг этих людей, испугал их, и потихоньку их деятельность сошла на нет. Голгофский подвиг Пушкина не прошел для России даром. И Россия ответила на него особым положением Пушкина в истории русской культуры. Как сказал Аполлон Григорьев: «Пушкин – это наше всё!»
И очи синие, бездонные цветут на дальнем берегу». А.Блок Мистическая тематика, а точнее говоря, «демонические мотивы» переполняют не только романтическую поэзию Лермонтова, но и его реалистическую прозу и драматургию.
Для них характерны следующие особенности: - автобиографичность: большинство героев мистической прозы и драматургии Лермонтова несут автобиографические черты поэта – Демон, Печорин, Лужин, Арбенин и др.; - особый демонический «хронотоп»: для него характерен особый демонический топос, как в изображении Петербурга в «Штоссе»:зелено-желтый туман на дворе и желтые лица героев; а также единство Настоящего, Прошлого и Будущего – знание героями своего Будущего; таким топосом переполнен «Демон»: там «дик и чуден был вокруг весь божий мир» Кавказа; - соединение несоединимого в личности: например, демонической искушенности с гармонической невинностью (Печорин) или обычного склада личности с демоническим визионерством (Лужин); - ирония над демоническим миром: сильней всего она звучит в следующей строфе из «Тамбовской казначейши»: «Вообще я мог в году последнем в девицах наших городских Заметить страсть к воздушным бредням и мистицизму – Бойтесь их!» - включенность странного в простые жизненные ситуации: муж жену проигрывает в карты в «Тамбовской казначейше»; герой проигрывает большие деньги старичку, сходящему с портрета в его комнате, в «Штоссе»; Вулич на спор стреляет в себя из пистолета, зная, что будет осечка, но в тот же вечер гибнет от рук пьяного казака в «Фаталисте». Демонический мир у Лермонтова – не особый отдельный мир, а мир параллельный, постоянно сосуществующий с нашим миром, они готовы постоянно меняться местами, как, например, в «Штоссе». Для демонических героев Лермонтова характерны три мистические ипостаси: - демонизм в характере обычных героев как их психологическая характеристика (Печорин, Арбенин, Вулич и др.); - демонизм «героев из Ада» - Неизвестный в «Маскараде», Старичок с портрета в «Штоссе», сам Демон в одноименной поэме; - соответствующая демоническим героям природа или окружающая среда (природа Кавказа в «Демоне», атмосфера Петербурга в «Штоссе») |
Последнее изменение этой страницы: 2019-03-22; Просмотров: 401; Нарушение авторского права страницы